Под Рождество

      – Норт сказала, вы с Кэрой планируете развод после суда. Не слухи?       Коннор вёл разговор с Гэвином, сидя за обеденным столом в доме Ридов. Их жёны сейчас проводили время за просмотром телепередач, а Алиса гуляла во дворе со сверстниками, наконец получив такую возможность спустя долгое время. Мужчины же предпочли провести выходной детектива за парой бутылок пива.       – Слухи из ниоткуда не берутся, – мрачно отвечает Гэвин, не смотря на Рэйкета.       Он чувствовал себя очень странно, будто совершил самую большую ошибку в своей жизни. И Кэра с Алисой к этой ошибке всё же имели какое-то отношение.       – Знаешь, до сих пор корю себя, хотя это Ричард мне мозги промыл. Ты, вот, кажешься умным, Кон. Так какого хера ты дал своему братцу устроиться в органы? Ты наверняка знал, что он ёбнутый.       – Он все экзамены сдал. Медкомиссию прошёл. Права у него были. Даже в тире он высший балл получил. Я только замолвил слово за его образование. Он вообще на психолога учился, но я не думал, что он и криминалистикой увлекается, – мужчина задумчиво почесал свою щетину и отпил ещё немного пива.       Впрочем, Коннора не стоит винить в том, что он помог члену своей семьи с работой. Всё же они оба в своё время были выброшены у самого края жизненной пропасти. Старшему из Рэйкетов стало жаль мелкого, когда тот остался лишь с их домиком в обнимку. Вот и пристроил. В любом случае, Коннор уже понёс за это наказание, потеряв своё место, статус и репутацию адвоката. Может, ещё сумеет найти местечко в налоговой службе, если отучится.       – Откуда я мог знать, что он болен? Теперь знаю, что у него и в больнице были связи. Он сбывал паре своих дружков наркоту, а те были у него на коротком поводке. Вот ведь устроился, да? Только зачем ты ему понадобился?       – Он утверждал, что любит меня, и что он единственный, кто мне нужен. И знаешь, у него получилось меня в этом убедить. Я поэтому стал проводить меньше времени с Кэрой, с дочкой и начал сомневаться в том, что люблю жену. И что мне делать теперь я не знаю.       Разумеется, Гэвин уже знал, что ему делать, но знать об этом и Коннору тоже совсем не обязательно. Кто знает, может, бывший адвокат по профессиональной привычке и мог бы поддержать идею Рида? Но что-то он в этом сильно сомневался: детективная чуйка.       – Ричи лет так с четырнадцати на тебя запал. Я думал, у него это пройдёт. Но похоже, он просто ждал, когда станет достаточно взрослым для тебя, – Коннор тяжело вздыхает, без произнесения тоста стукаясь своей бутылкой пива о бутылку Гэвина и выпивая ещё пару глотков. – Мы с ним перестали хорошо общаться с тех пор, как папа и дядя уехали в Европу. История занимательная, но с неясным концом. Я не знаю, что довело маму до самоубийства, честно. Ричард просто позвонил мне тогда и сказал: "Представь, если бы ты нашёл мамин труп на кухне, куда бы ты позвонил?" Я всё бросил и приехал из Лансинга обратно в Детройт. И после похорон папа и дядя сразу же уехали. Ричарду оставили дом и квартиру. Дом он оставил себе, а квартиру продал. Может, его это всё пошатнуло? Ему было только восемнадцать. И он остался один. Я никогда об этом не думал, – этими словами Коннор подытожил свой рассказ, выпивая ещё немного.       Он не вспоминал об этом как-то резко. Скорее, несколько печально, с ноткой некоторой скорби.       – Для него дядя Джеральд был настоящей опорой. Не старший брат, подумай, а дядя! – Коннора это очень сильно задевало.       – С чего так? – Гэвин наконец смотрит на своего собеседника и отпивает из своей бутылки, совсем не чувствуя опьянения. Конечно, он ведь пил безалкогольное в отличие от Рэйкета. – И кстати, почему ваш отец так поступил? Почему не забрал Ричарда с собой? – вряд ли Коннор знал точный ответ. Но, быть может, всё-таки имел догадки?       – Он просто считал нас уже самостоятельными и хотел пожить для себя. Я не осуждаю. Но Ричи нуждался в поддержке после такой потери. Я не мог её ему дать. Я пытался. Но ему будто бы было всё равно.       Кого ни спроси, Ричард часто реагирует на неважные для него слова подобным образом, делая вид, что ему и дела нет до того, что люди говорят. Проявление его эгоизма. Даже в отношении Гэвина он поступал так.       – В любом случае, тебе будет лучше, если ты отпустишь ваш роман. Сидеть он будет долго, – Коннор тоже направляет свой взгляд на Гэвина, и на этом они прекращают смотреть друг на друга. – Но если я не удовлетворил твоего любопытства, ты всё ещё можешь поговорить с Ричи перед судом. Потом это будет сложнее устроить.       Детектив Рид действительно идёт к Ричарду, не теряя своего шанса докопаться до истины. Каким бы ни было признание Рэйкета, оно не изменит искреннего желания Гэвина помочь ему. Не законным путём, так противоречивым. Он осознанно собирался пойти на этот шаг, и ему было плевать на последствия. Разве что стоило бы хорошенько подготовиться – чем скорее, тем лучше. Гэвин размышляет над своим планом уже тогда, когда направляется к комнате для встречи с подозреваемым и приговорённым к суду парнем. Войдя туда, Рид ненадолго застыл: его глазам предстаёт закованный в наручники, растрёпанный и задумавшийся Ричард. И если бы преступник ожидал возвращения этого человека, то был бы самым проницательным психологом на свете. Но он не сумел предугадать приход Гэвина, поэтому был искренне удивлён и обрадован.       – Я думал, ты разочарован во мне. Любой бы разочаровался.       Рэйкет недоумевал, как такое вообще возможно. Время меняться ролями. Теперь всезнающим среди них двоих был Рид.       – Угадал. Я не в восторге, Рич.       Гэвин отодвигает свой стул и расслабленно усаживается на него, не придвигаясь ближе к столу, чтобы, если захочется, закинуть на него ноги.       – Но я и не в ужасе. Глянь, до чего ты меня довёл. Доволен? – мужчина усмехается.       То, что полицейский так спокоен и уверен в покорности Рэйкета – целиком заслуга последнего.       – Я спрашивал Коннора о том, почему он позволил тебе устроиться офицером. Он не знал, что ты поехавший. Так что я пришёл услышать от тебя полную историю.       Всё-таки Гэвин закидывает ноги на край стола и выжидающе смотрит на молодого парня.       – Теперь ты психолог? Или уже психиатр? – Ричард усмехается, видя, как расслабленно ведёт себя его любимый человек. Это внушает спокойствие.       Парень выдыхает и готовится к самому душевному разговору в своей жизни.       – Я помню, как ты пришёл ко мне и сказал, что хотел проверить, не застрелился ли я. Что побыл бы около моего трупа и ушёл домой. Когда мама убила себя, мне уходить было некуда. Я просидел рядом с ней несколько часов. Мы разговаривали. Она впервые меня слушала, – Рэйкет улыбается, вспоминая о том дне. – Я всегда говорил, что Джеймс ей не пара. Он изменял ей в их же спальне.       Теперь парень направляет на Гэвина несколько безумный взгляд. Такова была его реакция на поведение родного отца.       – В той самой. Ты помнишь, – Ричард пару раз кивнул, подтверждая свои слова. Рид ведь обещал ему запомнить. – Я говорил ей об этом каждый день. Я ждал, когда она одумается и выгонит его. А она оказалась тряпкой. И только появился случай, Джеймс свалил отсюда вместе с ним. Он забрал у меня всё. Маму, дядю.       Но вся эта история, которую Ричард закончил на печальной ноте ничуть не оправдывала его, потому что Гэвин в ней никак не участвует.       – Коннор сказал, твой дядя был для тебя авторитетом, а не он сам – твой брат. Насколько я понимаю, это потому, что твоя мать была тряпкой? Или Джеральд имеет какое-то значение в твоём отношении ко мне? Если нет, я понятия не имею, с чего ты был так озабочен мной всё это время. С четырнадцати, да?       Детектив напрямую спрашивал обо всём том, что вызывало у него сильное любопытство. Оставалось только надеяться, что Ричард будет отвечать ему понятным, разговорным английским языком, а не загадочными метафорами, которые используют не совсем психически здоровые люди в фильмах.       Рэйкета такая формулировка, прямо говоря, задела:       – Я не был озабочен. Я люблю тебя, – парень хмурится, ощущая на сердце очередной удар. Он стыдливо отводит взгляд, но всё же отвечает Гэвину. – Я подумал, что Джеймс поступил со мной подло. Но Джеральд всё это время держал со мной связь. Он рассказывал, как хорошо ему живётся в Испании. И я подумал, он поступил очень умно. Дождался, когда его любимый будет свободен и украл его. Я хотел, чтобы ты тоже был свободен. У меня почти получилось. Если бы этот идиот Лео не решил напасть второй раз, ты бы просто развёлся и всё. Я бы даже оставил твою жену в живых. Ты ведь и сейчас к ней ничего не чувствуешь, я знаю.       Ричард беспричинно дёргает руками, желая выбраться и обнять Рида прямо сейчас. Но не положено. Мужчина медлит с несколько секунд, молчит, пристальным взглядом изучая приговорённого, и убирает ноги со стола. Стул со скрипом придвигается ближе к столу. Детектив складывает на стол уже руки, продолжая смотреть в упор на Рэйкета и, не отрывая руки от стола, придвигает их к рукам парня, слегка касаясь его кожи пальцами.       Да, Ричард всё знал. Всегда.       Рэйкет радостно улыбается, не веря собственным ощущениям и думая, будто у него начался приступ галлюцинаций, что происходило с ним не чаще, чем пять раз в месяц. Но нет, Гэвин на самом деле оглаживал чужие руки своими пальцами, успокаивая ещё сильнее.       – Я знаю, что поступал плохо. Но обещаю, ради тебя я вылечусь и отсижу положенный срок. Только дождись меня. Не оставляй, как отец. Ты совсем не такой, как он. Ты свою дочку любишь.       Рэйкет намекал на то, что родители совсем не любили его. Возможно, он так считал, но узнать, правда это или нет, в любом случае не выйдет.       – Я отсижу, а потом украду тебя, куда попросишь.       – Договорились, – легко соглашается Гэвин с той же спокойной усмешкой.