прошло полтора часа с момента официального начала похода. про отель ребята забывают уже через десять минут, ведь его попросту не было видно. голова каждого была забита другим, в частности димина: «нужно пройти как можно больше расстояния за этот день и делать отдыхи быстрые, но хорошие».
— а сколько нам ещё осталось до отдыха? ноги немного ныть начинают, — неуверенно спрашивает даник, подойдя к диме.
— ты уже устал? слабак, — догоняя парней, выбрасывает никита со смешком, — давай быстрее, пухляш.
— что ты сказал, муравей? — стас резко хватает своими крупными руками плечи сударя, — не расслышал я — ты на данияра тауланова не гони, а то в тех кустах со своими дружками окажешься.
тон плетнёва был достаточно серьёзен, от чего по спине весельчака прошла небольшая волна мурашек. от лица никиты все начали смеяться, в том числе и здоровяк.
— да шучу я, дурачок! — кисти рук осторожно убираются, после чего из уст сударя выдаётся громкий и протяжный выдох. он будто бы выдохнул с облегчением.
— я понял уже.
у туристов во время похода было отличное настроение, которое они поддерживали шутками и приятными, тёплыми улыбками друг другу. даже артём и данияр, которые не выспались, сейчас были бодрее всех и веселее. тем не менее, день подходил к концу. за всё это время компания останавливалась пару раз, дабы отдохнуть. а прошли они уже довольно большую дистанцию.
вот, парни уже ставят палатку, чтобы устроить ночлег. полина же достаёт еду, дабы в скором времени пожарить её и вкусно поужинать.
эмиль не успевает моргнуть и глазом, как во мгновение ока палатка уже стояла неподалёку от основной дороги, по которой туристы и идут к горе. также, помимо приторного запаха хвои и свежести, начало пахнуть чем-то жареным. рядом с палаткой полыхает ярко-красный костёр, от которого даже на таком расстоянии веет теплом.
возле огня стоит женская фигура, она с осторожностью жарит что-то прямоугольное и маленькое. возможно, это хлеб, но иманов не особо уверен в своей гипотезе. от мысли о еде, у парня, откуда-то из глубины души, раздаётся урчание. оно немного щекотит живот, это не совсем приятно — кареглазый чуть корчит лицо и горбится. есть охота!
кудрявый подходит к силуэту и резко хватает того за бока. девушка вскрикивает, а после и подпрыгивает, чуть ли не роняя готовую еду.
— эмиль, дурак! — дрожащим голоском молвит савекина, хмуро смотря на тощую фигуру, — иди в палатку, ребята уже заждались тебя.
— меня? как неловко… — иманов приподнимает брови, делая свои глаза более широкими, и виновато потирает шею, — они в палатке же, точно?
— да точно, иди уже! — со смешком произносит девушка и отворачивается обратно к костру.
эмильен быстро разворачивается и идёт к палатке, что же сейчас будет? они поужинают и всё? нет, что-то да явно будет! и это обязано быть смешным, иначе вечер не задастся.
— пацаны-ы, я иду к вам! — голосит иманов и начинает очень громко приближаться к палатке. открыв её, он «щучкой» прыгает в центр и начинает кричать.
через три секунды в палатке слышатся недовольные возгласы в перемешку со смехом. полина слабо улыбается и хихикая заглядывает в палатку. перед ней стоит такая картина: дима, приобняв одной рукой кареглазого за шею, трёт кулаком того по голове. никита, как и чернец, аккуратно прижимается к станиславу, да посильнее, в то время как плетнёв громко смеётся с таулановым от попыток эмиля выбраться из коварного захвата масленникова.
— ну ди-има! — тянет иманов, на что в ответ лишь слышит тихий смешок своего парня.
— так, мальчики, прекратили этот дурдом «солнышко», — девушка поправляет свои волосы и лезет в палатку, закрывая её за собой. — я вам еды принесла, налетайте!
ребята мигом замолкают и, глядя на савекину, несколько секунд ещё сидят молча, а потом как соскакивают с мест и садятся ближе к полине. та же, в свою очередь, мило улыбается парням и раздаёт каждому по своей порции.
час спустя.
потрапезничав и поговорив обо всём, о чём можно и нельзя, туристы начинают готовиться ко сну. даник раскладывает два тёплых пледа и достаёт ещё несколько, отдавая их ребятам — чтобы было чем укрыться. стас на улице тушит костёр. от остатка брёвен летят маленькие искорки, которые в итоге вливаются в красивый танец снежинок, попутно исчезая где-то в мутном тёмном небе. снег даже не собирается переставать падать ещё со вчерашней ночи, поэтому их выступление продолжается!
эмиль прижимается к любимому спиной, пока тот бережно поправляет и гладит волосы парня, с которыми недавно делал что-то забавное и смешное. вообще, об отношениях между парнями знает полина, стас, никита… в прочем, все в этой команде знают о них и ребята плохо к этому не относятся — они, наоборот, поддерживают масленникова и кареглазого, они же просто созданы друг для друга, чёрт побери!
спустя десять минут компания сидела целым составом в палатке, мирно засыпая под ласковые волны ветерка. эмилю не спалось. он боится, что тот кошмар его настигнет вновь, поэтому он молча лежит и поглаживает диму по щеке. спать очень хочется, но иманову страшно спать — а вдруг следующий сон будет ещё ужаснее? нет, ему нужно отвлечься, подумать о чём-то хорошем…
опомнись, эмиль! ты идёшь так далеко ради димы, он так хочет попасть туда! и какой-то кошмарик тебя напугает? ты что, такого быть не может. ты сильный, эмильен, сильный. собирайся с мыслями и закрывай глаза. молодец, хороший мальчик.
кареглазый начал тихо сопеть старшему в плечо, приобнимая руку димы. хоть бы приступ астмы не наступил во время сна…
дни были одинаковыми: подъём, быстрый перекус и снесение палатки, продолжение похода с небольшими перерывами на обед и полдник, установка палатки под вечер, сон. всё это только разбавляется весёлыми снимками и необычайно красивыми пейзажами. но через несколько дней случился неожиданный поворот событий.
27 января
— ребят, стойте! — донёсся хриплый голосок сзади, который заставил всех ребят обернуться, — я не могу идти дальше…
парень виновато наклоняет голову и смотрит себе в ноги.
— что, эмиль, но почему? — масленников подходит к возлюбленному и нежно берёт того за руки, — нам же осталось всего ничего.
— я не могу, у меня нога болит, да и горло в добавок. я буду лишним грузом для вас. обещаю, я справлюсь сам.
— эмиль--
— дима, я сам смогу дойти. только пообещай, что отправишь мне письмо, — иманов поднимает голову и целует любимого в губы. поцелуй был достаточно коротким, но в нём была выражена вся грусть и печаль.
— …хорошо, милый
после этого диалога кудрявый обнимает каждого и, прихрамывая, уходит в противоположную сторону. а ведь утро только началось. полина что-то достаёт из портфеля — это была какая-то книжка и ручка. девушка начала что-то писать. конечно, она так часто делает, но сейчас артём подходит к девушке, чуть наклонившись, дабы прочитать, что та пишет.
— а что-ты делаешь?
— я? да так, личный дневник пишу во время этого мини-путешествия… вот, посмотри, что написала, — савекина с улыбкой на лице отдала чернецу дневник.
<…> 27 января
эмилька заболел. что-то с ногой и он уезжает домой. в рюкзаки распределили груз его. итак, нас остаётся в дальнейшем шесть.
