Гермиона
Mus.: MAALA — Touch
Разумеется, Гермиона знала, что Рон сблизился с выпускниками Слизерина — Тео и Блейзом. Прекрасно видела ещё во время их школьного путешествия, что нечто стало связывать Уизли даже с Малфоем, который ненавидел всю семью Уизли почти каждой клеткой своего тела. Потому, зная, что на протяжении всех лет, что Драко отсутствовал, он поддерживал какую-никакую связь с Ноттом и Забини, почему-то Гермиона была уверена, что с Роном было тоже самое. И всё-таки, когда по возвращении Драко, она с каждым днём видела всё больше и больше доказательств крепкой дружбы этих двоих, то внутри всегда просыпалось странное чувство нереальности происходящего. Однако, когда эти двое вот так просто заявляются к ней, да ещё и в таком состоянии, что-то тёплое просыпается в её груди. Что-то мешающее вдоволь излить раздражение. Вместо этого Гермиона только качает головой, наблюдая, как лучшие представители своих факультетов, враждующих между собой, чуть пошатываясь, проходят в дом. Прячет улыбку, когда оба еле разуваются, раскидывая ботинки по прихожей. Стараются идти тихо, будто в этом доме ещё остался кто-то спящий. Она молча следует за ними на второй этаж. Не сдерживает ехидных смешков, когда каждый из них спотыкается на полувинтовой лестнице, тихо поминая Мерлина себе под нос. — Рон, спишь здесь, — произносит она, открывая дверь гостевой комнаты. — Нет, Гермиона, — вполне серьёзно отвечает он, выпрямляясь во весь свой весьма высокий рост. — Мне надо к родителям. — Рон, ночь за окном, — закатывает глаза девушка, подталкивая друга в спину. — Сегодня поспишь и отправишься домой. Что-то продолжая бубнить, Уизли качает головой, выражая своё несогласие. Но, видимо, решив присесть, он не удерживает равновесие и падает на кровать. Сон одолевает Льва почти мгновенно, заставляя Гермиону вновь только закатить глаза. Обернувшись, она рассчитывает на присутствие Малфоя рядом. Но только вскидывает брови, когда не обнаруживает его. Зато замечает открытую дверь её спальни. — Только посмей, — шипит она, широкими шагами преодолевая расстояние между комнатами. И лишь вздыхает, когда смотрит на также мирно спящего Малфоя, развалившегося на её кровати. Глупая, беспочвенная нежность наполняет её, когда она замечает, что парень занял ровно половину кровати. Не подмял собой одеяло, скинув лишь часть одежды, оставшись в брюках, и смяв всё одеяло на её сторону. Усмехнувшись, Грейнджер спускается вниз. Небольшой комод, в котором хранится разнообразие ингредиентов для зелий, пустые флакончики и несколько уже готовых, самых простых, которые могут понадобиться в любой момент. Прихватив один из них, она поднимается обратно. Слишком хочется спать. Слишком хочется лечь рядом, почувствовать тепло Драко рядом. Услышать его размеренное дыхание во сне. Всё-таки, хотя кулон и действительно сносил ей крышу, он не зарождал то, чего не было изначально. Лишь срывал предохранители, заставляя желание вырваться наружу, наплевав на здравую логику. — Далеко собрался? — вскидывает бровь Гермиона, выходя с кухни в зал. Летучий порох просыпается с руки Рона, заставив того зашипеть. — Гермиона, хватит пугать! — вновь шипит он, поднимая взгляд на хозяйку дома. — Ни доброго утра, ни объяснений, — продолжает издеваться девушка, потягивая свой кофе. — Между прочим, я всё ещё помню, что ты бутылку огневиски украл. — Не украл, а позаимствовал, — серьёзно проговаривает Рон и отмахивается. — Герми, я домой. Твоя очередь сидеть с Драко. Закатив глаза, Грейнджер складывает руки на груди, вновь поднося кружку с дымящимся напитком к губам. — Говоришь, как отец в разводе. — Ты понимаешь о чём я. В конце концов, хватит бегать от него, Гермиона, — Уизли смотрит в глаза Грейнджер, ступая в камин. — Вы взрослые люди или застряли в школьных годах? — Уизли… Договорить Гермиона не успевает, так как Рона поглощают зелёные языки пламени. Малфас. Новые планы Малфаса. Причины его бездействия. Истинные мотивы его действий. Министр магии хочет знать всё. Гарри хочет знать всё. Гермиона хочет знать всё. И она готова поклясться, Малфой хочет знать всё. Но никто из них не может найти ни одного ответа. Кто он? Почему появился сейчас? Чего добивается? Раз за разом Грейнджер мысленно возвращается к событиям, свидетельницей которых она стала на свадьбе. Два абсолютно одинаковых человека. Одинаковые голоса, повадки, интонации. Оборотным зельем можно подделать многое, но не воссоздать полностью личность. А тут… Тут было нечто иное. Даже в том, как Малфас говорил с ней. Дни бегут, заставляя Гермиону действительно погружаться в работу. И часто возвращаться мыслями к Драко. Забини не прекращает насмехаться, выкидывая прямые намёки, замаскированные его любимым слоем отменной шутки. Рон и Гарри бросают красноречивые взгляды. И с каждым днём Грейнджер всё больше понимает, что скучает по единственным островкам адеквата — Теодору и Луне. И всё-таки, слова Рона не дают девушке покоя. «Хватит бегать от него». Слишком частыми стали встречи с Ноа. И ни одну из них Гермиона не может назвать запланированной. Встречи в атриуме до и после работы. Краткие пересечения в коридорах. Даже выбор одного и того же кафе, где Грейнджер решает пообедать. Простые и ни к чему не принуждающие разговоры, часто высокомерно вздёрнутая бровь, насмешка, в которой изогнуты чувственные губы. Гермиона замечает всё это и, одновременно с тем, проникается симпатией к этому человеку. Не влюбляется, нет. Но чувствует, что вовсе не против его присутствия рядом. И хотя проходит всего пара дней, но Грейнджер словно ныряет в пучину прошлого. Когда каждый день был перенасыщен настолько, что казался неделей. В очередной раз Гермиона наведывается в редакцию Ежедневного пророка. Её крайне смущает неожиданная пропажа Малфаса. Сложно поверить, что та злополучная статья была последней. Невозможно поверить и в то, что он вовсе оставит магический мир в покое. После очередного тяжёлого разговора со Скитер, Гермиона нервно перекидывает шоколадного цвета пряди на одно плечо. Покинув редакцию, она слишком яростно выстукивает каблуками по каменной кладке дороги, злобно сверкая глазами. Абсолютно в духе Скитер раздувать скандал там, где его нет. Придумывать новость из воздуха, облекая её в обёртку горячей сенсации. Так и сейчас, Скитер битых пятнадцать минут спорила с Грейнджер на тему необходимости честного и правдивого сотрудничества с Министерством. «— Все мы помним, насколько Вы, мисс Грейнджер, падки на сильных мужчин, — деловито произносит Рита, закидывая одну ногу на другую. Покусывая кончик пера, она вскидывает брови, давая понять, что имеет ввиду. А Гермиона мигом вспоминает четвёртый курс в Хогвартсе: грязные статейки о Викторе Краме и Гарри Поттере, гневные послания фанаток этих двоих. — Кто знает, может, и тут Вам настолько понравилась таинственная личность нашего Малфаса? Надеетесь, что под маской скрывается красавчик, а? — Все мы помним, насколько тесно Вам жилось в банке, Скитер, — фривольно парирует Гермиона, игнорируя лютую ярость, моментально вспыхнувшую внутри. — Хотите повторить, а?» Фыркнув, Гермиона сворачивает в сторону более оживлённой аллеи. Намереваясь купить перед возвращением в Министерство кофе, Грейнджер заходит в ближайшую кондитерскую. Волшебник в мантии под цвет нужного ей напитка приветливо улыбается, когда она подходит к прилавку. Ожидать приходится совсем недолго и, уже развернувшись, Гермиона сталкивается с грязной зеленью глаз Паркинсон. Замечает её привычную усмешку, которая всегда так раздражала Гермиону. И понимает, что не всегда школьное отношение к однокурсникам меняется с возрастом. Игнорируя ту, которая когда-то невероятно помогла им всем, приняв их сторону в Битве за Хогвартс, Грейнджер замечает с ней Дафну. Кивнув только ей одной, Гермиона нарочито неспешно покидает кафе, желая трансгрессировать немедля. Но её останавливает звук колокольчика над открывшейся дверью. Разумеется, она знает, кто вышел за ней. — Ты предсказуема, — бросает Гермиона, оборачиваясь. Пэнси закатывает глаза, а Дафна только скрывает усмешку. Хотя она и изменила своё мнение о Грейнджер, Пэнси остаётся её подругой. А потому Гринграсс предпочитает не занимать ничьей стороны в вечных стычках двух школьных соперниц. — Мы всего лишь вышли, Грейнджер, не бери на себя слишком много, — небрежно бросает Пэнси, придерживая Гринграсс под руку. — Как скажешь, — будто отмахиваясь от назойливой мухи отвечает Гермиона, отворачиваясь от девушек. Однако прилетевшая ей в спину фраза, заставляет её медленно обернуться. — Что ты сейчас сказала? — переспрашивает Гермиона, надеясь, что ей послышалось. — Ты глухая? Сказала, что раз ты надзирательница, то передай Драко, чтобы в следующий раз хотя бы предупредил перед приходом. Дафна, которая явно благодаря Забини в курсе ограничения личного пространства Малфоя, непонимающе приподнимает бровь. В отличие от Гермионы, которая только сверлит беременную слизеринку взглядом. — Во-первых, я вам не сова, поэтому передавай свои послания сама. Во-вторых, он явно не может с тобой сейчас встречаться. — Это почему? — насмешливо изгибает бровь Пэнси. — Сегодня ему ничего не мешало, знаешь ли. Видимо, твой Уизли плохо справляется со своими обязанностями. Смерив Паркинсон изучающим взглядом, Гермиона прикидывает вероятность правдивости её слов. Она не знает, отправлял ли Малфой кому-то письма. Возможно, он мог связаться с Паркинсон каким-то иным образом, потому она знает о Роне и о ней самой. Но встретиться лично… — Малфой никогда не был хорошим мальчиком, Грейнджер. И, как видишь, даже твои запреты не мешают ему приходить ко мне, когда он того хочет. Ну, что, Дафни, идём? Скрипнув зубами, Грейнджер трансгрессирует, заставив перед этим стаканчик с кофе исчезнуть. — Уизли! Малфой! — с порога выкрикивает она, захлопывая за собой входную дверь. Сейчас они оба выйдут к ней и скажут, что Паркинсон, разумеется, наврала. Тишина дома заставляет её напрячься. Торопливые шаги, стук каблуков, резко распахнутая дверь и Забини, который удивлённо смотрит на неё, оторвавшись от книги. И больше никого. — Что ты здесь делаешь? — без прелюдий выдаёт Гермиона, делая несколько шагов внутрь зала. — Читаю, — невозмутимо отвечает мулат, словно Гермиона сама могла догадаться. — Где Драко и Рон? — Драко спит, — пожимает плечами Блейз, закрывая книгу и откладывая её на подлокотник. — А Рон должен был предупредить тебя, что отлучится. И вместо него пока я. Изогнув бровь, Грейнджер чуть склоняет голову в бок. Чёткое ощущение, что она упускает что-то безумно важное свербит под кожей. Развернувшись на 180 градусов, она было открывает дверь, когда её останавливает Забини. — Ты куда это? — Проверить Малфоя. — Он же спит. — Не переживай, я умею тихо открывать и закрывать двери. — Он был выпивший и начал раздеваться ещё по пути в спальню, — почти выкрикивает Забини, наконец, заставляя Гермиону остановиться и повернуться обратно. — Наверняка спит там в чём мать родила. А, или ты поэтому так хочешь к нему в комнату? Блейз лукаво изгибает бровь, усмехаясь, когда замечает румянец на щеках Гермионы. Нахмурившись, девушка прикрывает глаза, проходя обратно и молча усаживаясь в кресло. — Хорошо, подожду, пока проснётся. Уверенность в том, что Паркинсон солгала, крепнет с каждым мгновением. Ровно до того момента, пока двери зала не распахиваются, а до её ушей не доносится голос Малфоя. Вполне себе одетого, как замечает Грейнджер, бодрого и трезвого Малфоя. — Я сказал, что он спит? Грейнджер косится на Забини, одним взглядом обещая того уничтожить. И, судя по тому, как дёргается бровь её друга, тот прекрасно понимает выражение лица девушки. — Я ходил в Придиру сообщить Ксенофилиусу, что Луна и Тео вернутся в конце недели. Но там Был Малфас, с которым я никак не взаимодействовал. Просто увидел. Паркинсон. Малфас. Ложь. Гермиона прикрывает глаза ладонью, даже не слушая происходящее дальше. Наивные попытки Забини прикрыть факт отсутствия Малфоя в доме лишь заставляет раздражение стучать в висках, заставляя кровь вскипать. — Я же вас обоих, нет, всех троих… Неожиданно появившаяся Олли заставляет Гермиону прерваться. Новость о Кингсли никого не радует. Устало выдохнув, Гермиона резко поднимается со своего места, окидывая взглядом Малфоя. — Иди в свою комнату вместе с ним, — она лишь кивком указывает на молчащего Забини. — И сделай вид, что ты действительно спишь. Сейчас ей совершенно всё равно, как звучит её голос, как выглядит её просьба. Грейнджер слишком зла. В очередной раз эти двое пытаются её обмануть, как наивную дурочку. А больше всего Гермиона ненавидит, когда из неё пытаются сделать глупышку. Дождавшись, пока Забини уведёт явно недовольного подобным раскладом Малфоя, Гермиона смотрит на Олли. — Если вдруг министр спросит, то Драко спит. Поэтому говорить буду я. Помолчав, эльф кивает, исчезая с тем же хлопком, что и появилась. — Мисс Грейнджер? А мистер Малфой? — Он спит, министр, — просто отвечает Гермиона, останавливаясь напротив Кингсли. — Я не стала его будить. Изогнув бровь, Кингсли недоверчиво смотрит на Гермиону, заставляя ту пояснить своё решение. — Слишком много факторов ударили по его самочувствию, — терпеливо объясняет она. — Разница во времени с Америкой, акклиматизация, плюс произошедшее с его отцом. — Что ж, — наконец, понимающе произносит Кингсли. — Нам сообщили, что Малфас появился в редакции журнала «Придира». Но отказываются говорить, что он им сообщил. Кивнув, Гермиона касается пальцем подбородка. — Вы хотели убедиться, что Малфой сегодня не покидал дом, — даже не спрашивает она, хмыкая, получив утвердительный кивок. — Нет, сэр, Драко был дома весь день. Кивнув, Кингсли коротко прощается с подчинённой и трансгрессирует, оставляя Гермиону одну. Соврала. Вот так просто соврала, прикрывая его. Или себя? — Уизли, я с тебя шкуру спущу, — шипит Гермиона, разворачиваясь на каблуках к лестнице. Рывком Гермиона открывает дверь в комнату Малфоя. Окинув его взглядом, Грейнджер косится на Забини. Тот довольно быстро предпочитает ретироваться, ссылаясь на слишком долгое отсутствие на работе. Дождавшись, пока до них донесётся взрыв летучего пороха, Гермиона только злобно прищуривает глаза. — Я даже не знаю, с чего начать, — наконец произносит она и, выставив руки перед собой, начинает загибать пальцы. — С того, что ты нарушил правила, исчезнув из дома. С того, что ты опять нарываешься на Малфаса, кстати, я вообще узнала бы об этом, не будь сейчас тут? Или, может, с того, что ты в очередной раз пытаешься выставить меня идиоткой, которая поведётся на ложь, что ты тихо-мирно сидишь дома? Задохнувшись от переполняющего её возмущения, Гермиона только наполняет лёгкие воздухом, стараясь контролировать свои эмоции. И почему ему постоянно удаётся так легко разрушить её самоконтроль? — Скажи честно, Рон в курсе твоих вылазок? Как часто вы вновь и вновь делаете из меня дуру, Малфой? Сегодня был первый раз, когда ты решил успеть и к Паркинсон и к Ксенофилиусу? Карие глаза злобно сверкают, а ладони покалывает от желания выплеснуть всю ярость и обиду. Она ведь действительно искренне переживает о нём и его безопасности. А в итоге получает в ответ лишь ложь. И снова она готова была поверить ему, обвинив Пэнси во вранье. И, видимо, снова напрасно. Малфой оглядывает высокий потолок, слушая вопросы Грейнджер. Спрятав ладони в карманах брюк и слегка раскачиваясь с пяток на носки. Прикусив нижнюю губу, Драко переводит взгляд с люстры на Гермиону, стоит только услышать о давней подруге со школы. — Погоди, погоди, — склонив голову в бок, прищурив глаза, Малфой цепким взглядом обводит фигуру Грейнджер. — Я не видел Паркинсон со свадьбы Ноттов. Фыркнув, Гермиона разводит руки в стороны, пожимая плечами. — О, ну тогда давайте вы договоритесь о том, кто и что говорит. Потому что мне она сегодня сказала абсолютно другое. И да, попроси её быть осторожней. Если в этот раз её слышала Дафна, которая не разболтает чужим о подобном, то в следующий раз это может быть, например… Кингсли? Или что, скажешь, к ней заявился Малфас? Успел и к ней, и в Придиру? Интересно, он в Хогвартсе снитч не ловил? С такой то скоростью и ловкостью. Малфой моментально белеет и лишь глубокий вздох заставляет его губы не дрожать. Взъерошив волосы, он обходит кровать, направляясь к окну. Воздуха не хватает, лёгкие жжёт. — Я его убью, — шипит Драко, под скрип открывающихся окон. — Отец ребёнка Пэнси — магглорождённый Вильям, который с трудом окончил Хогвартс. Ты была для него кумиром. Самая известная слизеринка и магглорождённая. Может, слышала, как один пуффендуец пять раз пробует стать аврором и все пять раз провальны? Малфой проходит к Грейнджер, заглядывая в шоколадные глаза. — Я пообещал ему хорошую работу у себя, звал их двоих в Америку. Но когда Пэнси была в святом Мунго, а он ждал её на улице, Вильяма убили. Предположительно, чистокровные детишки богатых родителей. Гермиона, я пообещал защитить и дать всё его ребёнку. Надеюсь, ты теперь понимаешь, насколько сейчас важно остановить Малфаса и не дать добраться до Пэнс. А потом я всё тебе расскажу. Потом. Сверля взглядом Малфоя, Грейнджер мысленно прикидывает возможные способы решения проблемы. То, что ей рассказал Драко, совершенно не вяжется с тем образом Паркинсон, который прочно засел в её памяти. Но при этом она прекрасно помнит того самого Вильяма, который хотел стать аврором. Помнит, как пересекалась с ним после вступительных испытаний и давала советы. Он был уверен, что следующий раз будет удачным. Но больше он так и не пришёл. Вздохнув, Гермиона чуть приподнимает подбородок. — Я договорюсь о том, чтобы к ней приставили парочку авроров. Но этого будет мало, если сама Пэнси не будет думать о том, с кем на данный момент говорит. Поэтому реши, как предупредишь её. Развернувшись к выходу из комнаты, Гермиона бросает через плечо: — И если ты хочешь личной встречи, то только со мной, уж прости. Закатив глаза, Малфой проходит следом за Грейнджер. — Это ревность? Резко остановившись, Гермиона разворачивается к Драко, уперевшись указательным пальцем в его грудь. — Я соврала Кингсли, сказав, что ты сегодня не покидал дом. Если он узнает, что я соврала, то в лучшем случае — отстранит от работы на неопределённый срок. А в худшем решит, что ты и Малфас — один человек, а я тебя покрываю. Поэтому нет, Драко, это не ревность, это благоразумие. Мазнув по нему взглядом, Гермиона раздражённо отворачивается. Запахи готового обеда заставляют её спуститься вниз, а живот урчать. И всё-таки, избегая взгляда Малфоя, девушка продолжает подкармливать собственную обиду, яростно накалывая вилкой обед. Ей даже кажется, что она слышит смешки, но лишь подпирает голову рукой, скрывая за ладонью своё лицо. Однако к появлению Уизли Гермиона успевает немного остыть. Хотя не удерживается от злорадной усмешки, когда лицо Рона вытягивается, стоит ему заметить подругу. — Разве сегодня не моя очередь? — выдаёт он, на что Гермиона только кивает. — Определённо твоя. Ты, наверное, пришёл, чтобы предупредить меня, что тебя должен подменить Забини? — О, нет, я же оставил тебе записку, — натягивает улыбку Рон. — Я думал, ты нашла её. — Меня с обеда в Министерстве не было, Рон, — чеканит Гермиона, переводя взгляд на Драко, сидящего напротив. — А его вот, вероятно, с обеда не было дома. Округлив глаза, Уизли разочарованно качает головой. — Эх ты, совсем тебя оставить ни на минуту нельзя, драконоподобный. Малфой фыркает, отворачиваясь от Уизли. — Почему я должен чувствовать себя каким-то ребёнком или же пленным? Может сразу в Азкабан? Нет, лучше дементора приведите и дайте нам минуту на сладостный поцелуй, — Драко смотрит на свои пальцы, которые тут же сгибает, наслаждаясь хрустом косточек. — О, не переживай, я стану твоим личным дементором, — сладко протягивает Гермиона, не сводя глаз с Малфоя. — Потому, что временно буду жить тут. Ну, либо ты у меня. Как твоей душе, мой дорогой заключённый, угодно. Рон издаёт звук, подобный хрюканью и уходит в сторону кухни, бормоча что-то про то, насколько он голоден. Сама же Грейнджер только утыкается снова в пергамент, продолжая составлять запрос в аврорат. — Не помню, чтобы приглашал тебя, — удивляется Драко, хмурясь. — Не думай, что не рад. Очень рад, моя незабываемая. Но наши отношения ещё не на том уровне, чтобы жить вместе. — Слышал про обучение экстерном? Считай, наши отношения резко перескочили пару стадий, — вновь отрывается от своего занятия Гермиона. — Не знаю, какие у вас с Роном договорённости, но я не хочу в очередной раз просто наведаться к тебе и обнаружить здесь Забини, который всячески пытается тебя прикрыть. Раз сговорились все тут, значит будем действовать иначе. — Мне идти покупать кольцо? — усмехается Драко, скрывая ухмылку ладонью. — Кстати, где подарок, кольцо того Рождества? — Малфой оглядывает руки Грейнджер, хмыкает. — И мы тут не в сговоре, Забини и Уизли не знали подробностей. Я просто ждал, когда рыжий уйдет, сказал Блейзу, что ушёл и ушёл. Фыркнув, Гермиона закатывает глаза, непроизвольно пряча пальцы под пергамент, игнорируя вопрос о кольце, спрятанном в кармане её плаща. — Обойдёмся без кольца, — хмурится она. — Я же сказала, что это временно. Но тебе придётся мириться не только с моим присутствием. Я Живоглота одного не оставлю. Малфой, разглядывающий свои часы, медленно переводит взгляд на Грейнджер. — Это ты сейчас говоришь про клочок шерсти? Спасибо, мне в моей жизни хватает одного кота, желающего меня убить. Тео вполне справляется с ролью хищного шерстяного, — холодно отвечает Драко, подходя к Гермионе. — Живоглот — воспитанный кот, — возмущённо отвечает Гермиона и замолкает, наблюдая за приближением Малфоя. — Но оставить его одного я действительно не могу. Или это ты будешь временно жить у меня. — Ну хорошо, выделить коту какую-нибудь комнату и пусть он не сорит шерстью по всему дому. Закатив глаза, Гермиона всё-таки кивает и, подскочив с места, поспешно отходит. Ощущение, что кольцо буквально обжигает даже сквозь ткань, заставляет Гермиону убрать руки в карманы, чтобы убедиться, что оно действительно там. Доведённая до автоматизма привычка снимать его, стоит ей направиться к Малфою, не подвела и сегодня. И хотя Грейнджер не раз думала о глупости подобного поведения, нелепое упрямство не позволяет ей вести себя иначе. Словно это может продемонстрировать Драко то, что она ничего не забыла. Что ничего не изменилось. А сделать этого Гермиона не может. Хотя почему нет? Они взрослые люди. Почему ей должно быть стыдно за собственные чувства? Даже если они настолько наивны. — Я в Министерство и домой за вещами. Вернусь позднее. Если узнаю, что ты куда-то уходил — станешь подопытным для нескольких зелий, — бросает она, возвращаясь к дивану и выдёргивая руки из карманов. Подхватив пергамент и перо, она трансгрессирует в тот момент, когда на пороге комнаты появляется Рон. Договорившись об охране Паркинсон, Гермиона отправляется домой и, довольно быстро собрав вещи и подняв на руки кота, заходит в камин. В первую же ночь Живоглот мирно посапывает на кресле в её комнате. Стоило им оказаться в доме Малфоя, как кот почти сразу начал вырываться, успокоившись только в комнате своей хозяйки. Обнюхав каждый угол, он выбрал себе местечко потеплее и устроился там, обиженно уставившись на Гермиону. — Что? Было бы лучше, если бы ты остался совсем один? — фырчит она в ответ на красноречивое «Мяу». Вещи, совсем в небольшом количестве, довольно быстро находят свои места в шкафу и комоде. Вздохнув, Гермиона осматривает комнату. Когда Драко вернулся в Англию, она лишь мечтала о том, чтобы увидеть его снова. Потом, узнав, что у них есть больше, чем один день, Гермиона была несказанно рада такому подарку судьбы. Но и подумать не могла, что в итоге окажется в доме Драко. Да ещё и сама же настоит на подобном. Вечер проходит относительно спокойно. Рон с опаской отзывается о статье, которая должна выйти в Придире. Предполагая самые различные варианты её содержания, он в итоге сдаётся и отправляется домой. Гермиона рассказывает Драко о договорённости об охране Пэнси и тоже уходит в душ, выразив вслух свою надежду на то, что Драко никуда не исчезнет. Однако уже перед сном, когда она складывает свой плащ, намереваясь достать кольцо, чтобы спрятать в шкатулку, она бледнеет. Пустые карманы заставляют её руки трястись, а саму Гермиону лихорадочно перепроверять собственные вещи. Накинув на себя халат, она тихо выходит из комнаты, сжимая в руке палочку. Лишь в зале, когда кольцо выныривает из-под дивана, призвавшись на «Акцио», она выдыхает, сжимая его в руке. Гермиона счастливо улыбается, когда вместе с ней и Драко порог дома переступают Луна и Теодор. Непрерывно рассказывая о своём медовом отпуске и новых существах, которых там нашла бывшая Лавгуд, молодожёны проходят за хозяином дома и Гермионой. Почти одновременно с ними в поместье появляются и Уизли с Забини. Шумная встреча и разговоры, приправленные смехом, длятся несколько часов. Пока всё не переходит на более животрепещущие вопросы. Сделав глоток огневиски, Нотт откидывается на диване, окидывая взглядом Малфоя. — И всё же я не могу не спросить, — начинает он и всё веселье почти мгновенно сходит на нет. — Почему ты не сказал о кулоне мне? Ладно Грейнджер, но мне то почему? Возмущённо вскинув брови, Гермиона злобно смотрит на Теодора, но тот этого не замечает. Он не сводит непонимающего взгляда со своего лучшего друга, ожидая ответ. Драко поднимает на Тео холодный взгляд, даря другу улыбку, которую можно назвать едкой ухмылкой. — Думал, так будет лучше. Разве твоя жизнь не была спокойной и счастливой с осознанием, что всё закончилось с разрушением кулона? Сдержав какую-либо реакцию, Теодор только делает ещё один глоток, явно не удовлетворившись подобным ответом. Неожиданно голос подаёт Забини. Улыбаясь подобно настоящему змею-искусителю, он наклоняется вперёд, упираясь в колени локтями. — А у меня предложение. Знаю я, как разбавить наш скучный вечерок. И это будет даже круче новости, что Малфой и Грейнджер живут вместе. — Не понял, — взвинчивается Нотт, на что Уизли фыркает, сдерживая смех, а Забини только отмахивается. — Однажды мы с коллегами с отдела выбрались в маггловский Лондон, — продолжает Блейз. — И в одном из пабов, куда мы завалились, я наблюдал за довольно забавной игрой. Они сидели вокруг стола, а в центре лежала бутылка… — Даже не думай, — прерывает его Гермиона. И поясняет, когда на неё устремляются заинтересованные взгляды. — Бутылочка. Один крутит бутылочку и целует того, на кого она указывает. — А мне нравится, — ухмыляется Нотт, тут же целуя в висок Луну. — А мне не нравится, — хмурится Рон. — Я не собираюсь целовать хорька. Нотт заливается смехом и салютует бокалом Уизли. — Боюсь, он тоже не горит желанием тебя целовать. — Вы даже не дослушали, — изгибает бровь Забини, привлекая внимание. — Сначала они так и делали, да. Но потом они перешли на вопросы. Тот, на кого указывала стрелка, должен был честно ответить на любой, заданный ему вопрос. На какой-то миг в комнате повисает тишина, пока её не прерывает Луна. — Я бы поиграла. — Пожалуй, я тоже, — кивает Теодор, покосившись на Драко. — Как мы узнаем, что никто не солгал? — с сомнением спрашивает Рон. — Ты что, не доверяешь нам? — усмехается Забини. — Ну, не зелье же правды пить. Верить. И не быть свиньями. — Играю, — протягивает Гермиона, отпивая вино из своего бокала. — Что за чушь? — фыркает Драко, закатывая глаза. — Что? — Блейз протягивает бокал с огневиски другу, подмигивая тому. — Прекрасная идея, Забини. Кристальная правда между нами всеми. Хмыкнув, кажется, громче, чем следовало, Гермиона только стойко смотрит в камин, стенки которого вылизывает разожжённый огонь. К общему удивлению, игра началась довольно весело. Начиная с таких вопросов, как любимый предмет в школе и самый нелюбимый профессор, они, как подростки, перешли на вопросы о первых поцелуях, первом сексе, первой любви. Грейнджер от души веселилась, когда тёмно-коричневое горлышко указывало на кого-то, сидящего с ней рядом. И ни разу на неё саму. — Грейнджер, ведьма, ты не хочешь ответить хоть на один вопрос, а? — возмущённо вскрикивает Теодор, которому пришлось рассказать о своём счастливом воспоминании, которое позволяет ему творить Патронус. Пожав плечами, Гермиона только по-детски показывает другу язык, но тут же становится серьёзнее, когда бутылочка всё-таки указывает на неё. — Ага! — слишком радостно кричит Нотт, широко улыбаясь. Закатив глаза, Гермиона садится на подушках, которые разложила на полу у столика, удобнее и смотрит в глаза Нотта. — Итак. Скажи мне, Гермиона, — начинает друг, улыбаясь. — Хотелось ли тебе когда-нибудь всё бросить и жить обычной маггловской жизнью? Рон фыркает и шепчет что-то о том, что Гермиона не так глупа, в то время как Забини внимательно всматривается в лицо Гермионы. — Это слишком просто, Тео, — улыбается Грейнджер. — Нет. Улыбнувшись, Нотт салютует уже Гермионе. Усмехнувшись в ответ, та поворачивает бутылочку и улыбается, когда та показывает на Лавгуд. — Придира, — проговаривает Гермиона, подбирая слова. — Работать там — твой выбор или ты просто не хочешь бросать отца? Задумавшись, Лавгуд рассматривает потолок комнаты, лишь после переведя взгляд на подругу. — Наверное, сначала я не хотела бросать отца. Но поработав вместе с ним, я заразилась его желанием, энтузиазмом. И теперь не брошу наш журнал ни за что. Ещё несколько кругов проходит с уже каверзными вопросами, отвечая на которые слизеринцы буквально показывают свою способность жонглировать словами. Но когда бутылочка попадает к Рону и указывает на Гермиону, та улыбается, уверенная, что её ждёт безобидный вопрос. — Почему ты постоянно снимаешь кольцо со змеёй? — в лоб спрашивает Рон, охмелевший от выпитого. Он не замечает, как меняется выражение лица Гермионы, не замечает, как взгляды всех присутствующих прикованы к ней. И только Нотт с Забини, едва уловимо качая головой, прикрывают глаза. — Я же помню, что ты его не снимаешь, — самозабвенно продолжает Рон. — Но когда ты приходишь сменить меня — кольца нет. Я заметил это только недавно, но всё забывал спросить. Натянув на лицо прежнюю улыбку, Гермиона молчит, слишком крепко сжимая тонкую ножку бокала в руке. Пока, наконец, не ставит его на столик и не достаёт украшение из кармана джинс. Змея приятно холодит кожу, а тёмные камни сверкают в отблесках огня. — Потому что мне казалось, что если Драко увидит его на мне, то поймёт, что я не разлюбила его, — просто отвечает Гермиона, не отрывая взгляд от Уизли. Выражение лица гриффиндорца мгновенно меняется, словно он трезвеет на глазах. И лишь тогда понимает, что спросил. А сама Гермиона, покачав головой, вновь берёт в руки бокал, в то время, как чёрные глаза змеи устремлены, кажется, прямо на Малфоя.