Растерзанная лань

— Почти приехали, вот поворот. — их дом оказался и вправду совсем недалеко. Пара минут и мы уже здесь. Пришлось проехать маленький кусочек трассы, а потом свернув с главной дороги машина катилась уже по узкой и травянистой, назовём её «машиной тропинке». Вокруг кусками росли деревья и кустики, которые в темноте страшным образом складывались в жуткие силуэты. Стало совсем темно и разглядывать получалось только дорожку перед глазами фургона. Чад о чем то говорил с Мередитт, а я всё смотрела и смотрела на разные камушки и травинки. Очень странный вкус залёг на языке, или же ком в горле встал, но от этого всего, коленки иногда поскрипывали от дрожи. Через приоткрытое окно отчётливо чувствовался запах гари и костра, будто бы в деревне оказался. Спустя ещё пару секунд лесной темноты мы куда-то приехали. Нас встретили жёлтенькие огоньки вдалеке, которые были утыканы на большом, очень большом доме. В ночи было трудно уйти в его изучение, но я смогла заметить: сарай для коров, кажется загон, то ли для свиней, то ли для овец, деревянный, старенький, с рядом стоящими вилами и лопатой. Сам дом был кажется серого или даже бледно голубого цвета, но все его покрашенные доски давно испачкались и начали облазить, оставляя после себя тёмные щелины древесного цвета. Белёхонькие оконные рамы, такие же старые и побитые, коричневая дверь с медной ручкой и под крышкой адреса нет. В общем, было видно насколько домик был пожилым, вместе с его хлюпающей крышей, на которой кажется начала расти какая то трава, и вместе с тем самым гаражом, который стоял в качестве пристройки к сараю. Он был открыт на распашку и там, внутри, горел медно-желтый свет, от объездной лампочки. Видимо он был заранее подготовлен для нашей машины. — Приехали. Вылезайте и сразу в дом. Я вас обустрою! — кинула Мередитт через плечо и затем, как мотор машины заглох, она и сама вышла из неё. Чад прихватил наши сумки и рюкзаки вместе с припасами, и мы оглядываясь, что бы рассмотреть новую местность, медленно двинулись к входной двери. Ветер дул, ковыряясь в мох волосах, которые от пота прилипли к шее. Спина гудела, ноги еле тащились до финиша: одним словом, все бонусы долгой поездки сейчас дразнили моё уставшее тело. Мередитт распахнула дверь и пропуская нас, как почётных гостей, вперёд встала возле небольших ступенек в дом. Первым вошёл Чад, затем Бри, на перевес со своей дорожной сумкой, а потом уже я. Вход в дом представляла прихожая, узкий коридорчик, оснащённый дешёвым светом от лампочки на чёрном проводке. Будто бы это был светящийся паук без ножек. По углам была раскидана обувь, неаккуратно, но и не специально. На лево вела деревянная арка в кухню, всё что я успела разглядеть — это старую белую плиту и холодильник с двумя морозилками. С права кажется тоже была комната, но её увидеть я не сумела, мы уже шли дальше по коридору. Там в его конце света было значительно меньше, висели какие то полочки, ключи и свисток. А на одной из полок стояла икона. Пожелтевшая, какие стоят у бабушки в квартире. Она смотрела на меня склонив голову. Всегда смотрела. — Вот, здеся у нас столовая, места на всех хватит. — её голос был всегда каким то воодушевленным и очень громогласным, бойким, хоть и её речь была исковеркана деревенским слогом. Ну или она просто дурачилась. Мы втроём повернули головы, что бы заглянуть в следующую комнатушку. Длинный стол, из какого то дерева, такие же стулья, стоящие на ковре. Он застилал всю комнату. Где то с лева, ближе к стене стоял громоздкий телевизор. На четырёх, конусообразных ножках, черненький такой, с пыльной крышкой. На нем было несколько круглых кнопочек. А на столе стояло ещё радио, которое я в первый раз почему то не заметила. Уже с права стояло и какое то старое кресло, с дыркой на подлокотнике. Затем Мередитт повела нашу группу туристов дальше. Мельком я ещё увидела какую то комнату, но дверь в неё была лишь чуток приоткрыта, увидеть хоть что то не получилось. Был тут ещё и второй этаж. Скрипучая лестница, как в фильмах ужасов, хотя вроде она и не такая старая, но почему то визжит каждый раз когда на неё наступают. На верху на нас снова глазела лампочка, о которую Чад чуть не стукнулся головой из-за своего роста, но вовремя извернувшись, как змеюка, он сумел лишь качнуть лампочку ветерком. Стены были обклеены бежевыми обоями, с коричневой полоской внизу, у плинтуса. Где то они были порваны, но лишь слегка, а где то виднелись слезы от зелёного мелка. — У вас есть маленькие дети? — неожиданно и как-то неосознанно вопрос вдруг вырвался из моего рта. Я даже как-то испугалась, когда Мередитт обернулась и взглянула на меня. Не было в её взгляде ничего пугающего или страшного, но всем телом я почему то поджалась. — Дети. нет нету. Это от прошлых жильцов. — она снова отвернулась и стала смотреть вперёд, пока вела нас дальше по второму этажу мимо каких то комнат. Спустя короткую секунду Чад тоже подал голос. — А животные? Я видел миску. Даже две. — Мередитт снова обернулась, но уже коротко и быстро, лишь взглянув на Чада. — Животные то есть. — она замолчала, а потом засунув пальцы в рот свистнула, так что мы с Бри вздрогнули. Я и забыла про неё. такую затихшую и спокойную. А потом после этого оглушительного свистка, хозяйка прокричала. — Мальчик, иди сюда! — мы остановились и стали ждать. И уже спустя пару мгновений послышалось тяжёлое движение. Лестница скрипела под чьими то шагами. Казалось что сейчас, снизу покажется человек. Очень высокий, страшный и большой. И вот силуэт показался. Неповоротливый, трезвый и неугомонный. — Чарли, мальчик мой, иди поздоровайся с гостями. Ну же! Только не съешь их. — она посмеялась, когда к её ногам подбежала огромная собака, с чёрной короткой шерстью. Кажется, если бы это животное встало на задние лапы, оно было бы даже выше своей хозяйки. У….Чарли были большущие щеки и несколько складок по телу, которые тряслись когда он рванул к нам, размахивая коротким хвостом. Чад тут же присел и начал гладить его, что то проговаривая, то ли собаке то ли самой Мередитт. — Ну ничего себе, какой большой. Ты точно меня не съешь? — а затем эта махина подскочила и ко мне. Начала облизывать мою руку, так что казалось будто бы я просто намочила её водой. Я потрепала собачью голову и пёс громкой пыхтя побежал обратно вниз. — Испугались небось? — послышался голос Мередитт, после того как собака топая поскакал на первый этаж. — Да, немного. — я ответила и вдохнув воздух пошла за ними дальше. — Вы не бойтесь, он и мухи не обидит! — сказала она, а потом мы кажется дошли до нужной комнаты. В конце коридора была дверь в ванную и туалет, вдоль стен ещё по две комнаты, но лишь одна была закрыта. От туда не доносилось никаких звуков, стояла самая настоящая тишь да гладь. Я подёргала за ручку, но дверь не открылась. Пожав плечами, я вернулась к остальным, они уже рассматривали выделенную нам на время комнатушку. Такие же обои, белые, вернее. уже серые шторы с узором внизу, светло коричневый пол, даже карамельного цвета и две кровати с тумбочками возле них. Ничего не обычного. Даже номера в мотеле были похуже. — Тут только две кровати, но вам повезло что комната пустует. — проговорила девушка, уткнув руки в боки и оглядывая свои владения. — В тесноте, да не в обиде! За такое спасибо будет мало сказать. Может помочь с чем то? — всё это время Чад руководил ситуацией, то доброе слово скажет, то придумает решение какое нибудь, пока мы, две девчонки, молча стояли в стороне, оставляя всё, как говорится на сильный пол. — Дел тут полным полно. Пошли, козлик, там холодильник затащить надо. — она лопнула его по плечу и они направились к выходу, пока мы уже скинули все сумки в уголок. Я уселась на кровать, Бри же разместилась напротив, как тогда в мотеле. Мы молча осматривались, разминали уставшие конечности, а потом Бри вдруг заговорила. — Не нравится мне всё это. И ребят давно нет. — она потянула руку та хрустнула. А затем она про делала тоже самое и с шеей. — Мне. на самом деле тоже. Будто бы крадется что то, или кто то… чувство такое гадкое. — я залезла на кровать уложив ноги «бабочкой», а затем распустила слипшийся хвостик. Пришлось расправлять кудрявые волоски руками. Я была похожа на черную пышную овечку. — Ой. в общем, я спать. Если что будет, пни меня хорошенько. Я храплю как медведь. — её голос, изнеможённый и уставший, затих и она с кряхтением и шумом дыхания повернулась к стенке, накрывшись светло-зеленым одеялом. А я погасила свет. Он пару раз щёлкнул и помигал, а после стало темно. Я вышла и прикрывая дверь, начала разглядывать коридор. Что то жутко тянуло меня в ту закрытую комнату.