Любовь после тяжёлой охоты

      Охота выдалась трудной, и ведьмак вернулся к Йеннифер шатающимся и залитым кровью. Колдунья была занята, и Геральт отправился в ванну в одиночестве — он не хотел осквернить собственной грязью её постель. Мытьё — такое, казалось бы, простое действие — было пыткой. Ныли мышцы, ныли синяки, отчаянно болел бок, куда пришелся удар упыря, кровь до сих пор сочилась из глубокой раны на лбу и на плече.       Закончив с мытьем, Геральт накинул рубашку и с трудом доковылял до постели. У него не осталось сил ни на что; он упал лицом вниз и отключился.       Проснулся он от боли почему-то в пояснице. Он почувствовал, что под его живот подложили подушку, ноги раздвинули, а его задницу прямо сейчас щупают и мнут.       Ведьмак дернулся и застонал от мгновенно пронзившей его боли. Нежная рука ласково погладила его по спине. – Тише, тише. Я надеялась, что ты не проснешься — ты так устал… – Что ты хочешь сделать? - напряженно спросил Геральт. – Ничего плохого. Ты так быстро заснул, не успел уделить мне время… но я могу и сама получить удовольствие, а ты просто расслабься и отдыхай.       Геральт тяжело вздохнул. Малейшее движение отзывалось болью во всем его теле, даже говорить было больно. Он решил, что сейчас самое простое — уступить. Он завтра серьезно поговорит с Йенн, а сейчас нужно просто расслабиться — и пусть она делает, что хочет.       Он услышал звук плевка, а потом характерный звук, будто кто-то размазывал жидкость по твердой поверхности. Ему стало гадко: Йеннифер давно просила о сексе со страпоном, и Геральт был, в общем-то, не против. Он просто хотел сделать это по всем правилам: сперва очищение изнутри и снаружи, потом аккуратная растяжка. Ведьмак знал, какие неприятные травмы может нанести неправильный анальный секс, и не хотел, чтобы ночь с Йеннифер надолго лишила его функциональности.       Но Йенн, видимо, не хотела ждать, и решила воспользоваться им спящим. Мерзко. Геральт лежал не шевелясь, и только сейчас заметил, что почти не дышал.       Он почувствовал что-то большое и явно недостаточно скользкое у своего ануса. Это что-то толкнулось в него, но от боли Ведьмак еще сильнее сжал мышцы. Йенн толкнулась снова, намного настойчивее, преодолевая сопротивление мышц. Головка вошла, и Геральт зашипел сквозь зубы и сказал напряженно: – Добавь смазки, Йенн. Мне больно.       Он услышал ещё один плевок. Потом в него снова толкнулись, и Геральт уткнулся лицом в простыню, давя крик. Он сдавленным голосом попросил: – Пожалуйста, Йенн, возьми масло. Слюна — не смазка. Мне больно. – Это только пока, - волшебница нежно погладила его по бедру, - просто расслабься. В первый раз всегда больно; дело не в смазке, ты просто слишком напряжен. Ну же, расслабься…       Геральт честно попытался. Он сделал глубокий вдох и выдох, потом еще один вдох и еще один выдох. Нужно просто расслабить мышцы ануса, просто расслабить и впустить Йенн.       Чародейка легонько толкнулась в него снова. Он ещё не привык к ощущению вторжения, и даже это крохотное движение заставило его сжать зубы от боли. А Йеннифер, видимо, решила, что все в порядке, и одним плавным движением вошла до конца.       Геральт выгнулся на кровати, комкая в руках простыню. Он привык к боли, но это было слишком. Все тело болело после недавнего сражения, а чувство в заднем проходе было непривычным, и оттого еще более мучительным. Он силой заставил себя успокоиться и не дрожать. – Ты весь мокрый, - Йенн провела рукой по его напряженной, покрытой холодным потом спине.       Конечно, черт подери, он мокрый. Ему адски больно, но вместо отдыха и лечения он получил страдания.       Чародейка вытащила орудие пытки из горящего ануса Геральта, а потом снова резко вошла. В этот раз Ведьмак смог не дернуться и не издать ни звука, он просто принял эту адскую боль и ощутил, как у него внутри что-то рвется. Йеннифер снова двинулась, и в этот раз страпон скользил легче — от крови. Геральт не шевелился — он закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Он просто должен пережить это; чем спокойнее он будет, тем быстрее и легче все кончится.       Йеннифер втрахивалась в него глубоко, жёстко и сильно, её руки мяли его бедра, царапали спину. Она задевала его синяки, случайно или намеренно нажимала на них. И самое ужасное — трахала его, с наслаждением, без остановок, без передышек.       Наконец Геральт смог поймать определенный ритм. Получилось даже немного расслабиться и начать отключаться… Но Йеннифер будто заметила это и потребовала: – Перевернись. – Йенн, я слишком устал… - запротестовал Геральт. – Ну пожалуйста, - взмолилась женщина, - мне совсем немного осталось, ну же!       Ведьмак перевернулся на спину и не смог сдержать стона, когда в затекшем теле вспыхнула боль.       Йеннифер закинула его ноги на свои изящные плечи и резким движением вошла в него. У Ведьмака потемнело в глазах, эта поза была хуже, слишком больно, нет опоры… Чародейка резко двигалась внутри него, и Геральт не знал, как сдержать стоны боли: уткнуться лицом в постель он не мог, но плакать или орать, как девчонка во время брачной ночи, он не хотел.       Он сжал челюсти и терпел, кажется, бесконечно долго, пока Йеннифер с долгим стоном не вошла в него особенно глубоко — и замерла. Потная и довольная, она вытащила страпон из Геральта. – Спокойной ночи, - сказала она, как ни в чем не бывало, и чмокнула его в губы.       Он закрыл глаза, полностью растворяясь в своей боли. Его больше не трогали, не вставляли в его растерзанное отверстие предметы, не царапали и не переворачивали измученное тело, но боль не проходила. Только через полчаса, когда Йеннифер уже посапывала рядом, Геральт смог отключиться.       Утром он даже не смог встать — его лицо горело, во рту пересохло, сердце ни с того ни с сего заходилось бешеным ритмом, пылал задний проход и раны от драки. – У тебя лихорадка, - обеспокоенно сказала Йеннифер. – Йенн, - Геральт поймал её руку и даже смог приподняться на подушке, - послушай. По поводу той ночи… – Что? – Больше никогда так не делай, понятно? Я люблю тебя, правда, но если мы в отношениях, это не значит, что ты можешь взять меня, когда тебе захочется. Представь, если бы я посреди ночи стал тебя трахать, тебе было бы больно и страшно. Ни у кого на это нет права.       Закончив слишком долгую для такого состояния речь, Геральт утомленно упал на подушку. На лице Йеннифер отразилось беспокойство и сомнение, и Ведьмак подумал с надеждой — неужели до нее дошло?