К рваным ранам души ты кота приложи

Ира любит бывать на съёмках, любит эту необычную и юмористическую атмосферу. Особенно после Нового года, когда везде ещё чувствуется запах мандаринов и конфет, свежезаваренного кофе, играет ненавязчивая мелодия в перерывах, и смех ребят. Ира любит это, или, правильнее сказать — любила. Любила, когда рядом был Антон, но сейчас он снова танцует с Арсением под дурацкую мелодию, что-то бормочет брюнету на ухо и Арсений вскидывает брови, а потом разражается смехом. Им весело и зал тоже смеётся, вместо того, чтобы заниматься разминкой вместе с аниматорами. Всем куда интереснее наблюдать, как Арсений проделывает свои невероятные трюки и как Антон смеётся, хлопает в ладони и смотрит с детским восторгом, а потом пытается повторить, что выходит так неуклюже, но забавно. Ей так и не удалось нормально поговорить с Антоном после прилёта, но сейчас у него были куда важнее дела, чем поговорить со своей девушкой. — Привет, — Оксана падает на диван рядом с девушкой и добродушно улыбается. — Слушай, у меня к тебе небольшая просьба будет. Ира внимательно слушает Суркову, стараясь больше не смотреть на то, как её парень отлично проводит время с Поповым, начисто забывая о том, что она приехала сюда не ради шоу, а ради него. — Пожалуйста, не оставляй такие яркие засосы на шее Антона перед самой съемкой. Мы целый час пытались замазать это нечто. Я всё понимаю, ты вернулась с Воронежа и так далее, но Стас был дико зол, потому что мы не знали, что с этим делать. Сейчас на нём грима больше, чем на всех вместе взятых, — Оксана усмехается и делает глоток из своего стаканчика, блаженно разминая уставшие ноги. Ира смотрит перед собой немигающим взглядом, как раз замечая, как Антон над чем-то заливисто смеётся и утыкается лбом в плечо Попова. Им весело, они выглядят так гармонично, что на их фоне теряется даже сам свет софитов, не то, что два других импровизатора. Они приковывают взгляд исключительно к себе. — Ир? Я не обидела тебя? — Оксана хмурится, и Кузнецова улыбается, убирая прядь волос от лица. — Нет, всё отлично, только вот я вернулась из Воронежа сегодня утром. Я не видела Антона две недели, — Ира встаёт, вежливо кивает и двигается в сторону туалета, потому что ком в горле мешает дышать. Оксана же часто моргает, а потом закрывает лицо руками, тяжело вздыхая. Так она ещё никогда не ошибалась. Ира же стирает подтёки туши, нелепо улыбается своему отражению, и упрямо верит, что всё будет хорошо. Ведь верно? Так всегда бывает, она простит Антону это недоразумение, и он вернётся к ней, всё снова будет как прежде. Ира верит в это, пока не сталкивается с Арсением, выходя из туалета. Мужчина отрывает взгляд от телефона и улыбается девушке, пока Ира оглядывает его с головы до ног. Арсений напоминал идеал, в нём не было никаких изъянов: чёрные волосы зачёсаны набок, чёрная футболка, обтягивающие джинсы с дырявыми коленями, небесные чистые глаза, и приветливая улыбка. И всё бы ничего, если бы взгляд Иры не зацепился за шею Попова: из-под футболки выглядывали свежие царапины от ногтей, и Кузнецова была уверена, что оттяни ворот футболки ниже и всем предстанет бледное тело испещрённое засосами, царапинами и укусами. — Как полёт? Всё отлично? — вежливо интересуется Арсений и даже убирает телефон в задний карман джинсов, словно ему правда интересно, при этом ослепительно улыбаясь и поправляя чёлку. — Всё отлично, — Ира тянет дежурную улыбку и хмыкает, безэмоционально кивая на мужчину. — Оксана просила передать, чтобы вы не оставляли с Антоном такие яркие отметки друг на друге — ни один грим не спасает. Ира уходит, пока Арсений замирает на месте, невесомо касаясь своей шеи. И кажется, Ире будет нужно немного больше времени, чтобы смириться, чем ей казалось на первый взгляд.