Пицца с ананасами? Звучит по-гейски.

      Ваня неспешно допил энергетик, прицельным броском отправил пустую банку в стоящую неподалёку мусорку и стянул с себя футболку. На дисплее смартфона высветилось уведомление о новом входящем сообщении. Руд открыл свой шкафчик, взял оттуда рабочую форму, а затем склонился над телефоном. Замер на секунду, вчитываясь в текст, и отложил в сторону чёрную фирменную футболку, так её и не надев. Устроившись на диванчике, Руд отбил короткое сообщение в ответ и залип, листая ленту в инсте. Ну котику грех лайк не поставить, так же как и полуголой девице, с которой кажется он познакомился на какой-то вписке. И пост Брайана О’Мэлли тоже можно лайкнуть, конечно же. Ванину любовь к комиксам никто не отменял. Снова какие-то бабы, друг, недавно вернувшийся из очередного путешествия, и эскизы татуировок. Свайпнув по экрану, Ваня наткнулся на строку с рекомендацией аккаунтов, на которые, возможно, ему будет интересно подписаться. Среди многочисленных иконок вдруг неожиданно высветился и профиль Светло. Руд на секунду задержал взгляд на маленьком кружочке с фотографией и, немного поколебавшись, всё-таки ткнул на юзернейм. Профиль у Ванечки прямо скажем — заброшенный, последняя публикация была сделана несколько месяцев назад. Снова свайпнув по экрану, Ванька пролистал на пару страниц вниз. Ничего особенного он в принципе не увидел: сплошные фотографии красивого пушистого кота, периодически разбавляемые лицом Славика, да стаканчики из «Старбакса» на фоне какой-нибудь Питерской достопримечательности. Среди всей этой ерунды ещё затесалась парочка видео, на которых явно нетрезвый Светло распевает какие-то странные песни. Ткнув на стрелочку для возврата в ленту, Ваня случайно промахнулся и нажал на иконку с фотографией в углу профиля, тем самым открыв историю.       — Блять… — выругался он, понимая, что сейчас очень жёстко спалился.       Ведь Ванечка по-любому увидит его профиль в просмотрах. Но не успел он об этом подумать, как скрипнула входная дверь, и через несколько секунд в персоналку зашёл Светло.       — Привет… — поздоровался он и тут же полез в свой шкафчик с одеждой.       Ваня же молча кивнул в знак приветствия и поспешно спрятал телефон в карман, ощущая исходящее от Ванечки напряжение.       — Всё нормально? — спросил Руд, закинув ногу на ногу.       Светло только скинул с плеч рюкзак и проворчал что-то отдаленно похожее на «покатит», а затем, сняв куртку, достал мобильник. Нахмурился даже, всматриваясь в дисплей:       — Не обязательно было это делать, — сказал он, вытаскивая из шкафчика форму.       — Что необязательно? — не понял Ваня.       — Подписываться на меня.       — В смысле?       Руд тут же полез в карман и, достав мобильник, осознал, что похоже впопыхах не заблокировал экран и, скорее всего, умудрился нажать туда, куда не стоило. Ванечка же больше ничего не сказал, просто закинул телефон в шкафчик и, прихватив рабочую форму, скрылся в уборной.       — Пиздец… — пробубнил Евстигнеев, пялясь на кнопку «вы подписаны», — слушай, я это… случайно, — добавил он, чуть повысив тон, чтобы Светло его точно услышал.       — Не оправдывайся, — выходя из уборной парировал Ванечка.       Руд открыл было рот, чтобы ответить ему что-то такое же в меру едкое, но промолчал, заметив в уведомлениях плашку с надписью, что пользователь «for_fallen_mc» подписался на него в ответ.       — Почему Фаллен? — поинтересовался Рудбой, глядя на то, как Светло завязывает шнурки, закинув одну ногу на батарею.       — Захотелось… — ответил Ванечка, затолкав шнурок внутрь, под язычок.       — Ну ладно…       Естественно, рассуждения на эту тему в Рудбоевской голове не прекратились. Почему именно так? Фаллен. Это ведь переводится как падший. Вроде. Интересно, к чему он это? Падший — это в каком плане? Ванечка не вёл аморальный образ жизни, не был замечен в дурных компаниях, хотя… много ли Рудбой о нём знает? Да ровным счётом нихуя, так как они почти не общаются. Разве что целуются время от времени. А вот от этой мысли Ваня даже ухмыльнулся довольно. А Светло тем временем уже разобрался со шнурками, отдёрнул футболку и, наконец, взглянул на сидящего всё это время на диване Евстигнеева:       — А ты одеваться не собираешься?       — Нет, буду сегодня в фартуке на голое тело работать.       Ванечка даже немного опешил от такого заявления:       — В смысле?       — В прямом, — поднимаясь с дивана, подтвердил Руд и накинул фартук на шею.       Взгляд Светло скользнул по ярко-желтым наручникам на чужих ключицах:       — Ты ведь шутишь? Да?       — Да, нет.       — Да или нет?       — Да, нет, — улыбнувшись, повторил Руд.       Ему почему-то очень нравилось, как Ванечка реагировал на его слова.       — Ты не можешь работать голым.       — Я не голый, — завязывая за спиной лямки, отозвался Руд, — я в фартуке.       — Но…       Рудбой ухмыльнулся, уперев руки в бока, и покрутился на месте:       — Я секси?       Ванечка, который ещё секунду назад хмурился, глядя на происходящее, уже едва сдерживал смех:       — Ну… как тебе сказать?       — А так?       Евстигнеев приблизился к Светло вплотную и потёрся о него как о шест, ещё и ладонью по предплечью провел, играя бровями. Здесь Ванечка уже не выдержал и, рассмеявшись в голос, рванул на кухню. Честно говоря, на работу он явился не в самом лучшем расположении духа. Погода была не к чёрту, а привычно серое небо почему-то давило сильнее, чем обычно, но эта Ванина выходка заметно подняла ему настроение и заставила улыбнуться. А перспектива работать рядом с полуголым мужиком вдруг показалась не такой уж и плохой, даже забавной, один только минус был в этой затее — стекло вечером пришлось бы мыть, потому что девчонки всё пальцами обляпают.       — А где Евстигнеев? — спросил Славик у подошедшего к нему Ванечки.       — Раздевается, — ухмыльнувшись ответил он.       — А лучше бы уже одевался! — нарочито громко сказал Карелин, намекая Рудбою на то, что стоит поторопиться, и, открыв Светло смену, добавил, — за горячий будешь.       Ванечка кивнул и направился проверять маркировки на линии как раз в тот момент, когда со стороны кассы появился Руд в новенькой фирменной футболке-поло. Надпись на груди была не просто отпечатана, как у всех, а вышита белоснежными нитками и рядом красовался логотип в виде кусочка пиццы.       — Я здесь! — сообщил он, завязывая на ходу фартук.       Славка одобрительно кивнул:       — Почти месяц без опозданий, Евстигнеев! Это твой рекорд!       Ткнув на зелёную кнопку возле его фамилии, Славка прихватил рабочий планшет и направился в сторону складов. Нужно было остатки расходников подсчитать, да заказать чего не хватало.       — Классная футболка, — вытаскивая с линии несколько лексанов, отметил Ванечка.       — Да, мне тоже нравится.       — А мне такую дадут?       Ананасы оказались просроченными на полчаса. Светло выкинул их в ведро и отставил пустой лексан в сторону.       — Тебе правда нравится?       — Да, она же… — Ванечка сполоснул руки и подошёл к Рудбою ближе, аккуратно коснулся надписи на груди, медленно огибая указательным пальцем контуры букв, — она более качественная. Да и принт не напечатан, а вышит. Он же не сотрется от стирки. Классно же…       Рудбой кивнул молча, ощущая как его накрывает какая-то необъяснимая эмоциональная волна. Захлестывает, пуская мурашки по затылку. Ваня, соберись! Ты чего? Он просто коснулся букв на футболке! Он просто сказал, что вещь, которую ты сделал для пиццерии своего лучшего друга, классная. Взгляд скользнул по родинке над линией губ и Ваня ощутил, как его снова потянуло. Вчера в машине было тоже самое. Ваню просто тянуло к нему. К Ванечке. Такому маленькому, хрупкому. Который продолжал что-то говорить, но Рудбой его не слышал. Совсем не слышал, проваливаясь в тёмно-карие глаза напротив.       — Вань! — раздалось позади.       Евстигнеев вздрогнул и резко обернулся.       У кассы стоял Мирон.       — Всё нормально? — слегка нахмурившись уточнил он, заметив растерянность в глазах друга.       — Да… Да! — резко откинув руку Светло в сторону, ответил Руд и подошёл к кассе.       Ванечка на это никак не отреагировал, только коротко кивнул, поздоровавшись с Фёдоровым.       — Как тебе футболка? — ткнув пальцем в Рудбоя, спросил Мирон, — Пойдём я тебе тоже выдам. Ваня сделал целую партию!       — Ваня сделал?       — Ну да! Пошли, пошли.       Светло многозначительно глянул на Евстигнеева и, тут же скинув с себя фартук, вручил его Ване:       — Я быстро, — сказал он и побежал вслед за Мироном на второй этаж.       Рудбой ещё несколько секунд потратил на то, чтобы осознать всё то, что сейчас произошло, а затем швырнул Ванечкин фартук на стойку с подносами. Пора заканчивать со всей этой хуйней! Что это за залипания? Что за… странные ощущения, желания. Ваня никогда не был пай-мальчиком. Любил поэкспериментировать и всё такое, но одно дело один раз по пьяни с парнем поцеловаться, но ведь это уже и по трезвянке повторилось. Всё было вполне осознанно. А сейчас? Минуту назад он чуть не сделал это снова и если бы не Мирон… Ваня озадаченно лоб потёр и, круто развернувшись, пошёл на мойку, попутно пытаясь выстроить план по спасению своей гетеросексуальности. В конце-то концов у него девушка есть. Никакой он не гей! Что за бред вообще?!       — Я просто буду держаться от него подальше, — пробормотал Ваня себе под нос, расставляя чистые лотки для теста по местам, — Да, я просто не буду с ним разговаривать и…       — Ваня!       Евстигнеев дёрнулся от неожиданности и больно ударился головой о верхнюю полку для сушки лексанов.       — Ой, ты в порядке? — испуганно затараторил Светло, тихонько коснувшись Рудбоевского плеча, — Ты нормально? Не сильно ударился?       Ваня бросил на него быстрый взгляд, плечом повёл, скидывая его руку:       — Не говори со мной.       — Что?       Ванечка даже в лице изменился.       — Башкой слишком сильно уебался или что?       — Отойди от меня! — психанув, прикрикнул на него Рудбой, и Светло отошёл, сделав пару шагов назад:       — Придурок конченый.       — Чё ты сказал?!       — Что слышал! — направляясь в заготовочный цех, парировал Светло, — Ты больной, блять, ублюдок! Сам не знаешь, чего хочешь!       Но Ванечка не договорил, так как Руд нагнал его в проёме между цехами и с силой развернул лицом к себе:       — Слышишь ты…       У Светло ни один мускул на лице не дрогнул, а у Рудбоя от этого аж дух захватило. Ванечка был слишком смелый для него, с его напускной грубостью и нескладной комплекцией.       — М-м? Дальше что? Ты меня запугать пытаешься? Не выйдет.       Напряжение росло, казалось, что воздух накалился между ними до предела и образовавшийся вакуум вот-вот взорвётся. В какой-то момент Руд оглянулся и, убедившись, что на кухне никого кроме них двоих нет, снова взглянул на Светло и решительно сделал ещё несколько шагов, заталкивая Ванечку вглубь заготовочного цеха. Ванечка испуганно упёрся ладонями в широкую грудь, когда почувствовал спиной холодную кафельную стену:       — Что ты делаешь?!       Тёплая, сухая ладонь обхватила острый Ванечкин подбородок. Больно не было, даже наоборот, прикосновение было мягким, аккуратным на грани с нежностью.       — Вань… Нужно остановиться… — прошептал Ванечка.       Рудбой замер, рассматривая его в упор. Поцеловать не решался, не смотря на то, что губы горели так, будто их острым перцем Чили обмазали. Дыхание было шумным, сбивчивым. Что ж это за напасть такая? С каких вообще пор пределом Рудбоевских фантазий стал какой-то смазливый пацан?       — Вань, пожалуйста… — выдохнул Светло, сам не понимая, что сказать хочет, но в этот момент раздался спасительный сигнал, сообщающий о вызове кассира. Видимо гости пришли. Светло облегченно выдохнул и, оттолкнув Рудбоя, побежал на кассу.       У стойки стоял невысокий тучный мужчина в чёрном строгом костюме и прозрачных очках в золотистой оправе. Волосы были кучерявые, лицо покрывала пышная рыжая борода. Мужчина хмурился, придирчиво осматривая зал поверх своих очков-половинок. Его лицо показалось Ванечке знакомым, вот только где именно он мог его видеть, оставалось загадкой.       — Здравствуйте, вам что-то подсказать или вы уже сделали свой выбор? — улыбнувшись спросил он у гостя.       Мужчина остановил на нём взгляд, очки поправил, слегка выгнув одну бровь и вот тут до Ванечки начало доходить, кого именно так напоминает ему этот человек.       — Сына мне позови, — попросил мужчина и, поправив галстук, пробормотал, — и вот этим он гордится…       Ванечка на секунду пришёл в замешательство, размышляя кого именно позвать-то нужно. Было подозрение, что перед ним стоит отец Мирона Яновича, но так как конкретики не прозвучало, знать наверняка он не мог, но ситуация разрешилась сама собой.       — Папа?! Что ты здесь делаешь? — удивлённо воскликнул Мирон, спускающийся по лестнице с кипой бумаг в руках.       — Да вот, решил заехать, посмотреть на что мой сын променял престижную должность, — с сарказмом ответил мужчина.       Мирон подошёл к кассе и скинул пачку документов на стойку.       — Пап, не начинай, пожалуйста, — бросив неловкий взгляд в сторону Светло, пробормотал он.       Тем временем к Ванечке подошёл и Рудбой. Видок у него был странный. Какой-то излишне возбужденный.       — Здравствуйте, Ян Валерьевич, — поздоровался он, как бы невзначай закинув руку Ванечке на плечо. Светло глянул на него из-подо лба, но ничего делать с этим не стал. Ведь в отличие от Евстигнеева он не хотел притворяться, что он этих прикосновений не хочет. Хотя сам, честно говоря, пиздец как нервничал, каждый раз когда всё это происходило.       — О! И ты здесь! Кто бы сомневался! — разведя руками, отозвался мужчина, — Не удивлюсь, если это ты его в это втянул!       — Пап! — воскликнул Мирон, — Давай ты не будешь моих друзей…       — Вы чего здесь столпились?       Славка появился весьма неожиданно. Про него уже все и забыли, так как с этими своими подсчетами и ревизиями он мог пропасть и на полдня, а тут, видимо, решил проверить, что в зале происходит, услышав посторонний шум. Он нахмурился, заметив, как Рудбой жмётся к Светло.       — Так… — настырно протиснувшись между ними, пробормотал Славка, — Что тут происходит?       Он посмотрел на гостя, затем перевёл взгляд на Мирона:       — Всё в порядке?       — Да, — тут же отозвался тот, — вот познакомься, это… это мой папа. Ян Валерьевич.       Славка в этот момент даже в лице изменился, улыбнулся.       — Здравствуйте, — он вышел из-за кассы, встав рядом с Фёдоровым, — это так здорово, что вы к нам зашли, да, Мирон?       Фёдоров согласно кивнул, но что-то как-то без особого энтузиазма, что Карелин сразу подметил.       — Может кофе?       — М-даа, — протянул Ян Валерьевич, проигнорировав предложение Славика, — Видимо ради этого ты и учился столько лет в одном из самых лучших университетов мира.       Мужчина демонстративно развернулся и направился к выходу, даже не попрощавшись. Славка на это лишь плечами пожал, украдкой взглянув на Фёдорова, который после последней сказанной отцом фразы покраснел как рак и пошёл следом за ним:       — Пап, пап, подожди!       О чём они говорили на улице, Слава не слышал, стоял молча за кассой, имитируя какую-то деятельность и наблюдал через стекло, как Мирон пытается что-то объяснить родителю, но явно безуспешно. Ян Валерьевич лишь насмехался над сыном, а напоследок, перед тем как сесть в такси, и вовсе рукой махнул, как-то излишне пренебрежительно. Когда машина отъехала, Мирон ещё какое-то время стоял у пиццерии. Было заметно, что он расстроен. Славка знал, что манера хвататься за голову, пинать мусорку, а потом собирать разлетевшиеся из неё бутылки, была ему не особо свойственна. Карелин в какой-то момент решил тоже выйти на улицу, помочь с мусором, но его остановил Рудбой:       — Не надо. Не трогай его. Пусть выпустит пар.       Славка решил последовать его совету, объективно понимая, что Ване в этом вопросе и правда лучше знать.       — И часто они так ссорятся? — спросил только.       — Если Мира захочет, он сам расскажет, — пожал плечами Ваня и, прихватив грязные лотки, побрел обратно на мойку.       В этот момент дверь пиццерии снова распахнулась и внутрь зашёл Мирон. Не обращая внимания ни на что вокруг, он стремительно направился к лестнице, ведущей на второй этаж.       — Мирон, может… — начал было Славка, в попытке предложить кофе, но Фёдоров жестом дал понять, что не настроен на разговор, а затем, поднявшись наверх, хлопнул дверью кабинета с такой силой, что у Славы чуть стакан из рук не выпал от неожиданности.       — Помоги мне… — попросил Ванечка, обречённо глядя на развороченную ножом крышку банки с ананасами.       — Нихуясе ты… че ты с ней сделал-то? — подойдя ближе, пробормотал Руд и, взяв нож, добавил, — Ты если не умеешь, зачем вообще лезешь-то?       — Ну так ты же сам сказал, с тобой не разговаривать.       Евстигнеев цокнул языком и глаза закатил:       — Бля, Вань!       — Ну? Что?       Руд с небольшим усилием, но, наконец, справился с крышкой и, отложив нож в сторону, молча уставился на Светло.       — Спасибо, — забирая банку, поблагодарил его Ванечка.       А Евстигнеев тем временем молча восторгался его выдержкой. Как он вообще может так спокойно заниматься своими делами? Будто ничего и не было. У Вани весь мир внутри переворачивался от мысли, что он только что приставал к парню. Не в шутку, не ради прикола. А потому что его с ума сводит вся эта херня, что между ними происходит! А Светло хоть бы что. Стоит себе, ананасы, блять, в лексан перекладывает.       — Ещё что-то нужно открыть?       — Не-а…       — Ну ладно…       Руд принялся собирать всю грязную посуду на мойку и ухватился за нож, именно в тот момент, когда это сделал и Ванечка:       — Возьми другой. Я помою этот.       — Нет, он мне ещё нужен.       Татуированные пальцы чуть сильнее сжали белые тонкие костяшки, пытаясь всё-таки забрать нож.       — Я сам потом сполосну его. Он мне ещё нужен, — снова повторил Ванечка.       — Других ножей нет что ли?       — Послушай! — Светло резко отдёрнул руку, — Если ты хочешь меня потрогать, не обязательно мне хамить и искать такие тупые поводы! Просто, блять, потрогай меня! Я в отличие от тебя не запрещал это делать!       Рудбой от услышанного даже краской весь залился. Открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Ванечка его опередил, с силой всучив ему несколько грязных лексанов:       — На вот и уходи отсюда! Бесишь уже!       Он почему-то думал, что ему сейчас прилетит за его дерзость, но ничего не произошло. Руд молча забрал посуду и пошёл на мойку. Означало ли это то, что Светло прав? Он этого не знал, но зато знал Ваня. Задумчиво натирая лексаны до скрипа, он пытался объяснить самому себе, откуда всё это взялось? Ванечка никогда не интересовал его. Ни как друг, ни как личность, просто существующая где-то около. Он никогда не обращал на него внимания. Всё решила одна бутылка вискаря на двоих.       — Пошли в кино, — выпалил вдруг Рудбой, сам от себя такого не ожидая.       Светло усмехнулся в ответ, ничего не ответив, а затем подошёл на мойку и, положив нож в раковину, сказал:       — Я подумаю.