* * * *
После долгого душа в голове у Драко прояснилось. Кровь вернулась к его мозгу, хотя воспоминания о прошлой ночи периодически вспыхивали в его голове, заставляя его член всё время оставаться наполовину твердым. Тем не менее, незваный червячок рациональности посетил его, внушив ему желание выяснить где он, чёрт возьми, находится. Застегнув рубашку и заправив ее в брюки, он пробежался по списку. Он сразу исключил возможность проклятия. Во-первых, он никогда не слышал о подобном заклинании, а во-вторых, какое проклятие доставило столько удовольствия жертве? Если это было проклятие, Драко был готов купить для этого мага очень дорогие цветы и/или дом. Возможность того, что это был сон, оставалась сильным соперником. Возможно, Драко ударился головой о столб кровати сильнее, чем думал, и потерял сознание. Однако это не объясняло, почему он увидел Гарри Поттера в своей постели до того, как тот ударился головой или потерял метку. Учитывая Малфоевскую историю безумия, галлюцинация не была надуманной идеей. Возможно, он окончательно сошёл с ума, сломавшись под тяжестью тяжёлого года. Люди говорили, что галлюцинации кажутся реальными. Если это было так, то Драко не мог изменить это, так что он мог только наслаждаться этим. Тем не менее, безумие, которое распространялось в его семье, включало в себя в основном манию величия и низкопробную паранойю; не говоря уже о том, что оно было выведено полтора века назад и вряд ли возникнет вновь. Драко взял галстук и посмотрел в зеркало. Теория временного сдвига имела смысл с молодой медсестрой и его несуществующей меткой. Он не мог перестать смотреть на свою нетронутую руку — его сердце каждый раз сжималось. Однако для того, чтобы он помнил старую временную шкалу, он должен был использовать Маховик времени, но он никогда даже не брал его в руки. Одно последнее предположение уже давно зреет в его голове... Зеркало Еиналеж. Это был последний раз, когда он помнил, что находится в том, что он теперь считал реальностью. Это странное ощущение, ослепляющий свет… Он читал об этом артефакте после своего открытия, но ничто не указывало на то, что зеркало может вызвать галлюцинации или скачки во времени. В животе у него заурчало, и Драко направился в Большой зал, оставив расследование на потом. По дороге он еще больше убедился, что произошло нечто экстраординарное. Шёпот за спиной и взгляды, которые он привлекал, не были чем-то новым, но они были другими: вместо сердитых взглядов Драко получал улыбки; вместо хмурых взглядов студенты — даже Гриффиндорцы и Хаффлпаффцы — демонстрировали восхищение. Войдя в Большой Зал, он увидел те же четыре стола Факультетов и меньший — Восьмого курса, перед высоким столом. Пэнси намазывала тост маслом, и Драко направился прямо к ней, обрадовавшись знакомому лицу. — Опаздываешь, как всегда, дорогой, — она поцеловала его. — Гарри опять не давал тебе спать всю ночь? Похоже, что их отношения не были секретом. Драко не смог удержаться от ухмылки. — Скорее, я не давал ему спать, Пэнс, — ужасно проголодавшись, он налил себе чаю и съел приличное количество яичницы с беконом. Возможно, это всё из-за всего того секса, который у него был. Он улыбнулся про себя. Он не мог перестать улыбаться. — Ты выглядишь счастливым, — прокомментировала Пэнси. Он повернулся к ней с улыбкой, но голос прервал его. — Эй, Драко! Он поднял глаза и тут же прищурился. Уизли подошёл к ним и поднял руку. Драко напрягся, опасаясь нападения, но Уизли всего лишь дал пять. Оцепенев, Драко в ответ дал ему пять так неуклюже, что Уизли захохотал. — Вам действительно стоит полегче друг с другом, приятель. Сегодня утром Гарри едва мог подняться по лестнице, — он от души рассмеялся и поприветствовал Пэнси поцелуем в щёку. Наблюдая за тем, как Пэнси и Уизли так горячо приветствуют друг друга, заставило Драко перестать верить своим глазам. Их дружбу было трудно проглотить по той причине, что он всегда считал это невозможным. Слишком много плохой крови разделяло оба факультета. Уизли, однако, казалось, не замечал никакой неприязни, когда шутил с Пэнси о субботнем вечере. На его мантии поблёскивали два значка: староста и капитан команды по квиддичу. — Увидимся позже, ребята, хорошо? Когда он ушёл, Драко повернулся к ней. — Пэнс, как можно определить, что ты спишь? Она приподняла свои прекрасные брови на вопрос и нахмурилась в задумчивости. — Я не уверена. Никогда не думала об этом. Возможно, Гермиона знает. — Кто? Панси заглянула ему в глаза. — Драко, тебе нужно перестать так много заниматься сексом, я думаю, это затуманивает твой мозг. Гермиона, конечно. — Да, конечно, — заблеял Драко. — Я слышала, что вы напрасно произносите моё имя? — Грейнджер встала перед ними и украла ломтик бекона с его тарелки, улыбаясь им. Пэнси наклонилась. — Драко хочет знать, как определить, что ты спишь. Есть идеи? Грейнджер ответила автоматически. — События переходят от одного к другому без логической последовательности; локации могут измениться в одно мгновение; ты не можешь видеть лица людей, даже если знаешь, кем они должны быть. Некоторые говорят, что лучшая проверка реальности — это посмотреть на свои руки и сосчитать пальцы. Во снах руки по какой-то причине не те. Драко украдкой посмотрел на свои колени и пересчитал пальцы. — А если они в порядке? — Тогда ты проснулся, — пожала она плечами. — Ты в порядке? Гарри что-то упомянул о поразившем тебя случайном проклятии? — О, Драко, — сказала Пэнси, — почему ты мне не сказал? Я думала, ты просто ведешь себя странно. Он пожал плечами. — Я в порядке. Гермиона чмокнула его в щёку. — Успокойся, ладно? Я собираюсь выяснить, куда делся мой парень. Увидимся. Драко замер от этой демонстрации близости. Он снова повернулся к Пэнси. — Милая, разубеди меня и скажи: я дружу с Грейнджер? Она закатила глаза. — Ты и Гермиона? Как вам не дружить? Вы вместе были в сопротивлении больше года и ты встречаешься с её лучшим другом. — Значит, я называю её Гермионой? — Это что, тратить-время-Пэнси-на-пустые-вопросы? Конечно, ты зовёшь её Гермионой, это её чёртово имя, — она заметила выражение его лица и сжала его руку. — Возможно, тебе следует немного отдохнуть. Каким бы ни было заклинание, оно подействовало на тебя. — Со мной все будет в порядке, спасибо, — пробормотал он. Совы свистели над головой, и «Ежедневный Пророк» приземлился перед его чашкой. Драко схватил его, надеясь, что он прольёт еще немного света на то место, в котором он оказался. Всё было похоже на тот мир, который он оставил позади. Почти... Очевидно, Волан-де-Морт существовал, произошёл переворот, и Гарри победил его. Однако он сделал это не один. Драко упоминался как герой войны. В этом — Временном сдвиге? Галлюцинации? Зеркальном мире? — Драко и четверо гриффиндорцев спасли Британию от Волан-де-Морта, что принесло им несколько довольно ужасных прозвищ: Золотой мальчик, Серебряный герой, Бриллиантовая девушка, Рубиновый воин и Стальное сердце; прозвища, которые пахли прикосновением Скитер, которая была названа главным редактором всех британских газет, включая маггловские. — Эй, Серебряный! Хорошая была вчера игра, — крикнул ему кто-то, проходя мимо. Драко поднял голову и осмотрел Большой зал. На первый взгляд все было так же: студенты в форме завтракали, болтали о школьных заданиях и Квиддиче. Но присмотревшись стали очевидны различия — множество мелких деталей. Это было похоже на те картинки «Пророка» в детском разделе, где одно изображение скрывает внутри себя другое, и нужно сфокусироваться, чтобы его увидеть. Смех, лёгкое подшучивание и улыбки на большинстве лиц заменили мрачное выражение лица, случайное сопение и почти осязаемое горе в реальном мире. За столом Гриффиндора братья-близнецы Уизли показывали своим друзьям новое изобретение. Драко знал, что один из этих близнецов погиб в битве; он читал список погибших в газете. Сжимая грудь, он осмотрел стол восьмого курса, но не увидел никаких признаков Винсента. Он хотел спросить об этом Пэнси, но она отказалась от тоста в пользу губ Блейза. Драко улыбнулся. Пэнси была влюблена в Блейза много лет. Казалось, наконец-то она исполнила своё желание. Драко пришлось бы провести еще несколько исследований в библиотеке, но теперь он твёрдо верил, что находится в мире, созданном Зеркалом Еиналеж, мире, в котором проявляются самые сокровенные желания каждого. У него был Гарри (и не было метки), у Пэнси был Блейз, Скитер отвечала за всю прессу, Уизли был старостой, и, дорогой милый Мерлин, это был Захария Смит в кожаном ошейнике? Драко не ожидал этого от Хаффлпаффа, но там был Смит, привязанный к высокому светловолосому Дому, в такой одежде, которой не место в школе. Или где-нибудь за пределами особого клуба, правда. Однако никто и глазом не моргнул, а профессор Спраут даже остановилась, чтобы поговорить с ним; Смит кивнул в ответ. Мёртвые жили здесь, потому что это было чьё-то самое сокровенное желание в реальном мире. Вся семья Винсента погибла в последней битве, поэтому никто не желал ему жизни. Драко сжал вилку, его глаза защипало от воспоминаний о бывшем друге. Он хотел бы увидеть его снова, даже после всего. Гарри тяжело опустился рядом с ним, прогоняя прочь уныние. — Я хромаю, и это всё твоя вина. Сердце Драко затрепетало. — Завтра ты будешь хромать ещё сильнее, — прошептал он ему на ухо и был вознагражден густым румянцем.* * * *
Драко хотел бы провести весь день в постели, занимаясь сексом с Гарри, но оправдание «это не настоящий мир», вероятно, не смогло бы убедить того прогулять школу. Для всех это был реальный мир. Итак, они пошли на уроки. В течение дня Драко представлялись лакомые кусочки самых сокровенных желаний людей, который чувствовал себя странно и неуютно, зная, что люди прячут в своём сердце. Некоторые из них не удивили его, например, Филч, наложивший безупречный Scourgify на беспорядок, или вид Совершенно Безголового Ника, или получение Слагхорна десятков сов, которые просили его совета или осыпали его подарками. Однако кое-что из этого действительно ошеломило его. Превращение Блейза в новую суперзвезду в мире маглов было шоком, учитывая его презрение к магглам; Пэнси каталась на мотоцикле, а по выходным занималась парашютным спортом, по непонятной ему причине; а затем была девушка, которую Драко думал, что знал, но не мог вспомнить откуда. Только когда Гарри упомянул её имя — Тереза Бут — Драко всё понял. Как будто все решили доверить ему свои самые драгоценные секреты. Его прошлое «я» (Слизерин, Малфой), обученное с юных лет искать способы использовать ситуацию в своих интересах, было бы в восторге от всех возможностей шантажа, которые у него были бы, если бы он вернулся в реальный мир. Его отец наверняка был бы на седьмом небе. Однако каждое мгновение, проведенное им в этом мире смеха, мире, где главным источником беспокойства людей был объём курсовой работы, навалившейся на них, определяло его решение оставаться на месте. Он никуда не собирался уходить. На самом деле он предпочитал эту версию Поттера. После обеда он встретился с Грейнджер в библиотеке, чтобы провести жестокий урок. Они оба занимались нумерологией. То, как она реагировала на цифры и выясняла связи между ними, было своего рода магией. Драко никогда не любил этот предмет, но, как один из самых престижных предметов, отец подчёркивал необходимость получения, по крайней мере, Выше Ожидаемого в Ж.А.Б.А. — Я действительно не знаю, почему беспокоюсь, — сказал Драко, отодвигая пергамент в сторону. Он уже полчаса пялился на диаграммы и не мог найти в них никакого смысла. — Давай сделаем перерыв. Драко мог сказать, что она сделала это для него; её способность к многочасовым непрерывным занятиям поразила его. Несколько мгновений он пристально смотрел на неё. — Гермиона, — её имя с трудом слетело с его языка, — не говори Гарри, что я спрашивал тебя об этом, но как мы стали друзьями? Она поджала губы. — Гарри понятия не имеет, что ты так много забыл? — тихо спросила она. — Не говори ему, — взмолился Драко. — Память возвращается ко мне, честно. Мне просто нужно… напоминание. — Тогда ладно, — Гермиона повернулась к нему лицом. — В конце пятого года, когда твой отец был схвачен Орденом, он предложил тебе стать Пожирателем Смерти вместо него. Ты отказался из-за того, что был слишком молодым, но остался на стороне Волан-де-Морта. Волди не знал, что ты стал нашим шпионом в тот момент, когда он стал угрожать жизни твоих родителей. Её история нарисовала портрет молодого человека, достаточно умного, чтобы понять, во что он ввязывается, достаточно уверенного в себе, чтобы не нуждаться в сомнительной славе Пожирателей Смерти, чтобы сделать себе имя, и достаточно героического, чтобы встретить пытки и смерть в своей попытке помочь делу Гарри. Гермиона упомянула о тайных собраниях Ордена и о том, как Драко сражался со своей тетей, чтобы спасти Гермиону от пыток в поместье, тем самым раскрыв своё прикрытие и сам подвергаясь пыткам. — Я так многим тебе обязана, — сказала она, держа его руку в своей, и глаза её наполнились слезами. Щёки Драко вспыхнули. Его зеркальное «я» сделало выбор, которого не сделал Драко. Воспоминание о Гермионе на полу гостиной наполнило его отвращением, но он не нашёл в себе смелости вмешаться. Теперь его охватил стыд. Этим людям нравилась его версия, но не он. Не таким, каким он был на самом деле. Встреча с Гермионой потрясла его. Когда они вышли из библиотеки и отправились на чары, он молчал, пока она вела поток болтовни об уже взятых на себя обязанностях Министерства, возглавив компанию за права домашних эльфов и пытаясь вынести новаторский закон на голосование в Визенгамоте. Драко не мог не восхищаться её идеализмом и непоколебимой энергией. Он не удивится, если однажды она станет министром магии. Прежде чем они свернули за угол, он остановил её, положив руку ей на плечо. — Пойдем со мной, пожалуйста. — Конечно, — она последовала за ним в коридор, где он в последний раз видел зеркало. Оно все ещё было там. Первокурсник, стоявший перед ним, приглаживал волосы. Он обернулся и покраснел, увидев их. — Привет, Серебряный! Алмаз! — проходя мимо них, Драко заметил значки пяти героев на его школьной сумке. Гермиона закатила глаза. — Я предпочитаю придуманные статьи Скитер этим ужасным прозвищам. Драко рассмеялся. — Я согласен с тобой, они ужасные, — он не осмелился признаться, что уже очень полюбил своё. — Так что же ты хотел мне показать? Полный дурных предчувствий и страха, что его снова засосет внутрь, он подвел её к зеркалу и отступил в сторону. Единственный способ активировать зеркало — встретиться с ним лицом к лицу. — Что ты видишь? — спросил он. — Я вижу, что бриллиантовую девочку нужно подстричь, — пошутила она, тряхнув кудрями вокруг лица. — А что ещё? Она повернулась к нему, удивлённая настойчивостью в его голосе. — Ничего. Я вижу только себя. Драко, в чём дело? Ты меня пугаешь. Он выдохнул и улыбнулся ей. — Ничего. Между прочим, у тебя прекрасные волосы. Тебе очень идёт, — он сделал паузу, глядя на человека, на которого смотрел свысока годами, и сказал совершенно откровенно: — Я думаю, ты отлично выглядишь. И… и я рад, что мы друзья. Было ещё одно дело, которое он должен был сделать до конца дня. После чар, где Гарри сидел рядом с ним и потирал его бедро, заставляя того выполнять худшее, что он когда-либо делал в чарах («Мистер Малфой, вы сегодня выглядите рассеянным!»), Драко посетил директрису, чтобы она разрешила ему посетить свой дом. Их возможность покинуть замок в течение недели, при условии, что они получили разрешение, была ещё одной привилегией восьмого года. — Мадам Помфри рассказала мне о вашем ночном визите в лазарет, — сказала МакГонагалл. — Надеюсь, тебе уже лучше. Ты можешь навестить родителей во время ужина.***
Драко вышел из камина гостиной особняка, не зная, чего ожидать. Ему не стоило волноваться. Его родители были живы и здоровы и, как ни странно, не отличались от реального мира. Его отец носил тёмную метку, но, с другой стороны, он, вероятно, не жалел об этом так сильно, как Драко.