Боярышник.

Цокот каблуков по коридору, вымощеному тёмным камнем. Ещё одно выиграное ей дело. И любой другой адвокат бы радовался, но Винсент Стюарт была девушкой величественной. Мало кто видел на её лице улыбку, разве что ядовитую ухмылку, но не больше. На её лице уже были морщинки: на лбу, под глазами, вокруг губ. Маленькие, не портящие её. Лишь старящие... Ей сейчас всего 27, а она уже в тройке лучших адвокатов и юристов магического мира, и отнюдь, не на третьем месте. Она бодро шагала к выходу, когда её догнала её помошница, - русая девочка лет 20, с задорными, ещё детскими глазами, - начавшая трещать о том, какой её жених молодец и что он сделал ей предложение. Рука с тонким обручальным кольцом на безымянном пальце остановила её тираду. – Хватит трещать, я сказочно рада за тебя, но мы на работе. — ядовито прошипела с нотками сарказма Винсент. Та самая помошница сначала задохнулась от возмущения, а потом выпалила: – Да вы вообще любили когда нибудь? По настоящему?! – её лицо покрылась красными пятнами, не то смущения, не то гнева, а может и всего сразу. На лице юристки появилась еле различимая смесь гнева и суровой печали. В зелёных глазах можно было увидеть далеко залегшую боль и тоску. Она молча вспомнила его, рыжего парнишку, первую и последнюю её любовь. Стюарт отвесила девчушке пощёчину и только бодрее зашагала к камину, что бы уже уйти от сюда по быстрее. С момента битвы за Хогвартс прошло пять, почти шесть лет, а она все не могла отпустить того, с кем всегда было легче. Того, кто умело совмещал юмор и ум. * * * Под обувью хрустел снег, который выпал только-только. Худая костлявая рука ведьмы смахнула снег с холодного мрамора, что бы уставится в высеченные на нем такие родные черты. – Ну привет, Фредди... – на выдохе, с грустной улыбкой, поздоровалась с камнем девушка. Когда-то именно он называл её ласково Винни. – А я все ещё ношу то кольцо, которое ты подарил мне на первое наше Рождество, видишь? – она протянула левую руку, на которой блеснуло серебряное колечко с изумрудами и змейкой. – И обручальное ношу... – на правой руке тоже блестело кольцо, но иное, золотое, без камушков и завитушек. И только внутри этого кольца к пальцу прислонялась гравировка "Шалость удалась". Лицо девушки обрело скорбный вид и она позволила слезе скатиться по щеке. – Без тебя так тоскливо, Фредди... – тоскливо улыбнувшись, Винсент смахнула слезу со щеки. – Молли позвала меня на пирог. Знаешь, а ведь Джордж скоро женится. И в чёрный больше не красится... Она ещё несколько минут молча сидела на корточках у мраморного камня с высеченным лицом и годами жизни. А так же надписью: "Фредерик Гидеон Уизли. Мальчик, что смеялся до конца." Глаза вновь скользнули по надписям и наполнились слезами. Девушка уже промерзла до костей. – Как же тебя не хватает... Я пойду, не хорошо заставлять Молли ждать. – на последок улыбнувшись в ответ лицу на камне она развернулась и пошла. Она вернётся домой, в холодный дом, где ей всегда одиноко и все напоминает его, и её обязательно захлестнут эмоции и воспоминания. Но до этого ещё ужин с Семьёй Уизли, которых она позвала к себе, не в силах находится в Норе - этого она им, конечно, не говорила, но было ясно как день. Первое время она и вовсе бежала из дома на улицы и скиталась там, потому что дома её душили слезы и истерики, потому что она срывала голос крича в пустоту, потому что там не было его.