Ради тебя я стану богом

      Сэм открыл глаза и резко приподнял голову, сразу же оценивая обстановку. Понимание, что он в комнате, которую они с Люцифером без стеснения превратили в свою спальню, принесло успокоение. Взгляд моментально скользнул в сторону, остановился на мирно спящем Люцифере, и ещё сонная, но счастливая улыбка тронула губы. Едва удержавшись от прикосновения, Сэм осторожно сел на кровати.        — Сэмми? — растерянный вопрос развеял надежду на то, что встать получится незаметно.        — Доброе утро, — Сэм развернулся и пропустил вдох, понимая, что улыбка стала только шире. Взъерошенный Люцифер, который забавно моргал куда чаще обычного, явно не до конца понимая, как отогнать сонливость, выглядел настолько милым, что мысли о необходимости умыться, а лучше всё-таки быстро принять нормальный душ выветрились из головы. — Я просто хотел сходить в ванную комнату, — мягко пояснил Сэм, когда сообразил, что Люцифер продолжает ждать ответа. Воспоминания о прошедшей ночи всплывали в голове одно за другим и, хотя казались поддёрнутыми туманом, но сомневаться в себе не располагали. — Обезьянки по утрам обычно умываются и… — Сэм не закончил фразу, понимая, что свободно говорить обо всех утренних процедурах почему-то всё равно неловко. — Так что, если ты подождёшь несколько минут, то потом вполне можем ещё немного поваляться. То есть полежать, но уже не спать, — быстро разъяснил Сэм, заметив, что Люцифер забавно свёл брови, явно сомневаясь в том, что понял смысл фразы верно.        — А разве у обезьянок не принято с утра целовать тех, с кем они просыпаются в одной постели? — Люцифер приподнялся на локте и состроил забавную гримасу, не поддающуюся чёткой трактовке, не оставляя возможности понять, спрашивает он всерьёз или просто провоцирует на действие.        — Вообще-то я не хотел тебя будить, — нежность сама прорвалась в голосе, а Сэм только смиренно мысленно вздохнул, когда мозг услужливо подсказал, что выражение его лица сейчас расположило бы Дина обозвать его счастливым идиотом. — Но раз уж ты всё равно проснулся… — Сэм ловко перекатился по кровати, а оказавшись вплотную к Люциферу, увлёк его в неглубокий, но чувственный поцелуй. — Доброе утро, — повторил он на этот раз прямо в чуть разомкнутые губы.        — Сэмми, ты же в курсе, что одно движение, — Люцифер демонстративно повертел рукой в воздухе, — избавит тебя от необходимости покидать эту уютную комнатку?        — Люц, я в курсе, что всё ещё остаюсь обезьянкой, имеющей привычку наслаждаться обычными водными процедурами, — усмехнулся Сэм. — Но, возможно, у меня есть предложение, альтернативное совместному валянию в кровати. Если ты дашь мне несколько минут уединения, то потом мы можем вместе принять душ, — добавил Сэм, ощущая, как разом проснувшееся тело мгновенно отзывается на высказанную идею вспышкой предвкушения, оттенённого желанием. — Ещё достаточно рано и, скорее всего, все спят. Не думаю, что мы кому-нибудь помешаем.        — Мишель с малым спорят об этой чудной псине, которая постоянно вертится рядом с ними, — выдал Люцифер, прикрыв глаза на мгновение. — А мартышка тащит какую-то хреновину из своего дома в этот.        — О. Как-то не подумал, что теперь… — Сэм оборвал себя, понимая, что любая из формулировок, которые вертятся на языке, прозвучит для Люцифера весьма обидно. — Неважно. В таком случае нам, вероятно…        — Сэмми, — Люцифер неожиданно переместился, и Сэм не успел опомниться, как оказался прижатым к кровати. — Ни я, ни уж тем более наш правильный Мишель не следим ни за вами, ни друг за другом постоянно. Зачем вообще тратить время на такое скучное и бесполезное занятие, когда есть куда более интересные варианты? — прохладные губы прошлись по шее, скорее просто касаясь, чем целуя, а голос Люцифера к концу вопроса начал напоминать мурлыкание.        — Люц, — Сэм честно попытался воспротивиться, говоря себе, что собирался хотя бы почистить зубы, но быстро сдался. Здоровое утреннее возбуждение семимильными шагами двинулось к своему пику, располагая временно проигнорировать важные мелочи и провести время максимально приятным образом. — Боже, — выдохнул Сэм, прикрывая глаза, когда пальцы Люцифера, который нависал над ним, дразняще прошлись по животу.       Ощущение чужого присутствия отозвалось звоночком от мгновенно проснувшейся чуйки охотника и холодком, пробежавшим по спине. Не желая резко отталкивать Люцифера, Сэм приподнялся так, чтобы видеть большую часть комнаты поверх его плеча и скрипнул зубами, когда взгляд остановился на Лилит, успевшей вернуть и привести в порядок свой прежний сосуд.        — Кажется, самое время отдать дань вежливости и пожелать доброго утра? — едва ли не скучающим тоном поинтересовалась Лилит, странно усмехаясь при этом.        — Какого?.. — Сэм стиснул зубы, проглатывая откровенное оскорбление, и не без труда сдержал моментально взбунтовавшуюся силу, требующую сначала вышвырнуть помеху, пробив ей стену, а затем уже с чем-то разбираться. — Тебе не говорили, что вламываться к кому-то без предупреждения чревато прогулкой в Пустоту? — процедил сквозь зубы Сэм, исключительно ради Люцифера, который выглядел растерянным, выражая мысль настолько негрубо, насколько только смог.        — Ну, я тебя умоляю, Сэм, — Лилит закатила глаза, а затем насмешливо прищурилась. — Когда найдёшь, чем меня удивить, тогда и будешь разыгрывать из себя стесняшку. А пока ты…        — Лилит, — неожиданно одёрнул её Люцифер, который успел сесть рядом и небрежным жестом поправить одеяло, укрывая их по пояс. Сэм сжал кулак, находя всё меньше аргументов для сдерживания силы. — Что ты здесь делаешь?        — У нас проблемы, — вся бравада слетела с Лилит мгновенно, а в её глазах промелькнула усталая обречённость. Сэм насторожился, разом теряя желание помериться силами немедленно. — И когда я говорю у нас, я имею в виду всех, кому посчастливилось застрять в этой проклятой песочнице.        — Время? — Люцифер подобрался, и Сэм с удивлением понял, что тот переключился как по щелчку и явно даже не усомнился, что Лилит говорит серьёзно.        — Играет против нас, — Лилит на мгновение скривила губы, но быстро перешла к чуть насмешливой улыбке. — Впрочем, четверть часа едва ли кого-то спасут, так что подожду вас в гостиной. Раз уж вы радушно и любезно мне это предложили.        — Если хочешь получать хотя бы минимум гостеприимства, научись для начала стучать, — огрызнулся Сэм и устало откинулся на подушки.       Понимание, что ситуация, вероятно, действительно требует внимания, отозвалось вспышкой усталости. На неуловимое мгновение слабодушно захотелось закрыть глаза на любую проблему, в чём бы она ни заключалась, и просто оставить её для разбирательства кому-нибудь другому, но Сэм пресёк мысль на корню. Рука Люцифера сжала его ладонь, и настроение неожиданно немного выправилось.        — И отказаться от такой забавы, как наблюдение за Сэмом Винчестером, который зол и смущён одновременно, что только добавляет ему сексуальности? — Лилит вскинула бровь, а насмешка в её голосе стала более явной, хотя и осталась едва ли не дружеской. — Это слишком скучно. Так что нет, Сэм. И, надеюсь, в этом доме найдётся кофе.       Лилит исчезла без предупреждения, лишая возможности достойно ответить, и Сэм только раздражённо скрипнул зубами. Ничуть не улёгшееся возбуждение, которое неясным образом стало только сильнее в тот момент, когда сознание отметило факт наблюдения, мешало и толкало к недобрым мыслям. Мир, проблемы в котором не заканчивались, хотелось уничтожить собственными руками.        — Сэмми, — тон у Люцифера был странный, и Сэм чуть нехотя повернул голову и встретился с ним взглядом.        — Я сделаю всё, чтобы не прибить эту суч… Лилит, — дёрнув щекой от раздражения, Сэм всё-таки заставил себя исправиться, — только потому, что она важна для тебя. Но если она ещё раз вломится в нашу спальню, зализывать раны она будет долго.        — Я с ней поговорю, — обещание нейтральным тоном лишь усилило раздражение, и Сэм машинально попытался выдернуть руку.       В голове вертелось понимание, что злость уже куда больше подпитывается ревностью, чем является следствием случившегося вторжения, но Сэм его игнорировал, искренне считая, что причина сейчас не так уж и важна. Осознание, что Люцифер не просто не выпустил его ладонь, но и сжал её крепче, а теперь прожигает его взглядом, отозвалось странной смесью эмоций.       Разрываясь между желанием подмять Люцифера под себя или сдаться в его власть и послать в преисподнюю и Лилит, и проблемы, и весь бьющийся в агонии мир, и потребностью выплеснуть обиду и раздражение в резких словах, Сэм не успел остановиться ни на одном варианте, когда пропасть невесомости утянула в себя. Душевая кабина мгновенно принесла ворох ассоциаций одним своим видом.        — Ты действительно думаешь, что я смогу расслабиться, зная, что где-то там твоя подружка, которая может выкинуть, что угодно, а все остальные бодрствуют? — в голосе причудливо переплелись возражение чисто из вредности и надежда, не до конца понятная самому Сэма.        — Они чудно проведут время вместе, — разобраться в том, является жизнерадостность Люцифера наигранной или настоящей возможным не представлялось. Сэм облизнул губы, чувствуя, как пересыхает горло, когда Люцифер небрежно коснулся ладонью раздвижной дверцы, которая мгновенно украсилась сияющим символом, применяемым ранее Михаилом в Аду. — Пока мы… закончим одно срочное дельце, — от почти хищного обещания в голосе Люцифера тело пробило дрожью, а дыхание сбилось.       Сэм с шумом втянул в себя воздух, понимая, что желание неотвратимо берёт верх, впитывает в себя все остальные эмоции и обретает налёт агрессивности от этого. Сомнения стёрлись окончательно, когда Люцифер впечатал его в стену, попутно открывая кран то ли с помощью силы, то ли проявив ловкость. Горячие струи хлынули из лейки, и кабинка медленно начала заполняться паром.        — Люц, — выдохнул Сэм, когда зубы прикусили плечо, а сильные руки огладили бока и сжали ягодицы. Досада и ответственность, уже повисшая грузом, отступили так стремительно, прячась где-то в глубинах сознания, что в любой другой ситуации Сэм бы насторожился, но сейчас сил на это просто не нашлось. Потребность чувствовать Люцифера перекрыла собой всё. — Да к чёрту их, — неразборчиво пробормотал Сэм, почти лихорадочно осыпая поцелуями щёку Люцифера в попытке добраться до губ.        — Я сейчас немного занят, Сэмми, — мягкое ехидство заставило дрожь в теле стать явственнее, а с губ сорвался стон, когда ладонь Люцифера с силой сжала возбуждённый член. — Но если ты так настаиваешь, мы можем обсудить…        — Заткнись, — уже практически привычный беспомощный смех превратился в странный звук, наложившись на полувсхлип-полустон, а Сэм, ведомый окончательно захватившей собой жаждой, уверенно развернул Люцифера так, чтобы теперь к стене оказался прижатым он. — Никаких обсуждений, — лаконично бросил Сэм, не обращая внимания на то, что тон получился почти повелительным и прихватил кожу на шее Люцифера губами, получая в награду жалобный просящий хрип. — Только ты и я. Сейчас.        — Я всегда говорил, что… мне… нравится… эта идея… — Люцифер выдавливал слова в коротких паузах между жёсткими ласками и поцелуями, и Сэм, яростно желая окунуть в такое удовольствие, которое лишит дара речи окончательно, опустился на колени. Расширившиеся глаза Люцифера и рваный выдох расположили думать, что цель достигнута даже раньше срока. — Сэмми… — ещё произнёс Люцифер относительно разборчиво, прежде чем сорваться на протяжные стоны и явно забыть любые из существующих слов.              

***

      

       — Чёрт, — Адам упал на спину и попытался хоть немного выровнять дыхание, но не преуспел. Понимание, каким образом безобидная, хотя и оживлённая дискуссия о том, где будет жить Хоуп, вылилась в жаркий утренний секс, отсутствовало, но это нисколько не уменьшало удовольствия, продолжающего биться в каждой клетке тела учащённым пульсом. — Чёрт, — выдохнул Адам, не считаясь с тем, что повторяется, когда нега накрыла волной до приятного головокружения.        — Боюсь, Люцифер сейчас несколько… занят, — с непонятной паузой отозвался Михаил, и Адам тут же повернул голову к нему.        — Не хочу знать ни чем именно, ни откуда ты это знаешь, — Адам хрипло рассмеялся и попытался потянуться к Михаилу, но не нашёл в себе достаточно сил, чтобы сдвинуться с места. — А мы не можем сделать утро единственной частью в сутках?        — Не думаю, что это хорошая идея, котёнок, — Михаил мягко усмехнулся, приподнялся на локте и, явно не задумываясь о том, что делает, оставил на его плече поцелуй. — Но мы можем повторить его в любое время суток.        — Звучит заманчиво, — Адам прижмурился, купаясь в тепле, ощущаемом от Михаила, и отчаянно желая, чтобы оно никогда больше не сменилось ненавистным холодом. Грохот, раздавшийся откуда-то снизу, привлёк внимание помимо воли. — Эмм, я сейчас один это слышал?        — Нет, — отозвался Михаил, мгновенно стал серьёзным и остановил взгляд на стене, но смотрел явно сквозь неё. — На кухне Руби и Лилит. Думаю, нам стоит спуститься туда раньше, чем они причинят друг другу вред.        — То есть, если я хоть что-то понял, она подружка Люцифера, а разбираться должны мы? — напомнив сам себе ворчливого деда, Адам поморщился, заставил себя сделать глубокий вздох и нехотя поднялся на ноги. — О душе, видимо, тоже можно не мечтать?        — Ванная комната на первом этаже занята, — Михаил, уже одетый, неожиданно подошёл к нему, а не к двери, и притянул в объятие. — Но такая же есть и на втором. Ты можешь посетить её, пока я удостоверюсь, что никому не угрожает опасность.        — Чёрт, Руби же не знает, что Лилит спасла и её, и Сэма с Люцем, — сообразил Адам, ловя себя на сильно изменившемся тоне, и мотнул головой в знак отрицания, окончательно определяясь с дальнейшими действиями. — Не хочу в душ без тебя. И, наверное, глупо тратить силы, но если ты можешь…        — Это мелочь, — Михаил тут же кивнул и тепло улыбнулся, а в следующее мгновение всё тело словно обдало свежим ветром.       Адам улыбнулся и не удержался от короткого поцелуя в благодарность, прежде чем направиться к стопке своих вещей, так и лежащей на кресле. Быстро одеваясь и на ходу соображая, что где-то внизу и Хоуп, которую Михаил выпустил, проснувшись раньше, Адам только вздохнул. Ощущение, что очередной день приносит новые проблемы, едва успев начаться, вызвало вспышку раздражения.       Михаил коснулся его плеча, что дало понять, что он собрался переместиться перелётом, игнорируя возможность просто спуститься по лестнице, и Адам, быстро поправив завернувшийся воротник лёгкой куртки, которая выглядела совсем новой, сжал его руку. Невесомость не продлилась и секунды, прежде чем под ногами оказался твёрдый пол. Адам быстро осмотрелся.        — … последней встречи тебя это удивляет? — Руби, с воинственным видом сжимая в руке обычный кухонный нож, явно обращалась к Лилит, которая со скучающим видом стояла напротив неё. Адам нахмурился, вспоминая, что на кладбище видел Лилит в другом сосуде, но память стёрла недоумение, подсунув воспоминания, показанные Михаилом. — Или ты ждала, что я предложу тебе завтрак после того, как ты собиралась меня убить?        — И откуда у людей такая склонность к драме? — Лилит закатила глаза. — Послушай, дорогуша, если бы я хотела тебя убить, ты бы уже бродила по Завесе. Ну, или обогатила бы пространство атомами, оставь я тебя в схлопывающемся измерении.        — Лилит, — окликнул Михаил, то ли привлекая внимание, то ли не желая оставлять ей возможность продолжать говорить. — Довольно. У Руби не было возможности узнать все события вчерашнего дня. Что ты здесь делаешь? И где Кейси?        — Ты о ней так беспокоишься, — Лилит выдала явно наигранную умилённую улыбку, но, похоже, невольно сделала шаг назад, когда лицо Михаила посуровело. — Ищет кое-что, что может нам очень пригодиться, — последовавший ответ прозвучал куда менее легкомысленным тоном, а Лилит повела плечом и неожиданно добавила: — Я просто собиралась найти кофе, пока Люцифер занят.        — Мне кто-нибудь объяснит, что я пропустила? — Руби опустила руку с ножом, но не отложила его, и свела брови с явным недоумением. — В смысле я понимаю, что много всего, но… — Руби умолкла, когда Михаил подошёл к ней и коснулся пальцами её лба.        — Эмм, я Адам, — пользуясь возникшей паузой, Адам шагнул к Лилит и протянул руку. — Мы типа виделись, но вроде как незнакомы. Я хочу тебя поблагодарить.        — Серьёзно? — брови Лилит взлетели вверх, а она перевела взгляд на Михаила, который успел переместить руку со лба Руби на её же плечо. — Ему что, забыли рассказать, кто я такая?        — Почему? — Адам чуть нахмурился. — Ты демон, я в курсе. Может, ты меня и не заметила, но я видел вашу драку с Сэмом.        — И всё ещё желаешь познакомиться? — Лилит повернула голову обратно, смерила его непонятным взглядом, который отозвался лёгким раздражением внутри, а затем странно усмехнулась. — Сэм что-то болтал о том, что ты его брат. Если это так, то просто тебе для сведения. Сэма я пыталась убить не раз. Дина не просто пыталась, а убила. Вдруг ты не в курсе, — фраза показалась не злым, но умышленным передразниванием его же ранее произнесённого утверждения.        — И что? — Адам поджал губы и заставил себя хоть немного обдумать то, что собирался сказать, понимая, что полная открытость никак не уместна. — Я не знаю, что было в прошлом и какая у тебя была ситуация с моими братьями, но я знаю, что ты отдала Люциферу ритуал, который позволил меня вернуть. И знаю, что ты вытащила Сэма, Люца и Руби. Так что, ты как знаешь, но да, я Адам, — твёрдо сказав себе, что через несколько секунд он опустит руку и больше не станет предпринимать попыток общения, если Лилит продолжит её игнорировать, Адам чуть вздрогнул, когда тонкие, но сильные пальцы сжали его.        — Ну, будем знакомы, Адам, — Лилит интонационно выделила его имя и вновь взглянула почему-то на Михаила, прежде чем протянуть со странной смесью удивления, подобия растерянности и почти восхищения: — Винчестеры.        — Винчестеры, — эхом согласился Михаил, флегматично пожал плечами и к удивлению Адама сдержанно, но улыбнулся. — Лилит, я… Я понимаю, что ты сделала это не ради меня. Но я тебе благодарен. Люцифер сказал, что ты знала, что ритуал требуется мне. Это делает тебе честь вдвойне, учитывая наше прошлое.        — О, да всеотца ради, — Лилит, которая во время короткой речи неверяще смотрела на Михаила, явно резко встряхнулась и вновь закатила глаза. — Я понимаю, что из вашей идеальной памяти ничего не стирается, но можно сделать вид, что вы забыли. Михаил, это было тысячелетия назад. И я не знаю, что делал ты, но я их жила, а не изводила себя изо дня в день страданиями о том, как дерьмово со мной обошлись. Прими совет, хотя этого ты делать никогда и не умел: забей уже на прошлое и наслаждайся настоящим. К тому же, — Лилит неожиданно снова посмотрела на него, и Адам, едва удерживая себя от того, чтобы начать задавать вопросы, чуть прищурился, — тебе теперь явно есть с кем.        — Возможно, уже действительно слишком поздно, — казалось, что Михаил просто решил не развивать обсуждение, но Адам безошибочно распознал волнение, привычно скрываемое за спокойствием и сдержанностью. — Но я хотел бы, чтобы ты знала, что я считаю, что ты не заслуживала того, на что тебя обрекли. Полагаю, тебе не нужны мои извинения. Но будет честно сказать, что сейчас я бы… поступил иначе, — твёрдо закончил Михаил, почти неуловимо запнувшись в последней фразе.        — Ну, видимо, лучше поздно, чем никогда, — Лилит явно попыталась выдержать беспечный тон и даже выдавила что-то похожее на улыбку, но подобие неловкости, казалось, исходящее от неё, расположило думать, что ей не так всё равно, как она хотела бы показать. — В этом доме вообще есть кофе? — слишком резко сменила тему Лилит, прищурилась, очевидно, заметив, что Руби, кажущаяся погружённой в свои мысли, вертит в руках кружку с искомым напитком, и ловким движением выдёрнула её.        — Какого?.. — Руби моргнула и явно вернулась в реальность в полной мере. — Слушай, я, конечно, благодарна за спасение моей жизни, но ты в курсе, что если человек хочет кофе, будучи гостем, да ещё и незваным, то он его просит, а не отбирает у кого-нибудь?        — Демоны не просят, — с уловимыми нотками превосходства, которое почему-то ощущалось искусственным, бросила Лилит в ответ.        — Ну, в таком случае, демоны не пьют кофе, — Руби бесцеремонно выхватила кружку из руки Лилит и со стуком опустила её на столешницу. Лилит сверкнула глазами, но никак не прокомментировала ситуацию и, развернувшись, направилась к двери, ведущей в гостиную, а через мгновение скрылась за ней. Адам вздохнул, ловя себя на желании отнести ей несчастный кофе, машинально отметил, что Руби прикусила губу и теперь выглядела немного растерянной, и поискал глазами кофеварку. Изобилие мыслей, теснящихся в голове, грозило обеспечить головную боль, и кофе виделся необходимостью и для себя тоже. — Чёрт, — коротко ругнулась Руби, резким движением распахнула дверцу шкафа и достала оттуда несколько кружек. — Почему я чувствую дерьмово себя? Мне не жалко кофе, просто…        — Лилит умеет раздражать, — закончил за неё фразу Михаил, заработав удивлённый взгляд. — У неё был лучший из возможных учителей, — с теплотой, плохо вяжущейся к констатации, добавил Михаил.       Пронаблюдав, как Руби разливает кофе по кружкам, Адам не сразу сообразил, что их три. Михаил, удивительно уверенными движениями добавил в одну сахар и молоко, и протянул ему. Тёплое нечто в груди тут же оживилось, и Адам поблагодарил улыбкой, отмахиваясь от мысли, что идеальнее было бы только пить кофе с Михаилом в кровати. Руби задумчиво посмотрела на одну из оставшихся кружек.        — Вряд ли кто-то в курсе, предпочитает её величество с сахаром или без, да? — с риторической интонацией осведомилась она и взглядом выразила вопрос, когда Михаил подтянул ту самую кружку к себе, всё-таки насыпал в неё сахар, взял в свободную руку свою и пошёл к двери. — Я бы отнесла.        — Полагаю, если мы все хотим насладиться напитком, это лучше сделать мне, — уверенный ответ прозвучал с оттенком иронии, и Адам фыркнул в свой кофе, когда Руби удивлённо заморгала.        — Ладно, я определённо пропустила больше, чем мне казалось, — Руби ещё мгновение смотрела на дверь, которая вновь закрылась, но теперь уже за Михаилом, а потом тряхнула головой. — Ему идёт, — скорее в пространство, чем обращаясь к нему, добавила Руби, и Адам тут же сообразил, что лучше момента прояснить отношения в ближайшее время может не случиться вообще.        — Эй, — негромко позвал он, быстро отставил кружку и сделал шаг к Руби, которая наконец-то посмотрела на него невыносимо виноватым взглядом. — Прости меня. Я… Может, я был психом немножко больше, чем сам признавал, в тот момент, когда затеял всю эту фигню. Мне не жаль, что я сумел достать Люца, но жаль, что я втянул во всё это дерьмо тебя и вообще вас всех, да ещё и худшим способом.        — Адам, единственная тут, кто действительно должен извиняться, это я, — Руби запротестовала, едва он умолк. — Я видела, что ты не в себе, но действовала глупо. Может, воскрешение проходит не так уж и бесследно. Я не хотела ничего плохого, но получилось…        — Ты пыталась сделать, что могла, — Адам замотал головой, отказываясь принимать очередную попытку кого-то обвинить себя вместо него. — Я бы, скорее всего, вообще просто аккуратно приложил тяжёлым предметом по затылку того из вас, кто заявил бы мне, что я должен помочь ему умереть. Так что ты выбрала куда более гуманный способ.        — Ты действительно не злишься? — Руби прикусила губу и напряжённо сглотнула. — Просто ты говорил тогда о доверии, и я понимаю, почему для тебя всё выглядело так, будто я его предала, но, Адам, я просто…        — Испугалась за меня. Пережила такой же адский день, как и все мы. Как по мне, тебе досталось даже больше, — понимание давалось даже легче обычного, и в голове невольно промелькнула мысль, что опыт, приобретённый с Михаилом, положительно проявляет себя с другими. — Я болтал всякую хрень, — твёрдо добавил Адам, улыбнулся и притянул охотно подавшуюся ему навстречу Руби в объятия. — Но сейчас это уже неважно. Я просто рад, что ты в порядке, а весь этот кошмар позади.        — А я рада, что ты снова здесь. Чёрт, я… — Руби уткнулась ему в плечо, явно пытаясь сдержать слёзы, и Адам успокаивающе погладил её по спине. Руби глубоко вздохнула, а потом подняла голову и с заметной неуверенностью уточнила: — Значит, мир?        — А мы разве ссорились? — Адам улыбнулся и умышленно страшным шёпотом добавил: — Во всём вообще виноват подсвечник.        — Ну, само собой, — Руби на мгновение напряглась, но затем, словно мысленно махнув рукой на нормальность, рассмеялась. — Но при Михаиле лучше так не шути. Меня терзают здоровые сомнения, что он оценит. Ты точно в порядке? Никаких последствий? После ритуала и вообще.        — Уже да, — уверенно отозвался Адам, едва сдерживая очередную улыбку при воспоминании о том, как кошмарный сон превратился в увлекательное ночное приключение с Михаилом. — Руби, я хотел спросить… — веселье слетело мигом, а Адам мимолётно прикусил губу, но решительно продолжил: — Михаил показал мне примерную картину всего, что произошло, но… Ему было хуже, чем дерьмово, да? — понимание, что попытка подобрать нужное предисловие уничтожит всю решимость задать единственный важный вопрос, который казался глупым, толкнула выпалить его слишком поспешно.        — Да, — Руби помрачнела и явно автоматическим движением достала из шкафа ещё две кружки. — Он… держался. На самом деле он даже умудрялся поддерживать всех нас, и помогать, но… Я просто надеюсь, что я больше никогда не увижу в его глазах то, что увидела, когда он узнал о случившемся. К тому же в этом была и моя вина.        — Но начал это я, — Адам вздохнул и прикрыл глаза. — Ладно, я… Наверное, не стоило лезть с этим ещё и к тебе, но Сэм и Люц заняты только друг другом, а Михаил… Чёрт, я просто боюсь, что даже если всё будет замечательно сейчас, и завтра, и вообще, это всё равно не исправит… — голос сорвался, и Адам заставил себя сделать глубокий вдох. — И я добавляю тебе проблем с утра.        — Эй, спокойно, — Руби тут же подошла, уверенно сжала его плечи, а затем явно чуть преувеличенным легкомысленным тоном выдала: — Проблема у меня была, когда я пыталась пробраться в кухню своего дома и найти там всё, что может понадобиться для приготовления кофе. Сама кухня особо не пострадала, но дверь здорово перекосило. Но, как видишь, кофе у нас есть. И, Адам, я рада, что ты всё ещё можешь поговорить со мной. Это куда лучшее доказательство того, что нашу начинающуюся дружбу мы не сломали, чем любые слова. И если ты хочешь узнать моё мнение, то вы справитесь. Михаил может и не человек, но он силён духом. И из того, что я видела за всё время нашего знакомства, он любит тебя до беспамятства. Как и ты его. А любовь может исцелить самые страшные раны, поверь мне.        — Ты даже не понимаешь, насколько права, — Адам моргнул, удивляясь тому, как точно слова Руби легли на открытия вчерашнего позднего вечера. — Чёрт, да. Я к тому, что в случае ангелов это работает вполне буквально. Неважно. В любом случае спасибо.        — Всегда пожалуйста, — во взгляде Руби промелькнуло любопытство, но вопросов не последовало, и Адам почувствовал, как умножается благодарность и стирается страх, вспыхнувший от запоздалого понимания, что он не готов объяснять то, что кажется слишком личным. — Нам всем иногда нужно услышать, что всё будет хорошо, от кого-нибудь другого. А я в это искренне верю в отношении тебя и Михаила, так что просто озвучила то, что думала.        — Нет, Руби, — Адам перехватил её запястье и дождался, пока она посмотрит на него. — Вообще за всё спасибо. Ты не просто подобрала нас, но и много сделала для нас. Но я… Само чувство, что я могу с тобой поговорить. Я знаю, что найду поддержку. Для меня это… очень важно.        — Адам, я… Я понимаю, что мы вроде как закрыли тему, но… я пыталась извиниться именно за это, — Руби зажмурилась и устало потёрла лоб свободной рукой. — Можно приукрасить всё что угодно, но правда в том, что я действительно обманула твоё доверие. И от этого мне было мерзко вдвойне. Честнее было с тобой поссориться, но открыто выразить своё несогласие… Боже, да я не знаю, даже подраться с тобой, чтобы не выпустить тебя из дома, было бы лучше того, как поступила я. И я… Спасибо, что ты всё ещё хочешь мне доверять.        — Чёрт, то, что я тогда ляпнул в запале… Ладно, да, я так думал тогда. Но сейчас нет. Времени осознать, насколько по-идиотски я себя вёл, мне хватило, — Адам машинально запустил пальцы в волосы и бросил взгляд на дверь, понимая, что где-то пока ещё на краю сознания начинает ворошиться беспокойство за Михаила, хотя здравых оснований для него и не было. — Я виноват не меньше. Хотя бы потому, что я тебя вынудил так поступить своим поведением. Так что спасибо, что ты от меня ещё не шарахаешься.        — Начну, если ты продолжишь удерживать меня на расстоянии от необходимого мне кофеина, — фыркнула Руби и выразительно взглянула на своё запястье.        — Серьёзный аргумент, — Адам невольно рассмеялся, ловя себя на мысли, что умение Руби легко сглаживать тяжёлые моменты после того, как главное озвучено, очень хочется перенять. Эмоции, вспыхивающие намного быстрее обычного после непростого разговора с Михаилом, толкнули поцеловать запястье Руби, прежде чем выпустить её руку. — Вот теперь мир.        — У нас новый завершающий ритуал вместо мизинчиков? — Руби весело сверкнула глазами, наполнила обе кружки, которые достала раньше, на что как раз хватило остатков содержимого кофейника, и насыпала в них сахар.        — А у тебя есть возражения? — Адам потянулся к своему кофе, который успел незначительно остыть, но всё ещё оставался достаточно приятной для употребления температуры, сделал глоток и отсалютовал кружкой, когда Руби отрицательно качнула головой с лёгкой полуулыбкой. — Значит, да. Ты решила напоить Лилит кофе до смерти? — поинтересовался Адам следом, кивнув на кружки. — Испытание нового способа убийства демонов?        — Я, может… немного погорячилась, когда… Но нет, — Руби не закончила фразу, лишь частично воспринимающуюся сожалением, и тряхнула головой. — Оптимистично надеюсь, что когда-нибудь Люцу и Сэму надоест оккупировать ванную, и здраво предполагаю, что кофе они захотят. Кстати как насчёт того, чтобы допивать его в гостиной?        — Да, — быстро согласился Адам, понимая, что тишина из-за двери напрягает всё больше, а желание убедиться, что с Михаилом всё в порядке перекрывает любые другие. — Давай помогу, — Адам быстро подхватил одну из двух кружек, которые Руби пыталась взять одновременно.        — Спасибо, — Руби коротко улыбнулась, ловко открыла дверь ногой, удерживая в обеих руках кружки, и тут же врезалась в Лилит, которая, очевидно, решила повторить себе кофе сама, судя по пустой чашке в её руке и направлению движения.       Адам с трудом подавил порыв прикрыть лицо рукой, когда большая часть белоснежного платья Лилит покрылась коричневыми разводами. Мозг тут же выдал, что горячий кофе демону никакого вреда не причинит, а для того, чтобы привести в порядок ткань Лилит, вероятно, и пальцами щёлкать не понадобится, но интуиция не согласилась с доводами, делая ставку на то, что разгорится ссора.        — Видимо, когда всеотец щедрой рукой раздавал грациозность и ловкость, ты нечаянно вывалилась из очереди, — раздражённо бросила Лилит, и Адам только обречённо качнул головой, замечая, как виноватое выражение исчезает с лица Руби, сменяясь недобрым прищуром. — Неуклюжая обезьяна.        — А ты, видимо, получила от него умение создавать неловкие ситуации в обход очереди, — огрызнулась Руби, похоже, окончательно передумав извиняться, и явно хотела продолжить, но недоумённо нахмурилась, когда Лилит странно побледнела и изменилась в лице. Адам машинально нашёл взглядом Михаила, который сидел в кресле, но поднялся на ноги и двинулся к ним, и выдохнул, изумляясь облегчению, волной прокатившемуся внутри. — Что я такого?.. Ладно. Мне стоило смотреть, куда я иду. Извини, — сухо, но довольно искренне добавила Руби, когда повисшая пауза начала ощущаться откровенно тяжёлой. — Предложила бы замену одежды, но без понятия, что вообще есть в этом доме.        — Обойдусь, — Лилит дёрнула плечом и неожиданно уверенно, словно и не находилась в незнакомом ранее месте, обошла Руби и скрылась на кухне, откуда через мгновение раздалось насыщенно-ехидное, видимо, объяснение: — Приготовлю что-нибудь более выпиваемое, чем та бурда, которую ты называешь…        — Ты мне нужна, — голос Кейси, который Адам узнал без труда, помешал Лилит закончить фразу. Руби, которая явно собиралась ответить далеко не любезно, резко обернулась. Чувствуя, как Михаил переплетает их пальцы, успев подойти и найти его ладонь, Адам неожиданно для себя выдохнул, разом уверяясь, что для напряжения нет повода, и заглянул на кухню вслед за Руби. — Это срочно, — выпалила Кейси, на щеке которой красовалась длинная царапина, раньше, чем Лилит успела возразить, что, видимо, собиралась сделать, а в следующее мгновение обе исчезли.        — Прекрасно, — Руби поджала губы. — Кто-нибудь вообще в курсе, зачем она приходила? Ну не на кофе же в самом деле.        — Без понятия, — Адам вздохнул, боковым зрением отмечая, что и Михаил отрицательно качнул головой. — Но ей, похоже, нужен был Люцифер, и думаю, она всё равно вернётся. Так что предлагаю сварить новый кофе и подумать о завтраке, пока это радостное событие не случилось.        — У нас с тобой сильно отличаются понятия о радостных событиях, — фыркнула Руби, но заметно расслабилась и первой направилась к кофеварке.              

***

      

      Сэм глубоко вздохнул, машинально поправил рубашку и твёрдо сказал себе, что им необходимо спуститься вниз. Совесть, и без того взбунтовавшаяся едва он обрёл возможность связно мыслить, настоятельно поддержала идею, и Сэм сделал ещё один вздох, категорически не понимая, с каких пор он стал сторонником игнорирования проблем. Рука Люцифера опустилась на плечо.        — Люц, ты же в курсе, что в этом доме есть лестница, да? — Сэм слабо усмехнулся мысли, что он просто разучится ходить, если они продолжат перемещаться перелётами даже на незначительные расстояния. — Это не только отличный способ размять ноги, но и возможность переключиться и собраться с мыслями перед разговором.        — Сэмми? — Люцифер мгновенно оказался перед ним и заглянул в глаза с легко читаемым беспокойством. — Ты не хочешь идти, — удивительно проницательно констатировал Люцифер. — Если дело в Лилит…        — И да, и нет, — Сэм быстро перебил, едва заметив, что осознанно или нет, но Люцифер напрягся, что бросалось в глаза по его мгновенно окаменевшим плечам. — Возможно, она раздражает меня сильнее, чем я хотел бы признать, но с этим я в состоянии справиться. Просто… — Сэм прикрыл глаза и сжал пальцами переносицу, понимая, что признать вслух своё нежелание вникать в новые проблемы стыдно вдвойне. — Неважно. Но я всё равно настаиваю на спуске по лестнице.        — Сэм, мы можем остаться здесь, — с несвойственной ему неуверенностью предложил Люцифер, который явно не обманулся его почти беспечной короткой улыбкой, сопровождающей последнюю фразу и призванной сгладить впечатление от недосказанности.        — Не можем, — раздражение тенью мелькнуло в ответе, и Сэм тут же опомнился. — Чёрт, прости. Я злюсь не на тебя, а на ситуацию. Потому что больше всего я сейчас хочу убедиться, что остальные в порядке, а потом остаться где угодно, но с тобой хотя бы на несколько спокойных часов.        — Сэмми, мы действительно можем…        — Я знаю, — Сэм улыбнулся на этот раз устало, но искренне. — В смысле знаю, что ты меня никак не упрекнёшь, если я решу послать этот мир в преисподнюю, но я не… Я всё равно не смогу наслаждаться отдыхом, зная, что где-то там существует угроза или серьёзная проблема. Поэтому и злюсь, — Сэм вздохнул, уже не пытаясь вспомнить в который раз делает это за считанные минуты, и решительно открыл дверь. — Идём?       Люцифер, явно хотел что-то сказать, но в итоге только кивнул. После короткого колебания Сэм решил не развивать тему немедленно и едва сдержал порыв взять Люцифера за руку. Смех, доносящийся из гостиной, привлёк внимание раньше, чем лестница оказалась в поле зрения. Сэм прислушался, пытаясь определить, кому он принадлежит и невольно остановился на первой же ступени.        — … я на него, и ни один из нас не понимает, что делать, — весёлый голос Адама, который, похоже, умудрялся не только что-то рассказывать, но и жевать при этом, неожиданно вызвал тёплую усмешку и пригасил раздражение. — Потому что я реально стою и думаю, что букет в подарок это просто дичь какая-то, а Михаил не понимает моей реакции и ждёт объяснений. И я пытаюсь объяснить, но…        — Но он начал с объяснений, что в реальном мире мальчики дарят девочкам цветы, когда хотят к ним подкатить, — тихий смех, звучащий в голосе Михаила, заставил Сэма удивлённо приподнять брови. Люцифер, остановившийся рядом с ним, издал странный звук, напоминающий едва ли не похрюкивание. — Признаться, я не сразу уловил взаимосвязь…        — А я успел покраснеть, побледнеть и мысленно обозвать себя идиотом раз сто, — фыркнул Адам. — И ещё выдал что-то про ухаживания. А Михаил поинтересовался, об ухаживаниях ли за питомцами я говорю…        — Боже, — Руби звонко рассмеялась сквозь кашель, который говорил о том, что она чем-то поперхнулась. — Простите, но с фантазией у меня всё в порядке. И, знаете, Сэм упоминал про клетку, в которой вы оказались взаперти, и ещё пару мелочей, но по вашим рассказам не похоже, что вы там были такими уж несчастными пленниками.        — Нам повезло, что мы были друг у друга, — Михаил отозвался с такой теплотой, что Сэм сглотнул и всё-таки невольно потянулся к руке Люцифера, который, похоже, сам искал его ладонь.        — И я не жалею ни об одной минуте, что мы там провели, — добавил Адам, и Сэму показалось, что он наяву видит мягкую улыбку, с которой тот произнёс эти слова. — И вообще… — Адам резко умолк, когда раздался грохот, а потом с совершенно иной интонацией воскликнул: — Какого чёрта?       Мгновенно понимая, что что-то случилось, Сэм рванулся вперёд и не сразу сообразил, что не утратил равновесие при шаге, как показалось, а на миг провалился в невесомость. Люцифер, явно не собираясь терять времени даром, завертел головой, едва они оказались в гостиной. Сэм машинально повторил его действие, но долго искать не пришлось.       В глаза сразу же бросилась растрёпанная и бледная Кейси с сильно рассечённой губой, из которой бежала кровь, практически держащая на себе Лилит. Сэм сглотнул, понимая, что на Лилит с виду нет живого места. Боковым зрением отметив, что Руби метнулась на кухню, Сэм нахмурился, не понимая, чем помочь. Михаил подхватил Лилит на руки, а Адам придержал за локоть Кейси, когда она пошатнулась.        — Эй, давай ты сядешь, — с уловимым сомнением предложил Адам, определённо к Кейси же и обращаясь. — Я, конечно, понимаю, что демоны быстро восстанавливаются и всё такое, но сейчас на это как-то не очень похоже.        — Не после вчерашнего, — Кейси, казалось, растеряла не только извечную иронию, но и упрямство и послушно позволила усадить себя в ближайшее кресло, а затем удивлённо глянула на Руби, которая вернулась из кухни, держа в руках миску с водой и какие-то лоскуты ткани. — Нам далеко до обычного уровня сил. За это и поплатились, — нехотя пояснила Кейси, откинулась на спинку и устало прикрыла глаза.        — Кто это сделал? — ледяной тон Люцифера, который вместе с Михаилом осматривал Лилит, казалось, заставил температуру воздуха в комнате опуститься на пару градусов.        — Отец… То есть, Люцифер, я не… — Кейси резко выпрямилась обратно и судорожно сглотнула, похоже, не считая себя вправе отвечать то ли без разрешения Лилит, то ли вместо неё.        — Кто это сделал, Кейси? — с расстановкой повторил свой вопрос Люцифер, а его глаза вспыхнули краснотой. — Или предпочитаешь Аманда?        — Я… Ты меня знаешь? — неподдельное изумление, проступившее на лице Кейси, сменилось откровенным страхом, когда Люцифер выпрямился, а от него явственно повеяло неприкрытой неудержимой яростью. — Она не хотела…        — Имя, — процедил Люцифер сквозь зубы, повысив тон на порядок. — Больше я спрашивать не буду.        — Люцифер, будь добр, прекрати её запугивать, — Михаил убрал ладони от живота Лилит, которая зашевелилась, чуть поморщился, неясно почему, а затем подошёл к Кейси и одним прикосновением заживил её рану. — Лилит будет в порядке. И, полагаю, если захочет объясниться, сделает это лично.        — Я не собираюсь…        — Просто неудачное свидание, — Лилит закашлялась, с заметным усилием села и облизала губы. Моргнула при виде Руби, которая держала в руках мокрую тряпку и явно собиралась стереть ей кровь хотя бы с лица, а потом с тихим стоном упала обратно. — Проклятье.        — Значит, Бельфегор, — на лице Люцифера появилась настолько недобрая улыбка, что Сэм едва ли не вздрогнул и быстро прикинул в голове, что имеет больше смысла отправиться с Люцифером, чем пытаться отговорить его от мести.        — Люц, стой, — Сэм ухватил его за запястье, интуитивно понимая, что тот готов сорваться в полёт немедленно. — Я с тобой.        — Слушайте, это всё, конечно… — Лилит вновь зашлась кашлем, но быстро справилась с ним и приподнялась на локтях. Сэм с удивлением отметил, что она никак не реагирует на то, что Руби всё-таки реализовала своё намерение и теперь оттирала её шею. — Надо поговорить. И это важнее, чем этот жалкий щенок, которому просто повезло наткнуться на нас в момент слабости. Люцифер, я в состоянии с ним разобраться. И даю слово, я это сделаю. А у нас сейчас проблемы покруче. Эта жалкая песочница развалится не сегодня, так завтра, — Лилит вновь рухнула в прежнее положение и, похоже, с трудом сдержала новый стон.        — О чём ты говоришь? — Михаил, бегло осматривающий Кейси, резко обернулся и успел задать вопрос раньше, чем Люцифер, который открыл рот, явно собираясь это сделать.        — Баланс, — Лилит поморщилась и прикрыла глаза. — Он зашатался, когда тут появились мы все, но устоял. Я предполагала, что уничтожение Ада может его окончательно разрушить.        — Что не особо логично хотя бы потому, что противовесом измерения должны быть Небеса, которые были уничтожены давным-давно, — вклинилась Кейси, которая выглядела намного бодрее и смотрела на Михаила с изумлением, но и с благодарностью.        — Логично, если всеотец, уничтожив Небеса и всех ангелов и демонов, которые тут водились, оставил пустующее адское измерение частью баланса, — возразила Лилит, создавая впечатление, что она продолжает спор, начатый ранее. — Но плевать. Уничтожение Ада или что-то ещё, но баланс рухнул. И каждая минута приближает нас к тому, что этот проклятый мирок развалится на куски.        — В каком смысле? — Руби нахмурилась, а её рука дрогнула, из-за чего тряпка прижалась к щеке Лилит так сильно, что из неё струйками побежала вода. — То есть буквально развалится? Потому что я как-то не очень представляю себе это в контексте мира.        — Да боже, — Кейси закатила глаза, затем быстро осмотрела комнату, а через мгновение в её ладони оказался пульт от телевизора.       Сэм вздрогнул, когда громкий голос диктора экстренного выпуска новостей наполнил комнату. Кейси, видимо, давая незначительное время вникнуть в очередной репортаж, переключала каналы с одного на другой. Сэм сглотнул, понимая, что масштабы катастрофы они себе не представляли и близко. Сообщения о разрушениях, стихийных бедствиях и всевозможных катаклизмах сыпались беспрестанно.        — Эта хрень вчера на кладбище, — пробормотал Адам, когда очередной взбудораженный ведущий отвратительно оживлённым тоном возвестил, что внезапное оледенение, начавшееся в Уиндермере, штат Флорида, привело к гибели его немногочисленного населения и распространилось дальше по территории.        — И торнадо, — мрачно дополнил Сэм, уже сопоставив в голове все вчерашние события и только что узнанные новости.        — Да какой смысл старику лишать себя развлечения? — Люцифер стиснул зубы, неотрывно глядя на экран, где мелькали кадры, иллюстрирующие последствия жуткого урагана, который практически сравнял с землёй Аризону.        — Я не думаю, что от… он имеет отношение к этому, — Михаил, не менее хмуро глядя на ужасающие картинки, покачал головой, а перехватив взгляд Люцифера, исполненный уничтожающего сомнения, вздохнул. — Я говорю о том, что происходит сейчас. Возможно, это следствие появления здесь демонов, монстров, а затем и нас, но едва ли он вмешался напрямую.        — Так, подождите, — Сэм тряхнул головой. — Что вы вообще подразумеваете под балансом в данном случае? — уточнил он, понимая, что имеет смысл начать разбираться сначала.        — Представь, что каждый мир имеет условное ядро, — ответ последовал от Кейси, а Михаил и Люцифер обменялись явно только им понятными взглядами. — В нём заключена сила изначальных сущностей, Бога и Тьмы. Сила в балансе и всё чудесно: солнышко светит, ночь наступает, мирок живёт и процветает.        — В случае грубого нарушения баланса сила для его исправления и восстановления естественного порядка будет вытягиваться из этого условного ядра, — продолжил Михаил, который теперь выглядел сосредоточенным и задумчивым. — Если причина дисбаланса будет устранена, то система быстро придёт в равновесие без сторонних вмешательств. Но если отток одного вида силы постоянный и превышает её естественный приток из абстрактного пространства, то рано или поздно случится её дефицит и система рухнет.        — Ладно, — медленно отозвался Сэм, быстро анализируя новую информацию, что давалось не так просто. Картинка складывалась в голове медленно. — Очевидно, самое время переосмыслить важность поддержания естественного порядка вещей.        — То есть ты хоть что-то понял из их объяснений? — Адам повернулся к нему и поднял бровь. — Серьёзно? Тогда мой брат гений, потому что я не понял нифига. Вы что, пытаетесь сказать, что каждый раз, когда этот убл… эмм, Бог создавал какой-нибудь мир, он звал на помощь сестрёнку? Но она же типа заперта уже чёрти сколько.        — Нет, Адам, — голос Михаила мгновенно смягчился, утратил невыразительность, а он, казалось, полностью переключил внимание на Адама. — Мы говорим о весьма условных понятиях ядра и пространства. Само существование Бога и Тьмы обеспечивает присутствие их энергии повсеместно. Они гаранты баланса, на котором стоит любой мир, просто потому, что они есть. Присутствие изначальных сущностей является необходимым условием для созидания, которое было определено законом ещё в момент создания первой вселенной, также именуемой основной.        — То есть нашего мира, — кивнул Адам, который выглядел уже не таким растерянным. — Ладно, окей. Так звучит понятнее, но тогда я не понимаю, почему тут… То есть появились демоны, а ангелов не было, это нарушение, я уже въехал. Но вы ведь их вчера по большей части уничтожили вместе с Адом, разве это не должно наоборот всё исправить? Типа устранение причины дисбаланса, пусть даже и не полностью.        — И я о том же, — Кейси бросила на Адама странный взгляд, в котором читалось что-то похожее на одобрение, и щёлкнула кнопкой на пульте, выключая звук. Сэм поморщился, понимая, что немое кино выглядит ещё страшнее и отвернулся от экрана. — Лилит считает, что когда Бог уничтожил здешние Небеса, он превратил Ад как измерение в часть баланса. То есть он вписывался в мир без магии и всё такое. И тогда его уничтожение теоретически могло доломать этот самый и без того расшатанный баланс.        — А никому не кажется, что думать нам надо не о том, почему это случилось, а о том, что делать? — напряжённым тоном осведомилась Руби, и Сэм, переведя взгляд в её сторону, удивлённо приподнял брови, заметив, что кровь осталась на одежде Лилит, но не на ней самой. — То есть если я всё правильно поняла, то уже не имеет значения, найдём ли мы причину. Даже если найдём и чудесным образом устраним, это ведь уже ничего не исправит, так?        — Да, — тяжело согласился Михаил и явно машинальным жестом потёр лоб. — Если исходить из того, что мы видели только что, — он едва заметным жестом указал на экран телевизора, продолжающий транслировать всё новые и новые картины разрушений, — то уже слишком поздно для того, чтобы система восстановилась естественным образом.        — То есть в любом случае этот мир просто?.. — Адам запнулся и с шумом втянул в себя воздух. — Ну уж нет. Мы здесь не погибнем. Должно же быть что-то, что можно сделать. Или нам просто надо найти способ свалить отсюда как можно скорее.        — Это не так просто, Адам, — Михаил помрачнел сильнее прежнего и странно дёрнулся, будто готовясь дать кому-то отпор, хотя ни о каком нападении речи и не шло. Сэм машинально потёр подбородок, не понимая, что он упускает. — Полагаю, нам имеет смысл думать над тем, что можно предпринять для спасения мира.        — Да почему? — на лице Адама проступило явное недоумение. — То есть я понимаю, что тут люди и всё такое, и я хотел бы их спасти, но блин, мы все это видели, — он ткнул пальцем в сторону телевизора. — Кого тут уже спасать? Может, я и эгоист, но не мы развалили блин этот мир. Так почему мы должны рисковать собой ради его спасения? К тому же времени, как я понял, у нас нет. У вас же был какой-то план, — Адам поочередно окинул взглядом Михаила и Люцифера. — Ну, с шедимом. Люц, ты говорил, что это наш билет домой. И если теперь Лилит типа с нами, а шедима забирала она, то в чём проблема?        — Серьёзно? — странным тоном осведомилась Лилит, которая всё-таки села на диване и выглядела значительно лучше. Сэм свёл брови, не сразу понимая, почему она смотрит на Михаила и Люцифера, а потом прикусил губу. События ритуала провертелись в голове в режиме ускоренной перемотки и принесли понимание, что Михаил осознанно или умышленно рассказал или показал Адаму не всё. — Ну да. Я забрала, — она покивала головой, поймав взгляд Люцифера, и слегка пожала плечами. — Да, точно.        — Боюсь, что с шедимом вышел казус, — быстро вмешалась Руби и чуть нервно улыбнулась. Сэм сжал губы, разрываясь между желанием объяснить Адаму всё, как есть и не поддерживать относительно невинную, но ложь, и тем, чтобы максимально поспособствовать замятию темы, которая была очень не к месту. — У нас его больше нет. Так что рассчитывать нам остаётся на себя.        — Вы что, уничтожили его вместе с Адом? — Адам явно попытался скрыть огорчение, но не слишком преуспел. — Ты же вроде говорил, что этих тварей не так просто убить, потому что, по сути, они частички самой Тьмы? — странная надежда, которую Адам, видимо, всеми силами старался подавить, всё равно прозвучала в его вопросе, адресованном Михаилу, и Сэм не выдержал.        — Мы уничтожили его в ходе ритуала. Нам требовалась сила Тьмы и Бога. Адам, каждый из нас отдавал себе отчёт в том, что делал. И я уверен, что никто из нас не жалеет, не пожалеет и не принял бы иного решения, даже если бы мы знали, что ждёт нас в будущем, — Сэм перевёл дыхание и поймал сначала потерянный взгляд Адама, который, очевидно, быстро осознал услышанное в полной мере, а затем недобрый — Михаила. Сомнение в том, что говорить правду стоило, вспыхнуло с новой силой, и Сэм сжал кулак, подавляя его волевым усилием. — В общем, так или иначе, но шедима у нас нет. Предлагаю исходить из того, что у нас есть.        — Копьё, — неожиданно выдал Люцифер, который после собственного едкого замечания об отце так и не произнёс больше ни слова и, казалось, осознанно избегал встречаться с кем-либо взглядом.        — Я собиралась его использовать, если всё выйдет из-под контроля, — тут же отозвалась Лилит, и Сэм раздражённо дёрнул щекой. Понимание, что у Лилит, возможно, есть план или хотя бы его подобие, удержало от резкого высказывания в её адрес. Мозг тут же подбросил мысль, что с его реакциями в целом что-то не так, но Сэм решительно отодвинул её в сторону, дав себе слово обдумать её позже. — Рисков хватает, но это шанс.        — То самое копьё? — уточнил Адам, и Сэм мысленно выругался, отмечая, насколько более тускло начал звучать его голос. — Чем оно может помочь?        — Полагаю, Люцифер и Лилит говорят о том, что можно попытаться влить в условное ядро силу извне, — Михаил мгновенно оказался возле Адама и сжал его ладонь своей, а затем и вовсе притянул в объятие, явно не обращая внимания на присутствие свидетелей. — Но это слишком рискованно. Не только сам процесс, который требует соблюдения в точности большого количества условий, но и различие силы. В копье заключена огромная мощь, но всё-таки не чистая сила Бога, которая требуется, — объяснения звучали убийственно логично, что отозвалось вспышкой досады, а Сэм отогнал неуместное наблюдение, что за весь разговор Михаил ни разу не назвал Бога отцом, кроме им же самим оборванной попытки в самом начале.        — Назови это по-другому, — вскинулась Лилит, весь вид которой говорил о том, что она приготовилась спорить. — Он создал всех архангелов. Так или иначе, но и вы, и все ваши двойники, и вообще все тушки с перьями, — это концентрация его замысла. Полёт его творчества и бла-бла. Да, полностью оно не эквивалентно, но разница достаточно незначительна, чтобы ей можно было пренебречь. И это вопрос только того, хватит ли силы, которая заключена в копье, чтобы покрыть возникший дефицит.        — Пренебречь? — Кейси сверкнула глазами. — Вот только не делай снова вид, что ты не знаешь о реальных рисках. Если наше условное ядро всё-таки вступит в конфликт, не захотев принимать разбавленную подачку вместо концентрата, то нас сметет первыми, а об этом несчастном мире не останется даже воспоминаний.        — Ну, так давай просто ничего не делать и нас сметёт в любом случае, — огрызнулась Лилит, раздражённо передёрнув плечами. — Разница только в том, что если облажаемся при попытке, то хотя бы умрём быстро, а если будем бегать дальше от торнадо или использовать Сэма в качестве огнетушителя, то сдохнем медленно и мучительно, когда силёнки исчерпают себя окончательно.        — Она права, — лицо Люцифера выглядело застывшей восковой маской, и Сэм едва не зарычал, понимая, что не просто не имеет ни малейшего представления, что сейчас творится в его голове, но даже не имеет возможности это выяснить. — Если рискнём, у нас будет шанс выиграть. Если продолжим болтать о птичках, то мы уже проиграли.        — Это имеет смысл, но прежде, чем идти на подобный риск, мы могли бы изучить иные варианты, — то ли возразил, то ли просто констатировал Михаил.        — Да неужели? — Лилит сжала руки в кулаки и явно потеряла контроль над собой окончательно. — Наш великий гениальный архистратиг узрел иные варианты, спешите видеть. Какие варианты, Михаил? У тебя есть хоть один? Или тебе просто наплевать, сдохнем ли мы все только потому, что всеотец заскучал и устроил из обычного тухлого мира парк развлечений с нами в главных ролях? Полагаю, ты в Пустоту не заглядывал, да? А я там побывала. И я не хочу обратно, Михаил. После всех этих лет, после всего дерьма, которым был пропитан каждый день с момента нашей эпичной встречи в Помпеях, итог которой, я полагаю, здесь помнят все участники, у меня есть второй шанс и Люцифер. И я не собираюсь, не собираюсь, снова сдохнуть и развлекаться кошмарами, которые познала раньше, чем узнала, что такое добро и зло. Не собираюсь, слышишь? И если ты…        — Лил, — тихое обращение Люцифера заставило Лилит умолкнуть мгновенно. Сэм моргнул, категорически не понимая, когда Люцифер успел оказаться сидящим на диване. Зубы невольно скрипнули, с силой проехавшись друг по другу, когда Люцифер притянул Лилит к себе и крепко обнял, позволяя спрятать лицо у него на груди. — Тише. Я здесь.        — Михаил не сказал ничего плохого. То, что нет очевидных вариантов, не означает, что их нет вообще. И поискать их определённо выглядит более рациональной идеей, чем впадать в лишённые смысла истерики, — Сэм вздрогнул, осознав, что холодные слова, звучащие так, словно он готовился противостоять целой армии в одиночку, принадлежат ему.       Люцифер вздрогнул как от удара и только крепче сжал руки, когда Лилит явно попыталась вырваться из объятий. Чувство вины взвилось мгновенно, и Сэм с трудом подавил желание закричать. Ситуация начинала казаться невыносимой настолько, что сдаться силе, которая периодически пыталась взбунтоваться и подтолкнуть к плохим решениям, хотелось нестерпимо.        — Мартышка, — неожиданно окликнул Люцифер беззаботным тоном, нарушая повисшую напряжённую тишину, и Сэм поймал себя на желании что-нибудь разбить немедленно.       Руби, которая успела пару раз дёрнуться к дивану и столько же в сторону Михаила с Адамом, тут же посмотрела на Люцифера и только приоткрыла рот, когда тот глазами указал на Лилит, но быстро закивала в знак согласия. Люцифер, похоже, удовлетворившись ответом, аккуратно переместил руки на плечи Лилит и отстранил её явно на расстояние, позволяющее поймать её взгляд.        — Я… — начала Лилит, но не продолжила фразу и только как-то обречённо усмехнулась.        — Я везде, помнишь? — фраза в первое мгновение показалась Сэму лишённой смысла, но приобрела его, едва память подкинула фрагмент воспоминания с участием Люцифера и Лилит. — Ты больше не одна, Лил. И не будешь, пока я жив.        — Слово. Я помню, — усмешка превратилась в почти мягкую улыбку, которая на мгновение заставила забыть, что Лилит демон, а не обычная девушка.        — Чудно, — Люцифер отнял руки и с преувеличенной жизнерадостностью продолжил: — Тогда побудь хорошей девочкой и никого не обижай, пока я отлучусь. Мишель…        — Я присмотрю, — сразу же заверил Михаил, и Сэм устало прикрыл глаза, понимая, что очередная неумышленная демонстрация бессловесного взаимопонимания не вызывает уже даже должного раздражения, лишь какое-то горькое смирение.        — Сэмми, на минутку, — Люцифер неожиданно возник прямо перед ним и улыбнулся почти до приторности беспечно, будто бы надеясь, что эта улыбка обманет хоть кого-то из присутствующих.       Поморщившись, Сэм про себя признал, что нежелание что-либо выяснять на глазах у всех в любом случае берёт верх и сдержанно кивнул. Крылья сорвали их обоих с места резко, и мысль, что Люцифер действительно ждал его ответа и, возможно, отступил бы, если бы получил отрицательный, почему-то согрела, а спальня, в которой они оказались, принесла некоторое успокоение своим видом.       

***

             Адам неверяще моргнул, когда Люцифер и Сэм исчезли просто с места. Глупая обида, рождённая непониманием, как можно так легко игнорировать ситуацию в целом взметнулась внутри, наихудшим образом ложась на чувство вины, которое не желало исчезать, несмотря на все доводы рассудка. Пытаясь заставить себя хоть как-то абстрагироваться, Адам растерянно обвёл взглядом гостиную.       Кейси выглядела напряжённой и нервно вертела в пальцах пульт от телевизора, но явно не спешила возобновлять обсуждение. Лилит отсутствующим взглядом смотрела куда-то в пространство и дёрнулась только тогда, когда Руби, успевшая незаметной тенью скользнуть на кухню, вернулась и протянула ей кружку, похоже, с кофе. Адам с шумом втянул в себя воздух.        — Отлично. То есть мы типа всё обсудили, да? — отчасти несправедливое обвинение, что Адам и сам понимал, всё равно прорвалось в резком вопросе, адресованном каждому из присутствующих и в то же время будто бы брошенном в пустоту. — Или все решили подождать, пока Сэм и Люц в очередной раз…        — Адам, — Михаил перебил резковато, но в его тоне не отразилось даже раздражения, и Адам прикусил губу, едва сдерживая злые слёзы, но и понимая, что благодарен за то, что его остановили от грубого высказывания, которое отразило бы не мнение, но лишь всплеск отчаяния в моменте. — Малыш, скажи «да».        — Сейчас? — изумление затопило собой, и Адам с трудом удержался от пары неуместных и слишком откровенных, чтобы быть заданными при посторонних, вопросов. — Эмм, окей. Если ты настаиваешь и считаешь, что сейчас подходящее время, то да. Разумеется, да.       Боковым зрением Адам ещё успел заметить, что Кейси явственно вздрогнула и едва не вскочила на ноги, когда гостиную затопил свет, а Лилит прищурилась и почти разлила кофе, сжав чашку, которую всё-таки взяла у Руби, слишком сильно. Тело Михаила рухнуло на пол, но, судя по ощущениям, которые уже мешались с собственными эмоциями, это беспокоило его в последнюю очередь.       Смутно понимая, что Михаил на миг полностью перехватил контроль и сел в кресло, Адам моргнул, когда сознание вдруг прояснилось, а он оказался в своём доме, который стал уже настолько привычным местом пребывания, что казался едва ли не более реальным, чем вся окружающаяся обстановка. Взгляд зацепился за ромашки в вазе, выглядящие свежими, и глаза всё-таки обожгли слёзы.        — Котёнок, — Михаил появился в шаге от него и тут же обнял не только руками, но и крыльями. — Тише.        — Да толку-то, Миш? — Адам стиснул зубы, разрываясь между желанием позволить себе забыться в родных объятиях и потребностью выговориться. — Что изменится от того, что я буду улыбаться? Шедим воскреснет, и мы все отправимся домой? Или в этом долбаном мире сам по себе восстановится порядок? И, чёрт, я только что злился на Сэма с Люцифером за то, что они свалили поговорить, не считаясь с тем, что мы снова в полной заднице, а теперь сам делаю то же самое.        — Адам, — Михаил чуть подался назад и мимолётно поджал губы. — Есть вещи, которые не могут подождать. Поверь, я в полной мере осознаю опасность, которая нам угрожает. Но также я осознаю, что и от Сэма, и от Люцифера будет намного больше толку в решении вопроса, если они не будут… расстроены. Это же касается и нас.        — Ты мне не сказал, — Адам прикрыл глаза и окончательно сдался, не желая теперь даже пытаться размышлять, как выглядит их с Михаилом неожиданная выходка для Руби и демонов. — И сделал это умышленно. То есть ты типа показывал ритуал, но ловко обошёл момент с шедимом.        — Да. И я считаю, что был прав. Хотя бы потому, что я вижу, в каком состоянии ты сейчас, — Михаил заметно напрягся, но голос его звучал твёрдо. — Это не означает, что я не собирался сказать тебе позже.        — Это всё равно ложь, Михаил, — возмущение прорвало плотину сдержанности, и Адам сжал руки в кулаки. — Умалчивание, да ещё и о чём-то настолько важном, это тоже ложь, понимаешь? И да, чёрт возьми, я не рад, что по моей вине у нас теперь нет возможности отсюда свалить, но это не означает…        — Нет, — бескомпромиссным тоном прервал Михаил, а его глаза недобро сверкнули. — Это не твоя вина, Адам. Если тебе настолько необходимо кого-то обвинить, значит, вини меня. Поскольку это решение принял именно я. Мне и нести за него ответственность.        — Да чёрт же, я не хочу тебя ни в чём обвинять, — беспомощное отчаяние обрушилось с силой урагана. — Блин, Миш, как ты вообще можешь думать, что я способен винить тебя в том, что ты вытащил меня из этой чёртовой дыры? Просто… Тебе бы не пришлось его принимать, если бы я не устроил…        — Малыш, пожалуйста, — в голосе Михаила на этот раз отразилась такая пронзительная беспомощность, оттенённая уловимой усталостью, что Адам прикусил язык. — Просто подумай, решил бы ты иначе, если бы нам пришлось возвращать Люцифера? Или меня?        — Боже, конечно, нет. Но речь ведь не об этом… Чёрт, — понимание, что он снова поступает худшим образом из возможных, обрушилось неожиданно. — Чёрт, Миш, прости. Я понимаю, что бессмысленно изводить и себя, и тебя из-за поступка в прошлом, который уже не изменить. Даже если бы ты мог вернуть нас во времени, последствия другого выбора оказались бы непредсказуемыми, я правда понимаю. Помню всё, что ты об этом говорил. Просто оно… невыносимо. Я… Да блин, только мне показалось, что всё хоть как-то налаживается, и снова вылазит какое-то дерьмо.        — Малыш, твоё состояние меня сейчас беспокоит намного больше, чем нависшая над нами угроза, — Михаил уверенно потянул их к дивану, и Адам, послушно позволяя себя вести, отстранённо подумал, что в реальности он сам, наверное, похож на задумавшегося зомби.        — Серьёзно? То есть я… Чёрт, я не пытаюсь принизить, но… У нас тут немножко буквальный конец света. И явно не через месяц или год. Это как бы… — Адам прикусил губу и попытался ухватить не до конца сформированную мысль, которая завертелась в голове. — Или… О. Я… Концом света тебя действительно сложнее напугать, чем тем, что я не в себе, да? В смысле ты же мыслишь изначально в других категориях, и вы с Люцифером…        — Едва не устроили апокалипсис в нашем мире, да, — суховато подтвердил Михаил, тем не менее, умудрившись дать понять, что рассуждения верны в корне. — Это не означает, что я недооцениваю угрозу.        — Но, что делать в случае апокалипсиса ты знаешь хотя бы условно, а со мной — далеко не всегда или вообще не знаешь, — кивнул Адам, окончательно складывая в голове очередной фрагмент понимания. — Чёрт, я… Прости. Просто… ты превратил ночь для нас почти в сказку, потом у меня было практически идеальное утро с тобой, а теперь снова вся эта дрянь. И даже когда Лилит явилась первый раз, я всё ещё думал, что как-то всё, но обойдётся, а оказалось, что ничего уже не обойдётся. И я вообще не понимаю, что делать дальше, а это давит ещё сильнее. Мне вроде нравится вариант Лилит, но только потому, что он пока вообще единственный. И я всё равно понимаю, что это опасно, а значит, это не такой уж и хороший вариант, но тогда нет вообще никаких и… — Адам безнадёжно махнул рукой и замолчал.        — Котёнок, мы сделаем всё, чтобы справиться с этим, хорошо? — Михаил успокаивающим жестом провёл по его спине, и Адам прерывисто вздохнул, а затем сам подался к нему, ища желанное и необходимое объятие. — И для начала, я вижу смысл в том, чтобы обсудить подробнее идею Лилит. Но прежде я хотел бы тебя кое о чём попросить. Пообещай мне, что ты перестанешь изводить себя.        — Я… Да. В смысле я честно попытаюсь. На самом деле я понимаю, что на твоём месте поступил бы точно также, но оно всё равно… Я на своём, и с него всё кажется чуточку дерьмовым. Потому что сейчас речь идёт обо всех, а не только обо мне, и мне стыдно. Потому что всё и без того… не особо в порядке типа, — Адам покачал головой, не находя более подходящих выражений. — В смысле вряд ли демоны каждый день устраивают истерики. И Сэм… Он всегда казался мне парнем, который бросается на помощь раньше, чем его попросят, но сейчас… Он походу настолько ревнует Люцифера, что ему наплевать, рухнет этот мир или нет.        — Полагаю, в случае Сэма дело не совсем в ревности, — Михаил нахмурился, но обнимать его не прекратил, за что Адам был безумно благодарен. — Она, возможно, всё усугубляет. Но он многое пережил, как и ты. И, возможно, это его форма защиты от очередной проблемы, которую он не хочет ни принимать, ни решать, не имея на это достаточно сил, но не может игнорировать.        — Чёрт, я не думал об этом так. В смысле Сэм обычно выглядит… я не знаю, уверенным? Или лучше сказать незыблемым. Может, я и сам до конца этого не понимал, но я пытался на него равняться что ли. А сейчас просто… — Адам потерянно умолк и уткнулся лбом в плечо Михаила.        — Котёнок, я понимаю, что тебе страшно, но…        — А тебе нет? — Адам резко вскинул голову обратно, мимолётно удивляясь тому, что сил у него осталось куда больше, чем казалось на первый взгляд. — То есть… Тебя не пугает, что мы все можем погибнуть? Или… — Адам едва не ударил себя по губам, когда с языка почти сорвалось «могу погибнуть я». Понимание, что это последнее, о чём стоит напоминать Михаилу, отрезвило. — Чёрт. Я просто… Это всё слишком. Вы уничтожили Ад, чтобы спасти меня. И если это действительно заставило баланс рухнуть, то всё, что мне блин остаётся, это принять мысль, что тысячи людей сейчас гибнут здесь из-за меня. И если я потеряю кого-то из вас…        — Адам, — Михаил неожиданно схватил его за плечи и с силой встряхнул. — Прекрати. Ты сказал мне, что не пророк и не должен им быть, когда мы обсуждали будущее наших отношений. Ты не мог предвидеть, к чему приведёт твой поступок. Ты не можешь быть уверен, что я лично не сжёг бы этот мир дотла, если бы, к примеру, мы не нашли способ вернуть из Пустоты Люцифера. Который оказался бы в ней, если бы не твоё вмешательство. Малыш, невозможно предусмотреть всё. Ты никак не мог отвечать за решения, которые приняли я, Сэм, Люцифер, Лилит, Руби. Мы не можем быть уверены, что именно уничтожение Ада привело к столь катастрофическим последствиям. Последняя капля может оказаться совсем незначительным событием. Не факт, что таковой не стало употребление мной душ монстров, что является прямым нарушением естественного порядка вещей. Не факт, что какой-то человек в тысячах милей от нас не совершил что-то, что переполнило чашу. Адам, ты не можешь отвечать за всё на свете.        — Я просто боюсь тебя потерять, — обречённый шёпот сорвался с губ, а Адам закрыл лицо руками. — Если у нас не получится… Миш, мы ведь даже не окажемся… Я человек. И на этот раз меня ждёт Завеса, а не Пустота. И я…        — Адам, я мог бы дать тебе обещание, что всё будет хорошо. Но я не думаю, что оно тебя хоть как-то…        — Не надо, — быстро перебил Адам и сделал глубокий вздох. — В смысле в такой ситуации это невозможно обещать наверняка, и да, меня это не успокоит. Но я… Чёрт, я только добавил тебе проблем. Тогда, когда единственное, чем мы должны заниматься, это поиск решения.        — Котёнок, это не так. Никакая ситуация не станет для меня достаточным основанием, чтобы игнорировать тот факт, что тебе плохо, — губы Михаила привычно прижались к виску, успокаивая, и вся недосказанная даже самому себе правда неожиданно сложилась в чёткую картинку. — И что бы ни привело…        — Я боюсь тебя потерять в любом смысле, Миш, — выпалил Адам, не давая себе времени передумать озвучивать то, что кололось и стыдило перед самим собой. — Всё, о чём мы говорили, это хорошо, но я… Ты не захотел показать мне свои эмоции. И сейчас, когда Сэм сказал про шедима, оно только добавило… Я… Когда я на самом деле представил, что было бы со мной, если бы с тобой что-то случилось, я… Мне кажется, что ты просто не говоришь, но оно хреново до сих пор? — интонация самовольно получилась вопросительной, но Адам уже не обращал внимания на мелочи. — В смысле оно же не может просто взять и стать хорошо, только потому, что я жив, и мы поговорили. Это буквальная рана. И вряд ли любовь исцеляет так быстро. И я хотел, чёрт, это глупо, но я надеялся, что у нас будут дни, понимаешь, много дней, чтобы всё исправить. Для тебя, для нас обоих, наверное, потому что я даже не уверен, что в следующую ночь тебе не придётся создавать драконов, чтобы я не видел кошмаров. А теперь вот это всё, и я всё равно чувствую себя виноватым, и оно ещё хуже, потому что мне кажется, что теперь ты уже точно меня по-настоящему не простишь, и это…        — Котёнок, — руки обвились вокруг него мгновенно, сжали до боли, а крылья укрыли следом, принося необходимые больше воздуха тепло и защиту. — Ты действительно не понимаешь, что мне не нужно тебя прощать? Я не виню тебя в том, что произошло. Это была случайность. Ты пострадал в ней больше, чем кто бы то ни было и…        — Моё намерение изначально случайностью не было, — усталый вздох вырвался из груди с таким шумом, что Адам невольно обратил на него внимание и тут же вспомнил, что сейчас дышать ему, скорее всего, даже не необходимо. — Чёрт, ладно, я понимаю, что это просто глупо…        — Адам, — Михаил решительно ухватил его пальцами за подбородок и заставил повернуть голову, что позволило их взглядам встретиться. Смесь сожаления, раскаянья и любви, легко читающаяся сейчас в глазах Михаила, ударила наотмашь, и Адам зажмурился, понимая, что ненавистные слёзы вновь норовят пролиться. — Я принял решение убрать эмоциональный фон, потому что не хотел, чтобы ты ощутил боль так, как её чувствуют ангелы. Как и любое другое чувство, она умножена в разы в сравнении с ощущением людей. Но сейчас я понимаю, что это решение было в корне неверным.        — Потому что я устроил тебе очередную истерику? — попытка выдавить улыбку только усилила жжение в глазах.        — Потому что я сижу сейчас рядом с тобой и испытываю благодарность на грани благоговения от понимания, что ты не отталкиваешь меня. Ты находишь в себе силы довериться мне тогда, когда тебе плохо, показать свою слабость. И ты веришь в меня настолько, что готов разделить со мной свою боль. И я никогда не хотел бы, чтобы это изменилось, — Михаил говорил тихо, серьёзно и настолько проникновенно, что слова доставали, казалось, до самой сути существа. — Но я не… не подумал, что и ты мог бы хотеть того же и имеешь на это право. Моё желание уберечь тебя от всего, что может ранить, заботиться о тебе, толкает меня к поиску самых очевидных вариантов, как это сделать. Но они не всегда верные. Я руководствовался благим намерением, хотел отгородить тебя от боли, но я не учёл, что для тебя это будет выглядеть недоверием. Мне жаль, малыш.        — Чёрт, нет, это я… Ладно, я… — всхлип всё-таки вырвался, несмотря на все попытки его сдержать, и Адам запрокинул голову, упрямо отказываясь давать слезам большую волю. — Это, наверное, глупо, но я просто… всегда считал, что если близкий человек не может или не хочет мне доверять, то это я сделал что-то настолько дерьмовое, что он не может простить. И когда ты…        — Малыш, посмотри на меня, — мягкий, успокаивающий тон Михаила расположил не только выполнить его просьбу без раздумий, но и податься к нему, стремясь оказаться ближе. — Я никогда тебе не лгал. Возможно, я отступил от этого принципа, когда умышленно не стал акцентировать твоё внимание на ритуале, но я обещаю, что подобное больше не повторится. Я понимаю, что не хотел бы, чтобы ты оберегал меня подобным образом. И мне очень жаль, что я не понял это раньше, чем совершил ошибку.        — Миш, само желание заботиться вообще не может быть ошибкой. Но я… Да, я хотел бы знать. Всё, что угодно, если оно связано с тобой, касается тебя или представляет для тебя интерес. Я не говорю, что всё будет также интересно мне. Это вроде и нормально, если мы будем интересоваться разными вещами. Но я всё равно… — Адам прикусил губу, но понимание, что если не выскажет не впервые терзающую мысль сейчас, то, возможно, не выскажет её уже никогда, толкнуло продолжить: — Я хочу стереть эту чёртову пропасть. Я даже в клетке не понимал до конца насколько это… Чёрт, ты в теле человека и я всё равно машинально воспринимаю тебя им, хотя и знаю, что ты ангел, но в этом вся и проблема. Ты не человек, и ты пытался мне это сказать, но даже тогда я не понял ту разницу, которая для тебя была очевидна с самого начала. И мне постоянно кажется, что в какой-то момент тебе просто надоест меня понимать, и что я делаю недостаточно, и что… — горло запершило от слишком быстрой и эмоциональной речи, и Адам только поморщился, понимая, что очередная фраза осталась незаконченной.        — Котёнок, ты делаешь больше, чем достаточно, — улыбка Михаила, в которой почему-то ощущалось изумление, но и то самое тепло, всегда предназначающееся только ему, неожиданно принесла с собой искру спокойствия, быстро укоренившуюся в груди. — И не понимаешь при этом, что ты действительно уникальный человек. Даже среди тех людей, которые знают о существовании ангелов, не найдётся и нескольких среди сотен, кто хотел бы проявить понимание к настолько отличным от них существам. Нас боятся, возвышенно и абстрактно любят, ненавидят, но… Ни один человек никогда не проявлял ко мне искреннего интереса, не пытался меня узнать и понять. Само то, что ты оказался исключением, вызывает восхищение и трепет. Но то, что ты подарил мне любовь и сумел вернуть мне возможность её испытывать, бесценно.        — Миш, я… — не находясь с ответом, который казался бы достойным и удовлетворительным хоть насколько-то, Адам в итоге беспомощно рассмеялся. — Ну, вот как так вечно получается, что я, тот, кто вроде как должен учить тебя быть человеком, учусь у тебя?        — Мне казалось, что именно это и означает учиться чему-то вместе, — улыбка Михаила стала ещё теплее, что казалось невозможным. — Разве я не прав?        — Прав, — автоматически согласился Адам, чувствуя, как привычное почти гипнотическое очарование подкрадывается всё ближе. — Чёрт, я, наверное, никогда не пойму, как у тебя хватает на меня терпения. Но я готов молиться хоть главе клана Вуду, хоть любому небесному светилу на то, чтобы я поумнел раньше, чем оно закончится.        — Оно не закончится, Адам, — Михаил странно напрягся, а затем заговорил куда более осторожным тоном: — Котёнок, я не хочу, чтобы ты сейчас счёл, что я тревожу уже прояснённую тему ролей в отношениях, но я считаю нужным это сказать. Я не твой отец. Тебе не нужно искать способы обратить на себя моё внимание, не нужно взрослеть достаточно быстро, чтобы вызывать у меня интерес, не нужно просить любовь. Это всё уже принадлежит тебе.        — И я сделаю всё, чтобы это не потерять, — Адам на ощупь нашёл ладонь Михаила и позволил пальцам привычно переплестись. — В смысле я… Даже нерушимую с виду скалу можно разрушить. И я… Я никому не позволю разрушить то, что между нами. Включая себя. Просто… Если я стану совсем невыносимым или буду делать что-то очень неправильное, помоги мне это понять, но не… не оставляй меня.        — Хорошо, — простое обещание неожиданно успокоило больше, говоря о том, что Михаил уловил суть просьбы, чем могли успокоить возможные заверения в том, что подобное в принципе невозможно, которых Адам, сам не понимая почему, ожидал. — Но я бы попросил о взаимности.        — Договорились, — быстро закивал Адам, когда понял, что язык просто отказывается поворачиваться для повторения своих же громких обещаний никогда не уходить. Взгляд, на мгновения растерянно пробежавшийся по гостиной, зацепился за кресло, которое ассоциативно напомнило о реальности. — Чёрт. Мы тут, наверное, уже кучу времени. Там же…        — Ничего страшного не произошло, — заверил Михаил раньше, чем паника успела вырваться из-под контроля. — Люцифер и Сэм ещё не появлялись, а Руби, Лилит и Кейси… беседуют. Котёнок, я прибегнул к вселению именно для того, чтобы иметь возможность поговорить с тобой, но и присмотреть за Лилит при этом. Вроде бы вы называете это «держать руку на пульсе».        — Да, — Адам улыбнулся, когда уловил в интонации Михаила выраженный вопрос, но тут же стал серьёзным. — Слушай, то, что она тебе наговорила…        — Имеет под собой основания, — Михаил нахмурился, и атмосфера изменилась окончательно. — Но, полагаю, эта история может подождать.        — Чёрт, да, время, — Адам тряхнул головой и отогнал уже практически развеявшееся сожаление о том, что они потратили драгоценные минуты на личный разговор, понимая одновременно и то, что сейчас он сам ни за что бы ни выбрал иное, и доводы Михаила, приведённые им в самом начале. — То есть нам, наверное, хорошо бы вернуться… Тебе. И я готов обсуждать что угодно, если это реально может сработать. В смысле ситуации.       Михаил кивнул и первым поднялся на ноги. Понимание, что до возвращения в реальность остаются секунды, только усилило желание оставить себе кусочек тепла, который способен стать поддержкой. Адам быстро выпрямился, обвил шею Михаила руками и втянул его в долгий поцелуй, отдавая и впитывая не страсть, но любовь, и ощущая, как обрушившийся нежданно груз становится выносимее.              

***

      

      Сэм остановил взгляд на портьерах, но перестал их видеть уже через мгновение. Хаотично бродящие в голове мысли упрямо не желали упорядочиваться, а ожидание того, что Люцифер справедливо выразит возмущение его поведением, напрягало и нервировало. Поймав себя на мимолётном, но всё-таки промелькнувшем желании просто оказаться как можно дальше, Сэм стиснул зубы.        — Сэмми, — голос Люцифера звучал серьёзно, что воспринималось ещё достаточно непривычно, а просьба, которая в нём улавливалась без труда, расположила обернуться.        — Мне жаль, — без особого выражения проговорил Сэм, и тут же мысленно выругался, понимая, что продолжает портить всё, что только можно, теперь уже неискренними извинениями.        — Что? — Люцифер переспросил как-то машинально и посмотрел на него с таким недоумением, что мысль о том, что он понял что-то в корне неверно, быстро захватило главенство среди остальных. Сэм нахмурился, запоздало замечая, что в глазах Люцифера застыло несчастное выражение. — Ты…        — Я имел в виду, что мне не стоило себя так вести, — быстро пояснил Сэм, понимая, что Люцифер, очевидно, удивлён его извинениям в принципе. — Я думал, ты предложил отойти именно поэтому.        — Тебе было там… некомфортно, — Люцифер запнулся, похоже, подбирая нужное слово, и, судя по виду, остался лишь относительно довольным применённым. — Я подумал, что мы… Могли бы поговорить об этом.        — О господи, — Сэм прикрыл глаза, моментально чувствуя себя хуже в разы. — Ты беспокоился о том, что я не в порядке, — медленно проговорил он, скорее утверждая, но вопросительная интонация всё равно повисла за фразой тенью.        — А ты считал, что я буду на это просто спокойно смотреть? — Люцифер мимолётно сжал губы и теперь выглядел слегка раздражённым. — Сэм, ты вообще не хотел идти. И Лилит… И я, наверное…        — Боже, Люц, нет, — поспешно возразил Сэм, когда Люцифер умолк и посмотрел на него с какой-то безнадёжностью, затмившей собой предыдущую эмоцию. Желание оказаться ближе стало нестерпимым, и Сэм, не раздумывая, шагнул вперёд и притянул Люцифера в объятие. Каменная от напряжения спина заставила поморщиться от понимания, что это из-за него. — Прости, — Сэм прижался щекой к виску Люцифера и медленно вдохнул. — Я… Может, не особо в себе. Но это не из-за… То есть это связано с тобой, но это не твоя вина, — быстро поправился Сэм, и удивился тому, как легко вдруг мысли обрели недостижимую ещё пару минут назад упорядоченность.        — Это из-за Лилит? — даже не видя лица Люцифера, Сэм был уверен, что тот насупился, одновременно забавно, но и уловимо настороженно.        — Да. Но не потому, что я ревную. То есть ладно, я ревную. Не потому что я тебе не верю, Люц. Это… другое. И я надеюсь, что оно изживёт себя со временем, — понимание, что он выбирает слишком обтекаемые формулировки, заставило мысленно поморщиться.        — Но дело не в этом? — Люцифер отстранился, хотя и не выпустил его руку, которую успел сжать, и Сэм вздохнул, читая в его глазах хмурую усталость. — Сэм, я не хочу… Твои мысли. Я хотел бы, чтобы ты мог… просто говорить мне сам.        — Боже, — Сэм прикрыл глаза свободной рукой, начиная в полной мере понимать, насколько Люцифер успел извести себя за незадавшееся утро. — Так. Люц, я сам себя сейчас не до конца понимаю. Это не то… Дело не в том, что я не хочу тебе чего-то говорить, ладно? Просто у нас вроде как есть проблема, которая требует решения сейчас, а не завтра. И я не думаю…        — Да плевать я хотел на эту жалкую песочницу, — Люцифер зло скривил губы.        — Но это вопрос и наших жизней, — осторожно напомнил Сэм, но получив в ответ яростный взгляд, смирился, что с тем, что Люцифер явно готов игнорировать даже здравые аргументы. — Так, ладно. Я… Всё слишком быстро, Люц. Не мы, — мгновенно уточнил Сэм, когда пальцы Люцифера сжали его руку до боли. — Я не имею в виду, что… Проклятье.        — Тогда что ты имеешь в виду, Сэм? — Люцифер, похоже, приложил титаническое усилие, чтобы вопрос не прозвучал агрессивно, и Сэм почувствовал, как сжимается горло от неуместной, но вспыхнувшей нежности, рождённой благодарностью.        — Это будет непросто объяснить. Когда обезьянки… заводят отношения, они… вернее, в их жизнях многое… — злость на себя занялась внутри, когда ни одна из фраз так и сложилась в законченное предложение, выражающее мысль, и разом смыла неловкость. Сэм аккуратно освободил руку и отошёл к окну, отчаянно надеясь, что Люцифер не сделает неверных выводов по этому поводу. Говорить сразу стало проще ещё на порядок. — Круг общения, Люц. Он есть у каждого человека, так или иначе. Кто-то душа компании и пропадает в клубах, кто-то имеет одного-двух близких друзей, но полноценных одиночек единицы. Люди в принципе социальные создания. Когда люди заводят отношения, рано или поздно они сталкиваются со стадией знакомства с друзьями друг друга. Правда обычно она наступает не так скоро.        — И почему мы говорим об этом сейчас? — в голосе Люцифера отразилось недоумение, свидетельствующее в пользу того, что он действительно не уловил направление разговора.        — Лилит, — Сэм сдался окончательно и опёрся ладонями на подоконник, сминая край одной из портьер. — В некотором роде Михаил. Я понимаю, что ты назвал бы их как угодно, но не друзьями, однако с человеческой точки зрения это будет вполне эквивалентно.        — Сэмми, да хоть шимпанзе их называй, — недоумение в голосе Люцифера проступило ещё явственнее, и Сэм поморщился, понимая, что и без того весьма шаткое терпение ослабевает ещё больше от нарастающего раздражения на себя. — Какое отношение это имеет к твоему состоянию?        — Прямое, Люц, — Сэм повернулся обратно и невольно сжал кулаки, пытаясь не потерять контроль окончательно, что было чревато опрометчивыми высказываниями. — Я привык… Я не думал, что у тебя может быть кто-то… Чёрт.        — Ты не думал, что у дьявола могут водиться друзья? — бесстрастно и со свойственной ему прямолинейностью уточнил Люцифер.        — Звучит не очень, но да. Ты как-то не располагал думать, что тебе может быть кто-то важен. Раньше. Я говорю о прошлом, Люц. Но потом мы… Не то чтобы я верил, что я настолько… Я не считал себя единственным исключением, но и не предполагал, что кто-то по-настоящему важный для тебя найдётся в настоящем. Но теперь в гостиной сидит Лилит и…        — Сэмми…        — У меня не было времени даже для того, чтобы просто осознать… — Сэм умолк на мгновение, борясь с желанием замолчать немедленно. — Люц, единственные нормальные отношения в моей жизни… Ты знаешь. Джессика. И ты знаешь, чем всё кончилось. После я погряз в охоте и не думал, что когда-либо… Те, кто оказываются рядом со мной и Дином, обычно хорошо не заканчивают. Я не собирался обрекать кого-либо на такой риск. Но с тобой… Я не говорю, что всё, что было до сегодняшней ночи, было несерьёзным, поэтому, пожалуйста, попытайся понять меня правильно. Отношения — это путь, Люцифер. Они могут начаться с влюблённости, а могут с ненависти, но складываются в течение времени. И в них бывают разные… если хочешь, этапы. Я просто…        — Этот был важным для тебя, — медленно проговорил Люцифер, который теперь явно ловил каждое слово.        — Очень, — Сэм кивнул, запретив себе немедленно серьёзно размышлять о том, насколько правильно Люцифер понимает его на самом деле. — И я хотел… Боже, да я просто хотел насладиться утром. Днём. Очередной ночью. Осознать в полной мере, что мне ничего не приснилось, что мы… И последнее, к чему я был готов, это к этапу, который раньше даже не рассматривал, понимаешь? Я не могу просто выбросить наше с ней прошлое, Люцифер. Но теперь я знаю и ваше. Это уже создаёт некие проблемы, потому что я мог её только ненавидеть, а теперь у меня нет и этого. Но намного дерьмовее то, что… Она вчера спасла меня только потому, что я важен для тебя. И это очко в её пользу. А я… Не могу даже сдержать раздражение. О том, чтобы относиться к ней нейтрально или понравится ей, и речи не идёт.        — Сэмми, но я не… — недоумение вернулось в голос Люцифера в полной мере, и Сэм против воли пожалел о том, что вообще затеял этот разговор в крайне неподходящее время. — Нафига тебе ей нравится? Если хочешь, я просто… Она здесь больше не появится.        — Это не решение, Люц, — Сэм с силой провёл рукой по лицу и проглотил тяжёлый вздох. — Потому что приведёт оно только к тому, что ты будешь встречаться с ней где-то ещё, что, поверь, спокойствия мне не добавит. У обезьянок это не так устроено. Я… Люцифер, я понимал, кто ты. И когда мы говорили о будущем… Я и без того опасался, что я просто… Что мне не хватит сил и решимости разделить с тобой твой мир, если ты мне это предложишь. Но это хотя бы можно было отложить до возвращения домой. А теперь… Я бы сказал, что твой мир пришёл в гости сам. И я… Я не хочу, чтобы ты отказывался от чего-либо из-за меня, понимаешь? Но я… Я не настолько… Проклятье, — понимая, что слова застревают в горле, Сэм с силой сглотнул и заставил себя закончить, не считаясь с тем, что тон получается резким: — Я не настолько успел насладиться тобой, нами, чтобы адекватно реагировать на необходимость делить тебя с кем-то ещё, пусть и весьма условную.        — Сэмми, я… — Люцифер облизал губы, а в его глазах отразилась задумчивость. — Ты поэтому не хотел идти, — медленно проговорил он наконец, явно неумышленно наморщив лоб. — Я могу… — морщина на лбу стала глубже, а Люцифер осёкся, будто бы осознав, что собирается сказать что-то не то.        — Эй, — тихо окликнул Сэм, наблюдая, как во взгляде Люцифера появляется несчастное выражение. Понимание, что осознав всё сказанное, Люцифер мог ощутить себя в таком же тупике, в который приходил он сам, когда полуосознанно пытался найти решение для ситуации, Сэм шагнул вперёд. Рука взлетела вверх, а пальцы осторожно прошлись по щеке Люцифера, который тут же вскинул голову. — Люц, я… Прости. Сейчас это всё неуместно до крайности. И, поверь, я как никто понимаю, что здесь нет… немедленного решения. Никакой щелчок пальцами не заставит Лилит относиться ко мне с искренней симпатией, и наоборот. Может, со временем что-то сгладится или изменится, но никак не в один момент. И с этой точки зрения изначально нечестно превращать в проблему то, что не может быть решено сразу.        — Сэмми, я… Если ты потому, что я… — Люцифер пространно взмахнул рукой, и Сэм с большим сомнением предположил, что он говорит об утешении Лилит. — Это ничего не изменит. Моё отношение к тебе это никак не изменит. Ты… Сэм, ты всегда будешь для меня важнее. Любой выбор… Сожаление, но не сомнение. Но ты… Ей было…        — Эй, тише, — Сэм быстро обхватил руками плечи Люцифера, когда тот не закончил очередное предложение и сжал зубы с такой силой, что явно причинил себе боль. — Люц, я не настолько неадекватен. Я понимаю, что это был только момент. Обо мне ты знал, что я достаточно в порядке, а если и замечал, что я не в настроении, это не тот повод, из-за которого на глазах у всех можно начать меня утешать. А Лилит… Знаешь, чем дольше я смотрю на вас, тем больше замечаю, насколько она… Вряд ли Бог задумал вас настолько похожими. Полагаю, многое она просто переняла у тебя, желая соответствовать или просто подражая своему личному идеалу. Она… Отлично умеет скрывать свои настоящие чувства, которые, как оказалось, всё-таки есть. Но здесь она сорвалась, и ты, разумеется, хотел утешить. Мне не было особо приятно это видеть, потому что в тот миг я эгоистично желал, чтобы твоё внимание принадлежало только мне. Вплоть до того, что готов был на детские и далёкие от приличия демонстрации, чтобы открыто показать всем, что ты мой. Но я… По-настоящему я хочу совсем не этого. В смысле я не хочу, чтобы ты общался только со мной. Я хочу, чтобы ты сохранил отношения со всеми, с кем действительно хочешь. Хочу, чтобы ты… я не знаю, жил полной жизнью.        — Но ты это разделяешь, — Люцифер нахмурился и прикусил губу. — Себя и… остальных, — повторившийся взмах рукой словно обозначил заминку.        — С Михаилом мне проще, — Сэм вздохнул и потёр лоб. — Мы вроде как… Успели немного пообщаться и… У меня есть хотя бы надежда, что мы станем друзьями. И он всё-таки твой брат. И у него есть Адам. Я к тому, что мне сложно… Мне в голову не приходит представить вас… Неважно. Но Лилит… Я понимал, что она объявится. Но надеялся, что это произойдёт не так скоро. И вся ситуация. Проклятье. Я… Это не просто вопрос того, что нам предстоит разгребать очередное дерьмо. Когда я сказал, что никто из тех, кто оказывается рядом со мной, хорошо не заканчивает… Ещё вчера меня успокаивала мысль, что в свой худший день ты всё равно будешь превосходить любого человека. Но теперь… Люцифер, возможно, ты сейчас и не хочешь ничего слышать про внешнюю ситуацию, но мы не можем её просто игнорировать. И… я даже не знаю, что сделать, чтобы спасти тебя, — голос дрогнул, когда Сэм усилием воли заставил себя вытащить на поверхность всё, что уже отложилось ядом внутри. — Я просто… Пока я задавал глупые вопросы, чтобы хотя бы разобраться в происходящем, Лилит предложила хоть какое-то решение. И я… Это глупо и жалко, но я невольно… постоянно чувствую себя на вторых ролях. И понимание, что это не так, что для тебя это не так, оно… не слишком помогает.        — Сэмми, всё действительно не… так. Я… Я предложил тебе вечность. И ты… Я не думал… не надеялся, но ты сказал, что она… нужна тебе со мной. А теперь я… Если мы облажаемся… — губы Люцифера сжались и искривились, а щека дёрнулась.        — Чёрт, — выдохнул Сэм, мгновенно понимая, почему на протяжении всего разговора в гостиной Люцифер выглядел настолько мрачным и что он успел себе придумать. — Эй, так. Люц…        — Забей, Сэмми, — мгновенный ответ и улыбка, отдающая такой фальшью, что в горле застрял ком, заставили умолкнуть от неожиданности. — У обезьянок вроде не принято менять тему, когда речь идёт о чём-то важном. Это…        — Люцифер, — слова нашлись сразу же, а тон невольно пронзили нотки строгости. — То, что некая проблема есть у меня, не означает, что мне безразлично, что терзает тебя. Ты даже не представляешь, как отчаянно я хотел уметь читать твои мысли, когда не понимал, почему ты настолько… В смысле внизу. И я не собираюсь ни на что заби… — голова закружилась неожиданно, и Сэм тряхнул ей, осёкшись на полуслове.       Головокружение проходить не пожелало и, казалось, усилилось. Мысли стремительно тонули в тумане, и Сэм скрипнул зубами, не понимая, когда тот успел появиться в голове. Встревоженный оклик Люцифера побудил заверить, что всё в порядке, но губы не слушались, а сознание стремительно покидало, не оставляя шанса вернуть контроль. Темнота сомкнулась над головой резко, поглотила.               — А-а, — Лилит с каменным выражением лица предупреждающе качает головой, когда он сам пытается рвануться к Руби. Сэм замирает, но не из-за предупреждения или вскинутой руки Лилит, которая явно готова применить силу, если придётся, а из-за ладони Люцифера на плече. Лилит разрывает зрительный контакт и переводит взгляд за его спину, явно на Люцифера. — Я могу ему объяснить, но, полагаю, ты захочешь сам.        — Что объяснить? — Сэм мысленно ругает себя за излишне холодный и враждебный тон и оборачивается к Люциферу, мельком замечая, что Михаил придерживает за плечи Адама, который, похоже, как и он сам, рвался к Руби.        — Сэмми… — Люцифер чуть нервно облизывает губы и выдавливает не слишком правдоподобную улыбку. — Ведьмы… Первые ведьмы, которых мы… с Лил создавали… Они были другими. Таких ты не встречал.        — Они были совершенством, — бесцеремонно вмешивается в пояснения Лилит, явно не считаясь с тем, что сама же оставила их на откуп Люциферу. — Магия, изначальная, та, которую породили мы, была искусством. Все эти жалкие, но местами забавные атрибуты вроде пяточной кости младенца или соплей какого-нибудь мамонта появились потом, — Лилит бросает короткий взгляд на Руби, словно желая не упускать контроль над ситуацией ни на миг или просто ища подтверждение, что всё в порядке, а затем закатывает глаза и даже заметно недовольно морщится. — После… Неважно. На твой век, Сэм, пришлись объедки со стола. Остатки роскоши. Ты встречался с жалким современным отрепьем, которое мнит себя великими ведьмами, но на деле зачастую просто играется с жалкой толикой силы, полученной от какого-нибудь демона взамен души.        — Ладно, — Сэм заставляет себя сдержать резкий комментарий и трёт подбородок. — Хочешь сказать, что когда ты дала силу Руби, ты сделала это как-то… я не знаю, иначе? Но какое отношение это имеет к тому, что она сейчас?.. — вопрос остаётся незаконченным, когда за спиной раздаётся оглушительный грохот.       Сознание с опозданием отмечает, что все они находятся в церкви. Взгляд выхватывает Джулию, сидящую в уголке с ноутбуком на коленях, фиксирует, что демон, привязанный к стулу, который стоит в центре демонической ловушки, вздрагивает, а затем скользит наконец-то в ту сторону, откуда раздался шум, и замирает на выбитых вовнутрь массивных дверях.        — Дерьмо, — выдыхают Адам и Руби одновременно, и Сэм ловит себя на том, что вздрагивает даже сильнее демона, когда рассматривает внимательнее фигуры, стоящие на улице.               — Сэмми, — настойчивый голос Люцифера ворвался в сознание и принёс ощущение такой тревоги с налётом отчаяния, что глаза распахнулись сами по себе.        — Я… — хрипло начал Сэм, отчаянно желая успокоить, сел, машинально отмечая, что успел оказаться лежащим на кровати, и быстро откашлялся, понимая, что горло хочется прочистить до нестерпимости. — Проклятье. Люцифер, я здесь. Здесь.        — Значит, вещие сны? — тревога в голосе Люцифера изрядно перекрылась злостью, и Сэм сглотнул, не понимая, на кого именно или на что она направлена.        — По крайней мере, очень на это похоже, — осторожно согласился Сэм вслух и спустил ноги на пол. — И, учитывая, что в этом мире присутствует Азазель, а точнее даже два, возможно, это как-то связано. Хотя я… Я не знаю, что именно и почему я видел сейчас.        — Ты в порядке? — Люцифер никак явно не отреагировал на довольно-таки лаконичные пояснения и быстро прошёлся по нему взглядом с ног до головы. Сэм медленно кивнул, заметил, что глаза Люцифера чуть светятся в глубине и сообразил, что тот осматривает его явно не с позиции человека. — Чудно, — на лице Люцифера проступило весьма недоброе выражение, а он выпрямился. — Я сейчас отлучусь на…        — Стоп, — мгновенно перебил Сэм, едва до сознания дошло, что Люцифер настроен крайне серьёзно. — Какое?.. Мм, куда именно ты собрался? — быстро перефразировав резкий вопрос и смягчив тон, Сэм поймал взгляд Люцифера. — Потому что если вдруг ты решил найти Азазелей, то… Люц, давай сначала всё обсудим. Пожалуйста.        — Да что тут обсуждать, Сэмми? — голос Люцифера начал напоминать разъярённое шипение. — Я не собираюсь смотреть, как ты мучаешься из-за того, что этот идиот когда-то… — Люцифер неожиданно замолчал и отступил на шаг.        — Он делал это для тебя, — вздохнул Сэм, испытывая сомнение в том, что тему стоит поднимать хоть как-то, но и отдавая себе отчёт, что Люцифер оборвал себя именно потому, что дошёл в мыслях до полного осознания ради чего и кого Азазель реализовал свой план. — Люц, я… Слушай, с предвидением будущего всё было намного хуже раньше. Поначалу я… В общем, сейчас это, если это вообще то самое, проходит намного проще. Я понимаю, что ты… волнуешься за меня, но я в порядке, слышишь? И я не говорю, что нам не стоит это обсуждать. Я за то, чтобы разобраться. Но не сейчас, ладно? У нас есть проблема серьёзнее. К тому же когда-то мои способности… помогали. Я никогда не был им рад, максимум — признавал их пользу, но… Мы не знаем, что может нам пригодится.        — Сэмми, я… — Люцифер вернулся к нормальному тону, но так и не выразил конкретную мысль и сжал руки в кулаки.        — Эй, эй, — удивляясь тому, как быстро его собственный тон стал ласковым, Сэм дотянулся до запястья Люцифера и потянул его на себя. Тот послушно сделал пару шагов, запнулся о ковёр и частично утратил равновесие. Пытаясь не дать упасть, Сэм дёрнул резче и моргнул, когда Люцифер оказался сидящим у него на коленях, чему явно растерялся и почти сразу попытался подняться. — Не-а, — качнул головой Сэм и сжал руки крепче, ловя себя на улыбке, которая моментально проступила на губах от понимания, что ситуация устраивает абсолютно. — Тебе неудобно?        — Тебе неудобно, — поправил его Люцифер, возвращая фразу, но без вопросительной интонации.        — Мне отлично, — искренне заверил Сэм и уткнулся носом в шею Люцифера, который не особо расслабился, но попытки встать прекратил. — Люц, я ценю. Очень ценю всё, что ты для меня делаешь. И твою заботу. И вообще всё.        — Это ничего не исправляет, Сэмми, — практически прошелестел Люцифер в ответ, уставившись куда-то в стену. — Прошлое…        — Люцифер, — Сэм переместил одну руку и положил её на щёку Люцифера, побуждая повернуть голову к нему. — Люц, это неправда. То, что ты для меня делаешь, то, как ты ко мне относишься, то, что ты мне доверяешь, — это исправляет всё, слышишь? У тебя не было никаких оснований верить тому, кто тебя ненавидел. Но ты переступил через это. Я вижу, насколько ты хочешь обо мне заботиться и делаешь это. Я рядом с тобой… я чувствую себя иногда драгоценностью. Но не той, которой любуются как холодным красивым куском дорогого камня, а той, к которой проявляют трепетное тепло. И я… Ко мне так не относился никто и никогда, Люцифер. Так — нет. Я не принижаю любовь Дина, отца или Джесс, но с тобой всё иначе. И если ты действительно веришь мне, как сказал, то поверь в то, что для меня больше не имеет значения прошлое. Оно у нас есть, Люц. Оно наше, и мы никуда его не денем. Но мне важно то, что у нас есть в настоящем. То, что прошлое привело нас к сегодняшней ночи, к этому моменту, к будущему вместе. Я не утверждаю, что мы больше никогда не столкнёмся с проблемами или не поссоримся. Но что бы ни случилось, я не хочу, чтобы ты винил себя.        — Но я… Даже сейчас, Сэмми, — Люцифер горько усмехнулся и сцепил пальцы в замок. — Лилит…        — Стоп, — быстро перебил Сэм, лишь машинально отмечая, что слово становится привычным в употреблении. — Люц, слушай, я… Не уверен, что смогу правильно объяснить разницу, но она есть. Всё, что я говорил, я… я хотел тебе рассказать, поделиться, понимаешь? Если честно, меня самого удивляет, насколько я хочу делиться с тобой… всем. В смысле обезьянки не так уж склонны выворачивать душу даже перед близкими людьми, а с тобой… Я хочу говорить, хочу объяснять, хочу, чтобы ты знал, как мне на самом деле. Это немного новое для меня чувство, но оно… приятное. И я… Люц, я не настолько… Я вполне способен справиться с досадой или мелькающей ревностью. И я всё ещё надеюсь, что ситуация как-то… изменится. Для меня то, что Лилит всё-таки не по своей воле стала поехавшей сучкой, которая пила тёплую кровь младенцев на завтрак, обед и ужин, немало меняет. Как и то, что она важна для тебя. Как и её поступки вчера. Не так важно ради чего именно кто-то совершает действительно достойный поступок. Пусть она спасла меня и Руби ради тебя, но мы живы. Мне просто… мне нужно какое-то время, чтобы хотя бы попытаться начать относиться к ней иначе. Сегодня мне показалось, что у меня его не осталось, но…        — Ты не хотел, чтобы я это исправил, отказавшись от общения… ты хотел, чтобы я понял, почему тебе?.. — в уже привычно незаконченном вопросе Люцифера отразилось едва ли не детское удивление и слабый намёк на гордость, очевидно, рождённую уверенностью, что он сумел уловить суть.        — Да, — Сэм прикусил щёку изнутри, пытаясь удержаться от нежной, но и умилённой улыбки, которую Люцифер мог и не оценить. — На самом деле, как ни стыдно в этом признаться, возможно, я просто хотел… подтверждения, — Сэм качнул головой, сдаваясь честности и стараясь не думать о том, что выглядит немного жалко и откровенно глупо. — Того, что ничего не изменилось. Между нами в смысле. И я не горжусь, — скомкано добавил Сэм, невольно избегая того, чтобы посмотреть в расширившиеся явно от удивления глаза Люцифера. — Даже по человеческим меркам это… Глупо, — усмешка вышла кривой и отдавала лёгким отчаянием, но стёрлась, едва Люцифер подцепил пальцами его подбородок и приник к его губам.        — Сэмми, — Люцифер отстранился даже слишком скоро, и Сэм едва не потянулся следом, не желая так легко разрывать поцелуй, который позволял забыться, пусть и на мгновения, и одновременно приглушал страхи. — Я… Для меня нет и не будет никого лучше тебя. И если этот тухлый мирок… — руки Люцифера вновь сжались в кулаки, и Сэм мгновенно накрыл их своими ладонями и чуть сжал.        — Эй, мы с этим разберёмся, ладно? Я в конце-концов Винчестер, а нам на роду написано выпутываться из любого дерьма, — слабая, но очень искренняя улыбка тронула губы, когда Люцифер скорчил забавную гримасу и демонстративно закатил глаза, явно желая продемонстрировать, что он думает об этом утверждении. — Нам, кстати, наверное, стоит вернуться. Времени у нас, как я понял, немного. Чем быстрее мы придумаем план или превратим в него вашу с Лилит идею, тем больше у нас шансов на успех, так? — Сэм подавил огорчённый вздох, когда Люцифер согласно кивнул и встал, но поднялся следом. — Люц, я… Мы справимся, слышишь? Но если и нет, я… Мы что-нибудь придумаем. Что угодно. Но я… Я сделаю всё, возможное и невозможное, чтобы не потерять тебя и не позволить тебе потерять меня.        — Сэмми, я… — Люцифер протянул к нему почему-то дрогнувшую руку, и Сэм, не раздумывая, шагнул ближе и сжал его в объятиях. — Я не могу тебя… Если это замут старика, если он просто решил снова лишить меня…        — То ему придётся пережить жёсткое разочарование, — отрезал Сэм, перебивая и понимая, что тон стал в разы холоднее. — Люц, — уже мягче позвал он, — я понимаю, что мы говорим о Боге. Разные весовые категории. Но мне плевать. В самом худшем раскладе я выверну Завесу наизнанку вместе со жнецами, достану саму Смерть или… Я не знаю. Но я не сдамся, слышишь меня? Чтобы заставить меня от тебя отказаться, понадобится чуть-чуть больше, чем каприз Бога или рушащийся мир.       Поцелуй обрушился сродни торнадо, а Люцифер вжался в него всем телом с такой силой, что Сэму на неуловимый миг показалось, что грудная клетка сплющилась до толщины листа бумаги. Лихорадочно оглаживающие его спину и бока руки Люцифера мгновенно разбудили желание, и Сэм только мысленно обречённо застонал, понимая, что удовлетворить его не представляется возможным.        — Люц, — не испуганный, но встревоженный крик, судя по голосу, принадлежащий Адаму, донёсся снизу и не сразу дошёл до сознания.       Люцифер резковато, с заметной неохотой отстранился и уловимо раздражённо вздохнул, прежде чем положить ладонь ему на плечо. Сэм едва удержался от идентичного вздоха и напомнил себе, что беда у них общая и серьёзная. Совесть вяло встрепенулась, но быстро умолкла, словно понимала, что за неё всю работу вполне успешно сделает здравый смысл. Полёт не занял и секунды.        — Самое время, — Лилит, явно вернувшая себе самообладание в полной мере, неискренне улыбнулась. Сэм нахмурился, осознав, что смотрит она только на него. — Иди-ка сюда, ковбой, — Лилит демонстративно поманила его к себе сложенными пальцами и небрежно провела свободной рукой по своему предплечью, оставляя надрез. — Пора подкрепиться протеиновым коктейльчиком.        — Что тут?..        — Какого?.. — Сэм умолк, когда сообразил, что вопросы они с Люцифером начали задавать в унисон.        — Взгляните в окно, — устало посоветовал Михаил, внимательно изучающий схему на странице раскрытого тяжёлого талмуда, который без видимого напряжения держал на одной руке.        — Да чтоб его, — выругался Люцифер, который на удивление без единого возражения последовал данному совету первым.       Сэм двинулся к нему, краем глаза отмечая, что Кейси в гостиной не наблюдается, Адам нервно стискивает пальцы, а Руби не менее сосредоточенно, чем Михаил читает какую-то книгу. Взгляд устремился за окно сразу же, едва расстояние оказалось оптимальным. Уже виденный иней, который стремительно покрывал траву, заставил обречённо прикрыть глаза.              

***

      

      Адам решительно подавил чувство вины за то, что, очевидно, прервал разговор Сэма и Люцифера, которое только усилилось при виде выражений их лиц, когда проблема предстала перед ними во всей красе. Спокойствие, обретённое в разговоре с Михаилом, и лёгкость, оставшаяся после него, стремительно испарялись, а тяжёлое ощущение в груди усиливалось с каждой секундой.        — Я понятия не имею, что делать с неестественным оледенением, — Сэм обернулся к Лилит, которая начала нетерпеливо притопывать ногой. — Предлагаешь мне устроить пожар века?        — Пожар устроим мы с Люцифером. Разумеется, условный, — не отвлекаясь от своего занятия, спокойно проинформировал Михаил раньше, чем Лилит успела открыть рот. — Учитывая скорость распространения, дом подвергнется воздействию раньше, чем ты затушишь циклон. Этого нельзя допустить.        — Затушу циклон, — эхом повторил Сэм, и Адам едва удержался от того, чтобы прикрыть рукой глаза. Весь вид Сэма говорил о том, что он сомневается в здравом уме не только Лилит, но и всех, кто находится в комнате. — Затушу циклон, — повторил Сэм уже с более живой интонацией, которая дополнилась недоброй иронией. — По-вашему я похож на волшебника из Гарри Поттера? Михаил, ну хоть ты должен понимать, что это бред. Какой циклон? Как я должен?.. — Сэм беспомощно развёл руками и покачал головой. — Нам намного проще свалить отсюда.        — Мы не можем бегать вечно, — Михаил поднял глаза, наконец-то отрываясь от книги, и Адам не без труда сдержал желание привлечь его внимание только ради того, чтобы пересечься взглядами, что могло добавить спокойствия. — На данный момент в этом мире нет безопасных мест. Мы, разумеется, можем улететь отсюда, но нет никаких гарантий, что мы не столкнёмся с любым другим стихийным бедствием, которые возникают здесь стремительно и вопреки многим физическим законам, известным людям.        — Ненавижу с ним соглашаться, но он прав, Сэмми, — Люцифер странно поморщился, но быстро вернул на лицо маску фальшивой беспечности. — Искать в этой дыре безопасное пристанище сейчас, это гиблая затея.        — А пытаться сделать из меня повелителя стихий, значит, не гиблая? — раздражение Сэма, казалось, можно было пощупать, и Адам прикусил губу, неожиданно кристально чётко понимая, что оно рождено не злостью, но страхом. — Проклятье, Люц, я охотник. Несостоявшийся юрист. Но никак не климатолог. Мне повезло вчера с чёртовым торнадо, но это не означает…        — Везением меня ещё не называли, — насмешливо-беспечный тон Лилит, которая бесцеремонно перебила Сэма, оказавшись рядом с ним в мгновение ока, отозвался противоречивыми желаниями внутри. Адам закусил губу сильнее, надеясь, что это отрезвит хотя бы от порыва усмехнуться, который Сэм, скользнувший по нему растерянным взглядом, определённо не оценил бы. — Больше оптимизма, Сэм. Ты же всегда так сокрушался, что злой дядя Азазель дал тебе силу, которая превращает тебя в монстра, оскверняет тебя. Ну, так используй её на благо и…        — Заткнись, — лицо Сэма окаменело, а он явно неосознанно вскинул руку. Адам машинально рванулся вперёд, понимая, что если так продолжится, то драка неминуема. — Не тебе указывать мне, что делать. Ты не знаешь обо мне ничего.        — Да перестань, Сэм, — вся насмешливость исчезла из тона Лилит моментально, а она зло поджала губы на долю секунды. — Я знаю о тебе больше, чем ты знаешь сам о себе. Но сейчас речь не об этом. Можешь лелеять своё желание свернуть мне шею сколько угодно, но включи уже свои хвалёные мозги и перестань распускать сопли. У нас нет на это времени.        — Сэм, слушай, — быстро начал Адам, когда заметил, что в глазах Сэма полыхнула ярость, грозящая выплеснуться на Лилит уже в следующее мгновение. — Мы вроде как… действительно не можем бегать по всей планете. Там, — Адам мимолётно обернулся к экрану телевизора, почти наверняка зная, что Сэм проследит его взгляд, — это везде. И оно не заканчивается, а только становится хуже. Нам нужно место и хоть немного времени для того, чтобы придумать план.        — Сэм, мы с Люцифером без сомнения можем оградить дом на какое-то время, — поддержка неожиданно последовала от Михаила, и Адам поймал себя на почти неслышном облегчённом выдохе, понимая, что представления не имел, что говорить дальше. Желание просто согласиться с Сэмом в том, что проще убраться подальше, совершенно не способствовало убеждению в том, что выглядело куда более верным действием с точки зрения рациональности. — Но это лишено смысла. Мы потратим немало сил, а для ритуала, если мы остановимся на том, что проводим его, или любого другого действия в этом направлении нам понадобится всё, что есть.        — Премного благодарен за разъяснения, — буркнул Сэм, который теперь явно пытался сдержать злость. Адам поймал себя на том, что руки сжались в кулаки от понимания, что они невольно загоняют Сэма в тупик и заставляют чувствовать себя неловко из-за сопротивления, на которое он имел полное право. — Ладно. И у кого-нибудь есть конкретные предложения, что именно мне нужно попытаться сделать?        — Может, — ответ последовал от Руби, и Адам, зацепившийся взглядом за Люцифера, который выглядел всё более мрачным с каждым мгновением, повернул голову в её сторону. — Сэм, слушай, ты действительно не обязан. Мы на тебя накинулись, но… Это кажется не худшим выходом, но ты ведь понимаешь, что решать тебе, правда?        — А ты бы в такой ситуации смогла решить отрицательно, Руби? — Сэм с заметной усталостью сжал пальцами переносицу. — Прости. Рассказывай, что у тебя там.        — Справочник по метеорологии, — Руби криво усмехнулась, подошла ближе, ловко обойдя Лилит, и повернула книгу так, чтобы Сэму было удобно изучать её содержимое. Адам беспомощно вздохнул, чувствуя себя одновременно лишним и бесполезным, и проследил, как Михаил подходит к Люциферу. — Смотри, у циклона есть четыре стадии развития: начало, молодость, зрелость и затухание. Михаил уверен, что тот циклон, который является причиной аномального холода, проходил эти стадии очень ускоренно, и сейчас находится в той из них, которая зрелость. По сути, тебе просто надо перетащить его на сушу, и он начнёт затухать. Может, не сразу, учитывая, что ничего естественного в нём нет, но всё же.        — Я только достану волшебную палочку, — ещё более хмуро, чем раньше пробурчал Сэм, но Адам отметил, что текст в книге тот изучает очень внимательно.        — Я твоя волшебная палочка, — Лилит закатила глаза и подняла повыше руку с порезом. Яркие струйки крови, образованные стекающими по предплечью каплями, приковали к себе взгляд мгновенно. — Ты всё понимаешь правильно, Сэм. Силы тебе потребуется немерено. И весьма удобно, что её источник у тебя под рукой.        — Если ты ещё раз полезешь в мои мысли… — Сэм вскинулся мгновенно, отвлекаясь от книги, схватил Лилит за запястье и просверлил взглядом.        — То что? — с откровенным вызовом осведомилась Лилит, похоже, ничуть не испугавшись. Адам невольно устремил взгляд на Люцифера и Михаила, которые тихо и сосредоточенно переговаривались, и мысленно прикинул, что у них больше всего шансов разнять Сэма и Лилит, если те сцепятся. — Брось, Сэм. Ты ничего мне не сделаешь. Так что займись уже наконец-то… — голос Лилит оборвался, а она захрипела, когда рука Сэма сжала её горло.        — Прекратите, — не до конца отдавая себе отчёт, Адам быстро приблизился, попутно замечая, что Руби вцепилась в руку Сэма, явно пытаясь заставить его отпустить Лилит. — У нас нет времени на драки, если вы, конечно, не хотите остаться тут в качестве ледяных статуй. Сэм… — Адам счёл за лучшее не продолжать, когда пальцы Сэма всё-таки разжались, а он отступил на шаг назад.       Лилит закашлялась, растёрла горло и метнула на Сэма яростный взгляд. Непонимание, почему ни Люцифер, ни Михаил даже не попытались вмешаться, толкнуло оглядеться. Страх на грани паники охватил мгновенно, едва Адам сообразил, что видит знакомые фигуры всё также возле окна, но не внутри дома, а снаружи. Иней будто бы с неохотой, но остановился в паре ярдов от них.       Неуместная, но неплохо отвлекающая мысль, что Лилит намеренно выводила Сэма из себя, пронеслась в голове, и Адам невольно начал размышлять над потенциально возможными причинами, не упуская при этом ситуацию. Дрожь пробила вдоль позвоночника, когда Сэм откровенно грубо схватил руку Лилит и впился губами в порез. На миг изменившиеся глаза Лилит только дополнили картину.       Нервно облизав губы, Адам отогнал мысль, что несмотря ни на что сцена выглядит жутко и завораживающе в равной степени и вновь посмотрел в окно. Михаил и Люцифер, казалось, не сдвинулись со своих мест ни на дюйм, и только слабый свет, теперь исходящий от их тел являлся отличием от первоначальной картинки. Нехотя Адам вернул внимание Сэму и Лилит.        — Не настолько, ковбой, — вроде бы небрежный, на грани безразличия тон, который в этот раз выбрала Лилит, ни на йоту не скрыл опасение, читающееся во всей её позе и тенью сопровождающее фразу. Адам свёл брови и мельком заметил, что и Руби нахмурилась, внимательно глядя на побледневшую Лилит. — Или хочешь нечаянно доломать эту песочницу?        — Ну что ты, — Сэм отстранился, дёрнул губой и незнакомо недобро прищурился. — Жажду разрушения во мне будит разве что твоя изящная шея. Вы локализовали циклон? — Сэм отвернулся от Лилит резко, и Адам не сразу понял, что вопрос, заданный сильно изменившимся тоном, адресован уже Руби.        — Что?.. — та моргнула, очевидно, тоже не сразу осознавая, что обращаются к ней, но уже в следующее мгновение закивала. — Да. Уж не знаю, как именно Михаил это сделал, но… — она отошла к невысокому столику, позвала Сэма за собой взмахом руки и расправила лежащую на нём карту, где красным маркером была обведена значительная область. — Вот здесь. И я понимаю, что это за чёрт-те сколько миль отсюда, но, наверное, это должно работать как-то не так.        — Не имею ни малейшего понятия, как именно, — Сэм пожал плечами и склонил голову к одному из них, разглядывая выделенную зону на бумаге. — Но нам есть, у кого спросить, — он неожиданно обернулся к Лилит, которая странно дёрнулась и наградила его нечитаемым взглядом.        — Я бы объяснила, но боюсь, что для твоего… человеческого разума это может оказаться слишком, — Лилит сверкнула глазами и улыбнулась с явно умышленным превосходством. Адам прищурился, понимая, что потребность понять мотивы поведения Лилит занимает собой всё больше. — Так что у тебя есть два варианта, Сэм. Первый прост, но включает капельку доверия. Ты слушаешься, мы повторяем вчерашнее шоу на бис, и все в дамках. Второй сложнее, но интереснее. Можешь заключить со мной сделку, и все мои знания о демонах в твоём распоряжении. Только я, наверное, должна тебе напомнить, что я заключаю сделки по своим правилам. Хотя вряд ли ты успел забыть мои условия.        — Чего ты добиваешься, Лилит? — Адам моргнул, ожидая очередной вспышки злости, но никак не ледяного спокойствия, которое отразилось в голосе Сэма, когда он задал вопрос и медленным шагом приблизился к Лилит. — Надеешься, что я пожалуюсь Люциферу и дам тебе тем самым возможность выставить себя жертвой? Жаждешь самоубиться чужими руками, потому что не веришь, что у нас получится спасти этот проклятый мир? Или твой дружок просто выбил из твоей головы остатки мозгов?        — Неплохо, Сэм. Но на Гудини ты всё ещё не тянешь. У него получалось читать мысли лучше, хотя он и был всего лишь жалким фокусником. Но, кстати, оказался неплох и как любовник, и как палач, — Лилит, похоже, умышленно позволила себе мечтательный взгляд, а Адам зажмурился, заметив, что на лице Сэма проступило лёгкое отвращение. Ситуация в целом всё больше казалась одновременно сюрреалистичной неудачной постановкой, пьесой абсурда и триллером с элементами чёрного юмора. — Но это к делу не относится. Полагаю, ты выбираешь первый вариант? Мы же не хотим расстроить Люцифера.        — А теперь послушай меня… — со злостью начал Сэм, то ли отказавшись от демонстрируемого до этого спокойствия, то ли всё-таки утратив его после откровенно вызывающего ответа Лилит.       Адам тряхнул головой, не сразу осознавая, что Сэм не закончил фразу не потому, что передумал говорить, а потому, что Лилит вцепилась в его предплечье и исчезла вместе с ним. Страх за Сэма, вспыхнувший мгновенно, наложился на здравый довод рассудка, что Лилит нет смысла вредить тому, кто может выиграть время, необходимое для разработки плана.        — Куда они?.. — всё-таки растерянно спросил Адам вслух, даже понимая, что ответ у Руби найдётся вряд ли.        — Не знаю, — предсказуемая фраза прозвучала мрачно. — Но точно знаю, что если наша… гостья не прекратит свои выходки, я вылью на неё не кофе, а святую воду с солью.        — Не факт, что на неё подействует, — вздохнул Адам, ловя себя на понимании, что вполне разделяет намерение Руби, несмотря на то, что интуиция утверждала, что цель у Лилит всё-таки была. Руби двинулась к двери, стуча каблуками, и Адам встряхнулся, понимая, что стоять на месте нет смысла. — То есть она же типа первый демон и всё такое.        — Да мне плевать, — Руби резко распахнула дверь, и Адам поежился, когда в помещение моментально хлынул свежий до лёгкой горечи, но холодный воздух.       В голове тут же пронеслась мысль, что Люцифер и Михаил, которым доступны человеческие ощущения, должны были уже окоченеть. Гадая, является ли холод нормальным или что-то пошло не так, Адам нагнал Руби и завертел головой, едва перешагнув порог. Люцифер и Михаил, не выказывающие никакого беспокойства, убедили, что всё хоть как-то в порядке, а взгляд остановился на Сэме и Лилит.       Адам приоткрыл рот, не считаясь с риском простудить горло. Отсутствие каких-либо физических проявлений силы не мешало ощущать сокрушительно-мощную ауру, исходящую от Сэма и Лилит. Непроницаемо-чёрные и молочно-белые глаза странно сочетались, хотя и смотрели в одном направлении из-за того, что Лилит стояла за спиной Сэма, устроив ладони у него на плечах.       Мощь, явно расходящаяся по пространству с силой как минимум цунами, манила к себе, и Адам не без труда остановил себя от шага, для которого уже занёс ногу. Время перестало иметь значение, и только врождённая любознательность позволяла отмечать краем сознания как незначительно, но ощутимо теплеет воздух в целом, а иней заметно подтаивает.       Тихий стон, который Адам безошибочно определил как принадлежащий Михаилу, заставил встряхнуться мгновенно. Не пытаясь понять, прошли минуты или часы и лишь мельком замечая, что и Руби зачарованно смотрит на Сэма и Лилит, которые выглядели уже абсолютно обычно, но стояли в прежней позе, Адам нашёл взглядом Михаила, упавшего на одно колено, и тут же кинулся к нему.        — Миш, что случилось? — растерянность в полной мере отразилась в вопросе, который прозвучал невнятной скороговоркой, а Адам машинально принялся ощупывать Михаила, игнорируя отдалённое здравое понимание, что дело вряд ли в физических повреждениях. В голове вихрями проносились мысли о том, сколько сил со вчерашнего вечера успел потратить Михаил, который до вселения не располагал ими вообще. — Чёрт. Миш, пожалуйста, я же нифига не понимаю.        — Я в порядке, котёнок, — голос Михаила прозвучал с хрипотцой, но улыбка не казалась вымученной. — Просто…        — Мишель, — Люцифер практически налетел на Михаила и судорожно вцепился в его плечи.       Адам вздрогнул, когда его невольно снесло в сторону, и заморгал, понимая, что взгляд у Люцифера безумный. На лице Михаила проступило недоумение, а он попытался оторвать руки Люцифера, который принялся его трясти. Сэм и Лилит, синхронно обернувшиеся на голос Люцифера, что Адам сообразил с опозданием, быстро двинулись к ним. Адам с шумом втянул в себя воздух.        — Люцифер, — откровенное непонимание в голосе Михаила лучше прочего сказало, что и тот не знает, что происходит.        — Люц, — Адам сглотнул, усилием воли отогнал воспоминание о том, как нашёл Люцифера запертым в его же сосуде, и попытался помочь Михаилу разжать будто бы окаменевшие пальцы, которые впились в его плечи. — Люц, слушай, я не… Да какого чёрта?.. — беспомощный вопрос повис в воздухе, когда от Люцифера не последовало вообще никакой реакции.        — Люц, — побледневший Сэм наконец-то подбежал к ним, и Адам посторонился, позволяя ему подойти к Люциферу вплотную. — Солнце, ты меня слышишь? Тебе плохо? Что случилось?        — Мишель, — горестный стон Люцифера звучал так, словно Михаила он уже похоронил и успел утратить надежду вернуть. — Он… Из-за меня…        — Миш, я чего-то не знаю? — Адам не выдержал и вмешался, когда отрывочные заявления Люцифера зародили подозрение, что Михаил солгал о своём состоянии. — Тебе хуже, чем ты сказал?        — Нет, — Михаил качнул головой и даже умудрился послать ему успокаивающий взгляд, из которого, впрочем, никуда не делось недоумение. Адам выдохнул и свёл брови, когда заметил, что Лилит, которая внимательно следила за происходящим, исчезла прямо с места. — Я достаточно в порядке. Просто потратил больше сил, чем мог. Но это ни в каком случае не должно сказаться на Люцифере так. Я не понимаю, почему он… — Михаил не закончил и поморщился, когда Люцифер приложил явно ещё большую силу, несмотря на попытки Сэма его остановить.        — Ты остатков разума?.. — голос Кейси стал полной неожиданностью, а Адам резко обернулся, не понимая, ни к кому кидаться первому, ни что вообще делать. Лилит и Кейси появились в ярде от них. Явно быстро оценив ситуацию, Кейси не закончила вопрос, похоже, адресованный Лилит, чуть прищурилась, а затем быстро двинулась к Михаилу. — Вы что, действительно не способны и пару минут провести так, чтобы не влипнуть в очередное дерьмо? — вопрос прозвучал риторически, а Кейси протянула Михаилу два длинных пера. — Всё, что пока сумела найти. Твоего двойника.        — Я натыкалась минимум ещё на одно когда-то, но для начала и это сойдёт, — добавила Лилит настолько серьёзным тоном, что Адам невольно вскинул бровь.       Михаил взглянул сначала на Кейси, а затем на Лилит с изумлением, но перья быстро взял и поочередно поднёс ко рту. Мягкое сияние, вырвавшееся из них, тут же впиталось в его кожу. Сэм, не иначе как чудом, наконец-то разжал пальцы Люцифера на одной руке и тут же подхватил его, позволяя опереться на своё плечо. Михаил попытался выпрямиться, пошатнулся и Адам мгновенно ухватил его за локоть.        — Кейси, я очень тебе благодарен, — с почти неуловимыми паузами произнёс Михаил, при этом успев одарить его тёплым взглядом. — Вам обеим, — добавил Михаил, повернув голову к Лилит.        — Я тебе задолжала, — Кейси отозвалась явно машинально, но было заметно, что она удивлена и чуть растеряна. — К тому же, одно дело делаем. Что тут успело случиться?        — Не думаю, что хоть кто-то из нас понимает, — отозвался Адам со вздохом, когда стало ясно, что ни Сэм, пытающийся из крайне неудобной позиции разжать пальцы на второй руке Люцифера, ни Михаил, который так и не выпрямился полностью и теперь старался ему помочь, отвечать не спешат. — Люцифер просто… — не находя подходящих слов и сам не понимая, насколько подробно хочет объяснять что-либо Лилит и Кейси, которые всё ещё воспринимались достаточно чужими, Адам с облегчением умолк, когда раздался голос Руби, чётко произносящий слова на латыни.       Автоматическая память подсказала, что в какой-то момент Руби скрылась в доме, что осталось незамеченным сознанием в общей суматохе. Адам моргнул, когда увидел, что, помимо ветхого с вида пергамента, Руби сжимает в руках пиалу, из которой вьётся дымок. Текст, который она продолжала чётко проговаривать, всё больше походил на какое-то заклинание.        — Так ты ещё и ведьма? — странным тоном осведомилась Лилит, едва Руби закончила.       Та неопределённо мотнула головой, но полноценно ответить не успела. Люцифер сильно вздрогнул, привлекая всеобщее внимание, опустил руку и впился потерянным взглядом в Михаила. Адам сглотнул, приходя к очевидному выводу, что заклинание явно помогло, и обнял Михаила, который оказался свободен, боковым зрением отмечая, что Лилит выхватила пергамент из руки Руби.        — Что ты сделала? — Сэм, на котором резко притихший и выглядящий сонным Люцифер повис практически полностью, явно обращался к Руби.        — Я… Мне показалось, что он… Он будто видел то, чего нет. И я подумала, что если это вдруг галлюцинации… — Руби пожала плечами и мимолётно прикусила губу, прежде чем продолжить: — Заклинание не навредило бы в том случае, если я ошиблась.        — Но ты не ошиблась, — задумчиво протянула Лилит, которая опустила руку с пергаментом и теперь разглядывала Сэма и Люцифера. — Ну и кто мне объяснит, откуда галлюцинации у архангела, который их когда-то создал?        — Знаю не больше твоего, — недовольно буркнул Сэм, похоже, сочтя, что вопрос задан конкретно ему. — Но сейчас это последнее, что меня волнует. Михаил, ему можно как-то помочь? В смысле не похоже, что он и сейчас в порядке.        — Это нормальные последствия заклинания, которое легло на приток силы извне. Несколько минут в благоприятной обстановке позволят силе правильно перераспределиться, а фону в целом выровняться, — обстоятельный ответ Михаила прозвучал спокойно, но задумчиво.        — Я не знаю, что ты подразумеваешь под благоприятной обстановкой, но это, — Сэм раздражённым взмахом руки обвёл окружающее пространство, — едва ли ей является.        — Он не об этом, — слова сорвались с губ раньше, чем Адам успел до конца обдумать, что именно хочет сказать, а испытывающий взгляд Сэма, который тут же остановился на нём, не оставил возможности молчать. — Любовь исцеляет их в буквальном смысле, — сдался Адам, понимая, что они не могут позволить себе терять время. — Совсем в буквальном. То есть я не имею в виду… Чёрт. Как чувство.        — Адам, — с долей укоризны одёрнул его Михаил, когда Сэм с уловимым недоверием приподнял брови.        — Ну что Адам? Думаешь, я сам не понимаю, что ему это должен рассказывать Люцифер? Но он блин почти в отключке, а из твоих объяснений, я бы, к примеру, сделал какие угодно выводы, но точно не те, что нужно.        — То есть мне надо?.. — начал Сэм, но незаконченный вопрос так и повис в пространстве, когда Лилит схватила его и Люцифера за запястья и исчезла вместе с ними.        — Эмм, я надеюсь, она не утащила их куда-нибудь… — Руби пространно повращала рукой, то ли не решаясь озвучить свои подозрения, которые имели место быть, судя по её виду, то ли не желая это делать в достаточной степени.        — Они в спальне, — Михаил вскинул голову и остановил взгляд на одном из окон второго этажа, прежде чем ответить. — Не думаю, что нам стоит о них беспокоиться. Но, полагаю, нам есть, что обсудить.        — Чертовски верно, — Лилит, бесшумно появившаяся прямо за спиной Михаила, недобро сверкнула глазами. Адам тяжело вздохнул, отмечая, что проблем у них значительно прибавилось. — И я пальцем не шевельну в сторону спасения этой клоаки, пока мы не выясним, что происходит с Люцифером.              

***

      

      Сэм машинально взлохматил волосы, неотрывно глядя на то место, с которого исчезла Лилит. Короткий диалог, в котором он нехотя, но упомянул о сне, определённым самим Люцифером галлюцинацией, а Лилит без излишней щепетильности потребовала звать на помощь, если хоть что-то выйдет из-под контроля, продолжал крутиться в голове, рождая немало противоречивых эмоций.        — Сэмми, — негромкое, но прозвучавшее вполне разборчиво обращение моментально вернуло в реальность.        — Я здесь, — быстро заверил Сэм, разворачиваясь к Люциферу, которого усадил на кровать сразу же, как только сообразил, что Лилит перенесла их в спальню. Лишние мысли вылетели из головы как по мановению волшебной палочки, и Сэм полностью сосредоточился на Люцифере. — Ты как? Люц?        — Я… — Люцифер скользнул по нему растерянным взглядом, а затем опустил голову. В груди что-то сжалось, затрудняя вдох. Сэм прикрыл глаза, запретил себе паниковать и сжал руки, прижимая Люцифера к себе сильнее. — Он был… У меня нет идей, что за фигня, Сэмми.        — Не страшно, — Сэм с трудом сглотнул, но ободряюще улыбнулся, даже понимая, что Люцифер этого не видит. — Мы разберёмся, солнце. Но сейчас важнее, чтобы ты был в порядке. И если я могу помочь, то всё, что угодно. Ты меня немного… напугал.        — Прости, — извинение прозвучало шелестом, а Люцифер явно неосознанно вжался лбом в его плечо. Сэм до боли прикусил губу, чувствуя, как влажнеют глаза. — Я… Он был… мёртв. Я никогда… Несмотря на гребаный план старика, я…        — Я знаю, — без промедления отозвался Сэм, заставил себя собраться и начал успокаивающе гладить спину Люцифера. — Я знаю, что ты никогда на самом деле не желал смерти Михаилу. Знаю, Люц. И он в порядке. Кейси отыскала пару перьев его местной копии. Они вернули ему часть сил. С ним Адам и Руби. Мы все справились даже с циклоном. Всё хорошо, Люц. Ты мне веришь?        — Я… да, — Люцифер тряхнул головой, резко напоминая щенка, который вдруг осознал, что после множества лишений обрёл дом, но теперь не спешит верить своему счастью. — Я… выглядел…        — Это неважно, — поспешно заверил Сэм, с одной стороны мысленно радуясь тому, что Люцифера беспокоят такие мелочи в сравнении, как гордость, а с другой — здраво опасаясь, что это выльется в новую проблему. — Возможно, все немного испугались за тебя, но это всё. Люц, никому не придёт в голову хоть как-то… использовать случившееся против тебя. Просто поверь, что всё в порядке, ладно? По крайней мере, в этом отношении.        — Что сделала мартышка? — Люцифер явно осознанно выровнял тон и незначительно отстранился.        — Если честно, я не особо вникал, — покаянно признался Сэм, гадая, насколько Люциферу лучше на самом деле и не испытывая уверенности, что вообще лучше. — Я… Она использовала какое-то заклинание. Но меня куда больше волновало то, что оно помогло, чем детали. Но мы можем расспросить Руби в любой момент.       Люцифер едва заметно кивнул, что выглядело скорее неопределённым смирением, чем ответом, и как-то потерянно осмотрелся. Сэм, не позволяя себе размышлять, перебрался по кровати так, чтобы иметь возможность прижаться к спинке и мягко потянул Люцифера к себе, понимая, что так будет не просто удобнее, но и ассоциативно спокойнее им обоим.        — Сэмми, я… Вы с Лилит… Я хотел… вмешаться, — Люцифер послушно вжался спиной в его грудь, поерзал, устраиваясь удобнее, и прислонился виском к его щеке. Сэм, выдохнув с облегчением на осознании, что Люцифер явно приходит в себя, не сразу переключился на новую тему. — Но ты… Мне показалось, что тебе не понравится, если я… Обезьянки вроде не особо любят, когда кто-то защищает их в… — пространный взмах рукой мог означать всё, что угодно, а продолжения так и не последовало, но Сэм, уже уловив направление мыслей Люцифера, не огорчился его отсутствию.        — Да. В смысле ты всё правильно понимаешь, Люц, — чуть с расстановкой подтвердил Сэм, уверяясь, что для Люцифера поднятая тема очень важна, судя по напряжению, которого добавилось по всём его теле. — Я… Мне приятно, что ты обратил внимание, но наши с ней взаимоотношения… Я не хотел бы, чтобы ты вмешивался в качестве защитника. Мы либо придём к некоторому компромиссу, либо нет, но это не тот случай, где заступничество может хоть что-то сделать лучше. И, Люц, я… Возможно, пока что это так не выглядит, но я сделаю всё, чтобы поладить с ней хоть как-то.        — Ты… — Люцифер вывернул шею, позволяя их взглядам встретиться, и Сэм задохнулся. Эмоции в глазах Люцифера, читаемые сейчас так легко, как если бы были перечислены вслух чёткими обозначениями, не впервые, но почему-то по-особенному ярко заставили почувствовать себя той самой желанной и восхищающей драгоценностью. — Удивительный, — едва слышно добавил Люцифер, вскинул руку и невесомым прикосновением очертил его скулу.        — Я люблю тебя, Люцифер, — Сэм позволил себе прикрыть глаза и слегка потёрся о ласкающие и чуть подрагивающие пальцы. — И только поэтому у Лилит ещё на месте все части тела.       Задушенный смешок или что-то на него очень похожее вызвал ответную улыбку, а Сэм, не открывая глаз, подался вперёд и наощупь увлёк Люцифера в целомудренный поцелуй. Сила, которой оставалось изрядное количество, бунтующая вместе с эмоциями, тут же притихла, а неподдельное спокойствие начало распространяться по клеткам тела, обосновываясь медленно, но фундаментально.       Понимание, что нужно обсудить ситуацию и поискать причины случившегося, упрямо заглушалось желанием провести наедине и в покое хотя бы несколько драгоценных минут. Люцифер отстранился первым, перевернулся на бок так, чтобы иметь возможность обнять его одной рукой и уложить ему голову на плечо при этом, и Сэм сдался окончательно, откладывая продолжение разговора на потом.