Мы справимся

      — В кого ты такая, я не понимаю. Как тебе хватило мозгов, подойти к ней так близко! — Мун устало провела по лицу рукой, на её перчатке остался толстый слой пудры. Она посмотрела на четверых детей и продолжила мерить комнату шагами. — Ещё и устроить это шутовство на балу! Когда ты перестанешь меня позорить? Рэймонд Рейн Баттерфляй, сейчас же сними заклятие, я не могу понять кто из вас мои дети.       — Я не могу. Не я его поддерживаю, — теперь хотя бы понятно, что её сын в парадном камзоле, чего кажется и следовало ожидать. Тогда остается вопрос, кто второй оборванец. — Мы не можем нормально колдовать, после...       — После того случая, как ты позволил съесть свою душу, ещё и ослеп, не этого я ожидала от твоей подготовки, — она вздыхает так тяжело, будто столько времени и ресурсов были спущены в помойную яму. — Кто держит заклинание?       Молчание. Марко и Дженна в разборки с королевой стараются не лезть, потому что это королева и проблемы от неё могут быть таких же королевских масштабов. Они, конечно, сговорились не лезть, это ведь даже не их план был, но смотреть, как мать устраивает их друзьям разнос. Это или забавно, или им всем дадут по шее.       — Ну да, как же вы могли обойтись без наследника Преисподней. Ещё и его сюда впутали. Твоя сестра уже знаменита кучей скандальный выходок, но ты... Что о нас подумают, если это выйдет в народ?       — Никуда это не выйдет, если ты никому не расскажешь, — бормочет Стар. Ей уже стало значительно лучше, расстрепанные волосы и грязная одежда никуда не делись.       — Молчи. Тебя я даже слышать не хочу, после того что ты устроила. Ты могла умереть, тебя это видимо не волнует.       Они стояли рядом с королевой, опустив взгляд в пол. Внезапно с головой накрыло осознание. Тёмной королеве, пришедшей на бал, ничего не стоило перебить их всех. Особенно выскочившую вперёд принцессу. Одна Стар смотрела матери прямо в глаза. Она была абсолютно уверена в своей правоте и совсем не чувствовала вины. За что? Разве она сорвала праздник? Нет, это сделала Леди. Она заступилась за друзей и даже смогла извлечь из этого выгоду.       — Я вернула себе душу, — произнесла она тихо, голос не слушался, да и кричать не было смысла. Мама не услышит, даже если ты повысишь голос.       — Ты заключила договор с ещё одной «Тёмной королевой»! Разве я не учила тебя в детстве отличать хорошее от плохого?       Все чувствуют подступающее напряжение и на самом деле просто хочется куда-то смыться. Марко много чего уже повидал, но семейные ссоры не его конёк точно. Это наверно одна из немногих вещей, которые он терпеть не может.       — Ты вообще ничему меня не учила, — она сделала ударение на «ты», всё ещё смотря матери в глаза. — Что ты сделала? Спихнула меня на слуг и фрейлин. Почему тебе есть дело только до моих ошибок? Почему?       — Потому что Баттерфляи так не решают проблемы, — отрезает королева. Она выглядит такой подавленной, будто её предали, ударили в спину, никак не матерью, чьи дети были в смертельной опасности.       Сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Всё до безумия просто. Но что делать, если имя уже есть? Знатное, то, которое не просто работает на тебя, но и готово тебя задавить? Всем есть дело до того как тебя зовут, но до того, кто ты сам всем наплевать. Всё детство Стар пыталась перепрыгнуть это имя, перегнать его, чтобы все знали, что она не просто наследница трона Мьюни, а ещё и обыкновенная живая девчонка. Всё её забавные и не очень выходки были самой простой попыткой выделиться.       —Что сказали бы наши предки увидев это? — Мун не сказала, что это даже не их предки, они не королевский род. Кого она опозорила? Бабушку, прабабушку или своих других не особо выдающихся родственниц? Род Баттерфляев закончился на Эклипсе и Метеоре. Древние королевы были великими, их имена навсегда остались в истории. Из Новых великой могла быть только мама Стар, из ряда вон выходящая. —Ты позор для семьи и я буду рада отослать тебя в глушь к Йохансенам, чтобы ты была матерью-наседкой, ибо на другое не способна. Я могу нарушить традицию и посадить на трон с палочкой в руках твоего брата. Хотя, ему придётся нехило постараться, чтобы занять твоё место.       — Не говори так, — Старлен мотает головой, а к её глазам поступают слезы.       — Ты делаешь, всё, что захочешь, говоришь, что захочешь, так почему я не могу сделать также? Тебя давно надо было проучить. А если она теперь знает откуда вы сюда приехали?       —С чего бы ей было до нас дело?       — Ей есть дело для всех нас! Ты видела, что её дети были везде! У меня ушло столько сил, чтобы спрятать вас, а вы четверо так просто заявляетесь на бал.       — Мы хотели восстановить справедливость! Ты сразу закрыла глаза, узнав, что долг перед Эклипсой, а теперь Метеора должна расти без матери.       — В ты знаешь, сколько детей сейчас растут без родителей по вине Метеоры? Сколько родителей потеряли своих детей? Её мне жаль в последнюю очередь. Я бы отдала ей любой долг, жизнь моего сына ценнейшая вещь, но Эклипса может быть той самой ошибкой, которую допускать нельзя.       — Что ты имеешь в виду?       — Пошли за мной. Все. — Марко с Дженной переглянулись. Раз все значит всё.       По коридорам замка под заонкие крики Манфреда сновали стражники. В более дальних коридорах они напоминали стайку светлячков — издалека были видны только огоньки их ламп. Они поочерёдно освещали каждый уголок, не пропуская ни одного тёмного места. Королева вышла из во двор, всё также освещенный и неспеша пошла по уложенной булыжником дорожке в выходу за ворота. Компания шла за ней. Дженна тихо фыркнула — подол голубого платья волочился по земле и пачкался. Было неудобно и неприятно, но так видимо и должно было быть, потому что Мун в таком же длинном платье это ни капли не волновало. Ворота с шумом и скрежетом распахнулись. Они вышли за дворцовую стену. Из множества складок пышной юбки платья Мун достаёт ножницы. В темноте ночи сверкают дорогие камни, выставленные в рукоять. Она делает пару взмахов, слышится стук ножниц и в воздухе появляется слабое мутное мерцание. Портал не заставляет себя долго ждать. На свет ещё не успевают слететься все насекомые в округе, как королева, полная решимости приглашает всех в портал. Первым из портала выходит Рэй. Мерцание портала не помогает, всё равно не видно ничего. На него наталкивается Дженна, путаясь в платье, потом потом спотыкается Марко а следом за ним Стар и королева. Портал закрывается и они оказываются в полной темноте. Не видно не просто на расстоянии вытянутой руки, но и саму руку тоже. После света глаза не привыкли к темноте. Стар вцепилась в локоть Марко, оглядываясь по сторонам. Их ослепил свет, заставляя щуриться. Мун переборщила с шаром света он взлетел выше на пару футов над их головами.       Стали видны стены залы испещрённые крупными трещинами. Каменная плитка на полу покрылась слоем грязи и пыли. Иногда среди мелких обломков попадались действительно большие куски. Старлен тут же отпустила друга, теперь она могла сама идти. Дженна наоборот стушевалась: в полутьме на высоченных каблуках идти было неудобно и пришлось взять под руку Рэя. Она конечно сначала пыталась идти сама, но потерпела неудачу. Ещё хуже оказалась лестница, винтовая с кучей больших ступеней. Они, во главе с королевой, спускались вниз в полном молчании. Через несколько минут до Рэя наконец дошло, что это за место, чей это дворец. Он хотел было рассказать, но понял, что сейчас не время. Чем ниже они спускались, тем холоднее становилось. Бесчисленное количество ступенек и лестничных пролетов сменяли друг друга. Безликие, они ничем не отличались друг от друга. Оставалось только идти, идти и идти. Мун остановилась первая, за ней дети. Лестница привела их в тупик. Ступеньки закончились и дальше ничего не было, только шершавая, выложенная обточенным булыжником стена. Мун в руке оказался увесистый железный ключ. Стар всё залядывала через плечо, чтобы рассмотреть находку получше. Он идеально подходит к заочной скважине, которой минуту назад там точно не было! Часть стены с грохотом отъезжает в сторону и образовывает небольшой проход.       — Она появится, как только почувствует присутствие ключа.       В нос сразу бьёт запах затхлости, плесени и сырости. Шар взлетает выше и разгорается ярче, как второе солнце, но этого всё равно не хватает, чтобы полностью осветить огромную пещеру. Эхо шагов раскатывается далеко на десятки, а может и на сотни футов. Насколько огромная эта пещера? Мун уходит вперёд и не даёт им лишний раз засматриваться. А засматриваться есть на что. Бесчисленное множество поблёскивающих голубоватых кристаллов похожи на замерзшую воду. Они подходят ближе и Стар в испуге прикрывает рот рукой, чтобы подавить вскрик. Внутри прозрачного кристалла находится человек. Он выглядит обычным, будто его застали за какой-то работой. Грязная перепачканная куртка, протертые колени на штанах и абсолютное спокойствие на лице. У другой женщины по лицу стекали крупные слезы, в широко распахнутых глазах читался испуг. Это было ясно видно даже через толстый слой серой пыли. Чтобы точно в этом убедиться принцесса с усилием потеряла рукавом кофты по поверхности. Так оно и есть. Рэй постоянно оглядывался по сторонам, но ждать её тоже не стал. Видимо было, что-то более важное, чем эти люди, чудовища, чьё существование вызвало стремящие наружу ужас и панику. Свет тоже начинал ускальзывать вслед за королевой, поэтому нужно было поторопиться. Она кое как догнала их и поняла, к чему именно они приближаются. Огромных размеров кристалл возвышался над остальными. Шар помог увидеть мутный силуэт внутри. Разгреванный монстр внутри пугал. Казалось, что он сейчас вырвется на свободу и всем им придётся несладко. Мун остановилась, показала жестом, чтобы остановились и все остальные. Одним движением разворачивается.       — Вы знаете, кто это? — Рэй разглядывает кристалл, определённо вспоминая, но точное имя чудовища назвать не может. — Это отец Метеоры.       — Кто такая Метеора? — Дженна тянет принца за рукав.       — Дочь Эклипсы.       — Как всё сложно, — она закатывает глаза. Марко выглядит отстраненным. Ему кажется вообще по барабану, на всё это.       — Это Глобгор? Тот самый? — Стар в удивлении разглядывает пленника.       — Я хотела бы рассказать вам историю, — Дженна закатывает глаза ещё раз, эти истории её не особо занимают. Она пыталась практиковать магию на земле, но это была тёмная магия, совсем не то, чем её тут занимает королева. Со Стар и Рэем было весело, но их мать к магии относится по другому. Это как раз таки самая скучная часть волшебства — теория и правила.       — Эклипса была королевой по праву крови. Её мать, королева Солярия подыскала ей замечательного мужа. Но она, молодая девчонка, всё время воротила нос, — Перед глазами замелькали мутные образы из цветного дыма. По мере рассказа Мун начала творить картины. — Шастакан был замечательным королём. Только Эклипса не оценила этого. Она спуталась с предводителем Монстров — Глобгором. Будь Солярия жива, то не простила бы ей этого.       Мать бросает на Стар такой взгляд, что ей хочется исчезнуть. Она прекрасно понимает, какую параллель хочет провести королева.       — Жизнь Эклипсы быстро пошла под откос. Монстры, увлечение тёмными искусствами, по слухам даже поедание мьюнян. Всё сыграло свою роль. Но Эклипса не ушла, она не могла уйти к правителю Преисподней, будучи хозяйкой трона Мьюни. Во время войны между Светом и Тьмой члены Магической комиссии заключили Глобгора в Кристальной тюрьме. Эклипса утеряла статус королевы Монстров, муж был великодушно и простил ей все ошибки и про всё забыли. Вскоре у Шастакана и Эклипсы рождается дитя. Уродливое, клыкастое и покрытое шерстью. Это была Метеора. Этого Шастакан простить не смог. Эклипсу заключают в Кристальную тюрьму, где мы сейчас с вами находимся. Шастакан прячет Метеору куда подальше, а во дворец берёт девочку, дочь обычной крестьянки. Прабабушку бабушки моей бабушки Эстреллы. Глуповато в общем, но такой путь в триста лет. Не знаю, что было с Метеорой все эти годы, но несколько лет назад она взбунтовалась. Оказалась огромным чудовищем пожирающим души. В Запретной главе не было нужного заклятия и мне пришлось убедить Комиссию выпустить Эклипсу, чтобы она убила чудовище.       — Так они не мертвы?       — Нет. Все они живы. В основном здесь преступники, которые возможно пригодятся в будущем или мы не смогли бы их убить. Кристалл нельзя разрушить. Его может только растопить создатель. Так вот, что было дальше. Она не смогла убить дочь. Мы заключили договор Эклипса воспитывает дочь, единственное, что осталось от Глобгора, находясь на территории замка, не требует прав на палочку, трон и корону. Все эти годы она искала как освободить мужа, искала тёмные заклинания и пробовала десятки способов, даже выбралась из своей часть дворца, нарушая условия договора. И внезапно объявляется эта Леди-в-Мантии, успевшая стать такой известной. Столкнувшись с Леди, Эклипса нашла бы как освободить это огромное злобное чудовище и развязать очередную войну. Поэтому я сделала то, что должна была. Вернула Эклипсу к её любви. Теперь они всегда будут вместе.       Мун осветила кристалл, на который до этого никто толком не обращал внимания, поглощенный рассказов и образами перед глазами. Тёмное платье в пол, широкополая шляпа, даже перо на ней помялось. Неизменные перчатки, а в руках недоеденный «Снукерс», на губах шоколадные крошки. На лице спокойствие, а глаза пустые и не выражают вообще ничего. Эклипсе было всё равно, кристаллизуют её или нет. Это кристаллизация происходит не сразу. Один раз Стар видела как это происходит, но не знала почему, зачем и куда потом денут этот кристалл. За несколько секунд заключения в темницу, она просто доедала батончик.       — Теперь думаю, что вы оба поймёте, что дело не в долге. Под угрозой не только мы с вами, но и Мьюни. Из двух зол нужно выбрать меньшее. Теперь они счастливы, вот и всё.       — А я могу попасть в кристалл?       — Если комиссия посчитает это нужным.       — Ты не остановить их?       — Комиссия намного выше, — Рэй одерживает сестру. Ну почему она такая глупая? Мама не настолько могущественная, чтобы перечить Высшей Магической Комиссии.       Стар всё ещё пялится на Эклипсу. Её живое застывшее лицо. Такое обычное, привычное платье, которое она носит почти постоянно. Любимые батончики «Снукерсы». Она не мертва, но Старлен пытается убедить себя в обратном. Эклипсу не вернут, она больше не улыбнётся, не сыграет ей на гитаре и не погуляем по саду. Она буквально умерла. Хочется выбросить всё из головы и отвернуться и не смотреть, но не выходит оторвать взгляд.       Они возвращаются наверх, королева запирает темницу, Рэй помогает Дженне подняться по лестнице. Хмурое молчание продолжается уже долго, пока Мун не говорит:       — Я пришлю за вами слуг. Они распорядятся о ваших покоях. Ваши друзья тоже останутся здесь какое-то время.       — Какое-то время, это сколько?       — Пока мы снова не убедимся в том, что можно открыть портал на Землю.       Они снова возвращаются во дворец, но пока никому нет до них дела. Стар и Рэю позволили уйти, а для них ещё даже не выделили покои. Слуги снуют туда сюда с определённо важными поручениями. Стражники выискивать клочки темноты. Том наконец перестал удерживать чары. Возвращение было неприятным и даже довольно болезненным. И если Марко было удобно в своих удобных безразмерных вещах, то Дженна пыталась не задохнуться в тугом корсете и платье на несколько размеров меньше. Старлен определённо была худой, но чтобы настолько.       — Как думаешь сколько мы тут проторчим? — Дженна оглядывает залу и присвистывает. Она уже приметила, что можно было бы стащить отсюда, но вот как сделать это незаметно?       — Меня не это волнует, — приходится отойти в сторону, чтобы низенькая дама с большой прямоугольный сумкой смогла спокойно пройти. Но Диаза она всё таки толкнула. — Как бы королеве не пришло в голову дать нам по затылку. Я конечно не разбираюсь, но эта Леди охренеть какая могущественная. И их выходки с долгом здесь вообще не уместны. А им помогаем как никак.       — Мне всё равно, честно говоря. Мне предложили побыть принцессой из другого измерения на один вечер. Мне что, отказываться было? Когда ещё раз такое будет. Черт так есть хочу.       — Тебе лишь бы поесть. За вечер не наелась?       — Ох, извини, у меня немного не было времени. Меня выдавали замуж.       — Не тебя, а Стар. Не драматизируй. Жаль её конечно, но не мне судить. У них не в порядках такие вещи. Будь Том хоть принцем, хоть ещё какой нибудь важной шишкой, он всё ещё рогатый и трехглазый.       — Разве не круто?       — Ты когда нибудь думаешь головой? У неё будут огромные проблемы из-за этого.       — Это всё равно лучше, чем жених, который есть сейчас. От него несёт, хуже чем от свалки.       — Я даже не хочу с тобой спорить.       — А, да. Я же Марко Диаз — вор, убийца чудищ и у меня кризис среднего возраста.       — Отвали, — Марко отвернулся. Поблизости могло оказаться что-то поинтереснее, чем намеренно раздражающая его Дженна.       — Нет, а реально седые волосы уже есть?       К ним подошёл мужчина в забавной голубой ливрее сложной шнуровкой на рукавах. Очень вовремя, кстати, чтобы избежать вопроса. Седые волосы и правда были.       Их отмыли, выдали чистую одежду, это было замечательно, потому что ещё полчаса и тугой корсет бы точно стал для Дженны причиной потери сознания. Новые вещи были голубыми. Как почти всё, что попадалось на глаза. Флажки, знамёна, одежда слуг, ковры. От десятка оттенков синего и голубого начинали болеть глаза. Покрывало на деревянной кровати в покоях Дженны тоже было почти голубым. Тошнотворного бирюзового цвета. Кроме того, что покои Марко были где-то в другом месте, её не выпускали из комнаты. Возле двери определённо кто-то был, но вот на просьбы открыть не реагировал. Прошло много времени, живот уже успел изрядно разболеться, а узор на птатье наскучить. Вылезти через окно было не вариантом. Слишком уж высоко и никакого карниза нет. Вот и приплыли конечно.       Марко почти не был в покоях. Сразу после того как он переоделся к нему явился тот же мужчина в голубой ливрее. Он долго вёл Диаза по коридорам и наконец вывел к огромным дверям, с рельефами стеблей растений. Двери были действительно огромными и оставалось только догадываться, что же за ними такого. Долго думать не пришлось. С той стороны буквально вывалился мальчишка нагруженный увестистой сумкой со свитками. За длинным, заваленным хламом столом сидела королева. Она расставляла подписи и сосредоточенно вчитывалась в каждую попадающуюся ей бумагу.       — Присаживайся. Любой свободный стул в твоём распоряжении.       Марко молча выдвинул стул и также молча сел не него. Боялся ли он мамы Стар? Нет. А королевы? Возможно. В Безвременье были древние королевские династии и Диаз не раз видел, на что те были способны.       — Ты заинтересовал меня немного больше своей земной подруги. Понимаешь ли, в десятках измерений или может даже реальностей очень муторно искать информацию о ком-либо. Поэтому мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне сам.       — Вам прям всё рассказывать? Я Марко Диаз. Мои родители Анжелика и Рафаэль Диаз, есть младшая сестра Марипоса. Мне пятнадцать лет, хожу в среднюю школу вместе с вашей дочерью. Стар и Рэй живут у меня, это вы знаете, вы ведь очень щедро заплатили им за это. Занимался боевыми искусствами, ходил в читательский клуб. Друзей нет. Вот и всё.       — Я очень рада, — Мун устало вздохнула. — что мне не пришлось выслушивать этот бред так долго.       Марко напрягся. Никто не мог рассказать ей об этом, никто не знал.       — Ты знаешь, что это? Купила пару дней назад на одном аукционе. Ну-ка надень, — королева рассегнула застежка на цепочке и протянула кулон. Он поблескивал в свете неестественно ярких свечей и слегка покачивался. Полвечера Марко думал, что же такого он не мог вспомнить. Теперь осознание сбило его с ног и заставило сердце остановиться. Этой штуковине очень много лет. Когда то давно он украл её, чтобы продать, а прошло всего лишь пара дней. — Не стесняйся, надевай.       Марко не знал, что именно делает эта вещь, но давали за неё много. Застежка щёлкнула. Вместо королевы на Диаза уставилось существо, необычайно уродливое, похожее то-ли на огромную муху, то-ли на бабочку. Чрезмерно вытянутой лицо с огромными пустыми глазами не выражало ничего, при кивках вырост-усики на голове покачивались. Три пары рук с длинными пальцами были сложены на столе. Кожа была неестевственно синей, а крылья сложены за спиной.       — Видишь, да? — раздался женский голос, вполне обычный. — А я только что видела взрослого, покрытого кучей шрамов мужчину. Тебе не пятнадцать.       — Мне тридцать два. Играл с портала и Хапу решила проучить.       — Гекапу такая, да. Безвременье?       — Ага.       — Да, я бывала там. Ужасное место, — Мун передёрнула плечами, а Марко вернул кулон обратно. На него снова смотрела привлекательная взрослая женщина. Но он всё ещё видел очертания полубабочки. Теперь расскажешь правду?       — Ладно. Хорошо разбираюсь в травах, превосходно владею двуручным мечом, только тело сейчас подводит. Воровал и дрался, шпионил за деньги. Были интересные семнадцать лет.       — Мне кое что нужно от тебя. Я готова заплатить за это и уладить вопрос с твоими родителями.       — Что?       — Обстановка накаляется. Не думаю, что у меня получится их спрятать. От магии Рэя никакого толку и, если ты так хорош, как говоришь, научи его защищаться. Иногда будут ещё задания, но за них будет отдельное вознаграждение.       — Если мои родители не будут переживать, то я согласен. Ещё я хочу, чтобы это действительно оплачивалось. Не умереть же мне на Мьюни за два початка кукурузы.