***
Почему-то Эмилю казалось, что дни в одиночестве пролетят очень быстро, но на самом деле они тянулись куда дольше, чем он себе представлял. Подписчики бушевали всё больше, очень беспокоились, переживали, куда же делся всеми любимый начинающий блогер. Он читал несколько сообщений в директе о том, что даже Дима им ничего не рассказывает, только обмолвился, что Иманов до сих пор плохо себя чувствует. За это снова хочется его поблагодарить. Даже несмотря на такое отношение, он продолжает помогать и не делает ничего, чего бы парню не хотелось. Младший пару раз связывался с командой по видеочату, а то они уже места себе не находили. Также Эмиль несколько раз звонил и Максу. Тот, кажется, совсем не против своей роли «плеча, в которое можно поплакаться». Он говорил, что понимает, как это больно, поэтому всегда слушал и утешал по возможности. Наверное, именно благодаря ему Иманов не отчаялся окончательно. Но легче всё равно не становилось. Сидеть закрытым в четырёх стенах и лишь изредка выходить в магазин — скука смертная. А что поделать? Эмиль боялся, он уже давно это понял: ему страшно жить дальше, поскольку он не знает, что делать. Так прошла неделя: в одиночестве, наедине с бутылками и собственными мыслями. Дима звонил, просился приехать, хотел о чём-то поговорить, пытался хоть как-то увидеться вживую, но только вот… зачем это всё? Иманов чувствовал себя очень гадко, ведь Дима не заслужил такого. Он всегда был рядом, а теперь и капли внимания от своего подчинённого, в том числе по-прежнему и друга, получить не может. Забавно, Масленников всё ещё считает их друзьями. В один вечер пришедшее сообщение разбавило тишину наступающей ночи. Как хорошо, что писал именно Макс: От Макс: «Слушай, мне тут кое-что скинули в директ. Наверное, твои подписчики. Я не знаю, что это, но мне кажется, это может стать проблемой» Внизу была прикреплена ссылка. Эмиль немного напрягся, когда нажал на неё. Он ожидал увидеть что угодно: от записи какого-то его разговора до вызывающих фотографий, но никак не то, что предстало перед его глазами. Ссылка отправила его на неизвестный сайт, который именовал себя как Фикбук, где была открыта вкладка с… фанфиком? Эмиль странно покосился на название, но всё же пролистал вниз, ведь Макс был явно чем-то недоволен. Это оказался какой-то текст. Ничего не понимая, младший стал читать. Внимательно переводя взгляд на новую строчку, он удивлялся всё больше. Под конец так и вообще шокировался, когда понял, что именно он прочитал. Роман, это явно было что-то похожее на романтическую историю. В ней главными героями вступают Эмиль и Дима: они поняли, что влюбились другу в друга, после чего признались и начали встречаться. Кто это написал? Зачем? На сердце стало ещё неспокойнее. Эмиль быстро нажимал на клавиатуру. От Вы: «Что это такое? Как много людей уже это видели?» От Макс: «Это фанфик, произведение ваших подписчиков. Я немного узнал об этом прежде, чем писать тебе. Таких людей много, это называется шипперством. Зачастую пишут такое девочки. Они воображают свой мир, где вы вместе. Работу выкладывают на сайт, где можно поставить лайки и обсудить с читателями ваши жизни» От Вы: «Что за проблема? Дима знает об этом?» От Макс: «Проблема как раз таки в том, что он может узнать. Если бы знал, уже давно обсудил это с подписчиками в сторис. Там пока тишина» «Я переживаю за тебя, но должен был показать, чтобы ты знал, что может случиться» От Вы: «Ты про Диму?» От Макс: «Да» «Хоть мне и кажется, что он не придаст этому значения, если узнает, но для тебя обсудить с ним такое будет очень тяжело» «Ты всё ещё не виделся с ним?» От Вы: «Нет…» От Макс: «Сколько ещё ты планируешь прятаться? Ты правда не можешь ничего сделать? Рано или поздно тебе всё равно придётся выйти. И будет лучше, если ты сделаешь это сам, а не тогда, когда Дима уже будет полон подозрений» От Вы: «Я тебя понял» Слова Макса имели значение, нет, он был абсолютно прав. Если Иманов продолжит сидеть дома, а о фанфиках Дима узнает сам, тогда он может начать сомневаться, а потом и вовсе… Как же сложно. Почему всё это случилось? Зачем? Без этих чувств всем было бы проще. Эмиль окинул взглядом комнату: один день, три, четыре… Он закрыт от всех уже две недели. Ничего не изменилось с тех пор, как Дима ушёл. В душе всё также больно. Тогда получается… нет разницы? С ним или без него — никогда не будет спокойно, не станет легче. Выходит, ничего не остаётся, кроме как вновь вернуться к нему… Чёрт. Две недели… две недели потрачены впустую.***
Дима очень удивился, когда дверь в студию оказалась не заперта. Возможно, Даник раньше приехал. Масленников разулся и, аккуратно поставив обувь на полочку, прошёл в зал. Буквально через секунду картина перед его лицом заставила застыть на месте. И дело даже не в том, что сейчас всего девять утра. Парень стоял у окна высматривая что-то вдали. Услышав шаги, он обернулся. — Эмиль? — поражённо выдал старший подходя ближе. — Привет, — тот неловко улыбнулся и облокотился о подоконник. — Что ты тут делаешь? — Дима смотрел обеспокоенно. Беглый взгляд выдавал его волнение. — Всё хорошо, — Иманов слегка улыбнулся. — Наверное, я успокоился, — Эмиль завёл руку за шею. — Извини меня, что наговорил тебе всех тех глупостей и игнорировал так долго. Тогда я не мог по-другому. Но сейчас я чувствую, что хочу двигаться дальше и готов работать. — Работать? Погоди… — Дим, — младший медленно подошёл к Масленникову. — Я отсутствовал слишком долго. Я снова хочу начать снимать. Я больше не хочу думать о прошлом, — парень ухватился за краешек кофты старшего. Наверное, тот даже не заметил. — Ты мне поможешь? — Да, но… — в голосе блогера слышалась привычная теплота. Дима действительно был приятно удивлён: он наконец смог увидеть Эмиля спустя столько времени. Парень не выглядел уставшим или похудевшим, у него не было мешков под глазами, разве что волосы чутка отросли. Он был… всё тот же? Нет. Что-то определенно не давало Масленникову покоя. Почему Иманов так внезапно без предупреждения явился в студию, даже сказал, что работать хочет? Почему две недели назад он закрылся в квартире, а сейчас так спокойно стоит здесь? Почему он ведёт себя так… будто ничего не произошло? И почему он ни разу не посмотрел в глаза? А ведь Диме так хотелось снова увидеть те блики в его зрачках и отражение себя. Хотелось снова ощутить то чувство, когда на тебя смотрят с восхищением, так, будто бы ты самый дорогой человек. Мужчина был рад, что мальчишка вернулся, но его немой вопрос, застывший комом в горле с самого начала, кажется, останется без ответа. Что произошло за те две недели?***
Как Эмиль и говорил, он серьёзно взялся за свой канал. В тот же день, когда пришёл в студию, рассказал Диме об идеях для роликов. Старший во всём поддержал и даже обещал сняться в одном из его видео. Также вечером Иманов опубликовал кучу историй, где объяснил, почему так долго пропадал и что случилось. По задумке, парень списал всё на плохое самочувствие и какую-то операцию. Команда подтвердила эту информацию, так что паника в сети улеглась в течение нескольких часов. За следующий день Эмиль снял целых три ролика: два с едой и один «челлендж с маленькими ручками». Дима присутствовал в процессе съёмок, как и говорил. Полина с Даником тоже участвовали с удовольствием. Когда заключительная фраза для видео про наггетсы была отснята, младший пошёл в ванную умыться. Он даже не заметил, что Савекина проследовала за ним. — Ты уверен, что можешь работать? — сказала она, когда Иманов повесил полотенце. — Да, конечно, — парень немного удивился, увидев её. — Мне кажется, что что-то всё равно не так. — О чём ты? — Я смотрю и не понимаю, что именно. Ты ходишь, говоришь, делаешь всё как всегда. Ты улыбаешься и в камеру и просто так, но я не чувствую, что это твоя настоящая улыбка. Ты не заставляешь себя? Это твой канал, ты можешь отдыхать сколько… — Всё хорошо, — Эмиль перебил и прошёл в коридор. — Именно потому, что это мой канал я и не должен забрасывать начатое. Тем более Дима обещал помочь, — больше он ничего не сказал, а просто ушёл помогать складывать аппаратуру. Парень продолжал усердно работать каждый последующий день, а Масленников, как только заканчивал свои съёмки, тут же мчался к нему. Эмиль смело говорил в камеру, развлекая зрителей, шутил в подходящих моментах и почему-то улыбался больше обычного. Дима хвалил его, угощал кофе, спрашивал про настроение и самочувствие. В любое время суток, в любой ситуации на любой вопрос ответ оставался неизменным — всё в порядке. «Всё в порядке» — кажется, у Димы началась какая-то паранойя от этой фразы. Чем больше младший её произносил, тем больше мужчина волновался. Поговорив с друзьями, он сошёлся во мнении, что Эмиль явно чего-то недоговаривает. Масленников чувствовал себя в тупике: прошло четыре дня, всё вернулось на круги своя — работа, дом, команда, — он ведь хотел, чтобы именно так и было. Так почему же теперь это кажется каким-то неправильным? Дима бы продолжал молчать. Чёрт с ним, он бы не стал опять докапываться до Эмиля, если тот сам не рассказывает, но причина поговорить всё-таки нашлась — Эмиль явно бегал. Бегал буквально ото всех. В среднем разговор с любым из участником команды длился не более десяти минут, а потом Эмиль, будто бы чувствуя себя не в своей тарелке, находил отговорки уйти. Он не шёл спать, хотя время было, — блогер вообще не видел, чтобы за прошедшие дни младший нормально выспался — он уходил или домой, или гулять на несколько часов. Перед камерой лицо с натянутой улыбкой, а за кулисами хмурое настроение и уставший вид. Зачем он себя мучает? Что происходит? Дима больше не мог молчать. Он должен всё сказать, ведь для этого и нужны друзья, не так ли?***
— Вы уже видели? — команда опять сидела в студии, так как нужно было всем сфоткаться на превью для видео, когда Дима зашёл с серьёзным лицом. Он показал всем открытую вкладку в Яндексе, где красовалось название одного из популярных фанфиков. — Я уже в курсе, — кивнул Даник. — Я тоже знаю, — подтвердила Полина. — Думала, мы не будем обсуждать эту тему. — Я просто в шоке, — Масленников отложил телефон. — И это они написали, когда Эмилю было плохо. — Ты знаешь об этом? — Даник посмотрел на парня. — Да, слышал, — Иманов и головы не поднял. Как же ему было тяжело. Он правда молился, чтобы об этом никогда не зашло разговора. — Просто ужасно, — добавил Дима. — Ужасно, — повторил младший и окинул взглядом телефон на столе. «Ужасно. Он сказал ужасно. Твои слова ранят, хоть ты и сам не знаешь об этом. Конечно, чего я вообще ожидал? Почему я ждал понимания или хотя бы безразличия? Тебе правда так ненавистна эта мысль со мной в таком ключе? Почему ты постоянно делаешь то, о чём я боюсь?» На часах 18:37, в студии остались Дима, Эмиль, Сударь и Артём. Двое последних как раз ушли минуту назад. Масленников не искал подходящего момента, точнее, это уже был он. — Эмиль, — старший подозвал к себе. Дима стоял возле компьютерного стола. Вскоре в дверном проёме появилась знакомая макушка. Парень зашёл и встал возле шкафа. — Ты звал? — как-то странно покосился Иманов, ведь блогер молчал уже добрую минуту. — У тебя правда есть веская причина скрывать от меня что-то? — Я ничего от тебя не скрываю, — Эмиль насторожено поднял глаза и столкнулся с пристальным взглядом старшего. — Ты правда не замечаешь? Ты изменился. — Любой бы изменился, учитывая то, что я прошёл, — голос стал немного тише, лишь чуть дрогнул. Кажется, Иманов даже не пытался скрыть, что это отговорка. — Почему ты не отдыхаешь? Я уже вижу твои синяки под глазами. — Я просто хочу вернуться обратно. Я хочу, чтобы всё снова было как раньше. Я и так очень долго ждал, — Эмиль смотрел внимательно, настолько, что Диме стало немного больно. Но всё же, это не то, что он хотел услышать. — Улыбнись, — старший даже не шевельнулся. — Зачем? — Зачем? Ты спрашиваешь, зачем? Неужели для этого нужна причина? — Я просто не понимаю, что ты хочешь узнать. — Почему ты мне врёшь, — Дима не изменился лице. Он уже не ждал ответа, он просто сказал всё, как и хотел. «Всё так очевидно? Ты сразу понял? Тогда почему не можешь догадаться, что это из-за тебя? Нет… разве ты сам не хотел, чтобы я встал на ноги? Вот, я могу работать. Это никак не отображается на качестве роликов, я стараюсь не доставлять никому проблем, не мешаю, ухожу с глаз по возможности, лишь бы вам не докучать. В чём же проблема? Я не могу по-другому… Нет, кроме этого я больше никак не могу» — Ты мне больше не доверяешь? — Почему ты продолжаешь спрашивать это? Я отвечал уже. — Может, тебе нужен кто-то другой, чтобы выговориться…? — Дима понимал серьёзность своих дальнейших слов, но отступать уже некуда. Он хочет разобраться. — Что ты имеешь ввиду? — Психолог. Это ведь нормально. — Мне не нужен психолог! Думаешь, мне надо лечиться? — Эмиль стал немного раздражён. — Нет, я же не это сказал, — мужчина вздохнул. Почему так сложно? — Я и так стараюсь держаться, почему ты пристал со своей помощью? Мне не нужна помощь! — Иманов и сам не заметил, как начал говорить на повышенных тонах. — Мне что, наплевать на тебя? — Дима стоял абсолютно не понимая, что происходит в их жизнях. — Просто делай всё, как делал раньше: путешествуй по миру, проводи эксперименты, снимай видео. Я хочу вернуть то время, хочу вернуться туда, где я был счастлив рядом с тобой. Неужели это так сложно? — Но почему ты не счастлив сейчас? — Пожалуйста, хватит, — Эмиль закрыл руками лицо. — Иначе в следующий раз у нас разговора не будет. Я так не хочу плакать, опять, — некуда бежать. И так каждый раз. Он снова всхлипывает, снова трёт глаза. Даже с опущенными веками он чувствует, как фигура, стоящая напротив, подходит к нему и нависает сверху. Дима нежно обнимает, прижимает к себе. Его руки крепкие, тёплые. Он делает это так же, как и всегда, ласково и осторожно. Эмиль томно вздыхает пару раз, а после отталкивает, вырывается и уходит, оставляя за собой открытую дверь. Казалось бы, столько дел, когда думать о чувствах? Они порой отходят на второй план, но никогда не забываются. Ему тяжело, ему больно, он виноват. Опять по кругу, хочется исчезнуть. Всё не то, не так как раньше. Не так как раньше потому, что он смотрит на вещи по-другому, потому, что это совершенно не то. И как это изменить, исправить — он не знает. Для кого-то тёплый май вовсе таким не является.***
Следующим утром Дима был сам не свой. Эмиль не понимал, из-за него ли старший в таком состоянии? Он бросал равнодушные взгляды, иногда раздражался, когда у друзей не получалось сказать какую-то реплику с первого раза, задумчиво сидел в углу, а потом и вовсе ушёл в другую комнату. Признаться, Эмилю почему-то это чуток льстило. Одна лишь мысль о том, что Диме плохо из-за него, немного радовала. Конечно, было неправильно так думать, но оказавшись в его ситуации уже потихоньку теряешь значения понятий «хорошо-плохо». Масленников проходил уставшим до вечера. Когда команда стала расходиться после съёмок, у него внезапно зазвонил телефон. Блогер быстро подорвался с дивана и вышел в коридор. — Никто не в курсе? — ненавязчиво поинтересовался Артём, кивнув в сторону входной двери. — Возможно, с Полиной поссорился, — Даник лишь пожал плечами, продолжая складывать вещи. — Опять? — достаточно удивлённо посмотрел на друга Чернец. Эмилю показалось это странным. Что значит опять? За прошлые четыре дня что они снимали, никто даже не вспоминал Савекину. Что-то произошло, пока Иманов был дома? — А что случилось? — всё-таки рискнул спросить парень. — Сейчас – без понятия. Может, это даже не с Полиной связано, — Даник отложил рюкзак. — А, ты же не в курсе. Они часто ссорились, когда тебя не было. Дима нам ничего не рассказывал, но мы уже видели его в таком состоянии, так что могли догадываться, из-за чего это. В прошлом они с Полиной сходились и расходились несколько раз. Он всегда так надеялся, что новая попытка будет удачной, но постоянно что-то происходит. — В этот раз мы не знаем ничего, — добавил Артём. Эмиль припоминал, что Дима рассказывал ему подобное. Он с нежностью отзывался о Савекиной, говорил, что на нём лежала вина за то, что они каждый раз приходили к одному и тому же исходу. Задумавшись об этом сейчас, младший вдруг подумал: а всё ли так радужно могло бы быть в их отношениях с Димой? Масленников вернулся обратно в квартиру уже менее раздражённый, но по-прежнему расстроенный. — Завтра снимаем последний выпуск в новом сезоне лайфхаков, не опаздывайте. — Окей. Все кивнули и покинули квартиру. Уходя, Эмиль бросил беглый, даже беспокойный взгляд в сторону Димы, который почему-то не обратил на этот жест никакого внимания.***
На запланированные съёмки приехала Савекина, так как у неё была эпизодическая роль официантки в суши баре. Большинство материала было отснято, а другая часть видео перенесена на следующий день. Эмиля попросили сходить в магазин за небольшим перекусом. Когда он возвращался обратно, то увидел возле подъезда разговаривающих Диму с Полиной. Парень невольно остановился на углу дома. — Ну что ещё? — Савекина была явно недовольна и не особо заинтересована в их перепалке. — Почему ты просто не можешь сказать мне, кто это? — в то время как на лице у Масленникова застыло отчаяние. Иманов прислушался. О ком идёт речь? — Дим, мы же договорились, что тебя это не касается. — Это просто вопрос. — Мой друг, мы недавно познакомились. — Друг, который уже полторы недели тебя с работы забирает? Будешь врать мне, как Эмиль? — Да причём тут вообще он? Хватит постоянно вплетать его! Меня это бесит, — безэмоциональное лицо девушки заиграло явными нотками возмущения. — Был уговор: я позволяю тебе ухаживать за мной и снова попытаюсь принять. Но не забывай про главный пункт. У нас свободные отношения! Я не обязана перед тобой отчитываться за свои действия. Ты мне что обещал? — расстроено посмотрела она на мужчину. — Что в этот раз будешь совмещать работу и личную жизнь. Тебя не может хватать на всех, пойми это. У нас не получается. — Но я ведь стараюсь. Ты сама прекрасно знаешь, что я к тебе чувствую. — Знаю, но этого мало. Уже в который раз этого оказывается мало для нас, — Савекина открыла дверь своей машины. — Тебе не кажется, что пора прекратить наступать на одни и те же грабли? — Теперь ты не позволишь мне даже быть рядом? — Да, потому что это неправильно. У меня могут появиться другие отношения с хорошим мужчиной. Я хочу попробовать, — она окинула Диму усталым взглядом напоследок и захлопнула дверь. Чёрная Мазда спешно уехала со двора. Старший же остался неподвижно стоять, всё ещё смотря ей в след. Эмиль поражённо наблюдал за стеной. У них с Савекиной были свободные отношения? То есть, их практически не было? И никто об этом не знал? На душе легче не стало, разве что немного от того факта, что Полина разорвала связи с Масленниковым. Почему-то Иманов захотел искренне утешить старшего. Наверное, просто понимал его чувства в этот момент, ведь сам испытывает подобное. Палка под ногами предательски треснула, после чего зашелестел и пакет с продуктами. Эмилю хотелось сквозь землю провалиться, ведь он не знал, что сказать. И так было понятно, что Дима уже знает о его присутствии, поэтому парень вышел из-за угла. Мужчина молча смерил взглядом его фигуру, после чего всё же сказал: — И как много ты слышал? — Я случайно, просто… — Снова ты меня не слушаешь, — старший прикрыл лицо рукой. — Я спросил тебя совершенно не это! С какого момента ты тут стоишь? — С самого начала, кажется. — Я не хочу, чтобы об этом знали остальные, ясно? Ты тоже посторонний и не должен был узнать. — Я правда… — Только не извиняйся опять, это не имеет смысла. Впервые Эмиль испугался Димы. То, каким взглядом старший смотрел на него, и то, как отстранённо держался, повергли Иманова в шок. Он никогда не думал, даже не представлял, что Масленников может говорить с ним такой интонацией. Стало так обидно от того, что Дима действительно может проявить подобные эмоции в его сторону. — Пошли уже, — старший вздохнул и зашёл в дом. Эмиль ещё немного потоптался на месте и пошёл за ним. Так правда может быть? Мужчина никогда на него не злился… или просто не показывал этого. Причин злиться предостаточно; парень словил себя на мысли, что очень благодарен за то, что Дима старался держаться спокойно рядом с ним. Действительно, как он и сказал, Эмиль всего лишь посторонний. И вряд ли когда-то это изменится. От чего-то на душе стало ещё тяжелее.***
Было очень странно вновь увидеть Полину на квартире. Как выяснилось, девушка имела тут кое-какие забытые вещи. Дима знал, что она приехала, поэтому остался в студии подольше. Эмилю же нужно было зайти к нему на квартиру, чтобы перекусить, а уже потом поехать домой. — Дима не спустится? — равнодушно произнесла Савекина, заметив младшего. — А должен? — также бесстрастно ответил Эмиль. — Вряд ли он появится, пока ты тут. — Знаешь, а подслушивать некрасиво, — Полина недовольно на него покосилась. — Я видела тебя вчера. — Я шёл с магазина. — Знаю, — сухо ответила девушка. — Ты хоть извинился перед ним? — Я пытался… — Я не про это, — Савекина оставила свои сборы и теперь проницательно смотрела в сторону парня. Тот тоже оставил дела, молча глядя на неё. — Тебе не кажется, что ты поступаешь эгоистично? Он столько для тебя сделал, а ты так ужасно с ним обращаешься. — Что ты имеешь ввиду? — Эмиль напрягся: он абсолютно не понимает эту девушку. — Я не знаю, что ты делал те две недели, но потом же ты вышел с заявлением, что будешь работать. Ты правда думаешь, что ведёшь себя обычно? — Иманов стиснул зубы. Что она пытается сказать? — Ты помнишь, благодаря кому ты оказался в команде, благодаря кому у тебя есть хорошая жизнь в столице? У тебя есть причина игнорировать Диму? — Что значит игнорировать? — Ты действительно не понимаешь? Когда тебе было плохо, он постоянно находился рядом, выполнял каждую прихоть. Он помогал и поддерживал всегда, когда ты в этом нуждался. Ради тебя он полностью остановил свою работу, из-за чего потерял много прибыли. А что в свою очередь сделал ты? Ты закрылся от него на целых две недели. Он беспокоился и пытался увидеть тебя каждый день. Ты представляешь, как он переживал, что ты можешь с собой что-нибудь сделать? У него были даже такие мысли! А теперь ты вернулся и говоришь, что всё в порядке? Ты врёшь ему, ты врёшь нам. В том, что мы расстались, тоже ты виноват. — Что? — Он пропустил мой день рождения, чтобы переночевать у тебя, отменял почти все свидания и встречи. Каждый раз, когда мы говорили, он постоянно трещал о тебе. Ты заставляешь его слишком беспокоиться! Представляешь, чем ему пришлось пожертвовать ради тебя? Из-за тебя он был в подавленном состоянии! Эмиль мог только слушать. Каждое слово больно отпечатывалось в сознании и било в разум всё точнее. Она была права, во всём права. С самого начала Дима сделал неправильный выбор. Если бы только с самого начала он не проявлял такое внимание, возможно, никто из них никогда бы не оказался в такой ситуации. Как стыдно. И опять всё из-за него. Просто ужасно. Скольким людям он уже помешал жить нормально? Это когда-нибудь закончится? — Хватит, — в комнату зашёл Масленников. Младший сразу же посмотрел ему в глаза. Точно, он ведь даже взгляда его избегал. Он правда поступал так с человеком, который стал для него целым миром… — Прекрати, Полин. — Пусть слышит. Он не ребёнок, ему двадцать. Он должен понимать, где виноват. Не всегда всё преподносят на блюдечке. Нужно уметь отвечать за свои поступки. — Это я во всём виноват. Он никогда не просил меня об этом, я сам приходил. — Раз ты сам так решил, больше не проси меня дать тебе шанс. — Я… — так совестно Эмилю никогда не было. Он и не думал, что у него осталась совесть. Только подумать, он своими же руками столько месяцев разрушал счастье дорогого ему человека. А ведь сам по ночам плакался о своей любви, совершенно забыв, что у других людей тоже есть подобные чувства. — Мне очень жаль… — стоять здесь так унизительно, особенно, когда единственной защитной реакцией есть слёзы. Он снова собирается заплакать? — Полин, прости… Я был идиотом… Не могла бы ещё подумать насчёт вашего расставания? Хотелось извиниться именно перед ней, ведь она заслуживает быть счастливой. Она давала столько шансов, столько их было. Возможно, этот был самой последней надеждой. Эмиль знает, какого это, не иметь выбора и смириться с реальностью, но всё равно отобрал его у Димы. Ему больше нечего тут делать. Иманов еле слышно всхлипнул, не позволяя ни единой слезинке упасть, пока он не выйдет за дверь. Верно, там ему самое место. Парень хватает свой телефон и, проронив что-то непонятное напоследок, уходит. — Эмиль! — Дима настойчиво зовёт его, но действительно ли это нужно? Тот, чьё имя ты должен говорить, это вовсе не брюнет. Младший закрыл входную дверь. Секундная тишина, после чего Масленников срывается с места. — И снова ты идёшь за ним. Слышал, что он сказал? Просил меня не уходить от тебя. Уверен, что тот, с кем нужно сейчас говорить, это он? — Не знаю, — мужчина даже не оглянулся. — Но он ни в чём не виноват, — Дима тоже покидает квартиру. На улице он видит, как младший садится в свою машину. Уже поняв, что опоздал, блогер расстроенно цыкает, после чего видит на дороге приближающееся сюда такси. Не успевает Эмиль отъехать, как Масленников останавливает машину и просит поехать за ним. Уже только поднимаясь по ступенькам Эмиль догадывается, что приехал домой не один. Его имя из чужих уст слышится несколькими этажами ниже. Даже забавно, что лифт не работает. Почему Дима здесь? Для чего он тут? Как приехал так быстро? Ему есть что сказать? Но зачем? Парень достаёт ключи из кармана и быстро вставляет в замочную скважину. Ему удалось отпереть дверь, он даже начал её закрывать, но чужая рука остановила его прежде, чем он смог закрыться. — Знаешь, это больно, — Дима держал пальцы между дверным косяком. — Прости… — Эмиль даже не заметил того, что сделал. — Я принесу тебе льда, — и так красные глаза снова стали мокрыми, когда парень побежал на кухню. Он быстро вернулся обратно с пакетом из морозилки. — Ты-то чего ревёшь? Не тебе же руку прищемили. Почему Дима… улыбается? Почему не злится? Пусть злится как тогда… Почему он снова рядом? — Зачем ты пришёл? — тихо спросил Иманов, прикладывая лёд; кожа на пальцах адски горячая. — Не знаю, — старший лишь пожал плечами. — Не бери в голову, Полина сгоряча сказала. — Но ведь она права, — не поднимая головы, произнёс Эмиль. — Я испортил всю твою жизнь. Ты столько старался, а я… я всем приношу только боль. — Я совершенно перестал тебя понимать. Я не знаю, почему ты больше мне не доверяешь. Ты говоришь, что всё хорошо, но почему ты стал таким чувствительным? Сколько раз ты уже плакал? Почему плачешь сейчас? — Как ты не поймёшь? Я повторяю себе, что всё хорошо сотни раз, чтобы всё так и было! — Это связано с похищением? Потому, что это случилось снова? Потому, что я не успел? — кажется, Дима снова скоро перейдёт на крик, иначе почему его голос звучит так отчаянно? — Ты глаза свои видел? Думаешь, меня так просто обмануть? Я не хочу давить на тебя, но я же вижу, что ты совсем не в порядке. Я хочу помочь, но пока ты не скажешь, я не узнаю как. — Я не хочу, чтобы ты помогал! Я не прошу тебя об этом. Почему ты не можешь просто оставить это и работать дальше? — Эмиль отошёл назад не поднимая головы. — Потому что я переживаю за тебя. — И что мне с этим сделать?! — ну вот, он ведь обещал себе, что больше не будет… но всё равно сорвался. Боковым зрением он видит, как Масленников неподвижно стоит, всё ещё держа лёд возле покрасневших пальцев. — Это твоя жизнь и полностью твой выбор, — произнёс старший необычайно низко. — Но не забывай, что моя помощь не бесконечная и уж точно не всегда бесплатная. Я спрошу в последний раз, слышишь? В последний. Ты объяснишь мне, что происходит, или нет? Почему ты сбегаешь? Как бы Эмиль ни старался держаться, всё потеряло всякий смысл, как только он посмотрел Диме в глаза. Спектакль окончен — об этом сообщил скользнувший по брюнету взгляд мужчины. — Хватит врать. В итоге он сдался. Сдался под напором строгих карих глаз и страхом, что больше никто не спросит о том, что его гложит. Он настолько испугался этой неизвестности, что снял с себя фальшивую улыбку и дал волю своим слезам. Они медленно скатывались по его щекам, пока он шептал сам себе: «Я так больше не могу». Сегодня Эмиль понял, что он — самый большой лицемер из всех. Он всем говорит держаться, что в конце всё обязательно будет хорошо. Всё будет хорошо, только подожди. Он всегда говорил людям верить, что нужно продолжать пытаться, потому что ещё слишком рано сдаваться, что у них ещё столько всего, ради чего стоит жить. Он умел так поддерживать, если это было нужно. Но, знаете, сам-то никогда подобного не слушает. Никто не знает, что с ним происходит на самом деле, поэтому они так говорят. Никто не знает, что он застрял в своих мыслях и постепенно в них тонет. И никто не может ему помочь. Парень знал, что в среднем человек в день может врать до двухсот тысяч раз, и ему ничего не мешает в очередной раз сделать то же самое, он прекрасно понимает, что узнав истину, к неведению уже не вернуться, но… Может, всё-таки достаточно? — Хорошо, — почти на грани слышимости кивнул Иманов. Хоть он и знает, что поднимает кубок полный яда, этот яд так сладок, что он не в силах отказаться. — Я всё расскажу. «Для тебя будет лучше не иметь со мной ничего общего, — сколько бы я не думал, постоянно возвращаюсь к этой мысли. Я видел, как другие страдали из-за меня, но в те моменты мог лишь дрожать в страхе. Хоть и прошло много времени, я всё никак не могу набраться смелости заговорить об этом. Я знаю, что ты стал таким из-за меня. В конце концов, это моя вина, что ты оказался втянут в то, что я творил. Я не смог избавиться от своих чувств и не смог защитить тебя, поэтому сейчас решил, что будет лучше закончить всё так. Потому что в этот раз я хочу сделать всё правильно. Я больше не буду убегать, я скажу тебе это, а дальше… будь что будет. Ты должен решить, а я буду ждать. Это всё, что мы можем сделать. Это всё, что ты можешь сделать для меня. Это всё, о чём я могу тебя попросить» — Я хочу, чтобы ты выслушал меня. Только потом говори, — голос дрожит. Он правда собирается всё рассказать? — Ладно, — Масленников согласно кивнул и затих. Комнату заполняли шумные вдохи, прежде, чем Эмиль начал: — Знаешь, когда ты нашёл меня на заброшке, я сначала даже не поверил. Когда окончательно пришёл в себя, уже сидел в твоей машине, а за окном мелькали фонари. Я помню, как ты утешал меня на мосту, и все последующие разы. Я очень благодарен, что в тот период моей жизни ты оказался рядом, но… именно потому, что это был ты, я также его и ненавижу, — на лице парня появилась нервная усмешка, но он смог продолжить. — Ты сделал для меня столько всего. Даже не представляю, каких стараний тебе всё это стоило. Ты был со мной, когда я практически умирал от боли. Но ты был рядом и тогда, когда болело именно из-за тебя. В те дни всё, о чём я думал, это сбежать и спрятаться куда-нибудь, лишь бы не показывать слабость перед тобой, — очередной всхлип. Кажется, сам Иманов уже привык. — Знаешь, когда ты звал меня по имени, я был на седьмом небе от счастья. В то время мне было достаточно и этого, однако сейчас я становлюсь жадным. С тех пор, как я кое-что понял для себя, я очень старался вспоминать те моменты, когда одни лишь только мелочи делали меня счастливым. Как бы не было больно или тяжело, я хочу быть с тобой. Вот к какому выводу я пришёл. Как жаль, что это невозможно, — странная усмешка сменилась неловким смехом. — Невозможно? О чём ты говоришь? И что значит, кое-что понял для себя? — было видно, что Масленников вообще без понятия, к чему сейчас клонит Эмиль. — Помнишь, как я расстался с Лизой? Она тебе всяких глупостей наговорила про то, что я люблю Полину и так далее. Это всё неправда, точнее, мне было нужно, чтобы именно эти слова и были за правду. Мне никогда не нравилась Полина, я уже давно разлюбил Лизу. Я не могу начать любить кого-то снова. Просто не могу, никак не могу. — Из-за этого тебе было так плохо? — Я пытаюсь сказать… — вопрос Димы пропустили мимо ушей, но он продолжал слушать дальше. — Хочу сказать, что… — очень трудно подобрать слова, когда есть, что сказать. Его жалкие слова рассыпаются по мере того, как выходят. — Ты правда самое дорогое, что у меня есть. Мне так жаль за то, что я всё время так поступал с тобой, — горячие ручьи стремительно стекали по щекам. — Ты недостоин такого отношения, — Эмиль совсем размяк. Дима подошёл ближе, отложив лёд. Его ладони легли на плечи младшему. — Я не злюсь на тебя. Ты так переживал из-за меня? — И по этому тоже, но… — парень крепко сжал край кофты Масленникова, до посинения. — Главная проблема в том, что я больше не могу спокойно находиться рядом и смотреть тебе в глаза. — Что? Почему? — в ответ лишь молчание. — Эмиль! — Потому что я влюбился в тебя! Долгожданные слова наконец озвучены. Тот самый роковой момент позади. Но что же это? Тишина. Тишина, которую разбавляют только тихие всхлипы. — Я влюбился в тебя! — ещё громче повторил парень. — Влюбился, слышишь? Я ненавижу себя за это! И ненавижу тебя! Ненавижу то, что ничего не могу с этим сделать! Я думал, если притворюсь другом, всё само пройдёт, но… не вышло. Хватка на его плечах ослабла. Почувствовав это, Иманов боязно поднял глаза, всё ещё не отпуская ткань. Дима смотрел на него пустым взглядом. Его глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. — Что ты сказал? — расстаяло в воздухе. Эмиль больше не сможет этого повторить. — С каких пор? — Полгода, — ещё одна фраза без ответа. Дима и вовсе опустил руки, в то время как Эмиль отчаянно не отпускал кофту. — Извини. Последнее, что видел парень перед тем, как в глазах появился мутный туман, это неловкая усмешка, через мгновение после которой мужчина исчез за дверью его квартиры. «Конечно, меня убивает то, что мне приходилось продолжать лгать, когда единственное, что я хотел сказать, это: «Всё потому, что ты не любишь меня». Пока мы говорили, я продолжал спрашивать себя, как я мог быть таким лживым мерзавцем? Никто тебя не связывает и не запирает. Я предполагал, что ты уйдёшь, как только узнаешь. Я предвидел это с самого начала. Тогда… почему же так больно? Мне было бы всё равно: твоё сердце или тело. Просто оставь мне любую частичку себя. Даже ложь… Чтобы я мог держаться за тебя хоть немного дольше… К моему ужасу, как бы не прозвучали мои слова, я и сам не осознавал, насколько мне будет тяжело. Я думал, что раз решился, то справлюсь, смогу это вынести, но видеть твою уходящую фигуру… Я понял, что буду скучать, но в тоже самое время мне хотелось освободить свою душу от всего этого гнёта, который я просто был уже не в состоянии выносить. Я хотел успокоения. Всё в этих отношениях было неправильно с самого начала. Странно даже говорить о каком-то расставании. Потому что у нас никогда ничего по-настоящему не было. Не знаю, есть ли чему заканчиваться. Но не смотря на всё это…» — Ты обещал не уходить! Обещал, что больше не оставишь меня! — слова эхом растворялись в стенах квартиры. — Ты нужен мне! Каждый по-своему сходит с ума. Кто-то захлёбывается слезами в истерике, а кто-то всё держит в себе, даже не подавая виду, что внутри рассыпается на мелкие кусочки. Раньше Эмиль не мог позволить себе первое, а лишь должно принимал второй вариант, но теперь его ничто не останавливает. Он готов отдаться своим чувствам в этот вечер. Честно признать, парень ожидал любую реакцию от старшего: крики, отвращение, даже пощёчину. Но всё это не сравнится с этой душераздирающей тишиной вокруг. Дима не сказал ни слова. Это самое ужасное наказание из возможных — его молчание. В коридоре слышны тихие шаги вниз по лестнице, в квартире — звук падения об пол и безудержное биение чьего-то жалкого сердца. А в голове одно: я снова всё переживу…