Тэхён резко открывает глаза, шумно вбирая воздух ртом и резко сев в кровати. В голову отдаёт тупой болью, парень зажмуривает глаза до цветастого шума, глухо стонет и валится обратно на подушку.
«Вот же, — Тэ трёт пальцами глаза и старается обмозговать всё, что только что было, — если мне это приснилось, то пора лечиться… если нет, то всё это чересчур странно».
Парень руками шарит по кровати в поиске смартфона, однако ничего не находит. Он вновь поднимается, осматривая прикроватную тумбу, а затем его взгляд спотыкается о стоящий у стены рюкзак.
«Не приснилось, — делает вывод Ким и тихо хнычет. Он осматривает свою руку, но не находит никаких признаков укуса, — да как?.. Что конкретно вчера произошло…»
— Доброе утро, дама в беде! — Пак ногой открывает дверь, легонько пиная её, так как руки заняты подносом. Улыбается игриво, а в глазах плещется лукавый огонёк. На подносе стоит стакан воды, таблетка и чашка чая. — Завтрак в постель моей неженке. Ты расскажешь мне абсолютно всё, что вчера произошло, иначе аспирин уйдёт в смыв раковины, а не твой рот.
— Бог мой, Чимин-и, ты — мой спаситель. Так голова раскалывается, — Тэ жадно хватает воду и таблетку.
— Ну, не я, а тот симпатяга, который тебя донёс. Выкладывай. Что за Чонгук? — с этим вопросом Тэхён зашёлся кашлем и смотрел настолько круглыми глазами, что Чимин испугался, как бы тот не взорвался. — Тихо-тихо. Что такое?
— Чонгук? Он принёс меня?
— Ну да. Ты вырубился, а этот парень притащил тебя прямо к порогу часам к четырём утра. Сказал, что его зовут Чон Чонгук, он работает аниматором. Что вы там делали, что ты вырубился? — Чимин склонил голову и хитро усмехнулся. Ким будто бы побледнел от услышанного и отпихнул захохотавшего Чимина. — Шучу-шучу, я знаю, что ты приличный молодой человек. Но давай-ка поподробнее.
— Да просто пообщались, побродили по замку. Съели твои вкуснейшие бутерброды. А потом… — Тэ всмотрелся в свою руку, — я просто порезался о комод. Несильно, но выступила кровь, а мой организм, ты же знаешь, сразу начинает катапультироваться и спасать меня, поэтому я немного упал в обморок, а там и заснул, наверное.
— Да уж… романтика так и прёт. Ты телефон его взял хотя бы? — Пак смотрит с укором и немного расстроено. Получив отрицательный кивок, Чимин закатил глаза. — Ну почему ты такой… Как можно было упустить такого красавчика? Красавчик, да ещё и джентльмен — донёс твою тушку к самому порогу!
Тэхён махнул короткое «отстань», завернулся в одеяло и отвернулся к стене, вспоминая прошлый вечер. Он почти на девяносто процентов уверен в том, что ничего из увиденного не было сном или галлюцинацией. Во-первых, Тэ действительно порядочный молодой человек и не пьёт в таких количествах. И, Боже упаси, никаких психотропных веществ. Во-вторых, такое нарочно не придумаешь. Слишком уж реальны и осязаемы образы.
— Мы с Юнги-хёном договорились позавтракать в кофейне напротив. Там неплохой выбор блюд и сладостей, а кофе восхитителен. Если хочешь присоединиться, то советую вставать. Выходим через полчаса, — Пак потрепал торчащие из-под одеяла каштановые волосы и вышел из комнаты, подпевая себе какую-то англоязычную песню.
Тэхён ещё раз хнычет в подушку и поднимается на руках. Рутинное утро ничем не отличается от всех предыдущих — душ, попытки привести себя в человеческий вид перед зеркалом, выбор одежды.
— Ты готов? — Чимин вихрем врывается в комнату, выглядя действительно хорошо и свежо, хотя прошлой ночью должен был отжигать на тусовке. Тэхён же не пил и не танцевал всю ночь напролёт, однако выглядел выжатым лимончиком. Оглядев друга с ног до головы, Пак улыбнулся и помахал ему идти в прихожую. — Как голова?
Ким показал палец вверх, даже не пытаясь скрыть сарказма. Они натянули свои куртки и шапки, Чимин провернулся перед зеркалом, и они оба покинули квартиру.
— Как вы отдохнули? — Тэ поёжился от резкого ветра, недовольно поморщился и попытался спрятать лицо глубже в ворот парки. Всего-то первый день ноября, а на улице градусов одиннадцать, пасмурно и дует пронизывающий ветерок.
— Мне понравилась вечеринка. Между прочим, я почти не пил, потому что попробовал «Чёрный Мартини» и понял, что мне хватит, — Пак хихикает своим смехом-колокольчиком и поправляет волосы. — Ты не поверишь, но хён тоже танцевал! Правда, он в себя четыре «Могильщика» влил, а там в составе один алкоголь. В общем, весело было. Хочешь фотографии покажу?
Тэхён улыбается и ждёт, пока Пак достанет телефон. Тот выглядит немного смущённо, показывает несколько селфи и убирает телефон. Для Кима друг — открытая книга эмоций. Он знал, что конкретно сейчас товарищ что-то недоговаривает. Давить на него бессмысленно, да и когда созреет, тогда и расскажет. Чимин это тоже понимает и благодарно улыбается.
— Юнги-хён должен ждать уже внутри, — идти им недалеко, так что даже таким прогулочным шагом они смогли дойти достаточно быстро, — он написал, что для тебя есть сюрприз.
— О нет, когда хён обещает сюрприз, то ничего хорошего ждать не стоит, — Ким недоверчиво смотрит на улыбающегося в телефон друга и первым входит в кафетерий. Чимин отрывается от экрана и осматривает помещение. Быстро находит глазами профиль хёна и ведёт за руку Тэ, пока тот стягивает с себя парку на ходу.
— О, наконец-то. Я уж хотел делать заказ без вас, — Чимин опустил глаза и молча сел рядом с Юнги.
Тэ стянул с себя верхнюю одежду, кинул её на диванчик напротив, спихнув ближе к окну, а после уселся сам, слушая тихое ворчание хёна.
— Ты бы покомпактнее укомплектовался, тут вообще-то человек сидел, — Тэхён хмурит брови и обращает свой взгляд на говорящего. Тот в его сторону даже не смотрит. Его больше интересует меню и лежащий на его плече хихикающий Пак. — Я же предупреждал о сюрпризе. Познакомился с парнем минут тридцать назад, когда только сюда пришёл, а он тоже на искусстве повёрнут. Я не особо понял, он мне все уши прожужжал картинами, замками. В общем, я подумал, вы подружитесь.
Тэ ответил бы противное «ого, ты подумал» или что-то в этом роде, но его челюсть уже во второй раз за последние двадцать четыре часа сталкивается с полом. Рядом с ним присаживается улыбающийся парень.
— Знакомьтесь, это Чон Чонгук. Чонгук, это Пак Чимин и Ким Тэхён, — последний складывает руки между бёдрами, глазами хлопает, максимально ближе прижимается к окну, да ногой дёргает.
Чимин что-то шепчет на ухо Юнги, смеётся, пока тот подозрительно осматривает парней. Они кивают друг другу в немом соглашении и продолжают, как ни в чём не бывало, выбирать еду. Вскоре к ним подходит девушка с блокнотом, и с дежурной улыбкой слушает заказ каждого. Когда доходит до Тэхёна, он понимает, что ничего не выбрал за то время, что тупил в меню. Он судорожно пытается что-то сообразить, когда чувствует лёгкое прикосновение к своему колену и вкрадчивый голос.
— Попробуй вафли. В Румынии есть особые рецепты.
Ким молча кивает девушке, та записывает это в блокнот, лукаво посматривает на всё ещё лежащую поверх коленки ладонь. Юнги просит принести ему американо как можно скорее, но Тэ абсолютно не заинтересован в том, что он говорит. Вся его сущность полна противоречий. Ему неловко, хочется убрать лапы наглеца и показать, что не только у того имеются клыки, однако вторая его часть хочет и дальше смущённо кусать губы и считает, что чужая ладонь как раз там, где ей и положено быть.
Тэхён делает прежде, чем думает. Он закидывает ногу на ногу, вынуждая убрать конечность, складывает руки на груди, откидывается на спинку дивана и смотрит на соседа с максимальным вызовом.
— Говоришь, искусством увлекаешься? — Чонгук хмыкает, кивает и тоже садится более расслабленно. — Есть любимые произведения?
— Вообще или, может, дашь конкретную эпоху или стилевое направление? Могу высказать своё мнение о каждом стиле и эпохе, если ты имеешь в виду развёрнутый ответ, — оба парня напротив делают вид увлечённого рассматривания новостной ленты в телефоне и следят за нарастающей бойней, строча друг другу свои предположения о победителе. — Мне нравится идея маньеризма, к примеру, но, если мне не изменяет моя память, то в моей коллекции всего несколько картин. В целом, в каждой картине имеется своя изюминка и свой особенный смысл. Не хочу выделять любимые. Чего не скажешь о людях. В каждом хоть и есть своя особенность и каждый привлекателен, но лично мне нравится
один конкретный.
Тэхён теряет всю серьёзность лица вмиг и как-то совершенно удивлённо смотрит в глаза напротив. Юнги и Чимин уже перестали делать вид и просто следят за развитием событий. Чонгук улыбается уголком рта, а пальцем касается чужих костяшек под столом.
— Ваш заказ, — девушка приносит большой поднос с заказами и аккуратно всё ставит на места, — что-нибудь ещё?
— Нет, пока всё, спасибо, — Чимин улыбается девушке, и все приступают к еде. — Чонгук-а, расскажи о себе чуть больше. А то Тэхён, знаешь ли, приревновал и не рассказал ни капельки, кроме того, что ты очарователен.
Пак дёргает бровями и подмигивает Киму, пока тот злобно косится на друга.
«Зараза! Вот только выйдем отсюда, всё-всё расскажу Юнги-хёну, — Тэхён вспоминает все грехи своего товарища и старается не замечать изучающий взгляд сбоку, скользящий не по нему, а будто по самой его душеньке, — будешь так друзей подставлять, наглая ты морда!»
Чон говорит, что занимался бизнесом отца с ранних лет, знает про искусство, казалось бы, слишком много, что родился тут, в Сеуле был очень давно и недолго, поэтому город почти стёрся из памяти, но язык ему упорно не давали забыть ни родители, ни он сам, когда подрос. Он знает румынский, английский, корейский, совсем чуть-чуть французский. Он тактично обходит вопросы, касаемые учёбы и замка, обронив лишь то, что не является аниматором, а замок принадлежит его семье.
Чонгук узнал от Чимина, что раньше они учились в Корее, выросли в разных городах, старшая школа свела Пака и Кима, а на первом курсе они познакомились с пожизненно уставшим, но очень классным и трудолюбивым хёном с факультета прикладной музыки. Чимин рассказал, что Тэ хотел пойти на актёрское мастерство с детства, но в последние школьные годы увлёкся архитектурой, из-за чего и выбрал такую своеобразную специальность. Но самое главное произошло тогда, когда Мин решил уехать учиться в другую страну. За ним, словно костяшки домино, Чимин, а после и Тэхён счёл это безумной, но увлекательной идеей. Втроём они пусть и испортили себе всю нервную систему постоянными нагрузками, желудок энергетиками и кофе из автомата, но цель оправдывает средства, поэтому они смогли стать не только одними из лучших на своих факультетах, но и спокойно переехать в другую страну, а уже там учиться заочно.
Чимин совершенно неуместно вставляет фразу про личную жизнь, которой, фактически, не было всё это время, из-за чего Ким чуть не давится едой.
«Особенно у Тэхёна. Он с этой учёбой себя чуть в могилу не загнал, что уж говорить об отношениях».
Вот что слышит архитектор и почти готов убить друга взглядом. Чонгук понимающе улыбается, не акцентируя на этом замечании никакого внимания.
— У меня тоже. Такой занятости, конечно, не было, но я не особо… шёл на контакт. Да и не было никого, кто мог бы полюбить меня, мои увлечения… кого смог бы полюбить я. Можно сказать, никого,
кто был бы послан мне судьбой.
— А у тебя есть какие-то планы на сегодня? — получив отрицательный ответ, Чимин продолжил, — Может, ты бы смог организовать для нас что-то вроде экскурсии? Например, по не самым популярным местам?
— Чимин! Как Чонгук доберётся домой? Он же живёт очень далеко… — Ким укоризненно смотрит на друга, однако того это, видимо, нисколько не останавливает.
— Если ты живёшь далеко, то у нас найдётся ночлег. Не замок, конечно, но все удобства имеются, — Чимин пальцем атакует рёбра шипящего от боли Юнги, и тот согласно кивает. — Извини за наглость, но я решил спросить… если ты свободен, то это было бы прекрасным времяпрепровождением. Тем более, Тэхёну с нами скучно — он слишком помешан на архитектуре и живописи, а мы не особо разбираемся.
— Думаю, это и впрямь интересно, — Чон улыбается совершенно непривычной улыбкой. Сейчас он не похож на того мрачного и загадочного владельца замка. Сейчас он — обычный парень с красивыми кроличьими зубами, мягкими щеками и искрящимися глазами. — Я сам давно не гулял по городу, так что не откажусь. А историй и баек у меня на всех хватит.
Чимин улыбается, Юнги сохраняет спокойствие, но не остаётся безразличным ко всему происходящему, разделяя общую радость. Тэхён давно перестал смущаться и сумел расслабиться рядом с новым компаньоном. Парень прекрасно осознаёт попытки друга помочь в личной жизни и, наверное, даже благодарен. Если бы не одно
«но». Ким ни разу не забыл о сущности парня рядом. Списать на глупое воображение никак не получается. Каждая улыбка демонстрирует очаровательные клыки, как бы служа напоминанием, что прошлая ночь была вовсе не наваждением, затуманившим ясность ума.
— Ты часто путешествуешь? Может, есть ещё какие-то города, которые тебе больше всего запомнились? Может, где-то архитектура была и впрямь… завораживающей? — наконец, Ким смог вылезти из своего панциря и задать поистине интересующий вопрос.
— На самом деле, не доводилось прямо-таки «путешествовать», в основном, мы с семьёй предпочитали сидеть в своём имении. Но как-то были в Праге. Там… великолепно. Уверен, сейчас не хуже. Это было давно, конечно, но я бы очень хотел освежить память, — Чон всем корпусом повернулся к собеседнику, на дне его глаз — Ким уверен — мерцают звёзды. Да, его можно назвать романтиком. И немного, совсем капельку, банальным. — И показать тебе эти величественные сооружения…
***
Они ещё долго разговаривают, периодически снова заказывают чай. Чонгук отменно влился в их небольшую компанию, постоянно шутя, рассказывая что-то интересное или же забавное и улыбаясь так, что у Тэхёна разливалось такое непомерное тепло прямо в груди. Вампир сейчас и ночью — два абсолютно разных создания. Будто два брата близнеца, рождённые похожими как две капли воды, но такие разношёрстные в поведении. Кажется, сам того не замечая, Ким согласился с
проклятьем, смирившись и с сущностью, и вообще со всем.
— У нас с хёном есть пару дел ещё, а вот вечером можем собраться в каком-нибудь уютном местечке, которое выберет Чонгук, — Пак подхватывает руку Юнги своей и быстро окольцовывает запястьем, а затем, смотря на парней, тянет хёна вылезти с диванчиков. — Согласны?
— Я за, — Тэхён улыбается ребятам, дожидается кивка вампира и снова смотрит в спины уже уходящим друзьям. Тэ понимает его и не осуждает. С тех пор как Юнги ему пообещал показать наброски зачётной работы, Чимин был на взводе и не отходил от хёна ни на шаг. Они по очереди выходят из-за стола, накидывают верхнюю одежду и выходят на улицу. На брусчатке разбросаны листья, по ним топчутся люди, прогуливающиеся вдоль улочек. Ким поворачивается на вампира и смотрит прямиком в глаза. — Увидимся?
— Конечно, — Чон снова касается кончиками пальцев обнажённой кожи и растягивает губы в улыбке, — до вечера.
— Буду ждать, — Тэхён, в край осмелев, оставляет едва ощутимый поцелуй на щеке. Невероятно холодной, но безупречно гладкой и мягкой щеке.
Архитектор скоро ретируется, поспешив за друзьями и пряча в шарф глупую улыбку. А вампир ничего не прячет. Остаётся стоять и смотреть в спину убегающего парня, а вместо глаз у него сердечки. Нельзя полюбить кого-либо меньше, чем за сутки? Почему? Чонгук не согласен, потому что он, кажется,
по уши влюблён.
***
Всё проходит вполне спокойно: Тэхён выполняет некоторые задания по архитектуре интерьера, на которые уходит весь день, пока Чимин и Юнги зависают в комнате последнего. У Кима музыка, компьютер с графиками и тыквенное печенье, которое Юнги купил ещё утром, ожидая их с Паком, и ощущение шёлковой кожи на губах.
Уже темнеет, а мысли заняты совсем не учёбой. На повестке дня вопрос о том, куда именно их поведёт вампир, как ему одеться и, самое главное, как ему теперь взаимодействовать с его… другом? Возлюбленным? Суженным?
Ким закрывает компьютер, прикидывает место встречи, ориентируясь на то, что, во-первых, это будет кафе или бар, то есть что-то в помещении, а во-вторых, Чон наверняка бы предупредил, если бы они собрались куда-то, где необходим дресс-код. Выбор пал на вполне обычную и не слишком тёплую одежду.
Тэхён ещё минут семь полистал ленту социальной сети и услышал шуршание в прихожей.
— Тэ, ты готов? — Пак светился ярче новогодней ёлки в центре Нью-Йорка, чем очень заинтересовал друга, выползшего на звук, — Хён уже созвонился с Чонгук-и, тот назвал адрес, поэтому вот-вот должно приехать такси.
Они довольно быстро добираются до места назначения, расплачиваются с таксистом и осматривают здание. По меркам мегаполисов оно маленькое — всего шесть этажей. На первых трёх находятся разномастные рестораны, что называется на любой «вкус и цвет». Что занимают последние пока неясно, но по плотно зашторенным окнам и неоновой вывеске — что-то явно сомнительное. Неясно, куда именно привёл их вампир, однако тот вскоре плавно появляется за спинами зазевавшейся компании и манит их за собой, лукаво усмехаясь. Все, будто под гипнозом, следуют, порядком подустав подниматься на… крышу? Они и впрямь на ней… и это поразительно.
По всей площади раскиданы забавные прозрачные или зашторенные купола с приятной глазу подсветкой. Эти беседки уж больно напоминают иглу, если задуматься. Они проходят в дальний — почти у самого конца крыши, — Чонгук отодвигает «дверь» и пропускает компанию вперёд. Внутри, на удивление, тепло, мягкий свет обволакивает каждый предмет и заставляет расслабиться. Пахнет едой и пряностями. В центре стоит круглый стол, вокруг расставлены кресла с пледами на спинках, на столе их ожидают две коробки пиццы и глинтвейн в большом чайничке.
Ребята быстро скидывают вещи под восторженные возгласы и плюхаются на места.
— Вау, это так круто! — Чимин достаёт свой телефон и попутно делает несколько снимков. Юнги изучающе осматривает колонки и светодиодные прожектора.
— Очень уютно… ты молодец, — Тэ поворачивается на парня, они снова упиваются взглядами друг друга, пока не слышат первые аккорды джазовой музыки. — О, хён, ты гений!
Пак продолжает снимать всё подряд, пока компания понемногу расслабляется, разогревается и потягивает глинтвейн. Тихие разговоры, периодические щелчки камеры и расслабляющая музыка действительно комфортны каждому. Почему-то каждый раз Тэхён забывает про всё: обстоятельства их знакомства с Чоном, его сущность и их неопределённые отношения. С ним хорошо… с ним по-домашнему. Ещё там, в замке, сидя на холодной и опустевшей кухне…
Чимин активничает, зажигает свечи, найденные на столе, украденной у Юнги зажигалкой ещё несколько лет назад, когда тот курил сигарету за сигаретой по юности и дурости. А Пак взял и украл чёрную любимицу хёна, так и не вернув. Тэхён от удовольствия прикрывает глаза и качает головой в такт мелодии, совершенно не обращая внимания на скользящий по нему взгляд. Глинтвейн приятно согревает изнутри, пряность разливается по телу лёгкой горечью и кислинкой цитрусов. Он слушает голоса вполуха, слышит шелестящий бас Юнги, когда тот что-то рассказывает Чонгуку, слышит шебутного Пака, снующего из угла в угол и просящего выйти наружу ради нескольких фотографий, слышит растекающийся патокой смех Чона. Нет, он не пьян, он погружён в свой мир, где есть только звуки, пряность, оседающая на языке, нет проблем и лишних мыслей.
Где всё предельно ясно.
— Ты такой красивый… — сквозь пелену это единственное, что улавливает чуткий слух человека. Он открывает неспешно глаза, замечает у своих коленей вампира, смотрящего в упор и так нежно, замечает приоткрытую дверцу и два силуэта друзей на краю крыши — таки фотографируются. Запоздало он понимает смысл слов и улыбается.
— Ты тоже… невероятный… — Тэхён позволяет себе шалость, касается пальцами угольных прядей на лбу и убирает их назад.
Идеальный… — Я хочу спросить… Если мы, ну вдруг, решим быть вместе, то что мы будем делать, когда я начну стареть, а ты, молодой и такой прекрасный, сможешь жить вечно?
— Это не так работает… — Чонгук уже увереннее кладёт ладонь человека в свою и проходится пальцем по костяшкам, — чем больше времени я не буду пить человеческую кровь, и чем сильнее ты… будешь любить меня, тем быстрее я, можно сказать, очеловечусь. Моя природа не сказать, что исправима, однако корректируемая.
— Как это у вас запутано, — Тэ смеётся сам себе, притягивает сидящего Чона к себе и улыбается так искренне, как могут только дети, — но мне нравится…
Они целуются впервые «по-настоящему» и впервые в жизни обоих всё становится на свои места. Будто именно к этому моменту судьба-злодейка вела их столько времени. Губы Чонгука тёплые, его щёки значительно теплее, его волосы самые шелковистые, а пальцы так идеально подходят для талии Тэхёна, он пахнет таким тонким и ненавязчивым парфюмом, что невольно принюхиваешься, пытаясь уловить эти нотки, а как итог — теряешься в его запахе, руках и горячих губах.
— Теперь я унесу тебя в свою крепость и съем, — Чонгук смеётся, изучая запыхавшегося Тэхёна. Тот возмущённо пинает его икрой и получает щелчок по носу. Они сидят в обнимку и хихикают с каких-то, только им понятным, шуток.
На улице ноябрь, Юнги промёрз настолько, что, кажется, стучат не только его зубы, но и все косточки разом. Чимин улыбается пуще прежнего, смотря на пару в беседке и грея хёна объятиями.
На улице ноябрь, а на душе такое тепло, что ни один колдун не смог бы вновь заморозить чьё-либо сердце.
