Эпиграф Some of them want to use you Some of them want to get used by you Some of them want to abuse you Some of them want to be abused
Гермиона укладывалась в постель. Скоро начнётся то, ради чего она училась, получала в школе магии и волшебства диплом с отличием и часто отказывала себе в развлечениях. Вечеринка по поводу окончания школы прошла прекрасно. Уже завтра она переедет в свою квартиру — небольшую, но в хорошем районе. И начнёт применять на практике знания. Она была одной из немногих студенток, которые поддерживались Хогвартсом за успешную учёбу и получали всё это время стипендию Дамблдора. Ведь её родители не были волшебниками и не могли помогать галеонами. А магловские деньги не котировались здесь, где правят совсем другие законы. Голова у Грейнджер всегда была на плечах. Все свои сбережения она хранила в Гринготтсе, а в день своего совершеннолетия была приятно удивлена. Хватило на собственное жилье, еще и осталось на жизнь. Кроме того, за такими, как она, давно стояла очередь. Молодую ведьмочку присмотрело Министерство магии и сделало предложение, от которого никто не отказывается. Такое случается раз в жизни, и упускать шанс глупо. Сложно было представить, что она расстанется с друзьями и любимыми учителями, а вот разбежаться с Малфоем по разные стороны магического мира хотелось побыстрей. Хотя… был небольшой нюанс. Странность, которая пугала её саму. И в которой стыдно было признаться даже лучшей подружке Джинни. Когда-то детство заканчивается безвозвратно. Все знакомые девчонки начинают думать о мальчиках, встречаться с ними. Гермионе же вечно было не до этого. Более того, подруги либо смешили её томным закатыванием глаз, обсуждая очередного бойфренда, либо раздражали своими слезами — в случае любовных неудач. Она не могла понять — почему они рыдают? Самое интересное в жизни расположено в библиотеке! Там забываются все проблемы. А эти бестолковые пацаны…. Зачем они вообще нужны? Например, Рон. Дурак дураком. Стоит, переминается с ноги на ногу, неуклюже пытается поухаживать за ней. Гарри — классный друг, с ним всегда весело, он надежный и честный. Но целовать его? Жаждать свиданий? Нет, кто угодно, только не она. На последнем курсе она целовалась с Крамом. Да, ей было приятно, что все взгляды были обращены на них, что её заметили, как девушку. Но никаких особых ощущений от первого поцелуя она не испытала. Легкое недоумение. Пришлось терпеть эти слюни, чужой язык во рту, пытающийся долбиться в десны. Что девчонки находили в этом странном занятии… Почитали бы внимательней учебники по трансфигурации, потренировали бы Левиосу — и как рукой эту дурь сняло бы. Но находиться в женской спальне Гриффиндора становилось всё сложней. Девушки развлекались сами с собой под одеялами, издавая приглушенные стоны, обменивались пошлыми историями, обсуждали местных красавчиков, а Джинни вообще отличилась — притащила Гаррика. Тут Гермионе стало совсем нехорошо. Пришлось всю ночь болтаться по коридорам. Представлять, чем занимаются лучшие друзья, а тем более видеть и слышать это совсем не хотелось. Они с Живоглотом до утра исходили весь Хогвартс. Пару раз чуть не столкнулись с Филчем. И она, смеясь, думала, что её ждет именно такая старость. Один котяра плавно сменяет другого, все они рыжие, наглые и круглосуточно требуют наполнить их пушистые пузики вкусняшками.***
Однажды, когда девчонки поехали кутить в «Три метлы», она случайно увидела на тумбочке одной из них довольно-таки фривольные колдографии. Полуобнаженные парочки на них комфортно располагались друг на друге, выделывая странные акробатические номера. Она выбрала одну. Загорелый блондинчик буквально придавил к стене свою партнёршу и впился ей в шею поцелуем. Каждую минуту он отвлекался от своего дела, поворачивал голову к Гермионе и подмигивал ей. А она заметила, что на шее девушки оставался практически укус — сильный кровоподтёк. Долго она смотрела на эту карточку. Пока внезапно ее рука сама не потянулась к низу живота. Гермиона трогала свое тело, получая странное удовольствие. Пальчики её проникли в трусы. Там было влажно. Что с ней происходит? Но эксперимент ей понравился. Она разлеглась на кровати и принялась ласкать себя более активно, сжимая грудь, пробегаясь по соскам, доведя себя почти до оргазма, которого она не испытывала, но была наслышана от более продвинутых подружек. И вот, почти в высшей точке наслаждения, её фантазия сыграла с ней злую шутку. Лицо красавчика расплылось и превратилось в белобрысую морду Малфоя. Он не выкрикивал всякие гадости, а облизывал свои красивые (КРАСИВЫЕ? О, Мерлин!) губы и подмигивал только ей. Она резко выдернула руку, не дав себе кончить. Стыд охватил её. Как она может? Она не ожидала от своего тела такого подвоха. Да она чуть не завопила его имя. На редкость противное, между прочим. То, которое ненавидела все эти годы. Никогда он не сделал ей ничего хорошего и доброго. Никогда не посмотрел по-человечески. Только подъёбки, яд, презрение. И такой человек предстал перед ней в момент первого оргазма. Блондинчик на картинке опять вернул свою внешность, пожал плечами и продолжил развлечение с девочкой. Гермиона положила карточку на место. И долго стояла под душем, остервенело смывая с себя следы внезапно накатившей страсти.***
На следующий день она с подозрением присматривалась к Малфою. Не появится ли снова это загадочное чувство? Немного увлеклась наблюдениями. В слизеринской тусовке послышались смешки, шушуканье, Забини пихнул Драко локтем в бок. Он заметил, зашипел сквозь зубы: — Что тебе надо, Грейнджер? Она отвернулась. Нет, Малфой совсем не привлекал её. И это прекрасно. В коридоре после занятий он зажал её в укромном углу, навис и стал отчитывать. Эти его вечные бла-бла-бла. — Не позорь меня! Что ты таращишься, как сова своего любимого Поттера? Меня чуть не вытошнило сегодня от твоего выражения лица. Надо мной ржал весь Слизерин. — Да отойди ты от меня, тупица. Слизерин сейчас начнет ржать над тобой, если ты не перестанешь давить на меня своим сомнительным авторитетом. Он что-то злобно буркнул, но руки убрал и нажим ослабил. Спросил, всё ли она поняла? Потом уточнил, хорошо ли поняла? И повторится ли это еще когда-нибудь? «Как ты заебал, Малфой, еще кончать собиралась, представляя себе этого зануду. Ну, не дура ли?» Вспомнив, засмеялась ему в лицо. — Не понял! — ошалело уставился. — Ты где страх-то подрастеряла, детка? — Малфой, если ты пугаешься своего отражения в зеркале, то не все такие слабонервные. Хотя… да, сильно привлекательным ты не выглядишь, — она скептически посмотрела на него и зашагала к себе в комнату. И тут проклятая колдография напомнила о себе. Ведь Малфой зажимал её практически в той же позе. Она почувствовала, как он бы мог прижаться к её шее губами… Грейнджер, ты реально свихнулась. Срочно к мадам Помфри! Обернулась. Драко никуда не делся. Он смотрел изучающе. Оценивая её. От этого взгляда холодок прошел по позвоночнику. Почти побежала, выбивая каблучками гулкую дробь из каменных плит Хогвартса. Той ночью она получила первый оргазм.