Драко
Mus.: Rammstein — Mein Herz Brent
Жизнь походит на чёртов круг. Цикл за циклом и ты проживаешь не точь в точь идентичные моменты, но, по сути, очень похожие друг на друга ситуации. Если бы Гермиона исчезла, дала свободу Драко своим уходом из его жизни, то он бы вернул её, он бы не дал даже подумать об этом. И сейчас Малфой прекрасно осознаёт, что именно это пыталась сделать Грейнджер, когда он вернулся. Они заполняют друг друга собой и больше нельзя разделяться. Эта ночь не такая, как все предыдущие. Но есть чувство, что такое уже было. И что-то блокирует его воспоминания, давая лишь чувствовать и ничего более. Темнота, слишком привычно, но странно чувствовать себя лишь ею. Встаёт. Драко Малфой просыпается и это так чётко ощущается, но такого не может быть, ведь всё ещё его окружает темнота. — Пора проснуться, завтрак и уроки не будут нас ждать, — говорит он, касаясь нежной кожи Грейнджер. Нет, такого не происходит. Сон? Ему снится просто сон? Малфой ничего не видит, но слышит и чувствует. Не желает что-то делать, но понимает, что его тело не в его власти. И кажется, не в царстве сновидений его разум. — Никогда ещё я не хотела так сильно пропустить завтрак, — бурчит Гермиона, садясь в кровати. Малфой чувствует, как целует родные губы. Осознаёт, что прижимает к себе и, Мерлин, какое наслаждение накрывает его, когда по его животу начинают блуждать её ручки. Но стоп, это не так, он ничего не делает с ней. Он сейчас вообще практически не существует, вокруг темнота и значит, что Малфас владеет его телом, выдаёт себя за него. — Вечером я не смогу удержаться. Я точно посещу ещё какие-то места этого замка вместе с тобой, но это вечером, — тихий-тихий голос Драко, а он сам слышит эти слова словно их кричат. Выдохнув, Гермиона улыбается. — Это обещание? Нужно что-то делать. Он не может позволить подобного Малфасу, пусть хоть он сто тысяч раз является им самим. Но что, когда есть только разум и ощущения? Как он может подать знак ей? — Ты меня слышишь? — наверное, если бы Малфой мог понимать, что он сейчас есть, то его вопрос был бы криком в пустоту. Драко останавливается посреди коридора, сжимая виски. Резкая тупая боль, но мигом проходящая. — Не обращай внимания, что-то болит с самого утра, — произносит он, мягко улыбаясь Гермионе. Внимательно следя за Малфоем, Гермиона кивает. — Но к мадам Помфри я всё-таки зайду после завтрака. А вот выпить или нет посмотришь уже сам. Значит ли это, что он слышит его рассуждения? Ещё немного и шизофрения точно настигнет Малфоя. Завтрак, первый урок. Слышит, как Малфас верно рассказывает материал, от того становится немного спокойнее Кажется, что тот не желает навредить детям. И Гермиону он не тронет, потому что сейчас они оба слабы, внутренне. Это Малфой ощущает очень хорошо. Второй урок: проверяет свитки, пока Грейнджер проводит у пятикурсников проверочную работу. Слишком хорошо себя ведёт Малфас в теле Драко. И это настораживает. — Если хочешь, следующий урок я могу провести, — ласково произносит Малфой, убирая с лица Грейнджер пряди волос. — Не касайся её, урод, — Драко хочет докричаться до Малфаса, но звук, который он пытается издать во всепоглощающей темноте, всегда на одном уровне — слишком тихий. Малфой втягивает воздух, сжимая челюсть и пытаясь сохранить улыбку, глядя на девушку. Изогнув бровь, Гермиона качает головой. — Не заставлю тебя идти на такие жертвы, хотя и в роли профессора ты довольно хорош. Присмотревшись к Малфою, Грейнджер склоняет голову в бок. — Как твоя голова? — Всё хорошо, — коротко отвечает Драко, приближаясь к Гермионе. Он склоняется к её губам, страстно целуя, сжимая пальцами ягодицы. И целует, пока лёгкие не сгорят. А сам Драко чувствует, кричит, вопит, но ничего не происходит. Понимает, как его тело натянуто, как контролируется Малфасом каждая клеточка. Сегодня на удивление мало занятий по Защите от Тёмных Сил. Поэтому после третьего урока Гермиона и Драко продолжают то, что начали до урока. Целуясь в кабинете, Малфой сажает Грейнджер на стол, устраиваясь между её ног. Его руки давно уже мнут её грудь, пока блузка застёгнута лишь на одну пуговицу. — Гермиона, — выдыхает он ей в губы, поднимая затуманенный взгляд на её лицо. В темноте Драко уже задыхается, чертовски мешает сосредоточиться. Чертовски туманит голову и, кажется, Малфас это понимает. Больше не кричит, бесполезно. Пытается что-то придумать, вспоминает все заклинания. Остаётся Патронус. — Экспекто Патронум, — шепчет Малфой, окутанный темнотой. Появится ли здесь его патронус? Или в реальности, в которой Малфас целует его Грейнджер? Можно вообще без палочки вызвать серебристого помощника? Обхватив бёдра Малфоя ногами и скрестив их за его спиной, Грейнджер только притягивает парня ближе. Если бы Драко владел своим телом, то вздрогнул бы. А нет, Малфас в теле Драко и так вздрагивает, склоняется к шее Гермионы. Выбивает ясный рассудок из Малфоя, заставляет сконцентрироваться на руках и губах Грейнджер. — Прекрати, — впервые Драко так против этого удовольствия, которое дарит его девочка. — Я люблю тебя, Гермиона, — произносит Малфой, ели как отрываясь от груди девушки. Сердце сжимается и Гермиона только тянется к Драко, желая заглянуть в его глаза. — Я люблю тебя, Драко, — шепчет она. — Люблю. — Экспекто Патронум, — вырывается из настоящего Драко, когда он слышит ответ Гермионы. Малфас вновь присасывается к её губам, пытаясь сбить с толку Малфоя. Почти получается, слишком остры ощущения, слишком нежно она касается его затылка, плеч. Резко всё обрывается, что кажется вот-вот и он в темноте впервые почувствует сам что-то подобное мурашкам. Нет, лишь ощущает холодный ветер, который обволакивает тело, которым владеет чёртов Малфас. — Это письмо от Теодора, — шепчет Драко, распечатывая конверт. Он делает шаг назад, поглядывая то на пергамент, то на Грейнджер, пока сова продолжает витать над их головами. Малфой впервые так радуется письму. Он готов зацеловать Теодора, но пока может лишь чуть расслабиться в уже такой привычной темноте. — Экспекто Патронум, — верит, что возможно призвать патронуса. — Он еле уговорил Забини собраться в его поместье, поэтому они нас уже ждут, — отвечает Малфой, сжигая письмо. Грейнджер молча кивает, провожая взглядом дым от сожжённого письма. Пока Малфас в теле Драко и Гермиона добираются до поместья Блейза, Малфой истошно пытается призвать патронус. Твердит заклинание, концентрируясь на своём серебристом помощнике. Ему кажется, Грейнджер поймёт. Должна. Слышит знакомые голоса, но откуда-то издалека. — Пришли наконец-то, — Тео касается плеча Драко. — Мы вот подумали, а почему бы не создать зелье, которое можно принять для воссоединения тебя и этого урода? — голос удаляется, Драко чувствует, как Малфас улыбается. — Экспекто Патронум, — вновь заклинание, должен призвать, при всех. Слышится смех Забини и Уизли. — Дорогой, ты только что назвал друга уродом? — в голосе Луны тоже есть нотки смеха. — Зелье, говоришь? — Драко приобнимает Гермиону, вдыхая её аромат. — Экспекто Патронум. — Нас может проконсультировать профессор Снейп, точнее его портрет в кабинете директора, — произносит Малфой, затем прикусывает нижнюю губу до крови. Драко чувствует кровь, понимает, что так пытается не выдать себя, удержать в узде. Нужно скорее вызвать патронус. — Экспекто Патронум. — Блейз, что скажешь? — спрашивает Гермиона, посмотрев на друга. — Экспекто Патронум. — Я считаю, что в этом есть смысл. тогда нам не придётся прибегать к тёмной магии. Почему бы не попробовать? — Было бы неплохо узнать и… Малфой пытается выключить в своём разуме все звуки, отключить всё, что чувствует его тело и что передаётся ему самому. Одно лишь заклинание. Пытается представить себе патронус, как его замечают и другие. Как он бежит к Гермионе, оставляя сине-серебряный шлейф за собой. Больше невозможно быть ничем. Никем. — Гермиона, твой патронус? — голос Уизли возвращает Драко из полной отключки в прежнюю темноту. Опешив, Гермиона кивает, провожая взглядом серебристую выдру. — Мой, — снова кивает Гермиона, чувствуя, как внутри будто всё переворачивается. — И Др… — Зачем ты вызвала патронус? — перебивает Теодора Драко, касаясь кончиками пальцев её щеки. — Закрой рот, — произносит Малфой в темноте, вкладывая огромную ненависть. Малфас прикусывает щёку изнутри. Драко чувствует боль, которая оковами накладывается на него, мешая вмешиваться. Судорожно втянув воздух сквозь зубы, Грейнджер ударяет Малфоя по руке, бросая взгляд на Теодора. — Это патронус Драко, да? — шепчет она. — Но… Она обводит взглядом Малфоя, хватает того за грудки, вглядываясь в серые глаза. — О, Мерлин, пусть я ошибаюсь, — шипит она. — Где Драко? Немедленно отвечай! Малфас натягивает оскал, позволяя струйке крови вытечь из уголка рта. — Я — Драко, — мягко говорит он, оглядывая девушку. — Я правда не Малфас, — замечает, как на него направлены все палочки. — Видимо, он что-то замышляет. Пытается вновь нас рассорить и… — Почему ты скалишься, урод? — Тео делает шаг, почти касаясь палочкой плеча Драко. — Чёрт, я не знаю! — кричит Малфой, прикрывая рот ладонью. А в темноте Драко уже ничего не может сделать, слушая голоса, осознаёт, что потрачены их последние совместные силы на патронус. Тёмнота всё плотнее, хотя куда уже хуже? Кажется, что вокруг только липкая чёрная грязь. Схватив руку Малфоя, Грейнджер сжимает её, останавливаясь перед Малфоем, скрывая его от направленных палочек. Кладёт вторую руку на щёку Драко, стирает пальцем кровь. — Драко, ты нужен мне, слышишь? — проговаривает она, заставляя его смотреть в её глаза. — Ты нужен друзьям, матери. Но я без тебя не смогу, Драко. Пожалуйста. Только ты, ты один. До Малфоя доносится её голос, становится приятно, хоть он уже и смутно понимает, кому она это говорит. — Усыпи меня, — просит Малфас, наклоняясь к Гермионе. — Сделаешь это? Зачем? Вопрос проносится в сознание Драко. Но они оба точно уснут, проверено. Или есть лазейка, если ты в чужом теле? Грейнджер отрицательно мотает головой. — Ни за что, а если я не смогу снова разбудить? Нет. Малфас громко и заливисто смеётся, поднимая голову к потолку. Его плечи трясутся, пока из глотки вырывается самый странный смех. — А если я заставлю?! — кричит он на Гермиону, доставая палочку. — Не привыкать, кем бы я ни был. Драко пытается повлиять на сознание Малфаса ненавистью к нему. И самому становится больно, но кажется, что должно помочь. Что-то меняется в лице Драко, когда он направляет палочку на девушку. Боль головная, словно по ней ударяют молоточки, заставляя его скривиться. Качая головой, Гермиона игнорирует направленную на неё палочку. — Если так хочешь — делай. Но я же говорила, что чёрта с два я потеряю тебя, — мягкость и нежность проскальзывают в голос, наравне с мольбой. Малфас дрожащей рукой направляет палочку на Забини. — Империо, души Нотта, пока Драко тебе не скажет стоп, — выплёвывает он, наблюдая, как Блейз тут же хватается за шею Теодора. Переведя взгляд на Гермиону Малфас широко улыбается, подмигивая девушке. Выводит руны, шепча заклинание, моментально, быстро. Ещё один взгляд на Грейнджер и всё, тело Драко Малфоя падает, а сознание проваливается в мёртвый сон. Вновь темнота, но теперь в этой тюрьме двое.