К рваным ранам души ты кота приложи

Когда Антон встретил на парковке красивого парня со спортивной сумкой на плече и в стильных солнечных очках, сразу понял, что им стоит познакомиться поближе. Вот только он тогда даже не понимал, что этот парень станет его парнем, который помимо красивого лица имел и храброе сердце, служа в секретном спецотряде. Арсений несколько месяцев умело и даже обидно скрывал свою профессию, умалчивал, пока не получил разрешение от вышестоящих рассказать всё своему парню. И до этого Антон только в фильмах по Нтв видел что-то подобное, а теперь его парень был тем самым крутым бесстрашным чуваком, спасающим страну. И Антон им гордился, спокойно принимал его разъезды и даже не обижался, когда Арсения порой вырывали на службу со свидания или в середине ночи. Когда ты выбираешь человека, который отдаёт себя службе, ты принимаешь и такие аспекты его жизни, как нестабильность графика. Ведь это часть него, и если ты хочешь быть рядом — должен уметь принимать всё, что связано и с его работой. Вот только Антон совсем не думал о чём-то серьёзном, пока вдруг ему не позвонили и не сообщили о том, что Арсений ранен. Антон тогда дрожащими руками собирал вещи, но выехать в другую страну ему так и не разрешили, сказали терпеливо дожидаться Арсения дома. Попов вернулся в Россию спустя месяц и предстал на пороге родной квартиры бледный, худой, с кругами под глазами и заживающей раной под сердцем. Антон помнит, как вцепился в него мёртвой хваткой, как рыдал на плече и как шептал бесконечное «Люблю. Так сильно люблю тебя». Тогда он осознал всю значимость Арсения в своей жизни, и стало плевать, кем он работает, плевать на мнение людей и на понты, стало куда важнее, как сильно этот человек тебе дорог. Как глубоко он пустил корни в твоё сердце. Антон окружил Арсения заботой, помогал, вкусно готовил, следил за его самочувствием, а ночами, смотря на мирно спящего парня, тихо рыдал в кулак, боясь разбудить. Так сильно Антон ещё в своей жизни не боялся никогда, и этот страх был отравляющим, парализующим, потому что теперь он понимал, насколько профессия Арсения опасна и что он мог уже никогда не вернуться домой. Что прислали бы его тело в закрытом гробу, не понимая, что Антона бы пришлось хоронить рядом. Отпуск на восстановление и отдых подходил в концу — Арсений был в порядке, а Антон — нет. Мало спал, мало ел, много пил, втайне плакал, и всё больше боялся того дня, когда Арсения снова вырвут спасать страну. И в такие моменты Антон был эгоистом, потому что хотел запереть Попова в комнате и пусть хоть вся страна сгорит, но сам Арс будет в порядке: целый, невредимый и живой. Главное, живой. Антон думал об этом так много, что когда Арсению и правда пришлось уехать, он просто сорвался на истерику, из которой его с трудом вытащил Дима. Ошибка Антона была в том, что он не оценил службу Арсения так, как должен был изначально, а так же в том, что он слишком сильно в нём увяз. Антон ещё никого не любил так сильно, как Попова, и считал это проблемой, потому что теперь просто не знал, как без него дышать. И он всё больше понимал, что не готов быть парнем, который вечно ждёт своего парня с опасного задания. И дело не в разлуке, дело в страхе его потерять навсегда, узнать о его смерти. Антон не хочет снова испытать тот страх, не хочет испытать боль, когда Арсения не станет. А с такой работой, кажется, это неизбежно. Они все погибают рано или поздно, отдают жизни, а любимые люди их никогда не дожидаются, потому что ушедшие не возвращаются. И Антон не готов к этому. Не готов к этой боли. Он попросту боится. Так же Антон понимал, что Арсений от работы не откажется, не бросит службу, будет спасать людей и дальше, будет дальше спасать страну, только вот Антон так дальше не сможет. Поэтому и собрал вещи, готовясь уйти. Он любил Арсения, и, пожалуй, даже слишком сильно, но это ничего не меняло. Антон просто больше так не может. И Арсений об этом догадывался, поэтому не удивился собранным сумкам возле входа и Антону, с чашкой зеленого чая в дрожащих руках. Он только усмехнулся, оставил свой чемодан у порога и прошёл глубже в комнату, облокачиваясь на подоконник спиной. — Всё, да? Так просто и так сложно одновременно обоим. Антон не боится непринятия, не боится ссоры, он слишком хорошо знает Арсения и слишком его любит, поэтому так трусливо и не готов больше ждать дня, когда Арс может никогда не вернуться. — Я правда не могу, Арс, прости. Антон жмурится от боли, потому что всё, что ему сейчас хочется — это обнять Арсения, снова прижать к груди, коснуться волос, вдохнуть аромат и знать, что он жив. Он здесь и он вернулся живым. Только Антон не может, потому что тогда он снова окунётся в любовь, а потом жестоко упадёт в реальность, в которой его любимого человека могут убить каждую минуту. Арсения могут убить, когда Антон будет готовить им ужин, его могут убить, когда Антон пойдёт за продуктами. И ведь он даже не будет знать, в какой момент сердце его любимого человека остановится навсегда. Жить на пороховой бочке — не для Антона. Он не настолько силён, он с этим не справится. И ему не страшно умереть, ему страшно почувствовать боль, этот страх от потери. Арсений смотрит на Антона внимательным взглядом, прослеживает тени под глазами и ещё более худые руки. Антон сам себя убивал всё то время, пока Арсений спасал страну. Антон и правда не способен жить в таком напряжении постоянно, Арсений это видит и не пытается отговорить, соврать или ввести в заблуждение. Антон достоин спокойной жизни, но Арсений не сможет ему её дать. И потому он вынужден отпустить того, кого любит больше жизни. Того, ради кого и был смысл возвращаться с каждого задания снова и снова. — Береги себя, ладно? Один раз ты уже съел рис, на который аллергия, поэтому будь внимательнее, ведь меня… больше не будет рядом, — Арсений говорит сквозь боль, и Антон лишь судорожно кивает, задыхаясь от боли в груди. Это правда всё. — А ты продолжай возвращаться снова и снова, слышишь? Может, я и не буду больше ждать тебя в нашей квартире, но я хочу знать, что ты жив, — у Антона дрожат губы и слёзы собираются в глазах, когда он поднимается на ноги. Он не выглядит жалко. Он выглядит сломленным. Они смотрят друг на друга и оба понимают, что ни с кем не будет так, как друг с другом. Арсений больше никого не пустит в своё сердце, не пустит никого в свою квартиру, а Антон даже не станет искать кого-либо, уйдёт с головой в работу, лишь бы не думать, не сравнивать. — Я никого не смогу полюбить, как тебя, — шепчет Арсений, когда Антон берёт вещи, на прощание замирая на пороге. Антон на эти слова отворачивается, дёргает плечом и плачет. Так по слабому, но по-настоящему. — А я даже не знаю, как жить без тебя, — Антон истерично смеётся, пока Арс до боли сжимает кулаки. — Но именно потому, что я люблю тебя больше всего на свете, я и не смогу знать, что ты где-то рискуешь жизнью. Я не герой, Арс, и не хочу, чтобы и ты им был. Я эгоист, но ты мне дороже всех. Я тот самый злодей, который пожертвует миром ради тебя, но это неправильно. И ты поступаешь верно, ты спасаешь всех, ты герой. Антон поддаётся вперёд, мажет губами по любимой щеке, цепляясь за футболку на спине, и последний раз вдыхает любимый аромат лесных ягод и хвои. Так по-родному. Сейчас они прощаются, но может быть, когда-нибудь, жизнь сведёт их снова вместе.