Отпечатки сновидений

      Странное движение Сары рукой показалось Вишне каким-то ненормальным, и он оказался прав. Все, что мужчина успел сделать, — это поймать тело девушки своими сильными руками и не дать ей свалиться на пол. Если бы она упала, то точно проломила бы себе висок каким-нибудь предметом. Ягодный крепко перехватывает О’Нил в свои руки, и к тому времени уже и Майкл соображает, что что-то не так. Он освобождает свое место, и Вишня усаживает в него блондинку.       — Что с ней? — Тёрнер виновато опускает взгляд вниз. Неужели это он ее так сильно напугал своей резкостью, и она свалилась в обморок? Или нет? Каждый день она пугает его все больше и больше.       — Слишком долго объяснять, лучше принеси из той двери нашатырь. Там в белом шкафчике лежит, увидишь, — ягодный качает головой, наблюдая за всеми движениями блондинки.       Мужчина никак не может понять, как возможно то, что он прочел в этой книге, но теперь видит все это воочию. Сара расслаблена, на ее лице какая-то странная улыбка. Обворожительная или хищная, но определенно счастливая. Такую он ещё не видел прежде. Эта особая улыбка сменяется злостью и раздражением, а потом снова начинает играть на миловидном личике. А дальше происходит что-то необъяснимое. Девушка начинает содрогаться, ее грудь быстро вздымается и опускается, а на лице выражается дикий испуг. Громкий визг, и О’Нил открывает глаза, со страхом осматривая местность. Все испытываемые ей во сне эмоции выражались на ее лице реально. Невероятно и очень пугающе. Такого вишневый ещё никогда не видел в своей жизни, и он даже не знает, как на это реагировать. Пугаться и бежать куда подальше, лишь бы не связываться с такой странной девицей. Или же дать волю зарождающимся чувствам и помочь ей справится с этим недугом. Он не трус, но это действительно безумно отпугивает.       — Все хорошо? — Вишня садится на корточки напротив подруги, заботливо проглаживая большим пальчиком по ее ладошке.       — Я нашел! — Майкл выходит из комнаты с баночкой в руках, улыбаясь очнувшейся Саре, — Маленькая моя, прости, я не хотел тебя так испугать.       Тёрнер становится позади кресла, мягко ставит ей на плечи свои ладони и наклоняется губами к ее ушку, ласково целуя. Вишня недовольно искривляется в лице. Ему явно не по душе такая картина, однако поделать с этим он ничего не может. Они знают друг друга практически всю жизнь, и такие жесты в их отношениях уже вошли в норму. Но почему так отвратительно и погано в душе?       — Все хорошо, мальчики. Спокойнее, — Сара тяжело вздыхает, обводя взглядом взволнованного Вишню и искоса поглядывая на ладони Тёрнера на своих плечах, — Майки, ты меня ничем не пугал. Это произошло само по себе. Все ощущения смешались, и мне как-то стало не по себе.       Она встаёт, но ноги не держат, и инерцией ее усаживает обратно на кресло.       — Я позвоню Аарону и попрошу его заменить тебя, — Вишня достает телефон, но Сара успевает поймать его за локоть. Она забирает смартфон и кладет в карман своей юбки, ловя на себе не понимающий и одобряющий взгляд вишнёвого. Дерзкая и одновременно нежная. Испугаться и бежать? Нет, он хочет стать ее спасением. Во всех сказках есть красивый принц, расколдовывающий принцессу от проклятья. Раз она — принцесса, так ещё и проклятая, то он точно станет ее принцем.       — Не надо, со мной все хорошо. Я не маленькая и не больная, всего лишь… Короче, не важно, — О’Нил встаёт и заходит за прилавок, ощущая на себе два пытливых и проедающих ее мужских взгляда. Так пекутся о ней, но ей не нужен этот надзор. Ей нужно решение ее проблемы, — ты не отстанешь от меня с операцией, верно? А ты не успокоишься, пока не убедишься в моей безопасности, да?       Мужчины кивают одновременно, не понимая, как так вышло, что они оба оказались построены, как по струнке, рядом с этой необыкновенной девушкой. Майкл видит в ней ту самую и никак не может успокоить свой гнев, так и готовый вылиться наружу из-за ее опрометчивости и глупости. Она должна была ему сказать ещё тогда, а не влезать в долги. Вишня же не перестает восхищаться внутреннему стержню внутри этой белокурой малышки. Старается выглядеть сильной и независимой, отказывается от практически любой помощи. И он ещё себя спрашивал, чем она его зацепила? Такая смелая снаружи, но нежная и милая внутри. Мужчина заметил это ещё при первой встрече и все никак не может отделаться от тех пронзительных глаз, что сверлили его своим испугом и красотой. Может быть, она не только снами управлять может? Мужчине почему-то кажется, что она управляет и им, иначе как объяснить его столь огромное желание постоянно быть рядом с ней.       — Второй пункт меня тоже теперь интересует. Мне совсем не нравится то, что происходит с тобой в последнее время. И вчерашняя ночь добавила ещё больше беспокойства. Знаешь ли, спишь себе спокойно, обнимаешь тебя, — на словах объятий с О’Нил Майкл делает особый акцент, чуть выделяя это выражение голосом, как будто бы специально задевая Вишню и его самолюбие, — а ты начинаешь биться в судорогах.       — Ну, Сара и мне предлагала как-то остаться с ней ночевать, но я, в отличие от тебя, Майки, не стал стеснять девушку своим присутствием. Неприлично как-то, — вишневый садится на выступающий край маленькой столешницы, соблазнительно поправляя волосы.       — Ой, а кто это о приличиях заговорил? Самый главный развратник среди всех нас? Ах, да, ещё и любитель хорошего секса втроем совместно с Хиллом? Ви, уж кому, а тебе о приличиях говорить… Постыдился бы, — Тёрнер садится в кресло, чуть посмеиваясь.       — Секс втроём, между прочим, отлично расслабляет. Тебе бы тоже не помешало хотя бы обычным заняться, а то ходишь бешеный. Или никто тебе…       — Замолчали оба! — Сара прерывает Вишню, не давая ему закончить то, что может очень сильно обидеть Майкла. Она сжимает сильно кулачки и негромко стучит ими по прилавку, заставляя обоих мужчин немного потупить свои взгляды в пол, — Взрослые мужики, а ведёте себя как дети. Я вам не игрушка, чтобы делить меня так открыто. Хоть бы постыдились.       — Принцесса, прости, мы немного заигрались, — ягодный встаёт и собирается идти к девушке, но она выставляет руку вперёд в запрещающем жесте, и он садится обратно.       Майкл тоже подрывается, но также быстро останавливается, замечая тот же жест. Сара устало берется руками за голову, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. Нет, сейчас она не готова с ними говорить и их маленькая потасовка ей лишь на руку. Отличная возможность выгнать их обоих и остаться одной со своими мыслями, хорошенько все поразмыслить. А то эти двое ее быстрее в могилу загонят, чем ее сны.       — Ваше поведение оставляет желать лучшего, поэтому в качестве наказания попрошу вас обоих покинуть мое рабочее место и оставить меня одну. Можете не переживать, со мной все будет хорошо, — О’Нил строго смотрит сначала на Майкла, а потом на Вишню, но ни один из мужчин даже пальцем не шевелит, — Что непонятного в моих словах? Я на работе, мальчики. Хорошего понемногу.       Первым сдается Майкл. Он спокойно подходит к О’Нил, несмотря на все ее протесты, заключает ее в крепкие объятия, нежно целует в щеку и смирно выходит из лавки. Если она не хочет говорить сейчас, то он не будет настаивать. Ему хочется стать для нее тем самым, а значит придется учесть ошибки молодости. И одной из таких его ошибок когда-то была слишком сильная вспыльчивость и требовательность. Ему всегда нужно было знать ответы на свои вопросы в ту же секунду, что они и возникали. Сейчас же он показал Саре своим поступком, что вот он — первый шаг к его изменению в лучшую сторону. И все ради нее.       Сара перемещает требовательный взгляд на Вишню, не собирающегося сдвигаться со своего места. Упертый баран!       — Тебе особое приглашение нужно?       — Я тут вообще-то по делу, принцесса. И кидать тебя не собираюсь. Что ты видела, когда свалилась в обморок? — он подходит ближе и облокачивается локтями об прилавок. Она точно что-то видела, не может человек так просто улыбаться, когда находится в бессознательном состоянии.       — Ви, мне приятна вся эта твоя забота, но у меня совершенно нет настроения сейчас обсуждать хоть что-то. Ничего особенного я не видела. Да и смириться со смертью легче, чем распутывать все эти сны, поэтому уходи.       О’Нил отводит взгляд в сторону, краем глаза замечая, как Вишня напрягается. Она не дура и прекрасно понимает, что все его попытки ей помочь не больше, чем хорошо подвернувшаяся возможность впечатлить ее и завоевать ее сердце.       — Ты, вроде, пытаешься казаться сильной, но это не так. Нельзя отгонять от себя людей лишь потому, что ты прочла что-то в книге. Всегда есть шанс изменить свою жизнь, это подвластно любому человеку. Просто никто не пытается и сдаётся, и ты тоже сейчас сдаешься. Однако я обещал тебе, что не оставлю все так просто, поэтому хочется тебе или нет, но тебе придется со мной когда-то все это обсудить. До встречи, принцесса, и держи нос востро, — ягодный протягивается лицом к девушке и оставляет невесомый поцелуй на ее губах. Чувственный и неожиданный, до порхающих бабочек в животе.       Сара смиренно улыбается, дотрагиваясь пальцами до губ, пока Вишня молча покидает лавку. Она прикусывает нижнюю губу, ощущая себя полной идиоткой. Он практически ее не поцеловал, а ее тело уже готово сдаться в его сладостный плен и раскрыться под его умелыми ласками. Какой-то слишком необъятный и необыкновенный мужчина. Девушка совершенно не понимает, откуда у нее к нему такая платоническая любовь. Когда ягодный рядом, О’Нил ощущает себя невероятно легко и словно с родным человеком. Крышесносный. Слишком притягательный. Такое родное чувство у нее было лишь тогда, когда она встречалась с Майклом, и он признался ей в любви.       Тёрнер оказался безумным романтиком. Он устроил ужин при свечах на лесной опушке, сам приготовил всю еду и заморочился с украшением места, выбранного для их вечера. Рассыпал лепестки каких-то непонятных цветов, видимо, использовал познания младшего брата, аккуратно разложил все приборы и кушанья. Ему хотелось ее впечатлить, а больше, чем просто красивый ужин, он тогда себе позволить не мог. А Саре и не требовалось большего. Юная О’Нил была так сильно влюблена в своего друга, что даже маленький цветочек заставил бы трепетать бабочки в ее животе, а тело бы пробило на приятную дрожь. Майкл всегда был ее парнем мечты, однако она никогда ему этого не озвучивала. И в любви призналась ему не сразу же. Боялась показать слишком открытые чувства, но зря. Тёрнер никогда не причинил бы ей боли и не причинит. А она постоянно ее причиняет ему. И за что только?       Она берется за телефон и начинает набирать ему сообщение. Он не заслужил такого ее поведения.       Сара: Прости меня, я и правда должна была тебе обо всем рассказать сама. Просто это сложно… Мне было невыносимо больно признаваться в этом хоть кому-то, и я решила сделать все по-своему. Я тебе обязательно расскажу эту историю, когда увидимся в следующий раз. Только, пожалуйста, не держи на меня зла. И не дразни Вишню, он хороший.       Мысли о Майкле и своей маленькой вине заполняют голову О’Нил неприятной пеленой, заставляя чувствовать какое-то щемящее ощущение в груди.       Ответ Майкла не заставляет себя долго ждать и вызывает улыбку на лице поникшей блондинки.       Майкл: Быстро же ты использовала полученный от меня утром номер телефона. Маленькая моя, я не могу держать на тебя зло. Это твой выбор, и я должен его принять, но ты ведь и сама понимаешь, что он был глупым. Однако изменить мы все равно ничего уже не сможем, поэтому не грусти и готовься морально посвятить меня во все подробности этой истории. Вишня это Вишня, он не обижается. Мы постоянно с ним друг друга задираем. Знаешь, это как своеобразный способ выставить себя в лучшем свете. Ты первая, кто выгнал нас после такого перформанса.       Сара: Потому что мне не нравится, когда два симпатичных и взрослых мужчины ведут себя, подобно двум школьникам. Ты в школе даже так не делал.       Майкл: А мне и не надо было так делать в школе. Ты была моей девушкой, а сейчас это не так. И как бы ты не пыталась меня отбросить из числа своих потенциальных ухажёров, я все равно добьюсь своего. Ты же знаешь, какой я упертый, маленькая ты моя.       О’Нил больше не стала ничего отвечать на сообщение друга. Он прав, она знает, каким упертым, упрямым и несносным он бывает, но все равно все будет зависеть только от нее. И ее сердце пока не ощущает ничего такого, что могло бы ответить взаимностью на те чувства, которые до сих пор к ней испытывает Тёрнер. Как бы грустно это не звучало.       Ее голова сейчас занята абсолютно другим. Больше всего на свете ей сейчас хочется верить в то, что это странное проклятие не настигнет ее своей карой. И если все предыдущие разы девушки умирали, потому что не хотели или просто боялись прислушиваться ко всем этим видениям, то ей нужно их разгадать. Нужно собрать все воедино, и начнет О’Нил прямо сейчас. Все равно из посетителей сегодня лишь сквозняк.       Сара берет в руки лист и начинает выписывать на него все сцены и зарисовывать некоторые локации, которые ей пришлось увидеть за все это время. Рисовать она, конечно, никогда не умела, но ей ведь и не нужно все детально прорисовывать. Самое главное — найти общий лейтмотив всех этих видений и ощущений. Что у нее есть? Три мужчины. Два с известными ей теперь лицами и один все ещё без него. Кто же это может быть?       О’Нил ходит по лавке из стороны в сторону. Карандаш лежит у нее за ухом, а лицо выглядит напряжённым и очень задумчивым. Со стороны она могла бы показаться безумно сексуальной любому вошедшему.       Мужчина в белом свитере, высокий, худощавый, но не слишком. Атлетичного телосложения, шатен. Карие глаза. Очень теплая кожа. Он аккуратен и заботлив, раз первым же делом отдал ее собственной фигуре свою куртку. Заботливый… Это слово прочно заедает в голове О’Нил, и она ловит себя на резко вспыхнувшей картинке. Буквально секундное озарение, какая-то маленькая, цветная и нечеткая картина. Сара лишь успела увидеть тусклый свет, два силуэта, обнимающие друг друга, а ещё почувствовать реальный запах алкоголя вперемешку с табаком. Так пахло в кабинете Хилла, когда она приходила туда.       Но зачем сейчас эта картинка вылезла в ее голове? Быть может, это очередная подсказка и этот мужчина Аарон? Но почему тогда она плачет над его мертвым телом, если они не переносят друг друга на дух? Или же это другой знак? Возможно, это предупреждение? Если она начнет сближаться с Хиллом, то тогда его ждёт такая участь? Или же она должна предупредить его и остановить эту драку?       Ничего не понятно. Как можно разобрать все эти видения? И почему каждый раз возникает кровь? Намек на кровь на ее руках? Или же это явное указание на чью-то смерть? У Аарона кровоточил живот… Да, это точно должен быть Хилл. Не просто же так в гостиной кровь из живота пошла именно у него. У Вишни ведь совпало с плечом. Когда ягодный закрывал фигуру О’Нил от пули, то она залетела ему именно в плечо, и во сне с мотоциклом у него кровоточило оно. Но почему тогда во сне с Майклом у него не было крови на колене? Почему там она просто захлебывалась кровью? Может быть, это значит, что и с ее фигурой в основном сне с потасовкой должно что-то произойти? Она захлебнется кровью? Или что это все значит?       Сара должна узнать, где находится это место из сна, и обязательно побывать там. А ещё лучше — переночевать там в машине или в палатке. Не важно. О’Нил кажется, что, как только она сможет найти это место, то ей обязательно станет легче. Но как найти то, что практически не имеет деталей? Девушка, конечно, изобразила что-то на листе, но такое вряд ли возможно узнать. Одни лишь деревья и снежные сугробы. Ни одной детали, которая бы указывала на то, где можно искать это место. В этом и состоит вся загадка? Она должна найти это место? Или что? Почему ничего не понятно, и каждый новый сон лишь вселяет в нее все большую панику? Сара точно скоро сойдёт с ума, если не в ближайшие дни, то в течение месяца точно. Невозможно столько терпеть и каждый раз ощущать себя так отвратительно.       — Ты выглядишь безумно сексуальной, когда закусываешь один из краев карандаша, — хриплый голос с такой необъятно красивой тягучестью и безумным тембром обволакивает ее сознание, и она вновь ловит себя на ощущении чего-то знакомого.       — И давно ты тут стоишь? Если да, то я действительно сочту тебя за маньяка, — Сара поворачивается, уже точно зная, кто перед ней. Холодный, умный, притягательный. Суровый, жёсткий, немного грубый, но с пронзительными глазами цвета кофейных зёрен.       Она так любит кофе, и его глаза напоминают ей именно этот бодрящий напиток. Вроде бы, ничего особенного, но как позволишь себе посмотреть в их отлив, так сразу же ощущаешь себя бодрым и обновленным, как с выпитой чашкой крепкого кофе. Вообще, Хилл ассоциируется у нее целиком и полностью именно с этим напитком. Горький, крепкий, сильный, с темными мыслями в голове, а стоит его только вывести на разговор, как раскрывается изящный вкус благородия и своеобразной нежности с нотками заботы. Загадочный напиток этот Хилл, однако.       — Минут десять. За тобой было интересно наблюдать со стороны. Думай почаще, этот процесс придает тебе особый шарм, — мужчина держит руки за спиной, и женское любопытство начинает играть с Сарой в злую шутку. Она прекрасно понимает, что там что-то спрятано, но задать вопрос и узнать, что именно, ей неловко, — Майкл тебя не прибил? Он ушел от меня жутко разъяренным, все ругался и винил себя.       — Мистер Хилл оказался тут как тут, когда Майклу понадобилась помощь? И теперь мой маленький секрет уже совсем не секрет. Понравилась информация из моей медицинской карты?       Сара складывает лист со своими рисунками и убирает в карман своей юбки, только сейчас понимая, что там всё ещё лежит телефон Вишни.       — Я не читал ее. Просто предоставил доступ Тёрнеру к интересным программам на моем рабочем компьютере. Не считаю правильным копаться в таких данных, поэтому даже не представляю, что он мог такое там прочитать, чтобы вылететь из моего кабинета таким злым. — Аарон замечает попытку Сары заглянуть ему за спину и рассмотреть, что прячется в его руках, но не позволяет ей этого сделать, отходя чуть назад.       — Ничего особенного, если честно. Маленькая ошибка жизни, чуть не ставшая роковой, — О’Нил сглатывает слюну, и воспоминания накрывают ее волной холода.       Двадцать лет — прекрасный возраст для того, чтобы попробовать в жизни абсолютно все. Как говорит современная молодежь? Можно считать жизнь прожитой зря, если ты не ощутил на себе все ее прелести в полном размере? О’Нил тоже так посчитала в тот момент, ещё и город оказался полон соблазнов. Только ставшая суровой и дерзкой милашка Сара решила испробовать на себе, что такое настоящее расслабление и безудержное веселье. Она отправилась в ночной клуб. Слово за слово, танец за танцем, бокал за бокалом. Вроде бы, обыкновенная жизнь тусовщика, но не для нее. Сердце этой блондинки никогда не имело устойчивого положения в ее организме, вечно выдавая сбои на кардиограмме лет с пятнадцати. Однако все врачи твердили, что это подростковое и пройдет, как только девушка вступит во взрослую жизнь.       Вступила. Думала, что прошло, но нет. И о чем она только думала, когда шла в клуб и знакомилась там с незнакомыми ей людьми, позволяя им приносить ей алкоголь? Наверное, О’Нил и вовсе не думала. Красивые и горячие мужчины. Разве они могут причинить ей зло? Конечно же нет. Или да… Оказалось, что да. Всем понятно, какого рода мысли приводят таких вот мужчин в развлекательные заведения по ночам. Они выбирают себе жертву, опаивают алкоголем вперемешку с наркотиками, а потом ждут полной отключки дамочки и везут ее к себе в логово, уже там начиная претворять в жизнь все свои похотливые планы. Естественно, пьяная и под наркотиками девушка не отказывается от всех этих действий. Они спокойно с ней заканчивают и отпускают на все четыре стороны. Так и должно было произойти с Сарой, если бы не ее сердце.       Подростковые проблемы оказались не такими простыми, как об этом говорили все врачи. Никто ведь и не знал, от чего ее сердечко начало шалить. Во всем виноват Джон. Парень решил впечатлить девушку, и она охотно согласилась поехать с ним на его машине. Всё-таки они были одноклассниками, да и ее наивная доверчивость всем и каждому сыграла на последнюю роль. Покатались, называется. Парень не справился с управлением, и машина угодила в канаву. Холл отделался лёгким испугом и парой ссадин, а О’Нил ещё неделю потом отходила от того потрясения, естественно, никому об этом не сказав. Если бы Тёрнер тогда узнал, что ей пришлось пережить из-за Джона, то размазал бы его по стене. У них с Сарой тогда только начинали зарождаться отношения, и Майкл реагировал неадекватно на любого, кто пытался заговорить с его потенциальной девушкой. А тут недоглядел.       После этого случая сердце О’Нил получило свой первый сильный удар, изредка давая о себе знать и медленно развивая болезнь, которую никто не мог обнаружить на ранней стадии. Да и симптомы были подходящими ко многим другим болезням, а иногда и попросту похожи на слишком сильное проявление усталости. Случай же в клубе усугубил то, что могло и никогда не вылиться в полное развитие болезни. Наркотики и алкоголь создали гремучую смесь, и девушка потеряла сознание прямо в клубе. Очнулась в больнице под капельницей. Этот коктейль подействовал на весь организм в целом, а на сердце больше всего, позволив болезни принять последнюю стадию.       Диагноз: приобретенный порок сердца. Операцию нужно было делать как можно скорее, иначе она могла остаться прикованной к больничной койке на всю оставшуюся жизнь или вовсе умереть от ещё одного сильного потрясения. Ей пришлось обратиться к одному из ее одногруппников. Мажористый парень когда-то давно говорил, что раздает деньги в долг за услуги. И он дал, но не за услугу, а оформил на нее самый настоящий кредит. Сказал, что так точно будет вернее. А если она вдруг случайно умрет во время операции, то деньги смогут ему вернуть ее родственники. Идиотизм высшей степени, однако другого выхода у нее просто не было. Обращаться к друзьям было стыдно.       Операцию провели успешно, месяц реабилитации, и Сара вновь смогла жить спокойной жизнью без проблем с сердцем. Правда, пришлось ещё два года выплачивать кредит, работая по ночам официанткой в дорогом ресторане, а в выходные экскурсоводом на полставки. Расплатилась, дописала диплом и свалила к чертям обратно домой. Лос-Анджелес оказался не таким прекрасным городом, который она всегда себе представляла.       — Земля вызывает Сару О’Нил, — Аарон осторожно трясет девушку за плечи, наконец-то выводя ее из потока воспоминаний, — о чем ты думала?       — О никчемности своей жизни, — она огорчённо улыбается, — зачем ты пришел?       — Хотел отвезти тебя домой и, — главарь драконов подбирает с кресла небольшую коробку с изображением причудливого медведя на поверхности, — в общем, это тебе. Ты с таким аппетитом уминала мармелад в моей машине, и я решил, что это будет неплохим презентом.       О’Нил принимает подарок, заключая мужчину в крепкие объятия. Она втягивает носом запах его рубашки, готовая поклясться, что точно уже ощущала его в одном из своих снов.       — Спасибо, а ты можешь отдать телефон Вишне? Я забрала его и забыла вернуть, — Сара протягивает аппарат главарю драконов, и ловит себя на очередном знакомом ощущении.       Блондинка внимательно заглядывает в глаза Хилла, несколько секунд пристально всматриваясь в зрачки. Да, ошибки быть не может. Это он. Он постоянно умирает рядом с ее ногами и держится за живот. Она никогда в жизни не забудет тех глаз, в которых застыло ее собственное отражение. И сейчас она видит именно их.       — Конечно, отвезу только тебя домой, — они выходят из лавки, и О’Нил обходит машину Аарона со всех сторон.       Это она. Эта машина была в ее сне. Из нее вылезала ее фигура, и она принадлежит Хиллу. Теперь Сара точно понимает, что это он. Не может быть кто-то другой. Это из-за нее он погибает каждый раз.       — Аарон, можно тебя попросить об одной услуге?       Они уже сидят в машине. Сара все ещё никак не хочет осознавать очевидного. Как там сказал Вишня? Она должна попытаться изменить судьбу? Хорошо, О’Нил сделает это.       — Попробуй, — мужчина никак не может насмотреться на то, с каким трепетом девушка прижимает к своей груди его маленький презент, мысленно записывая себе одно очко на пути к завоеванию ее сердца. Милашка. Она ему симпатична больше, чем он думал.       — Давай это будет в последний раз, когда ты меня куда-то отвозишь, хорошо? — в нее мгновенно летит задумчивый и требующий разъяснений взгляд. Она должна его защитить. Быть может, это и есть миссия ее снов. И она сделает это любым способом, — Прости, надо было сказать тебе об этом раньше.       О’Нил крепко сжимает кулаки, сильно протыкая ноготками кожу своих ладоней. Ей слишком тяжело сказать такое в лицо тому человеку, что сделал ей сегодня приятно. Она видит, какой он сегодня улыбчивый и выглядит совершенно не отпугивающим. Аарон пришел к ней с чистыми помыслами и явно пытается наладить их общение, а она вот так вот с ним поступит? Если это избавит его от возможной боли, а ее от этих видений, то да.       — Что за интрига? Говори, раз начала, — Хилл весело подмигивает ей в зеркало.       — Ты мне не нравишься от слова совсем. Ни внешность, ни характер, ни манеры. Пожалуйста, будь добр, оставь меня в покое и больше не пытайся наладить со мной никакого контакта. Я не хочу, чтобы это зашло слишком далеко. Максимум, что может между нами быть, — это деловой разговор. Найди себе кого-нибудь попроще. Я не твоего уровня. Короче, я не хочу иметь с тобой ничего общего! Давай так: я тебя не трогаю, и ты меня тоже. Ты мне противен и ничего, кроме отвращения не вызываешь. Я как представлю, что ты меня целуешь, меня на дрожь пробивает. Отвратительно…       Машина вовремя останавливается возле многоэтажки, и О’Нил резко из нее выбегает, в миг преодолевая расстояние до квартиры. Она запрыгивает на кровать, утыкаясь носом в подушку. Его глаза… Они буквально проели ее своей болью. И зачем она только снова вернулась в Сентфор? Несёт одну лишь боль и разрушение. Обидела того, кто искренне пытался наладить с ней общение.       Сара открывает коробку, мысленно проклиная себя за содеянное. Внутри несколько маленьких баночек с мармеладками и маленький, размером с брелок, медвежонок. Он с ней так мило и заботливо. Он заметил, что ей понравилось. В конце концов, Хилл уже второй день подряд довозит ее до дома, хотя выглядит усталым и готовым провалиться в сон в любой момент. Кормит ее ужином. А она ему плюет в душу, высказывая в лицо неправду… Ещё и такую обидную. Хоть бы он не воспринял это всерьез.       Сара принимает душ. Ещё пару часов она колобродит по квартире, но всё-таки сдается и ложится спать. Умереть действительно легче, чем не спать совсем. Минута или две, и О’Нил оказывается в царстве Морфея.       Кабинет Хилла. Она стоит в углу, и ей отведена роль наблюдателя. Сара проходит вперёд, ужасаясь.       Вокруг сплошной бардак. Все бумаги скинуты со стола, по полу валяются бутылки с алкоголем, уже давно опустевшие. Кое-где заметно женское нижнее белье и использованные презервативы. Больше похоже на притон, чем на тот аккуратный кабинет Аарона, который она видела несколькими днями ранее. Его владелец лежит на диване, время от времени моргая глазами, словно показывая сидящему напротив Вишне то, что он жив. Хотя выглядит совсем не живым.       — Хилл, мать твою, что произошло? Я не видел тебя таким уже лет пять, наверное, а то и больше. Ты всю ночь только что и делал, как пил и трахал шлюх. Тебе же, вроде, Сара нравилась. Или уже все? — ягодный размешивает в стакане с водой обезболивающее, протягивая его другу.       — Скажи, я реально такой отвратительный? Тип со мной противно было бы целоваться, будь бы ты девкой?       На этой фразе у Сары содрогается все внутри. Она видит то, что произойдет сегодня ночью. Это ее слова вызвали в Аароне такого зверя. И зачем она только ему это сказала? Бедный. Он не заслужил этого.       — Эм, ты привлекательный, — вишневый чешет затылок, — я бы не отказался с тобой… Ну ты понял, если бы я был девушкой. Только к чему эти вопросы?       Аарон садится на диване, выпивая залпом стакан с обезболивающим. Он закуривает, тяжело дыша.       — Мне показалось, что я ее занинтересовал. Клянусь, я никогда ещё не ощущал себя так хорошо рядом с девушкой, и это тогда, когда нас ничего не связывает. Я специально приезжал за ней, чтобы поговорить лично. Даже в ресторан отвёл, накормил заботливо, хоть и не сам готовил. Купил ей этот чертов мармелад! — Хилл пуляется стаканом в стену, нервно сминая в руках пачку сигарет, — Все, Ви, я больше не хочу об этом. Я все прекрасно понял. Больше я к ней ни ногой. Делите ее с Тёрнером между собой. И больше не говори мне о ней, ок? Буду холодным и чёрствым. Стану таким отвратительным, каким она меня видит.       — Она тебе отшила? — Вишня ободряюще приобнимает друга за плечи.       Главарь драконов ухмыляется, и Сара ощущает, как по ее телу проходится волна, заставляющая ее чувствовать всю ту боль, что она причинила ему своими словами. Очень больно. Все тело дрожит.       — Если бы она меня просто отшила, я бы молча отступил. Но когда тебе заявляют открытым текстом, что ты такой отвратительный и целоваться с тобой все равно, что, грубо говоря, съесть кусок говна. Извините, но это пиздец. Сара и правда мне понравилась, и я хотел получить большего, чем наши деловые отношения. Но видимо ошибся на ее счёт. Никакая она не искренняя и не особенная, какой показалась мне в самом начале. Она такая же сука, как и все остальные. Хотя нет, — Аарон скалится, — ещё хуже всех этих сук. Они хотя бы не играют искренность рядом со мной и не говорят потом в глаза такую жесть. Теперь я точно разочарован в женщинах окончательно.       О’Нил скатывается по стене, ощущая, как ее сердце сейчас вырвется из груди. Она хотела как лучше, хотела уберечь его от всего этого, а вышло наоборот. Сара просто причинила ему боль. Вспышка озаряет ее глаза, и она переносится в момент потасовки. Именно в тот самый, где ей на ноги должен падать мужчина.       Он падает, хватается за живот руками, и блондинка сваливается на холодный снег, готовая разорваться на части от слез и боли. Это Хилл. Это и правда он. И ее слова не помогли. Это никак не изменило того, что суждено. Его лицо появилось каким-то странным образом, и неприкрытые глаза пронзительно уставились на нее своим мертвым блеском. Надо поскорее отсюда исчезнуть и попытаться рассмотреть место. Девушка встаёт.       Выстрел. Пуля проходит сквозь ее тело, но теперь не просто пролетает и летит дальше, а застревает в мягких тканях живота. Сара оказывается рядом с телом Аарона. Кровь вытекает из ее живота быстро, и она ощущает, как жизнь покидает ее тело. Снова вспышка.       Звонок в дверь выводит ее из состояния сна. Она держится за живот и раз за разом ощущает эту боль. А все мучения Аарона до сих пор стоят комом в ее сердце. Ей приходится кое-как подняться с кровати и открыть дверь пришедшему.