Alesana: кровавая быль

Предупреждение: в тексте много неприятных подробностей, которые лучше пропустить тем, кто плохо переносит описания трупов и процессов разложения. Так же малыш Якумо окончательно съедет кукухой, из-за чего трупу сильно достанется. Мерзкое зрелище. Можно продолжить читать со следующей главы. Якумо в очередной раз провёл день не в своём гробу, а под землёй. Перед восходом солнца он вырыл себе яму в привычном месте, где успешно закопался. Ему в какой-то степени нравились запахи земли, а если точнее, то запахи разлагающихся поблизости трупов. Рядом с его местом для дневного сна была могила, в которую вампир с равной периодичностью помещал новые трупы, предварительно насладившись старыми, уже превратившимся во что-то окончательно сдохшее. Эту могилу от остальных мест отличало то, что на ней стоял могильный камень. Кладбище невест не могло похвастаться подобным, потому что там просто, как попало зарывали всех подряд. Никто не был против такого образа действий, ведь подобное кладбище не требовало ухода и не действовало на нервы количеством имён и слёзных историй обманутой любви. Но Якумо всегда хотелось иметь что-то своё, свой собственный труп. Вампир быстро выбрался из земли, ощущая то, насколько сильно въелись запахи почвы в его волосы и одежду. Сейчас любое животное могло принять его за труп, потому что пах он именно так. Его кожа была ледяной от голода, а глаза немного потухшими, потому что он ещё чувствовал себя сонным. Якумо достал тяжёлую лопату, рядом с которой погрузился в сон, и осмотрел могильный камень. Земля рядом с ним уже осела, хотя после «похорон» жертвы прошло не так уж много времени. Якумо знал, что всё ещё может насладиться её плотью. Особенно сейчас, когда чужая кровь не успела согреть его, а запах земли делал его близким к чему-то мёртвому. Вампир загадочно улыбнулся чему-то, едва прикрывая глаза. Блеска в них так и не появилось. Они остались тёмными, как ночные болотистые озёра. Луна плохо освещала небольшой участок земли рядом с лесом. Маленькие каменные фигурки святых едва угадывались в темноте, а магические знаки на почве были полностью съедены ночным мраком. Но Якумо видел всё прекрасно, путь и не желал смотреть на свои игрушки. Парень расправил плечи, чувствуя, что из одежды всё ещё сыпется земля. Ему это нравилось. Особенно то, что ткань стала влажной и немного липкой. Якумо провёл рукой по могильному камню с какой-то странной нежностью, словно это был его лучший друг. На самом деле этот предмет выполнял роль наблюдателя. Он видел всех тех женщин, которых вампир собственноручно похоронил заживо в глубокой могиле. Он видел то, как вампир уходил перед рассветом в большой дом рядом, чтобы не слышать криков о помощи и стонов задыхающейся жертвы, чтобы не слышать тишину того момента, когда смерть вылавливала измученный дух, забирая его с собой и оставляя в земле лишь неподвижное тело. Камень, возможно, уже изучил привычки безумного некрофила, потому что словно знал, что тот придёт сюда, когда тело жертвы начнёт медленно разлагаться, источая запах подгнивающей плоти. Этот запах приманивал не только червей, но и Якумо. Якумо любил эти ночи, когда остатки страха смешивались с этим великолепным запахом. Окутанный ими он мирно засыпал в своей собственной могиле, в которой порой проводил более одного дня, ожидая того момента, когда запах гнили вберёт его в себя полностью, а нитки в одежде начнут подгнивать. Вампир знал точное время. И сейчас, стоя над могильным камнем, принимался копать высохшую за день почву. Вдали чернели крыши особняка. Ночные животные издавали всё больше и больше звуков. Влага постепенно оседала на листьях растений. Якумо копал, не отвлекаясь. Лопата привычно упёрлась во что-то мягкое. Здесь не было гроба, только плоть. Бледная, женская плоть. Якумо довольно улыбнулся, отбрасывая лопату и принимаясь разгребать остатки земли руками. Делать подобное во время дождя ему нравилось больше, потому что с грязевыми потоками распространялся удушающий вонючий запах. Сегодня же выдалась тёплая сухая погода, и звёзды быстро загорались на небосклоне. Это было досадно. Якумо всегда просыпался позже остальных братьев. Он охотно списывал это на то, что являлся самым младшим из них. Ему нравилось его положение и игра в «слабака», который может внезапно начать капризничать или кричать, когда никто этого не ожидает. Но здесь не было публики, лишь могильный камень и мёртвая вампирская невеста, на лице которой застыли ужас и эмоции жалости к самой себе. «Ах, за что же мне всё это?» - говорили её искривлённые губы. Якумо быстро освободил тело девушки от земли и теперь склонялся над ним, гладя кончиками пальцев сомкнутые мёртвые уста, чуть почерневшие и склеенные. Вампир быстро приблизил своё лицо к мёртвой и вобрал большую порцию воздуха носом. Парень довольно промычал, выдыхая. Гниль казалась ему сладковатой. - Вишни в сахаре не сделали тебя слаще. Что ж, в следующий раз попробуем персики в шоколаде. Но на вкус? Он быстро прислонился губами в лёгком поцелуе к закрытому рту покойницы. Якумо терпеливо ждал, когда её губы раскроются под давлением его языка, и они поддавались. После глубокого поцелуя, он оторвался от девушки, смачно сплёвывая. - Как была горькой, так и осталась, - констатировал он немного с досадой. - Наверное, поэтому тебя так редко целовали. Но тебе же хотелось этих ласк? Якумо смотрел выжидающе на мёртвую, но она не могла дать ему ответа. Его это не смутило, поэтому он проворно расположился на ней, обхватывая её скрюченные в попытке спастись руки. Тонкая кожа быстро порвалась подобно бумаге, но никакой жидкости за этим не появилось. Вампир улыбался, странно двигаясь. Он раздвигал ноги покойнице, задирая её длинной платье свободной рукой, крепко держа её другой, словно девушка могла вырваться. - Ты ведь хотела играть? Играть в эти игры? Говорила, что желаешь меня. Даже после смерти готова оставаться рядом со мной. Так вот, ты со мной. Видишь, я исполняю желания. Любопытные улитки пожирали листья, оставляя влажные следы на них. Так и Якумо тщательно слюнявил места, которых касался губами. Кусочки плоти медленно отваливались от руки девушки, которую крепко удерживал вампир. - А потом ты мечтала о свадьбе, - он коротко хихикнул. - Ну что же? Сегодня я исполню и это твоё желание. Я же говорил, что сделаю это. Я возьму то, что от тебя осталось. Возьму твою смерть. Медленно Якумо продолжал двигаться, лёжа на девушке. Он уже успел освободить её нижнюю часть от одежды, что успешно проделал и со своими брюками, спустив их немного вниз. - Наконец, стала такая приятная на ощупь. Мягкая и тёплая. Теперь мы одинаковой температуры, у нас один запах, и даже одно желание. Ты же желаешь меня? Труп молчал, медленно сотрясаясь под напором тела вампира. Якумо вцеплялся пальцами в разваливающуюся плоть мёртвой, продолжая удовлетворять свои похотливые фантазии. Что-то уже текло из того места, где голова трупа медленно начала отваливаться от шеи, из-за того, что Якумо вцепился пальцами в волосы девушки, утягивая их куда-то вверх. Вампир издавал звуки удовольствия, практически раздирая объект своего желания под собой. - Ах, как же ты прекрасно пахнешь, - задыхаясь своей мёртвой партнёршей, проговорил он томно. - Никакого пота, никакой крови. Только твоя плоть. Никакого сопротивления. Ты же так желала этого... так желала, - последние слова он говорил на вдохе, чувствуя, что больше не может говорить. Приятные ощущения затапливали, делая нижнюю часть тела будто тяжелее. Под сомкнутыми пальцами вампира от лица трупа осталось лишь странное месиво, провалившееся в расколовшийся череп. Опознать тело становилось все менее возможным. И это радовало Якумо, потому что впервые он мечтал на месте этого трупа почувствовать кого-то другого, а не просто тело, чего раньше было достаточно. Но не теперь. Якумо странно улыбался, понимая, что останки под ним обезображены и более непригодны. Он встал на колени, не пытаясь натянуть штаны. Его глаза жадно всматривались в то, что когда-то было целым. - Совсем скоро и ты, Алесана, окажешься на её месте. И тогда ты будешь только моей. И мы будем одинаковыми. Янго? Скажи, ты ведь желал её даже мёртвую? Видишь? Ты видишь? Я могу исполнить и это желание! Как настоящий волшебник! Как тот, кому достались твои странные мечты. Они ведь так по нраву нам обоим, братик. Якумо улыбался, а затем короткий смешок сотряс его грудь. Затем ещё один и ещё. Не имея возможности удержаться от буйства фантазии и предвкушения удовольствия, вампир залился громким смехом. Впервые таким сильным, насыщенным и злобным. Могильный камень стоял на своём месте, и казалось, что всё как всегда. Но это было не так.