***
Облегчение будто бы разлилось в салоне машины на уровне физического ощущения, когда Дин заехал в гараж и заглушил мотор. Гадриэль ещё на подъезде вернулся в сознание, а с его лица постепенно уходила мертвенная бледность. Дин на мгновение оперся лбом о руль, и устало вздохнул. Всё случившееся находило своё осознание отсроченным эффектом. Сэм только бросил на него понимающий взгляд, вышел из машины и склонился так, чтобы Гадриэль, не прилагая лишних усилий, мог опереться на его руку. Дин чуть нахмурился, наблюдая, как в конечном итоге всех манипуляций Сэм обхватывает Гадриэля за талию, максимально забирая его вес на своё плечо. Чувство вины и ревность смешались в странный коктейль, и Дин стиснул зубы. — Ладно, — заговорил Сэм, у которого неясным образом даже дыхание не сбилось, хотя дополнительный вес должен был бы сказаться, когда они зашагали к дому. — И какова вероятность, что в мире, где отсутствует магия, вдруг не просто объявляются демоны, но ещё и встречаются именно нам на пути? — Понятия не имею, как там считаются твои вероятности, Сэмми, — Дин с сомнением глянул на Гадриэля, но отказался от идеи помочь Сэму его вести, чтобы не тревожить ранение больше необходимого. — Я в старшей школе больше по девочкам шлялся, да по кроватям кувыркался. Но пробел в знаниях не помешает мне назвать хрень хренью. — Весомый аргумент, — усмехнулся Сэм и бросил обеспокоенный взгляд на Гадриэля, который явно пытался засмеяться, но в итоге закашлялся. — Они не демонстрировали признаков узнавания нас, но само поведение весьма шаблонно. — Туфли, ага, — быстро помрачнел Дин. — Я без понятия, что за фигня творится в этом идеальном мирке с супер дружелюбными соседями, но пахнет она дурно. Мы разобрались с четырьмя. И это значит, что ещё трое, возможно, продолжают свою увеселительную прогулку. — Это не наша проблема, — Сэм едва заметно пожал свободным плечом и кивнул Дину в знак благодарности, когда тот распахнул и придержал входную дверь. — Если, конечно, они не решат повеселиться в нашей компании. — Сэм, — голос Гадриэля звучал по-прежнему хрипло и ослабел, но уверенность в нём улавливалась безошибочно. — Эти люди… Они никогда не сталкивались ни с чем сверхъестественным. У нас нет времени полноценно помочь, мы должны доставить оружие в наш мир, но хотя бы… — Чёрт, сундук, — перебил Дин и тут же дёрнул на себя дверь, которую не успел до конца закрыть, но шагнуть через порог не успел. — Даже не думай, Дин, — в голосе Сэма скользнуло холодное предупреждение, и он чуть поспешно помог Гадриэлю опуститься на диван. — Я сам. Лучше найди в доме аптечку и включи телевизор. Должно же быть в новостях хоть что-то. Едва ли люди в этом мире массово сходят с ума каждый день. — Я… ладно, — Дин стиснул зубы на мгновение, но согласно кивнул и посторонился, давая Сэму пройти. — Но лучше возьми длинную палку и… — Боже, что с вами случилось? — потрясённый возглас заставил Дина оборвать себя на полуслове и резко обернуться. Руби растерянно оглядела Гадриэля и даже протянула руку, но словно вспомнила о приличиях и одёрнула её обратно. — На вас напали? Сэм, ты в порядке? Дин? — Можно и так сказать, — Сэм чуть натянуто улыбнулся и вышел на крыльцо. — Очень необычное происшествие. Дин тебе объяснит. — Ну, спасибо, Сэмми. Эмм, слушай, Руби… Да, Руби. Мы просто… — Остановились перекусить, — продолжил Гадриэль, когда Дин умолк, явно собираясь с мыслями, а повисшая пауза затянулась. — Парень в очереди за хот-догами был нездоров. Устроил драку, когда его отказались пропустить. На этот раз, мне повезло меньше, чем с газонокосилкой. — О господи, — Руби покачала головой, а взгляд её стал сочувствующим. — Я сейчас принесу аптечку и лёд. Но, возможно, вам стоило обратиться в больницу? И хорошо, что это просто какой-то псих, а не эти странные существа. — У него аллергия на людей в белых халатах, — Дин выдал широкую улыбку, отчаянно надеясь, что она выглядит убедительно. — А странные существа — это… мы о них говорили, да? — Когда бы? — Руби вскинула брови и окинула Дина подозрительным взглядом. — Вы уехали, Кас вернулся в институт, а я решила глянуть новости, пока собиралась на встречу с покупателем. Да что я… Сам посмотри. На всех каналах только об этом и говорят, — она щёлкнула пультом телевизора, и у Дина мелькнуло чувство дежавю при надписи на экране, гласящей «Экстренный выпуск». — Вы уверены, что не стоит вызвать врача? — обратилась Руби вновь к Гадриэлю и, заметив чёткий отрицательный кивок, вздохнула и добавила: — Ну, хорошо. Я быстро вернусь. — Твою налево, — выругался Дин, уже не обращая на происходящее вокруг никакого внимания, потянулся к пульту от телевизора, оставленному Руби на столике, и быстро переключил на другой канал. И на следующий. Репортаж, казалось, не менялся. — Дерьмо. — Что случилось? — Сэм бесшумно вернулся в комнату, опустил сундук на пол у стены в самом углу, окинул Дина настороженным взглядом, а потом с подозрением уставился на экран телевизора. — Нас же ещё не объявили в розыск? — Сам посмотри, — мрачно отозвался Дин и прибавил звук. — … это беспрецедентное явление пока никак не объяснено учёными, — уверенно вещала телеведущая новостей. За её спиной мелькали, сменяя друг друга, кадры, на которых бесчисленное множество чёрных теней, похожих на змей, устремлялось в небеса. — Правительство всё ещё не сделало никакого официального заявления. Пока с уверенностью можно сказать только то, что такой славы старое ковбойское кладбище в Южном Вайоминге не имело шанса удостоиться ни при каких обстоятельствах. Мы продолжаем… — Вот дерьмо, — не менее мрачно чем Дин бросил Сэм и быстро направился к ноутбуку, по-прежнему стоящему на столе. — Распахнутые Врата Ада в мире без магии. И мы ещё считали свою жизнь странной когда-то до этого момента? — У нас нет времени, — Гадриэль бросил короткий взгляд на часы, которые показывали четверть восьмого, и сжал губы так сильно, что они побелели. — Но мы не можем просто уйти. Даже в нашем мире открытие Врат Ада было бы сродни апокалипсису, а здесь… — Это и будет апокалипсис, — закончил за него Сэм и нахмурился. — Кто обладает достаточной властью, чтобы изменить саму основу мира? Если ещё условно вчера здесь не было демонов, а сегодня есть Адские врата, то у этого должно быть объяснение. — Создатель, — медленно проговорил Гадриэль и как-то неуловимо нервно подобрался. — Чтобы изменить законы мира надо обладать огромной мощью. И внедрение в него чего-то чужеродного, иного, не заложенного в основе доступно… — он не закончил фразу и напряжённо сглотнул. — Я принесла лёд и… — Руби протянула мешочек со льдом Гадриэлю, окинула взглядом сначала Сэма, а за ним Дина и не закончила фразу, вместо этого спросив: — Что-то случилось? У вас такой вид, будто настал конец света. — Новости впечатляют, — Сэм умеренно тревожно улыбнулся и с почти неуловимой неуверенностью в голосе продолжил: — Милая, ты не принесёшь плед для Гэйда? Здесь немного прохладно. — О, конечно, — Руби тряхнула головой, а потом нахмурилась. — Возможно, ему лучше лечь? Мы можем устроить его в комнате для гостей и… — Может, позже? — не дал ей закончить Сэм, выдал очередную улыбку в ответ на немного недоумённый взгляд и быстро заговорил, обращаясь к Дину, едва Руби покинула гостиную: — Её надо отвлечь. Не думаю, что будет правильно рассказывать ей кто мы такие на самом деле. — И ты хочешь, чтобы это сделал я? — Дин для наглядности даже ткнул пальцем себе в грудь, будто не знал, как яснее выразить недоверие к услышанному. — Серьёзно? О чём мне с ней разговаривать? О её криминальном прошлом в нашем мире? — Боже, Дин, придумай что-нибудь, — с заметным раздражением отозвался Сэм. — У неё вроде хорошие отношения с Касом. А ты повёл себя с ним как полный мудак. — Я… — Это отличный предлог, — Сэм поднялся на ноги и подтолкнул заметно растерявшегося Дина в сторону выхода. — Давай, иди на заднее крыльцо. Я скажу, что ты очень переживаешь из-за вашей ссоры и попрошу её тебя поддержать. — Ты совсем рехнулся? — Дин даже отшатнулся и решительно оттолкнул руку Сэма, который продолжал толкать его в сторону кухни, где имелся выход на задний двор. — Я не переживаю ни о какой… — Дин, — Сэм уверенно схватил его за плечи и ощутимо встряхнул. — Возьми себя в руки. У нас в гостиной проклятый сундук. Раненый ангел без своих сил. А по миру носится туча демонов, которых показывают по всем каналам. У Руби будут вопросы. — Ну так отвлеки её сам, — ещё попытался продолжать возмущаться Дин, но уже без прежнего пыла. — Единственное, что я могу сделать для наших двойников тут, это оставить им хотя бы краткую инструкцию действий, — коротко пояснил Сэм. — И именно этим я собираюсь заняться в оставшееся время. И тебе не стоит находиться рядом с сундуком. А я присмотрю и за ним, и за Гэйдом. Иди уже, — чуть повысил голос Сэм, когда по лестнице застучали каблуки. — Я тебе это припомню, — бросил Дин, но несколькими шагами пересёк кухню, распахнул неприметную дверь и шагнул на крыльцо. Вечерний воздух неожиданно придал бодрости. Дин подавил вздох, сел на верхнюю ступеньку и невольно остановил взгляд на послезакатном небе. Протяжённые фиолетовые и розовые полосы причудливо пересекали низкие облака и навевали иллюзорное впечатление волшебства. Дин сглотнул и попытался вспомнить, когда последний раз они просто смотрели на закат. Мозг воспоминания выдавать отказывался и настойчиво сопротивлялся бессмысленным мечтам, напоминая о множестве проблем. Дин попытался собраться с мыслями, но усталость неожиданно взяла верх. Секунду поколебавшись, Дин прислонился плечом к деревянной балке, прикрыл глаза и сдался окончательно, принимая тот факт, что он заслужил несколько минут передышки. — Ладно, Дин, признавайся, какого чёрта происходит? — голос Руби раздался неожиданно и звучал достаточно недовольно и настороженно, чтобы Дин мгновенно выпрямился и встряхнулся. Руби опустилась на ступеньку рядом с ним, протянула ему бутылку пива и сделала глоток из своей. — Это не взятка. Но тебе не помешает. — Спасибо, — поколебавшись лишь долю секунды, Дин забрал чуть запотевшую бутылку, которая приятно холодила ладонь, одним движением сорвал крышку и с наслаждением отпил. — А ты умеешь быть милой. — Я вообще само очарование, — легко парировала Руби, изобразила улыбку, но быстро стала серьёзной. — К чёрту. Давай, выкладывай. Сэм сам не свой. И только что пытался меня убедить, что тебе нужна поддержка из-за ссоры с Касом. Большей чуши я от него не слышала за все три года нашего брака. — Эмм, я понятия не имею, с чего он это взял. Я в порядке, — Дин пожал плечами и попытался легкомысленно улыбнуться. Брови Руби взлетели вверх, красноречиво говоря о том, что попытка провалилась, и Дин поспешно сделал глоток пива. — Сэм просто любит преувеличивать, — с частично вопросительной интонацией добавил он. — Не замечала за ним, — невозмутимо отозвалась Руби и прищурилась. — Понятия не имею, что с вами сегодня такое, но вы ведете себя странно. И ты особенно. Обычно ты злишься после того, как в очередной раз вытрешь о Каса ноги. А сейчас тебе будто бы действительно всё равно. Ты знаешь, я не люблю лезть не в своё дело, но у вас всё настолько плохо? — Я… что? — Дин моргнул, открыл рот, подумал секунду и сделал большой глоток пива. — Я вытираю… — Дин так и не смог заставить себя повторить фразу, так легко брошенную Руби и только вновь приложился к горлышку бутылки. — И нет, у нас… всё отлично. Да, всё супер. — Я уж заметила, — Руби качнула головой и отпила пива. — Знаешь, Дин, ты ведь хороший парень. И я понимаю, правда понимаю, что тебе до сих пор немного сложно принимать себя. Сэм постоянно просит меня не лезть к тебе с разговорами на эту тему, но знаешь что? К черту. Мы семья. И я не могу спокойно продолжать смотреть на то, как ты заставляешь Каса расплачиваться за твои сомнения и неуверенность в себе и своём же выборе. И знаешь, я бы поняла, если бы это хоть действительности соответствовало. Но нет. Ты ведь счастлив с ним. — Я… — Дин в очередной раз не нашёлся с ответом и начал злиться. — Думаю, это всё-таки не твоё дело. — Да плевать мне, что ты думаешь, — Руби склонила голову к плечу, глянула на него искоса и улыбнулась уголками губ. — Если для того, чтобы ты наконец-то вытащил голову из задницы и дал себе и Касу возможность стать по-настоящему счастливыми, кто-то должен нарваться на ссору и вправить тебе мозги, то будем считать, я вытащила счастливый билетик. — Да что ты, — мрачно пробормотал Дин и залпом допил пиво. — Как-то выигрыш кажется сомнительным. — Как посмотреть, — Руби повела плечом и задумчиво покачала бутылку в руке. — Знаешь… Мы не всегда ладим. Но именно ты когда-то сказал мне, что семья стоит всего. Что семью не предают, что за близких людей стоит умереть. Теперь я хочу напомнить это тебе. Ты прячешься за злостью и ненавистью, до сих пор винишь себя за смерть отца и боишься его неодобрения даже из могилы. Перестань. В той аварии не было твоей вины, Дин. В том, что ты полюбил Каса, нет твоей вины. Дай себе наконец-то жить. Оглянись, разуй глаза и попробуй перестать отталкивать людей, которым ты по-настоящему дорог. Мы не идеальная семья, Дин. Но мы семья. Ты нужен и дорог. Касу, Сэму, мне. И если до тебя это когда-нибудь дойдёт, мы рядом. — Я… — Дин напряжённо сглотнул и отвёл взгляд. — Да, я… — Да ладно, — Руби усмехнулась и легко поднялась на ноги. — Не старайся отвечать. Откровенные разговоры всегда загоняли тебя в тупик вернее, чем падение индексов на твоей ненаглядной бирже. Так что слезливый момент объявляю официально оконченным и иду готовить ужин. Заодно гляну, как там друг Сэма. Парню сильно досталось, судя по всему. — Да, неудачное стечение обстоятельств, — отозвался Дин, чуть помрачнел, а потом обернулся и окликнул Руби, когда она уже взялась за ручку двери, ведущей в кухню: — Напомни-ка, как Сэму вообще удалось тебя заарканить? — Он подарил мне майку с надписью «Я за мир во всём мире» на первом свидании вместо цветов, — Руби тепло улыбнулась и чуть покачала головой, явно вспоминая момент. — И, возможно, это лучший вариант благодарности, который я от тебя получала. Скоро мне придётся признать, что ты небезнадёжен? — Я вообще само очарование, — вернул Руби её же фразу Дин, который вздрогнул, услышав ответ, но теперь невольно усмехнулся. Руби звонко рассмеялась и скрылась на кухне, а Дин ещё несколько секунд смотрел на захлопнувшуюся дверь, прежде чем перевести взгляд на вечернее небо. Сумерки сгущались всё увереннее и неожиданно приносили покой. Дин запрокинул голову и остановил взгляд на первой яркой звезде. Мысли окончательно перепутались, теснились, мешали друг другу. На неуловимое мгновение всё вдруг показалось сном. Слова Руби ещё звучали в голове и Дину казалось, что ещё чуть-чуть и он уже не сможет разделить реальности, которые неожиданно нашли слишком много точек соприкосновения. В памяти неожиданно промелькнули полные боли синие глаза, и Дин с досадой скрипнул зубами, когда чувство вины накатило волной. Сожаление и осознание необходимости извиниться не заставили себя ждать. Дин только закрыл глаза и вновь облокотился на балку. Попытка убедить себя, что это неважно в свете всех событий и вообще не его дело, провалилась с треском. Свою ответственность Дин признавал всегда. Туман появился неожиданно, и Дин даже не сразу понял, что у него очередное видение. — Я знаю. Знаю, каким ты видишь себя, Дин, — Кастиэль явно только продолжает свою мысль, начатую раньше. — Таким же, каким тебя видят наши враги. Ты опасен, зол, надломлен. Ты — папин послушный инструмент. И ты думаешь, что ненависть и гнев — это твой двигатель и твоя суть. Это не так. И всем, кто тебя знает, это ясно. Всё, что ты когда-либо делал в своей жизни, и доброе, и дурное, всё это из-за любви. Ты вырастил своего брата, ты сражался за целый мир, — из-за любви. Вот в чём твоя суть, — сильный удар в дверь заставляет Кастиэля сделать паузу, но уже через мгновение он упрямо продолжает говорить. — Ты умеешь любить, как никто другой. Ты самый самоотверженный и любящий человек на Земле из всех кого я знал. С самого первого дня, с тех пор, как я сошёл за тобой в ад, я бесповоротно менялся. И я проявлял заботу, потому что так поступал ты. Я заботился о тебе. Я заботился о Сэме. Я заботился о Джеке. Я заботился обо всём мире из-за тебя. Ты изменил меня, Дин. — Ты что, прощаешься со мной? — в собственном голосе Дин слышит такое нежелание верить, безысходность и глухое отчаяние, что дыхание на мгновение перехватывает. — Да, прощаюсь, — в глазах Кастиэля стоят слёзы, но и непоколебимая решимость. Он пытается улыбнуться, но дрожащие губы не слушаются. — Я люблю тебя. — Кас… не делай… Отчаянный крик о помощи мгновенно вернул Дина в реальность, резко обрывая видение, и он едва не скатился со ступеней. Виски взорвались адской болью. Дин вцепился пальцами в балку до хруста в суставах и потряс головой, всеми силами стараясь заставить её проясниться. Здесь не было Кастиэля-ангела, который одним прикосновением мог убрать боль. Облегчение наступило, но было настолько незначительным, что Дин только скрипнул зубами. Заставил себя подняться на ноги, пошатнулся, но упрямо направился к двери, ведущей на кухню. Крик, услышанный им в дурмане, похожем на сон, который даже восприниматься до конца не хотел, определённо принадлежал Руби и означал, что что-то случилось. — Катись в ад, — голос Сэма донёсся до слуха Дина, едва он шагнул в кухню. Недоброе предчувствие вспыхнуло в груди, а инстинкты охотника тут же включились на полную мощность. Дин схватил нож, похожий на тесак, который валялся на столе рядом с разделочной доской, и, пытаясь игнорировать невыносимую головную боль, крадущейся походкой двинулся в сторону гостиной. И не успел опомниться, как невидимая сила протащила его через комнату и пришпилила к стене. — Дин Винчестер, — темнокожая женщина лет тридцати на вид, которая сжимала в одной руке кудри Руби, стоящей на коленях у её ног, недобро улыбнулась. Моргнула, и её глаза мгновенно стали непроницаемо чёрными. — Пусть ты только жалкая копия моего убийцы. Но как же я жаждала этой встречи. — Хотела попросить автограф? — с ядовитым сарказмом осведомился Дин, быстро оценивая ситуацию. В глазах Руби метался ужас, а по щекам текли слёзы, но она выглядела невредимой. Сэм был прижат к противоположенной стене так же, как и он сам и, судя по выражению лица, сосредоточенно искал выход из ситуации. Гадриэль частично съехал с дивана на пол, повязка на его груди пропиталась кровью, а разобрать, дышит ли он, было невозможно. — А ты во всех мирах любишь пошутить, да? Так и быть, я оставлю тебе автограф, Дин, — демон расплылась в широкой улыбке и с силой дёрнула Руби за волосы, едва не сворачивая ей шею. Та до крови прикусила губу, явно сдерживая крик. — Я вырежу его на твоём мёртвом теле. Но сначала… Сначала я убью всех, кто тебе дорог. Итак, с кого ты предпочитаешь, чтобы я начала? — Начни с себя, черноглазая тварь, — процедил Дин, рванулся вперёд, но только убедился, что вырваться не получится. — В список ты, конечно, не попадаешь, но мы, похоже, были знакомы. Не стану врать, что помню кто ты вообще такая, но… — Я — Астарот, — демон произнесла это так, словно сообщала, что она Люцифер собственной персоной. — И знаешь, твоя оригинальная версия была забавнее. — Да что ты, — в голосе Дина скользнули нотки истерического веселья. — Обещаю, я позабавлюсь, возвращая тебя в Ад, где тебе… — он резко умолк, когда входная дверь уже знакомо скрипнула. — Я дома, — послышался из прихожей голос Кастиэля. — И я успел заехать в кондитерскую до закрытия и взять чизкейк к ужину. — Кас, уходи, — с отчаянием крикнул Дин, уже понимая, что предупреждение опоздало. Ледяное отчаяние словно сковало всё тело разом, надёжнее, чем сила демона. — Нет. Астарот, чьи глаза сверкнули торжеством, отбросила Руби к стене с такой силой, что та лишилась сознания, и взмахнула рукой. Явно ничего не понимающего Кастиэля протащило по воздуху и швырнуло на пол. Астарот перевела взгляд на Дина и довольно усмехнулась. Чуть шевельнула рукой, и Кастиэль оказался стоящим на коленях. Его губы беззвучно шевелились, но не доносилось ни звука. — Думаю, мы определились с кого начнём, не так ли, Дин? — Астарот, казалось, решила поставить рекорд по улыбкам. — Ты ведь не возражаешь? А то ты как-то побледнел. Не желаешь продолжить шутить? Нет? Пожалуй, ты прав. Прелюдия затянулась, и нам пора переходить к делу. — Отпусти его, тварь, — с яростью потребовал Дин, отчаянно, но безуспешно, пытаясь вырваться. Очередное проклятие в адрес демона застряло где-то в горле, когда Кастиэль повернул голову в его сторону. Дин задохнулся, глядя в полные слёз синие глаза, в которых сейчас читалась обречённость. Кастиэль, казалось, осознал свой приговор и только каким-то невероятным усилием всё же успел различимо прошептать «Я люблю тебя», прежде чем лезвие клинка скользнуло по его горлу. У Дина помутилось перед глазами. Алая кровь, бьющая толчками из артерии, будто заполнила собой всё пространство. Дин не сразу понял, что отчаянный крик «Кас» вырвался из его горла и слился с таким же криком едва пришедшей в сознание Руби. Полный злобного торжества смех Астарот доносился словно сквозь толщу воды. Дин закрыл глаза, больше не понимая, что настоящее. И даже не сразу осознал, что произошло, когда удерживающая его сила вдруг исчезла, и он рухнул на пол. Какие-то крики лишь частично вернули сознание в реальность, и Дин заставил себя открыть глаза и хотя бы попытаться сориентироваться. Астарот, на чьём лице читалась ярость, быстро поднималась на ноги. Безжалостным ударом она швырнула Руби на пол и нависла над ней. — Ах ты жалкая шлюшка, — голос сочился злостью. — Решила, что сможешь противостоять мне? Мне, велик… — голос оборвался, когда Сэм вонзил ангельский клинок ей в спину, лишь на пару дюймов левее сердца. Дальнейшие события произошли настолько быстро, что Дину показалось, будто кто-то запустил ускоренную перемотку реальности. Тело Астарот начало мигать, но уже через долю секунды из её рта вырвался чёрный дым, мгновенно проникающий в Руби. Знакомый символ портала ярко вспыхнул красным на стекле, привлекая к себе внимание, и Дин неожиданно опомнился. Понимание, что они даже не в своём мире, стало таким откровением, что Дин почти готов был расписаться в своём сумасшествии. Символ горел всё ярче, уже мёртвое тело женщины рухнуло прямо на Руби, которая мгновенно сбросила его с себя и вскочила на ноги. Глаза её были непроницаемо чёрными, и Дину показалось, что его ударили под дых. — Нет, — он не узнал свой голос, когда ринулся вперёд и успел перехватить руку Сэма с клинком. — Ритуал… — Дин, у нас нет времени, — рявкнул Сэм, ловким ударом ноги сбил Руби с ног и вырвал руку. — Портал. Нам надо уходить. — Сэм, просто говори чёртов текст, — заорал Дин, мгновенно заломил уже успевшей подняться на ноги Руби руки за спину и стиснул зубы. Усилил хватку, когда демон начала оказывать активное сопротивление, и повысил голос ещё больше: — Сейчас же. Сэм только яростно сверкнул глазами, но быстро начал проговаривать слова, параллельно двигая сундук ногой к стеклу. Знак портала продолжал мерцать красным, но будто бы светился чуть слабее. Астарот яростно сопротивлялась, но была ослаблена, или Дин открыл в себе неведомый источник сил, позволяющий каким-то чудом продолжать её удерживать. Взгляд обогнул лужу крови, всё ещё отказываясь признавать случившееся фактом, остановился на ноже, так и оставшемся в руке мёртвой оболочки Астарот, и стал осмысленным. Дин неверяще прищурился. Рукоять и лезвие были расписаны хорошо знакомыми символами. Голос Сэма зазвучал громче, Дин узнал финальную фразу и разжал руки, принимая решение в секунду. Астарот ещё пыталась что-то сделать, но Сэм закончил, и изо рта Руби рванулся потоком чёрный дым. Дин, успевший схватить нож, метнул его вверх, безошибочно попадая в стремительно мчащийся к потолку поток. Тот будто закоротило, уже привычное мигание полыхнуло ярче обычного, а через мгновение по комнате разлетелись чёрные хлопья, истаивающие в воздухе. — Дин, — крикнул Сэм, который помогал подняться Гадриэлю, успевшему прийти в себя. — Портал сейчас закроется. — Проклятье, — Дин бросил мимолётный взгляд на всё слабее светящийся знак и быстро вложил нож в руку Руби, которая распахнула глаза и тут же задохнулась от ужаса. — Это может их убить. Соль и железо навредят, — скороговоркой выдал Дин и бегом бросился к стеклу. — Прости. Только выживи… — Я не понимаю, — Руби явно машинально сжала рукоять ножа, а из её глаз потоком хлынули слёзы. — Пожалуйста. Не бросайте меня. Я… Дин споткнулся на вдохе, чувствуя, как горло словно сжала невидимая безжалостная рука. Взгляд замер на мёртвом теле Кастиэля, отчаяние в голосе Руби било наотмашь, и Дин не сразу понял, что Сэм тянет его за рукав куртки. Повернув голову, Дин машинально отметил, что Гадриэль, который напоминал оживший труп, но стоял на ногах, держит сундук и руку Сэма. Стекло вдруг дрогнуло, а потом разлетелось осколками. Дин попытался сгруппироваться, чтобы смягчить удар при падении, но неожиданно понял, что они не двинулись с места, а стекло выбили снаружи. Два демона, о чём говорили полностью чёрные глаза, понеслись к Руби, а третий обернулся к ним. Дин с трудом сглотнул, когда затянутые белой плёнкой глаза остановились на Сэме. — Аластар, — обречённо прошептал Дин и только и успел дёрнуться, когда демон молниеносным движением вскинул руку, в которой сверкнул кинжал. Гадриэль оттолкнул Сэма за почти неуловимое мгновение до того, как Аластар нанёс удар. Сверкающее длинное лезвие вошло ему в грудь по самую рукоять, на лице Аластара промелькнула досада, а Дин застыл от ужаса, глядя, как Сэм подхватывает тело Гадриэля, не давая ему рухнуть на пол. Знак портала неожиданно вспыхнул прямо в воздухе и утянул их в свою реальность под болезненный крик Руби. Дина приложило о пол с такой силой, что из лёгких выбило весь воздух. Затылок заныл от удара, виски, словно резонируя, отозвались болью, тошнота накатила волной, но Дин заставил себя подняться на ноги. Его почти безумный взгляд скользнул по сундуку, который валялся в стороне, Сэму, склонившемуся над телом Гадриэля, и остановился на Бальтазаре, который выглядел чуть растерянным. — Ты, — вся полыхающая бессильная ярость и боль рванулась наружу. Дин одним шагом покрыл расстояние между ними, резко толкнул Бальтазара к стене и схватил за отвороты пиджака. — Верни меня обратно сейчас же. Открой этот долбаный портал снова. — Что? — Бальтазар моргнул и заметно удивился. — Я не понимаю. Что случилось? Вы должны были просто… — Тебе не надо понимать, — сорвался на крик Дин. — Открой… — Дин, — в голосе Кастиэля, который поначалу стоял у дальней стены, но сейчас шагнул ближе к центру комнаты, прозвучало замешательство и непонимание. — Случилось с вами что-то?.. — Кас, — Дин не дал ему закончить вопрос, окинул его всё тем же почти безумным взглядом, а потом неожиданно быстро шагнул к нему и обнял с такой силой, что Кастиэль едва слышно охнул. — Боже, Кас… — с непередаваемой гаммой эмоций пробормотал Дин и сжал руки сильнее, что казалось невозможным. — Я здесь, Дин. Рядом я, чтобы не случилось, — чуть растерянно заверил Кастиэль, осторожно обнял Дина в ответ, скользнул рукой по слишком напряжённой спине успокаивающим жестом и послал вопросительный взгляд Сэму, который вместе с подоспевшим Бальтазаром склонился над Гадриэлем. — Что произошло с вами? — Это долгая история, — мрачно отозвался Сэм и заметно вздрогнул, когда Гадриэль неожиданно чуть судорожно вдохнул, а потом резко сел. — Гэйд, малыш, где тебя так угораздило? — в голосе Бальтазара, который медленно водил рукой, исцеляя раны на груди Гадриэля, уловимыми нотками скользнули беспокойство и забота. — Во что вы вляпались? — Мы… — начал отвечать Гадриэль, но осекся, когда Сэм, который не произнёс ни слова, выпрямился и быстрым шагом покинул гостиную. — Спасибо, что исцелил меня, — уже не глядя на Бальтазара, бросил Гадриэль, быстро поднялся на ноги, едва не потерял равновесие, но двинулся к двери. — Простите. Мне надо… — он резко остановился, когда в дверном проёме появилась девушка. — Дин? — чуть неуверенно позвала она, заставляя всех присутствующих обернуться. — Лиза? — неверяще выдохнул Дин, который отстранился от Кастиэля, но продолжал судорожно сжимать его плечо, словно боялся, что тот сейчас исчезнет. — Откуда?.. — его недоумевающий взгляд заметался от Лизы к Кастиэлю и обратно, а потом он всё-таки разжал руку и как-то нерешительно шагнул вперёд. — Боюсь, это долгая история, — вздохнул Кастиэль, проследив взглядом как Лиза, опомнившись, судорожно обняла Дина и спрятала лицо у него на груди.***
Сэм тяжёло вздохнул и впервые подумал, что дышать ему, наверное, и не требуется. Но глубинный, один из основных инстинктов, всё равно исправно работал, а память автоматически цеплялась за привычные реакции. Так было проще. С долей сомнения оглядев скалистую породу под ногами, Сэм сел. Бездумно провёл рукой рядом с собой, что навеяло ассоциации с недавней прогулкой. Крик то ли Люцифера, то ли Михаила неожиданно стал громче прежнего, и Сэм едва заметно вздрогнул. Часы летели один за другим, ангелы местного Михаила исправно являлись выполнять распоряжение, и Сэм не заметил, когда его одолела безнадёжность. На мгновение ему отчаянно захотелось вернуться в воспоминание, откуда его выкинуло сразу после исчезновения самого Люцифера. Напоминая себе, что он даже не может быть уверен, было ли воспоминание хоть сколько-то правдивым или Люцифер устроил хорошо срежиссированный спектакль с неясной целью, Сэм тем не менее словно наяву видел, казалось, бесконечную водную гладь. Ещё один тяжёлый вздох не принёс никакого успокоения. Но когда Люцифер неожиданно что-то произнёс, Сэм мгновенно опомнился. Сосредоточившись, он попытался сориентироваться в реальности. Пытку уже прекратили и, похоже, даже успели исцелить пленников. Сэм чуть нахмурился, понимая, что недопустимо ушёл в свои мысли. Люцифер повернул голову в сторону Михаила, и Сэм нервно сглотнул, рассеянно подумав, что его выводы об исцелении были преждевременными. Тело отца в молодости, что до сих пор немного напрягало, выглядело настолько истёрзанным, что Сэм предположил, что шипами всё не ограничилось. Себя Люцифер осматривать не спешил, и Сэм понятия не имел, насколько всё плохо с ним. Но ситуация всё равно, казалось, стремительно ухудшалась. Голос Люцифера зазвучал настойчивее, и Сэм обратился вслух. — … ну же, Мишель, — интонация была странная, и у Сэма промелькнула мысль, что не знай он, что это говорит Люцифер, принял бы её за неподдельное беспокойство. — Давай. Вспомни, как тебе досталось в битве с тётушкой, пойми, что теперешняя хрень ерунда в сравнении. Так, плюнуть и растереть. И очнись уже. Да ради всего… — Люцифер устало закатил глаза, и со стороны могло показаться, что ему наскучило звать бессознательного брата. Но Сэм отчётливо чувствовал его нарастающую тревогу. И даже не понял, как у них одновременно вырвался облегчённый вздох, когда Михаил слабо шевельнулся. — Мишель, да старика дозваться проще, — Люцифер мгновенно вернулся к привычному для него насмешливому тону. — Решил сыграть в спящую красавицу? — Ты неисправим, Люцифер, — Михаил явно попытался усмехнуться, но из его рта хлынула кровь, и он только болезненно скривился. — А мой близнец, похоже, ненавидит меня даже больше, чем тебя, — с трудом проговорил он и сильно закашлялся. Сэм неосознанно сжал руки в кулаки. Интуитивное желание помочь вспыхнуло мгновенно, не желая разбираться с такими мелочами, как личность пострадавшего. Вот только сделать Сэм всё равно ничего не мог. Нечто сходное он уловил и от Люцифера, и машинально отметил то, к чему уже успел привыкнуть: он не ощущает физическую боль Люцифера, но легко чувствует его эмоции. — Он просто завидует, Мишель, — насмешка в голосе Люцифера показалась почти ободряющей, и Сэм невольно сжал кулак сильнее. Было сложно принять сам факт, что Люцифер способен на нормальные чувства, но и закрывать глаза на правду Сэм никогда не любил. — Поверь, на конкурсе красоты у него бы не было шансов против тебя. — Скажи это ему, — хрипло отозвался Михаил, с трудом поднял голову и неожиданно криво улыбнулся. — Помнишь, как Гавриил решил устроить черепашьи бега? В Эдеме. — Гэйб просто спёр у меня идею, — голос Люцифера прозвучал легкомысленно и умеренно обижено, но Сэм едва не задохнулся от чужой смеси тепла, боли и чего-то весьма похожего на чувство вины. — И он жульничал. Его черепахе дала бы фору даже столетняя старушка. — Весь в тебя, — Михаил с заметным усилием сглотнул и ухватился рукой за прут клетки, когда его сильно шатнуло и едва не бросило на расположенные за спиной шипы. — Люцифер, — было в этом обращении что-то такое, что Сэм мгновенно напрягся. — Когда… — Михаил умолк и могло бы показаться, что он собирается с силами, но Сэм просто чувствовал, что тут что-то другое. — Попробуй договориться с моим близнецом, — наконец продолжил говорить Михаил, и даже сумел вскинуть руку, едва Люцифер открыл рот, явно собираясь начать возражать. — Дай мне сказать. Ты называл себя Королём хитрости. Вот и вспомни об этом. Обещай ему что хочешь, искушай, но добейся для себя хотя бы шанса на побег. Если кто-то и может его одурачить, то это ты. — Я что, где-то пропустил, как они поджарили ту солому, что у тебя вместо мозгов, Мишель? — Люцифер сохранил привычный тон, но ледяной страх, который Сэм едва не спутал со своим собственным, стремительно захватывал его изнутри. — Не могу придумать другое объяснение, зачем бы тебе тут разыгрывать прощальную трагедию в отсутствии зрителей. Мишель? — теперь в голосе скользнул неприкрытая опаска, и Сэм сглотнул, видя то же, что и Люцифер: в лучшем случае Михаил лишился сознания. — Чтоб вас всех… Ты не сдохнешь тут, слышишь? Только не в этой дыре, — Люцифер сорвался на крик и с яростью ударил кулаком стену клетки, пробивая ладонь шипом. Сэм только закрыл глаза, понимая, что будь у него возможность, он бы и сам не сдержался. — Мишель… — Я отдал вам приказ найти пророка. Так почему он до сих пор не стоит передо мной? — недовольный голос местного Михаила ворвался в помещение вместе со звуком открываемой двери. Люцифер мгновенно подобрался, словно хищник перед прыжком. Сэм насторожился. Невнятное бормотание, очевидно, означало ответ нерадивых исполнителей, и местный Михаил повысил голос: — Мне плевать. Достаньте мне пророка. Хоть из могилы поднимите. Но чтобы я больше не слышал жалкие оправдания. — Братец, — в голосе Люцифера так естественно прозвучала презрительная насмешка, что Сэм впервые готов был ему разве что не аплодировать. Ни намёком не выдавая ни единой подлинной эмоции, Люцифер расплылся в широкой фальшивой улыбке. — Никак ты соскучился и решил пообщаться с действительно достойным собеседником? — Ты где-то здесь видишь такового? — местный Михаил усмехнулся с превосходством и будто бы лениво скользнул взглядом по соседней клетке. — Ты смешон, Люцифер. Говоришь, что в своём мире бог. Но взгляни на себя здесь. Ты просто жалок. Такой беспомощный. Не чета моему Люциферу. Даже перед лицом гибели от моей руки он сохранил достоинство. — Тебе знакомо это слово? — Люцифер насмешливо скривил губы и изобразил удивление, но Сэм остро чувствовал, чего ему стоит сохранять видимую беспечность. — И для ясности: я никогда не считал себя богом, или божеством. Понял? В моих краях бог — это парадокс. Ты думаешь… — А ты слишком много болтаешь, — прервал Михаил и холодно прищурился. — Ты жив до сих пор только по одной причине, Люцифер. Я был в твоей голове. Прогулялся по твоей височной доле, как ты помнишь. И видел рай. Немного поразмыслив, я решил, что, пожалуй, там поживу. А ты, — глаза Михаила сверкнули предвкушением, — станешь свидетелем моего триумфа. Я уйду в твой мир на твоих глазах, и ты ничего, слышишь, ничего не сможешь сделать. Ты будешь беспомощно наблюдать. А когда проход закроется, ты навечно останешься в плену. Не это ли твой главный страх? Не трудись отрицать, я видел. Ты боишься вновь оказаться в клетке. Без надежды на спасение. — Раз ты так чудесно болтаешь за нас обоих, то чего вообще припёрся? — ухмылка исчезла с лица Люцифера, но тон остался вызывающим. — Нехватка аудитории для твоих пафосных и скучных разглагольствований? — Ну что ты, — Михаил снисходительно улыбнулся и прошёлся вдоль клеток. — Мои подчинённые верны мне до последнего вздоха. И готовы внимать мне, когда бы я не пожелал. Но я предпочитаю придерживаться здравого принципа: всегда проверяй, как исполняются твои приказы. Во избежание проблем. К тому же, — улыбка Михаила стала недоброй, — мне было любопытно взглянуть на свою жалкую копию. Хотел удостовериться, что он мне не ровня, как я и полагал. — И ты не хочешь дать ему возможность увидеть твой триумф? — голос Люцифера звучал даже слишком безразлично, и Сэм не сразу понял перемену его настроения. — Разве твоё раздутое эго не потешит понимание, что свидетелем твоего величия, как ты считаешь, стану не только я, но и неудачная, более слабая версия тебя? Не это ли худшая пытка для него, братец? — Не может быть, — Михаил прищурился и неожиданно торжествующе рассмеялся. — Ты хочешь спасти его от верной гибели. Иронично, — он задумчиво склонил голову к плечу, и какое-то время переводил взгляд с одной клетки на другую. Сэм только обречённо покачал головой, ощущая досаду Люцифера от осознания, как легко местный Михаил понял его задумку. — А знаешь, я его исцелю. Да. Мне нравится твоя идея. Но с небольшой поправкой. Раз ты не хочешь его гибели, что неожиданно, но забавно, то едва ли тебе придётся по вкусу наблюдать, как его пытки будут становиться всё более жестокими час от часа. Поверь, мои ангелы знают в этом толк, — Михаил лишь шевельнул рукой в сторону клетки, а потом, не оборачиваясь, зашагал к выходу. — Да пошёл ты на хрен, больной ублюдок, — уже с нескрываемой злостью крикнул ему вслед Люцифер, окинул взглядом Михаила, который медленно шевелился и выглядел невредимым, и неожиданно оказался прямо перед Сэмом. Паника, которой Сэм от себя не ожидал, взметнулась внутри волной, и он неосознанно отступил на шаг. После странного диалога в воспоминании, повисшего в воздухе недосказанностью, Люцифер его игнорировал, хотя и не стал запирать или лишать возможности наблюдать за происходящим. И Сэм уже неоднократно успел подумать, что он перестал понимать мотивы Люцифера. — Ты… — Сэм и сам не знал, что собирается сказать, а голос предательски дрогнул, подводя его на первом же слове. — Тсс, — Люцифер приложил палец к губам и даже укоризненно покачал головой, будто Сэм вознамерился прервать отдых самого бога. — Никаких лишних слов, Сэмми. Сэм неподдельно растерялся и даже никак не отреагировал, когда Люцифер уже знакомым образом схватил его за руку и перенёс в коридор. Очередная дверь распахнулась мгновенно, и их резко втянуло внутрь. Сэм только покачал головой, ловя себя на мелькнувшей мысли, что вести разговоры в воспоминаниях становится для Люцифера привычкой, но попытался осмотреться. Сознание в очередной раз подвисло в ступоре, по мере того как взгляд скользил по окружающему пространству. Красноватый песок под ногами чуть кружился в воздухе, повинуясь ощутимому ветру. Причудливой формы скалы и нечто, больше напоминающее холмы, окружало их, казалось, со всех сторон. Сэм запрокинул голову и вздрогнул. Мысль, что это просто пустыня, испарилась. — Не может быть… — Ну что ты заладил одно и то же, Сэмми? — Люцифер закатил глаза и скорчил гримасу, обозначающую невероятную усталость. — Того не может, этого не может… Ты такой зануда. Да за возможность оказаться здесь даже в роли наблюдателя многие обезьянки готовы бы были не просто мне прислуживать, но и кровь младенцев подавать нужной температуры до конца их жалкой жизни. А ты только строишь кислую мину. — А тебе нужна кровь младенцев? — Сэм скосил на Люцифера взгляд и чуть свёл брови. Сознание ещё чуть бунтовало, с трудом принимая нереальность происходящего, но интерес и любопытство уже брали своё. — Любимый напиток? — Что я слышу, Сэм? Ты решил показать зубки? — Люцифер повернулся к нему и расплылся в широкой улыбке. — Того и гляди устроим словесную дуэль? Я даже сделаю вид, что поддаюсь тебе… — Ладно, Люцифер, хватит, — Сэм решительно перебил и сам изумился полнейшему отсутствию страха. Нахмурился. — Я оценил динозавров. Теперь ты притащил меня на Марс. Зачем? Чего ты хочешь на этот раз? — Никакой благодарности, — Люцифер наигранно сокрушённо вздохнул. — Несёшь обезьянке радость, выводишь её на прогулку и что взамен? Я разочарован, Сэм. Где восторг? Где энтузиазм? Хотя ты никогда не умел развлекаться. — Ты делаешь это за нас двоих, — парировал Сэм, неискренне улыбнулся и повторил свой вопрос: — Чего ты хочешь? — Закат, — Люцифер провозгласил это с таким видом, словно открывал страшную тайну, которая всё объясняла. — Совершенно другой вид, Сэмми. Ты просто обязан его заценить. — Мы здесь, чтобы посмотреть закат? — уточнил Сэм, который начал раздражаться, а вместе с тем и злиться. — Ты серьёзно думаешь, что я поверю в то, что ты любишь закаты? Настолько, чтобы смотреть их с Марса? — А что, злодеям не положено? — делано обеспокоенным тоном вопросил Люцифер и изобразил глубокое сожаление. — О, Сэм. Ты должен был сказать мне раньше… — Хватит, — Сэм неожиданно для себя окончательно потерял контроль. Вся ситуация, которая имела устойчивую тенденцию только к ухудшению, вынужденное соседство с его же мучителем, и множество эмоций, рожденных наблюдениями, но не находящих выхода, — всё разом переправилось в злость, которая уничтожила даже намёк на страх и поглотила здравый смысл. — Ты действительно неисправим, Люцифер. Каждый раз, когда мне против воли и разума кажется, что я мог бы тебя понять, или дать тебе шанс, ты разрушаешь всё очередной бессмысленной выходкой. И дело даже не в гордыне. Ты настолько ненавидишь самого себя, настолько не веришь, что кто-то может проявить к тебе нормальное отношение, что выбираешь отравлять всё, к чему прикасаешься. Но это выбор, Люцифер. И у него уже не может быть оправданий. Ты действительно застрял в детстве. Тебя обидели, тебя не поняли, и ты решил, что пойдёшь и сломаешь папочкины игрушки. И ради чего? Чтобы доказать себе, что тебе никто не нужен? Получилось? Может, хоть на пороге смерти стоит повзрослеть? Хватит убегать от боли. Хватит прятаться за бесконечной маской злодея, если ты хочешь, чтобы кто-то был рядом. А ты хочешь, Люцифер. Ты хочешь поверить Михаилу. Возможно, ты хотел бы даже нормально поговорить со мной. Но вместо того, чтобы просто это сделать, ты продолжаешь играть в игры, понятные одному тебе. Сэм выдохся и резко опомнился. Злость, причиной которой лишь частично был Люцифер, но которая выплеснулась на него в полной мере, оставила после себя пустоту и понимание, что пытки — меньшее зло из тех, что его теперь ожидают. Сэм устало закрыл глаза и внезапно понял, что ему всё равно. Удушающая безнадёжность, которую он подавлял слишком долго, наконец вырвалась на свободу. У них не было выхода. В чужом мире не было Дина или Бобби, который примчатся на выручку. У них всех не было никого, кто мог бы пожелать им помочь, и уж тем более смог бы это сделать. Пройдут дни или годы, но местный Михаил добьётся своей цели и уйдёт, бросив их на верную погибель в разрушающемся мире. Сэм стиснул зубы, честно признавая, что не видит ничего, что могло бы тому помешать. Люцифер и Михаил не просто лишены своих сил, но и едва ли не каждую минуту балансируют на грани гибели. И лишь от воли местного Михаила зависит, переживут ли они ещё один день. Сэм запрокинул голову, осознавая, что глаза защипало. Времена, когда Люцифер мог щелчком пальцев уничтожить кого-либо, теперь казались старой кинолентой, просмотренной когда-то. Сэм чуть истерически не рассмеялся, когда осознал, что он не вспомнил о том факте, что у него самого даже тела нет. Внутри разлилась горечь. Рваные жалкие остатки истёрзанной надежды сопротивлялись, не давая смириться с тем, что это конец. Сэм сглотнул. Невольно вспомнилось, как часто он думал, что погибнет на охоте. Мысль показалась почти смешной. Невнятный задушенный стон, который звучал так, будто его изо всех сил старались сдержать, привлёк внимание, и Сэм насторожился. Открыл глаза и тут же с недоумением моргнул, заметив, что Люцифер стоит на коленях. Сэм машинально шагнул в его сторону, и начал понимать, что что-то совсем не так. Люцифер явно не разыгрывал очередную комедию. Первая мысль о том, что это лишь следствие пыток, была отброшена Сэмом сразу же. Как бы у Люцифера это не получалось, но в своей голове он никаких удобств не испытывал. Не раздумывая, Сэм подошёл вплотную и окинул заметно дрожащую сейчас фигуру непонимающим взглядом. Люцифер с трудом дышал, и, казалось, в любую секунду готов рухнуть на землю. — Что случилось? — Сэм отбросил любые сомнения и осторожно прикоснулся к чужому плечу. — Люцифер. Это Михаил? Он придумал новую пытку? — всё-таки уточнил Сэм, так и не найдя более приемлемого объяснения. — О, всё супер, Сэмми, — каким чудом Люциферу удалось сохранить привычный ехидный тон осталось для Сэма загадкой. — Не парься. Но если… — Люцифер неожиданно закашлялся и не договорил. — Проклятье, — бессильно выругался Сэм, мысли которого метались настолько в хаосе, что он даже не пытался их больше упорядочить. — Люцифер, хватит. Я здесь. И я… — Сэм не нашёл в себе сил всё-таки озвучить вслух то, что и ему самому казалось безумием, но протянул руку вперёд. — Решай. — Хочешь помочь дьяволу? Серьёзно, Сэм? — голос Люцифера как-то неожиданно окреп, но ещё чуть срывался. — Видимо, я был недостаточно убедителен во время пыток. — Люцифер, — Сэм напряжённо сглотнул и на мгновение закрыл глаза. Разум уже даже не пытался сопротивляться творимому безумию. — Я ничего не забыл. И вряд ли когда-нибудь смогу забыть. Но я больше даже мести хотеть по-настоящему не могу. И терять нам тоже больше нечего. Самое время дать самому себе шанс. Люцифер вскинул голову, долго смотрел на Сэма взглядом, в котором тот не мог успеть разобрать хоть что-то, так быстро сменялись эмоции, а потом вскинул руку. Замер ещё на мгновение, но всё-таки ухватился за протянутую ладонь и, не отпуская её, поднялся на ноги. Сэм только едва заметно улыбнулся уголками губ, понимая, что отравляющая безнадёжность неожиданно немного отступила.