Добродетели.

      Ванная, доверху наполненная водой, от которой исходил ароматный пар стала моим пристанищем, где я провела какое то время, даже примерно сказать не могу сколько, время больше не имеет никакого значения. Телефон не переставал вибрировать, и обычно я бы уже давно стала раздражённой из-за нескончаемых звуков, но не сейчас. Надавливая обеими руками на розовую, мягкую мочалку, я пыталась стереть со своего тела груз вины, эту грязь, в которую я снова упала, теперь единственное, на что остаётся надеется это некий спасательный круг. Либо я утону в этой грязи безвозмездно. -Когда же всё пошло наперекосяк? - мысль, которой можно дать золотую карту, как постоянному посетителю моей головы. Двенадцать лет назад Знаменитая Академия Амбрелла вернулась с очередного успешного задания, словно обычные дети, пришедшие со школы, получив хорошие оценки. Но у этих детей всё было иначе. Их не хвалили за успехи, это была их обязанность. Детишки сняли свои маски героев, и разбежались по дому, словно тараканы, коробку с которыми уронили на пол. Харгривзы никогда не были абсолютно беззаботными детьми, но они всеми силами пытались создавать иллюзию, будто так и есть, словно они самые обычные, дети, от которых никто ничего не требует и не ждёт, будто их провал не будет значить ничего глобального. Это было не так. Симона Харгривз с детства страдала глубочайшей печалью и неконтролируемой агрессией, которую её учили направлять на врагов, отчего девочке казалось, что если начнётся зомби апокалипсис, её целенаправленно кто нибудь выбесит, зная, что она взорвёрт всех мертвецов к чёртовой матери. Сняв маску героя, девочка надевала другую, уже совершенно привычную, пусть и невидимую маску счастливого ребенка, у которой как и у всех, есть лучший друг, и дружная семья. -Симона, тебя зовёт отец. -Постучавшись в дверь, но не дожидаясь разрешения, в комнате появилась Грейс. Любимая мама, пусть отец вечно твердит, что она всего лишь робот. Но теплота её рук, бархатный голос, забота и любовь - это всё настоящее. -Иду, мам. - девочка соскочила с кровати, на которой до этого листала детские журналы и побежала в кабинет отца, там он обычно отчитывает всех. Но Симона точно знала, что справлялась на ура со всеми заданиями, и ругать её абсолютно точно не за что. -Присаживайся, Симона. -Произнёс Реджинальд, не поднимая глаз на дочь, в его стиле. -Что-то случилось, папа? -Ничего особенного. Просто отныне ты будешь жить в другом месте.- Спокойствие в голосе отца выбешивало как никогда, мне кажется, что если ему револьвер к виску поставить, и потребовать хоть каких то эмоций, он и бровью не поведет. Может он и сам робот какой то. -Что, прости? - волнение росло в сердце Симоны с каждой секундой с бешеной скоростью, а мягкие ладошки постепенно сжимались в кулачки. -Я не обязан объяснять, но ты заслужила. Ты как пятое колесо в машине. Своей вечно кислой миной ты обрываешь все мои старания для вашего счастливого детства. - счастливого детства.. интересно,верит ли он сам в то, что говорит. -Грейс нашла отличный пансионат для потерянных в жизни девиц, ты проживёшь там какое то время, пока тебе не станет лучше. - всё. Реджинальд поставил точку, убив все надежды внутри юной мисс Харгривз. Ком встал в горле, но не от надвигающихся слёз, от обиды. Обида и горечь от ужасной несправедливости, она не начала ещё толком жить, а право выбора уже отняли. С детства познакомили со всей чёрной стороной этого мира. С тех пор, несправедливое отношение к людям - это главный враг Симоны Харгривз.

Может, она недостаточно хороша для всемирно известной Академии Амбрелла? Недостаточно сильна, не слишком героическая, и просто ужасна? -Я в порядке, и могу позаботиться о себе сама. - собрав последние силы произнесла Симона, но её дрожащий голос и её саму заставил усомниться в правдивости данного утверждение. -В порядке ты, Симона, только когда Номер Пять с тобой, что тоже, к слову, беспокоит меня. Я не знаю, кто он для тебя, но запомни, никаких любовных историй в Академии не будет. Хотя, Номер Пять и сам предотвратил возможный роман между вами - он усмехнулся, кажется, слово роман, когда речь идёт о двух детях, весьма его позабавило. - Он исчез, Номер Восемь, прими это, и мирно жди, коли это так важно для тебя лично. У тебя будет время подумать об этом, собирай свои вещи. - строго приказал отец, и указал своей костлявой кистью на дубовую дверь, якобы говоря «проваливай давай». -Отец..- девочка не знала, что сказать, но готова была бороться за себя до последнего, однако напоминание об исчезновении Пятого сильно подкосило её боевой настрой. -Я всё сказал, Номер Восемь! Покинь кабинет, и ступай в свою комнату собирать вещи! - отец редко повышал тон голоса до крика, но он сделал это сейчас. И это было роковой ошибкой. В голову прилилась кровь, глаза девушки, что обычно янтарно-карие, вдруг стали чёрными,зрачков не было видно. В эту же секунду, в чёрных очах вспыхнул огонь, девочка не чувствовала это, но по встревоженному взгляду отца поняла, что пора дать волю эмоциям. «-Я не жертва, Пятый. Пусть, ты не увидишь этого, но будешь гордиться мной.»- только и успела подумать девочка, прежде чем в её руках загорелось адское пламя. Она жестикулировала руками, как дирижёр, элегантно, легко, но разрушающе. Огненная сфера, что появилась вокруг неё крушила всё, на что девочка переводила свои горящие, в прямом смысле, глаза. Всё сопровождалось громкими звуками, звуками треска дерева, разрушающегося мрамора, битой посуды, и конечно, потрескивание огня, словно костёр в детском лагере. Первым на шум прибежал герой Диего, что всегда был на готове спасать всё, что движется и не движется, лишь бы лишний раз доказать, что он смельчак. -Сима, Сима, остановись! - кричал малыш Диего, бросая всё, кроме своих драгоценных ножей в Симону, что была словно в трансе. Главной целью было разрушить всё, весь чёртов дом, который был ей ненавистен до слёз. Но все предметы, что брат отчаянно бросал в сестру даже не успевали долететь до сферы, созданной девочкой, они сгорали как бумага в костре моментально. -Я прошу тебя, Сима! - на крики и шум сбежались все, включая верного друга семьи Пого, эксцентричного эгоиста отца, и самой близкой, самой светлой и самой любимой мамы. В этот день каждый внёс свой вклад, кто-то срывая глотку кричал, пытаясь успокоить, кто-то поливал водой из кружек, что весьма бесполезно, но благородно, а самый главный вклад сделала мама. Мама, которая запрограммирована на защиту, это был её долг, спасать своих детей. И она сделала это. Не изменяя себе, женщина-робот, распрямив плечи, добродушно улыбаясь, шагнула на встречу своей смерти. Не чувствуя боли, Грейс вошла в огненную сферу, не переставая улыбаться, и затрясла Симону за плечи. Когда девочка очнулась, словно отошла от гипноза, всё, что она могла видеть, огненная стена вокруг неё, и мама. Мама, вечно ухоженная, с макияжем, выглаженном платье, и неизменно элегантной прической, но не сейчас. Сейчас это были провода, от которых исходило синее свечение, и оказывается, стеклянные, совсем не живые глаза, одежда и волосы сгорели. Ничего не осталось. Крик девочки разорвал сердце всем, кто слышал его, и эта рана осталось открытой по сей день, который каждый залечивает по своему. Симона Харгривз навсегда запомнила этот день, это был именно тот самый день, когда всё пошло наперекосяк. Она бежала по улицам, по переулкам, расталкивая людей, и врезаясь в них, получая вслед кучу оскорблений. Никто из семьи не бежал за ней, она понимала, что никто никогда её не простит, но на самом деле, каждый из детей хотел побежать за сестрой, но запрет отца, который гласил не трогать её, оспорить было нельзя. Пристанище для юной Симоны оказалось в глухом лесу, когда она столкнулась к светловолосой девочкой, которая представилось Эльзой, и пообещала помочь. Хиппи, что колесили по городам, лесам и морям, стали новой семьёй для девочки. Они научили её контролировать себя, свои эмоции. Конечно, только сейчас Симона поняла, что она никогда не умела контролировать себя, она научилась подавлять в себе все эмоции, всё, что делало её живой. Сима умерла в тот день, так и не поняв этого. Жизнь шла своим чередом, она даже забыла, что она Харгривз, забыла, что она необычная. И так было до одного проклятого телефонного звонка. -Да? -Здравствуй, Симона. Я хочу сказать, что твоя семья не питает ненависти к тебе, и очень ждёт дома. Ну а я, естественно,особенно сильно жду тебя. - это был Пятый, который ворвался в её жизнь вновь, заставив задохнуться с новой силой, только при одном его упоминании. Сейчас Эти воспоминания уже давно не приносили никакой боли, особенно сейчас, когда жалеть можно было не о том, что было сделано в детстве, а о ночном деянии. В дверь настойчиво постучали. -Входите. - разрешила я, ожидая увидеть Пятого, но это была Элисон. -Сима, ты видела Ваню? - спросила она, скручивая свои пальцы. Волнуется. -Не видела, а в чём проблема? Ушла в магазин, домой, по делам, я не знаю. - предположила я -Её нет с ночи, я, конечно, согласна, может она пошла куда то. Но в её комнате бардак, словно была ожесточенная борьба, и...и вот. - Элисон достала из за спины то, отчего мурашки прошлись по телу табуном. Книга «Одна любовь, два человека», с каплями крови на светлой обложке.