История целительницы

На следующий день Андрано намеревался провести время в зале мудрости, занимаясь с ученицами. Однако к нему подошёл библиотекарь и протянул запечатанный конверт. Прочитав его, учитель тяжело вздохнул. — Следователь по делу Дрена хочет видеть нас, — сообщил он. Сигрид посмотрела сначала на него, а затем — на подругу. Каждый данмер, с которым ей удалось поговорить, пугал её ординаторами так же, как матери пугают детей чудовищами. Сама нордка поначалу и правда боялась ординаторов: ей казалось, будто под доспехами скрывалась пустота. Затем она привыкла к тёмным глазницам шлемов, научилась различать царапины и вмятины на позолоченном металле и запомнила некоторых их владельцев по именам. В ответ балморские ординаторы, казалось, привыкли к «девчонке-н’ваху» в своём храме и даже не сильно возражали, когда Сигрид перевязывала им раны. Но какими были нравы в Вивеке? — Нам же нечего бояться, — заверила Савери. — Мы просто свидетели, так ведь? Андрано натянуто улыбнулся. — Да, Савери. Конечно. Мы — всего лишь свидетели. Нордка опустила взгляд. Ведь учитель знал о грядущем убийстве. Он бы мог доложить о нём ординаторам или даже настоятелю, но промолчал. Сигрид казалось, что Андрано мучила совесть. Интересно, знай он, что всё так обернётся, как бы поступил? — Но время мы всё равно потеряем. Что же, нам назначили встречу после обеда, так что давайте немного позанимаемся. Библиотекарь принёс толстую книгу, пропахшую пылью. Все записи в ней были сделаны на данмерисе, однако в хранилище мудрости иных книг по лекарскому делу не было. Андрано бегло пролистал её, а затем хмыкнул. — Я немного переоценил библиотеку Вивека. Кое-какие сведения в этой книге устарели, так что сегодня учить всё будете под моим присмотром. И, пожалуй, немного коснёмся заразных болезней. Время за занятиями пролетело незаметно, да и сам учитель будто успокаивался, когда рассказывал девушкам о строении внутренних органов. Когда речь зашла о лёгких ребёнка, Савери тут же воскликнула: — Выходит же, что можно отличать мертворождённых детей от живых, отрезав кусочек лёгкого и бросив его в воду? Андрано с улыбкой кивнул: — Да, всё верно. Если надо доказать, что родители намеренно избавились от ребёнка, а не выдали его за мертворождённого, делают именно так. Нордка с недоумением посмотрела на данмеров: — Но зачем? Бедняки в Скайриме часто уносят младенцев на опушку леса, особенно если их родили в неурожайные годы. А если ребёнок родился калекой, то и подавно. У нас нет законов, которые бы запрещали это. — Да, с нищими или эшлендерами и у нас не сильно разбираются, — ответил Андрано. — Но если такое случится с мерами из хороших семей при условии, что мать была здорова, а беременность протекала достаточно легко? Сначала нордка не понимала, зачем состоятельным мерам избавляться от здоровых детей, и лишь пожала плечами, но затем её осенило: — Можно использовать эти знания, чтобы уличить повитуху в убийстве ребёнка… или доказать её невиновность. — Например, — согласился учитель. Теперь вопросительный взгляд застыл на лице Савери: — Но зачем повитухе убивать младенцев? Разве это не их работа, принимать роды так, чтобы выжили и мать, и ребёнок? — Она могла сделать это по неумению, — ответил Андрано. — Или если они с родителями ребёнка были в ссоре. Такое тоже бывает. Время за обучением пролетело незаметно. Сигрид не хотелось покидать тихую библиотеку и идти к ординаторам. Придётся ведь терпеть их презрительные взгляды… Кто-то взял её за руку. — Не волнуйся, — улыбнулась Савери. Нордка в ответ крепче сжала руку подруги. Зал Справедливости располагался в соседнем с Залом Мудрости «муравейнике», и пришлось выходить на улицу, чтобы добраться до него. Путь внутрь преградило двое ординаторов. Андрано сказал, что их хотел видеть следователь, и их пропустили внутрь. Внутри Зал Справедливости был практически лишён украшений, а красные бумажные фонари превращали это место в холодный склеп. Сигрид снова взяла подругу за руку: так было спокойнее идти по этому неприветливому месту. Наконец их вызвал к себе следователь. Первым зашёл Андрано и пробыл там какое-то время. Затем позвали Савери — следователь решил допросить её в присутствии учителя. Сигрид осталась одна в коридоре. Она ловила на себе неприветливые взгляды из-под прорезей масок и, казалось, слышит тихие проклятия в свой адрес. Нужно было не обращать на них внимания. Как учил Андрано, делать вид, что они — лишь назойливые мошки. — Сигрид, — из кабинета наконец-то вышел учитель. — Твоя очередь. Савери вышла из кабинета расстроенной и уткнулась подруге в плечо. — Он сильно злой? — тихо спросила нордка. Данмерка помотала головой: — Он как двемерская машина, холодный и бездушный. Оттого страшный. Ненадолго прижав к себе подругу, Сигрид направилась в кабинет. Следом за ней зашёл Андрано. За столом сидел средних лет данмер в причудливой робе. Его лицо было гладко выбрито, что делало острые черты лица и морщинистые набровные дуги отталкивающими. Алые глаза пронзительно посмотрели на нордку, а тонкие губы ненадолго скривились. — Пусть проходит и садится напротив меня, — на данмерисе сказал следователь. Нордка всё поняла и подчинилась. В ответ данмер поднял бровь и удивлённо посмотрел на Сигрид. — Допрос будет вестись на тамриэлике, — продолжил он ледяным голосом, — в присутствии вашего кены. Для протокола он будет переведён на данмерис. И оригинал, и перевод, будут вложены в дело. Это было нордке на руку: присутствие Андрано немного успокаивало и вселяло надежду, что следователь не попытается задеть её. — Вы должны чётко и однозначно отвечать на поставленные вопросы. Если вопрос будет вам не понятен, вы имеете право уточнить его. — Следователь махнул сидевшему в кабинете писарю. Тот взял в руки перо. — Как вы оказались в балморском храме? — Меня туда привела женщина, которая спасла меня от работорговцев. Она знала, что я собиралась учиться на целительницу, и договорилась с кеной Андрано о моём обучении. Следователь фыркнул. — Настоятель разговаривал с вами по поводу вашего обучения? — Нет, сэра. Но мой кена говорил, — Сигрид посмотрела на учителя, тот кивнул, — что настоятель Дрен не против того, чтобы я училась в храме с условием, что буду чтить Троих. Кена Андрано может подтвердить, что я два раза в день посещала общие молитвы и участвовала во всех ритуалах в честь Троих, какие смогла застать. — Сколько времени вы провели в Балморе? — Около полугода. Следователь вновь одарил её взглядом, от которого по спине прошлись неприятные мурашки. — Отречься за полгода от людских богов и полностью отдать себя Троим? — он махнул секретарю, и тот ненадолго оторвался от записи. — Я не верю в это. Сигрид опустила голову и нахмурилась. Конечно, никто не поверит в подобное, да и от Кин она не отрекалась. Пусть времени на молитвы не оставалось — да и это было опасно — но в душе нордка до сих пор почитала богов своего народа. И разве это не важнее молитв, искренне любить и соблюдать их заветы? — Её ни разу не уличали в язычестве с тех пор, как она прибыла в Балмору. Она быстро выучила молитвенные гимны, которые должен знать каждый мирянин, — заступился за ученицу Андрано. Вновь нахмурившись, следователь хмыкнул и продолжил допрос: — Где вы были в день, когда в храме произошло убийство? — Мы с кеной и Савери Нетан, второй ученицей, были в лечебнице и помогали осматривать больных. — Что было дальше? Пока что следователь не задавал сложных вопросов, и Сигрид безбоязненно принялась рассказывать события того дня: — Мы услышали крики в аптеки, и из любопытства пошли туда. На полу лежал мёртвый мер: его зарезали кинжалом. Убийца ещё не скрылась: у неё при себе был документ, который она показала пришедшим туда ординаторам. — Вы разглядели, что это был за документ? Сигрид посмотрела на учителя, а затем перевела взгляд на следователя. Андрано улынулся ей и по-отечески погладил её по спине. Следователь продолжал строго смотреть на неё. — Говори, как есть, — посоветовал учитель. — Нет, я не знаю. Помню, что на нём была красная печать, но какая именно — я не разглядела. Следователь снова поднял уголок рта: — Значит, убийцей была женщина, я правильно понял? — Сигрид кивнула. — Как она выглядела? — На ней были доспехи из хитиновых пластин, жёлтый поддоспешник и шлем с красной повязкой и окулярами. Один окуляр состоял из нескольких частей, как глаз насекомого. Лица было не разглядеть, но по голосу было ясно, что убийца — женщина. — Значит, убийство произошло в аптеке? — холодным голосом уточнил следователь. Нордка вновь кивнула. Данмер вновь нахмурился и бегло пробежался по бумагам, лежавшим у него на столе. — Вы заметили какие-либо опознавательные символы на доспехах убийцы? Сигрид задумалась. — На подоле поддоспешника был красными нитками вышит жук. Следователь кивнул писарю, и тот отложил перо. Затем он принялся буровить нордку ледяным взглядом. Да, всё время допроса он был почеркнуто-вежлив, но в голосе и взгляде ощущалась холодность и неприязнь, которая сейчас, кажется, достигла своей вершины. — Значит, по-вашему, этого мера убили Мораг Тонг? Вы не считаете, что кто-то мог пропустить убийцу в аптеку? Нордка покосилась на писаря, однако тот молча наблюдал за происходящим, ничего не записывая. — Мораг Тонг умеют незаметно двигаться. Я не думаю, что убийце нужны были сообщники. Следователь с укором посмотрел на неё. — Откуда вы знаете? — в его ледяном голосе послышались нотки недоверия, а писарь с любопытством посмотрел на Сигрид. — Женщина, которая спасла меня от работорговцев, была из Мораг Тонг. Писарь продолжал с любопытством смотреть на нордку, а следователь ехидно усмехнулся: — Не думал, что Мораг Тонг может быть дело до жизни н’ваха. Что же. Сэра Андрано, ваша вторая ученица тоже может идти. А вы ненадолго задержитесь. Учитель кивнул, и Сигрид, попрощавшись со следователем, наконец-то смогла вернуться к подруге. Савери всё это время нервно мельтешила по коридору и нервно теребила пальцы. Заметив подругу, она бросилась навстречу. — Мне казалось, я тут целую вечность уже стою, — произнесла она. — Невыносимо. Почему нельзя всем вместе в его кабинете постоять? Нордка пожала плечами: ей и самой было бы легче, будь они в кабинете втроём и отвечай на вопросы по очереди. — Хоть кена был с нами, — ответила она. Данмерка часто закивала, а затем взяла подругу за руки. Сама Сигрид больше не чувствовала страха — допрос не был так ужасен, как она боялась. Уже успокоившись, нордка рассуждала: а зачем следователю вообще вредить им? Пусть дело подстроил Редас, но расследовать его будут инквизиторы из Вивека, а им наверняка нет никакого дела до интриг в балморском храме. Только вот Савери, кажется, слишком испугалась… — Савери, всё должно кончится хорошо, — Сигрид крепко обняла подругу. — По закону они должны отпустить Дрена. Савери нервно усмехнулась. — А если Редас, не знаю, взятку даст?.. — словно поняв, что она сказала лишнего, данмерка прикусила губы и нервно оглянулась по сторонам. Нордка погладила подругу по спине и горько улыбнулась. Да, в Скайриме взяточничество осуждалось, считалось бесчестным, но люди всё равно несли деньги ярловым людям. И было бы неудивительным, если бы Редас и впрямь сыпал деньгами, лишь бы занять место соперника. Из размышлений её вывел топот тяжёлых сапог. Сигрид обернулась: несколько вооружённых ординаторов бежали по коридору. Из другого крыла выбегал ещё один отряд. — С дороги! Нордка оттащила подругу в сторону, пропуская ординаторов. Любопытство манило её, и она нырнула наружу следом. — Сигрид, давай подождём кену, — попросила Савери. — Не ходи, мало ли что там! Предостережение подруги было верным… но любопытство оказалось сильнее. Она встала в угол, чтобы не мешать ординаторам и стражникам, сбегавшимся к Залу Мудрости. Ведомая любопытством, она неторопливо шла следом за отрядом редоранцев, пока не уткнулась в толпу зевак. — С дороги! Расходитесь! Сигрид вытянулась, чтобы разглядеть хоть что-нибудь за спинами толпы. Из дверей Зала Мудрости вышли двое ординаторов, а следом за ними — четверо стражников, тащивших на плечах носилки с тёмным тряпичным свёртком. Мервец… Первое мгновение нордка словно выпала из реальности, пытаясь осознать произошедшее, но в её душе быстро воцарилось странное спокойствие. Смерть несчастного, которого несли под покрывалом, её не касалась. Нордка молча проводила процессию взглядом, а затем посмотрела на дверь в тихий Зал Мудрости. Скоро они втроём вернутся туда, в эту мирную обитель знаний, и там спросят у библиотекарей, что случилось. — А кто умер? — всё же спросила она у стоявших рядом зевак. — Говорят, чиновник какой-то. Ещё раз посмотрев вслед печальной процессии, Сигрид решила вернуться в Зал Справедливости, и в его дверях наткнулась на недовольного Андрано. — Зачем ты ушла? — строго спросил он. — Мне… было любопытно, — нордка опустила голову, не в силах выдерживать обвиняющий взгляд учителя. Несколько мгновений прошло в молчании; затем Андрано недовольно выдохнул и произнёс: — Не делай так больше. Чужеземке небезопасно ходить одной по этим кварталам. Сигрид часто закивала. Когда она поддалась зову любопытства, ей и в голову не пришло, что с ней может что-то случится. Только сейчас она осознала, что в лучшем случае попала бы в давку. В худшем… Нордка побоялась собственных мыслей. Андрано направился к мосту и жестом позвал за собой учениц. — Так что всё же случилось? — тихо поинтересовалась Савери по дороге. — Люди… — Сигрид на мгновение запнулась, — народ сказал, что умер какой-то чиновник. Данмерка ахнула и покачала головой. — Это Мораг Тонг наверняка! Не может чиновник просто так умереть посреди дня! Учитель, кажется, услышал их разговор, и едко усмехнулся: — Почему же? Чиновники любят умирать от апоплексических ударов. Сигрид вновь вспомнила родину: ей казалось, что норды были слишком сильны и здоровы, чтобы умереть своей смертью не во сне. Неужели дед с отцом были правы, и данмеры действительно слабее телом? — В Скайриме ярловы люди иногда умирают от болезней, — произнесла Сигрид. — Но в своей постели, или же вечером. Савери с удивлением посмотрела на неё: — Я думала, что норд должен умереть в бою! Ну, чтобы со своими предками соединиться… — Не всегда получается, — пожала плечами нордка. — Особенно у слуг, ремесленников или лавочников. Один наш слуга дожил до глубокой старости, и чтобы попасть в Совнгард, он каждый вечер он набивал кошель золотом и тряпьем, чтобы выглядел больше, и бродил по окрестностям. Андрано усмехнулся: — Хитро. — Затем он вновь посерьёзнел. — Но, вообще да: и сердечный приступ, и апоплексический удар часто случаются к вечеру. Они направились в Зал Мудрости, чтобы продолжить занятия. Перед мостом Сигрид заметила знакомую фигуру: Лларел уверенно шёл к Кварталу Святого Делина. На плече данмера висела опустевшая сумка — видимо, он снова передавал какие-то документы в архив. Заметив своих знакомых, Лларел остановился: — День добрый, сэры! Вот уж не думал, что Вивек окажется таким маленьким городом. — Для вас, седура, и Вварденфелл маленьким будет, — едко ответил Андрано. Нордке показалось, что Лларел пытался ответить очередной колкостью, однако тот промолчал. — Вы из Зала Мудрости? — спросила она. — Не знаете, что там произошло? — Говорят, Адаваса Равиро — нашего вчерашнего знакомого — убили, — в голосе Лларела послышался праведный гнев. — В его собственном кабинете! Всё-таки убийство… Нордка опустила глаза. — Я же говорила! — довольно произнесла Савери. — Это Мораг Тонг? Да, конечно, кто же ещё средь бела дня убивать будет! Ух, интересно, убийца сбежал по крышам? Или же вышел через дверь? Интересно, как он выглядел? — Но это в любом случае ужасно, — нахмурилась Сигрид. — Убивать средь бела дня! Андрано усмехнулся и махнул рукой: — Привыкнешь. Убийство для Мораг Тонг — такая же работа, как для золотарей — очистка отхожих мест. — Мне, кена Андрано, всегда было жаль слуг, которым приходится потом убирать за убийцами, — нахмурился Лларел. — Конечно, это тоже их работа, но оттирать кровь — дело не самое приятное. Нордке показалось удивительным, откуда данмер знал и это. Савери, видимо, подумала о том же: — Говорите так, будто этим занимались сами, — она насупилась и скрестила руки на груди. — Нет, но однажды в наш банк нагрянул убийца с приказом на публичную казнь и зарезал клиента. Возможно, этот мер заслужил смерти — теневые сделки с врагами должны наказываться, но у нас на полу лежал ковёр из Эльсвейра. И понадобилось одному с’виту стоять именно на нём, а второму — не дождаться, чтобы его «жертва» вышла на улицу. Ковёр отстирывали два дня, и мы заплатили за это кучу денег. Слова данмера ещё сильнее возмутили Сигрид. Как можно переживать за вещь больше, чем за чью-то жизнь! — Видимо, мне никогда не понять этого… обычая, — вздохнула она. — Если мер совершил преступление, он должен быть наказан по закону, а не убит среди бела дня. — К сожалению, — Лларел печально вздохнул, — закон не всегда подразумевает справедливость, и не до всех может дотянуться. В чём-то данмер и впрямь был прав: и в Скайриме — крае, где честь и отвага ценятся выше всего — не всегда можно найти справедливость через законы. Но в таких случаях на помощь приходит честный поединок, где за женщин или стариков могли сразиться родственники или друзья. Если силы или умения будут неравны, помогут боги. У данмеров же… Пока что нордка не могла понять их обычай — нанимать убийц для того, чтобы восстановить справедливость.