Посох Мерлина

      — Вам правда интересно? — в который раз поинтересовался Брендон.       — Конечно! — поспешил заверить сына Скотт, демонстративно ставя на стол большую чашку с китайским чаем. — Почему бы нам не было интересно?       — Ну, вы же столько лет праздновали Литу в атенеуме. И абсолютно всё знаете про каждую деталь.       — Мы почти двадцать лет назад учились в Гринчвилде, за такое время многое меняется, — ответил Джереми.       — И ещё большее забывается. Кроме того…       — Ты из кайндаймха. А ещё у тебя классные друзья, даже мюридхаудка среди них затесалась.       — О, ты не представляешь, как она фыркала и смотрела на нас с Алексом, когда мы её в воду столкнули! Почти так же убийственно, как Мелани на Кита!       — Смотри не натрави девочек на себя, — заметил Скотт, глядя на кекс в руке сына, который почти за час так ни разу не достиг рта.       — Да они только для вида сердились. Потом Мелани стянула Кита в воду, а Эрида минут пять пыталась заклинанием затащить меня. Только у меня опыт с существами, которые хотят меня потопить, уже был, — брякнул Брендон раньше, чем понял, что сказал.       — О чём ты?       — С майских каникул успел жизнью рискнуть?       Мальчик отрицательно покачал головой, в мыслях ругая себя за неосторожность. Про ситуацию с солтором основателя и русалкой он решил не трепаться, предварительно обсудив такую идею с Тёрнерами, чтобы не пугать родных ну или не выглядеть последним безумцем. Что хуже из этих двух вариантов, он так и не решил, но точно не хотел проверять на практике.       — Так, дурачились в начале июня. Но это было едва ли опасней заплыва по коридорам Гринчвилда в Литу. А ведь в замке мы почти и не пробыли в воде, ведь девчонкам слишком быстро надоели наши брызги, поэтому они вынудили нас пойти во двор. Там тоже не было ничего интересного, кроме эльфийской музыки.       Они играли на своих флейтах, странных штуках, похожих на скрипки, и дудочках, как во время Белтейна, но от музыки пахло маргаритками и лавандой, а вокруг них росло так много клевера и каких-то фиолетовых цветов, которые цвели всё больше и больше с каждой новой песней. И мы ведь в нашем городе не особо празднуем Литу, я даже не помнил, что это из-за сватовства Луга. Но было очень красиво!       Эльфы сидели на ветках деревьев, все эти цветы обвивали стволы деревьев, как дикий виноград фонари в саду бабушки, и убегали под наши ноги. В воздухе так вкусно пахло, что у меня даже голова кружиться начала. Наверное, из-за этого аромата... дурмана! — вспомнил более подходящее слово Брендон, — некоторые старшие ребята начали приглашать девушек на танцы. Слишком уж неожиданно это случилось. Но как необычно танцевали! Почти как сами эльфы, которые так и остались в тени деревьев. Даже Кит и Мелани пошли танцевать вместе с остальными и плясали так, будто всю жизнь это делали.       К нам сходилось всё больше людей, которые даже минуты не успевали посмотреть на выступление, как их выдёргивали из толпы. И музыка становилась всё громче и быстрее, — шевеля кистями в такт запомнившейся мелодии, говорил Брендон. Он ненадолго прервал рассказ и начал напевать себе её под нос, совсем не замечая, как Джереми и Скотт тихо поддержали явно знакомый мотив.       — А ты танцевал? — спросил Батлер.       — Да, меня тоже вытянула Королева года, — с горящими глазами признался Брендон. — Она такая красивая! И она очень красиво двигалась. Иногда мне кажется, что она вообще всё умеет. Правда, Эйслин быстро решила променять меня на своего одноадранца, так что я вытащил Эриду, хотя и она тоже через пару минут смылась от нас. Но это лишь напомнило мне о моём плане, который я задумал задолго до Лита.       — О-о-о, кажется, я знаю, что это был за план, — протянул Скотт, недовольно покосившись на сына. Брендон на какое-то время стушевался, но одного вопросительного взгляда Джереми хватило для того, чтобы юный Картер продолжил рассказывать.       — Да там честно не было ничего страшного! Кит и я всё предусмотрели, так что произошедшее — случайность! Пока девочки и Алекс со Стефаном, которые то приходили поболтать с нами и моими остальными друзьями, то куда-то пропадали, обедали и гадали, что вечером будут делать с Воротами Литы, мы всё подготовили. Я не буду рассказывать, что именно мы делали, потому что это не очень интересно, но вот когда наступил вечер, живая вода начала уходить, а костры один за одним загораться, наш план начал исполняться. Самый большой, как и у вас, наверное, костёр был почти на самом утёсе. Учителя наколдовали целую дорожку, которая вела к нему: к высоким столбам с разными узорами крепились те хрустальные стебли растений, выросших прямо в замке за день, а на них каким-то чудом росли те же цветы, что появлялись от музыки эльфов. Даже омела была в некоторых местах, а среди неё и остальной растительности горели огоньки, летали маленькие феи, почти как самайнские. Разные ленточки развевались на ветру… Скамейки, кажется, были украшены рунами и цветами. Они стояли среди этих столбов, и старшие заняли их задолго до того, как главный костёр зажгли. Наши девочки почему-то решили, что постоять у других костров им важнее, чем найти место посидеть у главного, как оказалось. Поэтому когда мы с Китом вернулись, нам негде даже было сесть, чтобы оценить наши старания.       А момент воплощения нашей задумки в жизнь очень быстро настал, ведь мы хотели все вместе отметить Литу вместе с одноадранцами и учителями. Поэтому едва мы подошли к девочкам, заклинание, которое я разузнал у Тома, заставило всю живую воду, собранную нами в вёдра, салютом взлететь в небо. Это выглядело красиво, потому что в воду мы добавили порошок из луции, чтобы она светилась синим. И в небе появились сначала целые столбы воды, которые стали закручиваться в много разных спиральных ракушек. И, едва достигалась нужная форма, эти спирали снова взрывались, как самый настоящий салют, и много-много сияющих капель вот-вот должны были просто упасть на стоящих внизу ребят. — Брендон услышал шумный выдох Джереми на этих словах, но решил это проигнорировать.       — Но оказалось, что живая вода не просто так уходит перед кострами… Когда совсем рядом от того места, куда мы натаскали вёдра, загорелся костёр. Прямо в тот момент, когда начался наш салют! И когда капли приближались к земле, они из-за волшебного огня опять стали чуть ли не взрываться и прямо на лету превращаться в хрустальные цветы.       — Нда, — прервал племянника Джереми, — вас нельзя даже на вечер одних оставить. Неужели ты не додумался спросить про все эти необычные обряды с водой и огнём?       — Помню, мы тоже хотели так с тобой учудить в первую Литу. Но кого-то из нас дёрнуло поинтересоваться у Оскара, почему воду не оставляют для большей помпезности праздника. Как ни крути, но поплавать с друзьями в свои двенадцать в коридорах Гринчвилда, а потом понестись греться у костров — идея заманчивая.       — Оскар вроде сказал, что кто-то так однажды сделал и весь покрылся цветами. Представь, мелкий, у него из ладоней росли стебли!       — И что с ним случилось? — с округлившимися глазами спросил Брендон.       — Ну медсестра долго с ним возилась. Цветы не особо хотели покидать его даже после целой горы разных эликсиров и прочей дребедени, так что она за ним где-то неделю уж точно наблюдала и пичкала снадобьями. Так что если вы с Китом решитесь на новую авантюру в следующем году, спросите, не пострадал ли кто-то от подобного раньше вас.       — А ещё лучше не делайте ничего, противоречащее правилам, — добавил Скотт. — Где искать одежду на сына-цветка я пока не придумал.       — Да и в обычный мир так не сходишь, если, конечно, хабиталы не начнут внезапно наряжаться в странные образы не в Самайн. Но что у вас дальше произошло? Хрусталь ведь вам бы глаза выбил осколками от падения.       — Я, если честно, в тот момент подумал, что это сделало наш салют ещё красивее, — признался Брендон, увлечённо рассматривая кекс в руке. — Но старшие ребята стали выставлять всякие защищающие куполы и похожие штуки. И в итоге все эти цветы просто начали поглощаться магией. Но у некоторых эти куполы почему-то стали покрываться цветами. Кстати, позже говорили, что в тот момент эльфы в лесах начали играть.       — Это их традиция, — сказал Скотт и засунул в рот сына конфету. — Тебе никогда почему-то не нравились мифы, а жизнь волшебников и уж тем более эльфов тесно связана с древними поверьями.       — Вы не изучали это на литературе?       — Нет, мы часть года изучали хабитальские книги, а в другую читали про Мерлина, его учеников и про закрытие всяких демонов в аду. Было что-то про друидов и Дагду, но большую часть из мифов про богов я не запомнил.       — Ну тогда если говорить кратко, помимо Дагды, Луга, рождение которого празднуют в Литу, и других богов были ещё два Короля: Дуб и Падуб. Первый — светлый, второй — тёмный, который рождался в Литу и погибал от рук брата-Дуба в Йоль. Поэтому днём эльфы и волшебники радуются рождению бога, а вечером, когда маги просят у Луга и других солнечных богов счастья и благополучия, эльфы начинают играть военные мелодии, чтобы предупредить Короля Дуба о возвращении брата в мир. Из-за этого, кстати, как считали некоторые из учителей в мои годы, вода уступает огню.       — О, если бы я знал, то тоже бы спросил у старших, можно ли живой воде приближаться к кострам.       — И чем хоть всё закончилось? — спросил Джереми.       — Ну после того, как щиты старших ребят спасли их от осколков, Эрида и Мелани пытались нас с Китом отчитать, и у Мелли, если честно, синонимов к слову «дураки» оказалось больше. Я думал, что раз уж девочки так развыступались на нас, то учителя вообще нас прибьют, но оказалось, что все они были с мистером Бойдом, когда случился салют.       — Он уже вернулся? Как он?       — Да. Он нам ничего не рассказывал про плен, а лишь говорил про Израиль, местные созвездия и его историю, что было достаточно интересно. Очень жалко, что у нас ведёт мистер Конноли, а не он. Сам мистер Конноли, кстати, вообще ни с кем не разговаривал и всё время косился на Бойда. Прям весь вечер, будто тот ему что-то плохое сделал. Иногда мне кажется, что мистер Конноли сам каким-нибудь образом подстроил этот плен.       — Наверное, об камень в том подвале ударился головой и говорить разучился, — хмыкнул Джереми. — Так что это тебе ещё одна причина не соваться в подвал.       — А я и не суюсь, мне всех этих приключений хватило ещё осенью. Мистеру Бойду тоже, наверное, потому что он иногда замолкал прям по середине рассказа. В итоге Себастиан увёл его к учителям ближе и через какое-то время сам вернулся. Он рассказал нам всё, что узнал про плен и про остальные слухи, которые ходили по атенеуму. Он нам сказал, что мистер Бойд ничего не помнит, но мы всё равно в следующем году будем идти немного не по программе, ведь надо научиться защищать себя.       — А что ещё ваш Себастиан рассказывал?       — Да ничего особенного. Он же друг Бойда, поэтому очень сильно радовался, когда тот наконец вернулся. Старшие утром говорили, что Себастиан перебрал той ночью на радостях, хотя через день после Литы должен был принимать экзамен. Но, как по мне, утром он выглядел нормально, попрощался со всеми нами, что-то шепнул этой Кэролайн, а мне сказал, как рад моему хорошему самочувствию. Эрида тоже мне говорила, что я стал лучше выглядеть, когда… Когда узнал про освобождение мистера Бойда.       — Конечно, это же такой стресс оказаться так далеко от дома на много месяцев, — согласился Скотт.       Брендон кивнул, хотя был почти на сто процентов уверен, что почувствовал себя так хорошо, когда русалка исчезла с солтором основателя. Он до сих пор помнил её лицо со страшными красными глазами, не мог забыть и тот бой с Вермором. Где-то в глубине души он всё ещё переживал, не освободится ли русалка от его приказа и не отдаст ли она проводник кому-нибудь из несхваченных последователей армии Барр. Но тут его мысли прервал голос Джереми, и мальчик полностью сфокусировался на рассказе дяди и папы о том, какой была их первая Лита.       Когда Батлер ушёл, оставив племянника учить аккорды к любимой песне, было уже почти десять. Скотт слушал пока что не очень складную игру сына на гитаре, читал и время от времени попивал чай. В доме пахло летней вечерней свежестью сада, которая проникала в дом благодаря тёплому ветру и будто бы была третьим слушателем мальчика. Занавески тихо шевелились от несильных потоков ветра, за окном шелестели листья деревьев, словно аплодировали каждому новому звуку гитары. Луна мягко освещала сад, хотя солнце буквально меньше получаса назад бросало последние за день золотые лучи на неровную дорожку, деревянную мельницу и зелёную молодую траву. Птицы с уходом дневного светила тоже постепенно смолкали, предоставляя папе с сыном насладиться первым вечером каникул в приятной тишине.       И либо яркий день, либо такой идеальный вечер достаточно быстро сморил Брендона. Небо ещё не успели усеять многочисленные звёзды, когда мальчик уже сопел в своей кровати, по самые уши укрывшись одеялом. Родные подушки дарили сладкие сны, но в один момент по лицу Картера пробежала тень страха. Он резко дёрнулся и прохрипел имя палача, потом внезапно сжался в клубок, повторяя имя Астарты, после чего сразу замер. Он так тихо и медленно дышал, что со стороны казался мёртвым, и единственным признаком жизни оказались быстро шевелящиеся глаза под веками. К спине от пота прилипла пижама, кудрявые волосы промокли и облепили голову, кошмар за кошмаром проникал в его сны, но Брендон всё никак не мог очнуться.       Прошло немало времени, за которое Брендон так и не двинулся, когда наконец с тяжёлым вдохом он открыл глаза и сел на кровати. Сердце стучало в груди, дыхание никак не успокаивалось, словно он пробежал целый марафон. В тенях комнаты ему виделись и падающая женщина, которая не снилась уже почти год, и ветвистые рога Дагды, и корявые деревья, окружающие кого-то в плаще. Все эти тени будто бы кружили перед глазами, не желая выпускать мальчика из неприятного сна, и лишь только когда Картер до боли в пальцах сжал проводник на груди, они внезапно отступили. Звёзды тут же засветили сильнее, на кухне послышались звуки воды из крана и звон посуды, бьющейся об ложки. Атмосфера родного дома медленно успокаивала, но одна и та же мысль никак не хотела покидать голову мальчика.       — Солтор основателя… — устало прошептал Брендон. — Он попал кому-то в руки.

***

      Свет звёзд почти не пробивался сквозь густую листву окружающих деревьев. В их тени было достаточно прохладно и темно, чтобы любители палаточных ночёвок предпочли более открытую и прогретую местность и оставили этот лес животным. Поэтому где-то на верхних ветках глухо ухала сова, а в траве тихо шуршала мышь, догрызая землянику и зёрна, которые оставили птицы и олени. Некоторые из животных в этом лесу, возможно, никогда не видели человека или даже эльфа, но едва в глуши хрустнула ветка, все звуки прекратились. Мелкие зверьки затаились, сова лениво перелетела с одного корявого дерева на другое. И едва она приземлилась на высокую осину, как в свете едва пробившихся сквозь кроны звёзд появился некто в плаще.       Недостаточно высокий для эльфа, но весьма бесшумный по меркам людей, человек медленно продвигался к реке. Её почти не было видно и лишь тихое журчание выдавало её местоположение, явно ориентируя пришедшего. Сова безразлично смотрела, как фигура в плаще остановилась на несколько секунд в паре шагов от воды, пока рядом образовывался шар света. С каждым мгновением он становился всё больше и больше, всё ярче освещая деревья, землю и воду, пока его создатель стоял без единого движения.       Лишь когда свет стал настолько мощным, будто бы сейчас был день, а не ночь, человек резко двинулся к реке. На её берегу, зацепившись за тонкую ветку маленького куста, висело ожерелье. Оно внезапно заискрилось, когда длинные пальцы пришедшего дотронулись до него, из-за чего сова взмахнула крыльями и поспешила покинуть это место, когда человек, любовно погладив солтор большим пальцем, потянулся к внутреннему карману плаща.       — Вы довольны, что проводник основателя у вас? — раздался из воды тихий вопрос женщины с тёмными волосами.       Человек в плаще перевёл взгляд с находки на русалку. Возможно, её кровавые глаза и бледная кожа и могли напугать кого-то, но волшебника она сейчас боялась явно больше. Губы мага растянулись в хищной улыбке, заставив морскую бестию дрогнуть, но он так ничего и не ответил.       Она знала, что этому человеку нужны были все пять солторов. И она их поможет достать, даже если придётся показаться Брендону Картеру на глаза ещё раз.