Сгоревшие сказки

Элизе больно. Не вдохнуть, не выдохнуть, не догореть. Она смотрит на темные крыши зданий, на красные и жёлтые отсветы фар в пустых окнах высоток, и не решается прыгать. Дождь накрапывает, стучит по маленькому детскому зонту, ветер пробирает до костей, и это ощущается почти что хорошо, она чувствует себя живой. И всё ещё не решается прыгать. Рюкзак сиротливо стоит в углу, весь вымокший. Там, внутри, в принципе, новая жизнь. Сменная одежда, сейчас такая же мокрая, паспорт, ключи, отключенный мобильник. Она может закрыть зонт, накинуть на плечо лямку, спустится вниз, никем не замеченная, и просто уйти. Вместо этого она сидит на крыше под глупым, ярко-зеленым детским зонтом и никак не решается сделать шаг вперёд. В горле ком, который никак не получается сглотнуть, она не чувствует, как дышит, скорее просто гоняет кислород туда-сюда. Руки дрожат, из-за чего зонтик ходит ходуном, хочется взатяг курить, но она, кажется, не курит, с собой не было ни одной, даже самой отсыревшей, прям как она сама, сигаретки. Не то чтобы она вообще осознавала это сейчас. Дождь лишь изредка стучит по натянутой ткани, луны не видно из-за облаков, но звёзды яркие, ей хватает. Парапет холодный, отдает в промокшие насквозь джинсы железом и ледяной влагой. Она болтает ногами, иногда наклоняется вперёд, но возвращается в исходное положение спустя секунду. Прыгать страшно. Она привыкла летать, привыкла к крыльям, но прыгать всё ещё страшно. Полёт - это захватывающе, даже если он будет длиться всего несколько секунд. Зонтик уже бесполезен, дождь закончился, облака расступились, и она укладывает ненужный пластик с другой стороны ограждения, чтоб не укатился. За спиной легко распахиваются крылья, она чувствует их немного тянущую, приятную тяжесть, но продолжает смотреть вниз, будто ничего не случилось. Город почти пуст, машин всё меньше, вывески и рекламы светятся, точно маяки. Выглядит достаточно красиво, чтобы пожить ещё немного. Она легко соскальзывает с парапета при особо сильном порыве ветра, не сопротивляясь, долгое мгновение свободного полёта выбивает из груди весь воздух, и Элиза судорожно взмахивает крыльями несколько раз, поднимаясь выше крыш. Кажется, она действительно всё ещё не готова. Это одновременно злит, огорчает и радует до хриплого смеха. Когда проходит примерно час, она, взъерошенная, возвращается на ту же крышу. Или другую. Она их не различает. В городе таких высоток несколько, на каждой стоит рюкзак, просто на случай, если она однажды не сможет шагнуть туда, в темноту ночных улиц. Хотя, здесь нет зонта, значит, крыша всё же другая. Крылья исчезают так же бесшумно и внезапно, как и появились, она вся продрогла, замш сумки с запасной одеждой - сырой и неприятный на ощупь. Элиза в последний раз смотрит через ограду на ночной город. Видимо, не сегодня.