Ради тебя я стану богом

      Персонажи: Сэм Винчестер, Люцифер, Адам Миллиган, Михаил, Руби, ОЖП и прочие       Пэйринг: Люцифер/Сэм Винчестер, Михаил/Адам Миллиган       Рейтинг: не превышает указанный в работе       Жанры и предупреждения: соответствуют указанным в работе       Таймлайн: развитие событий после сцены с указанными героями в Часть II. Глава 5       Примечание автора: интерлюдия разделена на части только для удобства читателей при загрузке глав.       Сэм потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Возбуждение значительно схлынуло, но чувство незавершённости легло горьковатым осадком. Честно признав, что незаконченный, по сути, разговор беспокоит его несопоставимо больше, чем неслучившийся секс, Сэм поймал непривычно беспомощный взгляд Руби, которая всё ещё не давала Адаму двинуться в сторону двери, и сосредоточился.        — Адам, поверь моему опыту, давать монстрам то, что они хотят, это просто неразумно, — голос слушался лучше, чем Сэм рассчитывал, и он перевёл дыхание. — Самое верное, что ты можешь сделать, это остаться здесь хотя бы на тот промежуток времени, пока мы разберёмся, зачем этим тварям понадобился именно ты.        — Ещё скажи, что мне вообще нужна нормальная жизнь, и я могу посмотреть телевизор, пока вы разделаетесь с плохими ребятами, — запальчиво огрызнулся Адам, и Сэм с недоумением моргнул, не понимая столь резкую реакцию. — Прости, — Адам будто бы опомнился, и вид у него стал виноватый. — Сэм, я не могу. Ты бы последовал совету, который даёшь мне, если бы эти твари требовали тебя?        — Что? — в голосе Михаила, вошедшего на кухню вместе с Люцифером, скользнула ярость, но Сэм, запоздало соображая, что про ультиматум тот, похоже, не знал до этого момента, уловил за ней неподдельный страх.        — Сэм, мы теряем время, — Адам проигнорировал вопрос Михаила и снова задёргал рукой, мимолётно бросив на Руби почти обиженный взгляд. — Они убивают с интервалом в несколько минут. И сейчас наше обсуждение будет оплачено чьей-то жизнью.        — Дерьмо, — Руби стиснула зубы, но локоть Адама отпустила, хотя и с заметной неохотой, и резким движением рванула на себя выдвижной ящик стола, где хранились столовые и, очевидно, не только приборы. — Серебряные ножи, — лаконично бросила она.       Сэм только подавил вздох, когда его рука почти столкнулась с рукой Адама, который также как и он сам мгновенно потянулся к реальному оружию, которое могло им помочь. Сэм отогнал воспоминание о том, как в юности Дин как мог пытался оградить от охоты его самого, тогда ещё совсем ребёнка. Руби, взявшая пару ножей первой, стремительным шагом преодолела расстояние до окна.        — Сколько их? — усилием воли Сэм заставил себя сосредоточиться исключительно на ситуации.        — Пятеро удерживают заложников, — Руби чуть прищурилась, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. — Ещё минимум семеро рассосредоточились по территории, но я не уверена, что все они рэйфы. Отличительных признаков каких-либо тварей не вижу.        — Ты туда не пойдёшь, — идентичные фразы Люцифера и Михаила прозвучали настолько в унисон, хотя и с очень разными интонациями, что Сэму понадобилась секунда, чтобы сообразить, что адресованы они ему и Адаму соответственно.       Усталость накатила неожиданно, и Сэм мысленно выругался, понимая, что момент до крайности неудачный. Поймав взгляд Люцифера, в котором на удивление читалась не угроза, а просьба, Сэм только почувствовал чуть отчаянную беспомощность. Просыпать соль на открытые раны и усугублять всё ни для Люцифера, ни для себя не хотелось, но позволить гибнуть невинным людям он не мог.        — Ты можешь использовать образ моего отца, Михаил, — подчёркнуто спокойный тон Адама почему-то заставил насторожиться, и Сэм переключил внимание на него. — Но ты мне не отец. И вообще не думаю, что хоть кто-то, кто имеет право мне что-либо запрещать. По-моему, ты вчера приложил немало усилий, чтобы доходчиво мне это объяснить.       Боковым зрением отметив странный взгляд Руби, мечущийся между Адамом и Михаилом, и высоко взлетевшие брови Люцифера, Сэм несколько раз моргнул, понимая, что он что-то пропустил. Ярость Михаила, казалось, затопила всё помещение кухни, когда Адам договорил с тем же убийственным спокойствием и, держа нож наизготовку, неожиданно бегом преодолел расстояние до двери.        — Адам, — Сэм окликнул машинально, понимая, что это бессмысленно, и бросился следом, с опозданием осознавая, что его бесполезная попытка задержать была не единственной.       Михаил, чей резкий и куда более громкий окрик перебил любые сопутствующие звуки, преодолел расстояние до двери в несколько размашистых шагов. Сэм, успевший выбежать на крыльцо, вздрогнул, когда дверь, невовремя закрывшаяся порывом ветра, слетела с петель и, пролетев несколько ярдов по воздуху, приземлилась где-то в районе бревна, облюбованного им и Руби всего пару часов назад.        — Ты, — громкий голос рэйфа, удерживающего девочку лет десяти-двенадцати на вид, мгновенно привлёк к себе внимание. Взгляд рэйфа был устремлён на Адама, который подошёл достаточно близко, но пока не пересёк линию защиты. — Ты лишил жизни мою любовь, и заплатишь за это.       С мстительным огнём в глазах рэйф сжал горло девочки крепче и вогнал шип в её шею сзади. Тихий хрип, который, очевидно, просто не мог прозвучать полноценным криком ужаса из-за удушающего захвата, разбил пространство. Сэм побежал, перепрыгивая ступени лестницы и замечая Руби, повторяющую его путь с отставанием на шаг, но в мозгу билась мысль, что уже поздно.       Тело девочки рухнуло на землю, едва рэйф разжал руки, а окровавленный шип сверкнул странным и почему-то действительно зловещим отблеском в ярком солнечном свете. Сэм мимолётно обернулся, свёл брови, замечая, что Люцифер что-то быстро и настойчиво говорит Михаилу, умудряясь удерживать его на месте, и перевёл взгляд на Адама.        — А ты, видимо, хотел, — несмотря на ужасающую бледность и напряжённые до остроты скулы, в тоне Адама неожиданно улавливался мрачный сарказм, никогда ранее ему несвойственный, — отвести свою ненаглядную под венец, завести детишек и жить долго и счастливо?       Сэм споткнулся на очередном шаге, внезапно чётко вспоминая, когда он видел у Адама взгляд, подобный тому, который тот сейчас не отрывал от рэйфа. Разговор Люцифера и Михаила на кладбище Сталл промелькнул сценой, на неуловимое мгновение затмевающей реальность, Сэм моргнул, и забыл вдохнуть, глядя, как Адам резко бросается вперёд и вонзает нож рэйфу в плечо.       Понимание, что остальные монстры на удивление не спешат ни убивать заложников, ни атаковать, промелькнуло на краю сознания. Сэм попытался его осмыслить, но мозг уже отвлёкся на анализ странного поведения рэйфа, раненного Адамом. Злобно шипя и тряся раненой рукой, он даже не пытался контратаковать, лишь отступая назад. Адам, явно не размышляя, продолжал наступать.       Недоброе затишье закончилось одномоментно. Двое рэйфов неожиданно синхронно вонзили шипы в шеи своих жертв. Руби тут же кинулась на одного из них, Сэм побежал ко второму. Монстры словно только и ожидали атаки. Сэм не успел опомниться, когда противников стало трое. Взгляд ещё зафиксировал, что с таким же количеством сражается и Руби.       До слуха донёсся крик Михаила. Смысл фразы сознание упустило, но впечатление, что адресована она Люциферу толкнуло повернуть голову в сторону, где он видел архангелов последний раз. Сильный удар, угодивший в селезёнку, едва не сбил с ног, и Сэм запретил себе отвлекаться от боя. Один из нападающих явно предпочитал рукопашную борьбу, и Сэм едва успевал блокировать удары.       Окружающая реальность воспринималась кадрами, которые отточенное зрение успевало выхватывать во время случайных взглядов. Руби с яростью вонзила нож в сердце одного из рэйфов, с которыми боролась, но второй сбил её с ног, налетев сзади. Люцифер неожиданно обнаружился в окружении сразу пяти монстров, которые выглядели обычными людьми.       Михаил нашёлся и вовсе в другой стороне, и Сэм с ужасом пронаблюдал, как сражаясь с вервольфом, неизвестно откуда взявшимся, тот спотыкается о бревно и неудачно падает на землю. Порыв помочь затёрся необходимостью блокировать очередной удар агрессивного противника, и Сэм только с яростью подумал, что монстры в этом мире отличаются отвратительным единством.       Крик Руби ударил по ушам, но обернуться Сэм не успел, чувствуя, как горло с нечеловеческой силой сдавливает чужая рука. Боковым зрением заметив торчащий шип, Сэм констатировал, что схватил его рэйф. Рука уже дёрнулась вверх, но резко оказалась перехвачена. Запястье вывернули до боли, и Сэм стиснул зубы, а затем осознал, что его куда-то уверенно волокут.       Попытки даже просто дёрнуться пресекались на корню, и Сэм не сразу понял, что удерживают его уже явно трое монстров. Чьи-то пальцы коснулись виска, и реальность вдруг дрогнула. Сэм заморгал, пытаясь понять, что не так. Какое-то далёкое знание, что рэйфы могут заставлять человека сходить с ума, видя то, чего нет, быстро затерлось, утонуло в странной темноте.       Взгляд прояснился неожиданно. Сэм тряхнул головой, насколько это позволял сделать захват, и с ужасом понял, что не видел Адама. Попытка оглядеться едва не заставила крик вырваться из горла. Один из рэйфов допивал Люцифера, двое вервольфов раздирали на части Михаила, а Руби лежала на земле изломанной куклой. Раздирающая боль в груди стала ярче, когда взгляд остановился на Адаме.       Неестественная бледность делала его похожим на зомби. Многочисленные укусы и ранения заставляли задаться вопросом, как тот вообще ещё держится на ногах. Неожиданно Адам зловеще улыбнулся, оскалил клыки, вмиг оказался рядом и впился укусом в его плечо. Теперь физическая боль накрыла удушливой волной, лишающей надежды, всё закружилось, а потом поглотилось тьмой.

***

      Руби с отвращением стёрла кровь с лица, насколько получилось, и быстро осмотрелась. Двое рэйфов, лежащие у её ног, устремили навеки застывший взгляд в небеса, а ещё один корчился в агонии, стоя на коленях. Не чувствуя в себе никаких сил, Руби всё же заставила себя собраться и нанесла безжалостный удар ему в сердце. Рэйф рухнул на землю и застыл в неестественной позе.       Пара ранений, нанесённых шипом рэйфа, отозвалась болью, едва Руби двинулась к дому привычно быстрой походкой, понимая, что во время схватки её успели сильно оттеснить. Вынужденно остановившись, Руби упёрлась ладонями в колени и попыталась выровнять дыхание. Интуитивная тревога нарастала с каждой секундой и заставляла нервы натягиваться подобно струнам.       Выдерживая теперь более медленный шаг, Руби упрямо продолжила путь, свернула с тротуара, куда противники не совсем ясным образом сумели её увести, и едва сдержала крик, заметив трёх вервольфов, которые бросались на Михаила с животной яростью. Рефлексы сработали без сбоя, и уже на бегу, ощущая головокружение, Руби рассеянно отметила, что идея помочь была слишком смелой.       Голова первого вервольфа слетела с плеч в доли секунды. Двое его сотоварищей резко обернулись, реагируя на новую угрозу, и Руби попыталась сжать нож крепче, но рука подвела, отказываясь слушаться в полной мере. Михаил, который не без труда выпрямился, снёс голову ещё одному вервольфу раньше, чем тот успел опомниться и мощным ударом опрокинул на землю второго.       Пространство закружилось сильнее, и Руби рухнула на колени, понимая, что на ногах ей уже не удержаться. Вервольф, пытающийся подняться совсем рядом, неожиданно вызвал вспышку ярости такой силы, что рука с ножом взлетела вверх самостоятельно. Равновесие подвело, на груди вервольфа появился лишь глубокий порез, а Руби выставила вторую руку навстречу быстро приближающейся земле.       Здравая мысль, что не стоило пренебрегать хотя бы одним ранением, пришедшимся в область сердца, всплыла в сознании, которое стремительно заволакивало туманом, весьма запоздало, и Руби прикусила губу. Новая порция крови брызнула прямо в лицо, когда Михаил одним ударом закончил начатое ей и отсёк вервольфу голову, а затем тело неожиданно пронзила тёплая волна.        — Ты в порядке? — на удивление ровным тоном поинтересовался Михаил и протянул ей руку.        — Спасибо, — вдохнув полной грудью и ощущая, как стремительно проясняется сознание, Руби ухватилась за крепкую ладонь и быстро поднялась на ноги.        — Всегда считал вечеринки бесполезным времяпровождением, — голос Люцифера, в котором привычно ощущалась ехидца, раздался за спиной, и Руби резко обернулась, замечая, что взгляд в том же направлении перевёл и Михаил. Люцифер чуть брезгливым жестом отряхнул руки, перепачканные в крови по локоть, широко улыбнулся и жизнерадостно пояснил: — Всё всегда заканчивается раньше, чем становится действительно весело.        — Так, погодите, — Руби заскользила взглядом по трупам, в изобилии разбросанным вокруг, и попыталась поймать откровенно тревожную мысль, которая будто пряталась среди других. Усилие воли отозвалось головной болью, а в следующую секунду Руби ощутила всепоглощающий ужас: — Чёрт. Где Сэм и Адам? — она завертела головой, уже понимая, что ни одного из них она не видела практически с самого начала схватки.        — О ком ты?.. — с недоумением попытался задать вопрос Михаил, но неожиданно застыл, а его глаза стремительно налились светом.        — Дерьмо, — выругалась Руби, понимая, что, очевидно, рэйфы или какие-то ещё монстры успели воздействовать на их сознание. — Последнее, что помню чётко я, Адам сражался с рэйфом, убившим ребёнка, а Сэм ещё с трёмя. Дерьмо. Адам, — голос сорвался на крик, но Руби не обратила на это внимания и бегом бросилась к газону. — Сэм.       Ответом ей послужила тишина. Лихорадочно осматривая улицу и всё доступное взгляду пространство, Руби чувствовала, как внутри разливается холод. Обернувшись, она чуть поежилась, поймав взгляд Михаила, где горела неприкрытая ярость, смешанная с отчаянием, и вздрогнула, когда полностью красные сейчас глаза Люцифера прожгли, казалось, насквозь.        — Мы не можем их отследить, — холодный голос Михаила никак не отражал бурю эмоций, бушующую в его глазах, и Руби моргнула, пытаясь понять, о чём он вообще говорит. — Сэм и Адам скрыты от взора ангелов.        — Напомни мне выразить за это свою безграничную признательность нашему дорогому младшенькому Кастиэлю, когда у нас случится свиданка, — голос Люцифера словно в противовес прозвучал елейно, но с улавливаемой угрозой, и Руби заставила себя сделать глубокий вдох.        — После меня выразишь, — мрачно отозвался Михаил. — Но не рассчитывай, что останется, кому её выражать.        — Так, ладно, — начала Руби, пытаясь собрать разбегающиеся мысли, и отгоняя настойчивые воспоминания о похоронах Сэма. — Ладно. Я ни в чём не уверена, но в книгах мне попадались заклинания поиска. Я могу попробовать. Да, мы потеряем некоторое количество времени, но других идей у меня нет. Слишком приличный промежуток времени упущен, чтобы хотя бы предположить, кто из монстров их забрал и куда. К тому же, что хуже, это могли быть разные твари.        — Руби, — запыхавшийся девичий голос привлёк всеобщее внимание. С долей недоумения глядя на бегущую через улицу Джулию, Руби подавила порыв прикрыть глаза рукой, понимая, что та сейчас узнает много нового об ангелах и дьяволе. — Привет, — похоже, машинально, выпалила Джулия, остановившись в шаге от Руби. — Слушай, парень, он представился как Адам…        — Ты его видела? — Михаил стремительно шагнул вперёд, и Руби быстро скосив взгляд, выдохнула, убедившись, что его глаза обычные человеческие. — Где?        — Я… — Джулия нервно сглотнула и, казалось, готова начать пятится назад. Руби прикрыла глаза, понимая, что для того, чтобы почувствовать исходящую сейчас от Михаила угрозу, не надо иметь особых талантов. Осторожно взяв Джулию за руку, Руби послала ей ободряющий взгляд. Та нервно улыбнулась, но говорить продолжила: — Я наводила порядок на кухне. Окна выходят прямо на улицу, где вы, — она опасливо покосилась на Михаила, — вчера наткнулись на Джона. Там была машина. Синий пикап. Я не сразу поняла, что происходит, но… Там было двое мужчин с такими же татуировками, как та женщина, которую вы вчера убили. Они загрузили Адама в машину. А ещё двое, у них так странно торчало что-то из рук, как рог единорога, они… Руби, этого не может быть и ты только не волнуйся, но… В общем они вели…        — Сэма, — кивнула Руби, складывая общую картинку по мере сбивчивого рассказа Джулии. — Слушай, это непросто объяснить, и сейчас не до этого, но то, что ты видела очень важно. Ты запомнила хоть что-то?        — Нет, я… — Джулия сжала губы и словно пыталась сдержать слёзы. — Я, наверное, должна была выбежать, попытаться как-то помочь… Этот парень, Адам, он вчера спас Джона. А он всё, что у меня осталось. Руби, я… Мне жаль. Всё произошло так быстро, — Джулия всё-таки всхлипнула, но быстро справилась с собой. — Они напали на него из-за этого, да? Татуировки… Ты вроде говорила, что такие монстры называются джиннами?        — Джул, не дури, — чуть резковато отозвалась Руби, быстро обмениваясь взглядами с Михаилом. — Ты умница, что никуда не сунулась. Против четырёх монстров ты не сделала бы ровным счётом ничего, а у Джона тоже нет никого, кроме тебя. Но информация нам необходима. Постарайся сосредоточиться. Номер машины? Какие-нибудь особые приметы? Обрывки фраз? Направление, куда они поехали? Хоть что-то?        — Просто дальше по улице, — Джулия с явным сожалением покачала головой. — Она выходит на основное шоссе, ты же знаешь. Оттуда можно двинуться куда угодно. Номеров не было вообще, но теперь этим никого не удивишь. И они не разговаривали, делали всё очень быстро, и уехали, как только погрузили Адама и… Сэма в машину.        — Дерьмо, — пробормотала Руби, понимая, что информация хоть и представляет важность, но ничего им не даёт, по сути, кроме твёрдой уверенности, что в похищении, которое теперь безоговорочно выглядело таковым, принимали участие джинны. — Джул, ты сможешь?..        — Или эта недалёкая обезьянка рассказывает нам не всё, — Люцифер, никак не проявляющий себя некоторое время, неожиданно шагнул к Джулии, которая завизжала, увидев горящие красным глаза, и помешал закончить вопрос. Руби вздрогнула. — Думаю, я могу освежить ей память, — недобрая улыбка Люцифера резко навеяла ассоциации с серийными маньяками.       Джулия взвизгнула громче прежнего, когда Люцифер мгновенно покрыл расстояние между ними двумя шагами, и, путаясь в собственных ногах, попятилась назад. Люцифер качнул головой, выглядя как охотник, узревший наконец-то желанную добычу, которую ни в каком случае не собирался отпускать, и шагнул следом. Джулия попыталась бежать, но оступилась и упала.       Руби, не сразу осознавая, что пропустила вдох, опомнилась, рванулась вперёд, даже не пытаясь сдержать злость, подпитываемую отчаянием, и заступила дорогу Люциферу. Горящий взгляд остановился на ней, а Люцифер поморщился, словно узрел досадное, но не заслуживающее внимания препятствие. Понимая, что слова сейчас бесполезны, Руби замахнулась и дала Люциферу пощёчину.       Голова Люцифера дёрнулась в сторону, а звон разнёсся по пространству. Руби стиснула зубы, понимая, что действие скорее разозлит Люцифера окончательно, нежели отрезвит, и приготовилась к драке. Но Михаил, который, похоже, тоже не сразу осознал серьёзность ситуации, уже заломил руки Люцифера и теперь удерживал их мёртвой хваткой.        — Люц, ты выбрал самое дерьмовое время для того, чтобы слететь с катушек, — даже не пытаясь сдержать ярость, Руби быстро обернулась к Джулии и, убедившись, что та цела, хотя и напугана до истерики, резко развернулась обратно. — Так ты собрался помочь Сэму? Я допускаю, что тебе плевать на Адама, ладно. Но угробив нашего единственного свидетеля и дорогого мне человека, ты добьёшься только того, что я попробую тебя прикончить. И пока Михаил будет пытаться этого не допустить, Сэм и Адам будут оставаться в лапах монстров, которые, если ты вдруг не догоняешь, ничего хорошего с ними не сделают.        — Твари не оставляют свою добычу в живых, — Люцифер скривил губы, и Руби вздрогнула, неожиданно чётко понимая, что за демонстрируемой яростью скрывается безумное отчаяние. — Они уже мертвы.        — Люцифер, — Михаил переместил свои руки Люциферу на плечи и ощутимо его встряхнул, а потом неожиданно обнял. — Мы их найдём. Исцелим. И больше не выпустим из этого дома. Ты меня слышишь?        — Люц, — Руби сглотнула и устало вздохнула, понимая, что сил злиться просто не осталось. Шагнув ближе, она успокаивающим жестом сжала его плечо, задев пальцы Михаила при этом. — Если бы монстры хотели их убить, они бы сделали это на месте. Возможностей у них было предостаточно. Я не до конца понимаю, что именно произошло, но тому же рэйфу достаточно было одного удара, чтобы прикончить Сэма. Но они осознанно и, похоже, вполне спланировано реализовали похищение. И нам стоит думать о том, зачем им это понадобилось, и куда они могли их увезти, ладно?       Дождавшись подобия кивка, Руби отняла руку, убедилась, что Люцифер не пытается вырваться из сдержанного объятия Михаила, а его глаза становятся обычными, и быстро подошла к Джулии, которая продолжала сидеть на земле с ошарашенным видом. Подавив вздох и совершенно не представляя, как и что объяснять, Руби протянула руку и помогла Джулии подняться на ноги.        — Вы ведь называете его Люцифером не потому, что у его родителей было странное чувство юмора, да? — высоким и заметно дрожащим голосом осведомилась Джулия.        — Не потому, — вздохнула Руби. — Слушай, Джул, если коротко, то это Люцифер, который дьявол. Михаил — архангел. В общем, в воскресной школе тебе о них рассказывали. А Сэм из другого мира.        — О, — Джулия, которая неожиданно быстро успокоилась, моргнула и издала нервный смешок. — Понятия не имею, что надо говорить при знакомстве с дьяволом, который только что хотел тебя убить. Хотя это ведь нормально для дьявола? Или нет. В любом случае, это неважно. Наверное. Я в порядке. Наверное. И я могу понять отчаяние от потери любимого человека, хотя и не могу представить, что подобное способен чувствовать дьявол, но мои глаза видели это только что, так что, наверное…        — Джул, — резко оборвала истерически поспешную речь Руби, с ужасом осознала, что именно успела выпалить Джулия и мгновенно бросила умоляющий взгляд на Михаила. Тот качнул головой, но крепче сжал плечи Люцифера, ещё явно не успевшего осмыслить услышанное в полной мере. — Слушай, я благодарна тебе за помощь, но дальше мы сами.        — Прости, — Джулия чуть судорожным движением провела ладонью по лицу, а в её глазах заплескалось сожаление. — Я слишком много говорю, и точно не то, что нужно. Просто испугалась. Слушай, мне надо домой, я оставила Джона одного. Но я хочу помочь хоть чем-то. У меня всё ещё есть доступ к дорожным камерам. Я сейчас подключусь и попробую просмотреть записи хотя бы с тех, которые ещё работают. Вдруг повезёт. Номеров не было, но память у меня фотографическая. Если увижу машину, я её узнаю.        — Это будет очень кстати, — быстро кивнула Руби, понимая, что сейчас им пригодится любая помощь, а минимальный шанс на успех есть. — Если будет хоть что-то, сразу звони.        — Это вряд ли. Телефон вчера сгрыз Лю… — Джулия бросила нервный взгляд на Люцифера, которому что-то негромко говорил Михаил, и поспешно исправилась: — Щенок. Щенок Джона вчера сгрыз мой телефон, решив, что это неплохая замена косточки, которую он не получил, потому что был наказан за отвратительное поведение. Но если что-то будет, я просто прибегу, тут рядом.        — Хорошо, — Руби мимолётно слабо улыбнулась, и проследила взглядом, как Джулия бегом пересекает дорогу и скрывается в арочном проходе, соединяющем улицы. — Идёмте в дом, — в голосе прорвалась такая усталость, что слова прозвучали немного нечётко. Заставив себя встряхнуться усилием воли, Руби первой зашагала к двери. — Нам надо разобраться, что произошло. Я, к примеру, помню, что дралась на заднем дворе, а потом опомнилась на тротуаре. Была уверена, что меня оттеснили туда в разгар сражения, но на самом деле, нет.        — А нам сумели навязать морок, нечто вроде вымышленной реальности, — задумчиво отозвался Михаил, который теперь казался неестественно спокойным для ситуации.       Руби скользнула взглядом по его руке, которая даже во время ходьбы продолжала сжимать плечо Люцифера, и резко распахнула дверь. Миновала прихожую, не задерживаясь ни на миг, быстро сняла с книжной полки в гостиной пару талмудов, и прошла на кухню. Положив книги на стол, Руби открыла кран, убедилась, что вода ледяная и умывалась до тех пор, пока запах крови не стал слабее.        — Кстати об этом, — кивнула она, промокнула лицо полотенцем, отметила, что Люцифер сел на стул и устремил нечитаемый взгляд в стену, и достала из шкафа початую бутылку виски и три бокала, поочерёдно ставя их на стол. — Я думала, что на ангелов не так просто воздействовать. То есть я понимаю, что большей части силы вы лишены, но… То есть обычный монстр может вас отравить? Внушить вам что-то? Так просто? И надеюсь, тут никто не потеряет голову, терпение или ощущение реальности от порции виски? Мне необходимо выпить, а делать это в одиночестве…        — Не так просто, — перебил Михаил, отобрал у неё бутылку и наполнил её бокал наполовину, а оставшиеся два до краёв. Пальцы сжались на сверкающем стекле, и Руби с опозданием осознала, что они сильно дрожат. — Даже в нашем теперешнем состоянии внушение рэйфа для нас фальшивая картинка, которую сознание отвергнет. Это не совсем вопрос силы.        — Окей, — Руби опустошила свой бокал в два глотка, сморгнула выступившие на глазах слёзы и шумно выдохнула. — Тогда джинны? Или мы что-то упускаем?        — Возможно, джинны могли бы, — с долей сомнения отозвался Михаил, подвинул бокал Люциферу, который, не глядя, взял его и выпил залпом, не поморщившись, словно ему просто подсунули стакан воды. — Но сделать это абсолютно незаметно у них бы не вышло.        — Хм, — Руби потянулась к бутылке, но Михаил остановил её руку и сам наполнил её бокал повторно, ограничиваясь тем же количеством, что и в прошлый раз. Машинально кивнув в знак благодарности, Руби задумчиво произнесла: — Вы с Люцифером находились приблизительно на одной прямой, со скидкой на перемещения в процессе боя, но на значительном расстоянии. Я понятия не имею, возможно ли это, но кто-то из вас мог зафиксировать взглядом что-то, не придав этому значения? Вы наверняка периодически искали друг друга глазами. Я нередко замечаю множество деталей в схватках, но вспомнить их впоследствии не могу. Но если у вас абсолютная память, что, полагаю, тоже не вопрос силы, то…        — Кто-то из нас мог заметить момент, когда на другого воздействовали, — закончил фразу Михаил, явно уловив идею. Сделал внушительный глоток из своего бокала и явно задумался. — Какой-либо контакт должен был присутствовать. Люцифер…        — Альфа джиннов, — ответ прозвучал абсолютно обыденно, опережая вопрос, и Руби тряхнула головой, резко возвращаясь в реальность. Люцифер продолжал смотреть в стену, казалось, вообще не прислушивался к разговору, и на мгновение Руби почудилось, что галлюцинации продолжаются. Но Люцифер неожиданно продолжил говорить: — Ты обжимался с любителями перекусить сердцами обезьянок, Мишель. А он задействовал все свои жалкие умения. Мимолётное касание, на которое ты не обратил внимания.        — Супер, — пробормотала Руби и сделала небольшой глоток виски, чувствуя, как тело согревается всё быстрее, временно отходя от пережитого стресса. — Слушайте, не хочу ничего усложнять, но кто-нибудь объяснит мне, кто такой Альфа? То есть я понимаю, что типа вожак стаи, но едва ли оно так буквально?        — Близко к этому, — лаконично отозвался Михаил. — Родоначальник вида монстров. Они сильнее на несколько порядков, и десятки тысяч лет опыта лишь добавляют им способностей и навыков в применении силы.        — Ладно, — Руби кивнула, опустилась на стул и запрокинула голову. — Значит, мы имеем следующую картину. Вчера ты и Адам убили джинна, которая напала на Джона. Полагаю, свидетелей не было, но я уже не раз сталкивалась с тем, что эти твари каким-то волшебным образом наверняка узнают, кто убил их сородича. Допустим, джинны захотели отомстить. Кровная вендетта у здешних монстров главное кредо. И тот рэйф вроде обвинял Адама в убийстве своей ненаглядной? Или я чего-то не знаю о ваших с Адамом подвигах, или расистскими замашками эти твари не обременены.        — Желание отомстить могло объединить этих тварей, — мрачно согласился Михаил, залпом допил остатки виски в своём бокале и сжал его в руке. — Однако Альфы в мелкие разборки не вмешиваются. Они своеобразная элита монстров.        — И им не по уровню разбираться с дрязгами рядовых тварей, — с пониманием кивнула Руби и опустила голову, когда глаза начали слезиться от рассматривания потолка. — Значит, должна была быть причина, почему именно в этом случае Альфа вмешался. Плюс, рэйфы действовали поразительно слаженно. Слишком организованно для обычных монстров. Но чего я действительно не понимаю, так это зачем им Сэм. Допустим, они жаждали отомстить убийцам. Но тогда они должны были требовать тебя вместе с Адамом.        — У меня нет идей по этому поводу, — отозвался Михаил. — Но есть догадка, в чём мог заключаться личный интерес Альфы, заставивший его принять участие в рядовом конфликте. Люцифер, мне нужно твоё воспоминание с его участием.        — Зачем, Мишель? — Люцифер неожиданно повернул голову, перестав походить на манекен, который усадили за стол с неясными целями. — Не отвлекайся от чудной, абсолютно бесполезной беседы, которой ты так увлечён. Когда закончишь, не забудь ободрать ближайший палисадник и отнести получившийся веник на могилку своей забавной обезьянки. Хотя могилку ему обустроят вряд ли.        — Люц, — Руби устало прикрыла глаза на миг, заметив, как скулы на лице Михаила обозначились резче обычного. — Если ты попробуешь уложить в своей упрямой голове, что мы… — воздуха резко стало катастрофически мало, и Руби не сразу поняла, что Люцифер перегнулся через стол и сжал её горло рукой.        — Ты представления не имеешь, что эти твари могут с ними сделать, — яростная фраза прозвучала сродни шипению.        — Люцифер, — окрик Михаила, в котором прозвучало что-то такое, что Руби невольно почувствовала животный ужас, заставил Люцифера разжать пальцы. Потирая горло, которое ощутимо саднило, Руби резко встала. — Ты ничем не поможешь Сэму, если…        — А ты и эта бестолковая обезьяна, конечно же, помогаете, — ядовитая фраза, брошенная Люцифером, оказалась последней каплей.        — А не пошёл бы ты в преисподнюю, — Руби опустила ладони на стол с такой силой, что от удара их закололо иглами. — Теперь ты беспокоишься о том, что джинны могут сделать с Сэмом? Никак вспомнил, что некоторые из этих тварей питаются страхом жертв? И если мы имеем дело с ними, полагаю, Люц, ты как раз очень хорошо понимаешь, на чём они решат сыграть.        — Руби, — попытался, очевидно, одёрнуть её Михаил, когда глаза Люцифера стремительно залила краснота, а он начал медленно подниматься из-за стола.        — Нет, знаете что? К черту. Вас обоих. По твоей милости Адам настолько не в себе, что не стал слушать даже Сэма, — Руби перевела взгляд на Михаила, заметила боль, промелькнувшую в его резко потемневших глазах после брошенного обвинения, но остановиться уже не могла. Ярость, страх, горечь, досада и только усиливающееся с каждой минутой отчаяние требовали выхода. — Осточертело. Я без понятия, кто вы там в своём мире, но я вижу перед собой людей. И далеко не лучших. Вам не плевать на Сэма и Адама ровно в рамках собственного интереса. Вы как капризные дети желаете удовлетворить свои вспыхнувшие желания.        — Это не так, — сквозь стиснутые зубы процедил Михаил.        — Да ты что? — Руби уже не видела ничего перед собой из-за слёз, которые резко хлынули по щекам. — Какой у Адама любимый цвет, Михаил? О чём он мечтает? Когда ты последний раз задумывался о том, что он действительно чувствует, из-за чего грустит и чего хочет, а не смотрел сквозь призму непомерной гордыни и своей непоколебимой уверенности в том, что ты видишь обезьянок насквозь? Ни один из вас даже не пытался их понять. Но если Люциферу хоть каким-то оправданием служит недоверие Сэма, между прочим оправданное, но всё же оставляющее призрачный потенциальный шанс поступить по-другому в будущем, то ты хуже, Михаил. Ты не не понимаешь, ты не хочешь понимать или не считаешь нужным это делать. И это не имело бы значения, если бы речь шла о ком-то вам безразличном. Но вы демонстрируете совсем иное.        — Всё сказала? — убийственно ласковый, почти шёлковый тон Люцифера отозвался дрожью во всём теле.        — Нет, но какая разница? Что, хочешь довершить начатое, Люц? — опустошение накрывало стремительной волной, но гордость не позволяла сдаться. Смутно различая фигуру перед собой, Руби вскинула подбородок. — Давай. Сверни шею слишком наглой обезьянке, и закончим с этим.       Руби вздрогнула, когда её предплечья неожиданно крепко сжали. Хватка была достаточной, чтобы удержать, но недостаточной, чтобы причинить сильную боль. Недоумение на мгновения затмило все остальные эмоции, когда Руби почувствовала как её притягивают к груди в весьма своеобразном подобии объятия. Силы закончились разом, и ноги подкосились.        — Мы вернём их домой. А потом я покажу местным тварям, что такое настоящий Ад.       Сознание мучительно медленно воспринимало фразы, прозвучавшие серьёзно, но в уникальной манере, которую невозможно было перепутать с чьей-то другой. Руби подавилась вдохом, когда понимание, что держит её не Михаил, а Люцифер окончательно уложилось в голове. Вспышка страха, вызванная предположением, что это лишь какая-то хитрость, резко отрезвила.        — Боже, — стыд приходил по мере возвращения самоконтроля, но не за сказанное, а за неуместность истерики. — Я не должна была…        — Руби, — голос Джулии послышался из прихожей, и Руби быстро освободила руки и стёрла слёзы со щек. — Вы здесь? Простите, что вламываюсь, но по машине кое-что есть и я обещала… — Джулия замерла на пороге и окинула их нервным взглядом. — Боже, они?..        — Что? — Руби моргнула, а потом интенсивно помотала головой. — Нет, Джул. То есть мы не знаем наверняка, но я… Просто очень беспокоюсь. Что у тебя?        — Я нашла этот пикап, — тут же выпалила Джулия, которая явно не поверила скупому объяснению, но никак это не прокомментировала. — Думала уже, что бесполезно трачу время, но неожиданно наткнулась на него почти на окраине города. Камера поймала его на дороге, откуда он мог двинуть в двух направлениях. Одно ведёт к выезду на шоссе, уже за пределами города, но второе — это боковая дорога. Если поехать по ней, то на пути окажутся склады Макферсона. Там нет камер, но я подумала, что…        — Боже, — Руби едва не хлопнула себя по лбу и быстро пояснила Люциферу и Михаилу, которую следили за их диалогом одинаково напряжёнными взглядами. — Макферсон — редкостно занудный тип, который бесследно исчез около месяца назад. Он владел большим количеством недвижимости в городе, и протяжённая территория на окраине, принадлежащая ему, преимущественно застроена амбарами и складами, которые он сдавал внаём. Джинны часто выбирают для обитания большие развалины или места, где можно спрятаться в случае чего. Заброшенные склады, которые занимают гигантскую территорию, могли привлечь их внимание, как и других монстров. Может, это холостой выстрел, но проверить стоит.        — Говоришь, ты хорошо запомнила машину? — Люцифер неожиданно обратился к Джулии, которая вздрогнула и явно невольно отступила на шаг. — Будешь послушной обезьянкой, и мы обойдёмся без трепанации черепа.        — Люцифер, — Михаил, казалось, с трудом сдержал усталый вздох. — Прекрати её пугать. Зачем тебе машина?        — О, я просто предположил, Мишель, что её наш добрейший Кастиэль украсить скучными каракулями не мог. И значит…        — Отследить её в определённом радиусе возможно, — быстро сориентировался Михаил и сухо поинтересовался у Джулии, которая смотрела на них во все глаза. — Можешь очертить район, о котором ты говорила, на карте?        — Могу даже открыть снимки местности, если можно воспользоваться ноутбуком, — быстро закивала Джулия, покосилась на Люцифера и, идя боком, двинулась к столу. — Руби…        — Бери, никакого вопроса, — отмахнулась Руби, кивнула на компьютер, стоящий на столе и быстро достала с нижней полки шкафа спортивного вида сумку. Расстегнула молнию и принялась проверять её содержимое. — Как убить Альфу? Вы сказали, что он сильнее, чем обычные монстры. Полагаю, нож в крови ягнёнка против него всё равно, что зубочистка?        — Боль таким способом ему причинить можно, — лаконично отозвался Михаил, нахмурился и позвал: — Люцифер. Воспоминание. Нам необходимо понимать, с чем мы столкнёмся на месте.        — Ты такой ужасный зануда, Мишель, — Люцифер закатил глаза и неожиданно вернулся к привычному для него тону, словно ничего особенного и не происходило. — Никакого куража, никакой непредсказуемости, — в противовес своим словам Люцифер встретился взглядом с Михаилом, глаза которого налились светом и на мгновение позволил своим полыхнуть красным.       Руби чуть приподняла брови, когда Михаил кивнул, а затем застыл, словно рассматривая что-то, доступное только ему. Люцифер, казалось, утратил к беседе любой интерес и склонился к экрану ноутбука. Джулия, хотя и выглядела напуганным зверьком, готовым в любой момент дать дёру, всё-таки быстро щёлкала клавишами и даже, чуть заикаясь, комментировала, очевидно, изображения.        — Нечто подобное я и предполагал, — ни к кому конкретно не обращаясь, внезапно заговорил Михаил. — Убитая нами джинн приходилась дочерью Альфе. Их татуировки практически идентичны.        — Дерьмо. То есть у нас папочка джинн и женишок рэйф, одержимые жаждой мести, — Руби швырнула в сумку очередной серебряный нож, стиснула зубы и проследила взглядом, как Люцифер небрежно касается сложенными пальцами лба Джулии, которая вздрогнула, но на удивление даже не отшатнулась, а потом застывает с закрытыми глазами. Перевела дыхание и куда более осторожным тоном окликнула: — Михаил. Слушай, я…        — Всё нормально, — перебил тот. — Ведь так обычно отвечают обезьянки, желая уйти от разговора? У нас нет на это времени. Но если ты ожидаешь от меня удара в ответ, его не будет. Я способен оценить то, что впервые за миллионы лет мне посмели возразить, бесстрашно озвучив правду.        — Ты привык, что тебя боятся, — кивнула Руби. — Видимо, как следующий после Бога, ты был непререкаемым авторитетом на небесах?        — Да, — безэмоционально согласился Михаил и перевёл взгляд на Люцифера, который распахнул глаза. — Что?        — Корыто на колёсах стоит возле одного из амбаров, которые эта милая обезьянка, — он ткнул пальцем в плечо Джулии, от чего та подпрыгнула, — любезно отыскала.        — Джекпот, — констатировала Руби, понимая, что голос звучит мрачнее некуда.       Даже беглая приблизительная оценка ситуации вела к пониманию, что они столкнутся с немалым количеством разнообразных монстров, которые, вероятно, облюбовали достаточно удалённое от основной части города бесхозное пространство, и неизвестно кем ещё. Имеющееся оружие вдруг показалось детскими игрушками, а сама затея — безнадёжной.        — Альфу джиннов, если он там, мы берём на себя, — сосредоточенно бросил Михаил, изучая изображения на экране. Люцифер ткнул пальцем в одно из них, и Михаил кивнул. — В случае непредвиденных обстоятельств, будь осторожна. Наверняка все доступные ему возможности неизвестны даже ангелам, но они обширны. Если отрубить ему голову, это с высокой вероятностью гарантирует его смерть, но сделать это не так просто.        — Поняла, — Руби кивнула, взглядом выражая благодарность, и закинула сумку на плечо. — Ну, двум смертям бывать, одной не миновать. Предлагаю ориентироваться на месте. Ищем Сэма и Адама, забираем их и сваливаем при первой же возможности.        — Руби, — Джулия, которая судорожно сжала пальцы в замок, поднялась на ноги, сглотнула, бросив быстрый взгляд на словно окаменевшие лица Люцифера и Михаила, и скороговоркой выдала: — Я понимаю, что не могу пойти с вами, я ничего не умею и буду только обузой. Но если я могу помочь чем-то отсюда, то я хочу. За Джоном присматривает миссис Коггинс, и я могу…        — Джул, я тебе очень благодарна, но… — Руби собиралась возразить и заверить, что всё будет хорошо, но слова неожиданно застряли в горле. Понимание, что ситуация не располагает пренебрегать даже минимальной поддержкой, заставило сказать совсем не то, что Руби собиралась изначально: — Если мы не вернёмся через пару часов, звони во все службы, какие знаешь, и отправляй их на склады. Спасения, полицию, и даже тем никчемам, которые именуют себя ловцами монстров. И приготовь аптечку. Если мы вернёмся, она может пригодиться.        — Я всё сделаю, — поспешно заверила Джулия, глаза которой стремительно повлажнели. — А ещё я приготовлю обед из того, что найду в твоём холодильнике, и буду верить. Ты вытащила меня из того ада. Твои друзья вчера спасли Джона. Хорошим людям должно везти. И когда, — Джулия подчеркнула слово интонацией, — вы вернётесь, всё будет хорошо. Обязательно будет, ладно?        — Спасибо, Джул, — Руби кивнула и выдавила кривую улыбку. — Прости, что я вообще прошу о подобном. Господи, тебе двадцать лет. Ты должна ходить на вечеринки и наслаждаться жизнью.        — Я потеряла право быть ребёнком, когда Джон остался на моём попечении, — Джулия чуть пожала плечами. — Всё нормально, Руби. У нас нет другой реальности, а этой стоит смотреть в лицо. Нормальной жизни у нас уже не будет, но я буду бороться за каждую оставшуюся минуту той, что есть. Но я очень не хочу делать это в одиночку.        — Мы вернёмся, — голос дрогнул, когда Руби осознала, что вырвавшаяся фраза звучит невольным обещанием, которое не стоило давать. Руби ухватила одной рукой плечо Михаила, который смотрел на Джулию странным взглядом, второй — Люцифера, и деланно бодрым тоном поинтересовалась: — Мне надо пристёгивать ремень безопасности?       Реальность исказилась в то же мгновение, и Руби вздрогнула, резко ощутив невесомость. Твёрдая земля оказалась под ногами уже через секунду, но поначалу показалась иллюзией. Сделав несколько глубоких вдохов, Руби быстро осмотрелась. Видавший виды синий пикап стоял всего в ярде от них, но предсказуемо был пуст. Вокруг царила пугающая тишина.       Сняв сумку с плеча, Руби быстро достала из неё мачете и нож, с которым обычно и вовсе не расставалась. Дурное предчувствие комом застряло в горле. Интуиция, которую Руби не без труда научилась не игнорировать, подсказывала, что окружающее спокойствие иллюзорное. Люцифер и Михаил первыми шагнули к входу в амбар, явно не собираясь обдумывать стратегию.       Руби подавила вздох, с облегчением заметила, что в руках обоих сверкают клинки и, настороженно оглядываясь, двинулась следом. Массивная дверь распахнулась, не издав даже лёгкого скрипа, и на неуловимое мгновение Руби подумалось, что твари могли оказаться умнее, чем от них ожидали, и бросили машину умышленно. Негромкий звук привлёк внимание мгновенно.       Запрокинув голову, Руби долю секунды смотрела на потолочные балки, летящие на них сверху, а затем бросилась вперёд и изо всех сил толкнула Люцифера в спину. Мощный деревянный брус обрушился на место, где он стоял, через мгновение после того, как они упали на землю. Михаил шарахнулся в сторону, уклоняясь от ещё одного падающего бруса.       Облако пыли заволокло помещение практически полностью, а оглушительный грохот срикошетил от стен эхом. Руби закашлялась и едва успела откатиться в сторону, избегая новой угрозы. Что-то прокричал Михаил, но слова утонули в оглушительном шуме. Пытаясь подняться на ноги и рассмотреть хоть что-то, Руби ощутила, как в шею впиваются клыки. На затылок обрушился удар, и всё померкло.

***

      Сэм с трудом разлепил веки, которые, казалось, кто-то намазал клеем, и с непониманием уставился на странный потолок. В голове шумело, а в горле пересохло настолько, что попытка сглотнуть отозвалась болезненным спазмом. Тело ощущалось усталым до предела, и Сэм напрягся, пытаясь вспомнить, что произошло. Ужасающая картина встала перед глазами как наяву.       Отгоняя мысли об Адаме, который кидался на него, обнажив клыки, Сэм заставил себя сесть. Голова отозвалась головокружением, и Сэм невольно крепче вжал ладони в пол, словно это могло дать опору. Моргнув, Сэм попытался осмотреться. Вдох застрял в груди судорогой. Красные глаза смотрели на него. С трудом справившись с вспышкой неподдельного ужаса, Сэм заставил себя выдохнуть.        — Сэмми, — голос Люцифера звучал откровенно издевательски, а его широкая маниакальная улыбка пугала до дрожи. — Это так мило с твоей стороны, что ты наконец-то очнулся. Я успел заскучать.        — Люцифер, что?.. — Сэм тряхнул головой. Взгляд самовольно заскользил по окружающему пространству. Слишком хорошо знакомая клетка заставила содрогнуться. — Как?.. — слова терялись, не желая складываться в предложения. Сэм попытался заставить себя собраться с мыслями. — Люц, я не понимаю. Мы не могли оказаться… Что происходит?        — Я Люцифер, — поправка ледяным тоном сопровождалась сжатием пальцев. Сэм задохнулся, когда внутренности скрутило адской болью. — От привычек, приобретённых в иллюзии, придётся отвыкать, Сэмми.        — Что? — вопрос прозвучал хрипло, и Сэм едва не застонал, понимая, что напоминает сам себе умирающего. — О чём ты говоришь?        — О, Сэмми, — Люцифер неожиданно оказался слишком близко и скользнул пальцами по его щеке. Сэм замер, понимая, что прикосновение заставляет кровь не закипать, а холодеть от предчувствия беды. — Ты так очаровательно жалок в своём непонимании. Но я тебя просвещу. Неужели ты думал, что эту клетку так легко покинуть? Или думал, — Люцифер поиграл плечами и недобро улыбнулся. Склонился к Сэму и прошептал ему на ухо: — Потому что я хотел, чтобы ты в это поверил.        — Это не… — Сэм замотал головой, не находя слов. Услышанные фразы не желали находить осознание и укладываться в голове. — Мы не можем быть в клетке. Мир другого Михаила, мир Руби…        — Лишь мой каприз, Сэмми, — Люцифер выпрямился и теперь нависал над ним. Сэм сглотнул, подавляя порыв отползти подальше. — Ты был так упрям. Не сдавался, игнорируя мои пытки. Это меня обижало. И я придумал шедевр. Ты — моя девятая симфония, Сэмми.        — Нет, — Сэм сжал кулаки и закрыл глаза, отказываясь принимать страшную правду. Мысли путались, а глаза подозрительно чесались. — Ты не мог… Это всё… Это не могло быть ложью.        — Разумеется, могло, Сэмми, — мягко возразил Люцифер, на мгновения принял облик Джессики, а затем трансформировался обратно. — Ты не желал мне подчиняться. Огрызался. Был очень плохим мальчиком, Сэмми. Когда я понял, что тебя не сломить болью и даже страхом, я решил… поиграть, — эффектная пауза, явно умышленно допущенная Люцифером, придала фразе действительно зловещий оттенок. — Заставить тебя поверить дьяволу. Дать ему шанс. Проявлять сочувствие к нему. Это был вызов для меня.        — Нет, — Сэм стиснул зубы до боли и сжал виски пальцами. — Люцифер, это не ты. Мы попались джиннам или каким-то монстрам, или…        — Сэмми, теперь это похоже на оскорбление, — Люцифер надул губы и изобразил глубокую обиду. — Ты мне не веришь? После всего, что между нами было? — патетично вопросил Люцифер, приложив руки к груди. Сэму показалось, что он задыхается. — Это прискорбно. Видимо, мне придётся тебе доказать.        — Люцифер, пожалуйста, — фраза вырвалась сама по себе, но Сэм уже не отдавал себе отчёта в действиях. Страх, медленно, но уверенно перерастающий в ледяной ужас, грозил подчинить себе полностью. — Ты не понимаешь, что делаешь. Мы или ты, или я под каким-то воздействием.        — Неужели, Сэмми? — в полностью красных глазах вспыхнуло пламя, а в следующий миг Люцифер вскинул руку.       Беспощадный огонь, так хорошо знакомый, лизнул кожу словно на пробу, а после занялся неистовым пламенем. Сэм закричал, не в силах молча выдержать, казалось, почти забытую, но так хорошо знакомую пытку, которой Люцифер развлекался десятилетиями. Кожа скворчала, но, как Сэм знал наверняка, оставалась невредимой. Сумасшедшая боль сводила с ума.        — Люцифер…        — Ты должен признать, что мой план гениален, Сэмми, — в ехидном голосе звучало неприкрытое торжество. — Ты поверил мне. Ты дал мне шанс. Ты был таким послушным в моих руках, Сэм. Так трогательно играл в робкие чувства. Это было прекрасно, — Люцифер демонстративно смахнул невидимую слезу.       Сэм закрыл глаза. Каждое слово било наотмашь и причиняло боль большую, чем самый рьяный огонь когда-либо бы смог. Понимание, что Люцифер построил для него иллюзорную реальность, приходило медленно и убивало с каждой секундой своего осознания. Огонь продолжал лизать кожу. Внутри что-то рушилось настолько основательно, что восстановлению подлежать уже не могло.       Пытка сменилась слишком неожиданно. Мучительно медленно кожа на руке начала отслаиваться от тела. Ощущая, как рвутся сосуды, Сэм захлебнулся воздухом, вспоминая, какая нестерпимая боль за этим последует. Люцифер склонил голову к плечу и не сводил с него внимательного, но абсолютно пустого взгляда. Кожа оторвалась и на груди, и Сэм сорвался на отчаянный крик.       Внутри неистово билось что-то, напоминающее птицу, которую лишили крыльев. Тело свело судорогой, рождённой болевым шоком, и Сэм равнодушно подумал, что, возможно, на волю рвётся его душа. Мысль почти ускользнула, но неожиданно зацепилась за край сознания, отчаянно привлекая к себе внимание. Сэм закрыл глаза, не понимая, какое значение может иметь хоть что-либо.       Вера умирала медленно, сопротивляясь реальности до последнего. Сэм уже не слышал собственного душераздирающего крика, впав в подобие прострации. Навык, обретённый в первые годы непрекращающихся постоянных пыток, подключался уже автоматически. Позволяя сознанию частичный уход от реальности, Сэм всё-таки подумал, что чувствует боль слишком ярко.       Мозг услужливо подсказал, что случившийся перерыв в виде изощрённой пытки иллюзией заставил слишком расслабиться. Сэм судорожно начал хватать воздух ртом, напоминая себе рыбу, выброшенную на берег, когда Люцифер, не прекращая сдирать с него кожу, взмахнул рукой, возвращая и огонь, пожирающий не только истёрзанную плоть, но и необходимый воздух.       Очередное несоответствие царапнуло как шероховатость, невидимая взгляду, но ощутимая, если провести по поверхности рукой. Не чувствуя ничего кроме боли, которая переходила любые существующие пределы и рвала на части, как дикий беспощадный зверь, Сэм попытался сосредоточиться из последних сил. Анализ поддавался медленно, и Сэм едва не оставил затею.       Измученный мозг, который понимал и принимал обречённость без права помилования куда скорее, чем душа, послушно прокручивал ситуацию в голове, но не находил ничего. Сэм схватил губами очередную порцию воздуха, которого было всё равно недостаточно, и внезапно вздрогнул. Вихрем пронеслись воспоминания о том, как он бессчётное количество раз думал, что дышать ему вовсе не нужно.       Руки задрожали, когда Сэм понял, что Люцифер, возможно, мог вложить в иллюзию момент поглощения его души. Но визит Кастиэля, который унёс его тело, случился многим ранее. Разница ощущений, незначительная, но чёткая, едва Сэм сосредоточился на ней усилием воли, заставила попытаться сжать кулаки. Обожжённые, но на самом деле нетронутые руки слушаться не пожелали.       Сэм с силой дёрнул головой, позволяя себе удариться о стену клетки затылком. Уверенность, что всё происходящее нереально, стремительно росла и крепла. Мысль, что и Кастиэль был создан лишь больным воображением Люцифера, Сэм отбросил. Тело ощущалось живым, а не воплощенным в рамках закона материальности для душ в Аду. Но деталей общей картине всё ещё не хватало.       Сорвавшись на хрип, который ещё были способны воспроизвести перетруженные связки, когда кожа в один момент приросла обратно, что сопровождалось не меньшей болью, чем её отслоение, Сэм лихорадочно заставлял себя вспоминать самые мелкие и незначительные детали. Схватка с рэйфом, на помощь которому пришли ему подобные, крутилась в голове.       К удивлению Сэма сейчас помнить о том, что рэйфы могут вызывать галлюцинации, было намного проще, чем в момент, когда его утаскивали с поля боя. Здравый смысл подсказывал, что навязать ему полноценную весьма логичную реальность рэйфы уже не могли. Сэм стиснул зубы, мгновенно вспоминая о джиннах, и застонал, когда туманное воспоминание промелькнуло в голове.       Руки в татуировках, которые удерживали бесчувственное тело Адама. Ухабистая дорога и редкие вспышки яростно сражающегося сознания, которые тут же гасили ледяные пальцы, прижимающиеся к его вискам и впрыскивающие новую дозу яда. Сэм передёрнулся всем телом. Мысли путались с каждым мгновением всё сильнее, и на доли секунды показалось, что он лишь создаёт иллюзию сам себе.        — Люцифер, — голос не слушался, но Сэм упрямо складывал буквы в слова, понимая, что у него есть лишь один способ проверить своё предположение. Рассказ Дина пронёсся в голове, напоминая блёклый сон, и Сэм заставил себя продолжать говорить, что в данный момент казалось подвигом серьёзнее, чем спасение мира. — Я тебя не боюсь.        — Брось, Сэм, — Люцифер отмахнулся от его слов и скорчил гримасу. — Разумеется, ты меня боишься. Ты знаешь, что даже если бы ты когда-нибудь смог покинуть эту уютную клетушку, ты бы никогда не смог забыть подлинное лицо дьявола. Ты видел его, Сэмми.        — Давай проверим, — губы потрескались ещё где-то раньше, но Сэму мерещилось, что, возможно, это было в какой-то другой жизни.        — Что ты собрался проверять, Сэмми? — тон Люцифера приобрёл оттенок снисходительности. — Ты вообще слишком много болтаешь. Очевидно, я недостаточно усерден. Но мы легко это поправим, правда, Сэмми?        — Я так не думаю, — невнятная фраза, произнесённая вызывающим тоном, далась с невероятным трудом.       Понимая, что остатки сил стремительно тают с каждой секундой, Сэм заставил себя собраться и с силой приложился головой о стену. Затылок вспыхнул болью, острой, но несравнимой с болью от пыток. Сэм стиснул зубы и быстро повторил своё действие. Люцифер нахмурился и тут же шагнул к нему. Сэм на грани паники от понимания, что ему попытаются помешать, ускорился насколько мог.        — Что это ты задумал, Сэмми? — в ехидном голосе скользнуло опасение. — Что бы ни пришло тебе в голову, не забывай, в Аду нельзя умереть.        — Это мы ещё посмотрим, — с ненавистью пробормотал Сэм, чувствуя, как реальность размывается, а голова раскалывается.       Понимание, что в случае, если он просто придумал себе красивое избавление, Люцифер окажется прав, прибавило злости, которая и держала, не давая остановиться. Отметив, что в самом худшем случае он просто усугубит своё состояние, Сэм сильно качнулся вперёд, пытаясь набрать разгон для удара. Руки Люцифера уже потянулись к его горлу, и Сэм резко подался назад.       Разбитый, очевидно, в кровь затылок отозвался на очередной удар по-особенному острой вспышкой боли, а потом лицо Люцифера, искажённое гримасой ярости, скрыла тьма. Сознание, отсутствующее то ли секунды, то ли вечность, возвращалось медленно и весьма неохотно. Морщась от боли в шее, к которой по ощущениям была присоединена какая-то трубка, Сэм открыл глаза.       Огромное полутёмное помещение, выглядящее заброшенным, заставило вздрогнуть. Подёргав руками в попытке ими двинуть, Сэм констатировал, что запястья надёжно связаны, а пальцы онемели настолько, что почувствовать их полноценно не получалось. С трудом повернув голову, на что шея отреагировала новой вспышкой боли, Сэм сглотнул, заметив Адама, который был подвешен за руки.       Стёртые о верёвки, видимо, при вращении под весом тела запястья кровоточили. Глядя на тонкие струйки крови, стекающие по предплечьям Адама, Сэм неожиданно почувствовал настолько лютую ярость, что дыхание сбилось. Задёргав руками с сумасшедшей интенсивностью, Сэм почувствовал, как начинает покалывать пальцы, что говорило о том, что верёвки ослабли.       Понимание придало сил, хотя Сэму и казалось, что они исчерпаны сверх лимита. Свобода подкралась неожиданно. Одна рука упала вдоль тела плетью, и Сэм, не обращая внимания на боль, начал быстро сгибать и разгибать её, пытаясь вернуть подвижность. Голова кружилась, и Сэм неслушающимися пальцами выдернул трубку, заполненную кровью.       Безвольное тело Адама прокрутилось очередной раз, и Сэм с ужасом заметил неестественную бледность на его лице, которое сейчас покрывали множественные кровоподтёки. Машинально рванувшись вперёд, Сэм с опозданием понял, что ноги скованы. Равновесие подвело, и он рухнул на землю, едва успевая смягчить падение выставленными нужным образом руками.        — Какая горячая преданность, — насмешливый голос полной смертельной жгучей ненависти раздался неожиданно. Сэм вскинул голову, насколько позволяла неудобная поза, и с ужасом заметил двух джиннов, которые, очевидно, скрывались за опорами, похоже, поддерживающими потолок. — А ты сильный, сучёныш.        — На твою беду, — пообещал Сэм с отчётливой угрозой и попытался подняться.       Удар ногой, угодивший чуть ниже солнечного сплетения, обрушился с такой силой, что рот наполнился кровью. Тошнота поднялась волной, а голова закружилась с новой силой. Один из джиннов ухватил его за футболку и с выражением брезгливости на лице дёрнул вверх. Сэм, не раздумывая, выплюнул кровь, скопившуюся во рту, прямо ему в лицо.        — Ах ты тварь, — джинн тряхнул головой, словно надеясь избавиться от стекающей по лицу жидкости, а его собрат нанёс удар Сэму в ухо. Череп, казалось, треснул. Оглушительный звон наполнил голову изнутри. — Ты нас не помнишь, верно? — неприятная ухмылка на окровавленном лице джинна смотрелась жутко. — А мы тебя помним очень хорошо.        — Когда нашему Альфе понадобился этот сопляк, — второй джинн кивнул в сторону Адама, и Сэм скрипнул зубами. Понимать слова было сложно, как никогда, но Сэм, пытаясь игнорировать стучащие колокола, напрягался изо всех сил. — Мы подумали, что будет забавно отомстить хотя бы твоей жалкой копии. Но ты оказался тем самым. Жаль, тут нет твоего второго братца, который убил нашего отца. И твоих жалких родственничков, которые убили нас и надругались над нашей сестрёнкой. Но думаю, — губы джинна исказила ухмылка, не менее жуткая, чем у его собрата, который продолжал удерживать Сэма мёртвой хваткой, — ты с удовольствием расплатишься за них всех. Ты ведь не возражаешь?        — Трогательный спектакль, который нас позабавил, окончен, — первый джинн сверкнул глазами. — Забудь о своём братишке. Как только Альфа решит, что он ответил в достаточной мере, он умрёт. Впрочем, ты этого уже не увидишь.       Сэм ещё успел заметить, как второй тянет руки к его голове, хотя реальность и казалась поддёрнутой рябью картинкой плохого качества, а затем темнота, в которую он проваливался сегодня слишком часто, окутала собой вновь. Сэм в очередной раз с трудом открыл глаза, и тут же вздрогнул, видя перед собой не потолок, а каменный пол. Запястья были закованы в тяжёлые кандалы.        — Развлёкся, Сэмми? — голос Люцифера звучал настолько опасно ласково, что Сэм передёрнулся. Мысли путались, а головная боль грозила свести с ума. — Ты должен мне благодарность. Я позволил тебе насладиться иллюзией охоты, создал тебе достойных противников.        — Ты не настоящий, — Сэм замотал головой, с ужасом осознавая, что он обнажён, а его икры охватывают железные обручи, очевидно, также являющиеся кандалами. — Это всё нереально. Тебя нет.        — Да ты что, Сэмми? — Люцифер достоверно изобразил недоумение, а затем приступ панического страха. — Ты должен был сказать мне раньше, что меня не существует. Впрочем, многие обезьянки так считают. Тем приятнее их удивлять.        — Нет, — Сэм отчаянно замотал головой, цепляясь за то, что казалось реальным. — Я в иллюзии, созданной джиннами.        — Сэмми-Сэмми, — Люцифер насмешливо покачал головой и скользнул пальцами вдоль его позвоночника. Сэм вздрогнул. — Всё-таки я создал шедевр. Даже папуля не смог бы лучше. Джинны существуют лишь в твоей голове, Сэм, — шёпот искусителя, открывающего страшную тайну, прокрался в голову, запутывая окончательно. Сэм сглотнул. Уверенность, что он выбрался из иллюзорной реальности, убив себя, стремительно таяла. — Потому что так хочу я. Мне скучно, Сэмми. Я заперт в этой клетке благодаря тебе. Ломать тебя раз за разом, пока не останется лишь бледная тень тебя, — это меня забавляет. Помнишь, что я тебе пообещал, Сэмми? Из тебя выйдет прекрасный Князь Ада. Ты будешь боготворить меня. Исполнять любой мой каприз. Поклоняться мне.        — Нет, — обессилено прошептал Сэм, больше не понимая, где правда, а где вымысел. Внутри стремительно разливался холод. — Мы не в клетке. Этого не может быть.        — Ну что ты заладил, Сэмми? Этого не может, того не может, — Люцифер сверкнул глазами, явно понимая, что его слова бьют наотмашь и точно в цель. — Ты такой зануда. Но это ненадолго. Ты невольно подбросил мне интересную мысль, Сэмми. Некоторые пытки мы ещё не пробовали. Возможность испробовать что-то новое так приятно бодрит. Ты со мной согласен, Сэмми?       Широкая улыбка Люцифера выглядела приговором. Сэм застыл, резко понимая, почему он обнажён и прикован. На мгновение это показалось подтверждением, что иллюзия навеяна всё-таки джиннами. Сэм уцепился за эту мысль, напоминая себе, что за сорок лет Люциферу ни разу не пришло в голову придать пыткам сексуальный характер.       Холодное осознание, что если Люцифер действительно выстроил иллюзорный мир, то он сам дал повод расширить пыточный ассортимент, почти подвело Сэма к грани безумия. Понимания, во что верить, больше не осталось. Надежда, что реальны джинны, и он сможет выбраться снова, стремительно угасала, по мере того, как Сэм осознавал, что в теперешнем положении не сможет себя убить.        — Нет, — повторил Сэм, уже сам не до конца понимая, зачем это говорит.       Отрицание больше не спасало. Сэм попытался отогнать навязчивую мысль, что его уже ничего не может спасти, и судорожно сглотнул, когда в руке Люцифера появился длинный металлический кнут. Резкий взмах рассёк воздух, и гибкая составляющая вспыхнула огнём. Сэм невольно задёргался в массивных кандалах, чувствуя, как накатывает слепой безграничный ужас.        — Сэмми, ты такой торопыга, — Люцифер мимолётно закатил глаза, а затем расплылся в улыбке. Его рука взметнулась вверх. Обжигающий мощный удар обрушился на спину и рассёк плоть до кости. Сэм зашёлся диким криком и заскрёб камень пальцами. — Понравилось, Сэмми? Нет? Это прискорбно. Но ничего. У нас есть бесконечно много времени. Ты ещё успеешь войти во вкус.        — Люцифер, — сорванный голос прозвучал настолько жалобно, что Сэм почти возненавидел себя. Жалкие остатки надежды толкали испробовать теорию последнего шанса. — Пожалуйста. Если это всё было твоей иллюзией, то в ней было настоящее. Слышишь меня? Ты был другим. Ложью не могло быть абсолютно всё. Пожалуйста. Не надо.        — Сэмми, мой наивный Сэмми, — Люцифер склонился, схватил Сэма за подбородок и заставил поднять голову. В его глазах отражалась бесконечная скука, и Сэм слабо дёрнулся, понимая, что предпочёл бы ненависть или хоть какое-то чувство. — Я ведь обещал тебе, что ты будешь умолять.       Пальцы исчезли, и Сэм уронил голову. Кристально ясное осознание, что уже не имеет никакого значения, чья именно была иллюзия, пришло с холодом, который олицетворял безумие. Смерть не могла стать избавлением, Сэм знал это наверняка. Выход растворился, исчезая подобно миражу оазиса в пустыне. Слух выхватил звуки снимаемой одежды. Сэм закрыл глаза.       Сумасшествие дразнило, медленно пожирало сантиметр за сантиметром. Последняя искра надежды потухла, когда руки Люцифера безжалостно сжали его ягодицы. Сэм сдался, понимая, что у него больше нет реальности, куда хотелось бы вернуться. Горькое смирение принесло с собой странную апатию. Нового яростного удара пылающего кнута Сэм уже не почувствовал.

***

      Адам обессилено опустился на кровать и обхватил голову руками. Свинцовая усталость лежала на плечах, казалось, неподъёмным грузом. Многочисленные ушибы и ссадины ныли, но Адам не чувствовал в себе сил хотя бы дойти до ванной комнаты, где имелась аптечка и найти мазь, которая могла бы помочь хоть немного. В то, что они выбрались из лап монстров, верилось с трудом.        — Боже, — Адам подпрыгнул, когда Михаил появился посреди комнаты просто из воздуха. — Привет. Ты меня напугал.       Невообразимая смесь эмоций мгновенно вспыхнула внутри. Адам поежился под неожиданно безразличным взглядом Михаила, от всей фигуры которого, казалось, веяло холодом, и напряжённо сглотнул. Времени подумать о том, как вести себя с Михаилом после спасения, не было, и теперь мысли лихорадочно метались в голове. Адам, сам не понимая зачем, заставил себя подняться на ноги.        — О чём ты думал, когда выбежал к монстрам, Адам? — тон Михаила был настолько обезличенным, что Адам невольно вздрогнул. — Я не разрешал тебе этого делать.        — Разрешал? — злость и возмущение вспыхнули мгновенно, и Адам вскинул подбородок. — Ты не имеешь права мне что-либо запрещать, Михаил. И твои разрешения мне не нужны.        — Я считаю иначе, — невозмутимо отозвался Михаил и едва заметно шевельнул пальцами. Адам задохнулся от резкой боли и рухнул на колени, чувствуя, как злость сменяется непониманием, оттеняемым ужасом. — Полагаю, ты не понимаешь ситуацию, Адам. Ты будешь меня слушаться.        — Михаил, что ты делаешь? Я не пон… — голос сорвался, когда боль стала острее. Адам закашлялся кровью и вскинул дикий взгляд. — Михаил, ты… За что ты?.. — кровь хлынула сильнее, мешая не только говорить, но и дышать.        — Что такое, Адам? Случилось что-то неожиданное для тебя? — Михаил приподнял брови, словно оказывая одолжение. — Или ты считаешь, что Захария, который был верен мне до последнего вздоха, делал что-то, о чём я был не осведомлён?        — Ты не можешь… Михаил, что с тобой? Это же я. Мы…        — Это должно что-то изменить, Адам? То, что ты это ты? Ты придумал себе, что я что-то к тебе испытываю, — Михаил чуть прищурился и шевельнул пальцами снова. Адам завыл от невыносимой боли, раздирающей изнутри и неосознанно свернулся в клубок, будто это могло помочь хоть чем-то. — Но ты беспросветно глуп, если поверил в собственную фантазию. Ты — обезьянка, Адам. Ничем не отличающаяся от своих примитивных сородичей.        — Михаил, пожалуйста, — говорить становилось всё сложнее, и Адам выталкивал слова всё поспешнее, глотая окончания. — Если ты хочешь преподать мне урок, я, наверное, пойму, но хватит. Пожалуйста. Зачем бы ты это ни делал, это не ты. Ты не такой…        — Я именно такой, Адам, — возражение прозвучало веско, всё тем же абсолютно обезличенным тоном, и Адам всхлипнул, отказываясь верить, что всё происходит на самом деле. Но безжалостная реальность и нарастающая боль упрямо доказывали, что это не жуткий сон. — Для тебя я чудовище. Мне безразличны определения, но это вполне отражает суть.        — Зачем ты это делаешь? — выпалил Адам, чувствуя, как заканчивается воздух в лёгких. Вдох сделать не получалось. Тело уже колотила крупная дрожь. Слёзы бежали по щекам сами по себе, но на такие мелочи Адам уже не обращал внимания. — Остановись. Пожалуйста. Я…       Вместо слов из горла рванулся хрип, когда его сжала невидимая удавка. Михаил, казалось, не шевелился вообще, но сжатие только усиливалось. Адам беспомощно взмахнул руками, когда перед глазами замелькали разноцветные круги. Всё закончилось неожиданно, так же, как и началось, но спазм помешал вдохнуть. Слабость накатила беспощадной волной.        — Попробуем ещё раз. Ты будешь меня слушаться, Адам, — Михаил остановил на нём безразличный взгляд, а затем слабо взмахнул рукой. Адам с ужасом моргнул, когда понял, что комната превратилась в точную копию клетки. — Дом ты больше не покинешь.        — Это неправда, — в отчаянии выдавил Адам, когда голос начал подчиняться хоть как-то, и бешено завертел головой, не обращая внимания на боль. — Всё это, — он обвёл рукой стены клетки, чувствуя, как подступает истерика. — Ты не мог создать её.        — Я первый сын Бога, Адам. Второй после него. Ты действительно считаешь, что я не могу построить клетку для одной жалкой обезьяны?        — Нет, нет, нет, — замотал головой Адам, ущипнул себя и зажмурился. — Это не может происходить. Это просто не может происходить.        — Думать ты можешь так, как тебе угодно, Адам, — в голосе Михаила появилась скука. — Не пытайся искать отсюда выход. Его нет.        — Ты не поступишь так со мной, Михаил, — отчаянная мольба, прорвавшаяся во фразе, заставила Адама испытать отвращение к себе. Но никак не желающая умирать надежда толкала пытаться достучаться до Михаила до последнего. — Зачем? То, что ты делаешь… Если я тебе безразличен, зачем тебе меня опекать? Зачем запирать?        — Это не опека, Адам, — Михаил впервые за весь разговор усмехнулся. — Я предпочитаю содержать в порядке все свои предметы гардероба. Я бессмертен. И даже я не могу предсказать, какой костюм понадобится мне через столетия.        — Предметы гардероба? — тупо переспросил Адам, ловя себя на отчаянной мысли, что он готов молиться всем известным и неизвестным богам за то, чтобы просто проснуться от непрекращающегося кошмара. — Ты собрался держать меня взаперти в качестве потенциального костюма? Михаил, это не ты, — хриплый голос сорвался на крик. — На тебя повлияли какие-то монстры, или… Я не знаю. Но ты не чудовище, а ведёшь себя сейчас именно так.        — Рад, что ты начинаешь понимать суть, Адам, — Михаил взмахнул рукой, и Адам неожиданно понял, что все его повреждения исчезли. — Костюм всегда должен быть готов к выходу. Даже если он не парадный.       Слова ударили наотмашь, достигая самой глубины. Боль разлилась в груди отравляющим ядом, от которого не было спасения. Адам замотал головой и отступил на шаг назад, глядя на Михаила, но больше не узнавая его. Всё, что было важным долгие годы, билось вдребезги, засыпая душу безжалостно ранящими осколками.        — Я больше никогда не скажу тебе «да», — выплюнул Адам с ненавистью, которая ощущалась в моменте, но вряд ли могла стать спасением на постоянной основе. — Что бы ты ни делал.        — Разумеется, скажешь, Адам. Не беспокойся об этом, — спокойно проинформировал Михаил, а затем безразлично добавил: — Если твои крики утомят меня, то я попрошу брата тебя угомонить. Ты ведь заметил, что наши с ним отношения улучшились? Думаю, Люцифер не откажет мне. Более того, полагаю, моя просьба доставит ему радость. Ты его раздражаешь, но в качестве подопытного для пыток подойдёшь. Не советую шуметь слишком сильно, Адам.       Михаил исчез, не оставив после себя даже лёгкого шелеста, и Адам ещё несколько секунд смотрел на то место, где он стоял. Диалог вертелся в голове, но всё ещё казался какой-то жуткой и очень дурной шуткой. Вид клетки изнутри доводил до исступления. Адам закрыл глаза, но тут же велел себе собраться, и медленно обошёл помещение, убеждаясь, что Михаил не лгал. Выхода не было.       Опустившись прямо на пол за неимением вариантов, Адам прислонился к стене и поймал себя на ощущении дежавю, хуже которого и представить себе не мог. Голова почему-то кружилась, хотя Михаил и исцелил все его травмы, а слезы, сейчас желанные как никогда хотя бы потому, что они могли дать минимальный выход сводящим с ума эмоциям, резко закончились.       Минуты текли, складываясь, видимо, в часы. Адам даже не заметил, как потерял счёт времени. Бесконечное множество воспоминаний мелькали в голове. Адам только крепче сжимал кулаки. То, что когда-то было спасением, теперь отравляло. Не выдерживая давящей тишины и абсолютной изоляции, Адам заставил себя подняться на ноги. Ещё один обход клетки подтвердил, что ничего не изменилось.       Осознание, что выхода нет и не будет, пока того не захочет сам Михаил, наконец-то воспринялось как факт. Паника накатила волной, и Адам, не отдавая себе отчёта, начал звать Михаила, повторяя его имя до тех пор, пока голос не превратился в едва слышный шёпот. Ответа не было. Медленно Адам начал понимать, что это не было дурной шуткой, наказанием или какой-то проверкой.       Михаил сделал всё осознанно. И явно не собирался отвечать на зов. Принятие отозвалось таким вулканом обжигающей боли, раскрывшим жерло где-то в груди, что Адам задохнулся и рухнул на пол. Бесцельно молотя руками холодный камень до тех пор, пока кожа не оказалась стёсана, а кости не начали болеть, Адам бессвязно и уже неслышно повторял одно и то же имя.       Время исчезло окончательно, превратившись в нечто туманное и несуществующее. Реальность начала восприниматься вспышками. Адам осознавал себя бросающимся на стены и прекращающим только тогда, когда боль во всём теле становилась невыносимой, а затем — лежащим на полу в позе эмбриона. Не менялось только одно: в клетке не было никого, кроме него.       Михаил не появился больше ни разу, лишь подтверждая этим собственные слова о костюме, который когда-нибудь может пригодиться. Сэма и Руби через какое-то время Адам перестал даже вспоминать. Это было слишком больно. Мысли, что он был бы рад даже Люциферу, посещали всё чаще. Но его тоже не было. В несуществующем больше времени не было никого.       Адам не запомнил момент, когда осознал, что не было не только никого, но и ничего. У него больше не было надежды.

***

      Руби открыла глаза, через секунду сообразила, что находится в горизонтальном положении и села. Память в экстренном порядке восстанавливала события последнего времени. Остановившись на ударе по голове, Руби быстро вскинула руку и ощупала затылок. Отсутствие шишки и головной боли толкнуло осмотреться, ища глазами Михаила и Люцифера.       Машинально проведя рукой по шее, Руби констатировала, что не осталось и следа от укуса. На миг мелькнула мысль, что ловушка при входе и вовсе была иллюзией, но здравый смысл подсказывал, что её просто исцелили. Взгляд остановился на напряжённой спине Люцифера, который стоял чуть в стороне, а затем двинулся дальше. Михаил обнаружился менее чем в ярде.       Руби прищурилась, когда заметила, что он с непроницаемым выражением лица вытирает окровавленную руку. Изломанное тело возле его ног Руби опознала как джинна, не без труда рассмотрев на сломанной руке узор татуировок. Люцифер неожиданно обернулся, смерил её взглядом, в котором застыло странное выражение, и Руби одним движением поднялась на ноги.        — Кто бы из вас меня ни вытащил, спасибо, — голос прозвучал с чуть заметной хрипотцой, и Руби быстро кашлянула, прочищая горло. Убедилась, что мачете и нож при ней, приметила чуть в стороне сумку с оружием, которую оставляла у входа, и настороженно осведомилась: — Где мы?        — Соседний амбар, — хмуро отозвался Михаил. — Слева от нас линия складов. По предварительной и, вероятно, неполной информации, там многочисленные гнёзда вампиров, присутствуют гули, ругару, ламии, вервольфы, оборотни и нахцереры. Справа, в амбаре, где на нас напали, проживают рэйфы.        — Чудесно, — пробормотала Руби. — Полагаю, источник он? — она указала рукой на мёртвого джинна, и Михаил кивнул. — Ясно. Вы успели оттуда улететь, да? — ещё один кивок послужил ей ответом. Переложив нож в ту же руку, в которой сжимала мачете, Руби запустила пальцы в волосы. — Он что-то знал о Сэме и Адаме?        — В полумиле на юго-запад стоит отдельная хибарка, — неожиданно отозвался Люцифер, поразительно спокойным, привычно-ехидным тоном. — Альфа джиннов решил, что свой жалкий дворец он обустроит там. Свита в виде многочисленного клана и пришлых одиночек, прилагается. Их держат там. И четверть часа назад они даже были живы.        — Боже, — Руби показалось, что от испытанного облегчения у неё подкосились ноги. — Так, окей. Я не помню карту местности в деталях, но амбар это или склад, не так важно. В обоих случаях есть не только центральный вход. В амбар мы можем попытаться проникнуть через крышу, а на склад…        — Руби, — остановил её Михаил и подошёл ближе. — Полёт не является для нас прямым расходом силы. Даже не будь её ни капли, крыльями, хотя и весьма ограничено, мы бы пользовались. Связь присутствует в другом аспекте. В форме наши возможности не ограничены. Полёт на Юпитер или в другую галактику не представляет никакой проблемы. В ослабленном состоянии зона, которую мы можем покрыть гарантировано безопасно, уменьшается. Пропорция обратная. Но, поверь, полмили мы осилить сможем.        — О, — Руби моргнула, быстро обрабатывая информацию. — Ладно. Да, хорошо. Мы просто появимся сразу там. Тогда чего мы ждём?        — Одну самоуверенную, наглую обезьянку, которая наконец-то соизволила очухаться, — Люцифер указал пальцем на неё, и Руби моргнула снова. — Мишель, пока развлекался, придумал гениальный план, — откровенная ирония в голосе Люцифера, который чуть склонился и прикрыл рот ладонью, словно делился страшной тайной, заставила Руби вскинуть брови и невольно приподнять уголки губ. — С тобой в главной роли.        — Что? Так, слушайте, мне может и дали по голове, но я уверена, что проблема не в этом. Объясните нормально, что тут происходит и что вы задумали, — потребовала Руби и интуитивно напряглась, подозревая, что услышанное ей не понравится.        — Когда мы окажемся на месте, твоя единственная забота — Адам и Сэм, — Михаил сразу перешёл к сути и предостерегающим жестом руки остановил Руби, которая хотела начать возражать. — Я не имею в виду, что ты не должна защищаться, если кто-то из монстров нападёт. Но мы этого не допустим, — Михаил обменялся быстрым взглядом с Люцифером и шагнул ещё ближе к ней. Руби прищурилась. — Они отравлены ядом джинна. Эти твари вряд ли его жалели, ограничиваясь только необходимостью сохранить им жизнь на некоторое время. Нам не исцелить их так просто. Поэтому монстров мы берём на себя. Ты освободишь Адама и Сэма, напоишь их этим, — Михаил потянул её свободную руку к себе, заставляя пальцы выпутаться из волос, и вложил в неё два маленьких флакона, — и сделаешь всё, чтобы увести их оттуда. Красная крышка — Сэму, синяя — Адаму. Мы расчистим путь.        — Погодите, — Руби тряхнула головой, подняла руку, рассматривая содержимое пузырьков, и недоуменно уточнила: — Это кровь?        — Да. И больше тебе знать не надо, — Михаил вскинул подбородок, а скулы на его лице обозначались чётче.        — Да чёрта с два, — недобро сверкнула глазами Руби, пытаясь упорядочить фейерверк вопросов, которые взорвался в голове. — Во-первых, я вас там не брошу. И если вы думаете, что я ведьма настолько, чтобы убедить Сэма и Адама, что они должны это сделать, то нет. Во-вторых, я верю, что вы хотите только помочь. Но я не стану поить ребят не пойми чем. Это кровь монстров? Её как-то можно использовать как противоядие?        — Это противоядие, — мрачно согласился Михаил. Бросил непонятный взгляд на Люцифера и едва заметно вздохнул, прежде чем продолжить. — Руби, информации об этом нет нигде. Мы позаботились. Так что в будущем я бы не хотел, чтобы она всплыла. Ни при каких обстоятельствах. Кровь архангела является универсальным антидотом к ядам всех известных монстров, когда-либо созданных после него. Также она нивелирует влияния на сознание, включая воздействия Альф и подавляющего большинства демонов. И может исцелить даже смертельную рану. Всё вышесказанное применимо к людям, младшим ангелам и более простым существам.        — Серьёзно? — растерянное восклицание вырвалось само по себе. Руби открыла рот, закрыла, но собраться с мыслями получалось плохо. — Подождите, то есть это, — она подняла флаконы повыше, — ваша кровь? Но тут по несколько капель, не более. Если это всё возможно так просто, зачем скрывать такую важную информацию? Вы ведь можете помогать людям, а вам это не будет стоить практически ничего. Или я чего-то не понимаю?        — Ты бы поладила с нашим папулей, — Люцифер фальшиво улыбнулся и закатил глаза. — Старик вечно нудил одну и ту же волынку. Вы должны любить маленьких лысых обезьянок, которых я создал, дети мои. Вы должны заботиться о них, дети мои. И бла-бла-бла. Не поскупился даже раздать плюшек, вроде этой, чтобы упростить нам задачу.        — Люцифер, — Михаил устало вздохнул и бросил на него предупреждающий взгляд. — Оставляя нам завет оберегать людей, отец не имел в виду ничего плохого. Он только хотел сохранить свои творения.        — А когда они ему наскучили, он просто скинул присмотр за ними на других и свалил в туман…        — Слушайте, я с радостью продолжу просвещаться подлинной историей сотворения миров, но в более подходящий момент, — перебила Руби, понимая, что разговор сворачивает не туда. — Чего вы мне не договорили про чудодейственное лекарство? Это опасно для ребят? Побочные эффекты? Или?..        — Это неважно, — после секундной заминки отозвался Михаил. — Сейчас имеет значение только то, что она может им помочь. А мы теряем время.        — Время мы теряли, когда вам вздумалось дискуссировать о моральности вашего отца, — отрезала Руби. — Я не стану использовать то, что может навредить Сэму и Адаму, и сделаю всё, чтобы не позволить это и вам. Я верю, что вы хотите им помочь, но это понятие у нас может сильно не совпадать. Итак, в чём подвох?        — Ни один ангел не даст человеку свою кровь, потому что знает, что это приведёт к формированию своеобразной связи, — с заметной неохотой всё-таки начал объяснять Михаил, который отвёл взгляд в сторону и мимолётно стиснул зубы. — Вернее будет назвать это некоторой разновидностью зависимости.        — Вот как, — Руби с шумом втянула воздух, пытаясь сдержать мгновенно вспыхнувшую злость. — То есть вы решили, что привязать к себе ребят — это допустимый побочный эффект? Вот поэтому я и говорю…        — Не для них, Руби, — негромко перебил Михаил. Сжал губы на секунду, а потом посмотрел ей в глаза. Руби судорожно сглотнула. — Я не согласен с определением побочного эффекта как связи, поскольку он односторонний. Зависимость это предполагает для ангела. Она не наркотического характера, не подразумевает никаких воздействий на волю и не накладывает никаких ограничений на человека. И если я ответил на твой вопрос, нам стоит поспешить.        — Я не… — Руби подавила порыв провести рукой по лицу. — Слушайте, я понимаю, что это ваше решение, но всё равно не считаю…        — Может, выдашь нам волшебный рецептик исцеления от яда этих разукрашенных тварей? — недобрым тоном осведомился Люцифер. Руби едва заставила себя остаться стоять на месте, когда он шагнул ближе. — Нет? Тогда просто делай то, что тебе говорят. И только попробуй перепутать склянки, — в голосе Люцифера проскользнули ноты угрозы, обещающие жестокую расправу.        — Они не обрадуются спасению такой ценой, — предупредила Руби, сдаваясь. Понимание, что подсознательно она надеялась, что в случае если они найдут Сэма и Адама живыми архангелы всё исправят одним прикосновением, толкало принимать не идеальное, но всё-таки решение. Руби подхватила сумку, сунула в неё мачете, чуть крепче сжала нож и кивнула. — Я готова.       Ни Михаил, ни Люцифер не произнесли ни слова, но две руки уже узнаваемым прикосновением сжали её плечи, а в следующую секунду они оказались в просторном помещении амбара, мало чем отличающимся от того, которое они покинули. Ищущий взгляд почти мгновенно выхватил Сэма и Адама, подвешенных на верёвках на значительной высоте от пола, и Руби едва сдержала крик.        — Какую часть фразы «Они должны оставаться живы» ваши скудные мозги не смогли переварить? — представительного вида мужчина, одетый в кожаный плащ, явно обращался к двум джиннам, стоящих перед ним с видом тех, кто готов к смертной казни немедленно и без права обжалования приговора, но мгновенно обернулся. Его глаза сверкнули неестественной синевой, и Руби вдруг каким-то шестым чувством поняла, что перед ними Альфа. — О. У нас гости.       Слова словно означали какую-то невидимую команду. Джинны и рэйфы, до этого умудряющиеся оставаться тенями где-то у дальних стен, плотной толпой слаженно двинулись к центру комнаты. Руби перестала пытаться считать на третьей дюжине и нервно сглотнула. Слова Альфы джиннов, обращённые к подчинённым, как-то запоздало нашли своё осознание, и внутри вспыхнул слепой ужас.       Уже не пытаясь оценить шансы Люцифера и Михаила справиться с толпой тварей, Руби рванулась вперёд. Один из джиннов, определённо ориентирующийся быстрее остальных, попытался преградить ей дорогу, но влетел в невидимую стену и рухнул на землю. Руби краем глаза заметила, что Люцифер мгновенно вонзил клинок ему в сердце, а Михаил врукопашную сцепился с Альфой.       Заметавшись между Сэмом и Адамом на миг, Руби попутно быстро оценивала шансы привести в действие механизм крепления верёвок. Рычаг обнаружился на боковой стене, но добраться до него виделось проблематичным. С полдюжины джиннов и двое вампиров наступали именно оттуда. Поколебавшись с секунду, Руби скрипнула зубами и достала из сумки, которую так и не выпустила из рук, мачете.       Прикрыв глаз, она попыталась максимально точно рассчитать траекторию полёта и швырнула мачете вверх с сильного замаха. Плечо заныло болью от отдачи, но заточенное до безупречной остроты лезвие рассекло верёвку. Едва успев смягчить падение для Адама настолько это было возможно, Руби осторожно уложила его на землю и вздрогнула, понимая, что не ощущает даже слабого дыхания.       Трясущиеся пальцы потянулись к шее, на которой почему-то была содрана кожа, и прижались к сонной артерии. Руби досчитала про себя до десяти и едва не сорвалась на крик, понимая, что пульс отсутствует. Лихорадочным движением Руби сжала запястье Адама, глупо надеясь, что под тонкой кожей вдруг раздадутся удары. Но чудо происходить не спешило.       Обернувшись с отчаянием, Руби не сразу рассмотрела Михаила в самой гуще тварей, и сглотнула, чувствуя невыразимую смесь паники, боли и ужаса. Понимание, что Сэм ещё может быть жив слегка отрезвило. Как во сне Руби подхватила упавшее на землю мачете и выпрямилась. Повторить фокус с верёвкой удалось только с третьей попытки: руки дрожали, и замаху не хватало силы.       Закрыв глаза и холодея от страха, Руби притронулась пальцами к шее Сэма. Ритмичные удары, чуть учащённые, но стабильные, заставили слёзы хлынуть из глаз. Руби на ощупь достала из кармана сарафана флаконы, даже не пытаясь вспомнить, когда успела их туда положить, сморгнула слёзы и поспешно рванула вверх красную крышку. Разжать Сэму зубы оказалось намного сложнее.       Медленно влив в его рот кровь, которой было меньше, чем на глоток, Руби сжала ему челюсти и помассировала горло, заставляя проглотить то, что должно было стать лекарством. Труп джинна с пробитой грудной клеткой рухнул совсем рядом, и Руби быстро обернулась, не поднимаясь с колен. Люцифер отбросил ещё чуть пульсирующее сердце в сторону и нахмурился.        — Адам, — выдавила Руби, отвечая на невысказанный вопрос, который отразился во взгляде Люцифера, закрыла глаза, чувствуя, как внутренности скручивает спазмом, и замотала головой. — Люц, я не могу… Михаил… Я даже думать об этом не могу. Я не представляю, как ему говорить. Если есть хоть что-то, что можно… Я… Пожалуйста.        — Да ради всего… — лицо Люцифера словно окаменело, а он в несколько шагов преодолел расстояние до тела Адама. Бросил на него единственный взгляд, и сквозь зубы поинтересовался: — Где кровь Михаила?        — Здесь, — тут же отозвалась Руби, быстро осмотрела Сэма, которого начала колотить дрожь, и вскинула руку, демонстрируя зажатый в ней пузырёк. — Она может?..        — Она не может, — оборвал Люцифер, и Руби вздрогнула, понимая, что такого сосредоточенного и почему-то обречённого тона она не слышала от него за всё время их знакомства. — Двигай лапками. Зальёшь её ему в глотку, когда я скажу.        — Ладно, — Руби интенсивно закивала головой в знак того, что поняла, подошла к ним, но обернулась назад, вновь останавливая взгляд на фигуре Сэма, и стиснула зубы. — Люц, его колотит, как в лихорадке. Это нормально? Потому что…        — Период усвоения от трёх до семи минут, — бросил Люцифер почти небрежным тоном и склонился над телом Адама. Окровавленные пальцы коснулись лба, и Руби сжала свободную руку с такой силой, что по мышцам прошла судорога. Рассеянный взгляд выхватил нож, который она выронила возле тела Адама, и Руби обречённо качнула головой, понимая, что даже не заметила потери. — Давай, — рявкнул Люцифер, резко выпрямился и метнул клинок, который появился в его руке просто из воздуха.       Руби не обернулась, даже услышав звук очередного падающего тела, пропихнула горлышко флакона, который открыла одним рваным движением, в рот Адама и быстро наклонила. Странное подобие хрипа, которое почти сразу сменилось судорожным отчаянным вдохом, вырвалось из горла Адама, а он резко сел и затряс головой. Словно поддёрнутые белесой дымкой невидящие глаза уставились на неё.       Руби вздрогнула, но выдохнула, заметив, что они начинают проясняться. Адам издал жалобный стон и рухнул обратно на землю, явно не ощущая сил поддерживать даже сидячее положение. Заметив зарождающуюся крупную дрожь, Руби заставила себя не дёргаться, когда глаза Адама закрылись, а сознание, похоже, милосердно его покинуло. Сэм слабо зашевелился, но в себя не пришёл.       Крик Люцифера мгновенно привлёк внимание, и Руби будто очнулась от дурмана, возвращаясь в реальность. Быстрый взгляд позволил приблизительно оценить ситуацию. Количество монстров значительно уменьшилось, но в дверь, подпёртую широкой доской, похоже, ломились новые. Кровь заливала весь пол и практически хлюпала под ногами. Подхватив нож с земли, Руби прищурилась.       Быстрое размышление привело к пониманию, что каким-то чудом Михаил и Люцифер умудрялись удерживать нечто вроде непреодолимого для тварей барьера, отгородившего её саму и Сэма с Адамом от схватки. Мечущийся взгляд остановился на Люцифере, который стоял на коленях и яростно отбивался от рук джиннов, пытающихся коснуться его головы.       Мысленно послав к чёрту план, который и без того претерпел значительные изменения, Руби бросилась вперёд и снесла голову джинну, оказавшемуся к ней ближе. Второй тут же кинулся на неё. Руби выставила нож, понимая, что полноценно замахнуться не успевает. Ярость джинна сыграла против него, и Руби скривилась от отвращения, когда внутренности выпали ей на руку.       Люцифер неуловимо быстро поднялся на ноги и добил стонущего, но живого противника клинком. Трое рэйфов налетели на них вихрем, и Руби не удержалась на ногах от мощного толчка. Азарт схватки стремительно разгорался в крови. С силой дёрнув ближайшего рэйфа за ногу, чего тот определённо не ожидал и рухнул рядом на землю, Руби вонзила нож ему в грудь.       Люцифер отбросил сердца ещё двоих, чьи тела медленно оседали на землю, и быстро обернулся в сторону Сэма и Адама. Очевидно, без труда рассмотрев на расстоянии, что они ещё без сознания, он протянул руку. Руби ухватилась за неё, быстро встала и благодарно кивнула. Трое джиннов с недобрыми улыбками двигались к ним.       Пользуясь короткой передышкой, Руби огляделась в поисках Михаила и вздрогнула, понимая, что на несколько ярдов в любую сторону не осталось ни клочка земли, не усеянной мертвыми телами или их частями. Густой запах крови вызывал лёгкую тошноту. Джинны продолжали приближаться, но как-то заторможено, и Руби нахмурилась. Такое поведение в разгар сражения выглядело странно.       Отчётливый недоумённый возглас, который, судя по голосу, принадлежал Сэму, заставил Люцифера быстро обернуться в ту сторону. Руби проследила его взгляд, но тут же вернула своё внимание джиннам. Резкий толчок в бок стал полной неожиданностью, и Руби едва удержалась на ногах. Быстрый анализ говорил о том, что толкнул её Люцифер, глаза которого вспыхнули красным.        — Мишель, — громкий окрик последовал раньше, чем Руби успела сообразить, что оказалась почти рядом с Сэмом, за невидимым барьером.       Сэм уже сидел и озирался, явно не понимая, что происходит. В глубине его взгляда улавливалось что-то настолько отчаянное, что Руби нервно закусила губу, резко осознавая, что убийство джиннов решит лишь часть проблемы. Адам вдруг издал какой-то задушенный звук. Руби тут же обернулась, быстро убедилась, что он в сознании, а внешние раны исчезли, и проследила за его испуганным взглядом.       В глаза бросились вскинутые руки Люцифера и, очевидно, Михаила на значительном расстоянии друг от друга. Грохот, похожий на раскат грома, раздался внезапно. Руби зажмурилась, когда сверкнула яркая вспышка, напоминающая молнию, а в следующий миг, казалось, дрогнули даже стены. Руби закашлялась и распахнула глаза.       Помещение заволокло пылью, которая стремительно оседала. Руби не сразу поняла, что стоящими на ногах остались только Люцифер и Михаил, на земле возле которого корчился Альфа джиннов. Монстров разбросало во все стороны. Руби сглотнула, не понимая мертвы ли они, но признавая ужас картины, где трупы и, возможно, бесчувственные тела лежали друг на друге.       Люцифер пошатнулся, но удержал равновесие, и Руби едва подавила порыв броситься к нему. Сознание с опозданием отметило тот факт, что ломиться перестали и в дверь. Михаил только бегло осмотрел Люцифера и, сохраняя каменное, пугающее мёртвым безразличием выражение лица, вернул своё внимание извивающемуся на земле перед ним Альфе джиннов.       Руби обречённо провела рукой по лицу, заметив, что и глаза Люцифера не спешат становиться обычными, но, не видя новой угрозы, сосредоточилась на Сэме, который поднялся на ноги, сделал несколько неуверенных шагов и теперь стоял почти рядом с мрачным выражением лица. Руби осторожно коснулась его предплечья, привлекая внимание.        — Ты как? — вопрос прозвучал неуверенно, усталым тоном, и Руби поморщилась. Сэму и Адаму сейчас определённо требовалась поддержка. — Что-нибудь болит? — уже более уверенно и оживлённо поинтересовалась она.        — Нет, — Сэм качнул головой, застыл на мгновение, словно прислушиваясь к себе и не веря, что его голос принадлежит ему. — Что тут происходит?        — Сэмми, — Люцифер неожиданно возник прямо перед ними, и Руби дёрнулась, с досадой отмечая, что опасается любого шороха. — Ты… — Люцифер резко умолк, когда Сэм, явно заметив, что он вскинул руку в его сторону, резко отшатнулся и сделал пару шагов назад.        — Сэм? — осторожно позвала Руби, сглотнула, глядя как лицо Люцифера превращается в маску и мысленно отчаянно пожелала, чтобы никто не сорвался.       Боковым зрением выхватив странное движение со стороны Адама, Руби повернулась туда всем корпусом, так и не дождавшись ответа от Сэма, который только отступил ещё на шаг. Адам судорожно мотал головой, глядя мимо них в одну точку, пятился назад и беззвучно шептал что-то, что угадывалось как отрицание. Руби проследила его взгляд и стиснула зубы, обозревая картину со стороны.       Михаил, будто бы лениво шевелящий пальцами, чуть склонил голову к плечу и рассматривал Альфу джиннов, который стоял перед ним теперь на коленях и интенсивно кашлял кровью. Руби прикрыла глаза на мгновение, с ужасом понимая, что всё выглядит даже хуже, чем есть, с учётом того факта, что кровью Михаил был покрыт с ног до головы, а Альфа выглядел обычным мужчиной.       Люцифер, чьи глаза всё же стали обычными, повернул голову, отвлекаясь от разглядывания Сэма, который упорно молчал и только медленно продолжал отходить назад, и чуть приподнял брови, когда в его поле зрения оказался Михаил. Руби дёрнулась в сторону Сэма, который выглядел как загнанный зверь, но тут же отвлеклась на всхлипнувшего Адама, лицо которого было белее мела.        — Ну, хватит, Мишель, — возмутительно бодрый голос Люцифера, который звучал так, словно они собирались мирно ужинать, а не находились на поле боя, разбил пространство. — Хорошего понемножку, слышал такое? Не хочу, чтобы по возвращении ты отобрал мой титул Короля адской песочницы.       Руби только слабо дёрнулась, когда Люцифер, успевший незаметно подхватить мачете, быстрым шагом преодолел разделяющее их с Михаилом расстояние и одним ударом снёс голову Альфе джиннов. Отбросив оружие, Люцифер схватил Михаила за плечи и встряхнул. Глаза того полыхнули светом на миг, но быстро потухли. Он как-то потерянно осмотрелся, а в следующий миг оказался возле них.        — Адам…        — Не подходи ко мне, — голос, в котором отражалась неприкрытая истерика, дрогнул, а Адам замотал головой с такой силой, что казалось, она оторвётся. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Не надо больше.       Михаил отшатнулся, а Руби обречённо прикрыла глаза, пытаясь отогнать мелькнувшую мыслью о том, что для них всех кошмар только начинается. Здравый смысл хладнокровно напомнил, что прежде чем разбираться с чем бы то ни было личным, стоит хотя бы убраться из логова монстров. Руби прикусила губу изнутри и заставила себя мыслить рационально.        — Адам, — наконец осторожно позвала она и сделала шаг к нему, понимая, что успокоить сейчас важнее остального. — Эй, это я, Руби, ладно? — она подняла руки, демонстрируя мирные намерения, и не без труда выдавила улыбку, когда Адам остановил взгляд на ней. — Слушай, чтобы ни случилось, оно закончилось, хорошо? Не буду утверждать, что ты в безопасности среди множества тварей, но мы вернёмся домой и… — Руби осеклась, когда Адам, который вроде бы внимательно слушал и, казалось, успокаивался, вновь затряс головой, срываясь на беззвучный шёпот.        — Не надо, не надо, не надо, — слова скорее угадывались, чем звучали.       Руби невольно сжала кулак, понимая, что времени у них вряд ли много. Мозг подсказывал, что истерики можно успокаивать по-разному, и Руби вскинула руку, ненавидя себя за то, что собиралась сделать. Звон хлёсткой пощечины заставил вздрогнуть и её саму и Сэма, который также медленно, как отступал назад, теперь двигался к ним. Адам моргнул и посмотрел на неё с обидой.        — Хватит, — решительно велела Руби, тщательно следя за тем, чтобы не повысить голос. — Я побуду и жилеткой, и поваром, и кем хочешь, но это будет после того, как мы отсюда свалим. Так что возьми себя в руки сейчас же. Ты мне сказал, что Винчестеры не сдаются. Так докажи это.        — Я… — Адам смотрел на неё не мигая, а затем его кадык сильно дёрнулся, а он то ли вздрогнул, то ли встряхнулся. — Прости. Я… Прости, — как-то почти беспомощно повторил он и уже явственно вздрогнул, когда рука Сэма опустилась на его плечо. — Боже. Сэм, ты в порядке? Вы все в порядке? — поспешно уточнил Адам, вроде бы скользя взглядом по помещению, но умудряясь обходить им Михаила.        — Будем, — Руби проглотила вздох. — Сэм, правда, ты?..        — Нормально, — ответ последовал слишком поспешно, явно умышленно опережая вопрос, и прозвучал формальностью.       Руби с силой провела руками по лицу, несколько секунд смотрела на Сэма с Адамом, которые, похоже, неосознанно пытались встать ближе друг к другу, но выглядели на порядок адекватнее, и обернулась к Михаилу с Люцифером. Они стояли на расстоянии подобно статуям, неотрывно наблюдающим происходящее, и со стороннего взгляда могли ими и показаться.        — Эй, — тихо окликнула Руби и сама не поняла, почему её тон звучит даже мягче, чем в начале обращения к Адаму.       Рука, словно живя самостоятельной жизнью, взлетела вверх и сжала плечо Михаила, когда Руби сделала несколько шагов и оказалась рядом. Тот посмотрел на неё, и Руби внезапно отчаянно захотелось самой замотать головой и расплакаться. В глазах Михаила отражалась такая бездна отчаяния, что в мозгу забилась единственная мысль, что ему утешение требуется в разы больше.        — Мне кажется неразумным оставлять в живых этих тварей, — неуловимый миг стёр любые эмоции, и Михаил сосредоточенно свёл брови. — Ты говорила, что у них в чести кровная вендетта. Не горю желанием это проверять.        — Да, — Руби тряхнула головой отстранённо замечая, что волосы перепачканы кровью и заставила себя переключиться на решение проблемы. — У меня есть идея. Но реализовать её возможно, только если вы по-прежнему можете летать. А вы выглядите… потрёпанными.        — Ты нас не видела после семейных разборок с тётушкой, — наигранно беспечно отмахнулся Люцифер, демонстративно расправил плечи, выпячивая грудь, и широко улыбнулся. У Руби перехватило дыхание от понимания, что за показной бравадой кроется океан негатива и усталости. — Так что давай, мартышка, излагай свой гениальный план.        — На гениальность он не претендует, — Руби вздохнула, бросила короткий взгляд на Сэма и Адама, которые стояли рядом и, похоже, внимательно прислушивались к разговору, и чуть наморщила лоб. — Здесь есть несколько складов, которые Макферсон использовал для себя. Преимущественно там хранятся горюче-смазочные материалы. Он активно пытался вклиниться в нефтяную индустрию, и… Так, это неважно. Суть в том, что у нас есть минимум три склада, забитые резервуарами с надписями «Взрывоопасно». Вряд ли их успели разграбить. Макферсон пропал не так давно и умел защищать свою собственность.        — Предлагаешь запилить большой бум? — восторг в голосе Люцифера казался преувеличенным лишь частично. — Мишель, я уже говорил, что она мне нравится?        — Нет. И лучше не говори, — Михаил неожиданно усмехнулся и, хотя у его губ залегла горькая складка, но взгляд, обратившийся на Люцифера, светился сдержанным теплом. — Не помню никого, кто хорошо бы закончил после подобных признаний с твоей стороны.        — Это наглый поклёп, — тут же возмутился Люцифер, и Руби неожиданно для себя нервно, но рассмеялась. — К твоему…        — Слушайте, я готова рискнуть, но давайте мы обсудим это за ужином, — быстро вмешалась Руби, когда Люцифер явно вознамерился разразиться тирадой, а Михаил открыл рот, видимо, собираясь возражать. — И да, Люц, я хочу сжечь здесь всё дотла. Часть монстров, очевидно, успеет сбежать. Но хотя бы половину мы уничтожим.        — Возможно, больше половины, — задумчиво отозвался Михаил, который, похоже, взвешивал предложение. — Наше воздействие, лишившее сознания всех, покрыло немалую территорию. Если будем действовать достаточно быстро, то твари сгорят, не успев осознать, что происходит.        — Хорошо, — мрачное мстительное удовлетворение в голосе Руби сдержать не могла, но не слишком-то и пыталась. — Только, полагаю, сил у вас теперь совсем не густо, и…        — Не обольщайся, мартышка, — не дал ей закончить фразу Люцифер. Опасно улыбнулся и поиграл бровями. — Я всё ещё могу свернуть твою хрупкую шейку, не сомневайся.        — А я всё ещё могу отрезать тебе некоторые лишние части тела, — парировала Руби с усмешкой, поддерживая заданный тон. Но сердце защемило, когда сознание обработало интонацию, с которой Люцифер произносил чуть подчёркнутое «мартышка». — Но мы говорим не о том.        — Люцифер пытался сказать, что всё не совсем так, как могло показаться, — заговорил Михаил, одним взглядом заставив Люцифера, уже открывшего рот, закрыть его, так ничего и не сказав. — Исходя из ситуации и обстоятельств, мы выбрали вариант с наименьшими потерями. При явном противопоставлении сила архангелов умножается в разы. Пропорция прямая. Чем больше вложено, тем сильнее будет конфликтная отдача. Но мы ограничивались необходимостью, так что потеряли не так много.        — Окей, — Руби кивнула, мысленно выдохнув с неподдельным облегчением. — Тогда не вижу проблемы? Два резервуара на помещение — этого должно хватить.        — А эта вечеринка начинает мне нравится, — слишком жизнерадостным тоном возвестил Люцифер, а через мгновение Руби почувствовала сложенные пальцы на своём лбу. — Около полумили на юго-восток, Мишель, — бросил он через плечо, прежде чем исчезнуть.       Михаил испарился следом. Руби подавила желание обхватить себя руками и забраться в какой-нибудь уголок, и обернулась к Адаму и Сэму, но начать говорить не успела. Михаил возник почти на прежнем месте с двумя ёмкостями, представляющими собой огромные бочки. Явно не заботясь о том, что тяжело приземлившись на пол, они раздавили тела, оказавшиеся под ними, Михаил исчез снова.       Руби чуть прищурилась, внимательно разглядывая резервуары и размышляя, как их быстро вскрыть. Здравый смысл подсказал, что для начала стоит собрать оружие и продумать план отхода. Оглядевшись, Руби приметила сумку, быстро дошла до неё, подхватив по пути нож с пола, поймала чуть настороженный взгляд Сэма и двинулась к мачете, отброшенному Люцифером на труп рэйфа.        — Всё готово, — голос Михаила раздался неожиданно. Руби сунула мачете в сумку, закинула её на плечо и обернулась. Михаил и Люцифер, стоящий в шаге от него, выглядели спокойными, но сомнений в том, что действительность их вид нисколько не отражает у Руби не было. — Одна из ёмкостей у входа в амбар, куда мы прибыли.        — Хорошо, — улыбка вышла натянутой и быстро сползла с губ. Руби нахмурилась, посмотрев в сторону Сэма и Адама. — Нам необходимо разлить хотя бы часть топлива и оказаться на безопасном расстоянии. Теоретически…        — Уже, — перебил Михаил, повёл пальцами и Руби быстро обернулась к бочкам, услышав журчащий звук. Стремительно разливающаяся лужа, судя по запаху, бензина вызвала только новую вспышку мрачного удовлетворения. — Нам не стоит затягивать с уходом.       Руби кивнула, признавая неоспоримую правоту Михаила, быстро вытащила из бокового кармана сумки зажигалку и удивлённо вскинула брови, когда Михаил, даже не взглянув на Адама, подошёл к Сэму и протянул руку к его плечу, но не опустил её на него, а взглядом выразил вопрос. На лице Сэма отразилось недоумение, но он медленно кивнул, а в следующий миг они исчезли.        — Ну, кого ждём, обезьянки? — Люцифер закатил глаза, а затем с жизнерадостной, но тем и пугающей улыбкой, посмотрел на Адама. — Шевели конечностями, млекопитающее.        — Люц, — Руби качнула головой, подошла ближе и попыталась улыбнуться. — Адам, у нас мало времени, а улететь — это самый быстрый способ отсюда выбраться.        — Я… — кадык Адама сильно дёрнулся, но он упрямо вскинул подбородок и подошёл к ним быстрым шагом. — Да. Я понимаю.       Люцифер скорчил гримасу, схватил за плечи их обоих, и Руби вздрогнула, вновь проваливаясь в невесомость. Мелькнула мысль, что к такому способу перемещения надо привыкнуть, но быстро затёрлась неуверенностью в том, что привыкать стоит. Свежий воздух и солнечный свет показались на секунду фантасмагорией. Руби сделала глубокий вдох и проигнорировала лёгкое головокружение.       Заметив широкую дорожку бензина, ведущую к двери в амбар, Руби, не отдавая себе отчёта, сжала зажигалку до боли в пальцах. Сэм, стоящий справа, неожиданно положил ей руку на плечо, явно пытаясь ободрить. Руби кивнула, отмечая, что присутствие Михаила, который находился в шаге, Сэма напрягает куда меньше, чем Люцифера. Адам встал рядом с ней слева.        — Продолжим скорбную минуту молчания? — ехидная фраза Люцифера заставила Руби встряхнуться и откинуть крышку зажигалки.        — Дай, — неожиданно то ли попросил, то ли потребовал Адам, протянув руку.       Руби повернула голову и чуть судорожно сглотнула, заметив в глазах Адама пугающую пустоту. Пальцы разжались сами по себе, и Руби вытянула руку раскрытой ладонью вверх. Адам кивнул и взял зажигалку. Раздался щелчок, показавшийся слишком громким в царящей естественной тишине. Руби не отследила момент полёта и невольно отступила на шаг назад, когда резко полыхнуло пламя.       Бодрый огонь стремительно двигался к двери, пока не охватил и её. Время неожиданно перестало иметь значение. Руби неотрывно смотрела, как занимаются пламенем стены и крыша, а следом вспыхивают соседние здания. Пожар разрастался пугающе быстро, но в груди что-то успокаивалось по мере того, как огонь становился всё ненасытнее, завоевывая новые территории.       Первый взрыв был такой силы, хотя и в некотором отдалении, что казалось, задрожал воздух, и запустил цепную реакцию. Грохот быстро стал оглушительно-невыносимым. Столбы дыма взвивались к небесам, а где-то пока ещё далеко и слабо, завыли сирены. Руби тряхнула головой, отгоняя наваждение, осмотрелась и тут же поняла, что все остальные также неотрывно смотрели на беснующееся пламя.       Следующего взгляда, уже более рационального и осмысленного, хватило, чтобы понять, что не осталось ни единой постройки, не охваченной огнём. Количество взрывов пошло на убыль, но валящий клубами и поднимающийся в небо дым стал чёрным и стремительно заволакивал всё пространство. Понимая, что выжить можно было лишь чудом, Руби мрачно кивнула самой себе и тихо произнесла:        — Пойдёмте домой.       Михаил качнул головой в знак согласия и взял за плечо Сэма. Руби тронула за предплечье Адама, который словно и не слышал фразы, но быстро встряхнулся. Крыша амбара угрожающе затрещала, а затем начала падать с рвущимся звуком. Запястье вспыхнуло болью, и Руби не сразу поняла, что его сжал Люцифер. Взрыв, мощнее прежних, прогремел в тот миг, когда их утянула невесомость.