Двадцать четыре рождественские истории о двух влюблённых идиотах

      — Кажется, я больше никогда не согреюсь, — заскулила она, до сих пор дрожа, хоть и стояла под струёй горячей воды. Мастер вздохнул и собственнически прижал её к своей груди.              — Это твоя вина, ты в курсе, да?              — Шшш, — зашипела она, ещё сильнее прижимаясь к нему. — Меньше говори, больше согревай меня.              Он начал тереть её плечи, чувствуя дрожь.              — Для начала я хочу, чтобы ты сказала, что я был прав. Давай.              — Заткнись, — она попыталась выбраться из его объятий, но он прижал её ещё ближе.              — Давай, ты сможешь. «Ты был прав, Мастер, мне стоило тебя послушать». Это не трудно.              Она до сих пор с ворчанием боролась с его хваткой, когда он опустил руку ниже, коснувшись её обнажённого бедра.              — Ну, ты хочешь согреться или нет? — улыбнулся Мастер, и Доктор развернулась в его руках, прижала его к стене душа и грубо поцеловала.              У него перехватило дыхание, и он поцеловал её в ответ, запустив руки в волосы и прижав её так близко, как только мог, и на мгновение вспомнил, что она так и не сказала этого… но какая разница.              Следующим, что он осознал, было горячее дыхание на своей шее, горячая вода, стекающая вниз и горячее тело, прижимающееся к нему, пока она покрывала поцелуями каждый дюйм его обнажённой кожи, опускаясь руками всё ниже, пока не достигла…              Ему не удалось сдержать стон, когда она опустилась на колени, обжигая дыханием его полутвёрдый член.              — Это не совсем то, что я планировал, — попытался он хриплым голосом. Он мог бы мягко подтолкнуть её голову руками, которые были в её волосах, но не мог заставить себя сделать это. — Предполагалось, что я тебя согрею.              Доктор посмотрела на него, нахально улыбаясь, и облизнула губы.              — Мне уже тепло.              Он отступил к стене, облокотившись головой о холодную плитку, когда её губы — тёплые и влажные — обвивали его, заставляя видеть звёзды перед глазами из-за внезапного наплыва удовольствия.              — Док… Доктор…              «Сказала же, заткнись», — ответила она прямо в разуме, и ощущение её присутствия внутри заставило его голову кружиться.              Она сделала… что-то своим языком, позволяя ему пробежаться по самому основанию с хлюпающими, влажными звуками, и он почувствовал слабость в коленях. Она вообще понимала, что делает с ним?              «В целом понимаю», — последовал самодовольный ответ, и он мог лишь посмеиваться, задыхаясь.              — Знаешь, ты удивительная, — он крепче сжал руку в её волосах. Если это и было больно, она ничего не сказала, а просто позволила своей голове двигаться, беря его глубже. Боже, если бы он мог оставаться так вечно — с горячей водой, попадающей в глаза и смывающей выступающий пот, и с Доктором, ощущение присутствия которой было повсюду, она окружала его, как и вода из душа, он бы делал это, сделал, сделал.              «Чёрт возьми», — подумал он, кончая ей в рот, не уверенный, слышала она его или нет, но совершенно об этом не переживающий. — «Чёрт возьми, я люблю тебя».              Поднявшись с улыбкой, она нежно поцеловала его, и Мастер чувствовал свой вкус у неё на губах. Так и должно было быть, да? Он, она и никого больше.              Какое-то время они просто стояли, прижавшись друг к другу лбами, тяжело дыша и улыбаясь, затем он почувствовал её дрожь и с мрачным взглядом выключил душ.              — Идём, тебе нужно тепло и уют.              Он обернул её полотенцем, насухо вытер, не давая ей протестовать, накинул другое полотенце себе на плечи и решительно вывел её из ванной.              — Надо было хотя бы дать мне оставить одежду, — заворчала Доктор, но он просто продолжил вести её по коридорам Тардис.              — Она вся промокла, — напомнил Мастер, толкнув дверь в уютную гостиную, и аккуратно посадил её перед камином. — И тебе не понадобится одежда.              Он снова встал и схватил самые большие и тёплые одеяла, что у него были. Мастер дал их ей, и она тут же исчезла под ними, усевшись на ковёр перед камином, пока он разводил огонь.              — Это даже романтично, — улыбнулась она, когда начали подниматься первые языки пламени. — Камин зимой.              — Ну, ты же меня знаешь, — усмехнулся он, когда сел рядом и обнял её. — Я известен тем, что приношу романтику в жизни людей.              — У тебя неплохо получается, если постараться, — Доктор нежно поцеловала его.              — Лучше? — спросил он и получил кивок. — Хорошо.              Быстрым движением он прижал её к ковру и оказался сверху, широко улыбнувшись и поцеловав её. И Доктор — великолепная, прекрасная Доктор — раскинулась на одеяле, начиная тихо стонать.              Он поцеловал её груди, каждую по отдельности, нежно посасывая соски и задевая их зубами, прежде чем спуститься ниже, с лёгкой улыбкой покусывая губы.              — Кажется, я задолжал тебе.              — Ну, ты не должен, если не…              Мастер мягко шлёпнул её по животу, его голова уже была между её бёдер, тёплое дыхание уже коснулось клитора, заставляя её стонать. Её ноги непроизвольно сомкнулись, не выпуская его, и Мастер улыбнулся, прежде чем войти. Он чувствовал вкус мыла, возбуждения и красной галлифрейской травы и не мог насытиться, жадно проводя по ней языком, посасывая клитор и наблюдая, как она извивалась под ним, а её стоны становились всё громче и громче.              Она кончила, мокрая и дрожащая, но теперь уже по совсем другой причине, и Мастер, посмеиваясь, снова поднялся к ней и поцеловал, прежде чем закутать их в одеяло, крепко обняв её.              Как, чёрт возьми, ему досталась такая удача?              — Знаешь, я тоже тебя люблю, — прошептала она, когда они просто смотрели на огонь, и Мастер усмехнулся.              — Ты только что кончила, конечно любишь.              — Нет! — перекатившись, она оказалась сверху, взяла его лицо в свои руки и начала целовать его снова и снова, не отводя глаз. — Нет, я люблю тебя, идиот. Всегда любила. Всегда буду.              Мастер не знал, что сказать, и не был уверен, что голос его не подведёт, поэтому он просто дал ей целовать его снова и снова.