Alesana: кровавая быль

Алесана чувствовала, как её комнату наполнял свет. Очень резкий и яркий. Она перевернулась на спину, сквозь сон вспоминая, что плотно задёрнула шторы, закрыла все двери и окна, тщательно проверив замки. Ей казалось, что этого достаточно, чтобы ни один лучик света не проник в её комнату. Более того, она прекрасно помнила звук закрывающихся ставней. Каким бы старым не казался этот дом, а в нём имелись все удобства и блага цивилизации, не считая средств связи с внешним миром. Ставни закрывались сами, некоторые двери открывались, благодаря срабатывающим датчикам движения, даже регулировка света исправно работала. Алесана приоткрыла глаза, понимая, что все эти мысли заставляют её проснуться. Но стоило ей поднять веки, как её тело в ту же секунду замерло. Она даже перестала дышать, полностью теряя ощущения пространства и того, где находится. Её сковал ледяной страх, быстро парализующий даже вены под её кожей. Кровь стыла. Руки и ноги начинали дрожать, а из уголков глаз полились слёзы. «Крови, - прошелестело в голове Алесаны. – Дай мне крови». Рефлекторно Алесана застыла, не понимая, что дрожит. Она с силой вжалась в дно гроба, будто стремилась стать одним целым с ним. «Крови». Чёрное пятно, бурлящее в лучах света, приближалось. «Крови». Алесана не ощущала, как из её глаз ручьём полились слёзы. Из-за собственной дрожи с её губ слетело несколько коротких, заикающихся вздохов. «Дай мне крови». - Ты пришла… с-снова… Язык и губы не слушались Алесану, поэтому слова, которые она произнесла, смешались с её прерывистым дыханием. - Дай мне крови, - шёпот стал голосом. Настойчивым и властным. Из чёрного пятна, зависшего над полом, появилась женская чёрная фигура. Остатки пятна тут же всосало её тело. Именно так тело Алесаны впитывало собственную кровь совсем недавно. - Уходи, - попросила Алесана, силясь, чтобы говорить спокойно. - Дай мне крови. Чёрная женщина сделала шаг вперёд, Алесана заставила себя закрыть глаза, чтобы успокоиться. - Ты лишь мой сон. Уходи. Возвращайся обратно, - проговорила она, сжимая руки в кулаки. - Дай мне крови. Накорми меня. Как его. Каплю. Дай мне эту каплю, - требовательный голос чёрной женщины раздался совсем рядом с ухом Алесаны. От этого она резко открыла глаза и увидела прямо перед ними чёрное женское лицо. Оно улыбалось, приближаясь. Алесана сильно зажмурилась, отворачиваясь, чтобы это существо не коснулось её. Но она чувствовала, как холод тела чёрной женщины, висевшей над ней в воздухе, накрывает её. «Папа… пожалуйста… пожалуйста… спаси меня… спаси меня… папа… папочка», - первые рыдания вырвались из груди девушки, когда ледяные губы чёрной женщины коснулись её щеки. - Нет, - Алесана дёрнулась, но тело её не слушалось. Словно прикованное, оно не шевелилось. – Нет… не надо… не надо… не надо… - Крови. Дай мне крови. Крови. Дай мне крови. Крови. Дай мне крови. - Алесана! От громкого крика Алесана резко распахнула глаза и села. Она испуганно дышала, видя лишь тёмную пустую комнату перед собой. Где-то рядом сопел волк. Девушка не сразу осознала, что не дышит. Сначала она дотронулась кончиками пальцев до места на своей щеке, которого коснулись губы чёрной женщины. Кожа была привычно гладкой и чуть тёплой. «Она вернулась, - с досадой поняла Алесана. – Так не вовремя, когда папа далеко, и никто не может контролировать меня. Что же мне делать? Это был просто сон, но эта тварь скоро выползет наружу. Может… может, Рубэ? Его сила… он ведь может успокоить это? Наверное, придётся сделать вид, что мы понравились друг другу». Она посмотрела по сторонам, удостоверяясь, что от галлюцинации не осталось и следа. Только ноющая головная боль, потому что за окном стоял полдень. Обычно Алесана спала в это время. Пусть она и являлась наполовину человеком, однако, это не подарило ей полный иммунитет к дневному свету. Ночью полукровка чувствовала себя гораздо лучше. Алесана размяла шею в надежде, что сможет прогнать хотя бы часть головной боли. Раннее пробуждение пусть и было неприятным, но несло в себе свои преимущества. Братья ещё спали, что давало Алесане возможность узнать о месте, в котором она оказалась, немного больше. Особенно её тревожили неприятные звуки, доносившиеся отовсюду. Алесана знала, что слышит их только она. Она хотела увидеть то, что издавало этот гадкий шум. Братья бы точно не дали ей это сделать, но сейчас они спали. В особняке имелось великое множество вещей, которые напрягали нервные клетки своим присутствием, мешая самозабвенно спать. Они находились совсем рядом, но отыскать их оставалось сложной задачей, потому что сам дом будто прятал их, путая ищущего чередой лестниц или раздвигающихся коридоров. Алесана могла закрыться от этого всего и делала это постоянно, но первые часы пребывания в этом проклятом доме оказались очень мучительными, когда она была слаба и ментально нага перед всем миром, который тут же поспешил залезть в её голову и свести её с ума всем, что в нём происходило. Однако даже в этом отыскалась своя польза. Алесана больше не чувствовала себя абсолютно потерянной в странном доме. Девушка встала и посмотрела на своего волка. Он спал, свернувшись клубком на полу, по левую сторону от своей хозяйки. Никола проснулся моментально, когда понял, что его хозяйка смотрит на него. Он по-собачьи завилял хвостом. Но его радость была прервана тем, что Алесана выслала его на кухню за продуктами. Она не собиралась спускаться в столовую или делать что-то сама, чтобы утолить голод. Ей в жизни приходилось делать подобное раз или два. Алесана даже не подозревала, насколько избалована постоянной обслугой. Никола хоть и ушёл с видом побитой собаки, но его желудок был рад такому стечению обстоятельств, ведь он практически рогаликом от голода свернулся за последние несколько часов. Для Николы это было, конечно же, меньшей мукой, чем то, что Алесана выставила его из своей комнаты. Он нёсся со всех ног к ближайшему хранилищу с едой, чтобы принести как можно больше фруктов и овощей для хозяйки. Оборотень зацепил зубами небольшую мясную тушу, но потом понял, что у него нет возможности нести еду, потому что вместо рук лапы. Скрепя сердцем, Никола перекинулся, предварительно наскоро заглотив отодранный зубами кусок мяса, потому что его слюна отчаянно заливала пол. Мужчина был нагим, но не обращал внимания на подобные мелочи, зная, что встреченные им барышни отнесутся к этому равнодушно. Им было от чего впечатляться и без его вмешательства. Домашние готовились к ужину, на котором их крови отведают братья. Хотя по дому редко бегали голые мужчины с полными руками еды. Пожалуй, никогда. Здесь никто не испытывал интерес к воровству пищи. А вот голые порой встречались на пути. В одном из коридоров Никола наткнулся на Присциллу. Она не успела что-либо сказать ему, потому что он поспешил удалиться. Никола не хотел, чтобы эта девка появилась в поле зрения его хозяйки снова. Он ревновал к ней, потому что Алесана обошлась с ней слишком по-доброму. По мнению Николы Присциллу надо было просто порвать в клочья, чтобы все знали свои места. Но с другой стороны оборотень ещё больше восхищался хозяйкой, утопая в мыслях о её доброте и благородстве. От этих мыслей он словно светился, влетая в приподнятом настроении в комнату Алесаны. Оборотень практически выпустил еду из рук, когда открыл дверь и понял, что хозяйка смотрит на его человекоподобное нагое тело, так быстро ставшее ненавистным ему, потому что этот образ мог оттолкнуть или смутить хозяйку. Вид милого пёсика казался ему более приемлемым и не способным вызвать чувства отвращения у Алесаны. Никола дёрнулся, чтобы перекинуться в волка, но тогда бы он выронил еду. Ему было трудно решить, что же будет правильным выбором. Мужчина мешкал в дверях. Он едва не подпрыгнул от страха, когда дверь за ним сама по себе захлопнулась. Алесана продолжила расчёсывать волосы. - Ты забыл тарелки, - монотонно произнесла она, немного презрительно смотря на отражение Николы в зеркале. - Я... извиняюсь! Простите меня, хозяйка! - он хотел упасть на колени, но девушка остановила его жестом. - Возьми полотенец и прикройся для начала, а затем помой фрукты и принеси мне. Не забудь тщательно протереть их. Казалось, что Алесана весьма странно и смешно строит предложения, которые походили на рекомендации маленьким детям или инструкции по применению. Но она знала, что иначе жертва её дара «любви» не сможет понять сказанного. Ей надо было чётко определять последовательность действий. Однако она удивилась тому, что Никола трансформировался в человека без её приказа и ещё успел что-то съесть. Обычно жертвы любви к ней забывали о подобном или терпели голод и боль чуть ли не до летального исхода. Но с Николой происходило что-то другое. Он всё ещё соображал, даже принимал решения порой. Алесана вспомнила о Фрэе. Без своей госпожи она могла давно уже перейти в мир иной, если за ней никто не присматривает. «Я слишком далеко. Совсем не чувствую связи с ней. И Диего… мой милый, я почти не ощущаю тебя». Никола остался в своём человеческом обличии, которое стало ему противно. А ведь раньше он никогда не сомневался в том, что отлично выглядит. Его тело стало его оружием в охоте на женские сердца. Он многим нравился, и на самом деле считался достаточно привлекательным. Никола держал себя в форме, вычищая свою шкуру до блеска всякий раз, как предоставлялась возможность. Густые каштановые волосы, карие глаза, грубоватые черты лица, широкие плечи, рифлёный торс - всё, как полагается. Мужчина без намёка на женственность или что-то в эту сторону. Никола резко выделялся своим внешним видом рядом с братьями-вампирами. В них всех прослеживалось что-то мягкое и даже женственное. Например, в Якумо. Все братья обладали крупными глазами и длинными ресницами. Почему-то среди них въелась мода на удлинённые волосы. Алесана подумала о своём отце, вспоминая то, какие у него приятные на ощупь волосы. Чёрные, вьющиеся и длинные. Они всегда прекрасно пахли, и в них хотелось запутать пальцы. Она помнила, как отец склонялся над её детской кроваткой, когда Алесана была совсем крошкой. Он позволял ей хватать пряди его волосы маленькими пальчиками и тянуть на себя. Мастер лишил бы головы любого, кто посмел бы дотронуться до его причёски, но Алесане позволялось всё. Девушка легко вздохнула, думая о том, что всегда хотела стать брюнеткой. Но природа наградила её искрящимся медовым цветом, переходящим во что-то более тёмное у корней волос. Она хотела быть больше похожей на отца, но подозревала, что в её лице слишком много черт её матери. Алесана не желала смотреться в зеркало и видеть в нём намёки на эту женщину. Но видела и знала, что отец всегда ими любуется в ней. - Доедай свою тушу. Приказ хозяйки был однозначен, поэтому Никола схватил кусок мяса и начал быстро его поедать, не в силах понять, как быстро ему надо всё доесть. - И делай это аккуратно! - немного раздражённо проговорила Алесана, видя, как лицо мужчины становится грязнее. Она забралась на кровать, пересилив неприязнь к этому ложу, и задумчиво начала пережёвывать откушенный яблочный кусок. Её взгляд смотрел в никуда, потому что мысли снова закружились где-то далеко вне пределов этой комнаты. «Янго, - чётко звенело имя в голове девушки. - Каким ты стал сейчас? Хм, а ведь раньше я даже знать этого не хотела. И никогда бы не задумалась, не притащи ты меня сюда. Это же твоих рук дело, бессовестный вампир?» Алесана осмотрелась по сторонам, поправила пояс на чёрных обтягивающих штанах и встала рядом с Николой. Он как раз закончил приём пищи. - В волка. Мужчина проворно вскочил на ноги и трансформировался. Алесана заняла позицию наездница и направила оборотня к окну. - Здесь довольно-таки широкие подоконники, - зачем-то сказала она. Никола не чувствовал страха после того случая, когда прыжок с высоты закончился вполне удачно. Но что было потом - это ещё долго пугало его, стоило только заметить Ято и Мирэ поблизости. Оборотень чувствовал себя в безопасности рядом со своей хозяйкой и не хотел делить это чувство с Присциллой, которая видела, как оборотень несётся со своей наездницей через двор, беря направление к боковым проходам у дома. Присцилла поселилась в доме вампиров совсем недавно, но уже знала, что этот путь вёл в то место, где рано или поздно они все окажутся. Вампирских невест не водили к алтарю. Их несли на кладбище. Или же простую свалку трупов, которые не попали в коллекцию к Якумо или же были выброшенные из неё. Тела погибших людей покоились за домом в нескольких ярдах от него. Алесана остановила оборотня перед каким-то высоким плоским камнем, после которого аура этого места сильно уплотнялась и пыталась удушить вошедшего в неё. Она почувствовала свежую рыхлую землю под подошвами низких ботинок. Прямо под ней лежало совсем свежее тело. Дух ещё не покинул его окончательно, витая над своими останками. Алесана привлекла его внимание, но сама девушка уверенно пошла вперёд, делая вид, что ничего не замечает. В голове у неё мелькали образы усопших, которые не могли найти покоя после такой смерти. Алесана не обвиняла никого в их гибели, потому что сама была наполовину вампиром и выросла в том месте, где подобная смерть не считалась чем-то неординарным. Ей просто было жаль, что кто-то умирает. Иногда. Отрицать тот факт, что смерть приносила ей удовольствие, она не могла. Алесана не признавалась в том, что видеть, как дух покидает тело, а её рука может схватить его в любой момент, приходилось ей по нраву. Алесана шла дальше, пытаясь определить размеры неогороженного кладбища, за которым начинался густой лес. Пройдя ещё немного, девушка почувствовала, что духи умерших слетаются к ней, оставаясь на каком-то расстоянии около неё. Никола забеспокоился, ощущая нечто странное, и начал рычать. Это немного возвращало в реальность, потому что воспоминания опять накинулись на Алесану. Она невольно прокручивала в голове слова матери, когда та объясняла своей трёхлетней дочери, как правильно поднимать мёртвых. В тот момент Алесана впервые заметила, что руки Лорены покрывали пластыри и заживающие надрезы. Для поднятия мёртвых требовалась кровь, чтобы дать им немного связи с этим миром, его языками, прошлым, настоящим и, возможно, будущим. Лорена часто повторяла, что нельзя поднимать жертв маньяков или убийц, потому что они сразу же бросятся на поиски своих обидчиков, пытаясь насытиться сладостью отмщения, пытаясь упокоиться насовсем. Она успела рассказать дочери, как выставлять защитный круг на случай, если мёртвый всё же окажется жертвой убийцы или насильника. Лорена хотела обучить дочь. И никто не знал, что она сожалела, что не успела довести это до конца. Земля под ногами Алесаны словно дрожала. Девушка почувствовала, как неупокоенные духи соприкасаются с её силой, доставшейся ей от матери в наследство. Опять слова Лорены оказывались жестокой правдой. Если не использовать свою силу постоянно, то она найдёт выход сама, приведя однажды в дом что-нибудь умершее. Алесана избегала кладбищ, зная, что с её способностями всё ещё хуже, чем у её матери, потому что у Лорены был опыт, огромный и богатый, постоянная практика и мастерство, как бы это хорошо не звучало, делая эту женщину чем-то сильным и достойным уважения в этой области. В некоторых местах почва неожиданно набухла, начала подниматься и трескаться. Алесана немного нервно огляделась, понимая, что духи стремительно возвращаются в свои тела. Они использовали силу полукровки, которая легко связывала их с утраченной плотью. - Беги! Вон! Вон! - крикнула Алесана оборотню, который никак не хотел подчиняться этому приказу, видя, как из земли одна за другой высовываются руки. Некоторые были уже совсем костлявыми и обглоданными червями, другие совсем свежие, но странного цвета. Алесана видела куски плоти, свисающие и отваливающиеся от мёртвых конечностей. Никола дико завизжал, но отпрыгнул от одной из рук, убегая от неё. - Беги! Дурацкая собака! За камень! Такая формулировка была более понятной, поэтому волк бросился к камню, чтобы забраться на него и начать выть во всю глотку. Никола хотел подобрать по пути к отступлению свою хозяйку, но она так яростно и отрицательно махала в его сторону, поэтому он не решился на ослушание. Алесана замерла, выпрямляясь и не смотря себе под ноги, где подобно уродливым цветам вырастали конечности мёртвых женщин. Одна из рук тронула носок ботинка девушки, но реакции от Алесаны не последовало. Она слушала голоса, творившие хаос в её голове. Ей было необходимо отделить их друг от друга, чтобы представить каждую отдельную личность, чтобы обратиться к ней и достучаться до каждой. Алесана сосредоточилась и услышала голоса смерти. - Отмстить, хочу отомстить... - Только его смерть... - Успокой меня! - Как же моя любовь? - Что делать мне? - Почему я умерла без него? - Мой возлюбленный, ждёт ли он меня? Алесана хотела затрясти головой, чтобы они все заткнулись, но сдерживалась, чтобы не смешать случайно их снова. - Некромант! Помоги мне! - Некромант, некромант, некромант, - зашептали голоса, понимая, что за сила разбудила их. - Твоя сила, некромант! - Мы дадим тебе ещё! - Возьми силу! - Мы дадим тебе силу! - Некромант! - Ты хочешь силы, некромант... - Будто мне своей не хватает, - буркнула Алесана. - Глупые дуры. Что при жизни, что после смерти. - Некромант! - закричал кто-то яростно. - Не отвергай нас! - Мы - твоя сила! - Некромант! - Я не некромант, - прошептала Алесана. - И никогда не буду им! - сказала она увереннее. - Потому что я рождена самой смертью. - Смерть. - Смерть? - Матушка смерти? - Дитя смерти? Алесана сильно напряглась, сжимая руки перед собой в кулаки. Она смотрела на то, как между её пальцев текут невидимые никому нити. Никому, кроме неё, её матери и других, кому смерть даровала этот талант забирать мёртвых с того света. Алесана видела насколько крепки эти нити, насколько сильно они связанны с каждым мёртвым здесь. Она могла разорвать их, но не стала этого делать. Алесана чувствовала их плотность, направляя в них свои концентрацию и контроль. - Да, некромант. - Мы будем ждать твоей воли. - Смерть придёт в твоём обличии за нами. - Ты сказала нам это сама. Костлявые руки медленно опускались обратно в землю, делая её снова гладкой. Голоса шептались, но постепенно смолкали. Никола перестал чувствовать беспокойство, ощущая, как спокойствие пейзажа наполняет его. Алесана осторожно расслабилась, разжимая руки. Как же она ненавидела свои силы и способности. Отец не зря держал её в доме, ставшем для неё тюрьмой. Там было мало предлогов, по которым эти силы могли начать действовать. Но здесь - слишком много. «Зачем? Зачем?» - почти захныкала девушка, ощущая мимолётную слабость во всём теле. - Теперь вы все мои игрушки. И ваши нитки у меня в руках. Сломанные куклы. С этими словами она ещё раз посмотрела на лес, от которого её ограждало что-то мощное и плотное, и пошла к своему волку. - Надо возвращаться, - проговорила Алесана, забираясь на него. Она посмотрела куда-то вверх, чувствуя, что там есть что-то, что наблюдало за ней.