Летние дожди, цветы и неудавшийся поцелуй
So please, hurry, leave me,
I can't breathe
Please don't say you love me
胸がはち切れそうで
Mitski — First Love / Late Spring
Намджун делает глубокий вдох и выдох, но никак не может унять волнение. Ладонь, сжимающая букет полевых цветов, вспотела. Что может быть абсурднее? Вот он, оборотень, буквально достигший зрелости, сильный и мужественный, на которого вешались все молодые волки и волчицы стаи, а теперь не может набраться смелости, чтобы подарить цветы. Он бесшумно подходит к их маленькому лагерю и останавливается, слыша, как Чимин очень эмоционально разговаривает с фамильяром. — Это же катастрофа, Саул! Я не понимаю, что делать. Не понимаю, ничего не понимаю. Он в отчаянии опускается на землю, но уже через секунду подскакивает и снова принимается наворачивать круги по поляне. Намджун неосознанно делает шаг в сторону, укрываясь в тени деревьев. — Нет, ты не понимаешь, он мне не нравится, а нравится, — Чимин с надеждой смотрит на Саула, и тот отвечает коротким карканьем. — Да! Да-да, вот так нравится! — кивает Чимин и, прижимая руки к груди, закрывает глаза. — Знаешь, вот смотрю на него, и так хочется поцеловать его в носик. Ты же видел его? Ну такой целовательный. Намджун расплывается в улыбке и прислоняется головой к стволу, покрытому мхом. Он смотрит, как Чимин улыбается, и прекрасно понимает его чувства. Хотя у Чимина не только нос выглядит целовательным, он сам целиком словно создан, чтобы его целовали и любили. Ворон снова каркает. Намджун ничего не понимает, но Чимин выглядит расстроенным. — Ты так говоришь, чтобы меня утешить. Никак он на меня не смотрит. Да и разве я смогу ему понравиться после того, как с ним произошло столько несчастий по вине ведьм? С каждым словом Чимин мрачнеет всё сильнее, и Намджун судорожно пытается придумать, что делать. Он отходит назад и начинает громко топать и шуршать листьями, даже покашливает, чтобы точно не вызвать подозрения. Чимин вздрагивает, поднимается и поправляет шляпу. — Намджун, — его глаза тут же загораются нежностью и заботой. — Ты хорошо прогулялся? Вместо ответа Намджун достаёт из-за спины цветы и быстро протягивает Чимину. — Это тебе. Я увидел их и подумал о тебе. Почти такие же красивые, как ты. Чимин берёт цветы и с робкой улыбкой касается белых лепестков ромашек. Вдалеке раздаётся гром, а спустя минуту начинается дождь. Неожиданный и сильный, как всегда бывает летом. Чимин поднимает глаза к небу и смеётся. Намджун тоже смеётся. Он даже не знает, в чём причина, но радость Чимина делает счастливым и его. Чимин сокращает расстояние между ними и заглядывает в глаза. — Спасибо. Я уже говорил, что ты тоже очень красивый? Очень-очень. Намджун бережно приподнимает его шляпу, чтобы она не отбрасывала тень на лицо, и улыбается. — Не такой уж и красивый. Ты просто не видел других оборотней. Тогда бы мигом про меня забыл, — смеётся он, но Чимин качает головой. — Самый красивый, — шепчет он и приподнимается на цыпочки. Дождь шумно барабанит по прошлогодней листве, но для Намджуна мир перестаёт существовать, когда он видит, как трепетно Чимин прикрывает глаза. Их сердца бьются так часто, в едином ритме, предвкушая первый, самый особенный, самый нежный поцелуй. Положив ладонь на влажную щеку Чимина, Намджун наклоняется. Он ощущает кожей тепло дыхания, фантомную мягкость губ, между ними остаются жалкие миллиметры, но Чимин замирает. Его лицо искажается болью. Взгляд Намджуна машинально падает на красные капли среди белых ромашек. Кровь на лепестках. Цветы падают в траву. Опираясь на его руки, Чимин в ужасе хватает ртом воздух, пытается что-то сказать, но Намджун резко дёргает его на себя. Стрела со свистом пролетает мимо уха, оперением задевая кожу. Она вонзается в дерево позади них. Намджун быстро оглядывается и замечает стрелка — крупного оборотня-охотника. Стрела, пущенная раньше, торчит из спины Чимина. Внутри Намджуна закипает гнев, но он подавляет порыв обратиться, броситься на оборотня и разорвать в клочья. Враг может быть не один, а Чимина нужно немедленно унести в безопасное место. — Тише-тише, мой хороший, — шепчет он, оглаживая побледневшее лицо Чимина. — Сможешь ухватиться за меня? Чимин слабо кивает и, когда Намджун обращается, заползает ему на спину. Они срываются с места. Прижимаясь к Намджуну, Чимин тихо всхлипывает от боли и страха. Он хочет жить. Жить, жить, жить, так сильно хочет жить. Увидеть родные края. Услышать голоса тётушек. Поцеловать Намджуна. Снять проклятие и провести со своим волчонком всю жизнь. Серая листва плывёт перед глазами. Кровь пропитывает его плащ, ткань рубахи липнет к коже. Силы покидают его. — Больше не могу, — бормочет он, разжимает руки и падает вниз. Намджун обращается за секунду до этого, подхватывая его на руки. Он бережно убирает прядь, прилипшую ко лбу. — Убегай, — бормочет Чимин, едва держа глаза открытыми. Он льнёт к теплу прикосновения. — Оставь меня и убегай. Прошу, солнышко. Если они гонятся за нами… Ты должен спастись, прошу, я хочу, чтобы ты жил. Волчонок. Джуни. — Не говори ерунды, — тело Чимина кажется таким хрупким и уязвимым, и Намджуна накрывает паника. — Держись. Пожалуйста, только не оставляй меня. Пожалуйста, Чимин. Рядом каркает Саул. Он с трудом летит за ними, теряя высоту под силой дождя и тяжестью сумки, зажатой в клюве. Намджун забирает вещи и перекидывает их через плечо. Саул яростно каркает, и Намджуну приходится напрячься, чтобы понять, чего он хочет. — Да-да, хорошо. Я пойду за тобой. Намджун не знает, куда приведёт его Саул, но у него нет выбора. Чимин теряет кровь. Руки, обнимающие его за шею, слабеют. Он прислоняется головой к плечу Намджуна. Его губы содрогаются от боли. Намджун бежит вслед за Саулом, щурясь от бьющего в лицо ветра. Он выбивается из сил. Дождь струится по волосам, лицу, застилает глаза, хлещет с такой силой, словно пытается пригвоздить их к земле. Даже лёгкое тело Чимина кажется непосильной ношей. Когда Намджун начинает терять надежду, впереди показывается солнце. Он останавливается, не в силах поверить своим глазам. Яркие лучи озаряют лужайку перед уютным двухэтажным домиком. Вокруг — светлые стены дождя, но над сиреневыми цветами порхают бабочки и жужжат шмели, как в разгар ясного дня. В траве возится огромный чёрный волк. Намджун тотчас узнаёт оборотня, но, должно быть, не из здешних мест. За волком сидит черноволосый юноша, и даже шум дождя не заглушает его звонкий смех. Ноги ведут Намджуна вперёд, пока он не пересекает невидимую черту. Дождь и ветер стихают. Он снова оказывается в безмятежности летних дней. Оборотень поднимает голову, и его глаза, наткнувшись на Намджуна, вспыхивают. Он скалится и рычит. Защищает свою территорию. Юноша поднимается и, отряхиваясь, удивлённо разглядывает путников. — Помогите, — собственный голос кажется чужим. Намджун так устал, что вот-вот свалится на землю. У него не остаётся сил ни на что, только прижимать к себе слабеющего Чимина. — Прошу, помогите. Юноша легонько треплет волка по боку. — Тэхён, прекрати это. Где твоё гостеприимство? — он подходит ближе и обеспокоенно смотрит на Чимина. — Давай, я помогу. Нужно отнести его в дом и остановить кровь. Намджун машинально отходит, закрывая Чимина от возможной опасности, и юноша понимающе вскидывает руки. Волк уходит в дом первым и, обратившись, зовёт кого-то по имени. — Пойдём скорее! — первый юноша дружелюбно улыбается и ведёт их за собой. Намджун облегчённо выдыхает, только когда они переступают порог дома и оказываются в относительной безопасности.Дом в сердце леса
The Oh Hellos — Constellations
— Тебе нужно поспать. Намджун безучастно качает головой, не сводя невидящего взгляда с пустого пространства перед собой. Глаза покраснели то ли от усталости и перенапряжения, то ли от слёз, которые он пытается от всех скрыть. Но обитатели уединённого домика в сердце Пепельного леса тактично закрывают глаза на его позорную слабость. Саул трётся головой о его ладонь, и Намджун рассеянно гладит пальцем чёрные пёрышки. Раньше ворон никогда не упускал случая клюнуть его и насмешливо каркать над ворчаниями. Наверное, общие переживания сближают. — Слушай, я понимаю, тебе страшно, но жизни Чимина больше ничего не угрожает. Ты же понимаешь это, правда? Ему просто нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Как и тебе! Намджун поднимает глаза. Чонгук — тот самый дружелюбный юноша — подбадривающе улыбается и похлопывает его по руке. — Он так и не пришёл в себя. Ни вчера, ни сегодня. Что если он… — голос Намджуна содрогается, и он прячет лицо в ладонях. Прошли целые сутки с тех пор, как Чимина ранили. Они ворвались в этот дом, внесли хаос в привычный уклад жизни и нарушили его мирное существование. Но никто не задавал лишних вопросов. Им бросились на помощь, даже не узнавая, кто они и откуда пришли. Никто не разбирался во врачевании, даже остановить кровь стало почти непосильной задачей. Вскоре верхом на метле прилетела молодая ведьма и сама занялась Чимином. Только спустя три безумных часа, которые Намджун провёл, сидя под дверью спальни и вслушиваясь в тихую возню и болезненные стоны Чимина, они сели и хотя бы познакомились. Мина — ведьма, прилетевшая из ковена по соседству, — согласилась остаться на несколько дней, чтобы присмотреть за раной Чимина, но в этом не было острой необходимости. Намджун до сих пор не определился, можно ли назвать этих парней стаей или ковеном, потому что и магической, и волчьей крови у них поровну. Они живут втроём, маг, оборотень и… кто-то настолько удивительный, что его сущность вызывает больше всего вопросов. Если бы кто-то рассказал Намджуну, что в природе существуют подобные отношения, он бы посчитал это шуткой. Маг и оборотень не только существуют в мире и гармонии, но и любят друг друга. Одного этого достаточно, чтобы озадачить Намджуна. Но наличие третьего в отношениях окончательно сбивает с толку. Глядя, как маг с тихим ворчанием вытаскивает травинки из волнистых волос оборотня и как тот послушно опускает голову, Намджун чувствует, что его мир переворачивается. Он был искренне убеждён, что все ведьмы и оборотни враждуют, и только в них с Чимином зарождаются какие-то неправильные, противоречащие природе чувства. Тэхён — оборотень, такой же, как Намджун, только родом он из далёкого южного племени. Его жизнь могла сложиться вполне предсказуемо, но он сам выбрал другую судьбу. Ему хотелось увидеть мир за океаном, и в семнадцать он сбежал. Сам отказался от стаи ради призрачной мечты. Это становится для Намджуна ещё одним потрясением. Он свято верил, что оборотням не выжить в одиночку и за свою стаю нужно цепляться изо всех сил. Но Тэхён рассказывает о детстве с равнодушием и на вопрос Намджуна отвечает, что ни разу не пожалел о своём решении. — Это я нашёл Тэхёна, — в улыбке Чонгука появляется что-то, похожее на гордость. — Иду я, значит, по площади, смотрю, такая толпа у башни. Все кричат, гудят, даже голова разболелась. Я подошёл узнать, в чём дело, а там огромный разъярённый волк! — Никакой не разъярённый, самый обычный волк, — перебивает Тэхён. Чонгук говорит больше всех, рассказывает истории, способные увлечь даже Намджуна, хотя мыслями он по-прежнему сидит у кровати бледного Чимина и ловит каждый вдох. Мелодичный голос Чонгука уносит куда-то далеко. Он говорит — остальные слушают. Намджун не может сказать наверняка, но ему кажется, что для них троих такой расклад привычен. — Ладно-ладно, не разъярённый, самый обычный, — Чонгук смотрит на Намджуна таким заговорщическим взглядом, словно говоря: «Ну мы-то с тобой понимаем, кто тут прав». — Все боялись приблизиться, один я самый смелый, взял да помог ему успокоиться. Хотел отвезти его к маме, но потом подумал, у меня же есть Юнги! Ты ему не говори только, но он такой упрямый. Я же знаю, у нас любовь с первого взгляда, а он всё: «Нет, Чонгук, я занят своими важными магическими штучками, уходи, пока не превратил в лягушку». — Не помню, чтобы я так говорил, — кричит Юнги из соседней комнаты. Оттуда слышится странное бульканье и шипение, и Намджун даже не хочет знать, что скрывается за прикрытой дверью. — Не подслушивай! — кричит в ответ Чонгук и, придвинувшись поближе, продолжает чуть тише. — Представляешь, как с ним трудно? Но ничего, я сразу почувствовал, что мы созданы друг для друга, поэтому не отступал и решил, если мы вместе поможем оборотню в беде, Юнги тоже почувствует искру. Но потом… — Чонгук с обречённым видом качает головой. — Потом что-то пошло не так. Но это ничего, я думаю, хорошо, что Юнги так упрямился. Ведь если бы он сразу согласился быть моей парой, как бы мы узнали, что Тэхён тоже создан для нас? Тэхён смеётся и, встав с соседнего стула, целует Чонгука в макушку. — Пойду помогу Юнги со снадобьями. Уставший разум Намджуна почти теряет способность воспринимать новое. Звуки доносятся до него откуда-то издалека, словно из-под толщи воды. Но тепло чужих отношений, чёрный кот — фамильяр Юнги, гуляющий по мебели — и пение птиц за окном, успокаивающий голос Чонгука и его улыбка — всё это удерживает Намджуна от падения в пропасть отчаяния. — Тебе правда стоит отдохнуть, — говорит Тэхён, останавливаясь у двери. — Точно! — подхватывает Чонгук. — Только представь: вот проснётся твой Чимин, а ты о нём даже позаботиться не сможешь. Из комнаты выглядывает Юнги. — Серьёзно, ложись и не вставай, пока не выспишься. А не то твой Чимин увидит тебя в таком виде и испугается. А тут мы такие красивые. Мы и увести можем. Юнги всегда говорит с таким невозмутимым лицом, что Намджун не понимает, всерьёз ли он. Чонгук смеётся и, наклонившись к уху Намджуна, шепчет: — Он так шутит, не волнуйся! — Чимин не мой, — бормочет Намджун. Чонгук выглядит разочарованным. — О нет, но мы собрали семейный совет перед сном и решили, что вы точно вместе! Слушай, а ты уверен, что вы не вместе? Ну прям точно-точно? Смотри, даже его фамильяр от тебя не отходит, приглядывает, а ведь место фамильяра — рядом с магом. Саул действительно прыгает по его руке и садится на плечо. Намджун тоже не понимает, почему ворон вдруг стал таким ласковым с ним и почему не остался с Чимином, но его присутствие успокаивает. Саул выглядит таким же здоровым, как раньше, а Чимин рассказывал, что, если ведьма умирает, фамильяр умирает следом. Намджун поднимается на второй этаж. Чимин размеренно дышит, такой бледный и беззащитный в окружении светлых подушек. Саул перелетает на спинку кровати над его головой. Намджун садится на пол и, осторожно взяв Чимина за руку, подносит её к губам. — Поправляйся скорее, — шепчет он и целует ладонь. Намджун не может уйти. Вдруг Чимин проснётся совсем один и испугается? Намджун обращается и сворачивается на полу рядом с кроватью. Он изо всех сил старается не спать, но стоит ему прикрыть глаза на секунду, как сон уносит его в свои уютные объятия.Пробуждение
Чимину больно пошевелиться. Рассеянный солнечный свет проникает сквозь листву и заливает незнакомую комнату. В воздухе парят золотистые пылинки. Чимин медленно моргает. Воспоминания обрушиваются на него. Прежний страх заполоняет мысли, но Чимин видит Саула и Намджуна, крепко спящего на полу. Волчье тело занимает почти всю спальню. Затем он замечает девушку чуть младше него. Каштановые волосы ниспадают на грудь и струятся по плечам, когда она двигается. На ней простое светло-голубое платье, никакой шляпы или других внешних признаков ведьмы, но Чимин чувствует магическую энергию. — Привет. Я Мина, — говорит она шёпотом и, бросая взгляд на Намджуна, улыбается. — Волки такие милые в своей преданности, правда? Он от тебя почти не отходил, всё сидел, переживал, а теперь даже уснул рядом. Мы все волновались за тебя. Как ты себя чувствуешь? Она протягивает стакан прохладной воды, Чимин залпом выпивает её и вновь оседает на подушки. — Всё болит, — морщится он и гладит проснувшегося Саула. Мина с сочувствием кивает и прикладывает ладонь к его лбу. — Тебя ранили. У тебя был жар, но теперь самое страшное позади. Она наливает ещё один стакан воды и высыпает туда светлый порошок. Чимин принюхивается и слабо улыбается, различая знакомые травяные нотки. — Цветы асфоделуса и полынь, — бормочет он. — Я добавила немного мёда, чтобы вкус был не таким противным. Выпей, это должно снять боль. Чимин зажмуривается и выпивает горькую смесь. Где-то поблизости воет волк, и он вздрагивает. Намджун лишь дёргает ухом, ёрзает и продолжает спать. — Не обращай внимания, готова поспорить, это Тэхён снова увидел птицу и злится, что не может её поймать. — Оборотень? — шепчет Чимин, осторожно спуская ноги с кровати. — Да. Их тут почти двое. Но вы и сами успеете познакомиться. А мне, думаю, можно вернуться домой. Я оставила Юнги рецепты, он приготовит всё, что нужно. Главное, не терпи боль, не забывай ухаживать за ранами и побольше отдыхай. — Домой? Ты не отсюда? — Я живу по ту сторону Кроуфилда. У нас большое поселение. Заходите к нам, если двинетесь на север, — улыбается она. — Хорошо. Мина прощается с ним и уходит. Становится тихо. С первого этажа доносятся мужские голоса. Чимин сползает с кровати и гладит Намджуна по голове. — Так устал, даже не просыпаешься, да? — шепчет Чимин и чмокает его за ухом. — Спи, волчонок. Он поднимается на ноги и выходит из спальни. Саул собирается лететь за ним, но Чимин останавливает его. — Побудь с Намджуном. Ему тяжело ходить не столько из-за боли, сколько из-за слабости. Пока он спускается по лестнице, лоб покрывается потом. Чимин тяжело дышит, но он намерен выяснить, что это за место. — Я помогу. К нему подходит незнакомый парень и предлагает опереться о его локоть. Чимин хочет отказаться, но его дрожащие пальцы сжимают перила до побелевших костяшек, и кажется, если он отпустит их, то тут же упадёт. — Спасибо. — Ничего. Намджун рассказал, что на вас второй раз напали оборотни. Они приближаются всё ближе к городу. Пора бы потолковать с их вожаком. Чимин удивлённо вскидывает брови. Потолковать с вожаком? Звучит смело. Даже он сам не рискнул бы сталкиваться с оборотнями снова, ни с кем, кроме Намджуна. — Думаешь, они будут разговаривать? Эти трусы сразу нападают. Все на одного. Парень ухмыляется. — Это так. Но они боятся всего, связанного с магией. — Ты маг? Обычно Чимин чувствует такое, но если в Мине он быстро распознал ведьму, то сейчас ему приходится напрячься, чтобы уловить лишь слабое мерцание магии. Чимин никогда не встречал ничего подобного. — Нет. Я оборотень. Меня зовут Тэхён. Но Юнги — маг, — спокойно объясняет он, заставляя Чимина вздрогнуть. В голове крутится так много вопросов, но задать их Чимин не решается, боясь показаться грубым. Тэхён помогает сесть за стол. — Подними ноги, — просит он. — Что? Перед ним проплывает метла и врезается в ноги, затем снова и снова, пока он не догадывается последовать словам Тэхёна. Метла подметает под столом и, снова толкнув ноги Чимина — он готов поклясться, что на этот раз специально, — улетает в другую комнату. За ней скользят швабра с ведром. На кухне пахнет булочками с корицей, почти такими же, какие пекли у них в ковене. Ещё один парень напевает себе под нос и изредка заглядывает в книгу, подлетающую к нему по первому зову. — Молоко, мука, два яйца, — бормочет он и взмахивает рукой. — О, Чимин! Привет! Наконец-то ты проснулся. За его спиной яйца прыгают к деревянной миске и разбиваются в воздухе. Молоко выливается из кувшина, а ложка принимается быстро перемешивать тесто. — Привет, — Чимин не в силах сдержать улыбку от всего этого магического беспорядка. Совсем как дома. — Ты Юнги, да? — Нет, Юнги полетел в город, но вот-вот должен вернуться. А я Чонгук. Он протягивает руку, и Чимин пожимает её. — Значит, ты тоже маг? — Не совсем. Мой отец — маг, и я унаследовал его силы. Я всё ещё не очень хорош в колдовстве, но Юнги помогает мне. Лет шесть назад у меня всё взрывалось, а теперь… — он с гордостью обводит кухню рукой. — А, ты полукровка. Отношения с людьми считаются чем-то недостойным, осуждаемым, но иногда такое случается, и иногда от таких союзов рождаются дети. Наполовину маги, наполовину люди. Улыбка сходит с лица Чонгука. — Эй! Полегче со словами, — глаза Тэхёна угрожающе темнеют. — Что? — Просто не называй меня так, — отвечает Чонгук, поворачиваясь спиной. — Не знаю, как в ваших краях, но у нас это считается оскорблением. Ведь полукровки — неполноценные, ошибки природы. Ведьмы всегда говорят о нас с пренебрежением, как будто у нас нет чувств, и это… это… Голос Чонгука переполнен болью старых, незаживших ран. Чем больше он говорит, тем сильнее расстраивается. Предметы перестают летать вокруг них. Его плечи поникают, и среди тёмных волос на макушке появляются волчьи уши, а за спиной — хвост. Глаза Чимина распахиваются. Тэхён поднимается и подходит к нему. — Всё хорошо, — шепчет он, приобнимая Чонгука. Уши прижимаются к волосам, но затем всё исчезает так же неожиданно, как появилось. Чонгук кивает. — Прости, — растерянно говорит Чимин. — Я не хотел обидеть тебя. Моя тётушка тоже наполовину ведьма, наполовину эльфийка, но все уважают её. — Нет-нет, я понимаю. Ты же не знал. Просто… это болезненная тема для меня, как для сына мага и оборотня. Я бывал во многих местах, но нигде меня не считали своим. Для оборотней во мне слишком много магического, для ведьм — слишком много волчьего, а для людей — слишком много нечеловеческого. Я всю жизнь слышал «полукровка, полукровка, полукровка», как будто всё моё существование — что-то неправильное. — Мне так жаль. Правда. Мне и в голову не приходило, что может расстроить тебя. Но… Но я думаю, твоё происхождение не делает тебя неправильным. Наоборот, ты ведь такой… уникальный. Чонгук робко улыбается и поправляет волосы. — Не такой уж и уникальный. Я встречал девушку, чей отец был оборотнем, а мать — ведьмой. Она умеет полностью превращаться в волка, но почти не колдует, а у меня наоборот. — Иногда оборотни и ведьмы живут вместе, — добавляет Тэхён. — Многие дружат, а некоторые влюбляются. — Да! — подхватывает Чонгук. — Разве любовь не прекрасна в любых проявлениях? Она бывает разной, необязательно романтической. Любовь к друзьям, любовь к семье, любовь к самому себе. Мои родители любят друг друга, вопреки всему, и меня они воспитывали с мыслью, что именно любовь делает нас счастливыми. — Как красиво, — шепчет Чимин. Они слышат торопливые шаги на лестнице и оборачиваются. Намджун весь взлохмаченный и перепуганный, но стоит ему увидеть Чимина, как он облегчённо выдыхает. — Привет. Ты так сладко спал, я не смог тебя разбудить, — улыбается Чимин, но Намджун, не отвечая, подходит к нему и крепко обнимает. — Я так испугался за тебя, — шепчет он, и внутри у Чимина всё замирает. Он прикрывает глаза, и в мыслях звучат отголоски слов Чонгука. Любовь делает людей счастливыми. Возможно, так и есть. — Пойдём, — Чонгук уходит к двери, но Тэхён ухмыляется и качает головой. — Сам иди, тут самое интересное начинается. — Пойдём! Пусть они побудут наедине, — шепчет Чонгук и утаскивает Тэхёна из дома, оставляя Намджуна обнимать Чимина.Самый красивый
Чимин волнуется перед встречей с Юнги и представляет его то надменным магом средних лет, то чудаковатым парнем, то очаровательным юношей, даже седым старцем. Но последний вариант он быстро отметает, видя возраст Чонгука и Тэхёна. Чонгук рассказывает о Юнги с такой нежностью, с трепетным восхищением, уважением и любовью. Как только на лужайку приземляется метла, Чонгук выбегает из дома и виляет хвостом. Волчьи уши радостно подёргиваются, словно Юнги улетал на несколько недель. Юнги немного старше их всех, на вид ему около тридцати, но Чимин чувствует исходящие от него мудрость и зрелость. С первого взгляда он понимает, что напрасно волновался и боялся произвести плохое впечатление. Юнги ведёт себя не слишком эмоционально, немного скованно, мало говорит, но внимательно слушает, и рядом с ним Чимину сразу становится так спокойно и уютно. — Вердевилль, — повторяет Юнги, когда за ужином Чимин рассказывает свою историю. Все остальные сидят и, затаив дыхание, ловят каждое слово, даже Намджун, и без того слышавший всё в мельчайших подробностях. — Я бывал там. Много лет назад, думаю, ещё до твоего рождения. — Ты знал моих родителей? — спрашивает Чимин, цепляясь за надежду узнать о них больше. — Боюсь, что нет. Это было очень давно, до Великой войны. Но я помню Хельгу Харт, на редкость талантливая ведьма. В те времена она выглядела одного возраста со мной, но, видимо, она из тех, кто предпочитает не скрывать свой возраст. Это вызывает уважение, — задумчиво говорит Юнги. — Тётушка Хельга, — шепчет Чимин с улыбкой. — Она и правда замечательная. В глазах появляются слёзы от нахлынувшей тоски по дому, который он скорее всего не увидит. Намджун замечает его грусть и робко касается ладонью его колена. Чимин знает, что стол скрывает этот нежный жест, но всё равно смущается. Он кладёт ладонь поверх руки Намджуна и легонько сжимает, чувствуя его безмолвную поддержку. — Снять проклятия бывает сложно, иногда даже невозможно, — медленно произносит Юнги, и Чонгук разочарованно выдыхает. Сердце Чимина болезненно сжимается. Он переплетает их пальцы, боясь, что Намджун растворится в воздухе в ту же секунду. — Есть проклятия, снять которые может лишь ведьма, наложившая их. Мало кто соглашается на такое. Но не исключено, что проклятие снять попросту невозможно или сама ведьма не знает, как это сделать. Проклятия — очень сложная штука, всё зависит от магии. Ещё раз, как зовут ту ведьму? — Виктория Нортон, — мрачно говорит Намджун. Чимин с трудом сдерживает порыв крепко обнять его и защитить от всего этого кошмара, ждущего их впереди. — К сожалению, я ничего не слышал о ней, — качает головой Юнги. — Но Сокджин наверняка знает что-нибудь, — дополняет его Тэхён. — Вам стоит наведаться к нему. — Ты прав, Сокджин путешествовал по свету больше, чем я, иногда кажется, что он знаком со всеми ведьмами мира. Если кто-то и может подсказать вам, что делать дальше, то только он. — А ещё он живёт там же, где Мина, — говорит Чонгук, кладя локти на стол и наклоняясь к Чимину и Намджуну. — Вообще-то он там самый главный! Он очень-очень хороший. Даже если не сможет помочь, поверьте, вы не пожалеете, что встретились с ним. Чимин переглядывается с Намджуном. — Ну у нас нет другого выхода, — бормочет он, стараясь не возлагать на этого Сокджина всех своих надежд. После ужина они желают друг другу спокойной ночи, и Намджун заглядывает в спальню к Чимину и тут же отворачивается, увидев его наполовину раздетым. — Извини. Я просто… Просто хотел спросить, можно ли мне поспать на полу. Вдруг тебе станет плохо? А так я буду рядом, — сбивчиво объясняет он. — Почему на полу? Я думал, ты ляжешь со мной. В стаях ведь обязательно нужно спать в обнимку, помнишь? — улыбается Чимин. — Можешь помочь? Нужно нанести мазь, которую оставила Мина, но я никак не дотянусь. — Конечно. Намджун подходит ближе и опускается на край кровати позади Чимина. Он забирает глиняный бутылёк, заткнутый пробкой и перевязанный шнурком, на которой висит записка с наставлениями. Намджун не раз видел Чимина без рубахи, но настолько близко — ещё никогда. Кончики пальцев тянутся к россыпи родинок на лопатках, и Чимин поводит плечом и тихо выдыхает. Этот звук вырывает Намджуна из странных мыслей. — Сильно болит? — спрашивает он, бережно нанося мазь на рану. — Если честно, да. Но от меня не так просто избавиться. Я ещё долго от тебя не отстану. Чимин наклоняет голову в сторону, чтобы с улыбкой взглянуть на Намджуна, и в тусклом свете единственной свечи его так сильно хочется поцеловать, что, будь Намджун волком, он бы жалобно заскулил. — Не отставай от меня никогда, — тихо отвечает он, не отрывая взгляда от его тёмных глаз. Намджун накладывает новую повязку и помогает ему одеться. Чимин отодвигается к стене и заворожённо смотрит, как Намджун снимает рубаху. Придя в комнату первым, он подошёл к окну и случайно увидел то, что не должен был. Сцена, развернувшаяся у него на глазах, разожгла в нём столько чувств. Чимин мысленно ругал себя и заставлял отвернуться, но он лишь коснулся ладонью губ и вздрогнул. На лужайке перед домом Тэхён целовал Юнги, но не так, как Намджун целовал Чимина в тех сладких грезах, которые окутывали его, когда он смотрел на губы Намджуна. Они целовались чувственно и жадно, словно не могли дышать друг без друга. Тэхён держал Юнги на руках, но, казалось, ему не было тяжело, и колени Юнги сжимали бёдра Тэхёна. Чимин чувствовал, как кровь приливает к низу живота и его бросает в жар, когда Юнги запускает пальцы в волосы Тэхёна и заставляет его наклонить голову назад. Чимин смог оторваться от окна, лишь когда на лужайку вышел Чонгук и подошёл к ним сзади. Всё это становилось слишком неловким, и Чимин мечтал поскорее забыть эти страстные поцелуи и свою странную реакцию на них, но сейчас, когда Намджун ложится к нему в кровать и он чувствует тепло обнажённого торса, перед глазами Чимина снова мелькают те же картинки, только с Намджуном на месте Тэхёна и с… — Ты в порядке? Красный такой, может, жар? — встревоженно спрашивает Намджун и, опуская руки на его талию, прижимается губами ко лбу. На секунду Чимин забывает, как дышать. — Вроде нет. — Всё хорошо. Никакого жара. Всё… Всё замечательно. Чимину так хочется уткнуться лицом ему в грудь, почувствовать себя защищённым и окружённым теплом и надёжностью. Он сползает ниже и прижимается щекой, слыша размеренное сердцебиение Намджуна. — Помнишь, ты сказал, что если я увижу других оборотней, то сразу забуду тебя? Так вот Тэхён — оборотень, а Чонгук — наполовину, но тоже оборотень. — Да? И каков вердикт? — Чимину кажется, что пульс Намджуна ускоряется. — Ты всё равно самый-самый красивый. Самый-самый, — шепчет Чимин, поднимая глаза. Намджун улыбается и зажмуривается. Они оба смеются. Чимин рассеянно водит пальцем по его груди, и даже боль куда-то исчезает. Весь мир сужается до этой маленькой кровати, остаётся лишь тепло и улыбка Намджуна. Им обоим не спится, и они говорят, говорят, говорят. О полнейших пустяках, которые становятся для них обоих важнейшими вещами в жизни. Чимин засыпает с улыбкой на лице, крепко прижимаясь к Намджуну и потираясь носом о его грудь.Цветочная долина
RM — 들꽃놀이 (Wild Flower) ft. youjeen
Чимин просыпается от шума на улице. Он зевает и лениво вылезает из кровати. Саул сидит на подоконнике у распахнутого окна и наблюдает за происходящим. На лужайке дерутся волки. Они катаются по траве, рычат и сверкают зубами. Чимин едва не подпрыгивает от паники. — Это они играют, — объясняет Саул, покачивая головой от заинтересованности. — Играют? А вдруг он ранит Джуни? — Чимин поджимает губы. — Не порти веселье! Чимин внимательно следит за ними ещё немного, пока не убеждается, что Намджуну ничего не угрожает. Юнги и Чонгук валяются в тени деревьев, обнимаются и, о чём-то разговаривая, изредка поглядывают на Намджуна и Тэхёна и кричат слова поддержки. Чимин вздыхает и идёт приводить себя в порядок после сна. На кухне его ждёт завтрак, оставленный специально для него, и Чимин расплывается в улыбке. Когда, сытый и счастливый, он выходит на лужайку, Намджун забывает про Тэхёна и с громким воем несётся к нему. Чимин успевает только раскрыть объятия, когда Намджун набрасывается на него и облизывает. Чимин хихикает, сжимаясь от щекотки, и совершенно забывает про всё. Он чувствует удивительную невесомость, и только когда их восторг утихает, они замечают, что парят в воздухе. Юнги ухмыляется и осторожно опускает их на землю. — Вы так друг друга поубиваете. Чимин только вчера очнулся, а ты его уже на спину бросаешь. Какой плохой волк, — он качает головой и ложится головой на колени Чонгука, пока тот с трудом сдерживает смех. Намджун прижимает уши к голове и жалобно скулит, заглядывая в глаза Чимину. — Не слушай его, ты самый-самый лучший волчонок, моё солнышко, — успокаивает его Чимин и целует в макушку. Намджун снова облизывает его и виляет хвостом. Тэхён недовольно воет, напоминая о своём существовании. — Иди, повеселитесь, — улыбается Чимин. — А я пока посижу с Юнги и Чонгуком, да? Иди-иди, мой хороший. — Не слишком ли ты с ним нежничаешь? Он ведь волк, а не домашняя собачка. Юнги спрашивает без осуждения, скорее из интереса, но Чимин почему-то теряется. Ему и в голову не приходило, что Намджуну может быть неприятна его нежность. — Ну просто… Не знаю, он же такой милый и… мне просто хочется, чтобы ему было комфортно, чтобы у него было хорошее настроение, — пытается объяснить Чимин. Чонгук внимательно слушает и кивает каждому слову. — Нет, ну какие же вы, — бормочет он, качая головой. Юнги смеётся и, поднимая ладонь, щёлкает его по носу. — Тихо ты, — смеётся он и садится. — Значит, всё дело в комфорте и хорошем настроении? А мы тут думали, что вы нравитесь друг другу. Застигнутый врасплох, Чимин распахивает глаза и в поисках помощи смотрит на Саула. — Правильно думали, — вот так просто предаёт его любимый фамильяр. — Может быть… Возможно, мне правда нравится Намджун. Не знаю, я всё ещё не до конца уверен, что мои чувства взаимны. Я просто хочу знать наверняка и уже потом признаться. — В смысле не уверен? В смысле не уверен?! — Чонгук едва не задыхается от возмущения. — Да вы же такая милая пара, Намджун так на тебя смотрит, так очаровательно, и когда он принёс тебя на руках раненого, почти умирающего… Как романтично! И он так переживал, так переживал, ты бы видел! Нет-нет, вы должны — нет, вы обязаны! — быть вместе, иначе я перестану верить в любовь. Юнги смеётся, поглаживая своего кота. — А то есть мы с Тэхёном тут просто так, для красоты? — Это совсем другое дело, — возражает Чонгук. — Так уж и быть, поверю, — дразнит его Юнги и вновь возвращается к Чимину. — Ладно, ваши отношения с Намджуном нас ни в коем случае не касаются. Как ты себя чувствуешь? — Уже лучше, спасибо. Чимин поправляет шляпу и бросает взгляд на ничего не подозревающего Намджуна. Единственный раз, когда Чимин видел его общение с другими оборотнями, — тот самый раз, когда на них напали, — произвёл на него двоякое впечатление. Он думал, что не так уж и нужна Намджуну полноценная стая, состоящая из таких же оборотней. Но теперь… Намджун выглядит таким радостным и энергичным, и это напоминает Чимину, что он сам никогда не сможет принести своему волчонку столько же счастья. Это почти расстраивает, но Юнги снова привлекает его внимание. — Слушай, как насчёт небольшой прогулки? Если ты хорошо себя чувствуешь, можете сходить с Намджуном в цветочную долину. — Цветочную долину? — Ага, мы часто ходим туда. Там очень красиво, и свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Да и вы тут уже несколько дней, а нам, понимаешь ли, нужно побыть наедине и… — Юнги многозначительно смотрит на него, и Чимин неловко кивает. — Да-да, я понял, всё понял, — поспешно говорит он, одновременно желая узнать больше об их личной жизни и боясь услышать лишнее. — Тогда идите смотреть на цветочки, — Чонгук улыбается в таком предвкушении, что Чимин удивлён, как он ещё не хлопает в ладони. — Идите и побудьте там вдвоём. Часик-другой посидите, может… поговорите о чём-нибудь. О цветочках там, о любви… — Юнги толкает его в бок. — О любви к цветочкам. Все любят цветочки. Об этом можно говорить часами. Чимин хмурится. — Думаете, часами? — неуверенно спрашивает он, но, когда Чонгук и Юнги дружно кивают, верит. Им в подробностях объясняют, как пройти к долине и не заблудиться. Какое-то время они идут по тропинке в полном молчании, слушая щебетание лесных птиц. Руки находятся так близко, что соприкасаются при ходьбе, пока Намджун не сплетает их пальцы. Чимин улыбается. — Хочешь, я довезу тебя? Путь не близкий, — предлагает Намджун. — Нет, хочу прогуляться. И мне нравится держаться за руки. А можно спросить кое-что? — Что угодно. — Я подумал, вдруг я веду себя с тобой слишком… ласково? И тебе это может не нравиться? Если это так, скажи, пожалуйста. Я могу не называть тебя волчонком, если тебе не нравится. Могу называть по имени. Или как угодно! Просто скажи. Взгляд Намджуна блуждает по окрестностям. Тропинка извивается, уводя их вниз по холму. — Нет, называй меня, как сейчас. — Волчонком? — уточняет Чимин, и Намджун сдержанно кивает. — Да, так. И ещё по-другому. — Мой хороший? — Чимин расплывается в улыбке, чувствуя, как тяжесть на сердце улетучивается. — Да-да, и так тоже, но ещё было по-другому. Чимин хмурится, напряжённо думая, что же он забыл, а Намджун выглядит слишком скованным, что сказать напрямую. — Солнышком ты его называл, глупый, — каркает Саул, кружась вокруг них, и Чимин загорается. — О, моё солнышко, — Чимин останавливается и крепко обнимает Намджуна. — Я так рад, что ты не против. Даже не представляю, как бы я сдерживался, но для тебя я бы очень старался, честно. Деревья редеют, и перед ними разворачивается огромная долина, на склонах которой бушует океан цветов, оранжевых, сиреневых, фиолетовых. Ветер колышет их неспокойными волнами, и под хмурым небом, затянутым свинцовыми тучами, цветы кажутся ещё ярче. От такой красоты у них обоих настолько захватывает дух, что они останавливаются и сжимают руки друг друга. — Давай наперегонки! — предлагает Чимин. — Но ты ранен, тебе нельзя бегать, — сомневается Надмжун. — Я буду в порядке! Ну пожалуйста, давай повеселимся. Чимин смотрит на него с надеждой, и Намджун сдается. На счёт «три» они сбегают вниз по холму. По обе стороны от тропинки растут цветочные кусты, и их ветви цепляются за одежду, хлещут по рукам, но они громко смеются, чувствуя, как счастье переполняет их обоих. В воздухе сладко пахнет цветами, этот пьянящий запах гипнотизирует, кружит голову. Трава ещё влажная после недавнего дождя, но с тяжёлых туч падают новые капли. Чимин поскальзывается и машинально хватается за Намджуна. Они оба падают. Намджун обнимает его за талию, крепко прижимая к себе. Чимин заторможенно моргает и только спустя пару секунд осознаёт, что лежит на Намджуне. Вокруг них накрапывает дождь. С цветущих кустов падают нежно-лиловые лепестки, они медленно кружатся вокруг них и оседают в траве. Чимин улыбается и, найдя рядом цветок, слегка помятый, но изящный и нежный, заправляет его в волосы Намджуна. Их снова разделяют миллиметры, они дышат в губы друг друга, смотрят и не могут насмотреться. Дождь усиливается, но птицы поют так, словно не замечают его. Чимин касается его волос и приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, но в голове становится так пусто. Он думает лишь об одном, желает лишь одного. — Чимин? — шепчет Намджун, проводя руками вверх по его спине и аккуратно минуя рану. — Можно тебя поцеловать? — Поцелуй, — шепчет Чимин в ответ, не веря, что всё это не сон. Руки Намджуна поднимаются к шее и, остановившись на затылке, осторожно надавливают. Он притягивает Чимина к себе. На этот раз их губы встречаются. Намджун прикрывает глаза, запуская пальцы в его волосы. Чимин чувствует слабую улыбку в их первом поцелуе, и мир вокруг взрывается фейерверками из нежнейших сиреневых лепестков.***
Чонгук выглядывает в окно и закусывает губу. — Дождь пошёл, а они не возвращаются. Вы уверены, что отправить их туда было хорошей идеей? — сомневается он и рассеянно гладит фамильяра Юнги. — Отвечаю, это блестящая идея, — Тэхён самодовольно улыбается, пытаясь обнять Юнги, пока тот возится над зельями. — А может, нам пойти за ними? Вдруг они заблудились и сидят под дождём, не знают, куда идти, — продолжает волноваться Чонгук. — Расслабься. Уверен, они там уже вовсю развлекаются, и дождь им не помеха, — усмехается Юнги и, не получив ответ от Чонгука, поднимает голову. — Ну что ты, милый? У Чимина есть Саул, и он сильный маг, они точно не потеряются. Дай им побыть одним, а ты лучше иди к нам. Тэхён сегодня жутко прилипчивый, один я не справлюсь. И Чонгук улыбается, решив на время забыть про отношения Намджуна и Чимина.