Обязанный.

Северус не полагался на удачу. Именно поэтому он вернулся в комнату, ранее предоставленную ему в распоряжение, и переложил скромные пожитки с полки шкафа в дорожную сумку. Чем он только думал, столь опрометчиво набросившись на Гермиону в коридоре? Явно не головой. А ведь так хорошо держался до этого, почти свыкся с отсутствием секса и находил счастье в мелочах, и что теперь? Всё испорчено почти в финале. Оставалось продержаться всего каких-то четыре жалких дня, и потом они вернулись бы в Англию, где Северус и смог бы неоднократно получить свою "награду". Все старания пошли прахом. О чём Грейнджер могла так долго беседовать с матерью? Целых девятнадцать минут! Вот о чём? Когда его искусительница ещё по прошествии пары минут наконец постучалась в дверь, Снейп вздохнул, прежде чем впустить её в свою комнату. Первым, что она увидела, была собранная сумка. Приподнятая в немом вопросе бровь, вызвала у Северуса усталую ухмылку. — Разве я неправильно оценил обстановку? — Ты можешь остаться, — присаживаясь на край кровати, ответила Гермиона. — Мама пообещала не рассказывать отцу об увиденном, и она... В общем, она не против, если ты останешься у нас, Северус. — Нет? Что же ты ей такого наплела? А вот теперь ему действительно стало не по себе. — Ничего, только правду. — Правду? — если бы Джин Грейнджер узнала правду, его бы уже давно не было в этом доме. Так в чём подвох? — Да. Только я её немного смягчила. — Что ты подразумеваешь под "немного"? — Может, мы не станем обсуждать это в доме? Мы могли бы вечером куда-нибудь сходить прогуляться, и я бы тебе всё рассказала. — Договорились. Снейп с нетерпением дожидался вечера, его мучило несколько десятков вопросов, предполагаемые ответы на которые вселяли первобытный ужас. Только теперь он не собирался принимать импульсивных решений, память о последнем, не самом удачном, всё ещё была жива. Нужно постараться воспринять любые слова Грейнджер спокойно. На прогулку Северус взял с собой бумажник с приличной суммой, всё-таки, если по-хорошему, он всё ещё должен Гермионе ужин в ресторане. В качестве платы за визит к Малфоям. К слову, неоднократный. Пара последних получились очень даже неплохими, особенно в сравнении с самым первым, после них уже не хотелось запустить в себя аваду и самоуничтожиться. Грейнджер отказалась. Она снова отказалась сходить с ним на ужин! Что, чёрт возьми, с ней не так? Как будто он приглашает её в кафе быстрого питания, а не в приличный ресторан. — Давай лучше сходим на пляж? Идея оказалась не такой ужасной. Солнце уже почти спустилось за горизонт, и в багровый цвет окрасила бьющиеся о берег волны. Северус, отдавшись умиротворению, даже пожалел о том, что не приходил сюда по вечерам прежде. Он облюбовал рассветный пляж, пустой и заброшенный, куда от скуки наведался ещё во второе утро в Австралии, кто же знал, что и вечерний ему не уступает по красоте? Людей практически не было, в крайнем случае в том уголке, который он предпочитал, что было главным критерием в выборе места и времени. Гермиона опустилась на песок на расстоянии вытянутой руки от Северуса, обнимая свои колени. Взгляд не отрывался от горизонта. Снейп никак не мог найти хоть одной значимой причины для того, чтобы сидеть отдельно друг от друга и поддерживать заданный миф простых знакомых — не в этой стране — поэтому он передвинулся ближе и заставил молодую девушку на себя опереться. Его пальцы играли с густыми кудрями, пока она о чём-то думала. — Так что? — не сразу прервал он молчание, коснувшись шеи поцелуем. — Какой теперь образ мне придётся примерить? — Никакой. Слабо верилось. — А всё-таки? Что именно ты рассказала матери? — Я же тебе говорила уже, что рассказала ей правду, — Гермиона развернулась в кольце его рук и припала к тонким губам недолгим поцелуем. Будто это могло его отвлечь, когда... — Я только опустила нелицеприятные подробности. Так что можешь не волноваться на этот счёт. — О чём ты всё же говоришь? Он чувствовал себя полным идиотом. Воспользоваться легилименцией было бы проще и гораздо быстрее, чем тисками вытаскивать слова из Грейнджер. Ему нужны были ответы. — Мама знает, что между нами... Ну, не серьёзные отношения. В самом деле? Она же даже сейчас, с ним, смущалась называть вещи своими именами. — Да? Именно так ты их и охарактеризовала? "Вслух?" — хотелось уточнить ему, но тогда этот разговор точно выльется в очередную ссору. — Почти. Я сказала, что эти отношения в любом случае не продлятся долго, что мы не строим никаких планов, включающих друг друга, на будущее. Что только сейчас... В этот конкретный промежуток времени, мы... Ну, вместе. Гермиона хотела отвернуться, но Северус не позволил ей этого сделать, продолжая крепко удерживать её за подбородок и всматриваться и засматриваться проступившим к щекам румянцем. — И, надо полагать, она восприняла эти известия благоприятно? — Я бы не сказала, но... — Но наши возможные не временные отношения она бы восприняла на порядок хуже? — тут и гадать было не нужно, особенно с тем условием, что на этих словах Грейнджер всё-таки удалось отвернуться. Молчание стало лучшим ответом. Сохранять бесстрастие удавалось всё с большим трудом. — Не удивительно, если учесть, что на протяжении нескольких лет ты выставляла меня в их глазах полным мудаком, — прошипел Снейп беззлобно. В крайнем случае он старался преподнести это именно так. — Новой информацией ты просто подкрепила этот образ. Он имел полное право злиться, ведь так? — Ничего подобного я не делала, — почему Гермиона смела отвечать ему так возмущенно? Когда именно он — униженная сторона. — Я просто честно отвечала на их вопросы. — Честно? То есть я всегда вёл и веду себя как мудак? Даже теперь, когда он правда старался изо всех своих сил хоть как-то восстановить разрушенные ранее взаимоотношения? Всё выглядит так, будто только ему это и нужно, а Грейнджер всегда предпочитает видеть себя оскорблённой и униженной, концентрируясь на каждом промахе с его стороны. — Разве я так сказала? Она вновь повернулась к нему и языком раздвинула его сжатые губы, проникая внутрь. Северус почувствовал себя менее обиженным, жадно отвечая на поцелуй и лаская пальцами заднюю часть её шеи. — Я никогда тебя им не считала, Северус. Почти никогда, — подумав, призналась Гермиона. — И родителям я рассказывала о тебе не только плохое, но и хорошее. Пожалуйста, давай не будем зацикливаться на этом и... — Всё в порядке, — не совсем честно ответил Снейп, ощущая налёгшую тень сомнения. Он понятия не имел, как теперь избавиться от этого довлеющего чувства. — Может, мы всё-таки где-нибудь поужинаем вместе? А потом я мог бы снять номер в каком-нибудь отеле на ночь и... — его рука смело двинулась к границам коротких джинсовых шорт, скользя по шелковистому бедру. — И как я объясню своё отсутствие дома? Как минимум — отцу? Ты же можешь немного подождать, осталось ведь совсем ничего? — Разумеется, — со вздохом согласился мужчина. ххх Теперь он чувствовал себя таким неуверенным в родительском доме Гермионы. Джин Миссис Грейнджер теперь не просила его обращаться к ней по имени, она поприветствовала его утром, поставила перед ним тарелку с едой, но сделала это так безэмоционально, что мигом стало понятно, что в этом доме ему совсем не рады, что он давно загостился. С этим отношением Северус ещё мог бы смириться, если бы не ощущал кожей изучающие взгляды. Он чувствовал себя лабораторной мышью в банке. Если её мать хотела выискать в нём какие-либо недостатки, то это было совсем несложно сделать: он мог бы и сам помочь ей в составлении списка длиною в бесконечность. Ему хотелось думать, что Гермионе не пытаются "прочистить" мозг, и что явное смущение девушки связано лишь с тем фактом, что теперь её матери известно имя её любовника. Это имело бы хоть какой-то смысл. Потому что просветительские беседы явно были бы бесполезны: каждый за этим столом (кроме пребывающего в неведении Роберта) понимал, что Гермиона слишком хороша для него. Что они из разных лиг. Но если её это не смущало, то... Северус поддел вилкой омлет; аппетита совсем не было. Он считал дни и часы до возвращения домой: собственная скромная конура уже не казалась такой ужасной. Когда Гермиона посмотрела на него, Снейп запер рвущиеся наружу эмоции под засов и имел наглость слабо улыбнуться ей в ответ на внимание, игнорируя присутствие родителей в комнате. Через какую-то жалкую минуту рука Грейнджер оказалась у него чуть выше колена и подарила успокаивающее поглаживание. — Северус, как вы относитесь к сигарам? Голос мужчины прозвучал для него громом. Северус украдкой посмотрел на побледневшее лицо Гермионы и напрягся ещё сильнее. Чета Грейнджеров сидела напротив них и никак не могла отследить вольное прикосновение их дочери к своему коллеге. Ну, никак не могла! Или всё-таки?.. Но вроде Роберт не выглядел обозлённым, и смотрел на своего гостя с обычным радушием. — Я не курю, — молчание было слишком долгим. Снейп, правда, практически не курил, разы когда он употреблял сигареты или сигары можно было влегкую пересчитать на пальцах, и ни один из этих поводов нельзя было назвать слишком приятным. Первую сигарету он попробовал в далекой юности во время очередной ссоры с Лили — слухи вводили в заблуждение: никотин совсем не успокаивал нервы, но дарил удушающую горечь во рту. Бутылка самого дешевого виски была предпочтительнее и полезнее. А вот сигары, которыми его пару-тройку раз угощал Малфой после совместного распития крепких алкогольных напитков ощущались уже приятнее, но не настолько чтобы захотелось на них потратить не всегда честно заработанные деньги. — Совсем? Снейп отрицательно помотал головой в ответ: что они от него ждут, подробного рассказа о каждом единичном прецеденте? — Я тоже практически не курю, но иногда не могу себе отказать в хорошей сигаре. Сегодня как раз такой случай. Может составите мне компанию? Просьба была высказана в категоричном тоне и не подразумевала под собой возможного отказа. Северус никогда не отличался мягкосердечием, он умел отказывать людям в неуместных просьбах (если, конечно, от этих людей не зависела его жизнь), но сейчас он был вынужден кивнуть в ответ и с непередаваемой горечью натянуть на лицо вполне естественную ухмылку. Как он докатился до такой жизни? Почему снова делает то, что совсем не хочет делать — и теперь не ради исправления своих ошибок, а ради... Хотя нет, цели остались прежними, но по крайней мере в настоящем они не несут за собой чьей-то неминуемой смерти, что уже успех. Но всё равно не стоило поселяться в доме родителей Гермионы, это слишком... Лично? Как и задумывалось первоначально, нужно было снять номер в отеле. Тогда он если бы даже совсем и не виделся с Грейнджер, был бы на порядок спокойнее. Теперь приходится натягивать на лицо улыбки и сохранять благожелательный тон — и без всякого поощрения (почти без всякого). Правда, еще не поздно хоть немного исправить неудавшиеся каникулы и провести последние австралийские дни в отеле. Побыть наедине со своими мыслями в полноценном одиночестве и без лицедейских уловок. Так он и поступит. Жаль вот только, что этот вечер теперь придется провести здесь. Его уже спасти нельзя. Мистер Грейнджер вернулся с работы поздно. Настолько поздно, что Северус ошибочно поверил в собственную строптивую удачу. Как обычно напрасно, но ведь шансы были так велики: позднее возвращение, помощь на кухне жене, просмотр полученной корреспонденции усталые покрасневшие глаза и финальное — приговором: — Выйдем в сад? Снейп кивнул, а что ему, собственно, оставалось? Сигары действительно были неплохими, Люциус тоже предпочитал марку Cohiba, но если тот выбрал для себя сигары с шоколадно-пряными оттенками, то Роберт — достаточно крепкие, с сильными вкусовыми характеристиками. Северус смаковал привкус во рту и мысленно разделял его на все составляющие: медовые, пряные и древесные тона. Это было бы идеально, если бы не предчувствие скорого разговора. — Я хотел поговорить с вами о Гермионе. — Простите? — после глубокой затяжки выдавил Снейп: ему стало действительно не по себе. — А если быть точнее о её роли в вашей войне. От сердца отлегло. Но ненадолго. — Что вы имеете в виду? — Она изменилась после того, как вернулась к нам. Когда мы с Джин пытаемся что-то узнать касательно тех событий, Гермиона или отмалчивается, или отделывается общими фразами. В последние годы, конечно, она вообще практически не делилась с нами своими новостями, рассказывала только об учебе, но рассказывала хоть что-то, а сейчас одни тайны! — А что вы хотите от меня? — Чтобы вы рассказали мне хоть что-нибудь. — Вы обратились не по адресу, — нахмурил брови Северус, делая очередную глубокую затяжку. — Почему? Вы же были там. — У меня была несколько... иная миссия. — Но Гермиона же вам явно что-то рассказывала, — упорствовал мужчина, повернув голову к собеседнику. Снейп потупил взгляд. — С чего вы взяли? — О чём-то же вы с ней разговариваете. А я не думаю, что у вас так много общих тем, чтобы вы этой, да и не коснулись. Звучало немного обидно, ведь если задуматься, то тем для бесед они могли придумать целое множество — даже особо не напрягаясь. Если бы, конечно, Гермиона начала относиться к нему как прежде. — Все наши разговоры сугубо рабочие, мистер Грейнджер, и они сведены к минимуму. — Это шутка? — Что? — он никогда не позволял себе шутить. Роберт устало усмехнулся: — Если вы пытались закончить этот разговор, то могли подобрать более достоверный способ это осуществить. Вы о чём-то беседуете с моей дочерью каждый вечер. Не его вина. Будь у него выбор, он предпочёл бы не беседовать с Гермионой, а заниматься чем-то иным. И что значит "каждый вечер"? — В любом случае вам будет лучше обсудить эту тему непосредственно с мисс Грейнджер, она ответит на все ваши многочисленные вопросы более развёрнуто и достоверно, — если вдруг ей вообще взбредёт в голову говорить правду. — И мой вам совет на будущее: не стоит искать ответы у левых источников. С большой вероятностью словоохотливые доброжелатели наговорят вам много того, что ни в одной из вселенных не является правдой. К тому же не забывайте, что всегда есть вторая сторона медали. А у мисс Грейнджер много недоброжелателей. Спокойной ночи. Северус поспешил скрыться в доме: ещё одного подобного разговора его тонкая душевная структура просто не выдержит. Он улыбнулся, когда услышал тихие шаги за своей спиной. Ему потребовалось ровно двадцать секунд, чтобы убедить их владелицу в собственной сверхъестественной бесшумности, и еще две— с целью крутого поворота и мягкого толчка к ближайшей стене. Вскрик неожиданности он подавил губами. Гермиона прижалась к нему ближе, отвечая на поцелуй. Уголки его губ дернулись вверх, едва он заметил, как она морщится, почувствовав исходящий от него вкус сигар. — Что хотел отец? — а вот и цель этой незапланированной встречи. — Обсудить твоё отвратительное поведение, — прошептал Снейп, запуская руку под просторную футболку. Кожа была такой шелковистой, а он так долго ограничивал себя в прикосновениях. Гермиона убрала руку, нахмурившись: — Я же серьезно. — Как и я. Нам нужно поговорить, зайдем к тебе? — её спальня была ближе. — Северус, — вздохнула она, —в прошлый раз... — Грейнджер, я же ясно сказал: поговорить. Просто поговорить. — В любом случае ко мне нельзя. Моя комната напротив родительской. — Как прискорбно. То есть, ты никогда не покажешь мне свою спальню? — прошептал он тем самым, приводящим в трепет, тембром. — Разве что при солнечном свете и открытых дверях.