— be my lover, my lady river.
angus & julia stone — big jet plane
на прозрачных водах глубокого, простирающегося вдоль лесов и полей озера водомерки оставляют после себя разбегающиеся в стороны круглые ряби. кувшинки зелёных оттенков плавают на голубоватой поверхности, скапливаясь в кучки у берегов, где на прочных длинных стеблях сидят шершавые камыши. высокая и пышная трава на берегах водоёма качается из стороны в сторону, играясь с ветром своими тонкими концами. а тяжёлые и крупные ветви мощных деревьев, что толпятся чуть поодаль от озера с широкими стволами-столбами, корни которых расползаются в разные стороны, словно множество рук, торчат из-под влажной земли, накрывают куполом зелени озерцо. дневные лучи солнца, проскальзывающие сквозь «барьер», резвятся отблесками на чистой воде. голоса птиц, кружащих с ветки на ветку, эхом расплываются по леску. только это и долетает до слуха юноши. синий деревянный мостик над озерцом отбрасывает серую пепельную тень с размытым контуром на воду. локти невысокого парня лежат на перилах моста. пальцы дрожат от нетерпения долгожданной встречи. в голове бурлят мысли, мурашки судорожно бегают, а душа ликует. взгляд его направлен на озеро, тянущееся вперёд и исчезающее за крутым поворотом влево. сквозь стволы деревьев, идущих в ряд по краю берега, виднеются зеленеющие поля жёлтых цветов. зеленистые слёзы ивы простилаются над водами, касаются их своими кончиками и от порывов летнего тихого ветра водят линии по поверхности, вырисовывая узоры, точно как мороз зимой на окнах. ветер затих. птицы тоже. только ручей шумит далеко-далеко в глубине шумного и суетного леса. — в своём несчастье одному я рад, — доносится мягкое и звучное, проносящееся над водой, отголосками разлетающееся среди полянки озера. шатен, жаждящий встречи, взглянул в сторону. — что ты — мой грех, и ты — мой вечный ад¹. юноша улыбается в ответ на это, полностью поворачиваясь в сторону кудрявого парня. в его волнистые карие волосы вплетены ромашки. чересчур большая, свисающая ниже бёдер светло-зелёная рубашка, почти облегает тело подростка. из большого кармана на груди торчит маленькая книжечка, а с шеи свисает золотая цепь с кулоном в форме головы оленя. в одном ухе серёжка — с переливами синего луна. по всему лицу парня разбросаны коричневатые веснушки, а губы блестят в свете робкой улыбки, отчего появляются ямочки на заливистых щеках. он одет в коричневые вельветовые брюки. на маленьких ножках чёрные сандалии. шатен с непослушной шевелюрой на голове стоит, взирая влюблённым взглядом на юношу перед собой и неутомимо желая прикоснуться к этому прекрасному. ноги не ведут его. — это написал шекспир о любви, — произносит кудрявый и сходит со своего места, а доски скрипят под его ногами. — возможно, он посвятил эти строчку своей музе. или же предавался размышлениям, пытаясь понять, что же это такое — любовь. — любовник в паре сантиметров от светловолосого, но он плавно проходит мимо него, пальцем ведя дорожку от ладони парня по его плечу, ещё выше, а затем опускаясь на спину. сам он останавливается позади него, окрыляющим дыханием горяча затылок шатена, а пальцы еле касаются спины, кончиками ногтей рисуют создвездия на его джинсовой куртке. губы оказываются у шеи, обжигая её дыханием, и вновь пробуждаются мурашки. алая кожа почти касается мочки его уха, но после перебегает по воздуху к щеке, ближе к губам замершего подростка. но они так и не дарят хоть капли сладостного нектара. — гарри... — срывается с уст парня. — пожалуйста, поцелуй. тот лишь отстраняется и делает шаги назад. — увы, мне придётся отказать. ещё рано, вы слишком торопливы, — слышится сзади. юноша качает головой, улыбаясь. листья громко шелестят, и пение шустрых птиц оживляется, как будто и не затихало. — вы идёте? — спрашивает с ничего прекрасное. когда ветер пролетает над ними, луи оборачивается и видит, как парень, стоящий на другом концу моста, протягивает ему свою ладонь, склоняя голову в сторону тропинки, ведущей в лесок. — если вы продолжите начатое, мистер стайлс, — звучит он, краткими медленными шагами двигаясь к юноше. — сию минуту. их руки сплетаются, кудрявый разворачивается и тут же пускается бегом в самую гущу леса, смеясь на забавные восклицания шатена, не ожидавшего ничего такого. смех гласно разлетается среди ветвистых деревьев, ползучих корней, непрогляднях толстых верхушек, кустов смородины и крыжовника, раскрывающихся колокольчиков и ромашек. пахнет хвоей, сползающей ручьями по стволам растений сладкой смолой, мхом и влажной мягкой почвой под ногами. невысокий юноша бежит за развевающимися по воздуху волнистыми каштановыми прядями волос, ромашками них, видит перед собой затылок кудрявого мечтателя и чувствует его руку в своей. приятный милый смех навевает воспоминания о их уходящем лете: книгам вечерами, прогулкам по полям и лесам, сбору полевых цветов, трав и купания в озере, и поцелуи украдкой, и объятья теснясь. гул в сердце от прикосновений его всегда звучит громко и беспрерывно. ветают мысли где-то явно не здесь, и влюбленность дарит незабываемое. силясь быть рядом, он любит. испытывая чувства любви, не смеет отпустить его. поэт переходит на шаг, выпускает руку, тяжко дыша. вдалеке видется столб просвета, слепящий глаза. юноша поворачивается лицом к парню, продолжая идти (теперь уже задом), и достаёт из кармана рубашки книжку. пальцами открывает её, бегая взглядом по строкам, где крошечные буквы складываются в слова. листает страницы, а затем начинает: — любовь — это недуг, от которого никто не хочет избавляться, — его речь эмоциональна и театральна. — поражённый им не спешит выздороветь, страдающий не желает исцеления². темп ходьбы не замедляется, и луи поглядывает за спину юноше, опасаясь, что тот свалится рано или поздно, если продолжит так идти. — а это сказал коэльо. просто послушай, как мысли великих писателей разного времени совпадают. и один и второй говорят о тяжёлой ноше любви, тяготящей человеческие жизни. но ноша эта — сплошное удовольствие, от которого нет желания отказываться. — зеленоглазый юноша жестикулирует руками, и они то и дело взлетают и опадают в воздухе, хаотично двигаясь. — любовь как нечто изысканное и желанное, смешивающееся с безумием. — в его глазах целый фейерверк, и взгляд то и дело бегает от глаз шатена то к деревьям, то к голубому небосводу над головой, то по покрытой зеленью тропинке. — любить — значит гореть счастьем и мукой одновременно. вещь эта включает в себя всё самое лучшее, смешанное с самым худшим. а тебе остаётся лишь гореть. кудрявый резко хвататет молодого подростка за руку и сворачивает с тропинки, теперь двигаясь по еле проходимой заросшей зеленью полянке, меж деревьев и кустарников, после чего они подходят к хрупкой, держащейся на последних концах деревянной лесенке. юноша начинает взбираться по ней вверх, и томлинсон просто следует. просторный домик на дереве заполнен стопками книг, стоящими прямо на полу. на столике в углу лежат раскрытые старые переплёты, венки из цветов и самодельные украшения на ниточках. на стенах висят засушенные растения, завязанные ленточками на бантик. в другом углу лежит дряхлый пыльный матрас, который покрывает чистое постельное бельё с вышитыми на нём цветами и зверьками. здесь пахнет цветами, пустые окна выходят на лес и лишь одно на широко тянущееся поле, и песни птиц слышатся очень хорошо. луи не был здесь прежде. юноша подходит к столику, в то время как другой подросток всё тщательно и с восторгом рассматривает. этот домик — само воплощение кудрявого. парень, в чьих глазах переливаются голубые, зелёные и серые оттенки, в которых томлинсон любит разглядывать очертания рисунков, перебирает книги на столе, тихо постукивая кольцами на пальцах руки об их обложки, когда худощавый парнишка поворачивается в его сторону. в волосах-волнах светятся звёзды, а от него самого пахнет ромашками, и луи восхищается и любит, между чем ставится знак «равно». сейчас юноша направляется прямо к нему, держа в руках тоненькую книгу в твёрдой обложке, стирая с неё пыль пальцами. — открой шестьдесят вторую страницу и прочти то, что выделено карандашом, — просит робко тот, отадвая книгу подростку. страницы перелистываются медленно и аккуратно. вихрь пыли взметается ввысь. шатен находит нужное и читает вслух: — есть в близости людей заветная черта, ее не перейти влюбленности и страсти, — пусть в жуткой тишине сливаются уста, и сердце рвется от любви на части³. внутри переворачивается всё, сдавливая лёгкие. завороженно перечитывая строчки из раза в раз в уме, луи не дышит, дрожащими руками удерживая старую книгу. он качает головой и усмехается, поднимая взгляд: — прости. прости, гарри, это глупо и, наверное, бессмысленно, но я люблю тебя. эта невероятная улыбка стайлса, которую никто по сей день не умеет читать, не понимает её, но очаровывается ей, появляется на его лице. он подходит к шатену с безобразной причёской, аккуратно закрывает книгу в его руках, и кладёт ладонь на его пылающую щёку. — любовь то же, что и глупость, а глупость то же, что и любовь. мы все в своём роде глупцы, чудо. а я самый большой глупец, потому что моя любовь к тебе нескончаема. и далее следует поцелуй, что бабочкой взлетает в воздух и уносится в пустое окно домика, исчезая за крупными продолговатыми листьями деревьев, собираясь облететь весь земной шар и не погибнуть даже после. это безумие и чудо в один момент.