Джокер в рукаве

Голова раскалывалась сильней, чем обычно. Было ощущение, что тысяча маленьких Чонгуков в голове стучали кувалдами без какого-либо ритма и такта. Чонгук называл такое состояние “Побочным эффектом Червей”. Алкоголь на их вечеринках делился на два типа: тот, что можно пить ведрами и не опьянеешь, и тот, который лучше избегать, если у тебя отсутствует чувство меры к спиртному. Середины для “красных” не существовало - для них любой человек становился или другом, или же врагом, ни больше, ни меньше… хотя возможно больше, но точно не меньше. Чонгук открыл глаза и потянулся, выпустив протяжный утренний стон. Его кровать была похожа на поле битвы: одна подушка лежала на полу, другая была под самим Чонгуком, одеяло наполовину свисало вниз, а там, где должна была быть голова, красовались ноги. Проведя рукой по волосам Чонгук натянул свою любимую черную толстовку, что всегда верно оказывалась где-то среди одеяла, и сел, оглядев комнату. Серое Сеульское небо не дало солнцу впустить свои лучи в просторы комнаты, от того глазам было не так тяжело фокусироваться. Чимина в своей постели уже не было, а это значит, что за Чонгуком очередь заправлять кровати - таков был маленький уговор. Чонгук потянулся за телефоном, что готов был разорваться от количества пропущенных звонков и сообщений от Рю и Югема, уведомлений с Твиттера, а также более ста запросов в Инстаграм. – Опять… - вдохнул Чонгук, набирая номер Рю. Через два гудка японец ответил. – Неужели, Спящая ты Красавица. Я уж подумал, что ты умер. – Не дождешься, - Чонгук улыбнулся и подошел к окну, облокотившись лбом о стекло. Холод с улицы начал медленно растекаться от головы парня все ниже и ниже, притупляя стучащую боль в висках. - Зачем ты звонишь мне так рано? Знаешь же, что сплю после тупой вечеринки. – Звонил сказать, что ненавижу тебя. - Чонгук засмеялся в голос. – Я тебя спросил “Уверен, что хочешь оставить этих двоих у себя?”, но ты ведь старший, сам знаешь что делать и без моей помощи. - На другом конце раздался крик, а затем смех Югема. - Ладно, что на этот раз? – С чего мне начать… с того, что ночью оба приперлись спать ко мне в кровать или с того, что устроили пожар на моей кухне, напевая песню Twice? – А какую песню? 
– Чон Чонгук! - младший рассмеялся и сел на подоконник, закинув голову наверх и закрыв глаза. Теперь холодное стекло покрыло его тело мурашками. – Ладно, я пойду, умираю с голоду и хочу пить. – Чтоб ты захле… - Чонгук повесил трубку, усмехаясь и, будучи очень довольным собой, вышел из комнаты. Через секунду он получил смайлик среднего пальца в KakaoTalk. Внизу его ждал Джин в фартуке “Я на кухне босс” и своими фирменными блинчиками в кленовом сиропе. Протянув руку Чонгук был одарен шлепком и заданием накрыть на стол. Он бросил на Джина свой злой взгляд, который был похож на взгляд маленького ребенка, которому не разрешили съесть конфету перед обедом, и ушел в гостиную. – А я тебе говорю, что не может Годзилла победить Кинг Конга! По комиксам это единственный ее достойный соперник! – Чимин-а, ты даже не читал этот комикс! - Тэхен закатил глаза и бросил в младшего подушку. – Читал! – Не читал! – Читал! – Так, я сейчас докажу, что я страшнее чем, Кинг Конг и Годзилла вместе взятые! - Юнги накрыл лицо подушкой и повернулся на бок, уткнувшись лицом в спинку дивана. Тэхен и Чимин притихли, губами продолжая бросать друг другу реплики. Чонгук разложил тарелки и вилки, думая о вчерашней ночи. Головная боль еще пульсировала, но не так сильно. 
 22 года назад Маленький Чонгук смотрел на забинтованную левую руку после долгой операции по пересадке кожи, а затем и сеанса тату по новой системе. Он лежал в больнице и не понимал, что такого страшного было нарисовано на его левой руке, что родителям пришлось вывезти его из страны в таком раннем возрасте. В Штатах годовалому Чонгуку помогли скрыть истинную масть, которая до 12-ти лет проявилась лишь в цвете: красная или черная. Но на руке Чонгука проявились два цвета сразу и это означало лишь одно - Джокер. Будучи состоятельной семьей с хорошими связями, родители смогли уладить нарастающую шумиху, не дав ей выйти за пределы больницы города Пусан. Когда Чонгуку исполнился год, он получил первую татуировку, чему позавидовали бы многие подростки. Тогда, в больнице Флориды, он стал одним из Червей. И хоть родители с детства пытались вырастить в нем черты присущие Червям, особенности Джокеров проявились к 14-ти годам. Проявлялись признаки агрессии, жестокости, иногда даже с опасностью для окружающих, на тот момент, домашних животных. Психологи смогли помочь ребенку, но со временем, когда Чонгук становился взрослее, ему приходилось справляться со всем самому. Со временем пришло и осознание серьезности ситуации, а также последствий, которые произойдут, если кто-либо узнает правду. И хотя по сей день Чонгуку приходится сдерживать свои эмоции и порывы причинить кому-то боль, жить подобно Червям стало легче, когда он начал проводить время с настоящими Червями. *** *** *** – Хен, передай соль, - протянул руку Хосок, обращаясь к Юнги. – Мне лень. – Ну, хе-е-ен! – Чтоб тебя… - Юнги лениво потянулся за тюбиком в форме ромашки и передал его младшему. Хосок лучезарно улыбнулся. Чонгук достал телефон и принялся просматривать некоторые запросы в соц. сетях, что получил за ночь. Пока ребята обсуждали новости шоу-бизнеса и кто все таки победит в бою Кинг Конга и Годзиллы, Чонгук пытался не думать о дискомфорте, вызванном похмельем и болью. Непрочитанное сообщение он заметил лишь когда закрыл все приложения. Неохотно нажав на значок, он выронил вилку, как только прочел одну единственную присланную строчку с засекреченного номера. “Привет, Джокер.” Боль отступила моментально и сменилась головокружением. У Чонгука было ощущение, что все вокруг начало расплываться, и лишь он сидит неподвижно. К горлу подступил ком и он никак не мог его проглотить обратно. Он слышал, как усиливается стук сердца и даже слышал, как пульсирует у него в ушах. Чонгук заблокировал экран и сунул телефон в карман. – Все хорошо? - склонил к нему голову Чимин. Чонгук дернулся от резкого возвращения в реальность. Он закивал и уставился в тарелку, где лежали два глазка и бекон в форме улыбки. Ему хотелось перевернуть стол со всем содержимым и закричать. А еще, ударить кого-нибудь. Сильно. Он ехал прямо и не знал, куда. Это было неважно, Чонгуку просто нужно было подумать. Что делать? В полицию нельзя - проверят. Он не может подкупить всю полицию Кореи. Рассказать друзьям? Нельзя. – Дерьмо! - Чонгук ударил по рулю. От такого спектра эмоций у него затуманивалось зрение, но скорость Чонгук сбавлять даже и не думал. Машина дергалась вправо, но быстро возвращалась в исходное положение. Казалось, что выхода из этой ситуации нет, разве что ждать следующего сообщения и идти на компромиссы или что угодно, что попросит отправитель. Телефон молчал уже два часа и это съедало Чонгука изнутри. Все то, что он строил на протяжении многих лет, может рухнуть в любой момент. И никто не может помочь. Если бы родители были живы, - подумал он. Почти два часа в дороге и вот Чонгук стоял на пороге дома Югема с бутылками соджу и чипсами. Как и ожидалось, Югем открыл дверь с широкой улыбкой, но она была недолгой. Перед настоящим Червем стоял разбитый и помятый Чонгук, бледный с пустым взглядом. Югем не стал его не о чем спрашивать и просто впустил друга в квартиру, закрывая за ним дверь на замок. Чонгук тяжело плюхнулся на свое любимое черное кресло-мешок, которое Югем купил специально для него, и закрыл глаза, сделав глубокий вдох. – Стоит спрашивать? - это были единственные слова, что прозвучали в тот момент. Чонгук покачал головой и открыл первую бутылку соджу. Одной из лучших черт Югема была тактичность. Он хоть и любил поболтать, но знал точно, когда стоит просто помолчать. Моральная поддержка выражалась в мелочах: то он принесет лишнюю подушку, чтоб было удобней сидеть, то сам откроет напиток и вложит трубочку, а иногда даже позвонит Намджуну и скажет, что сегодня ночью Чонгук останется у него и переживать не о чем - они будут дома. Югема распирало от любопытства и желания помочь, но он держался. Знал, насколько Чонгук не любит лишних вопросов, а если захочет, то сам все расскажет. И Югем ждал. Ждал почти два часа, прежде чем решился написать Бэмбэму и Рю. Они позвонили в дверь ровно через 34 минуты. Когда все четверо были в комнате, Чонгук решил что-нибудь сказать. В нем было уже две бутылки алкоголя, но сейчас этого было недостаточно. Его разум не погрузился в воды горячительного напитка и мыслил так же ясно, как в момент прочтения этой злосчастной строчки. Чонгук вскинул руки к потолку: – Я в полном дерьме, друзья, - он начал смеяться, но лишь голосом. Его глаза не смеялись. - Даже не по колено, а по уши… Нет! Полностью! - он встретился взглядом с Рю. Японец устроился на полу напротив кресла Чонгука и не спускал с него глаз. – Что случилось? - голос Рю звучал ровно и холодно, как и всегда. Он не отличался яркой эмоциональностью. – Что случилось? - Чонгук сполз с “мешка” и навалился на столик, опрокинув пустую рюмку. Югем тут же поднял ее, но обратно на стол ставить не стал. - Что случилось… - Чонгук не мог ответить на этот вопрос. Он не мог поделиться этим даже с самыми близкими людьми, которые знали его от и до… почти. На языке так и крутилось “Они знают, кто я”, но кто они? – Чувак, ну скажи хоть что-нибудь уже! Ты меня пугаешь! - Бэмбэм стукнул Чонгука в плечо и тот качнулся, как тростинка, выпустив легкий смешок. Ребята переглянулись. Рю запрокинул голову, но не отводил глаз от полупьяного Чонгука, который уставился в какую-то точку, полностью погруженный в собственную какофонию мыслей. – Боже, он как Джокер из фильма, честное слово… - прошептал Югем на ухо японцу. Чонгук обратил свой взгляд на “красного” и медленно начал подниматься. – Что ты сказал? - его голос звучал по-другому: он стал ниже и наполнился хрипотой, что появлялась лишь во время выступлений. Югем растерянно начал переводить взгляд с Рю на Бэмбэма, вновь на Чонгука. – Я… я сказал, ч-что ты похож на Джокера из фильма… “Отряд самоубийц”, помнишь? - он подался назад, упершись в спинку дивана настолько, насколько это было возможно, и сжал рюмку в руках. Чонгук смотрел на него не моргая, что приводило в ужас Югема еще больше. – Слушай, я не знаю, что с тобой происходит, - встал Рю и положил руку на грудь Чонгука, заставив его отвлечься. - Но тебе надо или высказаться, или идти спать. Выбирай. - Чонгук и Рю испепеляли друг друга на протяжении нескольких секунд, пока Чонгук на отвел взгляда. – Прости, - кивнул он Югему и изобразил что-то наподобие улыбки. Югем нервно ответил тем же, но не сдвинулся с места, пока Чонгук не покинул комнату вместе с Рю. Японец повел его в комнату для гостей, где сам часто оставался, если гостил у Югема, и закрыл дверь. – Ничего не хочешь рассказать? - спросил Рю. Хочу. Очень хочу, но не могу. – Нет. Все нормально. Я просто устал. – Ладно, сделаю вид, что поверил. Той ночью Чонгук не спал. Он только думал и вспоминал каждого, кто мог хотя бы догадываться о его настоящей масти, но единственное, что цепляло его внимание, это брошенная Югемом фраза и сравнение Чонгука с Джокером из фильма.