***
Следующую неделю Масленников полностью отдавал себя работе над заведением. Конечно, к самой идее он немного охладел, но энтузиазма завершить начатое у него было хоть отбавляй. Эмиль тоже помогал: таскал мебель, стелил кафель, проверял поставки с Димой. Находиться с ним было немного неудобно, учитывая, о скольком Иманов уже успел подумать. Он не знал, что с этим делать, да и стоит ли вообще. Если предпринимать меры, то от чего, ничего ведь ещё не случилось? И не случится, — в голове вторил себе парень. Ну ведь правда, что может случиться? Он в здравом рассудке, от Димы ему ничего не нужно, и ограждать себя от друга казалось чем-то неправильным. Пока не известно, куда это зайдёт, его «симпатия», так что рано бить тревогу. Но к концу недели Эмиль всё-таки решил перестраховаться от излишних взаимодействий. Он стал меньше поглядывать на Масленникова за работой, меньше тревожил его, пока тот занимался своими делами, и старался не допускать лишних прикосновений. В сложившейся ситуации позволять Диме вести себя как обычно слишком беспечно, пусть он и не знает, чем вызван такой резкий переход в состоянии его друга. А вот в лице Эмиль никак не поменялся, всё так же весело разговаривал и дарил привычную всем улыбку. Насколько он заметил, в нём особо ничего не изменилось, просто он стал… осторожнее. Да, только так можно теперь назвать его действия. В повседневной жизни для его знакомых и Димы тоже ничего не изменилось, Иманов очень постарался, поэтому нет причин для волнения. Нужно просто жить дальше, а это заблуждение скоро само исчезнет. По крайней мере, Эмиль уж слишком на это надеялся. Пятница, вечер… Дима устало сидел в кожаном кресле за своим рабочим столом, листая ленту Ютуба. У Габара вышли два новых ролика, надо бы глянуть потом. Но перед этим блогер решил зайти на канал младшего, посмотреть, что там по просмотрам и реакции зрителей. Ролик с татуировками набрал почти восемьсот тысяч просмотров. Дима улыбнулся, не зря он уговорил Эмиля создать канал. Когда-то в погоне за счастьем и чем-то новым, но таким любимым для себя, мужчина создал канал и себе. Тогда ему было не то, чтобы скучно, просто тянуло его на всё это. С детства он смотрел на людей, которые не сдались и обустроили свою жизнь как хотели, просто создав профиль на Ютубе. Безусловно, это тяжкий труд, но цель оправдывает средства, так что грех жаловаться. Благодаря своей деятельности в сфере блогерства Дима познакомился с прекрасными людьми, научился создавать крутые видео, получил признание и широкий отклик от аудитории; а главное, он делает то, что хочет. В этом его счастье. Масленников иногда задумывался, после того, как лично распорядился судьбой Эмиля, создав ему канал, счастлив ли парень? Он так краснел, когда увидел свой ролик в открытом доступе. Может, Дима поспешил? Сейчас они не планируют снимать на его канал, ведь есть куча работы для достижения десяти миллионов подписчиков, а ещё с открытием шаурмичной. Активность может упасть, если долго ничего не делать. Ещё старший задумывался о счастье Эмиля из-за весьма специфичных комментариев под его вторым видео. И вот опять на его глазах пришёл похожий отзыв: «Почему он так просто согласился на это? Дима сказал, что это сюрприз, или может он заранее его уговорил сделать все эти татуировки? Не знаю, не знаю, это ведь на всю жизнь, так они ещё и бредовые и на видных местах. Спасибо, что хоть не на лице» Дима как-то тяжело вздохнул и пролистал ниже, читая ещё один коммент: «Что-то твой друг слишком податливый. Я понимаю, ему нужна аппаратура для канала, но не слишком ли это?» Что такое вообще в их понимании «слишком»? Почему все так зациклились на том, что он как-то принудил парня сниматься… А вот тут Дима реально дал себе невидимый подзатыльник. Верно, он ведь без спроса и разрешения создал канал, ещё и в Инсту заливал истории об этом, а потом даже реакцию Эмиля. Теперь понятно, что его так гложет в последнее время. Иногда в сознании мельком проскакивали мысли, почему Эмиль вёл себя так… послушно. Потому что ему выгодна их дружба. Не маленький уже, понимает, что к чему и за кого нужно держаться, чтобы получить желаемое — такое объяснение конечно кажется логичным, но… от чего-то Масленникова оно не устраивало. Чего же желал Иманов? Он всегда повторял, что не хочет доставлять проблем, что не нужно о нём так заботиться. Всегда говорил милое спасибо даже за любую мелочь. Диме просто не хотелось верить, что он заставил Эмиля делать что-то против его воли, ведь тот и так считает себя должным за всё и всегда старается помогать. «Боже мой, такой поганый способ лайки набрать. Плевать, что ты купил ему аппаратуру, ты ему тело испортил. Новый формат? Не смешите меня! Видно, что он этого не хотел» Ну всё, это стало последней каплей. — Эмиль, — Дима позвал уж слишком серьёзно, а потом, не дождавшись ответа, сам пошёл в гостиную. Им надо поговорить. Если то, что пишут, правда, тогда он немедленно выведет все те татуировки. Младший сидел на диване в наушниках, вот почему не услышал, и залипал в телефоне. Заметив приближающуюся фигуру боковым зрением, он поднял голову, выключив музыку и отложил гаджет. Дима раздражённо сдвинул брови: даже сейчас ему показалось, что Эмиль сделал это, будто ему приказали. Что за тупые мысли?! — Извини, ты звал меня? Я не слышал, — казалось бы, обычная фраза, но Масленников тут же перекрутил её на оправдание. Ведь парень не должен оправдываться. — Я хочу спросить… — Дима строил в голове предложение, пока его глаза зависли в глазах Иманова, а тот непонимающе клипал, не зная, чего ожидать. — Почему ты согласился на татуировки? — В смысле? — Дима смотрел на парня сверху вниз, поэтому тот немного растерялся. — Это ведь стойкие чернила, так просто не вывести. — Так я не собираюсь их выводить. Это же был наш договор, я бью тату, а ты покупаешь мне аппаратуру. — Только из-за этого? — Да о чём ты вообще? — из-за странного поведения блогера младший тоже напрягся. — Я комменты читал, люди пишут, что я тебя принудил к этому, — Дима шумно выдохнул и потёр переносицу, — а я не хочу тебя принуждать, у меня и в мыслях не было. Просто идея появилась, да и у тебя уже есть татуировки, так что я не думал, что это будет проблемой… — Так, стоп, — перебил младший. — Ты меня ни к чему не принуждал, это был мой выбор. Мне понравилось твоё предложение, поэтому я согласился. Это была не какая-то показуха ради контента. Я, конечно, рад, что теперь снимаюсь, но делать то, что мне не понравится, я не собираюсь. Не переживай, я скажу, если что-то будет не так. — Хорошо, спасибо. Атмосфера вмиг стала расслабленней после того, как Дима улыбнулся. Эмиль всего лишь хотел развеять все недопонимания, а в итоге от радости того, что за него так беспокоятся, вогнал своё тело в краску. Благо мужчина уже в тот момент ушёл обратно в спальню и не увидел этого позора. По-другому не назовёшь. Тело снова отдавало приятным теплом, а ведь это всего из-за одной улыбки и пары заботливых фраз. Если парня так легко раскусить, нужно быть ещё более осторожным. Он не может так облажаться.***
Время шло, летели дни, жизнь продолжалась в обычном русле. Шаурмечная была представлена публике, ознакомительный ролик с подписчиками уже на канале. Также сняли новую часть Амонг Ас, ведь прошлое видео очень понравилось подписчикам. Единственное, Эмилю приходилось сдерживаться, как и в лице, так и свои руки: дело в том, что Масленников пригласил трёх человек из Дрим Тим хауса, среди которых находился и Даня Милохин; конечно, новые знакомства и интересные люди порадовали, только вот Даня уж слишком вешался на Диму, а под конец финального раунда так и вообще запрыгнул к мужчине в объятия, обхватив ногами за талию. Эмиль помнил, что в тот момент не мог отвести завистливый взгляд и прожигающего смотрел в розовую спину без пяти минут своему новому другу. Лишь бы на камеру не попали эти искры в его глазах. Придя домой, Иманов тихо отругал себя за такое поведение: не его дело, кто вешается на Диму, это просто объятья; он не имеет права ревновать. Ах, снова в голове проскакивает это слово… ревность. Почему же ничего не меняется? Разве его выводы не были ошибочны? Далее прошла ещё неделя. Наконец, парни вместе с командой сняли новый ролик на канал младшего под названием «Тишина Челлендж». Всё по прежнему, никаких положительных изменений. Это начинало пугать. Эмиль никогда не замечал за собой неравнодушные взгляды к своему полу… но дело даже не в этом. Он не может так поступить с Димой, только не с ним. Дима столько для него сделал, а что получит в итоге?***
Очевидно, Масленников вдохновился идеей создавать контент и для другого канала: на следующий день, прям спросонья, предложил интересный челлендж. Эмиль, конечно, тоже не бездействовал, он помогал и предлагал свои идеи, ведь тоже несёт ответственность, поэтому с лёгкостью согласился на предложение Димы. Суть заключалась в том, что младшему предстоит целый день существовать без зрения, при этом путешествуя по улице и выполняя различные задания. Сначала всё шло хорошо, но к вечеру Эмиль совсем вымотался: ноги от чего-то стали ватными, еле передвигались, поэтому из центра города, куда Эмиль сам добрался на метро, — задание Димы — друзья забирали его на такси. А ещё немного покалывало в висках из-за уличного шума. Было непривычно слышать столько звуков: всё ощущалось резче, когда у тебя завязаны глаза. Вернулись они, удивительно, в студию, а не на квартиру. Дима объяснил, что сгорела розетка, поэтому он вызвал мастера, и для подстраховки сегодня будут спать тут. Но перед уходом ребят команда решила провести ещё один эксперимент с фанерами. Масленников довольствовался удачным результатом, поэтому зачем-то к завершению сего чудесного вечера решил вспомнить прошлые деньки и потанцевать. Только ещё утянул за собой Эмиля. Они прошли буквально несколько шагов в вальсе, как Иманов попросил остановиться. М-да, голова сегодня сильно штормит, лишь бы не вырвало. — Спасибо, парни, — Масленников пожал руки Данику с Сударем, — на созвоне, — и как только они вышли за порог, дверь студии захлопнулась. — Ты как? — Эмиль расселся на полу, оперевшись на холодную стену, поэтому мужчина присел к нему. — Порядок, — только дышалось чуть-чуть сложновато. — Давай снимем с тебя эту повязку, ты хорошо потрудился. Младший чувствовал, как Дима ладонями задевал его уши, и, кажется, температура его тела снова решила поиграть в горячо-холодно. Когда бинт был отброшен в сторону вместе с ватными дисками, Эмиль почувствовал лёгкость и поспешил открыть глаза. Только вот он не был готов к такому резкому переходу, поэтому вновь зажмурился. — Что такое? — Надо привыкнуть, слишком светло. — Я выключу свет, — послышался щелчок выключателя. Шаги Димы отчётливо звучали в голове, его голос тоже слышался громче. — Вставай, я доведу тебя до кровати. Иманов схватился за протянутую руку, а Масленников бережно поддержал его за талию. Они поднялись по лестнице и так вышли в коридор. — Всё хорошо? — ещё раз спросил Дима. — Да, я хочу умыться. Масленников не отходил ни на шаг, ведь парень ещё не вернулся в привычную атмосферу. Только когда он благополучно довёл Эмиля до кровати, ушёл вниз. Младший тут же лёг спать, как-то слишком устал. Ещё никакие съёмки его настолько не выматывали. Через несколько часов… Парень и сам не понял, когда начал ворочаться. Он не мог спокойно лежать на месте, что-то мешало спать. Когда он окончательно проснулся не смог увидеть ничего, только расплывчатые очертания тёмной комнаты хоть как-то ориентировали его. Это очень напугало Эмиля. Что с его глазами? Почему так плохо видно? Включение света только усугубит ситуацию. Надо успокоиться… только гул в висках не позволял сосредоточиться. — Ай, — Иманов попробовал поморгать, только вот это ещё сильнее помешало. Нужно бы таблетку от боли выпить. А как спуститься? Ничего не видно, так он рискует навернуться и сломать себе что-то. Даже время не узнать, экран телефона тоже размытый и слишком яркий. Да и без того понятно, что поздно, Дима уже спит. Но вряд ли по-другому можно как-то справиться с этой ситуацией… Выхода не оставалось, придётся звать Масленникова. Только не из комнаты, нужно выйти в коридор, иначе он не услышит. Аккуратно слез с кровати, младший, цепляясь руками за всё подряд, медленно, но верно передвигался вперёд. — Дима, — чувствуя вокруг себя больше пространства, наконец окликнул Эмиль. — Дим, — в квартире тишина, снизу не слышно движения. Чёрт, надо подойти поближе. — Дима! — Иманов присел возле лестницы и взялся за поручни. — Ну… где ты… Дим! — сердце от непонятного страха перед этой пустотой стало колотиться сильнее. Пальцы машинально крепче вцепились в поручни, дабы почувствовать хоть какую-то защиту. — Дим… Кажется, его тело снова стало горячим. Да что ж такое, даже глаза уже на мокром месте. Было страшно, никто не отвечал. Почему такие побочные эффекты, что пошло не так? А если зрение так и не восстановится, что тогда? А если… Внизу послышались шаги, с каждой секундой они всё чётче звучали в тихой квартире, приближались. И наконец тот самый голос, что раздался у основания лестницы, прозвучал: — Эмиль? Что стряслось? — Дима быстро подбежал. — Почему ты тут сидишь? Ты звал меня. — Голова болит, — шмыгнув, ответил Иманов. — Держись за меня, сейчас найду тебе таблетку. Ещё сильнее, чем в первый раз, Масленников прижал к себе сейчас абсолютно беззащитного парня и спустил его вниз. Дима усадил его на диван и попросил закрыть глаза, ведь ему нужен был свет. Не прошло и минуты, как Эмиль запил лекарство водой. — Дим, у меня что-то с глазами, — стирая слёзы, добавил Эмиль. — В смысле? — По голосу Димы было слышно, что он тоже испугался. — Всё размыто, но очертания я вижу. Что это значит? Мне страшно, — ну вот, опять он нюни развесил. Ему так не хотелось, чтобы мужчина с ним нянчился. — Тихо-тихо, — Дима и сам сидел сейчас в шоковом состоянии: он не знает, что чувствует в данный момент. Видит, как колотит парня, то ли от страха, то ли от ещё чего. Главное, чтобы приступ не начался, вряд ли Эмиль вспомнит, где оставил свой ингалятор. Да и самого начинает охватывать неконтролируемая паника. Два часа ночи, а тут такое. А самое главное, что Эмиль сидит перед ним сжавшись в клубок, такой беззащитный, мысленно полный уверенности, что Дима что-нибудь придумает. Ведь он всегда придумывал. — Ш-ш-ш, всё будет в порядке, — Масленников нежно, боясь спугнуть, дотронулся до плеча, а потом медленно заключил младшего в свои объятия, дабы заверить и успокоить. Тесный контакт с человеком помогает хоть на несколько секунд, но всё же отодвинуть переживания на задний план. Эмиль вообще не хотел говорить, что с ним что-то случилось, ведь не хочет выглядеть слабым в глазах старшего, а в итоге сидит в утешающих объятиях Димы, тяжело дыша ему в шею. — С глазами ничего не случится, не беспокойся, это просто реакция организма на наш эксперимент. Извини, я не знал, что так получится, но я тебе обещаю, что всё будет хорошо, — руки Масленникова крепко прижимали парня к себе, а тот так и не рискнул дотронуться своими. Что же ты творишь? Сам хотел быть осторожным, а сейчас вновь позволяешь вот так себя касаться? — Эмиль терялся в докорах к себе. Говорят, что голова болит — когда мыслям, находящимся там, становится тесно… Кажется, это очень подходит под ситуацию. — Эй, посмотри на меня? — Дима поднял Иманова за подбородок. — Ты меня видишь? — Темно, скорее нет, чем да, — Эмиль уже успокоился, только шмыгал носом. — Всё ещё размыто? — Ага. — А как голова? — Мне стало полегче. — Хочешь спать? — Эмиль неуверенно пожал плечами. — Тогда давай ещё посидим, а потом я отведу тебя в мою комнату, поменяемся местами, чтобы ты не поднимался обратно по лестнице. Возражения не принимаются. Иманов попросился посидеть у открытого окна, пусть свежий воздух остудит лёгкие. Дима тоже сидел рядом и лазил в интернете в поисках информации на всякий случай. Через минут десять Эмиль лёг в кровать, а Масленников, убедившись, что его сну ничего не мешает, притащил матрас и умостился возле кровати. Так было нужно. Он не хотел ещё одной паники. Благо эта долгая ночь рассеялась чудесным утром.***
Как Дима и обещал, с глазами было всё в порядке, просто понадобилось время, чтобы они привыкли к свету дня. Поскольку с Эмилем всё хорошо, откладывать запланированные съёмки новых выпусков по пряткам не пришлось. Команда сняла аж две части: в подземном бункере и заброшенном городе, локацию предоставила какая-то компания по квестам. Через три дня Дима объявил в сторис в Инсте о приближающемся празднике — дне рождения прекрасной и очень талантливой женщины, Клавы Коки. Вся команда приглашена, с Эмилем включительно. 27 ноября на шесть вечера команда и ещё куча незнакомых младшему людей пришли в арендованный двухэтажный особняк с бассейном, баром, террасой и другими локациями для удобства. Иманов знал про Клаву ещё два года назад и слышал, что Дима с ней знаком. Он когда-то рассказывал вечером, что надо купить просто крышесносный подарок. Масленников купил огромный букет из белых роз и кучу надувных шариков разных цветов, надписи на которых вторили поздравления с праздником. А ещё особое внимание уделил выбору колье, где миниатюрные зелёные изумруды красовались на фоне узоров золотой цепочки. — Дим, ты как всегда, — девушка лучезарно улыбнулась, прижавшись к Диме со всей благодарностью, — спасибо огромное. — Не за что, ты лучшая. Успехов тебе и карьерного роста, — он чмокнул её в щёчку, приобняв. — Я помогу надеть, — Масленников нежно застегнул крючок на шее Клавы. У Эмиля, наблюдающего за этой картиной, внутри смешались две эмоции: с одной стороны, нет ничего такого в том, чтобы поздравить с праздником дорогую тебе подругу; но с другой, поскольку Иманов начал колебаться на счёт своих чувств, смотреть за тем, как любезничают эти оба было… не очень приятно. И вдруг, как финальный бонус, парню прилетает ещё одно чувство… боль? У него только что сердце кольнуло, серьёзно. Внезапно стало так плохо от одного лишь взгляда в глаза счастливой девушки. Дима уже поздравил Клаву, поэтому пришла очередь Эмиля. Он быстро натянул улыбку и произнёс заученную речь, после чего ушёл за стол к команде. Вечер как раз начинал входить в обороты. Солнце уже село за горизонт, и на город спускалась темнота, зажигая в небе звёзды. Музыка слышалась снаружи так же хорошо, как и внутри помещения. Клава выступала перед друзьями со своими песнями, половину из которых Иманов знал, но не особо подпевал, в то время как его друзья отрывались на полную катушку. Что-то ему совсем не весело. Почему сейчас не получается держаться стойко? Почему в такой ответственный день его сердце особенно больно всё воспринимает? Он не какая-то там влюблённая малолетка, он должен понимать и контролировать ситуацию. Иначе это плохо кончится. Эмиль вышел на балкон с бокалом вина: внизу под ним как раз был бассейн. Удивительно, что некоторые люди предпочли отдыхать там, нежели рядом с виновницей сегодняшнего торжества. Некоторые пришли парочками, поэтому отрываться на другие дела им не было резона. В ночи уличные фонари и разноцветный свет из здания красиво отражались в воде. Погружённый в свои ценности, он и не заметил, что уже давно стоит не один. Наверное, у Димы талант появляться так неожиданно. — Скучаешь? — блогер был в прекрасном настроении, это подтверждало выражение его лица, а точнее постоянная улыбка. — Да нет, просто наслаждаюсь, — Эмиль даже не посмотрел в его сторону. — Знаешь, люблю всё рассматривать, это так атмосферно. — Что ж, тогда выпьем за чудное настроение, — Дима поднял свой бокал с чем-то крепким. — Да, пожалуй, — Иманов чокнулся с ним своим, – кажется, это был уже седьмой – и рот наполнился приятным терпким вкусом. — Можно спросить? — Валяй. — Возле тебя столько классных девушек… почему именно Полина? — пускай, это совершенно не его дело, пускай, обстоятельства вынудили его спросить об этом, но всё же было интересно, что делает эту девушку такой особенной. — Не знаю, это так не объяснишь. Она милая, весёлая и добрая, разве нужно что-то ещё, чтобы влюбиться? — Впервые за весь вечер у Масленникова изменился тон голоса на какой-то задумчивый. — Что-то в ней меня держит, и я не знаю, что именно. Просто я чувствую, будто она мой соулмейт или что-то вроде того, как бы странно это не звучало. Эмиль не стал никак комментировать. — А Клава? — Мне хорошо с ней, поэтому менять что-то нет смысла, не хочу. — Не хочешь из-за Полины? — настроение парня упало ещё ниже. Дима ведь рассказывал, что они не встречаются из-за каких-то недопониманий, но так просто упускать другую хорошую девушку… разве это не глупо? Хотя, не ему об этом говорить, он тоже… — А если ты ей нравишься? — Не думаю, она и без меня классно живёт. — Но ведь это разные вещи: жить в дружбе или выживать рядом и скрывать чувства. Если ты об этом не думаешь, то не факт, что это так и есть на самом деле, — кажется, кто-то уже перешёл черту. Хоть это и обычный разговор, но стоит уже заканчивать обсуждать личную жизнь другого человека. — Может быть, — Дима грустно усмехнулся, тоже избегая прямого контакта. — Но даже если это так, кроме дружбы я больше не смогу ей ничего предложить. Оба замолчали. Эмиль напряжённо стоял, коря себя за испорченное настроение Димы. Он не хотел поднимать такие подробности, просто хотел ещё раз убедиться, что чувствует. — Бокал почти пуст, — Дима пошёл в дом первым, уверенный, что за ним последуют без всякого приглашения. И оказался прав, парень вскоре догнал его. Вечеринка длилась до четырёх утра. Большая часть народа осталась на ночёвку и разобрала все гостевые комнаты, кто-то улёгся на диване, кто-то взял матрасы с бассейна, а кто-то и вовсе лежал на полу, подложив под голову куртку. Артём, Даник и Сударь спали где-то на втором этаже, а вот для Димы нашлась отдельная комната, как для VIP-гостя именинницы. Полина с подругами уехали чуть позже полуночи, так как на следующий день у неё была запланирована фотосъёмка. Эмиль знатно напился этой ночью, в голове шумит, а тело всё разгорячённое. Кажется, эту пьянку можно занести в список его самых буйных. В доме почти все спали, кроме нескольких человек, которые до сих пор не считали себя уставшими и нормально стояли на ногах. Нельзя сказать, что Иманов вломился к Диме в комнату, скорее, просто зашёл без разрешения. Пусть он и пьян, но котелок у него пока ещё варит. Смотреть на спящего мужчину приносило небольшое удовольствие. Они одни, никто их не побеспокоит. Эмиль рухнул с бутылкой шампанского возле кровати, оперевшись о неё спиной, положив голову на мягкую постель. Кажется, стоило открыть окно, температура невыносимая. Но уже поздно, теперь парень вряд ли сможет встать самостоятельно. Эмиль закрыл глаза. В мыслях всю ночь был один лишь только Дима и его глаза, когда он рассказывал о девушках и немного о своих чувствах. — Значит, ты такой же как я, — парень усмехнулся, но выражение его лица едва ли можно было назвать весёлым. — Влюбиться просто потому что, без всяких объяснений, из-за небольшой привязанности и ощущения, что другого такого человека в твоей жизни уже не будет. Значит, тебе так же больно? — на последних силах он всё же повернул голову к изголовью Димы. Павший взгляд на губы старшего был ещё одной ошибкой. — Ты тоже это чувствуешь, да? То, как ломит сердце, когда кто-то рядом с ней? — теперь ещё и дыхание сбилось. — Получается, мы никогда не будем счастливы. Или будем, но очень-очень поздно. Ведь я не верю, что моя любовь ответит мне взаимностью. Но всё же у тебя больше шансов. Она-то ещё может тебя полюбить, а вот мои чувства так и останутся односторонними. Тяжёлые веки опустились на глаза, поэтому парень беспрекословно сдался в плен туманного утра. — Но даже не думай, что я не справлюсь, слышишь? У меня всё будет, — последние предложения парень произнёс шёпотом. — Но всё же сейчас мне больно… — а это вообще было сказано на грани слышимости. «То, что я осознал свои чувства к Диме, ещё не означает, что между нами должно что-то измениться. Желание владеть тем, что никогда не сможет мне принадлежать, лишь сделает мою жизнь несчастной. Я уже хорошо выучил этот урок. Но слова и правда обладают пугающей силой. Теперь, когда я сам назвал любовью те смутные чувства, что зрели во мне, я начал видеть то… чему не придавал значения прежде. Благодаря Диме у меня есть где спать, я ем до сыта и волен заниматься делом, которое приносит мне удовольствие. Даже если он говорит не нагружать себя так сильно, я просто не знаю другого способа выразить ему свою благодарность. Если я могу быть рядом, хотя бы издалека, мне должно быть этого достаточно. Я должен радоваться тому, что он вообще есть у меня. Он сам сказал, что кроме дружбы ему нечего предложить. Глупо вообще хоть на что-то надеяться. Что за абсурд… теперь я хочу на что-то надеяться? Я уже совсем не понимаю, чего хочет моё сердце…»***
После того случая на вечеринке Клавы Эмиль понял, что слишком беспечно себя вёл: остался пьяным возле кровати своего друга, когда в доме ещё были свободные места. Благо конечно когда их будили, он это услышал и успел уйти без лишних глаз. Пить в компании Димы небезопасно, хорошо хоть в этот раз младший ничего не наговорил; та исповедь у изголовья о своих переживаниях не считается, ведь Масленников не знает об этом. По крайней мере Иманов очень надеялся, что Дима в тот момент действительно спал. Это подтверждало и его обыденное поведение, ничего не изменилось. Только вот парень вовсе не успокоился. Кажется, ничего больше не остаётся, придётся съехать. Это решение было совершено спонтанным, но должно было помочь не усугубить нынешнее положение. Находиться в квартире с человеком, в которого ты влюблён, слишком рискованно. Эмиль не хотел, чтобы их тёплые отношения разрушила какая-то глупая симпатия с его стороны. Конечно, это ненормально, неправильно, но пока он не придумал, что делать, нужно принять меры предосторожности. С поиском квартиры шло туго, все варианты не походили от слова совсем: далеко от студии, плохие соседи, дорого, обстановка не та. Когда Эмиль рассказал Диме о своём переезде, тот нехило так удивился. Не то, чтобы он этого не хотел, просто не ожидал, что это произойдёт так скоро. Он любезно предложил свою помощь, и парень не стал отказываться, ведь это выгодно им обоим. Так прошло два месяца, два долгих месяца, в которых Иманов тщательно скрывал свои чувства. Наступил Новый год, снова праздник, а это означает ещё одну пьянку, и не пойти Эмиль не мог, ведь убедительной причины для отказа просто не существовало. Но всё обошлось, парень не пил много и больше танцевал, а потом завалился спать от усталости.***
Диме не показалось странным желание младшего съехать. Естественно, он с самого начала говорил, что как только накопит достаточно денег на своё содержание, будет искать квартиру. Видя, как яро младший одержим своей идеей, Масленников решил ему помочь. В конце концов Эмиль уже взрослый, а не иметь личного пространства в его возрасте — неправильно и плохо; а ещё у него есть потребности, которые может удовлетворить только он сам или девушка. Дима старался как мог помочь в поисках жилья, но это оказалось труднее, чем он себе представлял: варианты действительно были не самые лучшие. А ещё у блогера появилась новая идея на счёт ролика. Он был уверен, это будет пушка. Масленников собрал всех на студии, ибо в сообщениях это толком не объяснишь. — Вы же знаете про трагедию на перевале Дятлова?