Сгоревшие сказки

Ну же, милая, это ведь так легко. Так легко-легко, что и жить-то не особо хочется. А надо. Надо вставать, одеваться, приводить себя в порядок, криво улыбаться на хреновые шутки о своем внешнем виде, потому что «Госпади ебанный боже, где ты нашла такую махину, которая умудрилась оставить такой охуенно-огромный синяк на ТЕБЕ? Анс, такое быстро не проходит». Надо вставать, одеваться и идти на полигон. Или в мастерскую. Или в лаборатории. Или в столовую. Или в медпункт. Или ещё куда. Потому что «Еб твою мать, Анс, ты себя в зеркало видела? Марш загорать! На призрака похожа уже, новичков мне тут пугаешь» Надо вставать, одеваться и жить. Что-то делать, кому-то говорить и как-то дышать. Ну же, милая, это ведь так легко. Легко. А ещё так сладко-убого-невыносимо, что хочется кричать, раздирать глотку, пробивать лёгкие осколками рёбер и дышать хрипло-хрипло, с кровавым кашлем и всем сопутствующим. Но кровь хотя бы уберет этот запах гниения с языка. Её уже натурально тошнило, она ходила худая и бледная из-за постоянных рвотных спазмов, несколько раз даже не доходила до уборных - страдали урны, благо их было понатыкано по всему комплексу столько, что курсанты как-то на спор считали. Не досчитали. Убрать всё заклинанием было легко. Ещё легче было криво улыбаться на шутки о внешнем виде и угрозы затащить её в медпункт. Пф, зачем, она и так там регулярно бывает на добровольной основе. Помогает лекарям, мелькает у всех на виду и никто уже не помнит, что последний раз её обследование было несколько лет назад. У неё уже достаточный допуск, чтобы зайти в отсек с медкартами и просто изъять свою. Это было легко. А жить было не-легко. Было ужасно. Она словно гнила изнутри. Кажется, если выживет, она несколько лет не сможет есть сладости. Вообще что-то есть. У неё наблюдались зачатки анорексии. Но с этим было ничего не поделать, как только она собиралась что-то поесть, её скручивало спазмом, запах гнилости проникал, сочился в ротовую полость. К этому было не привыкнуть. Оставалось галлонами пить воду, глотать пилюли и витаминные коктейли, которыми, разумеется, не наешься. Анс - это сокращение от «ансвер», ответ с английского. Она находила это ироничным, ведь сама по себе являлась сплошной загадкой. Никто не знал её имени, откуда она, сколько ей лет, кто её родители и были ли они вообще, ведь она настолько бледна, а вены настолько ярко видны даже в её глазах, что все сомневаются, человек ли она вообще, а не сбежавший эксперимент из какой-то лаборатории. А она просто не помнила. Диссоциативная амнезия - та ещё пакость.