***
Дин с трудом разлепил веки, приподнялся на локтях и попытался понять, где он находится. В голове царил туман и раздражающий шум, но один взгляд на Кастиэля, стоящего на коленях всего в нескольких дюймах, мгновенно прояснил память, и Дин едва не застонал от отчаяния. Надежда, что они не угодили в Чистилище, умерла, не успев до конца родиться, едва Дин осмотрелся внимательнее. Какой-то унылый лес, лишенный привычных красок и не освещённый лучами солнца, навевал ассоциации со смертью, но никак не с обычным миром. По коже побежали мурашки, что для Дина всегда было предупреждением об опасности, и он резко вскочил на ноги. Ощущение мачете и клинка чуть успокоили, но взгляд Дина, теперь останавливающийся на каждом кусте, остался напряжённым. — Дин, — голос Кастиэля прозвучал настолько сдавленно и болезненно, что любые мысли вылетели у Дина из головы и он мгновенно шагнул к нему. Но Кастиэль только вскинул руку, явно пытаясь его остановить. — Беги… отсюда. Злы они и хотят на волю. Мне не удержать… — Кас… — Дин, лихорадочно осмысливая услышанное, отшатнулся, когда изо рта Кастиэля потоком хлынули чёрные вихри, похожие на больших змей, которые тут же обретали форму монстров. — Чёрт, Кас… Дин рывком выхватил мачете, когда отвратительные на вид чудовища без глаз, окружили их плотным кольцом и оскалили пасти с множеством острых зубов. Кастиэль слабо застонал, почти завалился на землю, но успел опереться на руку, и явно пытался что-то сказать, но голос его подвёл и получился только хрип. Твари медленно, но уверенно смыкали кольцо плотнее. — Беги, — невнятно, но Кастиэль всё-таки смог прохрипеть то, что, очевидно, отчаянно пытался. — Чем обдолбался твой папуля, когда создавал этих уродов? — вместо ответа бессмысленно вопросил Дин, крепче сжал мачете и схватил Кастиэля за предплечье свободной рукой. — Давай, Кас. Я без тебя с места не двинусь. — Сзади, — отчаянный хрип безошибочно подсказал Дину, что левиафанам надоело изображать хищников, играющих с добычей, загнанной в угол, и они решили перейти к активным действиям. Неуловимое мгновение, за которое Дин только и успел подумать, что шансов против толпы бессмертных чудищ у него нет, сменилось знакомой, но на этот раз ощущающейся многим напряжённее невесомостью. Дин моргнул, и с недоумением посмотрел на неглубокую реку, больше похожую на ручей. Кастиэль судорожно вздохнул и рухнул на землю рядом. — Кас, — Дин мгновенно оказался рядом, подозрительно огляделся, но не заметив никаких новых угроз, начал понимать, что Кастиэль где-то нашёл силы вытащить их из ловушки. Опустился на землю возле неподвижного тела и с трудом сглотнул. — Кас, герой ты доморощенный, — пробормотал Дин и нервно облизал губы, когда Кастиэль лишь слабо пошевелился, но глаза не открыл и, казалось, вообще его не услышал. — Кас, даже не думай. Я не дам тебе умереть после всего этого дерьма, слышишь меня? — Дин едва подавил порыв схватить Кастиэля за плечи и встряхнуть. — Кас. Ты не погибнешь из-за меня снова, слышишь?! Нам ещё выбираться из этой дыры. Так что давай… — Дин, — говорить Кастиэлю явно было сложно, но он открыл глаза и вскинул руку, пытаясь успокаивающе коснуться ладони Дина, но пальцы быстро соскользнули. — Время требуется мне. Но смогу я исцелить себя. Не должен волноваться ты обо мне. — Кас, — только и выдохнул Дин с облегчением, которое, казалось, разлилось в воздухе, подхватил падающую руку Кастиэля, сжал её, переплетая их большие пальцы, и опёрся на сцепленные теперь ладони лбом. — Ты идиот. — Но поступал так я, как вы с Сэмом обычно… — с недоумением начал говорить Кастиэль. — Я и Сэм — плохой пример для подражания, — голос Дина чуть дрогнул, и он неосознанно сжал ладонь Кастиэля чуть сильнее. — Если бы ты… — Дин оборвал себя, не в силах в очередной раз произносить вслух слова о смерти. — Но жив я, Дин, — Кастиэль попытался сесть, что удалось ему только со второй попытки. — И удалось нам мир от левиафанов избавить. Но в ярости они и отомстить мне желают. Почуять вовремя их могу я не успеть. И в следующий раз улететь не позволят они мне. Безопаснее тебе со мной не находиться. Шансов… — Да иди ты в задницу, Кас, — Дин поднял голову, но руку не отпустил и зло сжал губы, прежде чем продолжить. — Если ты только попробуешь свалить, я за себя не отвечаю. — Дин, — Кастиэль говорил уже намного увереннее, а хрипота почти исчезла. — Не хочу покидать тебя я, но разумнее будет обезопасить тебя… — Кас, — Дин резко отнял руку, схватил Кастиэля за плечи и чуть встряхнул. — Пошла к черту моя безопасность. Пускай долбанные левиафаны катятся в Ад, будут Кроули питомцы. Ты никуда не пойдёшь. Что в этой фразе тебе непонятно? — Понял я тебя, Дин, — Кастиэль кивнул, а потом чуть опустил голову. Поднял на уровень глаз ладонь, которую сжимал Дин, и остановил на ней взгляд. — Думал я, что так помочь тебе смогу. Но коли считаешь ты, что лучше будет погибнуть вместе нам, подчинюсь я желанию твоему. — Я не… — начал Дин, а потом моргнул. — Погоди, Кас, ты сейчас типа съязвил? Эта летучая обезьяна хреново на тебя влияет. — Дин, — Кастиэль оторвал взгляд от своей ладони и посмотрел Дину в глаза. — Разве честно это, что доведётся видеть мне гибель твою, когда могу я хотя бы попытаться тебя уберечь? С монстрами обычными справиться ты можешь. Но левиафаны могущественны и безжалостны. Хозяева они здесь. И дела им не будет до тебя, пока не разделаются они со мной. — А когда разделаются? — со злостью скрипнул зубами Дин, вскинул руку, но только сжал пальцы в кулак. — Кас, ты нахватался от нас не того. Ты остаёшься. И точка. И если мы и сгинем, то в бою и вместе. И чтобы я больше не слышал той пурги, что ты сейчас нёс. Всё уяснил? — Сделаю я, как скажешь ты, Дин, — повторил свою же фразу, сказанную ранее на небесах, Кастиэль, вздохнул и явно сдался. — Можем задержаться мы на какое-то время здесь. Левиафаны не быстро смогут нас найти. Но попросить тебя хочу я, Дин. Ежели нападут они, и драться придётся нам, не должен ты защищать меня. — Я как-нибудь сам разберусь, что мне делать, — огрызнулся Дин, резко поднялся на ноги и протянул Кастиэлю руку. Тот принял её, не раздумывая, чуть медленнее обычного выпрямился, но было заметно, что ему значительно лучше. Дин окинул его внимательным взглядом, чуть нервно сглотнул и неожиданно крепко обнял. — Чёрт, ты жив, Кас. Когда ты полез в этот долбаный портал, я… Никогда не смей умирать. И больше никогда не делай таких глупостей. — Не хотел я, чтобы волноваться пришлось тебе, Дин, — Кастиэль с видимой охотой ответил на объятие и говорил на тон ниже, чем прежде, словно боялся разрушить момент. — Но поступить лишь правильно я пытался, как всегда поступаешь ты. Ты научил меня любить этот мир и заботиться о нём. С самого первого дня, с тех пор, как я сошёл за тобой в ад, я бесповоротно менялся. Ты изменил меня, Дин. Слова будто что-то переключили в голове, и Дину на мгновение показалось, что его ударили под дых. Он вздрогнул, попытался отогнать навязчивое воспоминание о диалоге с Кастиэлем в видении, но оно уходить не желало и потянуло за собой вереницу других. Боль в синих глазах после его, Дина, грубости. Забота в жестах Кастиэля в любом мире. Нож в руках Астарот. Слова Бальтазара. — Кас, я… — Дин попытался отстраниться, отчаянно желая перевести дух и взять мысли и вспыхнувшие ответом на них эмоции под контроль, но Кастиэль против обыкновения не разжал руки, и Дин инерционно впечатался в него. — Я… Слова застряли в горле, и Дин умолк. Не отдавая себе отчёта, облизал губы и замер. Разум настойчиво подсказывал, что надо всего лишь попытаться ещё раз. Шагнуть назад и, разумеется, Кастиэль его отпустит, а момент быстро сгладится, как и немало схожих ситуаций до этого. Но Дин не пошевелился. Какие-то глупые мысли об удавах и кроликах пронеслись в голове и тут же улетучились. Дин нервно сглотнул. Слишком близко. Кастиэль смотрел на него пронзительным взглядом, и Дин попытался сказать себе, что это начинает выглядеть слишком странно, но ему не хватило убедительности даже для себя. Мысли спутались, отчаяние, которое так и не нашло выхода с момента возвращения из другого мира, рвалось наружу, и Дин прикрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Осознание, что они одни в буквально богом забытом месте, пришло как-то неожиданно. Дин напомнил себе, что где-то вокруг бегают монстры, что их ищут левиафаны, но это казалось абсолютно неважным прямо сейчас. Они были одни. Не было ни их привычного мира, ни друзей, ни даже Сэма. Дин резко открыл глаза и мотнул головой, когда понял, к чему ведут его размышления. — Дин, — как-то совсем тихо неожиданно позвал Кастиэль, а в следующее мгновение качнулся вперёд, уничтожая почти несуществующее расстояние между ними, и робко, неуверенно коснулся губ Дина своими. Мгновенно отстранился и выглядел почти испуганным. — Показалось мне, что сделать хотел ты это, но не решался. Если же ошибся я, прошу, прости меня. — Я… — Дин попытался что-то сказать, но слов не было. Взгляд остановился на губах Кастиэля, разум неожиданно умолк, а вспыхнувшая в первую секунду паника была безжалостно сметена множеством других эмоций, подавляемых слишком долго. — К чёрту, — пробормотал Дин скорее самому себе, чем Кастиэлю, притянул его обратно одним движением и приник к приоткрытым губам, отказываясь понимать, что делает. Внутри словно разлилась какая-то горькая свобода, и Дину на мгновение показалось, будто он впервые по-настоящему вдохнул, не делая вдоха. Кастиэль чуть судорожным движением обхватил его за шею и так доверчиво прильнул к нему, немного неумело отвечая на поцелуй, что Дину вдруг отчаянно захотелось никогда не возвращаться в реальность, которая сейчас казалась далеким сном. Бурлящие эмоции резко успокоились, пометались разрозненно, но быстро сплавились в единую, олицетворяющую наслаждение. Дин скользнул руками по спине Кастиэля, стараясь не сосредотачиваться на удивительно чётком ощущении правильности. Втянул носом воздух, но поцелуй не прервал, терзая губы Кастиэля уже почти безжалостно. Осознание, что он хочет большего, заставило Дина резко отпрянуть. — Проклятье, — он отвернулся, бессмысленным взглядом уставился на воду и сжал пальцами переносицу. Понимание, что он только сделал и с кем, приходило медленно, словно опасалось за разум самого Дина. И без того учащённое дыхание сорвалось на попытке сделать глубокий вдох. Дин закрыл лицо руками. — Кас, я… Мне не стоило… Это просто… Мы можем об этом забыть? — Если желаешь ты именно этого, Дин, разумеется, — голос Кастиэля звучал странно, но Дин не нашёл в себе сил обернуться, чтобы понять почему. Стыд безжалостно душил изнутри, отчаянное сожаление об отсутствии продолжения спорило с настойчивым знанием, что этого вообще не должно было случиться никогда, и Дину хотелось закричать. Он отнял руки от лица и сцепил их в замок. Прикрыл глаза на секунду, медленно повернулся, но так и не смог заставить себя встретиться взглядом с Кастиэлем. — Тогда просто… давай договоримся никогда об этом не вспоминать, да, Кас? — улыбка получилась слишком натянутой и какой-то жалкой, и Дин только разозлился на себя. — Конечно, Дин, — голос Кастиэля уже звучал ровно, и разобрать в нём даже отголоски каких-либо эмоций было невозможно. — Не стоит нам задерживаться на одном месте долго. И идти лучше нам на север. Не чувствую я близкого присутствия левиафанов там. — На север, — машинально повторил Дин, и уже куда менее уверенным тоном, с долей опаски, спросил: — Кас, но мы же всё ещё друзья? В смысле это же не изменится из-за… случившегося недоразумения? — Конечно, Дин, — Кастиэль, казалось, отвечал просто автоматически. Он первым пошёл вперёд, но когда Дин, тряхнув головой и словно опомнившись, нагнал его, неожиданно обернулся. Их взгляды встретились, и Дин нервно сглотнул. — Не откажусь я ни от единого слова, что тебе говорил. И другом я тебя считаю, Дин. И коли хочешь ты лгать себе, препятствовать я не стану. Но быть для тебя я желаю кем-то значимым, а не игрушкой. И ежели захочешь ты повторить недоразумение, как выразился ты, прошу я тебя прежде серьёзно подумать, о том, чем действительно руководствуешься ты. — Я не… — начал Дин, но Кастиэль, не дожидаясь ответа, уже быстро зашагал вперёд, и Дину ничего не оставалось, кроме как двинуться следом. Рефлексы потихоньку включались, и взгляд, до этого рассеянно скользящий по пространству, стал острым и внимательным. Дин только дёрнул Кастиэля за рукав неизменного плаща, когда заметил несколько пар горящих красным глаз в ближайших кустах, и с досадой констатировал: — Дерьмо. А вот и обитатели этой дыры. И они явно хотят не поздравить нас с прибытием.***
Сэм прислонился к условной стене из той же скалистой породы, что и площадка на которой он сидел и устало закрыл глаза. Думать не хотелось. Не хотелось вообще ничего. Но память всё равно прокручивала длинной лентой последние воспоминания, которые сливались в один жуткий непрекращающийся триллер, растянутый на дни, а может недели или месяца. Сэм давно перестал считать. Ярко вспомнился несостоявшийся разговор о плане с Люцифером, и Сэм как-то растерянно отметил, что это последнее воспоминание, которое казалось нормальным. Местный Михаил вернулся тогда слишком скоро, и ад возобновился. Сэм передёрнулся, вспомнив, как неопределённое количество времени провёл в тесной тёмной комнатушке. Более раннее воспоминание, в котором он отчаянно пытался из неё выбраться, скользнуло по краю сознания и принесло только горечь. Тогда он ещё не знал, что Люцифер нашёл единственный способ укрыть его присутствие от местного Михаила. На удивление это сработало и снова, когда Михаил желал найти ответ о загадочном исцелении Люцифера. Вздох получился едва слышным, и Сэм с каким-то умышленным ожесточением напомнил себе, что дышать ему вообще не необходимо. И, вероятно, уже никогда и не станет. Надежда на освобождение уверенно гасла с каждым днём, когда Люцифер и Михаил не успевали даже достаточно приходить в себя от теперь постоянных пыток, а сам Сэм раз за разом сжимал кулаки в бессильной ярости. Конечно, Люцифер появлялся. Только разговаривал всё меньше и уже не пытался устроить очередную прогулку в свои воспоминания. Сэму казалось, что даже шутить тот разучился. Но каждый раз, когда непривычно молчаливый и серьёзный Люцифер возникал рядом, Сэм брал его за руку и пытался сделать то, что было в его силах, сосредотачиваясь на положительных эмоциях. Физическое исцеление так ни разу больше и не вышло, но личный ад Люцифера, обречённого наблюдать за в разы более жестокими пытками брата, казалось, становился немного выносимее. Сэм пытался убедить себя, что это всё равно победа. Но ощущение почему-то упрямо появляться не желало. Со временем он просто смирился, и лишь ладонь с каждым разом сжималась всё крепче. Сэм вспомнил собственные пытки и невольно стиснул зубы. Ненависть к Люциферу поистёрлась, поблекла, как и страх, но память всё равно оставалась. Сэм горько усмехнулся. Мог ли он тогда, отчаянно желая возмездия своему мучителю, предположить, что тому уготована даже более худшая участь? Вера в Судьбу пробивала себе дорогу всё настойчивее. Сэм только тряхнул головой. — Сэм, ну я тебя умоляю, — голос Люцифера уже оказался неожиданностью и заставил Сэма едва ли не подпрыгнуть на месте, но то, что он говорил с почти прежними насмешливыми интонациями, сбивало с толку намного больше. — Хватит киснуть, у тебя вид, как на похоронах. — Даже не представляю, почему бы это, — хмуро отозвался Сэм и быстро поднялся на ноги. Окинул Люцифера подозрительным взглядом и попытался сообразить, когда последний раз приходили ангелы местного Михаила, чтобы устроить очередную пытку. Своему внутреннему чувству времени Сэм с более чем приличной погрешностью ещё доверял. По всему выходило, что прошло несколько часов. Это показалось странным, но и принесло некоторое облегчение. — Жизнь прекрасна, проснись и пой, — жизнерадостно продолжил Люцифер, словно и не слышал ответа Сэма. — В моём плотном расписании неожиданно нашлась временная дыра, и я понял, как давно не выводил на прогулку свою любимую обезьянку. Давай же, Сэм, прекращай хмуриться и идём со мной, — Люцифер против обыкновения не бесцеремонно схватил Сэма за руку, а протянул ему свою, раскрытой ладонью вверх. — Считаю до трёх, а потом… — Ты невыносим, Люцифер, — Сэм покачал головой, неожиданно для себя слабо улыбнулся и лишь на доли секунды заколебался, прежде чем положить свою ладонь на ладонь Люцифера. — Мне приготовиться к полёту на аргентависе или к изучению лунного грунта? — с уловимой иронией уточнил Сэм, но ответа не получил, а через мгновение они уже стояли перед очередной дверью, которая мгновенно распахнулась. Сэм моргнул и чуть недоверчиво осмотрелся. Далекая от идеала поляна была прекрасна именно своим естественным несовершенством. Раскидистые ветви дерева, напоминающего дуб, свисали так низко, что почти касались листвой земли, а пышные кусты зелени, причудливой формы, усыпанные цветами всех возможных расцветок, так и манили рассмотреть их ближе. — Это Эдем, — буднично сообщил Люцифер, который целенаправленно смотрел в одну точку вдали и, похоже, видел там что-то, доступное только ему, но встряхнулся, будто почувствовав вопросительный взгляд Сэма, повернулся к нему и закатил глаза. — Само собой до того, как старик не оценил мою шутку, выкинул отсюда этих забавных обезьянок, закрыл сад от людишек, спрятал даже от ангелов и превратил в фабрику душ. — Фабрику душ? — Сэм приподнял брови и немного расслабился, когда окончательно осознал, что Люцифер просто использовал подвернувшийся момент, чтобы сбежать от жуткой реальности хоть ненадолго. — Звучит как-то… — Сэм не закончил, затрудняясь подобрать подходящее слово, и не желая безосновательно злить Люцифера, и портить им обоим короткий момент передышки. — Папуля, конечно, недурен в рекламе и маркетинге, — неожиданно оживлённо начал объяснять Люцифер и уверенно зашагал в сторону более крупной поляны, но обернулся на мгновение, и Сэм, проглотив вздох, направился следом. — И людишки свято уверены, что души на входе в уютный мирок папуля раздаёт лично. Но это туфта, ты же и сам понимаешь, Сэмми. Папочке пофиг, что теперь с макаками, которые его забавляли в незапамятные времена. Но фишка в том, что душонки им всё ещё требуются. Вот старик и подсуетился, снял непосильный груз с плечей и наладил автоматизированное производство. Желаешь в бренный мир, Эдем тебе поможет. Правда, эти лозунги он развесить в качестве рекламы позабыл. — Опасался за свою репутацию? — всё-таки спросил Сэм, отказываясь обдумывать тот факт, что они говорят о боге, который априори должен вызывать хотя бы уважение. — Зришь в корень, Сэмми, — Люцифер довольно усмехнулся и неожиданно взмахнул рукой, указывая ввысь. — Не аргентавис, которого ты желал, но вполне приличный альбатрос. В истинном размере. — Я не вижу… — недоумевающе начал Сэм, но заметил боковым зрением странный предвкушающий взгляд Люцифера и умолк, мгновенно заподозрив подвох. Разум ещё призывал остановиться и попытаться выявить опасность, но Сэм уже машинально шагнул вперёд, а в следующее мгновение потерял равновесие и полетел вперёд. Люцифер явно рассчитанным жестом уверенно схватил его за предплечье и дёрнул чуть в сторону. Сэм с ужасом заметил приличного размера валун, прямиком на который летел и о который, очевидно, и споткнулся. Люцифер потянул чуть сильнее, сам неожиданно потерял равновесие, и Сэм только и успел осознать, что падают они оба, прежде чем рухнул на спину, а Люцифер — на него. Удар получился ощутимым, чужой вес неожиданно тоже вполне чувствовался, и Сэм с трудом перевёл дух, даже не вспомнив, что дышать ему не требуется. А потом подозрительно прищурился. Мелькнула лишь частично уместная мысль, что Люцифер не так уж и лгал, утверждая, что всегда говорит правду. Сэм вспомнил, как тот пытался выторговать жизнь их Михаилу. Теперешняя ситуация весьма напоминала столь же неудачную попытку разыграть случайность. И единственное, чего у Сэма не было, так это понимания, зачем Люциферу это понадобилось. — Ай-ай-ай, Сэмми, какой ты неловкий, — выглядел Люцифер определённо довольным, и Сэм насторожился. — Как можно было не заметить такой булыжник? — Твоими стараниями, — Сэм чуть свёл брови и окинул Люцифера задумчивым взглядом, пытаясь понять, зачем тому взбрело в голову устраивать представление. — Может, ты встанешь? Ты не пушинка. — Брось, Сэм, какие мелочи, — Люцифер закатил глаза и гримасой выразил удивление, что кого-то может не устраивать ситуация. — Разве тебя не прельщает идея в разгар прогулки отдохнуть на чудной полянке? Запрокинь голову, полюбуйся этим прекрасным лазурным небом… — Люцифер, прекращай, — твердо перебил Сэм. В голове мелькнула единственная догадка, с чего бы Люциферу творить совсем уж бессмысленные глупости и проявлять невозможную доброту, и Сэм от всей души понадеялся, что ошибается. И всё-таки тихо спросил: — Что случилось? Есть новости? — Пернатые иногда такие громкие, — Люцифер натянуто улыбнулся, но жизнерадостности в его голосе больше не звучало. Он чуть приподнялся на локтях, скользнул по лицу Сэма задумчивым взглядом и умудрился пожать плечом. — Они явно не старались скрыть свою радость от известия, что пророк выполнил задание нашего милейшего братца. Расшифровал ту часть ангельской скрижальки, где есть ритуал для открытия портала между мирами. — Боже, — машинально пробормотал Сэм, не задумываясь над тем, кого упомянул, и хотел потянуться рукой к подбородку, но только осознал, что её неудачно зажал Люцифер. — Он не оставит вас в живых, — обречённо озвучил Сэм то, что обдумывал неоднократно. — Несмотря на всё, что он говорит, он убьёт вас, прежде чем уйти отсюда. Ему нет смысла рисковать. У нас больше нет времени, да? — Продолжай в том же духе, Сэмми, и я буду вынужден признать, что у некоторых обезьянок есть мозги, — Люцифер расплылся в широкой улыбке, но в его глазах Сэм без труда прочёл ту же обречённость, что ощущал сейчас и сам. — Самое время для чудес, но они даже не маячат на горизонте. — Но мы… мы должны что-то сделать, — Сэм лихорадочно размышлял. Он сотни раз обдумывал ситуацию, пытаясь найти выход, и понимал, что у очередного раза нет шансов оказаться успешнее предыдущих, но сдаться было бы ещё хуже. Уйдя в свои мысли, Сэм не сразу понял, что Люцифер теперь опирается на одну руку, а пальцы второй скользят по лицу самого Сэма, прикасаясь вроде бы небрежно, но удивительно осторожно. — Люцифер, — Сэм напряжённо сглотнул. — Что ты делаешь? — с расстановкой поинтересовался он умышленно спокойным тоном. — Проявляю любопытство, — Люцифер отозвался с частично вопросительной интонацией, скорее предлагая вариант ответа, чем отвечая. — Постигаю неизведанное. — Неизведа… — машинально начал повторять Сэм, но осёкся и уставился на Люцифера с неподдельным изумлением. Тот взгляд проигнорировал, продолжая будто бы лениво скользить пальцами по его щеке, но Сэм уже понимал, что за этим кроется лишь желание изучить вдумчиво. Сэм медленно втянул в себя воздух и прикрыл глаза. Знание, что Люцифер провёл тысячелетия в клетке, неожиданно обрело новый смысл. Год на свободе едва ли что-то глобально изменил. Сэм попытался собраться с мыслями, но задача оказалась непосильной. Мимолётно мелькнуло понимание, что Люциферу просто не требовались контакты с людьми такого рода. Но сейчас, когда он явно смирился с неизбежной гибелью в ближайшем будущем, он хотел постичь хотя бы то из упущенного, что мог. Пальцы переместились на шею, и Сэм вздрогнул. Осознание, что он даже не пытается сопротивляться пришло запоздало, и почти толкнуло к действию. Сэм попытался шевельнуть рукой, но не преуспел и слишком легко оставил затею. Разум твердил, что чтобы не произошло в следующие мгновения, это не будет настоящим, но Сэм не спешил соглашаться, как никогда чётко осознавая, что чувствуют душой. — Тот, кто сказал, что любопытство — это порок, определённо был идиотом, — голос Люцифера прозвучал настолько неожиданно, что Сэм распахнул глаза. И только слабо дёрнулся, когда прохладные губы скользнули по его щеке, чуть задержались на скуле, а потом неуловимо неуверенно, но с азартом исследователя прижались к его губам. Мысли разом разбежались подобно испуганным тараканам. Сэм замер, не отвечая, но и не отталкивая, и едва нервно не рассмеялся, когда осознал, что действия Люцифера воспринимаются неподдельно невинно. Сознание не успело обработать парадокс, когда уже знакомо отдалённо, будто откуда-то с другой планеты, донёсся голос местного Михаила. Люцифер мгновенно отстранился, тут же оказался на ногах и, похоже, машинально протянул руку. Сэм, внимательно прислушиваясь к доносящимся словам, ухватился за неё и стремительно встал. В груди разливался пугающий холод. Местный Михаил, очевидно, ещё не обратил внимания, что слушателей у него несколько меньше, чем предполагалось, и с торжеством в голосе рассказывал о своём уходе в их мир. Сэм сжал пальцы свободной руки в кулак до боли в суставах. Время, которого теперь действительно не осталось, словно остановилось, и всё, что казалось важным, разом перестало иметь значение. Сэм перевёл взгляд на Люцифера, скорее почувствовал, чем понял, что тот собирается привычно исчезнуть и стиснул его руку крепче. Поймал вопросительный взгляд, но только ответил едва заметным пожатием плеч. Связных мыслей в голове больше не было. Но горькая безнадёжность толкала исправить хотя бы то, что в его силах. Сэм, не веря себе, шагнул к Люциферу. — Сэмми, — что-то подозрительно похожее на тщательно маскируемый испуг скользнуло в голосе Люцифера, который неплохо выдерживал привычный тон, и Сэм едва сдержал нервный смех в очередной раз. — Что ты делаешь? — Проявляю любопытство, — Сэм отозвался с частично вопросительной интонацией, скорее предлагая вариант ответа, чем отвечая, и отказываясь признавать, что он и сам не понимает, что делает. Но перед лицом реальной смерти это просто не имело значения. А забавное недоумение в глазах Люцифера стоило того, чтобы вернуть ему его же реплики. — Постигаю неизведанное. Сэм решительно, исключая возможность одуматься то ли для Люцифера, то ли для себя самого, приник к чужим губам поцелуем. Провёл по ним языком, побуждая разомкнуться, а добившись своего, неожиданно понял, что любой контроль летит в пропасть с пугающей скоростью. И что дрожь, уверенно охватывающая всё тело и стремительно усиливающаяся, вовсе не от страха. Слабый, едва уловимый стон Люцифера, подтолкнул Сэма сжать руки, скользящие по его спине, чуть крепче и прижаться сильнее. В голове воцарился туман и всё, что казалось сложным, неожиданно стало простым. Завтра больше не было. Правил больше не было. Но было что-то, чему Сэм не мог и не хотел давать определения. Было что-то, Сэм точно знал, реальное. Было что-то настоящее.***
Адам нервно сглотнул и, затаив дыхание, медленно двинулся к краю цистерны, за которой прятался. Замер через пару шагов и опустил взгляд на свою ладонь, на тыльной стороне которой был вырезан один из енохианских символов. Кровь ещё чуть сочилась из совсем свежих порезов. Адам только крепче вцепился в надежду, что запомнил рассказ Михаила верно, и это укроет его от ангелов. Не давая себе времени вновь сорваться на почти панический приступ страха, Адам сделал ещё шаг и быстро выглянул из-за края цистерны, стараясь рассмотреть как можно больше, прежде чем спрятаться обратно. В глаза сразу бросились два ангела, стоящие за спиной какого-то невзрачного на вид мужчины. Адам выглянул чуть сильнее, пытаясь понять, что лежит перед мужчиной на столе. Рассмотрев кусок камня, какие-то пучки трав и обычного вида железную миску, что ни о чём ему не говорило, Адам бросил бесполезное занятие и заскользил взглядом дальше. Михаил этого мира, которого Адам после того как видел почти каждую ночь кошмары с ним в главной роли узнал бы где угодно, горделиво вышагивал перед двумя узкими клетками. Рука невольно сжалась в кулак, когда Адам заметил сначала Михаила в теле своего отца, сейчас истёрзанном настолько, что оно больше походило на огромный кусок мяса, а потом и Люцифера, который выглядел немногим лучше, но всё-таки вполне напоминал человека. Оба пленника находились в сознании, и Адам на мгновение зажмурился, осознав, какой это ад сейчас для Михаила. — … у вас был рай, — чуть презрительный, полный превосходства голос Михаила этого мира ворвался в сознание Адама, когда он заставил себя прислушаться. — Но отец создал ещё один. И вы жили. Веками жили, имея возможность наслаждаться обоими. Наслаждаться его безупречным творением, созданным для ваших жалких людишек… — Поправка, братец, я находился в вынужденном отпуске, — ехидный голос Люцифера неожиданно едва не заставил Адама истерично рассмеяться. Он мысленно отмахнулся, когда совесть, которая к его собственному удивлению у него ещё осталась, возмутилась в очередной раз попытке спасения дьявола, и внезапно осознал, что недели спустя рад слышать даже Люцифера. — И условия там, веришь, на рай не походили. — О, я видел, — теперь в голосе Михаила звучало торжество удовлетворения. — Ты… — он неожиданно умолк, и Адам вздрогнул, понимая, что всё произойдёт сейчас. Паника накатила волной, но Адам только до крови прикусил губу изнутри, заставляя себя собраться. Напоминание самому себе, что сейчас он единственный, кто может хотя бы попытаться спасти Михаила, Сэма и Люцифера, немного помогло. Нож, спрятанный в кармане, скользнул в руку легко. Адам разрезал ладонь и быстро принялся рисовать символ изгнания прямо на цистерне. До слуха донёсся резкий голос Михаила этого мира, который приказал ангелам не спускать глаз с пророка и следить за ним до его возвращения, и Адам возликовал, понимая, что всё получилось. Местный Михаил явно решил сам проверить сигнал тревоги. Адам быстро довёл последнюю линию, а услышав шорох крыльев, тут же приблизился к окну, находящемуся в трёх шагах, и глянул на улицу. Пяти ангелов, охраняющих снаружи заброшенный склад, который Михаил этого мира использовал как базу, не было. Адам едва шумно не выдохнул, успев сдержаться в последний момент, когда понял, что его расчёт оправдался. Местный Михаил явно не ждал подвоха здесь, и забрал большую часть стражи с собой. Адам позволил себе порадоваться лишь долю секунды, но быстро собрался. Времени было слишком мало, и тратить его бессмысленно определённо не стоило. Судорожно сглотнув, Адам умышленно издал невнятный звук, чем мгновенно привлёк внимание двух ангелов, оставленных в роли охранников. Едва они оказались в поле зрения, Адам приложил окровавленную ладонь к символу и только и успел, что зажмуриться, когда из него хлынул яркий свет. — Получайте, засранцы, — пробормотал Адам, когда ослепительный свет унёс ангелов из помещения. Голос чуть дрогнул, но Адам только упрямо вскинул подбородок, и почти бегом направился к клеткам. Мозг живо напомнил о каком-то мужчине, которого местный Михаил назвал пророком, и Адам на ходу схватил одну из валяющихся на полу металлических труб. — Простите, мне очень жаль, — он уже замахнулся, но мужчина резко обернулся и вскинул руки, в одной из которых был зажат флакон со светящейся субстанцией, в жесте капитуляции. — Эй, эй, послушайте, я пророк, просто пророк, — в голосе звучали панические нотки, и Адам замер в нерешительности. — Я здесь не по своей воле. Я пророк и должен служить Богу, а если его нет, то следующему после него. Бога нет, а следующий него после Михаил, а значит, я должен служить Михаилу, и… — Примите поправку, мне было жаль, — перебил Адам и поднял руку с трубой чуть выше. — Пока вы не сказали про служение этому отморозку. Глаза мужчины как-то странно блеснули и за миг до того, как его настиг не особо умелый, но точный удар по голове, он успел наклонить флакон над миской и едва слышно произнести несколько слов. Адам не узнал язык, но машинально успел подхватить склянку, где на дне чуть светились остатки благодати, выпавшую из руки пророка, когда тот рухнул на пол, лишившись сознания. — Адам? — в голосе Михаила, который говорил с явным трудом, прозвучало изумление и едва уловимые нотки страха. — Как ты?.. — Привет, — Адам попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Я сейчас… Что это такое? — он потерял предыдущую мысль, машинально поставил пойманный флакон на стол и моргнул, глядя, как в нескольких футах от него прямо в воздухе появляется будто бы тонкий канат насыщенного оранжевого цвета. — Наш экспресс-рейс домой, если ты перестанешь тормозить и вытащишь нас отсюда, — нетерпеливо бросил Люцифер. — Давай, хватит глазеть на эту фигню. — Если бы я мог, я бы оставил тебя здесь, — огрызнулся Адам, но встряхнулся, быстро подошёл к клетке Михаила, вздрогнул и отвёл взгляд от изувеченного тела, которое вблизи выглядело даже хуже, чем он успел увидеть ранее. — Скажи, что этот отморозок не сделал тебе… ограничение? Как это… — Адам, успокойся, — голос Михаила теперь звучал на удивление ровно. — Что бы ты ни видел сейчас, всё поправимо. Но времени у нас очень мало. Поэтому попробуй спокойно объяснить… — Мишель, ты издеваешься? — на этот раз в голосе Люцифера скользнула непритворная злость. — Куда бы ни свалил наш милейший братец, он вернётся в любую минуту, а ты решил успокаивать обезьяну, которая хочет присоединиться к нашему отдыху на курорте, вместо того чтобы?.. — Люцифер, перестань, — Михаил оборвал быструю речь, и тихо застонал, видимо, от боли. — Адам, послушай… — Заткнитесь оба, — нервно воскликнул Адам, а в следующую секунду сам испугался своего требования, но передумал извиняться, когда воцарилась тишина. — Вы не помогаете. Михаил, ты можешь выпить или как это правильно, благодать другого ангела? Или твой местный вариант сделал с тобой тоже, что и с Люцифером? — Не сделал, — Михаил качнул головой, а голос его прозвучал слабее прежнего. — Только поглотил мою благодать. Он собирался меня убить. Или решил, что мои моральные устои выше, чем брата. Я не знаю, чем он руководствовался. — Как тебе её дать? — быстро спросил Адам, который почти физически чувствовал, как утекает время. Перепачканной в крови рукой он выхватил из кармана лёгкой куртки три небольших склянки, звякнувших друг о друга, и вопросительно уставился на Михаила. — Что мне сделать? — Откуда это? — голос Михаила звучал всё слабее, но настороженность в нём улавливалась. — Если… — Да какая нахрен разница, Мишель? — перебил Люцифер, который, казалось, потерял остатки терпения. — Что с тобой вообще такое? Нравится общение с этим уродом, который чудовище, чистое зло во плоти? Адам, ты же Адам, точно, и ты, кстати, начинаешь мне нравится, просто открой эти стекляшки с допингом, только не все сразу, и поднеси к его рту. — А ты мне всё ещё нет, — хмуро отозвался Адам, но быстро снял крышку и осторожно поднёс флакон к лицу Михаила, просунув руку между прутьев клетки. Проследил взглядом, как светящаяся ленточка благодати скрылась во рту Михаила, и нехотя повернулся к Люциферу. — Что с Сэмом? И мне надо подождать, прежде чем давать следующую порцию? — О, Сэмми в порядке. Посетил уникальные места, — резко изменившимся, нарочито небрежным тоном отозвался Люцифер и тут же поторопил: — Да не кивай ты как китайский болванчик. Продолжай. — Адам, ты не должен… — Михаил, голос которого значительно окреп, хотя всё его тело и колотила крупная дрожь, осёкся, когда очередная порция благодати скользнула в него. — Они напали на лагерь, — почти скороговоркой начал объяснять Адам, быстро открывая третью склянку. — Я вспомнил, как этот отморозок забирал вашу благодать и попытался сделать также. Вышло не с первой попытки, но в итоге… — Ты герой и рыцарь в сверкающих доспехах, — не дал Адаму закончить Люцифер, который пристально следил, как Михаил исцеляется прямо на глазах и уже безропотно глотает третью дозу. — Бла-бла, мы поняли. Получишь печеньку, если мы отсюда свалим, так что давай, выпускай уже Мишель и… — Как открыть эту штуковину? — Адам, который выдохнул с облегчением, когда Михаил исцелился, растерянно осматривал клетку и определённо решил игнорировать Люцифера. — Тут нет замка. — Всё не так просто, — Михаил, похоже, окончательно пришёл в себя и теперь внимательно разглядывал символы на прутьях. — Извне открыть её под силу только ангелу. Но сделать того же изнутри я, разумеется, не могу. — То есть? — неверяще переспросил Адам и до хруста сжал пальцы. — И что мне делать? — Он не мог предусмотреть всё, — негромко проговорил Михаил, скорее размышляя вслух, чем отвечая на вопрос, а через несколько секунд его глаза торжествующе сверкнули и он перевёл взгляд на растерянного Адама. — Скажи «да». — Что? О. Да. Конечно, да. Слепящий поток света тут же рванулся изо рта теперь просто тела Джона и плавно перетёк в Адама, который только слабо вздрогнул. Михаил моментально освоился в привычном сосуде, взмахнул рукой, вследствие чего клетка распахнулась, едва не развалившись на две половины, подхватил падающее тело Джона и за секунды переселился обратно в него. — Люцифер, — Михаил тут же шевельнул пальцами, заставляя соседнюю клетку открыться, бросил мимолётный взгляд на Адама, который был чуть дезориентирован, но уже приходил в себя, и успел схватить за руку Люцифера, который попытался уверенно шагнуть на пол, но потерял равновесие. — Тише, я здесь, я рядом. Михаил как-то осторожно провёл по воздуху рукой, чуть шевеля пальцами, и раны Люцифера мгновенно исчезли. Адам помотал головой, которая отозвалась на движение болью, и хотел поторопить застывших как изваяния архангелов, но слова застряли в горле, когда Михаил неожиданно притянул Люцифера в крепкие объятия, явно не желая считаться с тем, что момент совсем не подходящий. — Эй, эй, Мишель, я не заказывал обнимашки, — возражению Люцифера настолько не хватило недовольства, что Адам только мысленно махнул на всё рукой и терпеливо ждал. Его губы тронула чуть нервная улыбка, когда корчащий возмущённо-раздражённую гримасу Люцифер как бы невзначай сжал руки за спиной Михаила. — Ладно, Мишель, я тебя понял. Но если ты желаешь изъявлять… — Какая трогательная сцена, — голос Михаила этого мира, полный сдерживаемой ярости, раздался настолько неожиданно, что Адам почти подпрыгнул, резко обернулся и ещё успел увидеть вскинутую руку, когда местного Михаила неожиданно отбросило на пару шагов назад. Адам моментально сообразил, что единственный из них, кто сейчас обладал хоть какой-то силой, это их Михаил, но не обернулся, не желая терять драгоценные мгновения. Чуть дрожащая рука скользнула за пояс джинс, выхватывая бутылку. Местный Михаил уже шёл вперёд, когда Адам швырнул самодельную бомбу ему под ноги и тут же отшатнулся, отчаянно молясь, чтобы она сработала. Яркое пламя мгновенно охватило всю фигуру, и Михаил этого мира исчез с криком, полным неверия и злости. Адам доли секунды недоверчиво смотрел на то место, где он стоял, а потом обернулся и встретил благодарный взгляд Михаила, который успел подойти и положить руку ему на плечо. Краем глаза отметив, что Люцифер уже стоит возле стола, Адам криво улыбнулся. — Я вспомнил, как перед тем, как мы загремели в клетку, этот Кастиэль или как его там, швырнул такую штуку в тебя и… — Ты молодец, Адам, — губы Михаила тронула едва заметная улыбка. Он повернул голову в сторону Люцифера, явно собираясь тому что-то сказать, но почему-то только напряжённо сглотнул. Адам машинально проследил его взгляд и нахмурился с недоумением, успев заметить, как совсем короткая тонкая ленточка благодати исчезает во рту Люцифера. Пророк, лежащий за столом, зашевелился, явно придя в себя, и медленно начал подниматься на ноги. — Как?.. — начал Адам, но Михаил заставил его умолкнуть одним взглядом. — Ладно, я просто… — Это его, — на грани слышимости всё-таки коротко пояснил Михаил, и уже громче добавил: — А нам немедленно надо… — Валить, — перебил Люцифер, заканчивая фразу за него, отбросил теперь пустой флакон и обеими руками толкнул Адама и Михаила к светящейся полосе в воздухе. — На самом деле ничего не заканчивается, — Адам мгновенно обернулся на весёлый голос и столкнулся с взглядом пророка, в котором светилось почему-то предвкушение. — Это определённо будет интересно, — пророк, который, казалось, говорил сам с собой, хотя и смотрел на Адама, неожиданно щёлкнул пальцами и просто растворился в воздухе. Рука Люцифера, который явно ни на какие сторонние факторы внимания не обращал, надавила на спину Адама сильнее, его куда-то потащило с невероятной силой, а через мгновение их всех выбросило на пожухлую траву. Михаил и Люцифер устояли на ногах, лишь сделали несколько раскоординированных шагов вперёд, а Адам прокатился по траве, но быстро поднялся и обернулся. Портал весело мигнул оранжевой вспышкой на прощание и исчез, словно его никогда и не было. Адам моргнул. Сознание ещё не успело осмыслить тот факт, что со всеми возможными странностями и какими-то невероятными совпадениями, но они выбрались. Вернулись домой. Михаил и Люцифер уже настороженно оглядывались и мрачнели на глазах. Адам завертел головой, потом поднял её и понял почему. В небе творилось непонятно что. Чёрные тени носились с невероятной скоростью, пролетали самолёты с военными эмблемами, периодически проносились снаряды, чем-то отдалённо похожие на огненные шары из мира, откуда они только что вырвались. Иногда сверкали вполне обычные молнии, но Адам так и не понял, начиналась гроза или их источник был иным. — Чего? — наконец с гримасой недоумения выдал Люцифер, который стоял, уперев руки в бока. — Ну и кто запилил апокалипсис, пока нас не было?