Мы справимся

      Веселье и вино льётся через край. Атмосфера бала становится гораздо менее официальной чем в начале.       — Долго нам тут ещё сидеть?       — Несколько часов. Пока гости не упьются в пень и не разойдутся по домам, — Стар поднимает голову с плеча Марко. — Напомни мне не колдовать в следующий раз.       — Обязательно.       Марко за эти пару недель успел привыкнуть к неугомонной и гиперактивной принцессе, теперь он беспокоится. Магия не исчезла из её жизни, но теперь доставляет невероятный дискомфорт. Диаз, ну, прежний Диаз завалил бы её вопросами, а этот привык ждать. И будет ждать до тех пор, пока сама не захочет всё рассказать. Здесь на полу за шторой холодно и пыльно. Полоска света падает на пол рядом с его коленкой. Стар трясёт, поэтому Марко старается укутать её в эту безразмерную кофту как можно сильнее.       — Лишь бы она не предложила нам остаться на ночь в замке.       — А такое может быть?       — Ну это мой дом, если ты забыл, — принцесса слабо пихает друга кулаком в плечо. — В любом случае, пока Том и Рэй пытаются держать заклинание Дженна будет ночевать в моих покоях. Но я не хочу тут ночевать. Я думала, что мама отправила меня и его подальше, потому что я по её мнению «неуправляемая». Оказалось, она хотела нас спрятать.       — В замке небезопасно. Видела сколько охраны? — она вяло кивает. — Вряд ли она бы оставила вас тут. Что ты говоришь под «неуправляемая»?       — В прошлом году мне передали палочку. Волшебную могущественную реликвию и бла-бла. Ну ведь любой подросток щахотел бы повеселиться будь у него такая сила? И мне хотелось. Я не знала, каких-то сложных заклинаний и просто баловалась с тем, что уже знала. Портила яблоки, заставояла у кого нибудь исчезнуть ботинки, заменила шлемы королевской армии на початки кукурузы, один раз обвалила крепостную стену, — тихо перечисляет Старлен. Марко удивился, что для неё это было что-то такое обыкновенное, но вот пень побери, как ещё мог развлекаться ребенок, у которого и развлечений то никаких не было? Дворцовый этикет, книги, учёба, какие туфли сочетать с каким нарядом и по какому поводу (Стар серьёзно несколько раз жаловалась на это). Всё это возможно и было необходимо во дворце Мьюни, но никак не маленькой девочке. –Потом я надоела маме и она отправила меня к тебе, — её шёпот постепенно затихал, пока принцесса не замолчала совсем.       ... А потом раздался храп.       Марко усмехнулся и продолжил наблюдать.       Йохансены упились первыми, почти все без исключения, забавные танцы превратили в безумную пляску, подгоняя музыкантов. Хьюго, уже помолвленный, не найдя Старлен полез к Юнити. Она показывает явное отвращение и выискивает глазами кого нибудь посимпатичнее.       Вразмелиор и Дэйв выглядят величественными правителями так же как Мун и внушают какой-то непонятный трепет, но Марко видит в них действительно усталых родителей. Когда у него только родилась мама с папой выглядели точно такими же, только у читы Люсайторов нет возможности быть рассеянными или невнимательными. Чертята, уже докучив всем, кому могли, полезли к Тому. Тимми или Тони, они действительно одинаковые, залез к нему на плечо и потянул за рог. Второй схватился за штанину. Томасу оставалось только вздохнуть. Как же Диаз его понимает.       — Забавный...       К ним подошёл рыцарь семейства Коденов. Он пьян, на его усах следы от настойки из коры живоля. Том и Рэй хмурятся: он уже не первый год присутствует на балу и ищет себе принцессу или знатную богатую даму, на которой мог бы жениться. И каждый раз пролетает мимо, потому что был значительно старше. Отец уже говорил Тому, чтобы тот не таскался с этим Коденом и не портил себе репутацию. И поэтому Том, уверенный что победит, до сих пор не вызвал его на дуэль.       — Забавный зверёныш, — в замечательном измерении магии, много-много лет назад завоеванном людьми-мьюницами не любят монстров. Только если уважают богатую читу Люсайторов и может еще парочку. Но называть его младшего братишку зверёнышем при всех это край. Так можно делать только самому Тому, потому что он ничем не лучше. — Сколько за такого могут дать?       — Если он чем-то отличается от тебя, то это не значит, что это плохо.       Коден протягивает руку, чтобы почесать за острым ушком. А спкстя секунду не понимает, что происходит.       — Тим! Так нельзя, — Тим, все также висит на его плече и, наклонив голову наблюдает, как у рыцаря с пальцев на пол капает темная кровь. Острыми зубами он оставил несколько грубоких царапин на руке и стесал половину ногтя.       — Он укусил меня! Чуть палец не оттяпал! Вы слышите? Палец! — он в ужасе разглядывает свою руку, подняв её повыше, чтобы все увидели. — Это животное укусило меня!       Том стягивает братишку со своего плеча и держит на вытянутых руках:       — Мы дома поговорим, ты меня понял? Пап, забери их пока.       Дэйв прибежавший на шум смотрит на всё это абсолютно спокойно и кажется, что паникует только рыцарь Коден.       — Я говорил, что они точно едят мьюнианцев! Эта зверюга пыталась меня сожрать!       — Он ещё и ядовитый, — бурчит Томас и рыцарь валится в обморок, явно переигрывая. Дэйв Люсайтор забирает маленьких чертей и возвращается к жене.       Под руководством ни капли не охмелевшей королевы Мьюни рыцаря довольно быстро выносят из зала и танцы продолжаются. Том с весьма недовольным выражением лица, его это проишествие всё таки задело, поворачивается к Рэю и Дженне.       — Он и правда ядовитый? — первое, что выпаливает Дженна.       — Просто придумал это, чтобы всякие безмозглые не лезли к ним. Они все ведутся на то, что один из них ядовитый и при этом не различают их, — демон глянул на пару почти незаметных капель крови на алом костюме.       — Мне не нравится, какой оборот приобретает вечер. Пьяные рыцари, потасовки, свадьба... На вашем родственнике, как я понимаю, — династии Йохансен и Баттерфляй никак нельзя было назвать родственными. Закаленные тяжелым физическим трудом, не все конечно, коренастые и невысокие Йохансены не имели вообще никаких рамок приличия и по мнению высшего света являлись дикарями. Семья Баттерфляй же наоборот, чопорная и манерная, обладающая аристократичной бледностью и поистине искусно вылепленными чертами лица являлась полной их противоположностью. Представить невозможно как две этих семьи могли сойтись. А представить могли королева Мун и пустой трон рядом с ней.       — Как бы я не был недоволен твоими отношениями с моей сестрой, — Рэй посмотрел на своего друга. — свадьбу на кузене я не одобряю ещё больше. Ты видел вообще их разницу в возрасте?       — Нет, я не видел. И не хочу видеть, — у Тома вечер тоже, мягко говоря, не задался. — И если ты хоть слово скаже... — он начал дымиться. В прямом смысле: от залисанных кучей масел волос пошла тонкая ниточка дыма. —Мне надо проветриться.       — Что это с ним? — Дженна наблюдала, как Том, поджав губы удаляется дальше по коридору.       — Том— он... Он любит Старлен уже очень долго, понимаешь. И он конечно хотел бы для них общего будущего или чего нибудь в этом роде, а теперь, как ты говоришь, красный свет. У нас тут брак, это на всю жизнь. Я думаю, что мама давно подозревала об этих их встречах, а теперь присекла на корню.       — Ух, мы должны же его как-то подбодрить?       — И как ты предлагаешь это сделать? «Том, не переживай, ты найдешь ещё другую принцессу» или «ну, Стар может всё равно быть с тобой после свадьбы». Ты так себе это представляешь?       — Да не знаю я! Не знаю. У меня не так уж и много друзей было, которых я могла поддержать, понятно? Я пытаюсь.       — Ты не видела, куда пошла Белла?       — Не говори, что ты собрался оставить меня тут одну, — Дженна насупилась. Спустя несколько часов в ней и правда было видно Дженну, а не Стар и это только дурак не понял.       — А по-моему ты уже неплохо справляешься.       Теперь Дженне пришлось смотреть, как Рэй растворяется в толпе гостей. Они оставили её совсем одну. В зале полном аристократов. Это ощущается, как мероприятие более высокого уровня. Присутствовать здесь некомфортно, постоянно кто нибудь да смотрит на тебя, карсет давит на ребра, хочется сделать вдох, но воздух душный, ноги ноют из-за каблуков и ко всему этому добавилось незнание того, что теперь делать. Пойти и найти Тома? Пообщаться с кем нибудь здесь?       Группа девушек её возраста или может немного старше стоит обособленно от мужчин, что-то тихо обсуждают с весьма надменным видом и в целом не позволяют себе вольностей. Они глупо хихикают, прикрывая улыбки ладонью, когда одну из них то и дело зовут на танец.       — Стар, не дай бог я узнаю, что ты такая же... — бормочет Дженна, ловя на себе взгляды некоторыз особ из этой компании. Всё таки стоит найти Тома.       Направившись подальше от толпы, в пустующий коридор Ордония не заметила момент, как дорогу ей перегородило голубое нечто. Нечто оказалось объёмным платьем королевы. Мун смотрела с высока, но весь этот трепет перед богатеями и другими важными шишками пропал, как только Дженна увидела, что они ничем не лучше черни. Так же сверху на неё смотрели учителя и хозяин закусочной, так что ничего особенного.       — Нам нужно более тихое место для разговора, Старлен.       Вот это сигнал. Однозначно красный свет. Никакого разговора. Ни-ка-ко-го. Она проколется в первые две минуты. Дженна здесь выполгяет роль искусно дорого копии. Других функций у неё сегодня нет, долгие беседы не входили в планы. Улыбаться и кивать — да. Говорить наедине с мамой-королевой — нет. Что она вообще знает о жизни Стар? То, что ей нельзя снимать перчатки? Бред какой. Но королева уже уходила куда-то далеко, поэтому нужно было её догнать.       В сопровождении стражи они оказались у дверей. За большим столом заняли всего два места с довольно большим расстоянием.       — Я бы хотела без лишних глаз и ушей обсудить пару вопросов, – Мун деловито сложила руки на столе и сплела пальцы. — Один из них твоя предстоящая свадьба. Мы еще навестим Йохансенов также, как и они нас, установим точную дату. Сейчас есть некоторые проблемы, поэтому брак с Хьюго Йохансеном оказался одним из самых рациональных решений. Решила, что ты должна это знать.       Дженна не притворялась Стар, нет. Если бы она начала это делать, «мама» сразу бы что-то заподозрила. Ей не нужно подыгрывать, Ордония говорила так, как говорила бы она сама, да и любая другая девушка на её месте.       — Говори своими словами. И поэтому ты спихнула меня как вещь в самый удобный момент.       — Я говорю, что это было нужно. Этот брак является заключённым перемирием. Так нужно, — какими бы разными не бывали родители, Мун точно не выглядит обеспокоенной судьбой дочери. Эта женщина скорее волнуется о благополучии своего королевства.       — А я говорю, что ты как вещью, крутишь мной, как хочешь. Что-то вроде: «нам нужен мир, поэтому вот вам моя дочь», брак, благополучие и что ты там ещё себе придумала.       — Я имею полное право крутить тобой так, как я хочу, пока не выдам тебя замуж. Потом это будет делать твой муж.       — А отец тоже так делал? — она видела, как королева сжала губы в тонкую полоску, а в глазах на секунду промелькнуло то самое, уже знакомое выражение «я в тебе разочарован». — Тебя тоже в пятнадцать лет продали?       – Я не продаю тебя.       — А что ты делаешь?       — Слушай, я прекрасно понимаю, что ты неравнодушна к сыну Люсайторов, но нет. Твой брак поможет свести все эти ваши... контакты к минимуму. Эти отношения не дальновидны. Я не хочу, чтобы на престоле Мьюни после тебя оставался уродец-полукровка.       Дело приобретает все больше деталей. Но она всё равно не понимает, как в пятнадцать лет её могут напрягать такими вещами, как престол, дети и замужество? Разве у них тут нет всей фишки с совершеннолетием? Дженне еще нет семнадцати и максимум о чем она задумывается, это как облегчить жизнь матери, которая тянет лямку в одиночку. И то, это не присуще многим подросткам.       — Мне неприятен этот диалог и вся ситуация в целом, даже если исключить, что мой «жених» невыносимый кретин.       — Касаемо жениха. Тебе стоит принести извинения,— ещё чего не хватало. Извиняться перед этим... этим. — Публично, — добавляет Мун.       Дженна хочет закатить глаза, но не делает этого и легко соглашается.       — Тогда у меня тоже есть кое-что. Раз этот брак так важен для всех вас я тоже хочу с него что-то поиметь, — «принцесса» сложила руки на груди и попыталась сдуть прядь со лба.       — Да, ты можешь что-то попросить. Считай это подарком. Твоему брату как и его этой служанке тоже позволено.       — Я хочу, чтобы ты освободила Эклипсу и это не обсуждается.       — Обсуждается, юная леди! — Мун вспылила и тут Дженна начала понимать, что перегнула палку. Но для того чтобы остановиться, нужно немного больше, чем разозленная мать твоей подруги. — Еще как обсуждается.Я не могу просто по твоей прихоти взять и освободить Тёмную королеву. Ситуация на Мьюни сейчас не располагает к этому.       — Ситуация на Мьюни не располагает к этому? А когда расположит? Никогда, потому что тебе это не выгодно? Она спасла жизнь моему брату, твоему сыну. И вот что ты сказала вместо «спасибо».       — Ты слишком много себе позволяешь! Надо было запереть тебя в замке и вообще никуда не выпускать. Пожалела тебя и видимо зря, — Мун встала и направилась к двери, дав понять что этот разговоров закончен. Её пышное голубое платье зашелестело в тишине.       Уже в коридоре Дженна догнала её и продолжила говорить, но напоролась только на грубость со стороны матери и предложение отправить её куда подальше на определённое время. Видимо, когда твоя мама королева, она не церемонится с тобой.       — Идёшь и извиняешься. Сейчас же.       Все успели изрядно захмелеть, пока их не было. Вообще не ясно, что они пьют на этом Мьюни, содержимое кубков пахло чудесно, поэтому не задумываясь, пока никто не смотрит, девушка сделала пару больших и тут же выплюнула всё обратно в стакан. Вкус не просто терпкий, но ещё и горький, с ужасным послевкусием на языке.       — Итак, хочу попросить немного вашего времени, — Дженна для убедительности взяла кубок и начала стучать по нему ложкой. В общем шуме все стали оборачиваться. — Да, вот, прекрасно. Мне бы бы стоило принести извинения семье Йохансен за публичное унижение их отпрыска Хьюго. Несмотря на то, что Хью у нас самый отвратный мужчина которого я знаю и шут кукурузный, он всё же заслуживает моих извинений, — в толпе захихикали. — Прости меня, Хьюго Йохансен, за то, что трогал меня, когда я не хотела, прости, за то, что меня чуть не стошнило на твои ботинки, когда ты подошёл, так уж от тебя воняет, — смешки над Хьюго стали ещё громче. — Я кажется, должна была извиниться, за то, что наступила тебе на ногу, нагрубила и опозорила. Но это бред, ведь ты не извинился ни за что и не считаешь себя виноватым. Мне очень жаль, что ты Хьюго вырос среди дикарей и никто не научил тебя обращаться с женщиной. На этом всё, спасибо, развлекайтесь дальше.       После монолога Дженна спешила где нибудь укрыться. Йохансены конечно не особо поняли о чём говорила принцесса Баттерфляй, но мама Стар всё прекрасно слышала. Затеряться в толпе она не успела. Двери со стуком распахиваются, холодный ночной воздух врывается в тронный зал.       — Прошу меня простить, я, вероятно, немного припозднилась, — взгляды устремились на женщину вошедшую во дворец. Все зашептались, гул начал нарастать, как в осином улье.       — С кем я имею честь говорить? Ваш титул, — произносит какой-то старый и седой король. Жена дёргает его за рукав и умоляет замолчать.       — Королева. В ближайшем времени императрица. Меня немного задело отсутствие приглашения, — женщина подходит к столу неспеша, наливает себе настойку в кубок.       — Императрица чего? Что-то мы не слышали, о вашей империи.       До её слуха доносятся голоса:       ... это та самая...       ... Леди-в-Мантии...       ... её лагерь видели на краю Запретного леса.       — Что же, приятно, — доносится глубокий голос из под капюшона. — Не переживайте, ещё услышите, если доживёте. А то в вашем возрасте многое случается, например, удар?       Король Цельс начинает хрипеть, действительно хватается за сердце и падает на каменный пол. Его жена вскрикнула. Где-то совсем близко лягзнул металл, кинжал вытащен из ножен. И не один. Сын короля Цельса не счёл это случайностью и бросился на Леди со спины, но подойти близко не смог — спустя пару размашистых шагов он застыл, не в силах пошевелиться.       — Будьте добры, заберите его отсюда. Он мне надоел, — пара слуг вышли ближе к гостье и оттащили мужчину обратно. — Что касаемо моей империи. Мьюни. Это всё, что я скажу.       — Но кто... кто вы такая? — гости вокруг затаили дыхание не от предвкушения. Горло сдавил страх.       — Мы с ними разговоров не ведём! Ведьма убыла Цельса! — никто не говорит в слух, но все уже знают, что она сможет заставить его замолчать, если захочет.       — Один из вас знает кто я и когда я, но быстрее умрёт, чем расскажет эту тайну. Можете так не коситься, вы всё равно из под капюшона не видно.       Все у кого вообще есть оружие достали его, с опаской продолжают поглядывать на незваную гостью, пока та неспеша допивает настойку. Забавно, чтож то мирная встреча и всё оружие нужно было сдать при входе во дворе. Но почти у каждого нашелся как минимум клинок.       — Что же вы такие серьёзные ? А где музыка? Сыграй нам что-нибудь.       В укрытии за портьерой тоже начинается оживление.       — Стар, — шепчет Марко, но резульиата никакого. Спустя секунду пихает её в плечо.— Ста-а-ар, просыпайся, ну же.       — Что происхо... — она резко поднимает голову. — Это кто ещё такая? — Стар не договаривает фразу, потому что замечает посреди зала фигуру в плаще. Никто больше не танцует, общее напряжение чувствуется на всех присутствующих.       — Я не знаю. Она пришла одна, без стражи и свиты. Эта женщина колдунья и очень сильная. Мне кажется она остановила сердце у короля Цельса.       — Нам надо что-то сделать.       — Пока мы ничего не будем делать, — Марко останавливает подругу схватив за предплечье. — Обстановка спокойная.       — Спокойная? Ты сказал, что она убила короля Цельса, а теперь говоришь, что всё в порядке.       — Тебе так сильно был важен этот Цельс? Нет? Вот и всё, сиди тихо, — она всё равно колеблется. В их замке кто-то очень опасный и пока они сидят здесь может случиться всё что угодно. Сердце бешено стучит, пока проходят молчаливые секунды.       Тишину в зале нарушает голос Мун:       — Зачем ты сюда явилась?       — Я же сказала, что хотела побывать на балу, разве это запрещено? — женщина откусила черничное пирожное и облакотилась на стол. Она умудрялась внушать страх и при этом быть, ну, такой, обычной. Это очень странно. — Ладно, решила тебе доказать, что ты можешь не бегать от меня. Вот видишь, я у тебя во дворце. Одна. Без оружия. Ты можешь убить меня прямо сейчас.       — Не будь тряпкой, Мун. Добей её.       — Мы не можем... — за весь день Марко впервые увидел королеву такой потерянной. Её голос на секунду дрогнул, но она попыталась вернуть себе прежнее самообладание.       — Кстати, она права, не сможете. Давайте покажу.       Леди оттянула полу своего плаща и оторвала кусочек. Когда этот кусочек, абсолютно точно живая материя, пополз в сторону толпы, раздались крики. Марко всё ещё держал Стар.       — Снимите её с меня, снимите! — материя предвигалась бесшумно. Чёрная бесформенная клякса ползла вверх по платью. Клякса просочилась в ухо и Юнити упала на пол. Существо, первородная тьма, вылезло через рот, имея уже полуоформленные конечности. Зрелище не для слабонервных.       — Она не мертва не бойтесь. Хотя я бы её убила. Абсолютно бесполезная особа, — гостья фыркнула и налила себе ещё один стакан, наблюдая за представлением. — малыш сожрал её душу. Они только за этим и живут. Питаться, размножаться и служить мне, конечно. Она будет жить, просто есть вероятность, что она подхватит какую-нибудь заразу и её чувства в любом случае притупятся. Так бывает при потере души.       Люди в ужасе смотрели на бледное худое тело принцессы. Её никто так и не поднял с пола. Даже слуги теперь боялись сделать шаг.       Существо потеряли из виду и это посеяло панику в толпе. Следующим быть могу кто угодно. Этерия Баттерфляй двоюродная тетушка Рэя и Старлен даже вскрикнуть не успела. Она стала кашлять. На белый воротник фрейлины, стоящей впереди попали несколько бордовых капель. Вытереть губы не получилось — рука не слушалась. Этерия начала выплевывать сгустки крови, вперемешку с черной жижей.       Рэймонд смотрел, как в паре футов от него умирает его тётушка, упав на колени. Её лицо исказилось гримасой боли, вместо слов изо рта вырывались хриплые булькающие звуки. Пазл в его голове сложился.       — Она возможно не умрет. Зависит от паразита. У волшебников, детей мьюнианцев и других фантастических тварей с душой отношения особые, — Леди неспеша разгуливала по залу. Все отчетливо поняли, что положение вещей сейчас контролируют не они. Изабелла прижалась к Рэю. Она, как «ребенок мьюнианца и другой фантастической твари» могла оказаться следующей. Хоть никто и не знал об этом, была уверенность в том, что Леди знает. — Душа тесно переплетена с магией, так что даже, если она выживет колдовать не сможет. Зачастую кроме души они едят внутренние органы полукровок, это единственная причина, по которой они умирают. У волшебных же тварей нет души, их суть магия. Думаю, смысл вы уловили, — тьма вернулась к ней в руки, оставляя за собой кровавые подтеки и полосы, но становиться частью плаща обратно не хотела. — Пущу тебя на ботинки, неблагодарный малец.       С ужасным, режущим уши визгом тварь влилась обратно, став частью мантии. Это были десятки, а может и сотни живых существ, подчиненные её воле по движению руки.       — Такая же красивая как на портретах, — Гостья приблизилась к Стар. Дженна сглотнула. Из всепоглощающей темноты на неё точно уставились глаза. Ордония точно это знала, но как только пыталась сфокусироваться, поймать зрительный контакт, всё расплывалось. Вокруг одна темнота. — но ты не она.       Том давно успокоился и вернулся в зал. Его мать большой рукой крепко сжимала его плечо, не пуская в гущу событий. Мун уже начала расталкивать толпу гостей,чтобы пробраться ближе к дочери, но в следующую же секунду замерла на месте. Откуда-то из коридора выбежала ещё одна принцесса. Тут застыли все. Стар вскочила между Леди и другой Стар, что всё время была на балу. Люди даже не зашептались.        Оружие нельзя брать на бал, но Марко, как и другие гости забил на этот запрет. Сейчас на Мьюни сложная политическая обстановка и ножа за голенищем никто не заметит, если сдать мечи. Старлен выставила клинок. Женщина была значительно выше, но примерное местонахождение сердца было найти легко.       — Даже не вздумай тронуть её. Их, — Мун смотрела на двух «дочерей».       — Я не посмею, — произнесла Леди тихо, так что никто кроме Стар и Дженны не услышал. Её голос не звучал как прежде. С каким-то благоговением женщина протянула руку. Теперь было видно, что это никакая не перчатка. Куча темно-фиолетовых тонких линий, переплетаясь устремилась под рукава мантии.       — Стар, не лезь! — Марко следом за ней вывалился откуда-то из-за портьеры и, спотыкаясь попытался приблизиться к ней. Рэй и Том наградили его взглядами :«вот два придурка, вы всё испортили», но с места не сдвинулись.       Старлен едва заметно покачивалась из стороны в сторону. Вытянутая рука дрожала, перед глазами по-прежнему всё плыло, а звон в ушах усиливался.       — Я пришла посмотреть на твою дочь, Мун, — голос эхом разнесся по залу. — Правда ли она такая, как говорят. Всё слова заслужены, — она взглянула на острие клинка упирающееся прямо в грудь. — Убери это, если не собираешься меня убивать. А если собираешься убей.        Стар не двинулась. Она была напугана, зла, эмоции перемешивались в кучу. Но принцесса точно знала, что хочет сделать. Хочет в руках волшебную палочку, хочет сжечь так же, как прижгла к ковру тут тварь заклинанием Эклипсы.       — Из-за тебя умер мой брат. Он умер! — её голос дрожал, сорвался на крик. — Я слышала, как его сердце перестало биться. И всё из-за тебя! Это всё произошло из-за тебя! Да ты хоть знае... — Она надавила сильнее, наконечник упирался во вполне живое тело.       — Хочешь верну тебе всё?       — Что ты мне вернёшь, что? Я уже всё вернула без тебя.       — Свою способность колдовать? Часть души?       — Невозможно вернуть душу, — Стар сжала кинжал крепче.       — Я могу.       — Так сделай, а не трепись. Верни моему брату душу и по рукам.       — Не ему. Тебе.       — Уберите уже девчонку оттуда, — крикнул кто-то из толпы, его голос поддержали ещё несколько. Это Мун и собиралась сделать, как только отошла от шока. Это затяжное промедление, жалкие несколько минут стоили ей многого.       Тёмные ленты обвили рукопожатие, метки на щеках засветились, как и вся зала. Фиолетовые нити поползли дальше. Теперь, хоть под перчаткой и не было видно они почти доходили до локтя. Сделка была заключена.       — Ты права, душу нельзя вернуть, но можно исправить искалеченную, — Леди махнула рукой и воздух будто сгустился. Её речь, плавная, но непонятная внушала тревогу. Со всех сторон посыпались сотни черных тварей-клякс, некоторые из них более напоминали разумных, более развитых существ с полноценным или отросткообразными конечностями. Люди вскрикивали, когда на них случайно падали «питомцы» этой ведьмы, но тьма никого так и не покалечила.       — Что она сказала? — Вразмелиор Люсайтор что-то проворчала в ответ на вопрос, но никто особо и не понял.       — Мама говорит они уходят.       Действительно, твари залазили в мантию, почти моментально растворяясь в ней, или исчезали в темноте ночи.