К рваным ранам души ты кота приложи

Арсений мягко поправляет вьющиеся пшеничные волосы, переходит пальцами ниже, щекочет шею, линию челюсти и мило касается носа Антона, заставляя преданно ластиться к рукам, дарящим тепло. Ветер холодный, но Антон перестал бояться холода, когда увидел Арсения три года назад. Он был таким красивым, таким забавным и смешным, что Шастун уже тогда понял, что сделает всё, чтобы быть с этим парнем рядом. И он сделал, он добился его расположения и теперь ластится к любимым рукам всё больше, цепляет руку Арсения своей, переплетает пальцы, одним взглядом крича о том, как мало значит всё остальное, и как много Арсений значит для Антона. Он буквально весь его мир. Арсений от этих мыслей лишь улыбается, поправляя наушник. Слушать музыку на двоих они полюбили сразу же, в первый день их начавшейся дружбы. Дима и Серёжа сразу поняли, что между ними куда больше, чем кажется на первый взгляд: им не нужно касаться или целовать друг друга на людях, чтобы всем стало неловко, хватает лишь взгляда, еле заметной улыбки, которая пробирает до костей, чтобы подумать, будто ты наблюдаешь за чьей-то личной жизнью. Арсений всегда умел жить ярко, но только с Антоном всё приобрело смысл. И только ради него хотелось вставать ранними утрами на пары, ради него он старался разобраться с учебой как можно скорее, чтобы больше времени провести вместе. Ради него Арсений просто жил, чтобы просто держать за руку и влюбляться в эти глаза с каждым днём всё больше. И сейчас ничего не изменилось. Арсений всё так же влюблён, а Антон всё так же видит весь свой мир в голубых глазах, которые кажутся ему невозможно прекрасными. И он бы желал, чтобы эти глаза и дальше смотрели на мир, чтобы Арсений всё так же приходил на их любимую крышу, чтобы рассказывал об их любви своим будущим детям, чтобы снялся в кино и съездил во Францию, как и мечтает. Антон хочет, чтобы Арсений просто жил: ярко, красиво, неподражаемо. Так, как никто больше не умеет. — Арс, — Антон снова пробует, но видит решительный взгляд и сдаётся, понимая, что всё предрешено. Он всё перепробовал. — Ты не даёшь мне спасти тебя. — Нет, Антош, это ты не можешь принять, что я без тебя не смогу, — Арсений говорит это с лёгкостью, почти без боли. Ему больше не страшно и не больно, он давно всё принял и решение своё не изменит. Когда Антон появился на пороге их квартиры пару месяцев назад, с листком в руках и виски, он сразу понял, что в этом документе нет ничего положительного. Так и оказалось — онкология. И ты от этого не сбежишь, даже если сильно попытаешься. Антон принял это быстрее Арсения, смирился, ведь никто от этого не застрахован, но он не смог смириться с тем, что Арсений захотел уйти следом.

Я обманут моей унылой Переменчивой, злой судьбой». Я ответила: «Милый, милый — И я тоже. Умру с тобой!»

Антон много кричал, пытался достучаться до закрывшегося изнутри Арсения, который знал лишь только то, что когда Антона не станет, когда он умрёт, ему, Арсению, придётся жить дальше без него: видеть эти улицы, эти стены их общей милой и уютной квартирки, видеть фотки и лить слёзы. Придётся слушать музыку одному, придётся делать вид, что всё нормально, придётся делать вид, что он жив, а изнутри умирать мучительно медленно, потому что без любимого это будет не жизнь. Антон не просто временный человек, с которым Арсению хорошо, он для него — всё. В его глазах Арсений видит: и бескрайнее небо и просторные поля, шумное море и тихие леса. В этих глазах Арсений видит себя. И он не знает, как жить без этой улыбки, как можно вставать по утрам и понимать, что он не почувствует больше Антона никогда: ни его рук, ни его тепла. Запах любимого человека заберёт время, но память не стереть. Арсению ни за что не забыть Антона, и он даже не станет пытаться. — У тебя вся жизнь впереди, дурак, — Антон обхватывает Арсения за шею и прижимается своим лбом к его. — Ты столько можешь успеть. Можешь стать великим актёром, можешь стать дизайнером, как тебе нравится. А так же можешь осчастливить кого-то ещё, понимаешь? Меня ты сделал самым счастливым, позволив себя любить и полюбив меня в ответ, подари эту возможность кому-то ещё. Да, меня не будет рядом, но… Я хочу знать, что ты жив и счастлив, хочу, чтобы этот мир не потерял свою самую большую награду. Ты — то, ради чего мне вообще стоило жить, — Антон шепчет это загнанно, словно боится не успеть, его ресницы трепещут, а руки дрожат, но Арсений спокоен. Он лишь поддаётся вперед, касаясь губ Антона, и крепко обнимает, пряча юного парня в своих объятиях. — Мои мечты были связаны с тобой, Антон. С нами. Не станет тебя — не будет и меня. Я не смогу, слышишь? Веришь или нет, но такая любовь ещё осталась, и ты — моё всё, — Арсений видит, как катятся слёзы по щекам Антона, поэтому осторожно их стирает большими пальцами, мягко поглаживая кожу. — И я не хочу жить просто для галочки, просто чтобы было, не хочу заводить нелюбимую семью и врать в глаза своим детям, что их мать — моя самая большая любовь, потому что нет. Никто ей не станет, потому что ты и есть — моя самая большая и единственная любовь на свете, Антон. И когда он встречает взгляд Антона, тепло улыбается. Там целый мир у него в душе. — И мне совсем не страшно. С тобой я перестал волноваться. Антон лишь жмурится, переплетает пальцы рук и тянет Арсения на себя, зацеловывая такое любимое лицо.

Это песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем.

Люди, жившие под ними и в домах напротив, даже не знали, что двое парней, которые так трепетно держат друг друга в руках — прощаются. Это не секунды любви и радости, это открытая горечь и прощание, потому что скоро всё оборвётся, но даже тогда они всё равно будут держать друг друга за руки. — Если другие миры существуют, я найду тебя в каждом из них, — Антон шепчет это прерывисто, выпрямляясь рядом с Арсением, который лишь улыбается и снова тянется поправить волосы Антону, потому что так любит их касаться. — А я буду ждать, — Арсений поглаживает пальцами кольца Антона и поднимает глаза. — На счёт три? Антон кивает и крепче сжимает руку Арсения, чувствуя, как сердце заходится в бешеном ритме. Умирать не страшно, страшно знать, что твоя любовь умрёт вместе с тобой. За тебя. — Раз. В памяти — солнечное утро и нежные поцелуи. В памяти — смех Арсения, его улыбка и крепкие объятия. — Два. Мимо проносятся все дни вместе, но в каждом — они были счастливы. Даже ссоры были сладки обоим, потому что они оба понимали — истинную любовь не разрушить глупыми обидами. И сейчас, глаза в глаза, держась за руки, они оба знают, что всё верно. Так и должно быть. Лучше вместе, лучше сразу, но уже навсегда. — Люблю тебя. — Люблю тебя. Вздох, улыбка, выдох. — Три.