Alesana: кровавая быль

- Нет! Нет! Ай! Ар-р! Убери её! Убери её! Марсель! Она кричала. Она откровенно орала. Непозволительно требовательно и настойчиво. - Убери её! Марсель! Убей! Убей её! Он слышал, он прекрасно слышал, что она кричала. Но совсем не помнил, что сделал потом. Толкнул ли он её? Ударил? Отбросил в стену с зеркалом? Он не помнил. Не помнил, почему зеркало разбилось? Почему раскололась мраморная плитка? Почему вокруг было так много раненных и мёртвых? Почему он перестал слышать её крик? Этот ор. Этот ужасный ор. Наполненный яростью. Злом. Чистым злом. Призывающим его, чтобы он сделал то, что она приказывала. Чтобы он упал в пропасть её власти над ним. Над всем, что уже мертво. Что всегда было мертво. Мог ли он не подчиниться? Он не знал и не понимал. Хотел не вмешиваться. Но она приказывала. Наверное, он сдался, пошёл на её зов. Он не мог сказать точно, потому что совсем ничего не помнил. Просто очнулся следующей ночью и обнаружил мать своего ребёнка в окружении проводов и странных людей, которых он должен был знать. А дочь… Он сломал ей шею, когда схватил за горло и поднял в воздухе. Хруст. Шея маленького ребёнка не смогла этого выдержать, сломавшись. Хруст. Как и всё тело, которое его сильная рука отшвырнула в стену с огромным зеркалом. Грохот. Потрясённый отец стоял на коленях перед маленьким гробом, в котором лежала его маленькая, бледная, как снег, дочь. А когда её чистые серо-голубые глаза открылись, она сказала: - Ты выбрал её. И Жан Марсель не мог возразить или согласиться. Ведь он ничего не помнил. А сейчас он верил, что она тоже больше ничего не помнит после своего долгого-долгого сна.