Джокер в рукаве

      Вторая тень бесшумно следовала за Чонгуком, оставляя позади один за другим холодные коридоры госпиталя. Их двое, но лишь одному было это известно. Чонгук шагал уверенно, обрывая покой близлежащих палат своими массивными черными ботинками с тонкой цепью, проведенной вдоль щиколотки. Чужая тень могла бы сойти за тень Чонгука — так хорошо она его знала. Ей было знакомо каждое его движение, каждый жест и манера наклонять голову на бок, когда Чонгук был удивлен или озадачен.       Тень повисла за углом, когда Чонгук остановился напротив двери хирурга. Оглянувшись и, как тогда показалось Чонгуку, убедившись, что он один, Чонгук постучал три раза и скрылся за дверью. Когда тень “подплыла” ближе, дверной замок щелкнул изнутри. Что было дальше Тень разузнать не сумела. 1 неделей раннее       Чонгук всегда чувствовал себя не в своей тарелке на вечеринке Червей. Дело было не в том, что музыка звучала слишком жизнерадостно или еда на вкус казалась уж очень домашней с излишней подливкой из любви, а в том, все представители этой Масти вели себя дружелюбно до потери пульса, и это выбивало Чонгука из колеи. Он всегда твердил себе, что является одним из них и все эти качества имеют место быть в нем самом, но подобное самовнушение никогда не работало. Единственное, что его утешало, это то, что отменили дурацкий закон “Единой Масти”, который запрещал мероприятия с участием нескольких представителей различных Мастей. Да, 1991-ый год сделал сегодняшний вечер лучше. Почесав левую руку в том месте, где располагался знак Червей, Чонгук глубоко вздохнул. Почему ему дали именно Червей? Это самая трудная Масть для изображения для таких, как он.       Помещение, где проходила вечеринка, было похоже на фотостудию без полагающегося освещения. Стены из красного кирпича и потолок в стиле лофт придавали изысканности, но светомузыка из малиновых и фиолетовых оттенков раздражала глаза. По полу были разбросаны красные шары в форме сердца, а на некоторых девушках и вовсе были повязаны огромные банты-сердечки. Уж слишком эти Черви любили свой знак.       Югем выделялся не только ростом, но и блестящим темно-синим жакетом, который каждой своей поблескивающей деталью отражал разноцветные огни комнаты. Неоновый цвет делал друга еще привлекательней, придавая его силуэту четкий контур. Югем, будучи ярым представителем Червей, хотя иногда Чонгук был готов поспорить с ним на миллион вон, что тот принадлежит к хитрым Бубнам, охотно посещал вечеринки любых Мастей и везде легко становился душой компании, в то время как Чонгук уединялся около стола с закусками или в баре, попивая коктейли. Если бы не Рю, то и вовсе бы спился. — Советую остановиться, — японец длинными бледные пальцами взял тонкую ножку стакана с коктейлем. — Я хоть раз хочу успеть домой к своему сериалу, а не развозить вас Червей по домам. И! Убирать за вами заднее сидение тоже. — Это было лишь один раз! Я уже извинился! Зануда… — Ну да, это ведь не ты надеваешь перчатки, а потом… — Хорошо, я понял! Только заткнись… — Чонгук всегда поражался терпеливости Рю. Хоть тот и носил на левом запястье “черное сердце”, Пики были известны своей холодностью и отстранённостью, порой острым языком и язвительностью, от которой не укрыться даже мягким, пушистым Червям. Рю же был другим: он часто улыбался и поблескивал своими клыками, которые в сочетании с бледной кожей и длинными черными волосами чуть ниже плеч, часто закрученные в тугой пучок-хвост, напоминали персонажа из анимэ. Рю улыбался даже тогда, когда вовсе не хотел этого, но объяснять почему он грустный или без настроения было куда тяжелее и дольше, чем просто изобразить, что в порядке. Он редко грубил, только если кому-то удавалось вывести японца из себя, хотя и это было далеко непросто. А когда рядом были верные товарищи в лице Чонгука, Югема и Бэмбэма, это было и вовсе невозможно. Рю хоть и был самым тихим и спокойным, трое представителей Червей были готовы надрать зад любому, кто обидит их “Пиковую Даму”. — Что-то мне дурно… - Бэмбэм рухнул на диван рядом с Чонгуком, забросив на него свои длинные тощие ноги. Чонгук усмехнулся и одной рукой скинул с себя “спички” Бэмбэма, на что тот надул губы и повернулся к Рю. — Еще пару месяцев и эти ноги, - похлопал он себя по правой ляжке. — Будут секс-символом Инстаграм. Вы еще завидовать мне будете. — Хён, умоляю, - со смеху рядом уже раскинулся Югем. — Я не могу больше смеяться, перестань! — И правда, перестань! Тебя опять стошнит сейчас. — Рю помог Бэмбэму сесть нормально и погладил его по спине. — А давайте поедем ко мне? У меня есть дома пиво! — Бэмбэм посмотрел на Югема, своего верного соратника по всем проделкам, но тот одним глазом был в стране снов. Алкоголь воздействовал на Югема немного иначе, чем на остальных. — А еще у тебя дома есть кровать и унитаз, и с кем провести ночь хочется больше? - заметил Чонгук. Бэмбэм скорчил рожицу и откинулся на спинку синего дивана. Чонгук оглядел друга с ног до головы: как ему удается быть таким жизнерадостным и делать это так естественно? Вспомнилось Чонгуку, как однажды он заглянул на репетицию к GOT7, и ребята, еле державшие себя на ногах после трех часов беспрерывных репетиций, смотрели на источник неиссякаемой энергии Бэмбэма, как на инопланетянина. Хотя, Югем никогда не отрицал возможности такого факта. — Ладно, тогда просто отвезите меня в мои хоромы и я помру молодым… — Это запросто! - Чонгук подхватил друга за руку и, позволив ему повалиться на свое плечо, побрел к выходу. Рю, придерживая Югема за талию, шел позади. — Боже, как тяжело… ТЯЖЕЛО! — стонал на заднем сидении Бэмбэм, раскинувшись по возможности салона принять его длинные конечности. Югем заснул не обращая внимание на холодное стекло, что служило подушкой для его теплой щеки. — Что опять? — не поворачиваясь спросил Рю, смотря на ночной Сеул, пролетающий яркими картинками за окном. Он не одобрял выпившего Чонгука за рулем, но лишь по причине удачного расположения домов разрешил младшему отвезти всех по гнездам. Будучи самым старшим, хоть и речь шла о месяцах, а даже не годах, Рю пользовался статусом. — Быть Черве… Черв… Черевя… Айщ! Короче, быть нами тяжело! — Бэмбэм сел ровней и схватился за плечи Рю, положа голову на спинку переднего сидения, где располагался японец. — Мы же такие нежные, а? — Рю и Чонгук переглянулись, скрывая улыбки. — Нежные, да? — Чонгук взглянул в зеркало заднего вида. — Еще бы, чувак! Мое сердце ведь красное… И на руке красное. Югем, эй, чувак! Ты что, спишь? — Я думаю, что лучше этих двоих оставить у меня, — сказал Рю. — Так что можешь ехать прямиком к моему дому. — Уверен? Твое Черное Сердце не поработит Красное? - Рю бросил многословный взгляд на Чонгука. На том и порешили.       Когда Чонгук вернулся в общежитие, все давно уже спали… почти все. Пытаясь прошмыгнуть мимо Намджуна, грозно сидящего в кресле и читая книгу, Чонгук одной ногой был уже в своей комнате и ему бы удалось избежать нотаций старшего этой ночью. Сделав еще один шаг Чонгук наступил на что-то острое, горько вскрикнув и рухнув на пол. — ПАК ЧИМИН, Я КЛЯНУСЬ ВЫКИНУТЬ ТВОИ СЕРЬГИ В… — Чон Чонгук, — Намджун уже стоял перед ним, скрестив руки на груди. — Где ты ходишь? Мало было истории с Итэвоном? Еще приключений на пятую точку захотелось? — Намджун присел и посмотрел на небольшую царапину на ноге младшего. Покачав головой Джун взял из шкафчика йод и пластырь, зная, что сам Чонгук этого не сделает. Скорчившись заранее Чонгук зажмурился и лишь после того, как пластырь был налеплен, снова решился посмотреть Намджуну в глаза. — Хен, это была вечеринка Червей, что плохого там может произойти? Они же Черви! — В тот раз с тобой тоже были Черви, однако ничем хорошим это не закончилось. У нас скоро самый важный концерт в жизни, я что, запереть тебя должен? — Намджун хоть и звучал грозно, но в глубине души он просто очень беспокоился за Чонгука. Он помог младшему встать и потерев у переносицы снова скрестил руки на груди своего зеленого свитера. — Ладно, да, извини, хен… — Чонгук смотрел в пол, надув губы. — Я не подумал… до конца. — Ладно, иди спать, поздно уже. За что мне столько Червей в команде…       Намджун относился к Бубнам и полностью оправдывал свое клеймо. Он был одним из самых умных и мудрых людей, кого знал Чонгук. И хотя Джин тоже относился к Бубнам, Чонгук всегда шутил, что его Масть перепутали с Трефами, на что Джин отвешивал ему подзатыльников. — Кто тебя подвез, кстати? — крикнул Намджун вслед. Чонгук замешкался, а потом убежал. — ЧОН ЧОНГУК, ТЫ ВОДИЛ В НЕТРЕЗВОМ СОСТОЯНИИ? ВЕРНИСЬ!       Раскинувшись на кровати Чонгук листал ленту в Твиттере, в надежде наткнуться на какие-нибудь криминальные новости или скандал в мире музыки, но ничего подобного не нашлось. Все было так, будто социальной сетью заправляет команда Червей и только Червей. Чонгук взглянул на спящего на соседней кровати Чимина, мирно посапывающего и улыбающегося во сне. Как ни странно, Чонгука в основном окружали именно представители Червей. Может поэтому для него и выбрали эту Масть? Чтоб он мог брать побольше примера с окружающих и лучше маскироваться? Чонгук не знал ответа на этот вопрос. Он знал одно - пока на его руке красуется Красное Сердце, все будет хорошо. Пока никто не знает о его тайне - все будет прекрасно. Все коктейли, что смешались в организме Чонгука, давали о себе знать, и ему дико захотелось спать. Сумев разглядеть значок “Не беспокоить” на своем телефоне, Чонгук бросил его на тумбочку. Это было ровно за секунду до того, как экран моргнул новым сообщением от скрытого номера, но этой ночью Чонгук его не прочитает. Сегодня ночью он будет спать спокойно.