Растерзанная лань

Пять минут. Десять. Потом пятнадцать, шестнадцать. Семнадцать. двадцать. А мы всё сидим внутри заснувшей, заглохшей машины, оставив фонарь снаружи вместе с Чадом, который всё высматривает и высматривает две фигуры вдалеке. Но преодолеть такое расстояние так быстро ни один человек не способен. Был бы у нас велосипед или даже скейт. Хоть что нибудь, что движется быстрее черепашьего шага человека. Ветер и вправду стал чуточку холоднее, и теперь пахло вечером и безнадёжной усталостью. А солнце всё больше превращалось в потухшие угольки и совсем скоро на небе его не останется, а лишь ярко оранжевое пятно, как расплескавшийся воск будет тянутся по горизонту. А значит скоро наступит темень. И звёздочки начнут появляться уже на поголубевшем от сумрака небе. И станет холодно. Так и протекали следующие минуты. А наших всё не было и не было. Да и когда они появятся на раскинувшейся дали? — Мы уже долго ждём. А если нам придётся всю ночь так почивать? — раздался вдруг среди унылой тиши девчачий голос, а потом через секунду Чад заглянул внутрь в приоткрытое окно машины и пробормотал. — Если придётся то придётся. Делать нечего. Будем ждать. — а потом спустя мгновенье, обдумав, добавил. — Не пойдём же мы за ними? — Нет. конечно не пойдём. Но сидеть такая тоска зелёная. Эй, Ви, ты чего спишь? — Бриджит потыкала меня в плечо, а потом щёлкнула по носу, что бы я повернулась к ней. — А. да нет. Просто задумалась. Вам не кажется, что нас преследуют неудачи? — я наивно решила, что мне станет легче если я поговорю об этом с друзьями. Ведь. не может же всё складываться против нас. По крайней мере, по законам логики. — Всё, что мы успели сделать — сплошные неприятности! Вот только. вместо чёрного кота, нам дорогу перешла корова! Что возможно ещё хуже. — спустя несколько секунд размышления протянула Бри. — Корова в индии считается священным животным… между прочим. — оглянувшись на дорогу, добавил Чад, крутя фонариком по часовой стрелке за хиленькую верёвочку на нём. — Скажешь ещё. — а после все замолкли. Смотря либо на машинный коврик, либо на потемневшее небо, от которого становилось одиноко на душе. Лишь потому что на этом просторе было столько звёзд. И они ярко светились, мигая друг другу, и каждая из них была совсем не одинока, даже если ей суждено сгореть или упасть с небес. — Эй, эй, смотрите. — Чад зашевелился и указал пальцем за спину машины. Мы вышли, не закрывая двери и начали искать взглядом что то, что так оживило парня. Первая мысль сразу же промелькнула о том, что наши герои возвращаются, что сейчас всё заработает, за торопится, как шестерёнки в складной работе и мы вновь встанем на ноги и движение возобновится. Но эта мысль сразу же развеялась, когда вдалеке я завидела яркий, желтоватый свет чьих то фар. — Похоже удача всё-таки вспомнила про нас! — выкрикнул Чад выходя к середине дороги и размахивая руками как большой медведь лапами. Мы скучковались, когда светловатый фургончик начал затормаживать и катится ближе к обочине, поднимая пыль, которая суетилась в свете глаз машины. Вокруг уже стоял тучный вечерний мрак, озарённый лишь тонкой багровой полосой где то на краю неба. Опустилось окошко фургона и оттуда, как чёртик из табакерки, вылезла девушка. Даже не вылезла, она выпала из окна, оперевшись локтем о безоконную дверцу. — Вы чевой тут торчите? Делать нечего? Иль застряли? — её голосок был таким тягучим и даже чуток гнусавым, а из-за контрастности света её лицо я разглядеть не смогла. — Застряли, застряли, барышня. Не могли бы помочь? Не за доброе слово, конечно. — Чад тут же начал переговоры, сразу же намекая девушке, что за её услугу воздастся. А тем временем неожиданная гостья уже выползала из махины, неуклюже, но резво. — Покаж, может помогу. Может нет. — она сразу направилась к капоту, для того что бы начать врачебный осмотр для поломанной машинки. А уже на свету ночных фонариков её лицо озарилось и стало жёстким от твёрдых теней. — Ну тут не ясно. Не понятно. В гараже смотреть надо. — не внешность была крайне… необычной. Насупленные брови, широкая переносица как нос у быка, глаза светлые как утреннее небо, от того на свету зрачки ещё меньше кажутся. Губы как две алые ниточки, но в улыбке растягиваются в красный лунный месяц. Но самое главное что её украшало, как недооценённую картину в музее — это рыжие волосы. Я никогда не разглядывала людей так подробно, но именно эта причудливая комбинация, которая делала её не то что уродливой, скорее необычной для этой местности, заставила меня вглядываться в её лицо все больше. Рассматривать её родинки, неуклюже поставленные кажется совсем не в тех местах. Её щелинку в зубах и это серьёзное выражение лица во время копошения в органах машины. — Знаете, я брату звякну. Он в механике кажется разбирается. Мы тут недалеко живём, он машину вашу отвезёт — волосы у неё отливались золотом, и были завязаны цветастым платком. А на ней самой был надет какой то слишком уж яркий по моему мнению комбинезон, где то было налеплены даже крышки от бутылок. Она подошла к нам и я снова начала изучать её лик. Какой то вечно сонный, но совсем без синяков под глазами. Если синяки под глазами появлялись под покровом луны, то она скорее всего была убаюкана солнцем. В руках у неё виднелся какой то журнал, которым она обмахивалась ещё в своей машине, помятый и по видимому пару раз скрученный в трубочку. На нем была большущая красная надпись: «Как оседлать море». Журнал про сёрфинг. Я посмотрела на неё и сразу же подумала. Это именно то что ей походит. — Мы за всё заплатим. Слово честного гражданина. — говорил Чад, пока я оглядывалась назад. — Не надо, не надо. В Техасе помогать надо. Тогда и тебе помогут. — они что то зашевелились, но я пропустила мимо ушей, что же произошло и к какому решению эти двое пришли. — Вы садитесь в машину то, сейчас я ему позвоню. — Чад кивнул и отправился к её фургону. А потом сразу же запрыгнул на переднее сиденье. Я зайдя сзади юркнула чуть вперёд, к нему. — Чад, что происходит. Что с машиной? — Ты же рядом стояла, дурёха. Сломана она, сказала ремонтировать здесь не получится. — я задумалась, а потом продолжила. — И куда мы сейчас? — Она сказала, что дом её семьи недалеко от сюда. Туда и едем. Там гараж есть и её брат мигом все починит. — он замолк, а потом добавил. — Надеюсь на это… — А-ка уже Тайлер и Тиффани? Они же вернутся? — пока мы с Чалом болтали, Бри, не свойственно для неё, тихо смотрела в окошко, не участвуя в нашей дискуссии. — Её брат дождётся их здесь. По крайней мере она так сказала. Но если что пойдёт не так. они точно не пропадут. — он хлопнул по спинке сиденья и облизав пересохшие губы, отвернулся к лобовому стеклу, и стал наблюдать за нашей спасительницей. — Ты чо припираешься, я сказала дуй сюда, бездарь. — в это время она разговаривала по телефону, из которого постоянно доносились глухие крики и возгласы. Она размахивала рукой и иногда подносила трубку прямо к своим губам, что бы абоненту досталось по ушам как следует от её сурового голоса. — Я тебе говорю их тут трое, нужно двоих ещё встретить. — какой то невнятный ответ из телефона, а после сразу же: — Ну разделились они, придурок! С башкой вообще не ладишь, а? — и с другого конца понять слышался разъярённый мужской голос. Потом ещё пару взаимных ругательств и вот кажется спор окончен. — Старшему скажи чтобы перед глазами не маячил. Всё, быстро сюда. Да на повороте мы, возле пустыря, дубина. — она злобно ткнула на кнопку и даже не смотря на эту силу, кнопка все равно туго зажалась. Закинула телефон в передний кармашек и направилась к нам. Открылась дверь со стороны водительского сиденья и девушка тут же села за руль. После поворота ключа машина механически зарычала и по поверхности расплылась дрожь. — Он скоро приедет сюда. А я пока отвезу вас домой. А там все обсудим. — она махнула рукой и мы двинулись с места. В груди ковырялось странное чувство, может оно неприятно шевелилось в груди лишь потому что я понимала что мы оставим машину здесь, в темноте и без присмотра. Конечно. все важные вещи, вплоть до последнего носка, мы взяли, но все же. было не по себе. — Как тебя зовут то хоть? Помолюсь что ли за тебя в церкви. — Чад обратился к водителю и она не отводят взгляд от дороги проговорила: — Помолишься значит… Мередитт я. — затем Чад протянул ей свою ладонь и они крепко пожали друг другу руки. а мы всё ехали и ехали по этой пустой и пыльной дорожке.