В глубине души.

«Море волнуется раз…» Вы когда-нибудь задумывались о том, что даже у самого «солнечного» человека может потухнуть его собственное солнце? Вы хоть раз представляли, что такие люди тоже могут выгореть? Их тепло просто перестанет греть. Не вас, а этого человека. Нет? Тогда послушайте эту историю. Вэй Ин всю свою сознательную жизнь сталкивался с невзгодами. Смерть родителей, борьба за выживание на улице. Он был еще совсем ребенком, он мог умереть, если бы не Цзян Фэнмянь не нашел его и не взял над ним опеку. Вэй Ин стал членом семьи. Чужой, но семьи. Он был несказанно рад этому. Но не забывал про то, что когда-то у него были мама и папа. Он бережно хранил крохотные воспоминания о них у себя в сердце. Казалось бы, все должно было быть прекрасным далее. Обучение в Облачных Глубинах, знакомство с Не Хуайсаном и с ним. Лань Ванцзи. Как же ему нравилось шутить над этим прилежным учеником. Нравилось наблюдать, как искажается лицо молодого господина Лань от злости. Нравилось видеть то смущение, когда Второй Нефрит открыл вместо учений книгу эротического содержания. Нравилось просто быть рядом с ним. Но всё изменилось. Пожар в Облачных Глубинах, затем смерть главы ордена Юньмэн Цзян и его жены, госпожи Юй. Ненависть в глазах собственного шиди. В голове Вэй Усяня до сих пор слышался гневный голос Цзян Чэна. Он чувствовал себя виноватым в произошедшем. Но он не мог тогда поступить иначе. Не мог… Затем новое прозвище. «Старейшина Илин». Кто-то произносил со страхом, кто-то с презрением. Не было восхищения. Ни у одного. Все считали его предателем собственного ордена за то, что он лишь хотел защитить ни в чем неповинных людей. Уход единственных людей, с которыми он мог хоть ненадолго оставаться не наедине с собственными ужасающими мыслями, на добровольную смерть. Её смерть… Это стало последней каплей. Он не смог спасти горячо любимую шицзе. Не смог. Он больше не хотел, чтобы близкие люди уходили от него. Мама, папа, Цзян Фэнмянь, Юй Цзыюань, оставшиеся на то время люди из клана Вэнь, Цзян Яньли. Сколько еще это должно продолжаться? Люди правы, его существование — уже проклятие. Он не должен жить. Он делает только хуже. Всем и себе в том числе. Однажды шицзе подарила ему одеяние их ордена, предупредив, что одежда имеет свойство подстраиваться под размеры хозяина. Она растет вместе с носителем. Вэй Ин принял подарок, но так и не смог надеть его ранее. Сейчас же, облачившись в тот самый наряд, он сидел в лодке и медленно плыл по течению в сторону Пристани Лотоса. В его руках была «Улыбка императора». На его лице не было прежней улыбки, которую он безвозмездно дарил многим людям. Он смотрел размытым взглядом на водную гладь, которую разрезала его лодка. Вскоре он остановился. Внутреннее чувство подсказывало, что он нашел это место. Сделав еще пару глотков вина, он решил оглядеться. Напоследок. Воспоминания нахлынули на него. Он вспомнил, как он, Цзян Чэн и адепты ордена воровали лотосы, спасая от злого старикашки, от которого, по обыкновению, получал именно Старейшина. Вспомнил, как он любил здесь плавать. Вспомнил, как плыл здесь на обучение и обратно. Вспомнил, как он и его шиди уплывали, видя перед собой лишь огонь. Еле заметная улыбка, которая мелькнула буквально на мгновение, тут же испарилась. Поднявшись, предусмотрительно найдя заранее большой камень, он подвязал его себе на пояс лентой для волос. Он подошел к носу лодки. Встав на нее, он чутка пошатнулся, вино давало о себе знать. Казалось бы, что он струсил. Но нет, он смотрел на ночное небо и считал. То ли звезды, то ли секунды. Вдруг он вспомнил одну игру, в которую играл, будучи ребенком, с шиди и шицзе. Он снова улыбнулся и начал тихо считать. — Море волнуется раз, — он встал ровнее, больше не намереваясь шататься. — Море волнуется два, — и всё-таки по его щеке потекла слеза, но он продолжал считать и улыбаться. — Море волнуется три… — легкий шаг вперед, и небольшой всплеск воды. «Девочка влюбилась в море, оно звало ее за собой…»