Праздник
10 января 2024 г. в 00:02
Примечания:
Что-то вроде и написалось
По всем переулкам и площадкам центра раскинулись тенты, лавки и стихийные рынки. На королевских и частных складах уже не хватало места для всего ввозимого и богатые дома отдавали свои кладовые под товар. Улицы были запружены веселыми эльфами, в таверны с кабаками стояли очереди, через толпы проталкивались торговцы, прямо на месте продавалось всё: от сладких орехов с вяленой рыбой, до стрел, луков и мечей. В королевское казначейство тоже стояла очередь. Горожане и гости города сдавали в казну всяческие товары, а в обмен им выдавалось золото, но бартер в торговле никуда не уходил. Казначейство, как и дворцовая казна, имело преобразователи вещей, которые положенное в них превращали в золото, только таким способом удавалось поддерживать уровень обращаемого золота в экономике королевства. Многие творцы и ремесленники использовали его в искусстве: скульптурах, рисовании, изготовлении украшений, столовых приборов, украшении оружия; Поэтому обесценивание золота Атель Лорену не грозило.
Высокий эльф с тёмно-зелёными волосами в длинной зелёной тоге, что была подвязана пояском с изумрудами, спокойно бродил по улицам и осматривал горожан. Голову его украшал венок из тёмных ветвей увитых плющом. Сиграэн назвался своим же именем перед стражей ворот, когда особо примечательного приезжего решили проверить. В Атель Лорене было много таких, кто уходил ещё тысячи лет назад глубоко в леса и там затерялся, поэтому лорду-дракону не составило проблем придумать себе предысторию. Показать азраям свой аналог их странной слабоватой магии природы было проще простого, в Сиграэне стразу признали сильного друида и больше к нему вопросов не было. Он покупал себе поесть просто показывая фокусы с магией, эльфы ахали-охали и без вопросов доставали для почтенного азрая самое вкусное. Дракон испытывал странное чувство от общения с эльфами. Как лорда, большинство уважали его просто по праву рождения, здесь же за умения и навыки, которые он развивал сам.
Прогуливаясь ближе к центру, Сиграэн услышал особенно выразительные ахи и охи толпы и к нему навстречу вышел небольшой отряд друкиев, так лесные эльфы звали своих дальних сородичей. В толпе они выглядели белыми воронами и их обходили стороной. Исходя из переговоров окружающих, дракон понял, что азраи не привыкли видеть друкиев без брони и оружия, оказывается они тоже решили поучаствовать в празднике. Их одежды были довольно дерзкими, но всё было к месту, хотя, на вкус Сиграэна, обтягивающие штаны были слишком вульгарны и вообще мужчина должен носить тогу если считает себя хоть немного цивилизованным.
С нескрываемым интересом он посетил выступления арлекинов и даже пару раз похлопал ловкому танцу с мечами, хотя местные шутки и истории совсем до него не доходили. Его даже пытались позвать на сцену, всё же внешность он выбрал довольно броскую. До этого, рассматривая Атель Лорен со стороны, Сиграэн обратил внимание на институт неких эльфийских божеств. Нет, конечно дракон знал, что низшие любят верить во что-то выше их понимания, но для этого уже существовали такие существа как он и его братья, а эти боги это просто выдумки скудных умом. Но он буквально ощущал некие сущности, их образы, отпечатки их душ, что скрывались в этом древнем лесу. Они появлялись и пропадали как пылкий ветер в степи — из ниоткуда и в никуда. На отдельных эльфах и существах эти следы присутствия были сильнее, например титаническое древо — Сердце леса и лесная королева в нём, некоторые другие примечательные воины, воины храмов, лесные духи, носители магии, да и эти самые арлекины были носителями частичек чего-то не совсем объяснимого для, знакомого не понаслышке с душами и взаимодействием с ними, дракона. Даже в обычных лесных кузнецах он ощущал что-то.
«Ах, загадки, тайны. Какая изысканная пища для иссохшего от скуки разума. Мне нужно попасть на аудиенцию к их правителю и желательно скорее, но сердце моё начинает гнать кровь быстрее от мысли, что она расскажет мне не всё.» — Бормотал с довольной и тёплой улыбкой он себе под нос.
Укрытый белой пыльцой город гудел, как улей. Только некоторые лиственные деревья оставались одеты, пропитанные магией листочки отказывались опадать. Сердце леса лишь меняло цвет листьев на осенний, но зимой тоже не облетало. По вечерам, особенно когда ветер принимался гудеть в кронах, снег с веток и листьев Сердца опадал на весь город. Многие эльфы приезжали в столицу и ради этого, снег лежавший на средоточии леса приводил в тонус нервы, облегчал проблемы с магическими силами, успокаивал духов и просто даровал хорошее настроение, которое как раз подходило под праздничный лад. Азраи гуляли парами, семьями или просто по одиночке. Поедали сладости и горячие блюда, смеялись и даже танцевали собираясь небольшими группами.
На площади перед дворцом уже собирались войска участвовавшие в последней битве с козлоногими. Капитаны некоторых отрядов несли флаги, которые подразделению выдавали напрямую из оружейных королевской стражи. Так Алатиэль показывала всем, что защита родных пределов оценивается наивысшей честью. Флаги несли благословления королевы и напрямую усиливали отличившиеся подразделения. На сине-зелёных полотнах были вышиты традиционные общеэльфийские иероглифы. Вот выстраивается третий Дол Силванский отряд стражей пути, руны на их флаге гласят: «Подавили натиск врага и низвергли вождя». Само полотно слабо светилось от наложенных чар «Меткость» и «Львиное сердце», их действие поддерживал янтарный шар вделанный в древко. Рядом с ними, прямо напротив дворцового балкона, построились Рыцари на великих оленях. В этих рыцарях было относительно много перворождённых эльфов и все являлись дворянами. Служить в отряде Ориона всегда было привилегией и молодые воины мечтали взобраться на спину могучего зверя, чтобы прославить свой род. Теперь же когда и сам Орион снова в строю, престиж рыцарей улетел выше кроны Сердца леса. Капитан отряда, вновь назначенный генералом, держал сразу два флага, один из которых буквально пылал огнём. Так влиял на него дух пылающих ветвей, который вселила лично Алатиэль. Это была душа пылкого воина, давно павшего рыцаря из этого отряда, который сам явился из астрала к королеве и попросил вновь поставить себя на службу друзьям и лесу.
Протрубили праздничные рога на башнях и храмах. Каждый знал, что до начала торжества и речи королевы оставалось меньше часа. Солдаты на улицах следили за порядком, но инцидентов удалось избежать, никто не торопился, не бежал, не ругался. За прошедшие несчётные года, любой эльф уже запомнил с какой скоростью и сколько ему идти до главной площади. Бывали конечно и те, кто впервые добрался к началу церемонии, но таких было немного. Из отдалённых поселений кто-то просто не мог прибыть, ибо хозяйство встанет, дети маленькие и прочее, и прочее. Только делегация людей начала ругаться между собой, ведь им забыли пояснить про объявляющий рог и теперь они думали что опоздали на церемонию. Тёмные эльфы же просто собрались походными колоннами и тоже пошли строиться.
***
Под шум оживлённого города в кроне Сердца леса заворочалась нечто крупное. Раскидывая снег и перепугав несколько стаек зябликов, на свет выполз зелёный дракон. Хотя, скорее он был одновременно и цвета осенней листвы, и цвета сырого мха с берегов Тенистой, и свежих весенних почек. С массивных ветвистых рогов упали давно засохшие лианы и ветки. Жёлтые глаза были ещё белесыми после нескончаемых веков сна. Кейтин-Хар вышел из спячки.
Звучно зевнув и потянувшись, лесной дракон начал пробовать на язык воздух, ощущая присутствие чужого, но древний друг эльфов не бросался в атаку, не чувствуя опасности.
— Выйди, покажись! — Рыкнул Кейтин-Хар, передавая слова прямо в голову нарушителю. Он был совсем рядом, но он не понимал где.
Из-за ближайшей ветви донёсся добродушный смех и к нему вышел эльф, такой же зелёный как и лесной дракон.
— Смог обнаружить тебя только когда подошел поближе. Хорошая маскировка. — Вкрадчиво говорил он. — Твоя хозяйка прячет немало сюрпризов. Но вот… — Эльф остановился в десяти метрах от Кейтин-Хара и их глаза встретились. — Почему дракон служит эльфам? — Густая бровь вопросительно изогнулась.
— Старший вирм? — Спросил он, глядя в совсем не эльфийские глаза незнакомца. — Только вирмы могли обращаться в чужую плоть.
— Нет-нет. — махнул рукой эльф и обратил свои конечности в когтистые лапы, распустив крылья за спиной. — Я такой же как ты. Но я свободен, я правитель. Повторю вопрос, почему ты служишь эльфам?
— Кейтин-Хар не служит никому. — Отрезал лесной дракон, раздражённо махнув хвостом. — Алатиэль и её эльфы это мои друзья, а Атель Лорен наш общий дом.
Дракон не решался что либо делать с внезапным гостем, ибо чуял особь кратно мощнее и древнее себя. Раз пришёл говорить — будем говорить.
Дракон-оборотень подошел ещё ближе и уселся на снег около лапы Кейтин-Хара. Его губы тронула довольная улыбка.
— Мне нравится твой ответ. Расскажи мне о них. Я лучше поговорю с одним собратом, чем с тысячью низших. Каким видел королевство ты, когда просыпался, почему ты выбрал зелёное море своим домом?
***
Во дворце было сильно оживлённее чем обычно. Все слуги были на работе, украшали огромное древо и внутри и снаружи, разносили закуски и напитки гостям, ещё и ещё раз прибирались, бегали с донесениями и прочими мелкими поручениями. Под массивными сводами не стихали звуки бурной деятельности, что ещё раз напоминало стороннему наблюдателю, что в лес приходит весна. Особенно посреди всего этого выделялся один зал с большими резными дверьми, где был описан сюжет из божественной мифологии. Перед ним было пусто. Мрачные стражи королевы всё так же надёжно отпугивали слуг, а теперь и гостей дворца. Зал то был с просторным балконом что выходил прямо на площадь, с изящными диванами из ветвей и нежного мха, большим круглым столом и оборудован даже уборной. Тут тоже оживлённость не сбавляла градуса, хоть здесь сейчас и обреталась одна Алатиэль. Личная слуга Ёлэ была отослана за сладостями, телохранители же стояли за дверьми и в пол голоса обсуждали дела своих семей, периодически грозно посматривая на всякого рискнувшего пройти мимо.
Алатиэль чувствовала, что вот-вот с её довольно хрупких плеч спадёт этот груз вины. Каждый был учтён и она надеялась, что потратила столько времени не зря. Присев на диван, девушка выдохнула. Возбуждение от близости сдачи того самого проекта, который долго готовишь не подавить просто так. Она так не волновалась даже на сдаче диплома, на котором профессор-англичанин хотел её завалить.
Там внизу уже собралась и армия, и дети, и горожане с гостями города. Когда она уже собралась с духом, чтобы показаться на балконе, в голове раздался голос. Это было не заклинание сообщения, а духовная связь.
— Сердце леса, друг дней моих. — Звучал раскатистый бас. В памяти вдруг всплыло имя его обладателя.
— Кейтин-Хар. Так ты не уснул сном вечным? — Спросила она, подавляя нервозность.
— Алатиэль, мне никогда не было интересно играть в расшаркивания. Ко мне являлся дракон-лорд этого мира в обличье эльфа, как я понял наш лес теперь в другой реальности. Он спрашивал меня про Атель Лорен. Мы ему интересны, а ты особенно. Мне не показалось, что он агрессивный, но точно себе на уме, говорю как представитель сия рода.
Девушка ещё сильнее вжавшись в диван думала что сказать, а Кейтин-Хар продолжал вещать.
— Он уже ушел, но всё ещё в городе. Он разрешил мне чуять его. Этот Треяли’гро разбудил меня и я вновь предстал перед лесом. Многое случилось с великой чащей. — В голосе слышалась глубокая обида и досада, но вдруг появился и оттенок гнева. — Меня разбудил иномирец, а не моя подруга, мать моих духовных сестёр. Почему, спустя столько времени, ты так и не добилась свободного полёта для Наэстры и Арахан?! Я чувствую их души даже сквозь ткань пространства миров, Алатиэль! Они живы, но всё ещё в плену! Ты обещала мне и Ориону! Почему ты не смогла?!
Алатиэль будто проснулась после этого монолога лесного дракона. Его гневная тирада была полна бессильной злобы на мир и на неё лично. Увидев влагу на платье, она поняла, что плачет. Потеря её первых дочерей, первых творений, глубоко отозвалась в обеих половинках души.
Смахнув влагу со щёк и глаз, она было собралась говорить, но от дверей донёсся стук. Изящный, но дерзкий голос одной из телохранителей поведал ей, что выход с речью уже немного задержался. Прежде чем ответить слугам, она бросила Кейтин-Хару: — Ты даже не подозреваешь чем я пожертвовала, ради попытки спасти их, сонная ящерица. Мы ещё поговорим, но не смей даже думать, что я ничего не делала… — Она уже хотела прервать разговор, но вспомнила, про что первым сказал Кейтин-Хар.
— Погоди, ты там сказал дракон-лорд? — было начала она, но дракон уже отгородился от их связи и не желал продолжать.
Алатиэль лишь могла поругаться на зловредную и злопамятную ящерицу, которая, не смотря на подобные качества, не отказывалась от дружбы с ней. «Почему это меня вообще должно волновать?» — только и подумала она, поднимаясь с дивана.
***
Королева наконец появилась на балконе дворца. По толпе и войску прокатились крики восхищения, приветствия и поздравления. Каждый здесь присутствующий сейчас смотрел на её сияющую ауру. Мало кто мог в деталях рассмотреть лицо на такой высоте, но торжественность на нём была ясна всем. Воины воздели оружие и дружно крикнули традиционный клич.
— Экхир англенна! Экхир баин!
Клич пронёсся трижды, являя сущность леса в триединстве.
Королева подняла руку и площадь утонула в благоговейной тишине.
— Вот и наступает новая весна, дети мои. — вступила королева. — Многие из вас видят меня впервые, либо не помнят меня с мои лучшие годы. Я, как основательница и пастырь нашего королевства и леса, нашего Атель Лорена, должна была быть у вас на виду в те нелёгкие годы, но ряд катастроф произошедших со мной вынудил меня бороться за желание продолжать жить. Теперь же, когда наш родной край где-то позади и с нами остался лишь Атель Лорен, я вновь выхожу к вашим светлым взорам. Да, мы уже успели пережить отголосок войны Скорби, но преодолели напасть легчайшим взмахом клинка наших солдат, егерей, добровольцев. Мой рассудок вернулся ко мне, как и мой вечно верный генерал Орион, готовый встретить любую угрозу нашему лесу.
Сделав паузу, она начала собирать в ладонях свет, за её спиной разрослись круги заклинаний. На площади раздались крики восторга и удивления.
— Я воздаю почести нашим бойцам. Я разработала новую магию. Да! Магию которая вернёт наших эльфов в лучах их былой славы. Былые шаги в улучшении магии возрождения покажутся теперь любому лишь игрой детей в саду. Мне помогло проведение от самой нашей покровительницы, Матери всех лесов, Иши. Я покажу её мудрость вам в очередной раз и докажу, что даже в ином мире, наш лес под её защитой.
Последнее слово слетело с её губ и волшебные круги завращались и стали поистине огромными, охватив почти всё великое древо с той стороны где была площадь. Шум города и гул толпы заглушило пронзительным звуком, с каким трескается тонкий лёд, небо прямо над площадью раскололось как зеркало и из него ударил луч нежно-зелёного цвета и стал расширяться. Грань света остановилась прямо перед выстроившимися войсками. Часть солдат дрогнула и шагнула назад, даже железная дисциплина не была готова к таким спецэффектам. Но от заклинания не веяло жаром, а мягким теплом, а вокруг разносились цветочные ароматы. С крыши одного из высоких домов за представлением наблюдал и восхищённый дракон, выдающий себя за эльфа.
— Прекрасно. Нет. Да, просто превосходно. — Беззвучно шептал Сиграэн. — Так ты девочка умеешь проявлять этих ваших богов. Какая сильная душа. Даже отец позавидовал бы. — Он изобразил аплодисменты. — Видимо я задержусь у королевы в гостях.
***
Небо над столицей вновь сомкнулось, а луч быстро сжался и исчез. На месте куда он бил не осталось ни кратера, ни гари. Но на площади свои первые вдохи новых жизней сделали тысячи эльфов. Там стояли на коленях стражи полян, вечные стражи, великое множество егерей Диколесья. Среди пришедших из-за грани были и тёмные эльфы, которые с удивлением ощупывали себя, не веря в происходящее.
Большинство присутствующих принялись благоговейно ликовать и возносить массовые молитвы Ише и королеве. Самыми мрачными были отряды друкиев и лесных солдат, кто был под влиянием фракции Соратников. Каждый из них понимал, что в вере тёмных эльфов, быть воскрешённым есть сущее святотатство. Боги даровали эльфу одну жизнь и он должен ценить её превыше всего. Королева должна была это понимать, но всё равно вернула их…
Некоторые из воскресших друкиев, лишь поднявшись на на ослабших ногах, вновь упали на колени, так же вознося импровизированные молитвы Ише и лесной владычице.
Во всеобщем ликовании никто особо не обращал внимания на отряды гарнизона, но некоторых солдат и командиров пришлось насильно удерживать, от попыток броситься на новоявленных предателей с оружием. Самой мрачной была Ридра, которая даже лучше остальных понимала, что означает произошедшее.
«Надо уходить отсюда, отходим в гарнизон. Хватайте этих…воскрешённых.» — Приказала Ридра через сообщение.
Расталкивая ликующую толпу тёмные пробились к своим и взяли тех под конвой, построившись в каре они покинули площадь, попутно распугав суровым видом на улицах гуляющий народ. Со стороны площади они успели услышать обрывки речи королевы.
Сквозь шум усилившегося в десятки раз празднества пробился голос королевы.
— Это мой дар вам, моему народу, за вашу преданность. Пойте, танцуйте! Пируйте и пейте вино! В этом новом году я решила, что времена нашего затворничества в лесу должны остаться в прошлом. Нет, я не говорю о войнах или колониях. Мы, как в прежние времена, поделимся нашей мудростью с теми кто ниже нас. Возвысив местных людей и прочих будущих союзников, которые, не сомневаюсь, скоро появятся, мы закроем нашу главную слабость — одиночество. Сегодня на этой площади уже присутствует делегация наших новых друзей из племён Фириат. — Алатиэль подсветила мягким светом небольшую кучку людей, которые тут же начали низко кланяться. — Охватив Атель Лорен кольцом союзов и друзей, мы остановим бесконечное насилие, что творится на равнинах вне нашей котловины. Наша история, наша цивилизация, измеряется десятками и сотнями тысяч лет и Атель Лорен, как наследник этой традиции, подарит её и этой реальности! — Королева вскинула руки и из кроны Великого дуба на площадь пролился водопад лепестков и листьев.
Оставляя радость подданных за перилами балкона, Алатиэль зашла обратно в комнату и опустилась снова опустилась на диван. Закрыв глаза руками, она радостно выдохнула. Реакция народа была ровно такой какой она хотела её видеть. Открыв глаза, она обнаружила перед собой эльфийку. Она стояла очень близко, но Алатиэль её почему-то не ощутила. Раскосые зелёные глаза глядели словно в саму суть. Неизвестная нежно провела пальцем по щеке королевы и довольно улыбнулась. Лицо было словно из каких-то забытых воспоминаний. Острые черты лица, прямой тонкий нос, достойный красоваться в на монетах в профиль, милая ямочка на щеке, родинка под правым глазом. Волосы доставали до пояса и были заплетены в тугую косу, беспрестанно меняя цвет и переливаясь, из белого в рыжий, из рыжего в бирюзовый, из бирюзового в зелёный. Формы тоже были впечатляющими, как и рост девушки, а жёлто-зелёное платье с вырезами на бёдрах только сильнее это подчёркивало.
— Ты так меня рассматриваешь… — хихикнула незнакомка, — Совсем забыла меня, моя милая Лати? А я вот тебя никогда не забывала.
Эльфийка взяла Алатиэль за руку и села рядом, немного нависая над ней из-за своих двух метров роста.
— Знаешь, было безумной идеей пробивать внеранговой магией окно в мою реальность, но, — она пригладила немного растрепавшиеся волосы королевы, — Идея-то сработала! — Восхищённо воскликнула она. — Я всегда могла проявлять часть своих сил чуть более явно в твоих владениях, но теперь вот она я, дочерь моя. — Иша, а это была именно она, взмахнула подолом платья. — Я уже даже и не вспомню когда воплощалась в последний раз. Ха-ха! Влить магию воскрешения в золото, использовать его как огромный накопитель… Твоя изобретательность уже привела тебя к созданию королевства и новой магии, которая воплощает саму мою суть, а теперь ты достаёшь тысячи эльфийских душ и круговорота и даёшь им старые оболочки, да ещё и придавая новых сил. Я меньшего от своего, так называемого, наместника и не ожидала.
Выйдя из режима заворожённого слушателя, Алатиэль проговорила.
— Богиня…ты пришла ко мне в час нужды. Я и не мечтала увидеть тебя вновь, правда в те дни ты выглядела иначе.
Иша фыркнула.
— Я инкарнация природных сил. Я могу выглядеть как угодно, как и любая жизнь.
— Великая Иша, поведай мне, куда же попал наш Атель Лорен? — вопрошала Алатиэль глядя снизу вверх. — Цел ли Альфхейм?
— Многие реальности, помимо девяти миров, просто не имеют названий, дитя. Вот и эта не имеет, либо я его просто не знаю, я же не богиня мудрости. — Насмешливо объяснилась Иша. — Альфхейм? А что с ним станет, правда без Атель Лорена там стало очень печально. Например ваши местные люди уже кончились под поступью орд монстров, но малые леса ещё держатся. Не в последнюю очередь благодаря мне, к слову. — Иша странно прищурилась.
— К слову обо мне. Латиэль, моя дорогая Латиэль. Ты знаешь каких трудов мне стоило убедить Трибунала дозволить это твоё заклинание? — Нежная ладонь богини налилась неожиданной силой и, как тисками, сжала плечо королевы, а глаза похолодели. — Я ради тебя и твоей паствы старалась. Твоя безумно гениальная идея была хороша, спору нет. Но ты сама довела себя до того, что пришлось через грани реальностей пробиваться ко мне, чтобы напитаться моей силой. Ты ошиблась. Ошиблась настолько, что прощения быть бы не могло ни при каких обстоятельствах. Ты, руками этих искажённых порчей и злобой козлоногих, убила своих эльфов, тех кто верил в тебя, пусть цели были благородны, но получилась полная катастрофа. — Зелёные глаза похолодели и поменяли цвет на пронзительно голубой. — Но я вступилась за тебя перед Трибуналом. Он рассматривал варианты покарать тебя при любом удобном случае, но твоё раскаяние в произошедшем было искренним, Латиэль, только я могла почувствовать и я донесла Ему об этом, потом ты сразу начала подготовку к этому безумному колдовству и он немного смягчился. Редко преступник находит способ отыграть своё преступление обратно. Потом он конечно ещё не понял твоего позыва вернуть к жизни и друкиев, но я убедила его.
Стальные клещи божественной длани разомкнулись и к Ише вновь вернулось более добродушное настроение. Она коснулась рукой живота королевы.
— Всё что я сказала, это скорее не упрёки тебе, моя родная. Да…скажем так, мне нужно было выговориться. Можешь не отвечать, я всё понимаю.
— Кстати да, я смотрю ты времени зря не теряешь. Подаёшь королевству пример, как надо новое поколение делать? — добродушно усмехнулась богиня. — Он совсем скоро родится, хотя кому как не тебе знать своё тело. Хочешь благословлю его? А, Лати?
— Мне кажется я уже исчерпала колодец вашей благосклонности, моя госпожа. — Опустила глаза королева. — Передайте моё бесконечное почтение и трепет великому Трибуналу. Я, как всегда, смогла чего-то добиться только под вашим заботливым крылом, мать матерей.
— Трибунал не любит когда перед ним всякие почтение высказывают, девочка моя. И да, прекрати меня звать так, что за мать матерей, откуда ты это взяла…
Иша поднялась и медленно прошлась по залу.
— Ты уже в курсе, что за Атель Лореном постепенно начинают следить сильные мира сего, не так ли? — Обернувшись бросила она. — За твоим заклинанием следил один из них, но, если честно, ощущаю я в нём что-то родственное мне. Хм, ну это и не означает что он не может быть враждебен. После того как ты пробила брешь в мой план мне станет легче заботиться о тебе, дочь моя, но это всё ещё лишь искра моих сил. Ищи союзников, заручись поддержкой местных и постепенно пробуй обратить часть этого мира в подобие Альфхейма. По мере роста духовной близости, я смогу помогать больше, но опять же помни, что за тобой пристально смотрит Трибунал, как бы я тебя не любила — его я останавливать не стану. Так что следуй моим советам и всё постепенно наладится.
Богиня подошла и погладила королеву по голове, постепенно становясь прозрачной и исчезла как роса на солнце.
Гулкая тишина заполнила зал. Алатиэль шумно выдохнула и протёрла глаза.
— Многовато эпохальных событий для одного дня.
Посидев ещё немного и придя в себя, она поднялась и покинула зал. Множество дел ещё предстояло сегодня, праздник был в разгаре.
***
Первозданные леса плана Иши кишели жизнью как никакое другое место во вселенной. На опушках паслись неисчислимые стада оленей, стаи птиц застилали вечное лазурное небо, а стрёкот крыльев насекомых заглушал водопады. Наступал вечер и тьма опускалась на лес. В свои права вступали мириады светляков и прочие ночные животные. Возле огромного водопада посреди леса появилась сама богиня. Теперь у подножья этого водопада, среди корней и мха сверкала изумрудная трещина реальности, то место, где её самая верная последовательница пробилась в её план. Ишу это могло только радовать. Атель Лорен оставался одним и последних мест где богине жизни поклонялись, приносили жертвы и жили по её заветам. Богиню это могло только радовать, ведь теперь она сама сможет общаться со своей мессией, пусть та и была через чур переменчива для настолько долгоживущего существа. Впрочем, жизнь есть там, где вещи не стоят на месте.
К месту появления богини собрались её слуги. Десятки фей поднесли ей дикий виноград, а зверолюды уже разделывали дичь, на переносных каменных столах, параллельно разводя огонь. Слуги знали что госпожа любит вкусно кушать.
Она же, расположившись на выросшем из земли мягком корне, осматривала ночной лес с высоты, мерно поглощая грозди кисловатого лакомства. Просидев так до начала зарницы, она махнула рукой и феи с зверями растворились в чаще оставляя госпожу наедине с раскрывающимися белесыми вратами.
Врата оформились в окруженную пылающими символами арку из которой шагнул мужчина в белоснежной мантии расшитой золотым узором светил. Его волосы были подобны переливающемуся и пульсирующему золоту, уложены назад и закреплены кольцом из света. Строгие черты лица и короткая борода придавали суровости и статности. Другой бог вступил в её план и его присутствие распространяло белый свет и мягкое тепло. За ним появилась его вечная спутница — Баал. Ангельской внешности сущность с чуть прикрытыми глазами, облачённая в гравированный цветами полный доспех, осеняя округу светом пары белоснежных крыльев. Светлые глаза прибывших воззрились на Ишу. Богиня жизни учтиво кивнула мужчине и поприветствовала.
— Трибунал, рада снова лицезреть вас, как и вашу спутницу. — Иша подобострастно улыбнулась. — Какими судьбами в моих землях? Я сама только вернулась и не могу оказать всех почестей важным гостям.
— Иша. — Спокойно и довольно грозно произнёс Трибунал, после чего сделал несколько шагов в сторону прорыва плана богини жизни. Быстро его осмотрев бог судья развернулся к покровительнице жизни и холодно заговорил. — Я наблюдал. За твоей последовательницей и за вашим разговором. Должен заметить, что использование моего имени в качестве запугивающего фактора не совсем оправдано.
— Цель оправдывает средства, судья. — Усмехнулась Иша. — Обычный солдат бы точно не попался бы на такое, только правители вроде Алатиэль могут поверить, что их поймал за кровавую руку строгий судья всех эльфов. Наблюдая за ней, я точно поняла, что она не уверенна в себе, мечется как мотылёк у костра. Поставить ей более твёрдую жизненную позицию можно лишь угрозой расправы с твой стороны, мой дорогой Трибунал. — Проговорила богиня жизни самодовольно улыбнувшись.
— Использовать имя великого Трибунала с подробной целью неп… — Начала Балл однако Трибунал остановил её жестом продолжая смотреть на Ишу.
— Ты должна понимать, что угрозы хорошо только тогда когда её можно исполнить. В остальных случаях это блеф. — Бог судья сделал шаг в сторону богини жизни при этом его волосы на несколько секунд озарились золотым свечением. — К тому испуганный эльф способен на многое. Мне казалось история с возвышением семьи Кейрусов тебя многому научила.
— Как бы твоя любимая королева не ушла в лоно Кайкала или Кейруса. — Усмехнулась Балл сложив руки под грудью и с издёвкой посмотрев на богиню жизни.
— Эта девочка? Ха-ха-ха! Не думала, что ваша спутница, господин Трибунал, имеет такое развитое чувство юмора. — Рассмеялась Иша. — Я знаю и помню эту испуганную исследовательницу неизведанного с ранних лет. Она всё понимает. И, может быть в те времена, когда из семьи у неё остались только нерождённые дочери в утробе, она могла решиться на что-то вроде бегства в Альфхейм и обоснования там, но теперь у неё полный дворец детей, за безопасность которых она будет готова на любые условия от кого угодно. — Богиня чуть нахмурилась. — А раз уж здесь к ней явилась та, кому она всегда поклонялась как идеалу, — Иша самодовольно хмыкнула, — То она будет делать как я скажу и всё. Твоё имя лишь крепкий цемент для фундамента её верных поступков.
— Ты смеешь меня…
— Твои доводы логичны Ища. Но я боюсь, что твоя гордыня тебя и погубит. Ты настолько уверена в ней, но не видишь простого. — С этими словами Трибунал подошёл к разлому и чуть расширив его показал дворец лесной королевы, а чуть погодя дворец охватило зелёное свечения и еле уловимый синий огонёк, что мерцал на одной из башен. — Помни, что ты не единственная богиня высшего пантеона и не ты одна ищешь новых и сильных последователей.
— Если вспоминать о всех желаниях каждого из этих узколобых властолюбцев, то мы не закончим и до завтра. — фыркнула Иша, недовольно посматривая на синий огонёк. — Кейрус вообще, неблагодарный идиот. Почему он вообще ожидал что боги будут действовать так, как хочется ему? Чего он по итогу добился почти под корень вырезав мой культ? На тот момент он мало скорбей в жизни видал. — Иша подняла глаза на Трибунала и сжав зубы завершила мысль. — Ты сам давно знаешь, что эльфы шедшие против богов хорошо никогда не кончали. Моя Алатиэль эту мудрость тоже чтит. А про Кайкала я в принципе разговаривать не желаю.
— Порой те кто шли против богов много добивались, Иша, и становились легендами, что вели за собой толпы. К примеру Балл и мой отец Готер. Они пошли против сил, что были выше их и по итогу ты знаешь кем стал Готер и кем стала Балл. К тому же стоит забывать, что вера эльфов в способна возвысить многих. Темные боги стали таковыми не из-за того что они закончили плохо, а потому что эльфы разочаровались в вас. — Спокойно проговорил Трибунал при этом бросив взгляд на все ещё злую Балл, которая положила руку на рукоять клинка. — Если ты считаешь, что ты поступаешь правильно то так тому и быть. Я позволю использовать мое имя. Но знай, что если в Атель Лорене появиться новая богиня то я не позволю её убить или устранить, как до этого ты и Варион пытались убить Кайкала.
Иша мельком бросила взгляд на Баал, вспоминая как эта, с виду миленькая, дама, что была одной из фавориток на пост вечной королевы, полностью отвернулась от богов и взялась за меч с именем Трибунала на устах. Теперь она стояла перед ней в облике богини справедливости.
— Алатиэль пусть и хороша, но богиней ей не стать. — сказала Иша после минутной паузы. — Да и меня по этому поводу пугать не надо, я эту девочку слишком люблю, чтобы поднять на неё руку кем бы она не стала. — Богиня жизни неловко рассмеялась.
— Настолько же как ты любила эльфов умирающих от великой чумы? Или настолько же как ты любишь своего мужа. — Пробубнила Балл, но в этот раз Трибунал не стал её останавливать, что позволило богине подойти к Ише чуть ли не в плотную. — Ты, Иша, лишь говоришь о том, что ты кого-то любишь, но по факту в свой план ты пускаешь только единицы из тысяч обрекая души своих последователей на вечные муки. От тебя отвернулись все. Вечные королевы, короли фениксы и другие боги. Твоя гордыня и недальновидность тебя погубит.
Баал резко схватила Ишу за руку и притянув к себе прошептала ей на ухо.
— Скажи. Ты любишь эту Алатиэль даже больше своей дочери? — После этих слов она отпустила руку богини жизни и сделал шаг назад. — Справедливость настигнет всех и рано или поздно держать ответ придется всем.
— Держи свою шавку на привязи, судья. — Огрызнулась Иша. — В той чуме виновата не я. Богиня жизни не умеет нести смерть. А за свою семью я перед тобой не в ответе.
— Она не шавка. — Проговорил Трибунал и его слова моментально отразились на месте, что их окружало. Все моментально залилось солнечным свечением, а голос Трибунала раздался громогласным эхом, что сотряс землю. Довольно быстро все пришло в норму.
— Но Иша права, Балл. Семейные проблемы это дела внутренние. К тому же я не слышал, чтобы дочь Иши взывала к справедливости, в отличие от ее отца, а относительно чумы, дело было закрыто давным-давно, ни ты, ни Архаэль ничего не нашли и не смогли доказать, что именно Иша спровоцировала ту чуму.
— Я лишь хотела заметить, что наша богиня жизни избирательна и её любовь не постоянна и…
— Довольно. Иша. Я сказал тебе все, что хотел. Это твои последователи и твои слуги. Как с ними поступать решать тебе. Однако я должен заметить, что если ты в третий раз потеряешь благосклонность эльфийского народа, то твое положения как правительницы высшего пантеона будет пересмотрена. Не думаю, что твой муж будет возражать.
— Как скажете, господин Трибунал. Спасибо что посетили меня в сей томный вечер. — С натянутой улыбкой протянула Иша. — Я своих слуг не подведу, как и они меня.
— Посмотрим. — С этими словами Трибунал исчез в арке через которую и прибыл в план богини жизни.
— Я за тобой слежу, Иша. — Перед уходом проговорила Балл.
— Да чтоб ты провалилась, — пробурчала Иша, присаживаясь обратно на своё импровизированное ложе, задумчиво переваривая разговор, продолжая, возможно по привычке, рассматривать свои владения над которыми продолжали виться тучи светлячков. Ей подумалось, что их краткие жизни гораздо осмысленнее чем у любого бога. Ты вспыхиваешь яркой звёздочкой всего на несколько ночей и пропадаешь в потоке времени. Тебе не интриговать, не строить планы. Природа за тебя уже всё придумала. Жизнь, в конце концов, это лучшее что есть во вселенной.
***
Движется ловко рука, всё по струнам взбираются ноты,
Голос прекрасный манит,
Возвещает о чём-то знакомом.
Песня же вроде проста, нет возвышенных слов о победах,
Нет и слащавых трелей, и возлюбленных речей унылых.
Девушка только поёт, как красива земля в эту пору,
Скоро крестьянин пойдёт,
Умаслить божества пред сезоном.
И как рыхлит барану, на угрюмой, понурой лошадке,
Рано пойдя поутру, выползая из хижины шаткой.
Дальше играет она, нет и тени усталости в пальцах,
Голос всё так же звенит, продолжая историю в красках:
Покрывается почками ветвь, набухают повсюду бутоны,
Скоро крестьянин начнёт, заливать своё прежнее поле.
Сына зовёт помогать и бранит его, как бы украдкой,
Ведь тот давно уж лежит, рядом с той хижиной шаткой.
Здесь изменился мотив, стал отчаянным, будто надрывным,
Ноты высокие льет, растекается голосом стылым.
Слушатель пустит слезу, кратко охнет и дальше всё слушать.
Музыка, песнь хороша. Дернет нити в сердцах обречённых.
Слишком мелодия рвёт, души струны звучат монотонно,
Вроде и тихо поёт, но кричит,
Всё о том же, о чём-то знакомом…