Пицца с ананасами? Звучит по-гейски.

      Сильный поток ветра ударил в лицо. Ванечка сощурился, поправив очки на переносице, поёжился слегка. Дождь во всю моросил. Неприятно. Светло уже триста раз пожалел, что шапку не надел. Приходилось постоянно поправлять сползающий капюшон, чтобы окончательно не замёрзнуть. От его дома до пиццерии идти всего ничего, минут десять-пятнадцать дворами, а по главным улицам всё же подольше будет. Но в такую погоду деваться некуда, если не хочешь утонуть где-нибудь в подворотне в осенней луже — делай крюк. В наушниках заиграл саундтрек из мультика «Мишки Гамми». Вы смотрели? Ванечка обожал этот мультик в детстве. У него была кассета с яркой обложкой, на которой была изображена вся семья Гамми. Ванечка мог смотреть её целыми днями на повторе, за что иногда отхватывал от мамы по макушке, так как не раз забывал об уроках из-за приключений мишек. И сейчас он бы отдал всё на свете, чтобы вернуться в это беззаботное время, когда он жил с мамой, ни о чём не парился и смотрел любимых мишек Гамми, а не пытался выжить в собственном ситкоме под названием «сдохни или умри», хлюпая по лужам вымокшими насквозь кроссовками.       Подойдя к светофору, Светло остановился и, услышав знакомый голос, поднял взгляд. Прямо перед ним стояли Фёдоров со Славкой. Ванечка уставился на них, не понимая, что его сейчас удивило больше, то, что Карелин до сих пор не на работе, или то, как он заботливо пытался укрыть Фёдорова от моросящего дождя, держа над ним чёрный огромный зонт. Ванечка конечно всё понимал, но осознать конкретно это ему было явно не дано. Его всегда поражало, с какой заботой и даже трепетом Карелин относился к своему начальнику. Иногда даже казалось, что если вдруг встанет выбор между Ванечкой и Мироном, Слава без раздумий выберет второго. И единственное на что Светло искренне надеялся, так это на то, что этот момент никогда не настанет. Однако с тех пор как Слава начал работать с Фёдоровым, всё его время целиком и полностью начало принадлежать ему. Мирон то, Мирон это, Мирону надо помочь… Ванечка уже привык, конечно, но иногда это надоедало. В принципе, это была одна из причин, по которой однажды он решил съехать от Славика, прикрывшись какими-то там выдуманными обстоятельствами. Но Славка особо не расстроился. Один фиг дома его не бывало и виделись они в основном на работе.       — Привет! — поздоровался Светло, хлопнув друга по плечу. Вопросов было много, но, естественно, Светло задаст их не сейчас. Хотя весь Ванечкин вид выдавал, насколько ему любопытно узнать, откуда же они идут. Да ещё и так рано.       Славка пожал Ванечке руку и молча взгляд отвёл, прокашлявшись неловко. А Светло как нарочно, стоял и лыбу давил, щурился ещё, хитро косясь на Фёдорова.       — Доброе утро, Вань, — отозвался Мирон, руку не протянул, но улыбнулся, едва заметно кивнув.       Ванечка ответил тем же и снова глянул на Славку.       — Вставай поближе, под зонт, — пробормотал тот.       — Да не, я уже и так мокрый весь. Чего уж…       Договорить Светло не успел. Позади на огромной скорости пролетела знакомая, чёрного цвета иномарка, облив стоящих на светофоре волной грязной воды. И если Славку с Мироном ещё не сильно задело, так как они по счастливой случайности стояли чуть дальше от поребрика, то Ванечке досталось прям от души. Окатило с головы до ног.       — Ё-ба-ны-рот… — сквозь зубы процедил он, слыша возмущённые крики Славика.       — Ну я ему устрою сейчас! — доставая из кармана пальто телефон, проворчал Фёдоров.

***

      — Да какая разница кто это был, Вань! На нашем месте мог оказаться кто угодно! Ты нёсся как бешеный! Во-первых, это даже не безопасно, а во-вторых…       Ванечка стянул с себя мокрую насквозь куртку и положил её на батарею, невольно становясь свидетелем нагоняя, который Мирон прямо сейчас устраивал Евстигнееву за испорченное утро.       — Я же не специально!       Светло после этой фразы невольно ухмыльнулся. Любимая отмазка Рудбоя: я не специально! Сняв олимпийку, Ванечка повесил её сушиться на дверцу своего шкафчика.       — Светло ты вообще с ног до головы облил! Он в таком виде ещё и до пиццерии шёл! Если он заболеет…       Нехотя натянув рабочую футболку и закрыв глаза, Ванечка упёрся лбом в прохладную железную поверхность шкафчика. Слушая крики Фёдорова, единственное чего он хотел — собраться и уйти. Светло не хотел знать, почему Ваня как всегда накосячил и извинений тоже не хотел. Всё, что сейчас ему было необходимо, так это горячий чай с лимоном и тёплые носочки маминого «производства». Ванечка ощущал какую-то странную, неприятную ломоту в теле и пытался понять: он уже заболел после сегодняшнего незапланированного уличного душа или просто замёрз?       — Вань… — Евстигнеев появился в персоналке как-то неожиданно, — ты как?       Светло медленно перевёл на Рудбоя взгляд и спросил:       — Есть носки запасные?       Тот кивнул молча и достал из шкафчика новенькую, запечатанную пару найковских носков.       — Белые? Серьёзно?       — Я только белые ношу, — развёл руками Рудбой, но на всякий случай ещё раз заглянул в шкафчик: а вдруг там есть ещё какие-то взявшиеся из ниоткуда носки другого цвета.       — Тогда я тебе их не смогу вернуть, они покрасятся от моих китайских кроссовок…       Руд на это лишь рукой махнул.       В персоналку зашёл Славка:       — Ты вообще как? Справишься один сегодня?       — В смысле один? — Ванечка оторвался от попытки распечатать упаковку с носками.       — Ну у Евстигнеева сегодня выходной вообще-то. Ты на кухне один. Ну, как один, я с тобой. Кассира тоже сегодня нет. Будний день.       — Да? Ну ладно… — согласился Светло и снова принялся ковырять упаковку.       — Я ему помогу, — выхватив у него из рук носки, встрял в разговор Рудбой и, резким движением разорвав упаковку, вернул обратно Ванечке, — я останусь.       — Ну смотри сам, но имей в виду, в другой день я тебе отгул дать не смогу, — тут же отозвался Славка и пошёл на кухню.       — Да похуй… — выдохнул Ваня, наблюдая за тем, как Ванечка с трудом натягивает носки на мокрые ноги, а затем добавил, обратившись к нему:       — Ты может домой хочешь?       Светло отрицательно качнул головой, а Руд лишь виновато в затылке почесал и молча принялся переодеваться.       Ванечка тем временем влез в кроссовки, поднялся с диванчика и побрёл в сторону кухни. Сил что-то вообще не было никаких, но работа есть работа. Кто-то же должен был кормить любименького кота Гришку, а иначе эта пушистая жирная жопа сожрет хозяина вместо своего премиум-корма.       — Можно мне за чистоту? — попросил Светло, подойдя к менеджерскому столу, — не хочу на кухню…       Славка кивнул, открыв ему смену.       — Ты за горячий… — добавил он подошедшему к ним Рудбою, — раз вас двое, работайте тогда. Я пойду ревизию считать.       Ваня кивнул и накинул на шею фартук. Завязав лямки, он подошёл к линии начинения. Неспешно проверив маркировки, завёл будильники по списаниям и занялся списком заготовок.       — Тебе хватит лексанов? — уточнил Ванечка, заглядывая в листочек.       — Думаю да, по будням заказов немного же.       — Ну ладно…       Светло вернулся обратно на мойку. Достал из-под раковины антисептик и, залив его в бутылку с распылителем, пошёл обрабатывать пищевые поверхности перед работой. Руд же неспешно притащил свежий перец и черри с томатами, сделав вид, что лук ему пока не нужен. Он сегодня впопыхах из дома вылетел и поэтому был в очках, линзы не надел. А это означало лишь одно — лук глаза будет щипать так, что пиздец. Поэтому Ваня решил экзекуцию отложить на потом.       — Давай я черри порежу, — пододвигая к себе один из лексанов, предложил Ванечка.       Руд кивнул молча, взявшись за перец.       — О, у тебя очки как у меня? — улыбнулся Светло.       — Вань, извини меня, пожалуйста. Я не специально, — вдруг выпалил Руд, отложив нож в сторону, — Мне, блять, реально стыдно, но у меня просто… да, бля, это не важно, что там у меня. Просто, извини. Может ты что-то хочешь и я могу…       — Я хочу, чтоб ты больше не обливал меня водой на улице! Заранее спасибо, — ухмыльнулся Светло и, оторвав у черри листочки, аккуратно разрезал его на четыре равные части.       — Я же не специально… — снова повторил Руд, развернувшись к Ванечке.       — Я знаю, — согласился Светло, продолжая нарезать мелкие «помидорки».       — Вань…       — Что?       Рудбой глянул в сторону менеджерского стола, убедился, что никого нет, и никто не сможет их подслушать, а затем приблизился к Ванечке почти вплотную и прошептал:       — Почему ты вчера мне не отвечал?       — Просто.       — Что «просто»?       — Ну не посчитал нужным ответить.       — Н-да? — фыркнул Руд, слегка губы скривив, — ты же обещал.       Мягкий шёпот сменился на ярко-выраженную претензию в голосе.       — Я сказал, что я подумаю пойти с тобой в кино или нет. Я ничего тебе не обещал, — отложив нож, ответил Светло, — То, что ты там себе надумал, это уже…       — Это ты так играешься со мной или что? — перебил его Евстигнеев.       Тон был достаточно резким, но Светло позиций не сдавал, уверенно подняв взгляд:       — В каком смысле «играюсь»? Ты что? Собака что ли, чтоб «играться» с тобой?       — А как это назвать? Сначала мы… — Руд замолк на полуслове, не в силах произнести вслух то, что между ними происходило.       — Что? — спросил Ванечка, слегка брови вскинув, — Ну? Что там было сначала?       — Ты сам знаешь.       — Нет, не знаю. Расскажи.       Происходящее начинало Ванечку подбешивать. То есть целоваться с ним это пожалуйста, а вслух сказать об этом он, видите ли, не может. Что за хуйня? Не то, чтобы это был какой-то показатель для Светло, но если уж он решил какие-то претензии высказать, то может быть для начала нужно научиться словами через рот говорить и называть вещи своими именами?       — Ты издеваешься?       — Нет. Я просто хочу понять, как ты со мной в кино идти собрался, если до сих пор вслух сказать не можешь, что мы целовались. Трезвые. Осознанно.       Руд нахмурился, ладони непроизвольно сжались в кулаки.       — Что такое? Твоя гетеросексуальность не позволяет тебе признать очевидное?       — Я не гей, — сквозь зубы процедил Руд.       — Я тоже. Но я хотя бы сам себе не вру, когда тебя касаюсь, — ответил Светло и, круто развернувшись, пошёл обратно на мойку.       А Руд после последней фразы весь вспыхнул, залившись краской. Светлая кожа на щеках в секунду порозовела. Внутри что-то шевельнулось, неприятно кольнув где-то под рёбрами. Он развернулся обратно к столу, уставившись на зелёную поверхность доски для нарезки овощей. Постоял так какое-то время, а затем перевёл взгляд обратно на Светло:       — Дай мне время, — попросил он, ощущая, как тело колотит изнутри от волнения, — ты требуешь от меня всё и сразу…       Светло швырнул посуду в мойку и резко развернулся к Ване:       — Я чего-то от тебя требую?! Ты серьёзно?       — Да! Ты хочешь, чтобы…       — Стоп! — Ванечка подошёл ближе, — это не я к тебе полез. Это не я…       — Но ты ведь тоже хотел! — выпалил Рудбой.       — Чего я хотел?       — Поцеловать меня! Ты хотел! Не надо строить из себя девственника!       — Ну надо же! Ты это вслух сказал! — скрестив руки на груди, сыронизировал Ванечка.       — Послушай…       — Нет, это ты послушай, — не дав Рудбою и слова вставить, твёрдо сказал Светло, — Это ты мне пишешь двусмысленные сообщения и называешь меня в них «Ванечкой». Это ты изменяешь своей девушке. Это ты не знаешь чего хочешь.       Ванечка вдруг замолк, не в силах словами передать всё то, что сейчас разрывало его изнутри. А его реально разрывало и по-другому это не назвать. А сейчас, наконец, появилась возможность высказать все свои переживания и грех было ею не воспользоваться. Однако такие эмоциональные потрясения сейчас были вообще не кстати.       — Ты в порядке? — Руд сделал несколько шагов к нему навстречу, заметив как того качнуло.       — Не переводи тему!       Рудбой подошёл ещё ближе, аккуратно коснувшись Ванечкиного предплечья, но тот смахнул с себя его руку:       — Не нужно этого. Оставь меня в покое и писать мне больше не надо. Я так не могу больше.       Он отвернулся, схватив намыленную губку и первый попавшийся лексан. А Ваня тем временем приблизился к нему вплотную, обхватил за голову и, развернув к себе лицом, прильнул губами ко лбу.       — Какого хрена? — пробормотал Ванечка, отпихивая Рудбоя локтем.       — У тебя температура поднимается. У меня «Терафлю» есть в бардачке. Хочешь?       Ванечка нахмурился, потрогал свой лоб и, прислушавшись к своему организму, всё-таки согласно кивнул.       — Щас я… я сделаю, ладно? — снимая на ходу фартук, сказал Руд, — Секунду…       Светло смотрел Ване вслед и молча ненавидел себя за то, что снова позволил ему себя коснуться. Ведь всё, происходящее между ними, набирало обороты и с этим пора было что-то решать. У Ванечки было два варианта: оттолкнуть и всё вернуть на круги своя, туда где они толком не разговаривали даже, либо по уши встрять и будь что будет. И судя по тому, как Ванечка активно вляпался во все это дерьмо, он уже давно выбрал второй вариант. Евстигнееву тоже было страшно. Ванечка это знал, чувствовал каждый раз, ощущая на себе его взгляд. Сейчас они оба, как два дурака, ходили вокруг да около, и не знали, что со всем этим делать, поэтому делали то, что могли: Руд написывал Ванечке странные сообщения в телеге, а потом обижался, что ему не ответили, а Ванечка просто от волнения сгорал каждый раз, когда тот к нему приближался. Ахуенно, чё. И если Рудбою ещё как-то да знакомы все эти истории про отношения, флирт и прочее, то Светло всё это было вообще чуждо. У него явно не такой богатый опыт общения и не только с девушками, а с людьми в принципе. Поэтому вот он вообще не понимал, что происходит. Просто по наитию действовал, в надежде на то, что он всё-таки не ебанулся и ему не приснились все эти поцелуи и зажимания в заготовочном цехе. А то как-то неловко вышло бы. Светло ухмыльнулся, наблюдая за тем, как Ваня неловко заваривает ему «Терафлюшку»: облился, матернулся, вытирая штаны. Классный. Ванечке нравится. Хоть это и странно. Руд рукой махнул, мол иди сюда, а сам на кухню двинулся, по пути снова потрогав Ванечкин лоб. Светло от этого растёкся в одну большую лужицу и обратно собраться уже не мог, как бы он того сам не хотел.       Пока Ванечка неспешно попивал горячий с лимонным привкусом напиток, Руд тем временем принялся дорезать томаты и заниматься самоедством. Так или иначе он испытывал абсолютно несвойственное ему чувство вины. Сверху ещё накрыла волна личных проблем, которые он даже не пытался решить, находясь сейчас на работе, а ещё и все эти непонятки с Ванечкой. И нахуя он вообще полез к нему, дебилушка? Мало же ему девчонок, теперь и на парней потянуло. Самое забавное, что Ваня в принципе никогда не задумывался по поводу своей ориентации. Ведь он всегда был уверен в том, что он стопроцентный натурал, а тут такое. И если бы это случилось всего один раз… так нет же. И он мог бы списать всё на свою любовь к экспериментам, но не сейчас. Потому что если бы он хотел именно поэкспериментировать, он бы со Светло уже переспал. Нашёл бы способ. А здесь было что-то совсем иное. Особенно тогда, в машине. Ваня знал чего хотел. И он сделал то, что захотел сделать будучи трезвым как стекло. Это означало только одно — для него это было важно. Но как с этим примириться? Это уже вопрос другой. Как об этом рассказать близким людям? Родителям? Мама, привет, твой сын — гей? Так это происходит? Или нужно как на гендер-пати в шарик хуёв напихать и попросить родителей его лопнуть, чтобы они узнали, что любит их сынуля? Хотя-я… они же просто поцеловались. Не факт же, что они… Руд задумался, представив, как бы всё это могло выглядеть. Ванечка весь такой хрупкий, тоненький, прижимается, постанывает… Рудбоя передёрнуло, а по затылку и рукам побежали мурашки. Он глянул в сторону персоналки, где Ванечка, допив лекарство, уже завязывал лямки фартука и, тяжело вздохнув, продолжил нарезать томаты. Острые лезвия слайсера легко вонзались в сочную мякоть, превращая ее в небольшие, идеально ровные красные кубики. Ваня настолько сосредоточенно уставился на висящие перед глазами рецепты салатов, дабы не пялиться куда не следует, что вздрогнул, почувствовав как в кармане задребезжал мобильник. Руд быстренько ополоснул руки, ощущая легкое пощипывание на коже от томатного сока, затем, выудив из кармана смартфон, нахмурился, всматриваясь в незнакомый номер на дисплее.       — Слушаю… — зажав телефон между плечом и ухом, он аккуратно снял грязную насадку со слайсера и отправил её в раковину.       Ванечка тем временем уже вернулся на мойку. Его всё ещё немного знобило, но стало ощутимо легче.       — Я же сказал, что этот гондон съебался! Я что должен был караулить его?! — возмутился Руд, направляясь в сторону персоналки.       Рывком открыв дверцу своего шкафчика, он не глядя вытащил пачку «парлика» с зажигалкой.       — Да какого хуя, блять? Я бабки плачу за что? Чтобы бегать по…       Руд снова замолк, вслушиваясь в то, что ему настойчиво пытались объяснить на том конце провода. В какой-то момент он вздохнул, с раздражением закатив глаза, а затем перехватив телефон в другую руку, снова приложил его к уху. Открыв пачку, он зубами вытащил одну сигарету, остальное бросил обратно в шкафчик и зашёл в уборную, достаточно громко хлопнув за собой дверью. Ванечка отложил в сторону грязные лексаны и прислушался. Из-за музыки, играющей на кухне, было не разобрать, что же там происходит и о чем идёт речь. Поколебавшись ещё с минуту, Светло всё-таки решил, подойти поближе. Не раздумывая схватив первый попавшийся лексан, он двинулся в сторону персоналки и остановился возле холодильника с овощами. Всё, вроде бы как случайно рядом оказался.       — Да я в рот ебал вашу страховку в таком случае! У меня половина двери в мясо, а ты мне будешь объяснять, почему это не страховой вариант?! Это невозможно!       Ванечка нахмурился, вслушиваясь в разговор. Из туалета потянуло запахом табака. Закурил видимо на нервах, а Ванечке вдруг стали понятны некоторые вещи, вот почему он с утра такой заведённый был. С машиной видимо что-то случилось. Светло поставил лексан на полку в холодильнике и подошёл к служебному выходу. Обернулся и убедившись, что Рудбою сейчас явно не до него, открыл тяжёлую железную дверь. Машина Вани стояла на своём привычном месте, прямо напротив входа. Ванечка перепрыгнул через лужу и подошёл ближе. Всё было как обычно. Ни царапины. Тогда он решил обойти автомобиль с другой стороны и вот тут у него чуть челюсть на землю не упала. На двери со стороны водителя красовалась огромная уродливая вмятина.       — Дела-а… — протянул Ванечка и, почесав в затылке, побежал обратно внутрь пиццерии.       — Я приеду на днях и разъебу ваш ёбаный офис к хуям собачьим! — закончив переговоры, Руд швырнул мобильник на стол и, запрокинув голову назад, накрыл лицо ладонями. Щёки растёр, в попытках успокоиться, а затем снова взял телефон и принялся кому-то очень сосредоточенно набирать сообщение.       — А ты чего не сказал? — подойдя к нему, спросил Светло, — Ты поэтому так с утра летел?       Ваня кивнул молча, не отрываясь от мобильника. Светло видел, как он нервничает, закусывая нижнюю губу до крови.       — Вань…       — Да что блять?! — чуть повысив тон, огрызнулся Рудбой, резко повернувшись к Светло.       — Не ори на меня, — спокойно ответил тот и попытался забрать у него мобильник, но вышло это не с первого раза, — ну, отдай.       Руд уставился на него, не понимая, что происходит. Брови нахмурил, вцепившись в гаджет:       — Чего ты делаешь?       — Да, отдай, говорю! — Светло все-таки удалось вырвать телефон из его цепкой хватки, — успокойся сначала. А потом будешь проблемы решать. Чего ты дёргаешься?       Руд запустил пятерню в волосы и выругался себе под нос.       — Не бурчи…       Рука Светло мягко скользнула по Ваниной пояснице, слегка его приобняв. Он уткнулся лбом в его плечо и спрятал отобранный ранее мобильник себе в карман. Рудбой же стоял как вкопанный не зная, как на всё происходящее реагировать. Напрягся. Тело стало деревянным. Казалось, что после каждого прикосновения, как от раскалённого железа следы остаются. К горлу подкатила горячая волна, в ушах зашумело. В жар бросило, словно у него температура поднялась. Рука как-то сама собой, на автомате, легла Ванечке на плечи, приобняв его за шею. Светло поднял на него взгляд, брови домиком сложил:       — Хочешь, я с тобой по этим всем кабинетам дурацким похожу? Чтобы все бумажки нужные собрать? — тихонько предложил Ванечка.       Руд прижал его к себе чуть крепче. Воздух сгустился вокруг. Дышать стало сложнее. Ванечка воспользовался его замешательством и потянулся к губам, привстав на цыпочки.       — Это вот сейчас опасно… Ты не начинай… — только и смог выдавить из себя Рудбой.       А Ванечка его будто и не слышал, глаза закрыл и несмело поцеловал его в уголок губ. Дыхание затаил в ожидании реакции, но поняв, что его не отталкивают, уткнулся носом в колючий подбородок. Его рука мягко скользила по спине Рудбоя, поглаживая позвонки. Всё это походило на приручение какого-то дикого зверька. И что самое интересное, Светло реально действовал на Ваню, как успокоительное. Руд заметно расслабился. Татуированная рука скользнула по Ванечкиному лицу, обхватив ладонью челюсть. Ваня развернулся к нему всем корпусом и прижал Светло к стене. Их губы соприкоснулись, языки переплелись, а когда Ванечка всё-таки отстранился, Ваня не спешил его выпускать из объятий:       — Хуясе, бонусы… — выдохнул он.       Ванечка улыбнулся и ухватив Руда за футболку, снова потянул его на себя, но в этот момент со стороны кухни послышался шум, и Руд тут же отскочил от него, сделав несколько шагов назад.       — Вань! Ты здесь?!       — Здесь! — тут же отозвался он, увидев в конце коридора Настю.       Девушка прикрыла за собой дверь, ведущую в зал, и поспешила в их сторону.       — Пусть уходит! — шикнул Ванечка, но Руд на это резко рукой махнул.       Светло замолк, бросив на него обиженный взгляд. Как же она не вовремя!       — Я не могу дозвониться до тебя! Где твой телефон? — девушка подошла к нему вплотную, не сразу заметив стоящего у стены Ванечку.       Рудбой снова зыркнул на Светло поверх её плеча, а тот многозначительно указал на свой карман. Ваня перевёл взгляд на Настю и шумно сглотнул. Было очень неловко. Он даже почувствовал, как вспотел от волнения. Создавалось ощущение будто его на измене поймали. Хотя, наверное, оно так и было.       — Я… я не знаю. Где-то… лежит наверное… — заикаясь ответил Рудбой.       «Где-то» — подумал Ванечка, цокнув языком.       Настя обернулась, наконец обнаружив его существование.       — Где-то? — переспросила она, но не дождавшись ответа, махнула рукой и продолжила, — ладно, не важно. Я че пришла-то, отвези меня, пожалуйста, в торговый центр, мы…       — Слушай, мне машину сегодня… — расстроенно забормотал Ваня, но Настя его будто не слышала и продолжала говорить:       —… Мы с девочками там встретиться договорились, а я так не хочу ехать на метро и…       — Насть.       — Что?       — Ты меня слышишь вообще?       — Слышу.       — А по-моему нет. Говорю, мне новую машину уебали сегодня ночью, а ты мне про каких-то подружек своих…       — И что? Ты хочешь сказать, что ты меня не отвезёшь? У тебя ведь машина-то на ходу.       И тут уже не выдержал Светло:       — Да что ж ты такая недалёкая-то, а… — вскинув руки, пробормотал он и пошёл на кухню.       — Чего? — возмущённо переспросила Настя, — это он мне? Это ты мне?! — глядя Ванечке вслед, переспросила она.       Желания разговаривать дальше не было никакого, поэтому Руд молча двинулся вслед за Светло в сторону кухни.       — Я не поняла, ты что? Просто так уйдёшь? Вань!       — Да, я ухожу. Я на работе.       Настя усмехнулась:       — С каких пор тебя вообще начало это волновать? Ваня!       Руд остановился.       — Если ты сейчас же не отвезёшь меня по делам, мы расстаёмся!       Ванечка после этой фразы замер на секунду, а затем резко обернулся. Рудбой в этот момент стоял у служебного входа. Смотрел прямо перед собой, не мигая и судя по всему принимал решение. В его голове сейчас происходила целая война. Он медленно поднял взгляд на Светло, а затем также медленно развернулся в противоположную сторону:       — Что?       — Что слышал. Я не шучу.       Вот он — Ваня. Евстигнеев Иван Игоревич. Вот она — Настя. Девушка, которая живёт за его счёт и практически по щелчку получает всё, что пожелает. Вот они — их многолетние отношения, в которых почему-то спустя столько времени вдруг появился Ванечка. И вот он, тот самый момент, когда нужно принять правильное решение. Руд ухмыльнулся одним уголком губ, глядя в огромные Настины глаза и сказал:       — А знаешь? Да. Мы расстаёмся. Потому что, блять, я хочу, чтобы обо мне заботились и хоть иногда думали о том, что я чувствую. Сегодня утром мне ударили машину, я испортил настроение своим друзьям и, если мне не покроют страховку, то я въебусь на огромные бабки. Я всё равно не смогу обеспечить тебе все твои хотелки. Поэтому сейчас самое время разойтись.       Настя замерла, недоверчиво всматриваясь в его лицо, а затем отвела взгляд. Было видно, что её глаза заблестели от наполняющей их влаги:       — Ты же врёшь мне. У тебя кто-то появился.       Ванечка в этот момент шумно сглотнул образовавшийся в горле ком.       — Да с чего ты взяла это? — с наигранной усмешкой в голосе, задал вопрос Руд.       Настя приблизилась к нему вплотную:       — Потому что я тебя знаю. Ты думаешь, я не вижу, как ты кому-то написываешь? Оповещения скрыл на телефоне. Думаешь о чём-то постоянно. И так легко отпускаешь меня… Ты же всегда раньше останавливал…       Ванечка взгляд опустил. По ходу он ошибался и Настя не такая уж и тупая бесчувственная кукла, какой казалась на первый взгляд.       — Я всегда была с тобой. Прощала тебе многое. Но неужели я правды не заслужила?       Рудбой заглянул ей в глаза и, круто развернувшись, пошёл на кухню:       — Уходи. Между нами всё.       Больше Настя ничего не сказала. Просто молча вышла из пиццерии. Не было скандала и громких выяснений отношений. Наступила тишина. На фоне играл какой-то попсовый кальянный рэп, гудели кофемашина с фризером. Рудбой приветливо общался на кассе с подошедшими только что гостями, помогая им с выбором пиццы, и делал вид, что ничего не случилось. Со склада вернулся Славка и говорилка очнулась со словами: «Новая пицца!». Ванечка помыл руки и пошёл на линию начинения, стараясь не смотреть на Ваню и не думать о том, что только что произошло на его глазах.       — Так ты пойдёшь со мной в страховую? — выкладывая основу для пиццы на экран напомнил Руд.       — Ты вот так просто закончишь ваши отношения?       — Можно усложнить. Я ещё пару месяцев поныкаюсь с тобой по углам, обманывая её и себя, а потом мы всё равно разойдёмся.       — Не хочу оказаться на её месте однажды.       Руд посмотрел на Светло. Губы поджал, смахнув со стола крупу для раскатки:       — Тогда не лезь ко мне. Заранее подстрахуйся.