I don't need another guy to fight my battles, to overshadow me. Don't you know I'm dangerous? I don't need rescuing.
- Так что, «королева»? Серьёзно? Прижав гладкий бок чупа-чупса со вкусом колы плотнее к внутренней стороне щеки, Юнги облизывает липкие губы и щурит глаза. Перед ним две светящиеся в темноте клавиатуры и пять компьютерных экранов. На одном из них ползут строки загрузки: запущенная программа ломает защиту охранного периметра особняка очередной насолившей кому-то шишки. Второй экран загорается через секунду. Открывшиеся окна с камер наблюдения показывают внушительный двухэтажный дом, ухоженный сад, подъездную дорогу, вычурные ворота, четыре контрольных пункта и огромный фонтан перед парадными дверями. Любовно огладив края клавиатуры, засветившейся ярко-красным, Юнги впивается взглядом в третий монитор, отражающий открывающиеся окна системы, в которой ему предстоит покопаться. Мин обожает чужое грязное бельё, за которое порой можно выручить баснословные суммы. - Эй, эй! Не игнорируй меня! Цыкнув, Юнги переводит взгляд на четвёртый экран. На нём в уменьшенных окнах открыто досье человека, с которым он сегодня работает. Когда Намджун попросил помочь его знакомому, Юнги рассчитывал на привычный рабочий расклад. Он делает свою работу - собирает информацию и взламывает системы видеонаблюдения и сигнализации, а наёмник делает свою - устраняет цель. О чём Намджун не предупредил, так это о том, что его приятель - очередной прославленный в своих кругах наёмник - окажется болтливым, любознательным и пышущим неуёмной энергией идиотом. - Заткнись и делай свою работу, - выдыхает Юнги в динамик системы связи. - Уже начал, крошка, - отзываются по ту сторону. - Остался финальный акт. Пальцы замирают над клавиатурой. Переведя взгляд на второй экран, Юнги отталкивается ногами от пола и проезжается в кресле на колёсиках до второй клавиатуры, под его руками вспыхнувшей насыщенным фиолетовым. Изображения с камер слежения начинают мелькать перед глазами, отражаясь бликами на бледном лице, и через пару-тройку секунд Мин находит то, что искал. Камера показывает кабинет хозяина дома. Двери закрыты. Охрана за пределами кабинета не сдвинулась с места. Панорамные окна, полузакрытые тяжёлыми бархатными шторами - какая пошлость - не красуются разбитым стеклом. Но бумаги, разложенные на столешнице, всё равно залиты кровью из простреленной головы. - Интересно, - шепчет Юнги, кусает палочку чупа-чупса под основанием леденца и приближает изображение, переключившись на камеру, висящую в углу кабинета - спасибо хозяину дома за паранойю. У трупа разворочен затылок, пробитый через высокую спинку стула, больше похожего на трон. Скользнув цепким взглядом по стене, Юнги замечает небольшое отверстие, оставленное выпущенным снарядом. Хмыкнув, мужчина вновь отталкивается от пола ногами и проезжается до первой клавиатуры. Зацепившись пальцами за край стола, Мин тянется к мышке и начинает кликать по папкам чужого досье. Намджун не дал стоящей информации, как, впрочем, ничего интересного не смог найти на своего сегодняшнего напарника и сам Юнги. Однако несколько фотографий у него всё-таки есть, и на одной из них глаза мгновенно находят прямоугольную психоватую улыбку. И как только не заметил? - Так вот в чём секрет. Ты знаешь Лиса, и девочка в твоих руках - его подарок. - Как ты... - слышится по ту сторону удивлённый голос и тут же срывается на смех. - Чёрт. А ты хорош, да? Пялишься в моё досье прямо сейчас, как последний извращенец? - Я знаю всё и про всех, если мне это нужно, - отзывается Юнги, листая остальные фото и ещё на двух находя Тэхёна. - Я - информатор. К тому же, Лис единственный занимается усовершенствованием огнестрела. - Информатор с позывным «королева», - смеются по ту сторону. - Тебе было бы не так весело, окажись я сейчас перед тобой на коленях. Смех резко обрывается. Слышится сиплый выдох. У кого-то живо заработало воображение. Ухмыльнувшись, Юнги вновь смотрит на главное фото досье. Чон Хосок. Позывной: Хоуп. Двадцать восемь лет. Высокий, с широкими плечами и ногами от ушей, постоянно затянутыми в чёрный деним или кожу. Чёрные чуть вьющиеся волосы, миловидное лицо с острым подбородком, чёткая линия челюсти. И пирсинг. Столько проколов в ушах нет даже у Чонгука. На фото вместе с Тэхёном у Хосока за спиной висит винтовка, и что-то такое есть в его сладкой улыбочке, отчего Юнги непроизвольно облизывается. Может, и улыбчивый идиот, но в нём сидят черти. - Так «королева» это шифр? - оживает наушник. - Что-то типа чокера у пассивов? - Кто сказал, что, окажись я перед тобой на коленях, то ради отсоса? - интересуется Мин, возвращаясь к взломанному хранилищу внутренних данных сети особняка. - Может, мне были бы нужны твои яйца в качестве сувенира. У меня есть парочка ножей - подарок Лиса - будто продолжение моих пальцев. Не люблю грязную работу, но некоторые порой не понимают человеческого языка. - Дрочишь на холодное оружие? - А ты - на усовершенствованный огнестрел? Уже залезал своей девочке под юбку? - Могу подключить камеру и специально для тебя облизать дуло. Юнги против воли снова смотрит на фотографию своего временного коллеги. У Хосока пухлые, чётко очерченные губы. В отличие от Лиса, у которого губы растягиваются в прямоугольник, у Хоупа губы напоминают мультяшную рыбку. Пожалуй, такие было бы приятно ощутить на своём члене. Представив, как эти губы касаются холодного металла винтовки, как горячий язык медленно скользит по глушителю или оптическому прицелу, Юнги с хрустом разгрызает чупа-чупс. По ту сторону связи слышится смешок. - Так что? Хочешь, устрою тебе шоу? - Секс по телефону во время задания? Серьёзно? - Мне скучно, - почти хнычут ему в ухо. - До того, как приедет моя вторая цель, пройдёт чёрт знает сколько времени. Эти идиоты даже не услышали выстрел. Они должны найти труп своего босса и позвонить его заместителю. Если честно, я притворяюсь пандой на этом дереве именно ради его головы, а не ради головы его босса. Мои несчастные яйца. Ты мог бы отрезать их прямо сейчас, и я бы нихрена не почувствовал. Но если поднять шумиху выстрелом, чтобы ускорить процесс, разбить вазу, например, или окно, эти идиоты слишком переполошатся. Мне не нужно, чтобы сюда стёкся весь клан. - М-м-м, то-то я смотрю, рожа у этого Ким Кёнджо знакомая, - отзывается Юнги. Он почти возвращается к работе, как в ухо в который раз за прошедший час врезается всё тот же вопрос. - Нет, серьёзно. Почему «королева»? На этот раз в голосе Хоупа больше искреннего любопытства, и Юнги откидывается на мягкую спинку кресла, покачиваясь в нём из стороны в сторону. Почему «королева»? Он и сам уже не помнит. Кажется, изначально это была просто шутка Тэхёна. Что-то об одиночке, который, будто Снежная Королева, просиживает задницу в своём «дворце» у чёрта на рогах. После прозвище начало относиться к его характеру. Мин редко проявляет эмоции на людях, холодно относится к миру вокруг и безразлично - к любым проблемам и бедам, даже если те касаются его друзей. Мин - эгоист и циник, любящий только себя и отлично знающий себе цену. Он не растрачивает внимание понапрасну, и за всё то время, что он крутится в теневом бизнесе, рядом с ним остались только Намджун и Тэхён. Ну, и Чонгук, само собой, потому что куда Лис, туда и его Кролик. Впрочем, из этой троицы его лицо видел только Намджун: акт доверия после почти одиннадцати лет совместной работы, сблизившей их почти до семейных уз. - Дай-ка подумать, - обманчиво сладко тянет Юнги и шуршит упаковкой нового чупа-чупса, размышляя, что бы такое ляпнуть вызывающее, чтобы заставить этого болтливого весельчака отцепиться. - Думаю, всё дело в моей классной заднице, любви к занятому рту и кружевному белью. - Носишь женские трусики? - усмехается Хосок, и Мин закатывает глаза: серьёзно? - Женские натирают яйца, идиот. Если ты не в курсе последних новостей, для мужчин кружево давно не что-то запретное или неизведанное. Погугли, когда не будешь занят членом в одной ладони и винтовкой - в другой. - Мы серьёзно будем соревноваться в этой теме? - смеётся Хосок, и Юнги слышит щелчок зажигалки. Дым от сигарет? Как непрофессионально. - Хочешь сказать, сам никогда не кончал на свои клавиатуры? Ты же информатор. Наверняка у тебя в берлоге с десяток ноутбуков. - Кончал, - пожимает плечами Юнги и потягивается, прогибаясь в пояснице, вспоминая, как точно так же прогибался над своим столом. Не очень-то он любит принимающую позицию, но тот парень был хорош. - Как показала практика, сперма оттирается легче, чем кровь. - Убил своего любовника? - удивление, разбавленное сомнением. - Лис подсыпал мне что-то в виски, и я притащил того бедолагу в одну из своих квартир. Он был мёртв уже тогда, когда мы сели в такси. Кролику пришлось приезжать, чтобы забрать труп. У Лиса из-за этого две недели не было секса. - Это было в августе, да? - заливисто смеётся Хосок, и слышно шуршание, с которым он садится прямо, разминая затёкшие мышцы. - Чёрт побери, он буквально рычал на каждого, кто к нему подойдёт. А потом Кролика нагнули прямо над столом в кабинете. Я приехал за одной из своих девочек и стал невольным свидетелем. Лис мне чуть голову не прострелил из-за того, что я увидел его ушастого в «компрометирующем положении». У него, кстати, родинки образуют треугольник на копчике. Забавно. - Знаю, - усмехается Юнги, запуская скачивание информации с чужих серверов и закидывая ноги на столешницу, откидываясь на прогнувшуюся спинку кресла. - А ещё две напоминают укус вампира по касательной от правой бедренной кости. - Ты трахался с Лисом? - Мне не нужно трахаться с кем-то, чтобы всё об этом ком-то знать. - Звучит крипово. - Специфика работы. Если кто-то захочет подстроить свою смерть, вряд ли у него получится провести меня левым телом. Кстати, охрана только что засуетилась вокруг кабинета. Твоя цель, если верить координатам линии связи, скоро будет на подходе. Минут пятнадцать, не больше. Мне нужно отправить тебе какие-то данные? Уйдёшь сам или моим маршрутом? - Спасибо, крошка, но тут я сам. Сбрось запись из кабинета на мой сервер, когда я продырявлю голову этого идиота, решившего, что он сможет надуть Восточный клан и уйти безнаказанным. Связь обрывается, и Юнги возвращается к своей работе. Без хриплого медового голоса, наговаривающего непристойности в самое ухо, работается быстрее и легче. Вскоре все данные скачаны, следы уничтожены, а последний канал связи транслирует происходящее в кабинете. Зам Кёнджо появляется с помпой, в толпе вооружённых до зубов охранников. Он сразу направляется в кабинет босса, застывает на мгновение на пороге, а после бросается не к трупу, а к картине, прикрывающей сейф. По этой картинке и растекаются спустя секунду его мозги, разлетаясь брызгами клубничного джема. Юнги наблюдает ещё пару минут за суетой вокруг теперь уже двух трупов, а после сливает запись на свой сервер, чтобы переслать её Хосоку, и обрывает последний канал связи. Дело сделано. Потянувшись, мужчина поднимается из-за стола и уже собирается пойти отзвониться Намджуну и заказать доставку какой-нибудь жирной вкусной дряни, как его коммуникатор снова оживает. Прищурившись, Юнги какое-то время смотрит на экран пятого монитора, отследившего возобновившийся сигнал, а после возвращает наушник в ухо и включает одностороннее видео. И так же медленно, как в крошечном экране по дулу винтовки скользит длинный влажно блестящий язык, Юнги сползает обратно в своё кресло, чувствуя вспышку тепла внизу живота, и как дёргается член, выдавая реакцию на увиденное. А этот Чон Хосок не промах. - Эй, крошка, - слышится самодовольный голос в наушнике, и в экране Юнги видит улыбающееся лицо со светло-карими глазами, на дне зрачков которых танцуют демоны. - Мы неплохо поработали вместе, да? Как насчёт ещё парочки заданий? Лис и Намджун в один голос твердят, что ты - лучший. Не то чтобы только они, конечно. Вероятно, весь Сеул. Мне нужно найти ещё одного человечка. Готов поработать без посредников? - Зависит от условий и оплаты, - помедлив, всё же отзывается Юнги, невольно отмечая, что улыбка Хоупа подобна улыбке Тэхёна - тоже складывается в свой рисунок. - Думаю, мы сможем договориться. Созвонимся попозже или ты сможешь встретиться со мной лично? - интересуется Хоуп, и скачущее изображение в движении выхватывает край чёрного байка. - Я не признаю личных встреч, - фыркает Мин, наблюдая за длинными пальцами, любовно пакующими части разобранной винтовки в чехол, лежащий на сиденье. - Но ты можешь попытаться найти меня сам, если хочешь. - Серьёзно? Поймать призрака? - усмехается Хоуп, и его лицо с восторженным - и вместе с тем потемневшим - взглядом вновь появляется на крошечном экране. - Мне нравится. Люблю вызовы. Тогда до встречи, крошка. Он отключается первым. Юнги ещё какое-то время смотрит на потемневший экран, а после со смешком откладывает технику на столешницу. Пара прикосновений к клавиатуре, и на экране во всю ширь открывается запись звонка. Дуло винтовки бесконечно длинное, чёрное, матовое. Язык, скользящий по нему, красный, мягкий, вминается в холодный металл. Юнги запускает ладонь в правый карман джинсов и сжимает начавший наливаться кровью член, не прижатый отсутствующим нижним бельём. Что ж, ладно. Он даст Хосоку пару месяцев, а там видно будет. Если к тому времени Юнги не отвлечётся на что-то более интересное, быть может, они и встретятся. В конце концов, Тэхён не прав, называя его «занудным импотентом». Если Мин не желает принимать участие в их с Чонгуком сексуальных игрищах, становясь третьим в этом без сомнения весьма и весьма грязном сэндвиче, это ещё ничего не значит. Скорее свидетельствует о наличии у него мозгов: Тэхён никогда не делится своим, даже если предлагает что-то громко и при толпе свидетелей. Юнги дороги его мозги. Не хотелось бы, чтобы их вынесла шальная пуля.***
В душном тесном клубе людей столько, что не протолкнуться. Полумрак разбавлен разве что у барной стойки, но Юнги до неё нет никакого дела. Он выпил достаточно, чтобы немного ослабить рефлексы и начать получать удовольствие от пропахших потом и разнообразными отдушками духов и одеколонов тел. Свет мигает, постоянно сменяясь. Музыка грохочет так, что вибрирует пол. У Юнги от удовольствия внизу живота ноет и давно затвердевший член натягивает ширинку джинсов. Не будь под ними нижнего белья, было бы великолепно, но вычурное кружево, купленное специально для этой ночи - метка, знак, почти неоновая стрелка. Приходится терпеть. Иногда стоит отдать малое, чтобы получить большее. Одна из вьющихся вокруг него девочек с ярким макияжем и длинными волосами, влажными прядями липнущими к скулам и ключицам, притирается всем телом, проезжаясь упругой грудью по его грудной клетке. Её бёдра прижимаются вплотную, от губ пахнет мятным алкогольным коктейлем, и Юнги мягко прихватывает её за обтянутый короткой юбкой зад, давая знать, что совсем не против её вторжения в своё личное пространство. В те его крохи, что сохраняются даже посреди заведённой толпы. - Нравлюсь? - сладко воркует незнакомка и обхватывает его за шею, прижимаясь теснее и царапая ноготками мокрый от пота загривок. - Нравишься, - пожимает плечами Юнги, не видя смысла врать, и плавно сталкивает их бёдра. Но больше ему нравится этот клуб, принадлежащий Сокджину, где каждый может скрыть своё лицо за маской, если хочет - этакая чудаковатая изюминка этого места. Нравится игра света и тени на танцполе. Нравится, как смазываются лица людей вокруг из-за зелёных и белых лазеров. Нравится, как биты музыки вибрацией прошибают его тело. От этого соски твердеют, и головка члена увлажняется. Чимин, местный ди-джей, как-то раз поспорил с ним, что доведёт до оргазма своими миксами. Они поспорили прилюдно, но ни одна живая душа так и не узнала, что Пак выиграл пари. Не то чтобы Юнги страдает мелолагниафилией - по крайней мере, это не точно - или может отследить свои реакции. Иногда он приходит в этот клуб и просто отдыхает душой и телом, а иногда приходит и с первых битов какого-нибудь незнакомого трека хочет схватить ближайшую доступную юбку и запереться с ней в кабинке туалета. В этот раз звёзды сходятся так, что срабатывает несколько факторов сразу. Для начала, конечно, музыка. Чимин творит что-то невероятно на этот раз, и Юнги едва сдерживается, чтобы не послать свой план к чертям, когда микс Пака на песню Лорен Грей невидимыми пальцами скользит по мокрому от испарины позвоночнику. Девчонка, льнущая к нему в толпе, тоже добавляет градуса. Жмётся всем телом, мурлычет сладко на ухо и то и дело невзначай трётся о его бёдра своими. Не приди Юнги этим вечером в клуб с определёнными целями, они бы уже трахались в ближайшем тёмном углу. Вместо этого Мин прижимает её плотнее к себе, поглаживая по бёдрам, запрокидывает голову, позволяя покрывать свою шею мягкими поцелуями. И ухмыляется, ощущая спустя мгновение крепкую хватку на своих бёдрах. Наконец-то. И года не прошло. - А я тебе тоже нравлюсь? - шепчет на ухо знакомый медовый голос с заводящей хрипотцой. Хосок склоняется через его плечо, пользуясь преимуществом в росте, обхватывает подбородок отпрянувшей было девчонки и тянет на себя. Они целуются мокро и развязно прямо перед носом Юнги, и взгляд у незнакомки становится совсем поплывший, когда Хоуп со смешком отстраняется и легко отпихивает её. Оступившись, она отступает спиной в толпу, и та смыкается вокруг хищным зверем, разделяя их и оставляя Юнги наедине со своей целью: человеком, ради которого этим вечером он приехал в клуб. - Надо же, - со смешком тянет Юнги, прижимаясь к чужой груди спиной и позволяя ладоням Хоупа забраться под подол укороченной белой футболки. - Неужели наконец-то вычислил меня в толпе? Я-то думал, если сделаю шаг навстречу, ты отреагируешь быстрее. Три месяца, Хоуп. Все сроки нашего пари давно вышли. - Разве мы устанавливали сроки? - смеётся Хосок и прикусывает хрящик уха, царапает ногтями поджавшийся живот, поглаживает пальцами мягкую кожу под пупком. - Не припомню такого. - Хотя я приятно удивлён, - признаётся Юнги и оборачивается, смотря на Хоупа через плечо сквозь прорези в белой маске. - Думал, даже если Намджун передаст, что я буду здесь сегодня, ты вряд ли меня распознаешь, несмотря на все мои подсказки. - Лис слил твои параметры, устав слушать мои стенания, мешающие ему пялиться на таскающего тяжёлые ящики Кролика. Невысокий, с очень светлой кожей и очень острыми локтями, а ещё там было что-то про выпирающие косточки запястий, на которые он периодически передёргивает. Впрочем, ориентировался я на главный показатель. Ты в курсе, что с твоей восхитительной задницы, которую я почти сразу заприметил среди прочих, джинсы сползли уже просто неприлично? Горячая ладонь вновь оглаживает под пупком и соскальзывает между поджавшимся животом и кромкой джинсов. Подушечки пальцев задевают край торчащего красного кружева, украшающего резинку нижнего белья, и соскальзывают ниже, растирая влажное пятно на атласной ткани. Запрокинув голову, Юнги в голос стонет и толкается бёдрами в ласкающую ладонь. Усмехается самодовольно. «Купился», - проносится в голове. Ему наплевать, что они посреди толпы у всех на глазах. В скачущем свете сложно что-то толком разглядеть, если не знать, куда смотреть. Все вокруг пьяные, дикие и шальные, трутся друг о друга, сливаясь в единую пышущую жаром массу. Поэтому Юнги даже не думает отстраняться и уводить Хосока прочь. К дрожи возбуждения добавляется вибрация грохочущей музыки, пробегающая волной с ног до головы, и Юнги теснее прижимается к хрипло рыкнувшему ему на ухо Хосоку. Тот свободной рукой обвивается вокруг его талии, прижимая к себе ещё теснее, вжимая в себя, притираясь бёдрами к ягодицам, а после забирается ладонью под сырую от пота футболку и оглаживает соски. Сжимает между пальцев и грубо тискает, одновременно плотно оборачивая пальцы другой руки вокруг члена Юнги, уже совсем мокрого от сильного возбуждения. - Если попрошу отсосать мне прямо здесь, ты откажешься? - интересуется Мин. И смеётся пьяно, заливисто, когда слышит тихий рык и хриплое «обойдёшься, крошка». Стонет громко и протяжно, самодовольно, стоит только Хосоку сжать пальцы сильнее, начать двигать ладонью быстрее. С застёгнутой ширинкой неудобно, но, кажется, Хоуп решил заставить его спустить в нижнее бельё, промочить и его, и джинсы изнутри. Это настолько грязно и пошло, что у Юнги колени подгибаются. Ловко развернувшись в чужой хватке, он льнёт к Хосоку всем телом и обхватывает ладонью за шею, притягивая к себе. Второй ладонью он ловко пробирается под драную зелёную футболку Хоупа, оглаживает шершавыми подушечками пальцев проступившие мышцы пресса и соскальзывает за пояс джинсов. Ему так же неудобно, как и Хосоку, что вернул свою липкую от пота и смазки ладонь обратно в его ширинку, но что-то во всём этом неудобстве есть, и Мин только жалеет, что из-за маски не может распробовать губы Хоупа, сверлящего его жадным диким взглядом, на вкус. - Не снимешь маску на пару минут? Тут всё равно ни черта не видно, - предлагает Хосок, подобно ему, как будто невзначай. И тоже смеётся понимающе, срываясь на стон, стоит ему только почувствовать холодную сталь тонкого ножа, который мгновенно появляется в руке Юнги и оказывается прижат слева от кадыка. Просто на всякий случай. На этом кадыке вместо пореза Мин с радостью бы оставил отпечаток от своих зубов. Прижавшись вплотную, он сосредотачивает уплывающее сознание на горячем твёрдом члене в своих пальцах и ускоряет движение, подстраиваясь под ритм Хосока. Сквозь грохот музыки и пульса в ушах ему слышится эфемерный грязный звук хлюпающего между пальцами предэякулята, и Юнги облизывает пересохшие губы, думая о том, что и сам был бы не против опуститься на колени прямо здесь, посреди толпы. Расстегнуть чужую ширинку, снять маску и... Но нет. Нельзя-нельзя. Это против правил, и если обычно Юнги на них наплевать, собственные правила он всегда соблюдает, а они не имеют исключений. - Может, в другой раз? - предполагает Юнги, обращаясь по большей части к самому себе. - Если он будет. - Что? Хосок то ли плохо его слышит из-за грохнувшей вновь музыки, то ли не следит за мыслью. Прижавшись лбом, скрытым маской, к твёрдому плечу, Юнги жмурится до звёзд перед глазами, кончая, заливая оглаживающие головку пальцы спермой, тут же начавшей пропитывать тонкую ткань нижнего белья. Яркая вспышка удовольствия отключает мозги, и он решается. Отпустив Хосока и склонив голову, сдвигает маску на макушку, а после мгновенно закрывает глаза Хоупа ладонью и всё-таки вгрызается зубами в его кадык. Кусает и оттягивает солёную от пота и горчащую от одеколона кожу, всасывает её между губ и перекатывает на языке до тех пор, пока не ощущает, как член Хоупа дёргается в его хватке, заливая пальцы спермой. Только после этого Мин отстраняется и вновь прячет так и не увиденное Хосоком лицо за маской, перед этим бросив на получившийся засос-синяк самодовольный взгляд. Его выходка того стоила. - Охренеть, - выдыхает куда-то ему в макушку Хоуп и сгребает в охапку, крепко прижимая к груди. Как будто имеет на это право. Как будто они давние любовники, и им нужны подобные нежности. Так глупо. Мгновенно выкрутившись из его хватки, Юнги окидывает взглядом липкую от спермы ладонь и без лишних раздумий вытирает о своё бедро. А после кивает качнувшемуся в его сторону Хоупу за его спину и, стоит тому инстинктивно отвернуться, ныряет в толпу, тут же растворяясь в ней без следа.***
- ... как с цепи сорвался. Серьёзно, какого чёрта, Юнги? Если так пойдёт и дальше, Тэхён снова начнёт страдать от недотраха. А когда Чонгук держит его на расстоянии от своей задницы, мы все знаем, чем это заканчивается, - распинается уже пятнадцать минут Намджун, ходя по своему кабинету из стороны в сторону и экспрессивно размахивая руками. - Нам не нужна очередная сорванная постав... Ты что, играешь в «Candy Crush»? Юнги! - Ну чего ты расшумелся? - недовольно спрашивает Юнги, блокирует экран телефона и поднимает взгляд на нависшего над диваном Намджуна. - Я не виноват, что Хоуп и Лис давние приятели, и поэтому первый считает себя в праве надоедать второму. К тому же, если Тэхён не может удержать член в штанах, это его проблемы. Нормальные люди трахаются дома, а не на каждой поверхности рабочего офиса и мастерской. - Что-то тебя это не остановило в клубе Сокджина, - ехидно замечает Намджун. И тут же кривится. - Фу, нет. Отвратительно. Убери это мерзкое выражение кота, нажравшегося краденых сливок, со своего лица. - Сам виноват, - скалится Юнги и текучим движением поднимается с дивана. - Не переживай, Джун. Это просто маленькая игра между мной и Хоупом. Впервые кто-то пытается найти меня не для того, чтобы пристрелить, а для того, чтобы трахнуть. Мне любопытно, чем это закончится. - Когда тебя трахнули в последний раз, ты перерезал любовнику глотку, - устало вздыхает Намджун и падает на нагретое старшим место, вытягиваясь на крошечных цветных подушках, притащенных когда-то давно в его кабинет ещё Чимином. - Все мы учимся на своих ошибках, - пожимает плечами Юнги, бросает взгляд на часы и накидывает на плечи кожанку. - Я серьёзно, Джун. Это не стоит твоего беспокойства. Ты же знаешь, моё внимание сложно удержать надолго. Ещё пара-тройка месяцев, и я забуду, что этот парень вообще появлялся в моей жизни. - Насколько проще было бы жить, если бы у тебя не было кинка на преследование и игру в кошки-мышки, - качает головой Намджун. - А ещё на занятый рот, кровь, музыку, хорошие наушники с кожаными амбушюрами, хнычущего Чонгука и кодовые шифры, заставляющие меня дрочить во время работы в прямом эфире, - добавляет Юнги и широко улыбается, заслышав за спиной мученический стон человека, не желающего ничего об этом знать. - Пока, Намджун-ши. Приятного тебе вечера. - Катись в Ад, Мин Юнги! В спину летит пухлая подушка цвета цыплёнка. Увернувшись, Юнги со смешком выходит за дверь, взмахивая на прощание рукой. - Обязательно, Джунни. Рано или поздно, но обязательно.Eyes on me like I'm a prize, but you better recognise: I'm not your angel, because I belong to me.
|End|