***
Саундтрек: FKA twigs — home with you Это была первая ночь из цикла кошмаров, захвативших сон, а с ним и жизнь Дафны. В ту ночь она разбудила своим криком пробуждения Блейза. Ей казалось, что она побывала в преисподней. Но, увидев его живого и невредимого рядом с собой в постели, — словно снискала самое большое помилование и благословение за всю жизнь. Она бросилась обнимать встревоженного ее криком и мгновенно отошедшего ото сна Блейза. Они были у него дома. В его покоях. И все было хорошо. Дафна не могла поверить своему счастью и просто покрывала его всего — драгоценного и любимого — поцелуями и плакала. Дафна долго не могла успокоиться. Сначала Блейз зажёг настенные светильники и в полумраке своей спальни не мог задать ни одного вопроса, потому что Дафна просто не переставая целовала его лицо, шею, грудь, плечи, руки. И он, поддавшись на ласки, уложил ее на себя сверху, чтобы прижать к себе дрожащее тело Дафны и успокоить. Его пальцы ласково перебирали ее волосы на затылке. На ухо он бормотал ей что-то приятное. А она слушала и, обхватив Блейза ногами за пояс, растворялась в его голосе, в его руках — в нём. В колыбели его объятий Дафна смогла снискать покой. Она была обнажена. И в какой-то момент почувствовала это как-никогда отчётливо. Ее тело, ее душа были полностью обнажены перед ним. И Дафна испытывала божественный комфорт от этого. Между ними больше не было проклятой тайны ее жизни. Только она и он. Прильнув к нему как можно ближе, пока его руки гладили ее поясницу, она, всхлипывая, рассказала ему свой кошмар. И по мере того, как они говорили и прикасались к друг другу самым нежным образом, Дафну по всему телу начинал переполнять совершенный трепет перед Блейзом. Подняв голову с его груди и заглянув в его притягательные темные, как звездное небо, глаза, Дафна убедилась, что он испытывает то же самое. В этот миг кошмар отступил на второй план. Внизу живота всё затрепетало. Кожа, как одна сплошная эрогенная зона, источала флюиды и покрывалась мурашками от каждого его касания. Протяжный тонкий стон вырвался из ее губ, когда Блейз обхватил ладонями ее бедра и упёрся концом члена в ее увлажнившееся лоно. Дафне стало невыносимо необходимо ощутить его в себе. Ее тело извиваясь просило его проникновения. Блейз с хриплым рыком огладил ее задницу и крепко сжал в руках. Страсть полностью завладела ими. Несмотря на то, что они уже занимались любовью перед сном. Они слились воедино с ещё большей жаждой. Дафна стонала и терялась в словах, испытывая мучительно прекрасный восторг от поступательных толчков внутри себя. Ее губы оставляли пылкие отметины на его шее. Она переплеталась с ним языками так искусно, найдя их собственный восхитительный ритм. Время от времени, когда Блейз не отвлекал ее поочередными шлепками то правой, то левой ладонью по половинкам ее ягодиц, и Дафна не срывалась на самые соблазнительные стоны, двигая бедрами ему в такт и толкая Блейза к краю, — на что получала ещё больше поощрительных шлепков — Дафна сцепляла с Блейзом пальцы и упиралась с ним лбами. Как инь и янь сливаясь с друг другом телами. Светлыми глазами потонув в глубине его темных. Было что-то запредельно окрыляющее в их единении. Они оба источали бешеную сексуальную энергетику и отлично знали, как ею воспользоваться. Они парили от любви в оргазме. Множестве оргазмов. Такой силы, что весь этот эмоциональный накал в совокупности с физическим снова вынуждал Дафну расплакаться. Она не знала толком почему, но плакала и никак не могла остановиться. Только когда Блейз поцеловал ее и снова занялся с ней любовью, перевернув девушку на спину и нависнув сверху, Дафна на какое-то время нашла покой. А потом всё по новой. И так всю ночь. Из раза в раз. В самых различных позах. Ночи напролет. В первую неделю Блейз оставался с ней целыми днями и почти не покидал. Дафна не могла спать. Не могла выйти из комнаты, потому что боялась посмотреть друзьям и матери Блейза в глаза. «Это всё сделала ты... Ты их убила.» Как бы ее не убеждал в обратном Блейз, Дафна не могла перестать чувствовать себя виноватой. Из раза в раз кошмары казались реальнее предыдущих. Одни и те же события, одни и те же слова, один и тот же — он. Дафне хочется кричать от бессилия. Он лежит в коме, и ему все равно удаётся достать ее! Словно он смертельно ее собой отравил, так что Дафне уже никогда не отделаться от его яда. Ей казалось, она сама теперь ядовитая и отравляет других... Эта мысль просто разъедала ее душу на части. Заставляя мучительно думать о том, какое это, вероятно, будет великое благо для всех — чтобы она однажды просто заснула и не проснулась. Но даже этого Дафна не могла сделать из-за леденящего кровь страха, что застрянет в том кошмаре с ним — настоящем персональном аду — в котором она варилась почти каждый раз с погружением в сон. Блейз не мог оставаться с ней взаперти и дальше. Ему нужно было исполнять свои обязательства наследника престола мафиозной империи. И он пытался выманить Дафну, чтобы она очнулась и вновь стала собой. «Ну же, детка, пойдем ограбим какой-нибудь банк», — предлагал он, с лукавой ухмылкой покрутив в руках ее новый подарок, который перед этим преподнес Дафне — именной пистолет с эмблемой Куфии на рукоятке, полностью выполненной из настоящего белого жемчуга, а также с позолоченной гравировкой, разделенной по словам на черном стволе: «Моей Жемчужине». Но, как бы Блейз не старался, она не собиралась выходить в люди. Когда Дафна с подступающими слезами на глазах предлагала ему, чтобы она пожила в своей съемной городской квартире, которую для нее оплачивал отец, и ему «не приходилось с ней нянчиться», Блейз больше не пытался повлиять на Дафну. Он наотрез отказался ее отпускать, и в угоду ей запер свои личные покои для любых посещений. А в личные покои коронованного мафиозного принца, помимо спальни, входили и читальня, и комната отдыха с роскошным белым роялем, на котором Дафна периодически играла, — так что в общем и целом выходило всё северное крыло. Блейз настоял, что это его дом, и только ему распоряжаться, кому в нем оставаться. Ему приходилось врать друзьям, что Дафна сейчас в Италии на волшебной неделе моды. Гермиона не очень в эту легенду верила и постоянно допытывалась, почему Дафна хотя бы не пишет. Только домовик Космо приходил к Дафне, чтобы принести ей еду в дневном отсутствии Блейза. И каждый раз, когда Блейз покидал их любовное гнездо, Дафна хватала его за руку, подносила костяшки его пальцев к своим губам и умоляла не оставлять ее. Он мог позволить себе поддаться на ее уговоры не так часто, как хотел бы, но все же это делал. Когда же никак не мог, то, склоняясь над кроватью, долго целовал Дафну на прощание, нарекая, чтобы она поправлялась и скорее к нему присоединялась. И, несмотря на то, что Блейз обещал вернуться как можно скорей, Дафну не утешала перспектива оставаться на большую часть дня наедине со своими кошмарными мыслями. Но и выйти она была не готова. Дафне казалось, что весь мир ополчится против нее, если сделает это. А она этого просто не выдержит. Дафна увлеклась зельями сна без сновидений. Слишком часто, чем положено. Она не могла выносить дни в одиночестве, сначала пытаясь занять себя литературой и игрой на рояле, но и это перестало помогать, поэтому она выпивала зелье сна без сновидений и засыпала на весь день. А вечером или под ночь, когда приходил Блейз, Дафна была такой невероятно ласковой и истосковавшейся, словно весь ее мир крутился вокруг него одного. Когда же они выдыхались после продолжительных занятий любовью, и Блейз засыпал с ней в обнимку или же положив голову ей на колени, Дафна могла часами наблюдать за его сном. Она любила смотреть, как он спит. Блейз спал так умиротворенно, и Дафне передавалось от него это столь необходимое ей сейчас чувство. Как если бы они сплели вокруг себя давно желанный кокон, воплотив утопию, где только она и он, в реальность. И никто не мог им помешать. Никто. И самое главное — он. Саундтрек: Zaia — ON GOD Месяц подряд Дафна скрывалась как принцесса в башне. Из страха. Из чувства вины. Из безысходности, которая преследовала ее в мыслях о будущем. И ее принц понимал, что любимую нужно спасать. Но понятия не имел как, когда злобный дракон — присмерти. А сама принцесса страдает от фантомных кошмаров и в депрессии. Всё решил один случай. В то утро, поцеловав погрузившуюся после бессонной ночи Дафну в лоб на прощание, Блейз скрепя сердце вновь оставил ее на весь день. Ведь она будет спать до вечера... Только вот по его возвращению поздней ночью он не получил поцелуев и никто не кинулся ему на шею за объятиями. Пройдя в свою просторную монохромную спальню с высоким потолком, который украшала люстра из хрусталя; стенами, отделанными черными панелями с серебряными барельефами; потухшим мраморным камином, который окружали кожаные кресла и софа; где пол был застлан темно-фиолетовым абстрактным ковром, а у стены со стороны запада распологалась королевских размеров кровать из черной кожи и с посеребрянным изголовьем, — Блейз застал в ней Дафну крепко спящей. — Просыпайся, спящая красавица... — обольстительно пролепетал он и, нависнув над Дафной, блаженно зарылся носом в ее жемчужно-белые дивно пахнушие волосы. Руками в черных кожаных перчатках Блейз пощекотал спящую девушку. — Или мне стоит разбудить тебя поцелуем? Взмахом палочки Блейз включил настенные светильники, и под его взгляд попали пустые пузырьки из под зелья сна без сновидений... Его сердце забилось в самой страшной тревоге. Две ужасные попытки разбудить спустя — Дафна открыла заволокшие туманной пеленой глаза. На обрушивающиеся упрёки, о чем она думала и как сильно напугала его, Дафна реагировала отстраненно и сонно. Оказавшись в кольце мужских объятий, Дафна постепенно приходила в себя из затяжного сна. Крепко обняв любимого за широкие плечи и уткнувшись носом в его черное кашемировое пальто, она полной грудью вдыхала его запах. Когда ее обоняние в достаточной мере обласкал мускусный кедровый аромат Блейза, смешанный с вечно сопутствующими гангстеру запахами пороха и попутного ветра от скоростной езды, Дафна окончательно пришла в себя. Как же она обожала, как он пахнет... Она тоскливо просила прощения, ссылаясь на то, что его долго не было, а ей хотелось уснуть без кошмаров и скоротать время до его прихода. Но Блейза это не утешило. Дафна злоупотребляла усыпляющими зельями, прекрасно зная, чем грозит передозировка. Она могла уснуть... и больше никогда не проснуться. В этот момент он окончательно понял, что Дафне нужна серьезная помощь.***
Саундтрек: The Irrepressibles — In This Shirt Следующее утро Дафны начинается уже не со ставшей традицией того, как она, будучи обнаженной в его постели, держа за руку полностью одетого и готового к выходу Блейза, будет целовать его пальцы и уговаривать бросить дела и остаться с ней. Как ей очень часто удавалось. Под утро Дафна обычно дремлет, а Блейз отлучается, чтобы принести ей завтрак в постель. Так что, когда дверь распахивается, она потягивается и слышит голос Блейза, но его самого пока не видит: — Детка, ты одета? Дафна скидывает с себя одеяло и, оглядывая свой шелковый пеньюар белого жемчужного цвета, сонным притягательным голосом отзывается: — Малыш, если хочешь, чтобы я разделась, так и скажи! Из-за двери доносится его хриплое покашливание, и Дафна гадает, почему он не входит и чего ждёт. — Веди себя хорошо, ладно? В комнату наконец входит Блейз, Дафна уже было расплывается улыбкой, согнув ногу в колене и поигрывая с поясом своего пеньюара, как за ним следом входит ещё двое человек. Доктор Франко и некий пожилой мужчина в серой мантии строгого покроя отводят глаза при заигрывающем виде Дафны, а она резко поднимается с подушек и, подобрав ноги под себя, недоумевает: — Что.. это значит, Блейз? Зачем ты их привел? Блейз аккуратно подходит к ней, заслонив Дафну так, чтобы она пока видела перед собой только его. — Все хорошо, Даф. — Он заправляет упавший блондинке на лицо локон и, запахнув полы пеньюара, завязывает на ее талии пояс, вкрадчиво объясняя: — Доктор Франко поможет тебе избавиться от кошмаров. Недоверчиво заглянув за плечо Блейза одним глазком, Дафна мотает головой. — А с ним еще кто? — Она кивает на второго мужчину в очках и с преобладающей сединой в волосах. — Это профессор Дженкинс из Америки. — Профессор? — Дафна начинает понимать, что он задумал, позвав сюда и доктора, и мозгоправа.— Ты думаешь, я сошла с ума... да? Думаешь, мне нужна профессиональная помощь?! Дафна отстраняется, встав коленями на матрас и попятившись от него назад. На лице Блейза появляется укол огорчения от той обиды, с какой она смотрит на него. — Ты не сошла с ума, Даф. Но ты не в порядке... Ты пережила ужасное потрясение. — Посттравматический синдром, я думаю, — подсказывает профессор Дженкинс. — Я же просила тебя... — сдавленно вымалвливает Дафна, игнорируя посторонних в личных покоях. — Мне лишь нужно побыть одной... С тобой, — растерянно добавляет она. — Мне нужно время. Я не хотела никого видеть, Блейз! И ты обещал мне, что, если я останусь здесь, никто меня не потревожит... — Дафна разочарованно опускает голову в свои руки и, закусив губу от переполняющего чувства горечи, выдыхает: — Как ты мог нарушить обещание? — Я готов был дать тебе всё время, которое ты бы пожелала. Я бы терпеливо и дальше ждал, когда ты будешь готова выйти из изоляции, в которую себя заключила... — с пониманием заверяет Блейз, потянувшись к ней. — Но я не готов был закрыть глаза на то, что вчера ты чуть себя не убила! Дафна поднимает голову, встретив выражение неприкрытой боли на его красивом лице. — Я не хотела... Я не хотела напугать тебя, Блейз. — Суицидальное поведение все же, — проницательно прослеживает профессор Дженкинс, держа в скрещенных на поясе руках некий чемоданчик. И Доктор Франко в своей немногословной манере поддерживает его хмурым кивком. — Заткнитесь и убирайтесь прочь! — срывается на переговаривающихся мужчин Дафна. — Так, ещё и агрессивность, — продолжает подмечать Дженкинс, будто ведя устный протокол пациентки. Потерев ладонью в районе солнечного сплетения от возникшей непонятной тяжести в груди, Дафна пытается выровнять учащенное сердцебиение и начавшуюся дрожь в конечностях. Она не понимает почему, но ей приносит невероятный дискомфорт присутствие людей. — А это у нас тревожное расстройство, — пытливо замечает ее поверхностные симптомы Дженкинс. — Я хочу, чтобы они ушли, — неровным голосом просит она у Блейза. — Я хочу, чтобы все оставили меня в покое... Возможно, мне действительно стоило уйти... — Предполагаю, избегающее расстройство или же скорей, с очень большой вероятностью, — пограничное, учитывая тонкость душевной организации и... я бы сказал, одержимую привязанность к вам, сэр, — вновь раздаётся дотошный голос профессора Дженкинса, но Блейз с Дафной мало его слушают, ведя между собой невербальные зрительные переговоры. — Также, видимо, на фоне чувства вины и депрессии утеряна способность межличностных отношений и вообще функционирования в какой-либо сфере жизни... Мистер Забини, не советую оставлять такое без должного внимания специалистов. Вскинув руку, чем говоря ему подождать, Блейз не отрывает встревоженных глаз от Дафны и качает головой одновременно настойчиво и мягко: — Ты ни в чем не виновата и не должна прятаться, детка, — успокаивающе твердит он. — Рано или поздно Гермиона взяла бы закрытое крыло поместья штурмом. До них с Драко донеслась твоя игра на рояле... — поясняет он. — Они начали что-то подозревать и переживают за тебя. Дафне к горлу подступает ком, а на глазах выступают слезы. Она знает, что он прав. Но голос в ее кошмарах, кажется, въелся Дафне в мозг, перекрывая свой собственный. — Не виновата? А кто виноват, Блейз? Он? Ты слышал, что сказал целитель? Он болен! Он сделал все это из-за меня. Из-за меня он чуть не убил всех, кто мне дорог! — Плечи Дафны начинают дрожать, а из ее глаз цвета дождя хлынут слезы. — Я никого не смогла спасти... Ни его. Ни тебя. Никого! Если бы не воля случая... Вы бы... — захлебываясь слезами, срывающимся тихим голосом пытается договорить она, — вы бы все были мертвы. Блейз тянется к ней, чтобы успокоить, но Дафна, услышав от Доктора Франко приглушенную речь о том, что возможно потребуется госпитализация в его подпольный колдомецинский центр, соскочив с постели, берется за столовый нож на прикроватном столике и выставляет его впереди себя. Слова Блейза доносятся до нее, словно из другой комнаты, или же будто она сама отдаляется от собственного тела, буквально ощущая, что вышла из себя. Дафна пропускает момент, когда решила взять в руки нож. Слова о том, что она больна и что они ей помогут, набатом стучат по голове. Блейз приближается к ней, и она теряется в его голосе, внушающем ей защиту: — Никто не причинит тебе вреда, я клянусь. Пожалуйста, Даф, успокойся и доверься мне. Опусти нож... — Нет, пусть они уйдут! — Дафна непреклонно и предостерегающе держит в дрожащей руке столовый прибор. В то время как профессор Дженкинс преспокойно достает из своего чемоданчика большой шприц, отчитываясь перед боссом, что это успокоительное. И Блейз позволяет. Он выхватывает из рук Дафны нож одним быстрым ловким движением и позволяет им скрутить ее, чтобы вколоть успокоительное. Дафна брыкается и вырывается, когда ее укладывают на кровать и пытаются сдержать, как припадочную. Из ее грозовых глаз сыпятся молнии, пока она лягается ногами и яростно кричит на мужчин. Ей под руку с подноса попадается ещё один нож — для фруктов, и Куфия, круто замахнувшись, метает его в Дженкинса. У него чудом выходит увернуться от молниеносно пролетевшего мимо его головы лезвия ножа, которое с лязгом врезается зубцом в картину на стене. Доктору Франко удается обездвижить лодыжки агрессивно настроенной и распсиховавшейся боевой подружки их босса, а профессору Дженкинсу связать той руки заклятием Инкарцеро. И Дафна от бессилия окончательно впадает в панику. — Отстаньте от меня! Не надо! Не трогайте меня! Уйдите! Блейз, скажи им! Блейз... На ее глаза вновь наворачиваются слезы, когда она находит ими Блейза, с непереносимой мукой смотрящего за всем этим, но тем не менее позволяющего обращаться с ней как с сумасшедшей. А Дафна неотрывно смотрит на него и не может поверить, что он так с ней поступает. Она снова чувствует себя преданной и покинутой. И ее сердце обливается свежей кровью, открыв старые раны. Дафну переворачивают набок и задирают пеньюар, оголяя бедра, чтобы сделать укол. Сквозь потоки нескончаемых слез в глазах Дафны, в беспомощности обращённых на застывшего Блейза, читается болезненная мольба. Чтобы он остановил это. Чтобы не поступал так с ней. Чтобы он прогнал этих людей. Чтобы они вновь остались одни. Чтобы она перестала задыхаться от паники, укрывшись от всего мира в его объятиях. Ведь это лучшее ее лекарство... И никакое другое не в силах ей помочь. Она буквально умоляет его обо всем этом своими глазами, в которых, кажется, гаснут последние проблески света. И в этот момент что-то внезапно меняется в изо всех сил непроницаемом лице Блейза. — Стоп! — повелительно вмешивается он. Его грудь тяжело вздымается под черным шелком длинного халата, когда Блейз подрывается с места и приказывает: — Отойдите от нее. Сейчас же. Он снискал для нее одного из лучших психиатров в магическом мире. И думал, что так спасет ее. До тех пор пока не увидел, как она ищет спасение в нем самом. И сердце не подсказало Блейзу, что он и сам может ей помочь, — как никто другой обладая всецелым доверием Дафны. И ему не стоит того терять. Ах, и ещё эти ее молящие любимые небесные глаза... Глаза Дафны всегда были его слабостью. — Но, мистер Забини, — возникает профессор Дженкинс, слегка отведя иголку шприца от оголенного бедра плачущей девушки. — Сэр, лучше будет дать ей успокоительное, иначе может стать хуже. — Я сказал: сейчас же, мать его, отошли! Доктор Франко отпускает ноги Дафны незамедлительно. А вот профессор Дженкинс, в своей преданности делу, всё ещё хочет было настоять. Но, заглянув Кобре в глаза, мгновенно теряет всякое желание криминальному боссу что-либо возражать. Кровь стынет в жилах от того, какие в Блейзе Забини вскипают смертоносные решимость и могущество, наперекор которым идти казалось просто самоубийственно. Особенно когда речь шла о его возлюбленной. Веревки спадают с рук по мановению палочки Блейза, а шприц совсем исчезает из поля зрения. И Дафна тут же рвется к Блейзу. Она наконец может вдохнуть полной грудью, обвив его руками за шею и уткнувшись лбом в мужское плечо, как в свои храм и убежище. Но все ещё не может унять панического страха. Она рыдает взахлёб, но уже не от того, что чуть не потеряла доверие к самому дорогому человеку, а от переполняющих эмоций. От чувства облегчения, что он понял всё, что она мысленно ему пыталась донести. От благодарности за то, что понял ее. — Убирайтесь, — вымученно бросает Блейз своим людям и притягивает вздрагивающую от рыданий Дафну к себе руками за талию. И она утыкается носом в оголённый участок на его груди, благоговейно прильнув к нему ещё сильнее. Он гладит Дафну по спине и волосам с такой нежностью, словно она могла рассыпаться у него в руках. — Тише... прости меня, — со страданием приглушённо выдыхает Блейз ей в макушку, когда дверь закрывается снаружи и они остаются одни. — Я так испугался за тебя... Но такого больше не повторится. Я сам сделаю для тебя всё, что нужно... — уверенно говорит он, сжав талию Дафны в своих руках и решив подойти к проблеме с несколько иной стороны. Саундтрек: Kid Cudi — Heaven On Earth Потом Блейз подхватывает ее под бедра и, обвив ими свой пояс, несёт на руках в ванную. Что ей нужно? Так это для начала горячая ванная. Аккуратно посадив Дафну на кожаную софу в большой ванной комнате, выполненной также в черном цвете, Блейз парой взмахов палочкой заставляет огромную черную мраморную ванну в центре набираться водой с добавлением эфирных масел из бутыльков. А сам тем временем заглядывает Дафне в ее заплаканные глаза и стирает с ее щек слезы. Она немного успокаивается, но все ещё продолжает хныкать и всхлипывать, держась ладонями за его широкие плечи. Блейз тянется к ее поясу и, потянув за него, распахивает полы пеньюара. Проведя кончиками пальцев по ее ключицам, он медленно запускает их под шелк пеньюара и стягивает его со вздрагивающих плеч Дафны. Она остаётся топлесс; ее грудь вздымается, покрываясь мурашками. И Блейз жестом велит Дафне приподняться, чтобы снять трусики. Когда она послушно встает, оперевшись одной рукой о напряженные плечи присевшего перед ней парня, его большие и сильные руки накрывают ее бедра и, зацепив резинку девичьего белья, спускают по ее стройным ногам к полу. Блейз выпрямляется и с тем же сожалением, но уже с четкой целенаправленностью подхватывает обнаженную и все ещё до конца не успокоившуюся Дафну под коленками и на руках несёт в свою наполняющуюся роскошную ванну. Когда Блейз опускает ее в теплую воду и начинает омывать ее тело, Дафна начинает понемногу возвращаться. Выдавив гель для душа на свои ладони, Блейз проводит пальцами по шее и плечам Дафны, вырывая из ее губ чувственный вздох. Его прикосновения к ее коже действуют подобно успокоительному. Блейз нежно массирует ей спину, а потом со спины накрывает ладонями ее груди, заставляя Дафну приглушённо застонать от того, как его искусные пальцы обводят ареолы ее сосков. Его великолепные руки медленно спускаются дальше по животу, оглаживая и посылая внутрь приятную негу. Дыхание Блейза сзади щекочет ей кожу, и Дафна, прикрыв глаза, откидывает макушку назад на его плечо, когда его руки оказывается у нее между ног и, расправив складки плоти, распространяют пену мягкими поглаживаниями. Блейз бережно оставляет поцелуй на плече расслабленно откинувшейся и учащенно задышавшей девушки. Он не делает акцент на том, чтобы заняться с ней любовью, поэтому когда Дафна шире раздвигает для него ноги, чтобы дать ему больше доступа, поднявшись, обходит ванну и наклоняется, чтобы вымыть ее ноги. А Дафна ложится на спинку ванны, вытягивая свои красивые длинные ноги из воды в его распоряжение. Его любящий взгляд на мгновение задерживается на ней. Белокурой жемчужине в черной ракушке его ванны. Потянувшись рукой к лицу Дафны и обхватив его обеими ладонями, он оглаживает ее выразительные высокие скулы. А она подставляет лицо под его руки и ластится об них. Дафна обладает поистине роковой внешностью. Ее преданно смотрящие штормовые глаза излучают умопомрачительную глубинную женственность. И Блейз не может отвести от нее взгляда, ласково гладя Дафну по лицу, завороженный исходящей от нее внутренней женской пленительностью. О, эта дивная леди с вселенской грустью в глазах... В ней блестящий потенциал, но душа изранена. Подавленная стольким плохого и бесчеловечного, что досталось ей от близких людей. Он знал, какая она ранимая и сильная. Как близко всё воспринимает к сердцу. И как при том всё равно справляется с причиненной ей болью. Но в этот раз ей не придется справляться одной. Как бы тяжело не было, у нее всегда будет он. Особенно теперь, осознавая причину, почему Дафна была вынуждена держаться от него в стороне столько времени, Блейз ещё больше желает позаботиться о ней. Ведь ему больше не нужно держать свою любовь к Дафне под замком. И это становится его безоговорочным правом и чистосердечным долгом. Заботиться о ней. Он больше никогда не даст ее в обиду. И никто не встанет у него на пути. Когда она открылась ему, всецело отдав всю свою любовь. Самая особенная и самая сломленная... Кажется, что это аксиома жизни. Проклятая расплата за то, насколько эта самая жизнь тебя одарила. Великие мучения всем великим. И Блейзу хочется короновать ее и ухаживать как за королевой, которой Дафна по своему нутру и является. И он во что бы то ни стало сделает это: исцелит и коронует. Блейз наклоняется и, держа руки по обе стороны от ее прекрасного лица, целует в губы. Вкладывая в поцелуй всю свою любовь, он прикрывает глаза и прислоняется к ней лбом. Дафна раскрывает губы, впуская его язык, и с нежностью накрывает его щеку своей ладошкой. Боже, как он ее любит... Разомкнув их чувственный поцелуй, Блейз таки присаживается рядом с ванной на пуфик и по очереди неторопливо омывает каждую ее ножку. Начиная с изящных ступней и заканчивая тем, что, нависнув над Дафной и пронзительно заглядывая ей в глаза, по-хозяйски потирает ладонями ягодицы девушки. Он пристально следит и наблюдает, как каждое его прикосновение действует на Дафну. Как она смотрит на него снизу вверх с невероятной кротостью и нежным трепетом. Как она тихонько и прелестно постанывает, когда его пальцы проскальзывают в расщелину между женственных округлостей и оглаживают там каждый сантиметр особо чувствительной плоти. И самое главное — как ее лицо становится всё более спокойным и умиротворенным. В то время как Блейз переходит к ее волосам, Дафна окончательно размякает в его руках. Ее веки закрываются, а губы наоборот приоткрываются; дыхание Дафны становится почти томным, несмотря на то, что он просто моет ей волосы, пальцами лаская кожу головы. Когда он смывает пену с ее белокурых волос и заканчивает ее купать, то призывает белый банный халат и заворачивает в него Дафну. Стоя в ванне, она наблюдает за тем, как Блейз завязывает пояс на ее халате. А потом, подхватив ее на руки и заставив обвить себя руками за шею, вытаскивает из ванны. Саундтрек: Red Light — RamseyЯ вижу, что ты целишься высоко. Ты так сблизился со мной, Вселяя в меня большие надежды. Посреди жизни, которую я себе выдумывала, И жизни, которую я выбрала. Этот жуткий слепящий красный свет. Я обычно сидела внизу и молилась, чтобы время утекло. Он приходил в комнату, чтобы вознести меня и накормить. Это холодная темная пустая жизнь, Расскажи мне все способы, которыми я могу жить правильно. — Ramsey «Red Lights»
Ей не хочется разрывать объятий с ним, когда он ставит ее на пол. Блейз вновь дарит ей покой, и Дафна, придя в себя, начинает осознавать, как тяжело ему, должно быть, с ней приходится. — Прости меня, — грустно произносит она, отняв голову от плеча Блейза и виновато посмотрев ему в глаза. — Пожалуйста, прости, что так себя веду... Слезы подступают ей к глазам от чувства вины перед ним. Ей было так плохо, что она даже не подумала о том, что может причинить ему боль своей смертью. В тот момент Дафне казалось, что без нее Блейзу будет лучше. Что она, как ядовитый пазл, не только не подходит ему, но и отравляет его жизнь. И ей казалось, будет лучше, если она не проснется и не будет больше никогда подвергать жизнь любимого и друзей опасности. — За что ты извиняешься? — хмуро спрашивает Блейз с потемневшим взглядом. Она опускает голову в неопределенности. — Не знаю, за то, что метала ножи в твоих людей, например?.. За то, что я такая... Его красивое лицо мрачнеет. — Какая, Дафна? Потупив взгляд, она мучительно находит: — Больная, наверное... — Значит, ты просишь прощения за то, что тебе плохо и ты от этого страдаешь? — с нажимом проговаривает Блейз. Дафна поднимает на него свои широко распахнутые небесные глаза и не понимает посыл его вопроса. Блейз кажется оскорбленным. — По-твоему, за что я люблю тебя? За то, чтобы ты всегда была в хорошем расположении духа? Думаешь, мне важно только это? — Нет, Блейз... Я просто считаю, что ты... заслуживаешь лучшего. Блейз отстраняется от черной ванной тумбы позади себя и надвигается на Дафну с посуровевшим выражением лица. — Никогда, — начинает он, поднеся указательный палец к ее лицу, — слышишь? Никогда не смей допускать подобные мысли. — Блейз испускает рычащий выдох и властно обхватывает ее лицо ладонью, изо всех сил желая быть услышанным. — Ты — лучшее в моей жизни. И я люблю тебя. Всю тебя. Не только твое хорошее настроение, Дафна. Ты вся — моя. И все твои раны и проблемы тоже мои. Вся твоя боль ни в коей мере не обременяет меня. Потому что я люблю тебя, — подчеркивает он. — Запомни это уже раз и навсегда. Дафна, затаив дыхание, не отрывает глаз от Блейза, впитывая в себя сосредоточение власти и любви в его тоне. Вся ее боль не обременяет его, потому что он любит ее... Как же чертовски знакомо. Любовь и боль — как замкнутый круг. Он оглаживает большим пальцем ее щеку, спускаясь к нижней губе и собственнически обводя ее. — Ты даёшь мне силу, и я отдам ее тебе... Дафна раскрывает губы в покорном стоне. Но Блейз тут же отнимает руку, и она потерянно моргает с вожделенной дымкой, заволокшей ее серые глаза. — Разденься, — вдруг велит он. Дафна интуитивно прослеживает по его требовательному тону и выжидающему взгляду, как холодные черты Блейза вновь начинают преобладать. Дженна однажды объясняла то помесью английских и итальянских качеств в его крови. Как Блейз порой маневрирует от крайности в крайность, сочетая в себе покоряющее сердца очарование итальянца и суровое самообладание англичанина. Ее пальцы легко развязывают пояс халата, и Дафна сбрасывает его со своих плеч на пол, представ перед Блейзом полностью нагой. А он просто смотрит. Окидывая ее тело глазами, будто приценивая, как им ему распорядиться. Беззащитное ощущение накрывает Дафну, жаром растекаясь по всему телу и оседая между бедер, в потяжелевших грудях и покалывающих под мужским пристальным взглядом сосках. После томительного осмотра, как будто он не рассмотрел ее достаточно, пока купал, Блейз потирает подбородок и, задумчиво прохрипев, отдает указания: — Иди в спальню, закрой все занавески, зажги свечи, нагнись над кроватью... и жди меня. Теперь у Дафны не остаётся никаких сомнений, что Блейз решил если ее не наказать, то как минимум с ней поиграть. Хотя тут явно скорее первое... Сглотнув, она кивает и одними глазами хочет знать, как долго ей его ждать. Он читает этот вопрос, но неумолимо молчит, ожидая, что она незамедлительно подчинится. И Дафна это делает, покинув ванную комнату. Закрыв в спальне окна портьерами цвета индиго, она магией зажигает свечи в подсвечниках, в полумраке опускается на край кровати верхней частью тела и принимается ждать. До ее ушей доносится шум воды из душевой, и Дафна вздыхает с пониманием, что ждать ей придется дольше, чем она рассчитывала. Распластавшись по черному шёлку простыни, Дафна вытягивает вперёд руки и убирает на одну сторону свои беспорядочно рассыпанные по спине белокурые волосы. Колени упираются в пол, а по бедрам пробегается дрожь нетерпения. Она знает, зачем Блейз заставляет ее ждать так. Дафне нужно поймать нужную волну покорности, чтобы вынести и получить удовольствие от того, что он ей преподнесет. Последнее время она и без того едва ли не постоянно находилась в сабмиссивном состоянии. Ей хотелось быть центром его удовольствия. Хотелось чувствовать на себе его контроль. Дафна боготворила Блейза. Ей ни минуту не хотелось оставаться без его внимания. Поэтому, когда дверь из ванной комнаты открывается, и Дафна чувствует его присутствие и взгляд на своем обнажённом теле, по бедру из ее открывшегося влагалища стекает накопившееся томление. — Раздвинь ноги... Шире, — после долгих минут осмотра велит он и, когда Дафна повинуется, хвалит: — Да, вот так... умница. Блейз скидывает на пол полотенце и заходит в гардеробную, чтобы достать оттуда одежду. Брюки и только. Он не торопясь одевается, между делом поглядывая на любимую девушку, — обнаженной нагнувшуюся над его кроватью. Застегнув ремень, он открывает новый отдел в гардеробе. Раньше Блейз никогда не водил девушек в свою спальню. Для этого у него были другие места. Заниматься сексом в собственной постели казалось слишком интимным, чтобы пускать туда кого попало. Так что ему пришлось выделить в своей спальне отдельное место для БДСМ-девайсов — с тех замечательных пор как в его сексуальной жизни появилась Дафна. Выбрав нужные, Блейз выходит из гардероба, закрыв отдел, на который им вскоре придется наложить заклятие незримого расширения, — и направляется к кровати. Саундтрек: Ramsey — Daddy Мужские руки начинают хозяйничать по изгибам ее тела, собственнически ложась на девичью талию, поглаживая по бокам и небрежно переминая ягодицы. Дафна отзывчиво стонет, выгнувшись ему навстречу. Блейз разогревает ее серией умеренных шлепков ладонью по заднице. Дафна реагирует особенно чувствительно, тонко постанывая, ерзая по матрасу и выделяя смазку, стекающую ей по бедрам. — Лежи смирно, — приказывает он. Блейз приостанавливается, чтобы приценивающе осмотреть порозовевшие ягодицы девушки и взяться за шлепалку. Удар кожаного твердого материала громом разносится по бедрам Дафны, отголосками волнительной дрожи отдаваясь вверх по спине. Из ее горла вырывается первобытный стон боли и похоти. Блейз, как хищник, обходит Дафну и, осматривая красный отпечаток на ее аппетитной заднице, рассуждает: — Пора бы тебе перестать винить себя во всем подряд, Дафна. Слишком много ты на себя берешь, детка... Я научу тебя ценить себя в любом состоянии. Он заносит руку и снова ударяет ее паддлом. Кожа ягодиц начинает гореть и пощипывать от внушительных шлепков. На третий удар Дафна срывается на стонущий крик. Ее дух захватывает ощущение полного подчинения. Боль в мышцах на четвертый и пятый удар начинает вытеснять из головы поселившихся в ней демонов. К Дафне начинается приближаться то самое желанное чувство ментального парения. Блейз и сам знал, как ее успокоить и вознести. — Ещё, — настойчиво просит Дафна между страстными стонами и, тут же осознав свою ошибку, исправляется, робко прошептав: — Пожалуйста... Она слышит в его тоне хищную улыбку: — Как мне проучить тебя, когда любое наказание вызывает у тебя удовольствие, м? Дафне кажется его вопрос риторическим, и она не ошибается, потому что он не ждёт ответа, а с силой разводит и сжимает в руках ее пылающие ягодицы. Она вздрагивает всем телом, когда Блейз обводит большим пальцем ее анус. Зачерпнув из влагалища двумя пальцами вытекающий сок, он смазывает им ее второе отверстие, затем надавливает на него большим пальцем и проталкивает внутрь прохода под симфонию ее мелодичных стонов. Растянув сжатое кольцо мышц плавными круговыми движениями своего большого пальца, Блейз просовывает внутрь красной попки Дафны анальную пробку. Постучав ребром паддла по торчащей пробке, чем вызвав у нее приглушённое упоительное завывание, он продолжает порку, нанося ритмичные удары по вздернутой заднице блондинки. Наклонившись к ушку Дафны, Блейз запускает пальцы в волосы на ее затылке и многообещающе и грозно предвещает: — Я выбью из тебя все эти гребаные кошмары... Его слова посылают по всему телу Дафны волнительную негу. Его пальцы выскальзывают из ее волос, и она может услышать, как Блейз заносит над ней паддл, чтобы обрушить его на ее пульсирующий зад. Удар. Боль. Стон. Снова удар. Вскрик эйфории. И так по кругу. Блейз не сбивается со слаженного ритма. Интенсивность монотонных шлепков вкупе с растянутостью заднего прохода выбивает из Дафны весь дух. Она теряет волю над собой, полностью отдавая себя в его руки. Не только тело, но и душу. Ее перестают терзать темные мысли, потому что их забирает Блейз. И ей больше не больно. Все тело Дафны превращается в глиняную фигуру в его умелых руках. Сознание, кажется, уплывает в космическое подпространство, где единственный ориентир — это его повелевающий голос. Слезы облегчения и всхлипы вперемешку со стонами овладевают ею. Дафне кажется, что, если Блейз ударит в полную силу, она кончит. Хотя в каждый его удар и так вложено немало силы, и она балансирует на тонкой грани между мощнейшим эмоциональным экстазом и неутолимым плотским желанием. Дафна не представляет, что с ней станет, когда ее накроет оргазм. Все ее чувства, будто оголённые провода — чуть задень, будут искриться — обнажены перед Блейзом, ровно как и тело, которым он так виртуозно распоряжается. Он отбрасывает в сторону паддл, напоследок задев им ее лонные губы, и начинает прокручивать внутри Дафны анальную пробку. Ее стоны становятся всё неистовее и животнее. Блейз вытаскивает пробку и, — небрежно сунув ненадолго два пальца в ее киску, чтобы смочить, — заталкивает скользкие пальцы в раскрытый анус, методично растягивая тугие стенки. Дафна сладко хнычет и, задвигав бедрами навстречу его пальцам, прогибается в спине так моляще, вызывая у Блейза голодный утробный стон. — Ты моя девочка... потерпи немного, — покровительски погладив ее по попке и дальше вверх по спине к лопаткам, воркует Блейз. Он принимается расстегивать свой ремень, горячо прохрипев: — Папочка сейчас тобой займётся. Уперевшись одним коленом в матрас, Блейз подносит тяжёлую головку члена к сокращающемуся отверстию ануса и надавливает на него. Он нажимает ладонью Дафне на поясницу, чтобы она сильнее прогнулась, и начинает протискивать своего большого змея между ее избитых ягодиц. Схватив одной рукой Дафну за волосы, он со звериным рыком встречается с ее пылающей задницей своими бедрами. Дафна издает какой-то неразборчивый первобытный звук, послушно запрокинув голову и распластавшись грудью и руками по черному шёлку. И Блейз начинает трахать ее сперва очень медленно, немного намотав ее волосы к себе на кулак. А затем всё сильнее и глубже с каждым толчком. Его сильные руки, любовно огладив разгоряченные полушария, безмятежно перемещаются вверх по спине девушки. И тут Блейз — основательно обосновавшись внутри ее распустившегося для него, подобно цветку, отверстия — начинает с рыком ускоряться, крепко схватившись руками за талию Дафны и шлепаясь бедрами об ее задницу. — Я хочу, чтобы ты была громкой, — пыхтит он между жёсткими фрикциями и распоряжается: — ...Не сдерживайся. Всё плывет перед глазами Дафны. По телу прокатываются волны вожделения и животной страсти. Рот раскрывается в чувственном восторге. Обычно она в силах контролировать то, как и сколько ей стонать, но сейчас Дафна полностью теряет контроль над собой и отдает его Блейзу. А он заставляет ее стонать, завывать и всхлипывать так беспорядочно, распущенно и искренне, как до этого никогда в жизни. Никогда никто не порол ее так сильно и сладко. Никогда и никому Дафна не отдавалась так самозабвенно, как Блейзу. Никогда не чувствовала себя такой раскрытой и уязвимой, но при этом защищённой. По лицу Дафны градом текут слезы от чувства освобождения. Ей больше не надо думать о том, в чем она виновата. Психоделические краски окрашивают ее мир, в котором он для нее — бог. Есть только Блейз. Его дурманящий запах. Его руки в громком собственническом жесте поглаживающие ее вдоль по всей спине. Нарастающие движения его восхитительного члена внутри ее подрагивающего тела. И его бархатистые стоны и вздохи, погружающие ее в нирвану. Предоргазменные стоны Дафны подталкивают Блейза с хриплым баритонным рыком начать жёстко вбиваться в ее задницу. Держась ладонями за тонкую талию девушки и стискивая ее в своей крепкой хватке. Пальцами одной руки ласково пощекотав поясницу Дафны, где находится ее абсолютная и безоружная эрогенная зона, Блейз на контрасте грубо запускает длинные пальцы другой ей в взлохмаченную гриву на затылке — и с силой оттягивает голову вскрикнувшей блондинки. — Ты не кончишь, пока я тебе не разрешу, поняла? Дафна бормочет что-то невнятное. И Блейз сильнее натягивает ее светлые волосы так, что она жалобно вскрикивает, вместе с тем сжимая его член в своем заднем проходе. — Поняла?! — Да-а-а... — сглатывая и задыхаясь, простанывает Дафна. И он продолжает толкаться в нее членом, нависнув сзади. А его голос повелительно овладевает ее помутненным вниманием: — Посмотрим, что ещё ты поняла... Говори, отвечаешь ли ты за действия психованного маньяка, который хотел тебя похитить? Заплакав, она чувствует, как через слезы уходит боль, неделями сковывающая ей грудь, и сипло ему отвечает: — Нет... — Громче! — Нет! Боже, Блейз, пожалуйста... — Говори, должна ли ты винить себя за то, что он помешался настолько, что решился убивать? — Не-ет, — сдавленно хрипит Дафна, не переставая плакать и изнемогать от нестерпимого желания. И Блейз требовательнее вбивается в нее, задевая воспаленную кожу ее ягодиц. — Не понял, говори яснее. — Мерлин, нет! — охнув, подавлённо сдается она. Дафне кажется, что она сейчас потеряет сознание, если не кончит. Блейз поощрительно гладит ее по головке, а потом вдруг застыв в очередной раз требует ответа: — А виновата ли ты в том, что якобы никого не спасла? Меня? Остальных?.. Его? У Дафны всё плывет перед глазами, ее взмокшее тело сотрясает дрожь от жара возбуждения. Всхлипывая, она пытается потереться набухшим клитором о край кровати. Но Блейз ей этого не позволяет, ударив со всего размаху по половинке ягодиц. Взвыв от притупленной боли в онемевшей переполненной заднице, Дафна чувствует, как по ее венам растекается его власть. Слезы вдруг перестают стекать по ее щекам. — Я... — Да? — Нет, наверное, я не виновата... Он смачно шлёпает ее ещё раз, застонав от того, как при том крепко сжимаются ее стенки вокруг его члена, отдавшись рябью от шлепка. — ...Наверное? С каждым ударом Дафна становится все уязвимей и покорней. Но как ни парадоксально ее будто подпитывает сила его слов. И она уверенно, насколько ей то позволяет трансовое состояние, отвечает: — Нет, я совсем не виновата, Блейз, пожалуйста... — изнывающе захныкав и заизвивашись под ним, умоляет Дафна, а затем соблазнительно выдыхает: — Папочка, пожалуйста... — Ты моя хорошая девочка, ты знаешь? — разомлев от ее мольбы, воркует он и наклоняется, чтобы поцеловать в плечо. Будь у Дафны хвост — она бы им сейчас завиляла. Его толстый ствол при этом смещается в ее бедной заднице под новым углом, и Дафна слезливо взвывает от возвышенных боли и похоти. Кому-то стоит наградить ее за то, что пускает этого зверя в свою задницу. — Скоро ты кончишь, — с усладой и коварством, как самый прекрасный дьявол, обещает он, обжигая ее кожу своим горячим утробным дыханием и мягко толкнувшись в нее налитым до предела членом. — Но перед этим ты пообещаешь мне, что завтра — как бы я не фетишировал на тебя, детка, запертую в моей спальне, — ты вернёшься к жизни и пойдешь на встречу с Грейнджер и Малфоем... Иначе, видит Мерлин, штурма тут не избежать. Его губы и язык начинают чувственно скользить по ее лопаткам, и Дафна, полностью очарованная всем, что Блейз с ней вытворяет, блаженно стонет. Ей кажется, что сейчас она готова согласиться со всем, что он скажет. Настолько правильными звучат его слова. Настолько она им верит. Верит ему. — Всё, что пожелаешь, любимый... Всё, что пожелаешь, — сладостно лепечет Дафна, ощутив, как Блейз, зарычав ей в позвоночник и пустив по нему истомную дрожь, вновь задвигался в ней. Плавными толчками, переходящими в жёсткий трах, он доводит ее до самого эротичного оргазма, до которого Блейзу когда-либо приходилось Дафну доводить. Гортанный протяжный стон выливается из раскрывшихся в экстазе губ Дафны. Она кончает так страстно, что из ее киски струями вытекает ее удовольствие, пока Блейз выстреливает семенем глубоко внутрь ее сокращающегося отверстия. Дафна с упоением впитывает в себя его хриплые бархатистые стоны, как свою наивысшую награду, не переставая сотрясаться в, вероятно, самом мощнейшем оргазме в своей жизни. Его зубы хищно впиваются в ее плечо, но она совсем не чувствует боли, только блаженный трепет, когда мускулистое тело Блейза наваливается на нее сзади, придавливая к кровати. И Дафне становится так тепло и уютно, что она была бы не прочь остаться в таком положении навечно. Блейз покусывает ее кожу и тут же зализывает укусы языком. Дафна размякает под ним и ещё не скоро выходит из сабспейса. Сегодня она будет спать без зелий и главное — без кошмаров.