Alesana: кровавая быль

Алесана медленно выдохнула, избавляясь от образов в своей голове. Притупление чувств было сейчас к месту по той причине, что у неё не имелось сил, чтобы закрыться от потока информации, несущегося на неё всякий раз, стоило лишь немного расслабиться. Но тело и сознание восстанавливались, открываясь для мира снова. Ей пришлось сосредоточиться на том, чтобы ещё раз выстроить стену между своими несчастными мозгами и тем, что уже активно стремилось в них попасть. Особенно стоило сосредоточиться на братьях, их любопытство чуть не проело её мозги. Пришлось давить в ответ. Она бегло осмотрелась, будто снова пыталась понять, где находится. - Аристократы, как же. Украсть мобильный телефон очень благородно, - проговорила Алесана, понимая, что кто-то из братьев ловко прихватил с собой телефон Николы. Теперь она больше никому не могла позвонить. Алесана открыла дверь в ванную комнату и впустила на вид пришибленного коричневого волка. Никола завился рядом с её ногами, поскуливая. Она не хотела вникать в смысл его послания, зная, что там только сопли и слёзы. - Ты не вычистил гроб до конца, - заметила она. - И следы на полу тоже остались. Волк виновато опустил взгляд, не смея оправдываться. Аргументов в свою пользу он всё равно бы не нашёл. - Ты займёшься этим позже, - рассудила девушка. - Сейчас надо обойти дом. Волк упрямо замотал головой. - Ах, мой милый, неужели ты боишься, что мы встретим страшных вампиров во время нашей маленькой прогулки? – Алесана потрепала оборотня за гриву, насмехаясь над его упорством. Ей его поведение показалось забавным, но Николе совсем иначе. Он провёл в этом проклятом особняке куда больше времени, чем кто-либо ещё. Поэтому он остался обеспокоенным и даже упрямым. Тогда ей пришлось заглянуть в его мысли. Мысли, которые сохранили что-то, что исчезло из сознания Фрэи. Никола всё ещё думал самостоятельно, но Алесана не спешила удивляться этому раньше времени. Её кровь только начала свой бег по его телу. «Я могу показать дом», - предлагал оборотень, пытаясь таким образом хоть как-то снизить возможные риски для Алесаны быть пойманной и замученной до смерти. Никола теперь понимал, что его хозяйка обладала огромной силой, но ничего не мог сделать со своими чувствами. Он желал защитить её. Ведь без неё не было и его. - Если бы я хотела увидеть расположение комнат, то этого было бы достаточно, - девушка быстро забралась на волка. - Но дело лишь в силе. А её здесь слишком много, - её лицо сморщилось в гримасе отвращения. – Когда чего-то слишком много, это становится мерзко. Она слегка ударила пятками в бока оборотня, направляя его вперёд. «Дело только в силе, которую я ощущаю с того самого момента, как мы остановились в первый раз перед особняком. Барьер настолько плотный, что даже в обморочном состоянии, я отлично ощущала его. Неужели, мы связаны настолько крепко? Или же это что-то другое? Откуда такая сила? Он же здесь ни при чём? Он не мог настолько измениться за это время. И папа… мы просто стали чужими. Я полностью потеряла его, не чувствуя столько лет. Думала, будто осталась связь лишь с отцом, когда её… её не существовало. Там всё-таки только моя кровь». Алесана внезапно ощутила острую тоску, причинившую ей новую боль. Но не физическую, а моральную. Она не хотела думать об этом, но отвергать правду, когда она предстала во всевозможных красках, больше не могла. Сколько бы дочь Мастера не желала верить в правду, а та из-за этого никуда не испарялась. И сейчас всё просто встало на свои места, выйдя из тени. Никакой волшебной или космической связи между Жаном Марселем и Алесаной не существовало. Это были всего лишь искусственно возведённые мосты между ними, благодаря общей крови и желанию сначала Мастера, а затем и его дочери. Настоящая естественная связь на уровнях сознания и тела существовала только между Жан Марселем и Лореной. И Алесана страшно завидовала этому факту многие годы, понимая, что родство - это ещё не гарантия полной гармонии сущностей. В этом мире явно происходили какие-то сумасшедшие вещи, сравни проведению или ещё чему-то в этом роде, когда двое встречались и начинали практически принадлежать друг другу. В сказках подобное обозначало вечное счастье, прекрасную сладкую любовь. Но глядя на своего отца, Алесана понимала, что счастливым он себя не чувствовал. Как и Лорена. Как и Алесана. Поэтому ей не хотелось, чтобы кто-то владел ею по праву, которое ему дало какое-то там смешное проведение или предназначение. Таких связей с кем-то ей не хотелось даже за очень большие деньги и жизнь в сахарной пудре. «Никогда, - она тряхнула головой. – Если ещё не поздно, мы всё исправим между нами, папа. А если нет… ох, нет, сначала я выберусь отсюда. Об остальном подумаю позже». Алесана чувствовала силу и проворство оборотня под собой, понимая, что тот петляет по коридорам не просто так. Таким образом зверь обходил возможные опасности, одними из которых являлись вампиры, а другими люди, запахи которых девушка едва начала различать снова. А их мысли и того были бледнее, но что-то всё же удалось уловить, пусть она не смогла ничего разобрать. Алесана прекрасно понимала, что лучше прислушиваться даже к самому на первый взгляд незначительному, информация никогда не бывала лишней, если оказываешься в западне. Но она не могла ничего разобрать, испытывая новые приступы головной боли. Ей приходилось терпеть, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации. Алесана напряглась, прикрывая глаза. Мир устремился к ней. Образы людей замелькали. Чуть погодя, она увидела много женщин. За стенами и дверями. В тёмных комнатах. У стен особняка. Между деревьями. Бредущие вдоль аллей. Некоторые из них прибывали под влиянием чар хозяев дома, а остальные практически при смерти из-за обильной потери крови, поэтому ничего особенного в их сознании уже не осталось. Становилось ясным только то, что вампиры не стыдились использовать свои силы, привлекая ими новых «вампирских невест». А ещё они очень любили людей. В каком-то странном смысле от слова «любовь». Алесана позволяла волку нести себя наружу, крепко держась за его шкуру. Длинное платье доказало свою полезность ещё раз, став некой накидкой на оборотне. Алесана не испытывала ни малейшего желания сидеть на шерстяном животном с раздвинутыми ногами без трусов. Нижнего белья она так и не нашла, поэтому пришлось что-то придумывать. Никола свернул в один из коридоров, но внезапно замер и хотел пойти назад. Алесана остановила его, чтобы понять причины его страха. Поскольку сама она не могла воспользоваться своей силой в полной мере, ей пришлось использовать оборотня, чувствовавшего запахи куда лучше неё. Она проникла в его мысли и поняла, что кто-то из вампиров очень близко. Но это был не тот, кого она искала. Всего лишь его опасный братец с чёрными глазами и абрикосовыми волосами. Мирэ. Он постоянно откидывал длинные гладкие волосы назад, но те всё равно постоянно падали ему на лицо. Парикмахеры в стенах поместья долго не задерживались. Вампирам подолгу приходилось носить длинные волосы. Но не всем, Якумо и Шелф где-то находили тех, кто их стриг. И Алесане стало очень любопытно, как в дом проникают посторонние, если даже братья не покидают его. Алесана снова дала Николе свободу действий, позволяя вынести её из этого помещения. Она, как и оборотень, уже поняла, что их не оставили незамеченными, а потому игра давно началась. Теперь вампиры гнались за своей жертвой, умело используя тот факт, что хорошо знали расположение длинных коридоров и богато обставленных комнат. Даже оборотень не мог сравниться с ними в этом плане, ведь он жил до встречи с Алесаной со своими товарищами в служебных домиках, примыкающих уютной грядой к основному зданию зловещего особняка. Пусть Никогда и бывал часто в особняке, но очень быстро убегал из него, потому что желания задержаться на лишнюю пару секунду не возникало ни разу. Что уж говорить о том, чтобы войти в особняк из-за праздного любопытства. Даже Гарри, чей друг не вернулся через несколько часов в свою комнату, так и не решился пойти и найти его. Алесана перестала рассматривать бесконечные стены и окна, не пытаясь запомнить дорогу. Она сосредоточилась на то, что начало происходить рядом с ней. Сначала в угольно чёрных тенях прятался только Мирэ, но затем появились мысли Якумо о разбитых фарфоровых куклах и сладостях для Алесаны, если она будет послушной и сама придёт к нему. Возможно, Якумо не желал какой-то особенно активности, заключающейся в погонях за жертвой. Резкие движения, сложные манёвры и лишние затраты энергии казались ему слишком утомительными. Если бы представилась возможность оставаться в своей комнате, он бы так и поступил. Но, к сожалению, необходимость охотиться на своих вампирских невест никуда не делась. Сами они редко приходили в его объятья, ведь сила его зова мало кого достигала. Это удручало Якумо, как и то, что ему не нравился вкус крови смелых и влюблённых в него девиц. Без примеси страха и ужаса она напоминала ему воду. А он желал сладкого. Ято не давал особой информации о себе, его состояние отдавало какой-то плотной угрюмостью и непроницаемой сосредоточенностью. Он не мог позволить себе ещё раз проиграть кому-то. Эта маленькая история с платьем и шампунями в ванной комнате Алесаны почему-то задела его. Его самолюбие и эгоизм. Он хотел быть первым, самым лучшим и самым любимым даже в таких делах. Но в первых двух вещах его превосходил Д‘ Янго, во второй Мирэ, а о третьей лучше было вообще не думать. Любовь других стала самым жарким полем борьбы братьев, которые, сами того не ведая, пытались всеми силами добиться от своей еды признания и искренней любви. А люди поддавались дурману и принимали всё за чистую монету, умирая в стенах этого дома. «Отец бы этого не простил», - промелькнуло в мыслях девушки, когда она услышала очередной стон умирающей женщины. Из неё не просто высосали практически всю кровь, но и сломали ей руки и ноги. Алесана знала, что мир нелюдей жесток. Но то, что творилось здесь, не поддавалось никаким объяснениям. Жестокость ради жестокости. Это было омерзительно, потому что этого было слишком много. Никола хотел завернуть в очередной проход, но Алесана резко остановила его, понимая, что двое вампиров обходят их с разных сторон. Третий скрывался где-то рядом. Загонять добычу в группе они умели весьма недурно, совсем как оборотни, которых все считали мастерами охоты. Даже феи, существа полей и лесов проигрывали им, потому что их часто выдавали связанные с ними животные. Однако среди вампиров имелось немало тех, кто перенял навыки охоты оборотней. Братья явно относились к их числу. Но и у Алесаны имелся опыт выживания в подобных ситуациях, ведь Лорена всегда приводила с собой как минимум пятнадцать мужчин, являющихся оборотнями. И они без капли жалости загоняли полукровку, норовя разодрать в клочья. Один раз её спас Диего, в другой всё остановилось, благодаря Ашеру. «А затем на мою сторону встал он», - Алесана отогнала это воспоминание в сторону. - А теперь очень быстро, - девушка ударила пятками по бокам волка, одновременно овладевая его мыслями и внушая ему ужас, который гонится за ним. Это подействовало хорошо, потому что рефлексы Николы сработали сразу же, придавая ему невиданное ускорение, которого не ожидал даже он от самого себя. Никола родился оборотнем, а значит: прекрасным охотником. И это подразумевало, что ему никогда не приходилось становиться убегающей жертвой. Он был пленником, был мучеником в стенах этого дома, но не жертвой, за которой гонятся вампиры. Николе не хватало определённой остроты страха, чтобы активировать все свои рефлексы. И Алесана ему лишь немного помогла, испугав его настолько сильно, что ему стало казаться, будто он может обделаться прямо во время бега. Алесана сильно прижалась к его спине, чтобы не слететь с неё во время дикой скачки. Волк практически ослеп от мелькания идей и картинок в голове. Девушка направляла его вперёд и только вперёд, зная, что в здравом уме оборотень никогда не станет прыгать с третьего этажа. Ей же страшно не стало, и это её отчасти тревожило. Потому что страх помогал быть осторожнее, являлся механизмом защиты и способом выживания. Списывать его отсутствие на то, что противники слабы, она не стала, обвинив во всём свои притупившиеся рефлексы. И она никак не могла оценить своих врагов, чтобы понять, с кем имеет дело. К сожалению, ей предстояло узнать о них больше. А для этого необходимо начать играть в их игры. Алесана собрала свою волю и попыталась материализовать её. Клуб энергии тугими плетями вырвался по её желанию, набрасываясь на двери, что вели на просторную террасу. Плети уткнулись в двери и заскользили по ним, немедленно отыскивая замки. Свежий воздух ворвался в коридор, а оборотень и его наездница быстро влетели в ночное небо. Якумо остановился ещё в коридоре, не желая прыгать. Эти действия были ему неприятны. Ято ловко опёрся руками в каменный бордюр, защищающий от падения с террасы. Вампир остановился, не понимая, стоит ли прыгать вниз. Но его брат Мирэ неожиданно бросился вдогонку, смело спрыгивая вниз. Ято усмехнулся и последовал за братом. В битве на смелость он никогда не проигрывал. Никогда. Братья хорошо видели оборотня, который немного неуклюже приземлился рядом с розовыми кустами и остался невредимым, благодаря усилиям своей хозяйки. Оба парня чётко лицезрели синие платье своей жертвы, следуя за этим знаком и пугая оборотня ещё больше, хотя это казалось уже невозможным. Тот пулей влетел в какой-то длинный арочной проход, увлекая преследователей за собой. Так они скрылись один за другим в кромешной темноте. Якумо медленно забрался на каменный бордюр, крепящийся на многочисленных округлых ножках, всматриваясь вдаль. Темнота не мешала ему, он прекрасно видел стены, выступы на них, тёмные окна и прочие элементы построек. Смысла рассматривать дальше не было. Беглецы и преследователи скрылись из виду. «Она отказалась от сладостей», - угрюмо подумал он, поджимая губы. - О, нет, как раз наоборот, - прошептала Алесана, оказываясь позади него. Якумо ощутил, как руки девушки обвили его подобно пронырливым белым змеям сзади. Её ладонь унижающе обхватила его левую часть лица, а вторая рука крепко удерживала его за талию. Настолько крепко, что становилось тяжелее дышать. Если бы Алесана надавила чуть сильнее, рёбра Якумо точно бы превратились в осколки. Вампир завизжал и попытался вырваться. Он понимал, что не может этого сделать, потому что хватка Алесаны была крепка. Но после нескольких порывов она выпустила его, позволяя упасть вниз на бетонные плиты с причудливыми рисунками. Якумо распластался на них подобно звёздам, которые были высечены на каждой плиткой умелыми мастерами. Он захныкал, ощущая нестерпимую боль во всём теле. Особенно неприятно было голове, ведь ею он приложился о камень в первую очередь, оставив на нём кровавый след. - Маленький трусишка, - проговорила Алесана, спрыгивая за ним вниз. От земли её отделяло три этажа. Вампир быстро поднялся на ноги, поняв, что ей не грозит падение и смерть от него, потому что их гостья прекрасно умела левитировать ничуть ни хуже его братьев. А вот сам он боялся этого, его подташнивало от высоты. Якумо не хотел, чтобы его начало тошнить в воздухе, поэтому он не понимал птичек, которые испражнялись налету. А всё, что Якумо не понимал, он уничтожал. Возможно, именно поэтому в садах рядом не пели птицы. Их там просто не было. - Оставь меня! - закричал он истерично, чувствуя, что смелость покинула его, когда он остался один на один с дочерью Мастера. - А как же игра? - Алесана осталась стоять на своём месте, наблюдая за тем, как трусишка вампир убегает прочь. - Хм, а если бы я дала ему пистолет? - спросила она тишину. – Нет, ему явно не нравится огнестрельное оружие. Тогда, может быть, короткий меч? Или арбалет? Ах, какой проблемный ребёнок. И те двое… ничуть не лучше. Кобо задумчиво наблюдал за происходящим из окна. Он стоял в комнате без света, что скрывало его от посторонних глаз. Ему не нравилось, что Алесана вышла босая на улицу и даже не потрудилась причесаться. Его также немного злило то, что она до сих пор щеголяла без нижнего белья. Ему не удалось увидеть этому подтверждение, но парень знал об этом, потому что сам приказал не приносить ей его сегодня. Это было маленькой пакостью с его стороны, как и отсутствие обуви. Кобо очень хотелось сделать жизнь этой высокомерной полукровки, привыкшей к роскоши двора Жан Марселя, как можно неприятнее. А добиваются большего чаще всего через мелочи. Кобо пристально смотрел за тем, как Алесана поправляет волосы, не торопясь, не суетясь, словно она находилась у себя в комнате перед зеркалом. Он хмуро наблюдал, как она разворачивается к дому, ища вход. Но тот располагался на другой стороне стены, до которой можно добраться, только пройдя по арочному проходу. Это также доставило ему удовольствие, ведь ходить босой ночью в незнакомом месте было не самым приятным занятием. Ощущать растерянность, потому что не знаешь пути, ищешь его и не находишь. Вампир так и не понял того, зачем его братья погнались за оборотнем, но догадывался, что это было лишь подтверждением слухов об их якобы «невесте». «С ней надо быть осторожнее», - подумал он. Кобо внезапно ощутил, как что-то туманит его взор. Он дёрнул рукой, чтобы не моргнуть. Но всё равно что-то размытое заволокло зрение на долю секунды. Парень сосредоточился, понимая, что чёткость снова вернулась, а вот девушка уже исчезла, будто и не стояла вовсе на том месте, куда упал Якумо, доли секунды назад. «Гадина», - обозвал Кобо нелестно Алесану, зная, что это всё её проделки. Он невольно отошёл от окна.