Present

      Голоса становились то громче, то тише, парень слишком медленно приходил в сознание, наконец ощущая всё – боль в ушах от резких голосов, холод снега под собственной спиной, а ещё чьи-то прохладные руки, скользящие по одежде и пытающиеся определить – жив или нет. - Дышит, – незнакомый голос звучит над самым ухом, заставляя поморщиться.       Громко. Глаза открывать нет никакого желания, в них будто песка насыпали. - Давайте оставим его здесь, – второй голос недовольный. – Времени до твоего праздника мало, а работы хоть отбавляй. - Так нельзя, – третий голос мягкий, улыбка чувствуется, даже не видя самого человека. – Надо бы его в резиденцию. - Тащить невесть кого?! – снова возмущение, но его тут же прерывают. - Угомонитесь, – всё те же прохладные руки обхватывают лежащего на земле парня словно пушинку. – Обсудим всё внутри.       Чонин хочет открыть глаза, но сам не замечает, как в очередной раз проваливается в бессознательное состояние. - Где я? – первый вопрос, что умудряется задать, придя в себя и открыв глаза.       Вокруг всё в спокойных тонах, рабочий стол завален множеством писем, длинных свитков, яркими игрушками и даже печеньем. Кровать, на которой сидит Ян, мягкая, накрытая бледно-голубым покрывалом с вышитыми серебряным инициалами, разобрать которые невозможно. За окном идёт снег крупными хлопьями, мягко опадая на близлежащие ветви деревьев и кустов. Яркие огоньки светятся на каждом шагу, высокие живые ели украшены многочисленными шарами, фигурками и гирляндами. - В моём доме, – беззаботно отзывается парень со светлыми волосами.       Он взъерошивает их ещё больше, устало откидываясь на спинку стула, а после прикрывает глаза буквально на две секунды. - Извини, решил, что переодевать тебя неприлично, так что накрыл пледом, – блондин смущённо чешет нос.       Бежевый плед очень мягкий и очень тёплый, Чонин даже ощущает жар, но потом его вновь бросает в холод. - Твой дом? – силится вспомнить хотя бы что-то, но всё тщетно, воспоминания будто ластиком стёрли. – И где он находится?       Блондин широко улыбается, посмеиваясь и похоже считая, что парень шутит. В резные деревянные двери стучат, а после входят несколько человек. - Вроде собрание? – интересуется тёмноволосый парень, поправляя клетчатую рубашку. - Нужно составить план, – кивает блондин, поднимаясь из-за стола. – Меня, кстати, Чан зовут. - Чонин, – на автомате, сильнее кутаясь в плед и желая скрыться от посторонних глаз.       Ему некомфортно, от слова совсем. Здесь – не его дом, да и остальные выглядят так, словно опасаются незнакомца. Ян искренне не понимает, что здесь может скрываться, а главное, что такого он может натворить. Взгляд вновь скользит по незнакомой комнате. - Принёс тебе какао с зефирками, – улыбчивый светловолосый парень аккуратно ставит красивую фарфоровую кружку в виде Рудольфа на прикроватную тумбу. – Ли Ёнбок. - И печенье, – тёмноволосый парень ставит тарелку с узорами в виде ёлочек на стол. – Вкусные, Ёнбок сам готовил. Моё имя Джисон.       Он подмигивает и утаскивает одно лакомство себе, тут же с удовольствием откусывая кусок. - Сочетание просто лучшее, – Хан в наслаждении прикрывает глаза, беззастенчиво усаживаясь на кровать рядом и скидывая обувь. - Может начнём уже собрание? – последний оставшийся незнакомый парень, недовольно хмурится и скрещивает руки на груди, поправляя ворот вязаного свитера с изображением многочисленных снежинок. - Да да, – Чан вновь усаживается за рабочий стол и с тоской осматривает горы бумажек. – Как вы знаете, до Рождества остаётся три недели, а мы не сделали и половины работы. - Партия игрушек была доделана вчера ночью, – отзывается Ёнбок, устраиваясь на кровати рядом с Чонином и Джисоном. – А главную ёлку в деревушке почти украсили. - Расписание праздничных мероприятий так же составлены, – Джисон зачем-то кивает. - Что будем делать с ним? – общий позитивный настрой снова нарушает всё тот же парень. - Чанбин, – Бан смотрит строго. – Я же сказал, что пока он будет моим гостем. - Хён ты не можешь оставлять здесь незнакомцев, – упрямится Со. – Вспомни, что произошло в последний такой раз.       После этих слов перестаёт улыбаться даже Ёнбок, хмурясь и погружаясь в собственные воспоминания, которые вероятно неприятны. Чонин отпивает какао, ощущая как к нему возвращаются силы, приятный вкус и тепло расползаются по всему телу. Тяжёлые мысли улетучиваются, хочется даже улыбнуться, но сдерживает себя – обстановка неподходящая. - Он же не помнит ничего? – неуверенно тянет Ли, посматривая в сторону нового знакомого. - Нужно пару дней, чтобы убедиться, – Чан пожимает плечами, вчитываясь в какой-то документ. – Нужно увеличить количество тех, кто отвечает за ответы на письма. Их много в этом году. - Передам в почтовый отдел, – Чанбин решает не продолжать спор, к тому же время действительно неподходящее, работы выше крыши. – Ещё у нас в стеклянных игрушках ЧП. - Какое? – Бан бледнеет, сжимая руки в кулаки, но тут же разжимает. - Десяток игрушек разбили по неосторожности, – Со морщится. – Восстановление займёт около недели. - Ускорится сможем? - Нет, это те, что эксклюзив, ручная работа, – Джисон вздыхает. – Вкусно?       Последний вопрос адресован Чонину, который с удивлением отмечает вкус зефирок – похоже на подтаявший пломбир. Младший кивает, пряча покрасневшие щёки за краями пледа. - Секретный рецепт Чана, – подмигивает Хан. - Свяжусь сегодня с главными, выясню, что к чему и как нам поступить, – Бан едва заметно кивает в сторону сидящего на кровати парня. – Не бойся.       Слова звучат ласково, хочется верить и страх действительно пропадает. Хуже всего – вновь очутиться в том заснеженном лесу, где тишину разрезает лишь задувание морозного ветра. - Ну, тогда за работу, – заключает Чанбин, первым покидая комнату и ещё раз с подозрением оглядываясь на Чонина. - Если что-то будет нужно, моя комната на четвёртом этаже, – Ёнбок ободряюще улыбается. – Как проснёшься, направь ко мне помощников. - Моя комната на третьем этаже, – Хан потягивается и утаскивает с тарелки ещё одно печенье. – И лучше бы тебя переодеть, дружок. - Идите уже, разберёмся, – Чан устало машет рукой и втайне радуется, когда резная дверь закрывается. – Прости за это.       Старший откидывается на спину стула и закрывает глаза. Работы прибавляется с начала ноября, а чем ближе Рождество, тем её становится больше. Многочисленные письма от детей, контроль многочисленных отделов резиденции, а ещё не забыть про малочисленных жителей деревушки, которые праздник ожидают не меньше остальных. - Я… – Чонин замолкает, не уверенный в том, что хочет предложить, но этот парень спас ему жизнь. – Могу помочь? - Не беспокойся, это каждый год происходит, – Чан скидывает цветастый свитер и устраивается на кровати рядом, стараясь не задевать младшего. – Извини, придётся переночевать сегодня вместе, сил совсем нет.       Слова старшего обрываются и становится слышно лишь мерное дыхание. Он засыпает, уткнувшись в мягкую подушку, обхватывая её руками. Ян накрывает парня тем самым пледом и еле заметно улыбается. Всё вокруг словно ненастоящее, как один из приятных снов, которые виделись каждую ночь. Чонин встаёт на пол, разглядывая узоры на ковре и подходит к окну, прилипая к нему носом.       Деревушка продолжает преображаться, по улицам снуют туда-сюда невысокие существа, наряженные в яркие красные свитера и такого же цвета рождественские колпаки. Ян всё больше не верит собственным глазам, потому что такое происходит лишь во сне и ни в коем случае не может быть наяву. Усталость накатывает с новой силой, заставляя лечь обратно на кровать и накрыться краем пледа.

❄ ❄ ❄

- Они сказали, что он один из нас, – сквозь сон вновь слышен голос Чана, такой тихий, но всё же его слышно. - Вовремя, – бурчит Чанбин. – Мало же нам забот. - Такое не бывает вовремя, – перебивает Джисон. – Но кто займётся его обучением?       В комнате воцаряется тишина, Чонин чувствует себя неудобно, неловко, очередное желание провалиться под землю. Старший же легко присаживается на край кровати, убирая с чужого лба взъерошенные после сна волосы. - Что ж, нам просто нужно поработать в три раза усерднее, – Ёнбок довольно хлопает в ладоши. – Не будем терять времени. Хён займись обучением, выясни, в чём его сила. - Буду контролировать почтовую службу, вчера пришло последнее письмо! – Хан срывается с места, чуть было не врезаясь лбом в дверь. – Увидимся за ужином. - А мы будем заниматься украшением, – Ли убегает следом.       Чанбин же просто молча кивает, покидая комнату. - Пойдём прогуляемся по деревне, покажу тебе тут всё, – Чан протягивает тёплый свитер и перчатки. – Иначе замёрзнут руки.       Главная резиденция – самое огромное здание, высотой в восемь этажей, вокруг неё украшено абсолютно всё, вплоть до фонарных столбов. Маленькие помощники, завидев Чана, замирают и следят за каждым его шагом. - Молодцы, – кивает старший, поправляя куртку на плечах. – Мы пройдёмся, это Чонин – новый Хранитель.       Помощники перешёптываются, указывая пальцами на Яна, но говорить громче не осмеливаются. - Хранитель? – не понимает младший.       В центре деревни красуется огромная живая ель, верхушка которой прячется в самых облаках. - Со временем поймёшь и научишься, – кивает старший, предпочитая больше ничего не объяснять.       Разговор с хранителями времени вышел быстрым, даже можно сказать бестолковым. - Этот мальчик поможет вернуть детям прекрасные сновидения, – невысокая девушка в серебряном платье раздражённо поправляет кольца. – Чан, столько лет на этом месте и такой бестолковый. - Понимаю, что время напряжённое, но сам знаешь, решаем не мы, – замечает мужчина, сидящий в кресле с кружкой крепкого эля. – Это пойдёт вам всем на пользу. - Но Х… – договорить Бану не дают, девушка жестом руки заставляет замолчать. - Та ситуация позади, этот мальчик отважный и храбрый ребёнок, спасший множество жизней и награждённый за это вторым шансом. - Его воспоминания? – спорить с хранителем времени всё равно, что доказывать стене, что она не стена. - Они не вернутся, – мужчина головой качает с сожалением. – Он сам так пожелал, хоть и не помнит. - Хён? – голос Чонина заставляет очнуться от собственных мыслей и с удивлением отметить, что пришли они к фабрике игрушек. - Хочешь заглянуть? – Чан мягко улыбается, не дожидаясь ответа и открывает деревянную дверь, впуская младшего внутрь.       Здесь жизнь кипит, помощники бегают между двумя этажами, запах краски разносится по всему помещению. Рабочие столы расставлены вплотную, но Бан скользит по проходам с лёгкостью. После того, как Чонин в очередной раз врезается в угол, его берут за руку и ведут в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. - Там моё главное сокровище, – старший подмигивает.       Внутри комнаты играет рождественская мелодия, столов всего пять, за четырьмя трудятся помощники. - Вы что тут? – Чанбин недовольно морщится, когда его отвлекают от создания макета очередной игрушки. - Хочу Чонину кое-что показать, – Бан подмигивает другу и тянет младшего за собой к дальней стене, где скрывается потайная дверь.       Очередная комната выполнена в голубых и серебряных тонах, панорамные окна выходят на главную площадь деревни. Внизу носится Ёнбок, размахивая руками и крича что-то помощникам, парень в руках держит с десяток гирлянд, умудряясь ни в одной не запутаться. - Тут игрушками занимаюсь лично я, – Чан предлагает сесть в мягкое кресло, а после вручает кружку с горячим чаем. – Печенья, увы, нет, Чанбин его съедает пачками, когда не в настроении. - Часто такое случается? – Ян ёжится, вспоминая подозрительные взгляды парня. - В декабре – да, но это пора такая, – посмеивается старший.       В комнате вновь тишина и нарушать её не хочется, потому что тепло и уютно, потому что Чан еле слышно мурлычет себе под нос какую-то песню, погружаясь в схему игрушки. - Слушай… – подаёт он голос. – Хочу сделать макет и чтобы ты кое-что попробовал. - Хён, – глаза Чонина расширяются. – Не умею же. - Помогу, – отмахивается старший, загораясь идеей, тут же хватает карандаш и лист бумаги.       Рисует усердно, изредка хмуря брови, зачёркивая что-то и чертыхаясь. Первая игрушка каждого из хранителей была особенной, до сих пор они хранятся в этой комнате за стеклом. Повредить не хочется, но вот точные копии ежегодно красуются на главной ёлке. Узнай о таком безобразии хранители времени, Чана бы непременно выгнали с места главы и больше бы не позволили руководить главным праздником года. Доставлять подарки детям – ответственность большая, едва ли кто-то бы взялся за это добровольно. Множество бессонных ночей, нервотрёпки, попытки успеть всё в сжатые сроки – Чану нравится, на самом деле, потому что всё это ради общего блага. Потому что с помощью такого можно порадовать других, вложить частичку собственного сердца за возможность перерождения в качестве хранителя. Воспоминания о прошлой жизни меркнут с каждым годом, теряются на периферии, их заменяют более новые, яркие. Очутившись в этом мире, первый с кем столкнулся Чан – был Чанбин, такой же колючий, язвительный и недовольный.       Хранители времени убеждают потерпеть, у Со есть причины не доверять никому, давно переродился, многое видел. Третьим появляется Джисон, каждую ночь просыпаясь от кошмарных снов и прося вернуть его домой. Смирился лишь на шестой год нахождения в деревне и то, после знакомства с одним из жителей деревушки. Минхо – замкнутый, редко с кем общается, но вот завидев Хана, улыбается постоянно, подкармливает его, каждую неделю приносит печенье с шоколадом. Четвёртым появился Ёнбок – солнечный позитивный парень, не унывающий и принявший свою участь легче других. Бан самую малость завидовал, потому что его одолевали сомнения долгие годы, даже искал способ сбежать, но хранители чётко заявили, что или такая жизнь, или совсем никакой. - Красиво, – Чонин склоняется над листком и старший не успевает закрыть его рукой. - Зачем подсмотрел? – обиженно интересуется Чан, подарок испорчен. - Прости, ты не отзывался, – щёки младшего покрываются румянцем и он отводит взгляд. - Шучу, – старший вновь улыбается, слегка щёлкая парня по кончику носа. - Хён прости, что нарушаю идиллию, там на площади нужна твоя помощь, – Чанбин фыркает, оставляя комментарии при себе.       С каких вообще пор, Бан улыбается так.

❄ ❄ ❄

      Ян от старшего не отходит ни на шаг, даже когда тот за полночь задерживается на фабрике игрушек или же на площади. Возвращаясь в резиденцию, Чан валился с ног и засыпал даже не переодеваясь. Утром удавалось заставить его съесть завтрак, заботливо приготовленный Ёнбоком. Обед они благополучно пропускали, а на ужин было какао с печеньем. Свой фирменный рецепт зефира Бан отказался рассказать, лишь подмигивал и шутил, что для Чонина может приготовить его в любое время. - Закатай рукава свитера, – руководит старший, указывая на рабочий стол и необходимые инструменты. – Работа кропотливая, нужно вложить душу и не думай сделать всё побыстрее.       Впервые увидев макет будущей игрушки, младший отрицательно мотал головой и отказывался – чересчур много мелких деталей, что вырезать на дереве придётся вручную, а он таким вовсе никогда не занимался. - Смотри, прикладывай бумажный трафарет к заготовке и обводи его карандашом, – Бан следит внимательно. – Не дави так сильно, линии не должны быть видны.       Старший подбадривает, поправляет в нужный момент, сам же усердно копается в коробке, вытаскивая всё новые ленты и показывая каждую Чонину. - Если сделать сверху, то получится красиво, – Чан подсаживается рядом, плечом задевая младшего. – Знаешь, бантик такой. - По кромке лучше стекло, – Чанбин стоит, облокотившись на деревянный косяк двери. – Спать не собираетесь? - Нужно закончить, – отзывается Чонин, не отрываясь от своего занятия.       Со стал к нему относиться в разы лучше, больше нет стандартной язвительности и подозрений. - Так и знал, – усмехается парень, кладя на стол стеклянную заготовку. – До завтра, возвращаюсь уже в резиденцию отдыхать. - Спасибо! – Ян поражён, а ещё готов улыбаться как идиот, чувствуя радость. - Все игрушки закончены, кстати, – Со легко улыбается и всё же уходит, оставляя парней вдвоём. - Видишь, получилось! – чуть ли не кричит Чан, пугая группку помощников, оставшихся ещё на фабрике игрушек.       Аккуратная круглая игрушка с деревянной основой и вырезанными там ёлочками и оленями. Старший резко обнимает Чонина и тут же замирает, чувствуя, что внутри что-то кольнуло. От младшего пахнет корицей, зефирками и какао, а ещё уютом. С ним приятно обниматься, приятно находиться в одной комнате, даже когда каждый занят своими делами. Он немногословен, даже Джисону и Ёнбоку не удалось парня разговорить и они смирились. - А сегодня будет тренировка? – любопытствует Чонин, не отстраняясь от старшего и сжимая пальцами мягкую ткань свитера. - Хранители времени пока запретили, – Чан снова морщится, вспоминая каждое слово.       Силы Яна проявляются слабо, медленными толчками, но как только достигнут своего пика – обещают стать наравне с остальными, если не сильнее. Пожалуй, возможность дарить детям прекрасные сны – великолепна. Чанбин как-то шутит, что эти двое странные, а ещё похожи. У старшего в окружении серебряные и голубые цвета, у Чонина же магический песок серебряного цвета. - Эй хён, мы тут решили в снежки поиграть, – в комнату заглядывает Ёнбок, сверкая улыбкой и поправляя шапку с помпоном. - Ночью? – удивлённо приподнимает брови Бан. - Так сочельник же, – Ли складывает ладони вместе. – Идём, там ещё Минхо, Хёнджин и Сынмин присоединились. - И жителей разбудили? – взгляд старшего становится строже. - Да не спали они, помогали же с украшением, – пожимает плечами Ёнбок, а после резво хватает за руку Чонина и тащит за собой на улицу. – Так он точно пойдёт с нами.       На улице всё ещё идёт снег крупными хлопьями, а возле ёлки уже стоят остальные. - Ну наконец-то, – Минхо потирает ладони друг о друга. – Холодно.       Джисон молча снимает тёплые варежки и с невозмутимым видом натягивает их на руки парня. - Так, Чанбин с нами, вы в другой команде, – Ли хитро улыбается.       Снежный бой становится с каждой минутой лишь ожесточённее, хотя никто даже не знает, что стоит на кону. Хёнджин первым устаёт и валится прямо на дорогу, раскидывая руки в разные стороны и устремляя взгляд в небо. - Завтра Рождество, – говорит Сынмин, опускаясь рядом. – Может отметим вместе? - Работы много, – фырчит Чан, следуя примеру остальных.       Чонин незаметно сдвигается к старшему, обнимая его сбоку и лучезарно улыбается. Сердце предательски пропускает несколько ударов, а потом словно желая наверстать упущенное, начинает биться в разы сильнее. Старший пальцами легко скользит по чужой щеке, убирая снежинки. Где-то на периферии сознания бьётся отчётливое «остановись», но Чан голос разума заглушает, потянувшись к губам Чонина. - Эй! – вопят оба парня, вскакивая на ноги, когда на них обрушиваются снежки с двух сторон. - А мы не доиграли, – подмигивает Чанбин, а после хохочет, убегая по дорожке, но поскальзывается и падает.       Ёнбок сгибается пополам от смеха, но парню помогает подняться. - Вообще-то мы в одной команде, – Чану хочется с одной стороны поблагодарить друга, а с другой закопать его под ёлкой. - Хён у тебя тут снег, – говорит Чонин, заставляя старшего повернуться к нему, а после удивлённо расширить глаза, ощутив мягкое прикосновение губ на собственных.       Минхо и Джисон тактично отворачиваются, а остальные и вовсе не замечают ничего. - Смотрите! – Ёнбок быстрым движением пальцев рисует на снегу кроликов, а после улыбается, когда те вдруг оживают, начиная прыгать вокруг и оставляя за собой красивые следы. - Я рад, что ты тут появился, – шепчет Чан, скользнув губами возле уха младшего, тут же отстраняясь. - Спасибо, что спас меня, хён, – Ян улыбается, а после тянет резко старшего к себе. – Эй, хватит в нас кидаться! - А мы играем, – хохочет Хёнджин, подмигивая и широко улыбаясь.       Шум привлекает на улицу и остальных жителей, что с радостью присоединяются к снежному бою. Бан прячет улыбку за вязаным шарфом и пусть завтра начнётся ещё более тяжёлая пора, сегодня можно побыть ребёнком, обычным человеком, а не хранителем, которому постоянно нужно о чём-то заботиться.