Глава 20. Гирлянды
23 декабря 2020 г. в 01:10
Мастеру не терпелось сделать это с того самого момента, когда в его руках впервые оказалась гирлянда.
Теперь же он с широкой улыбкой на лице рассматривал её. Вид обнажённой Доктора до сих пор казался чем-то сокровенным. Дело было в доверии, в понимании, в мягких, на первый взгляд небрежных прикосновениях, которые до сих пор заставляли его сердца колотиться, а разум — кружиться от радости.
Почему-то это воспринималось иначе, на другом уровне.
Она была прекрасна. Как и всегда, но было что-то особенное в ней, лежащей на кровати, с полосками гирлянды, обвивающими её бледную кожу, из-за чего та светилась разноцветными огнями.
Он оставил грудь свободной, она выделялась на фоне обвязанных бёдер и плеч. Забравшись сверху, Мастер не смог удержаться и, наклонившись, нежно поцеловал каждую из них, зацепив зубами затвердевшие соски, и она застонала под ним, слегка дрожа.
Мастер не поскупился на гирлянду для запястий, крепко привязав их к изголовью кровати, лишая её способности двигаться — ну, пока она будет достаточно щедрой, чтобы продолжать игру.
Его глаза двинулись вверх, остановившись на лице. Она откинула голову назад, закрыв глаза, но он мог видеть её дрожащие веки и полуоткрытый рот.
Его Доктор всегда наслаждалась, будучи хорошо связанной.
С улыбкой он поднялся выше, притягивая её для поцелуя, и она ошеломлённо открыла глаза. Мастер слегка прикусил её нижнюю губу, немного улыбаясь.
Почувствовав тепло, она открыла рот, её дыхание до сих пор отдавало корицей, которой она засыпала хлопья сегодня утром, и Мастер буквально не мог насытиться. Его голова кружилась, когда он наконец немного отстранился, не разрывая зрительного контакта.
— Так ты смотришься просто шикарно, — пробормотал он, чем вызвал её улыбку.
— Вот видишь, я знала, что тебе понравятся рождественские украшения. Просто была нужна правильная мотивация.
Мастер усмехнулся.
— Да, ты права.
Он начал спускаться ниже, добравшись до грудей и с наслаждением сжав их, прежде чем двинуться дальше, пробегая по бокам. Кончики пальцев поглаживали кожу под проводом, где уже появились первые красноватые следы, и он наблюдал, как кожа покрывалась мурашками.
Постепенно его руки спускались ниже. И наконец он добрался до провода, обвивавшего её бедро, и начал оставлять там поцелуи, прямо между кожей и гирляндой, слегка прикусывая, чтобы слышать её стоны.
Когда он снова попытался подняться, Доктор толкнула его обратно к своим ногам, и Мастер ухмыльнулся.
— Бедная, беспомощная Доктор, — пробормотал он, его губы были у самого уха, а голос — тихим от удовольствия. — Ничего не можешь сделать, да?
Она до сих пор неотрывно на него смотрела, ведь он был прав.
— Хочешь чего-нибудь, любимая? — промурлыкал он.
— Тебя. Давай уже.
— Что-что? — усмехнулся Мастер. — Меня? Ох, ну, ты же знаешь, как говорят. Получишь, если попросишь.
Конечно, всё это было большой игрой. Он опустился ей на грудь, которая опускалась и поднималась под ним, и провёл затвердевшим членом по её щеке, оставляя мокрый след, прежде чем коснуться её губ. У Мастера вырвался небольшой стон, когда он почувствовал её влажные губы на головке.
Он боготворил её, и она знала это. Ей было бы достаточно одного слова — буквально одного слова — и он бы слез с неё, развернул и подарил все оргазмы на свете. Но в этом, в этом было что-то ещё, заставляющее его сердца биться в экстазе от мысли, что он действительно контролировал её, имел всё, что хотел, даже больше. Намного больше. Потому что прямо сейчас она действительно принадлежала ему. Как и он принадлежал ей, о, он всегда принадлежал.
Впрочем, Доктор ничего не сказала. Вместо этого она открыла рот в тихом повиновении, позволив ему проникнуть внутрь. Стоны стали громче. Она была горячей и тесно сжимала его, он чувствовал нежное посасывание у основания, прежде чем она немного откинула голову, позволяя ему выскользнуть, и затем снова взяла его.
Прекрасно, это было прекрасно. Мастер делал мягкие толчки, чувствуя, что был уже близко. На лбу выступал пот, и он хотел, чтобы это никогда не кончалось, но понимая ситуацию, он с хлюпающим звуком отстранился, встретившись с её ошеломлённым, отчаянным и вопросительным взглядом.
Он нежно поцеловал её, чувствуя свой вкус у неё на губах, ощущая стон, вибрирующий в её горле, и быстро опустился ниже, нащупав большим пальцем клитор, когда оказался между её ног. Доктор извивалась под ним, дёргая гирлянду, удерживающую её на месте. Он видел разноцветные блики на потолке, слегка покачивающиеся, и на какой-то момент у него перехватило дыхание.
Буквально. Он перестал дышать.
— Шшш, — пробормотал он. — Всё хорошо. Кончи для меня.
И Доктор сделала это. Он чувствовал, как она сжималась вокруг ничего, и продолжал массировать её клитор, даже когда её дыхание выровнялось.
— Отлично, любимая, — Мастер покусывал её грудь, оставляя слабые следы. Теперь он лежал сверху, его член касался потной кожи её бёдер, шнур задевал чувствительные места, но ему было всё равно. Трение продолжало расти, становилось всё более отчаянным, и на мгновение он поддался этому, закрыв глаза и почувствовав себя так хорошо.
Затем она заскулила под ним, отчаянно поднимая бёдра, и он, улыбнувшись, поцеловал её в шею, прежде чем занять нужное положение.
— Готова, любимая? — спросил он, хоть и не собирался идти навстречу, несмотря на вспотевший лоб и ещё один умоляющий стон, покинувший её губы, пока она нетерпеливо извивалась.
Войти было легко — боги, она была такой мокрой. Какое-то время Мастер не двигался, ощущая себя внутри и наслаждаясь этим чувством. Он никогда не привыкнет к этому, никогда, даже за миллион лет, не свыкнется с чувством того, что всё идёт хорошо. Они оба вместе, но без привычного гнева.
— Пожалуйста, — хрипло прошептала она, и Мастер вернулся, тряхнул головой, словно выходя из транса, и начал двигаться.
— Всё, что пожелаешь, любимая, — это было не совсем той игрой (пока что), но его это больше не заботило. Доктор могла высвободиться из гирлянди использовать их как лассо поймать его, привязать к кровати и больше никогда не выпускать, и его это устроит, потому что они будут вместе, и в действительности только это имело значение.
— Сильнее, — тихо попросила она, и Мастер рассмеялся. Она казалась такой напуганной тем, что он будет дразнить её, что он использует её нужду против неё. При других обстоятельствах он так бы и поступил, но прямо сейчас он нуждался в ней так же сильно. Поэтому он подчинился, толкаясь всё сильнее и быстрее, словно старался догнать своё удовольствие. Он украл с её губ поцелуй, наполненный стонами, и отдал ей свои собственные. Сложно было сказать, кто из них кончил первым, если это вообще имело какое-то значение. Он упал на грудь Доктора, чувствуя, как из неё вытекает сперма и бежит по их ногам. Какое-то время они просто лежали, тяжело дыша, а затем стало неприятно от дурацких, красивых, удивительных гирлянд, впивавшихся в кожу, и он с небольшим смешком скатился с неё.
— Это было… очень здорово, — пробормотала она, и Мастер лишь ещё раз усмехнулся, когда с трудом сел на колени, начав развязывать её.
— Теперь мы никогда не сможем их повесить, — ухмыльнулся он, освободив её запястья. — Думаю, из-за этого мне будет сложно смотреть на них.