Шестнадцать шагов вперед

Поезд из Шиганшины приходит вовремя. Из него высыпают люди, уставшие от долгой поездки, все — с сумками и чемоданами. Кто-то кричит, кто-то заходит в вагон, чтобы поехать на север. Армин удивленно разглядывает перрон, пока Жан толкает его в спину, пытаясь хоть как-то поторопить. Они впервые организовали поездку сами, без взрослых, и теперь Митра принимает их с распростертыми объятиями и дождем. — Вот черт, кто-то зонтики брал? — спрашивает Имир, затаскивая Хисторию под козырек вокзала. — Там же солнце обещали, — говорит Жан. У него с одной стороны Армин в ступоре, а с другой — ручка чемодана. — Льет, как из ведра. — Будто и не уезжали, — с улыбкой констатирует Марко. Они все дружно соглашаются, а Армин до сих пор молчит. Жан ведет всех вперед, Армин просто идет за ним, пару раз наступая на пятки. Он не может поверить. Он сам, в своем собственном теле, приехал в Митру, чтобы увидеть Эрена. В рюкзаке лежит маленький подарок для него. Интересно, как он отреагирует? Может быть, рассмеется? Армину пришлось лезть на поляну, чтобы собрать все цветы и травы. Ему хочется оставить Эрену часть себя, не так, как духам, а что-то более приземленное и настоящее. Так между страницами первой части «Сумерек» расцвел гербарий. Армин подумал, что это довольно забавно — в Форксе тоже было много зелени, которую Белла не то, что любила. Конечно, Армин читал «Сумерки». У него ушла неделя на все, пока было свободное время летом, и он до сих пор не может признаться даже себе, что ему понравилось. Тогда было слишком много информации и происходящего вокруг, хотелось отвлечься на неправдоподобную историю любви и перестать думать. Ну, ладно. У всех свои тараканы. Дождь прекращается к полудню, когда они только-только приезжают в отель, чтобы заселиться. Армин, Жан и Марко в одной комнате, девочки — в другой. За курение в номерах обещали четвертовать и оштрафовать на полтысячи, так что первым делом, разложив вещи, все курящие спускаются вниз. — Что сегодня делаем? — спрашивает Имир, закуривая. — Я хотел встретиться с одним человеком… — Армин отводит взгляд, — так что давайте без меня. — С кем-кем? — переспрашивает Жан. — Ты с кем-то в интернете познакомился? — Вроде того, — Армин улыбается, — я вас познакомлю как-нибудь, если он не будет против. — Ого, — только и говорит Имир. — А ты, значит… — Я не уверен, что у Армина есть слово «влюбился» в лексиконе. Спорим, он хочет кому-то с домашкой помочь, — шутит Жан, стряхивая пепел с сигареты. — Ладно вам, — Армин поджимает губы, — все настолько плохо? — Да, — в один голос произносят Имир и Жан. И, подумать только, дают друг другу «пять». — Кто бы говорил, — бурчит Армин себе под нос. Конечно, и Имир, и Жан слышат его, но ничего не говорят. Армин покрепче сжимает лямку рюкзака и прощается с ними, как докуривает последнюю сигарету в пачке. Он идет в сторону метро, прекрасно зная, сколько ехать до Национального парка. Там есть колесо обозрения, рядом с ним почти невозможно потеряться. Митра немного другая, не такая, как в глазах Эрена. Может быть, это именно восприятие? Здесь как будто больше пыли и небрежности, людей меньше, а какие-то места, которые Армин знает, не оказываются на нужных улицах. Он быстрым шагом проходит по главному проспекту, с которого открывается вид на море. Армин столько раз видел его, а до сих пор не может привыкнуть. Особенно сейчас, когда все — перед собственными глазами, и можно спуститься к набережной, чтобы посмотреть поближе. Он только надеется, что мертвых чаек сегодня не будет. И так насмотрелся. И откуда их только приносит? Несколько станций на метро, еще примерно полкилометра, а потом — Национальный парк Митры перед глазами. И когда отсюда убрали турникеты? Когда Армин был здесь последний раз, всего два месяца назад, они еще стояли. Да и кому нужно убирать эти чертовы турникеты? Людей в парке не особо много, сегодня ведь среда, разгар рабочего дня, а до времени обедов еще час. Армин идет к колесу обозрения, которое не ремонтировали уже лет десять. От него даже пахнет старостью. В Шиганшине тоже было такое когда-то, его разобрали, но до этого оно, заброшенное, стояло на своем месте еще несколько лет. Про него есть легенда: говорят, на том месте до сих пор можно услышать скрип колеса. И тот, в чью сторону оно крутится, должен ждать перемен. В Шиганшине все байки упираются в перемены, вот только их самих — ни черта. Армин пришел заранее, чтобы Эрен его не ждал. Он садится на лавочку и достает телефон, чтобы почитать что-нибудь. В последнее время Армин часто читает с телефона, книжного же у них так и не появилось. Сборник рассказов русских писателей о любви — ну просто застрелиться и больше никогда не верить в хорошее, но Армин все равно читает, думая, что у него-то точно не так. Наверное, стоит сказать Эрену сегодня. Полгода — маленький срок, но его хватает на то, чтобы привязаться и даже полюбить. Интересно, а они не перестанут меняться из-за своей встречи? Или, наоборот, будут меняться, даже если начнут жить вместе? Это было бы забавно. Тогда у них точно не останется личного пространства, но ничего. У Армина такие глупые мысли. Закончив читать, он идет к колесу обозрения. Стоит у него, иногда курит, разглядывает прохожих и придумывает, какая у них жизнь. Наверное, эта девушка — менеджер по продажам, а тот парень работает в кофейне и учится на филолога. Почему — Армин не знает. Ему просто нравится наблюдать за чужими мирами. Но больше всего, конечно, ему нравится мир Эрена. Армин стоит под колесом обозрения полчаса. Потом еще час. Рюкзак с подарком оттягивает назад. Эрен не приходит, когда закат ложится на Митру. Наверное, это из-за утреннего дождя. Или его заставили идти в школу, а потом Микаса и Леви потащили гулять. Наверное. Или он просто не захотел встретиться. Армин ждет, пока дождь снова не начинает лить. Сколько он так стоит? Все сигареты закончились, дурацкие самокрутки — тоже. Армин ждет. На лицо падают капли, а он потерялся. Он просто потерялся. Что он сделал не так? Почему Эрен сегодня не пришел? На Митру опускается вечер. Армин стоит под колесом обозрения, готовый признаться в любви, а никто не приходит. Люди проходят, пробегают мимо, пытаясь спрятаться от дождя. Почему Эрен не пришел? Вряд ли это важно. У него есть дела, это Армин просто заигрался в свои мечты. Он не может заплакать, ему себя не жаль. Он просто смотрит перед собой, больше не видя людей. Они еще встретятся, конечно. Может, зайти к Эрену домой после приема? Хотя, какой в этом смысл? Он будет занят. Он просто будет занят. Армина находит Жан, который показывает всем парк Митры. Он единственный, кто был здесь до этой поездки. Если не считать Армина. Жан трясет его за плечо, а он только и может, что смотреть вперед. На какое-то мгновение Армину кажется, что это Эрен. Сейчас он извинится за опоздание, и все будет нормально. Это приемлемо — опоздания. В конце концов, у Эрена есть и другая жизнь. А сегодня ему восемнадцать. Важный возраст. Армин хотел передать ему подарок. — Не пришел? — слышит он вместо голоса Эрена. — Не пришел. — Пойдешь с нами? — тихо спрашивает Жан. — Не знаю. — Ты так и стоял здесь? — Да. — Пойдем. — Я бы еще подождал… — Армин смотрит на Жана. — Наверное, он просто опаздывает. Так ведь бывает, правда? Мало ли что случилось. Или он… да нет, с ним все в порядке. Это же Эрен, с ним ничего не может случиться. — Армин… — начинает Жан. Все остальные стоят в стороне, переглядываясь. — Я не думаю, что он придет. — Я просто хотел сказать ему, — Армин изломанно улыбается, — я хотел сказать… Конечно, у Эрена есть дела. Он не придет. Жан оттаскивает Армина от колеса обозрения и кладет руку ему на плечо. Чтобы было легче, он начинает ругать «этого Эрена» последними словами и говорит, что при встрече стоит ему врезать. А Армин не может злиться. У Эрена своя жизнь. Стоило бы это понять.

***

Сегодня доктор Йегер принимает в кабинете у себя дома, а не в центре. Армину даже не приходиться переспрашивать, когда доктор Йегер называет адрес. Он просто уходит ото всех, как старается уходить всегда, курит на ходу и спускается в метро. Станция у дома Эрена самая знакомая, Армин столько раз ее видел. Сейчас он придет в квартиру, которую знает наизусть. Вряд ли Эрен сегодня дома. Вряд ли у него есть свободное время для встречи. Армин зачем-то взял с собой этот гербарий между страницами «Сумерек». Он не знает, чего хочет, им бы просто поговорить, но все ускользает. Ничего внутри нет, все почему-то выжжено. Армин поднимается на десятый этаж, стучится в дверь. Ее открывает госпожа Йегер, мама Эрена. Он точно не дома? Может быть, ему отменили уроки? Если они сейчас встретятся, как Эрен отреагирует? Скажет, что на самом деле не хочет видеть? Или он действительно не смог прийти? Или что-то случилось? Почему-то ни один вопрос не вызывает никаких эмоций. Армин проходит по знакомому коридору, поворачивает направо, дверь — кабинет доктора Йегера. Эрен же был так добр. Он, наверное, просто не успел предупредить, что не хочет видеться. Все внутри — пустое. Сейчас нужно будет разговаривать, но слов уже не осталось. Почему-то в груди так тяжело, как было с пневмонией, но не больно. Боли нет. Сильных эмоций нет. Армин садится в кресло, здоровается и смотрит на доктора Йегера. Он не знает, что нужно. Он не уверен, что ему стоит помогать. На приеме Армин такой же, как и всегда — говорит честно, старается ничего не приукрасить. Доктор Йегер задает вопросы, Армин отвечает. В голове пустота, он описывает то, что чувствовал в последний год, по воспоминаниям. Сейчас ничего нет. Был, есть — разница никакой. Жан тем вечером сказал, что ни один человек не стоит слез. А Армин и не плакал. Он ничего не сделал. — Позволь задать тебе один вопрос, — говорит доктор Йегер. — Ты хочешь жить? Судя по всему, что ты говоришь, у тебя есть суицидальные наклонности. Мне нужно понять, почему. — Я не знаю, — Армин широко улыбается. — Просто… я живу. Мне не стоит никого расстраивать своей смертью. — Почему ты так думаешь? — «ведь нужно жить для себя» повисает в воздухе. — Я пытался по-другому, у меня даже почти получилось, но… — Армин мотает головой. Пальцы впиваются в подлокотники. — Мама расстроится, они с отцом уехали полгода назад, должны были вернуться, но задержатся до июля. Мне кажется, ей будет неприятно, если я умру в ее отсутствие. Неприятно. Всем будет неприятно смотреть на смерть, только и всего. Неудобно, неправильно, незачем — это не сила, чтобы оставаться в живых. Это слабость, когда нужно тянуть себя дальше, потому что внутри ничего нет. Армин пустым взглядом смотрит в стену. Доктор Йегер снова задает вопросы, а он отвечает. Час как-то слишком быстро уходит. — Нам нужно будет поработать на следующей неделе, ты сможешь дать мне свои контакты? — спрашивает доктор Йегер, когда Армин стоит в дверях. — Мы можем поработать по видеосвязи, ты прав. — Да, наверное, — Армин замирает. — Я живу в Шиганшине, но в последнее время с интернетом там порядок. Нет проблем. — В Шиганшине? — переспрашивает доктор Йегер. — Моя ученица живет там. Ее зовут Ханджи Зоэ. Ты мог бы обратиться к ней. — Она — хороший друг моей семьи. Ее я бы тоже не хотел расстраивать, — пальцы ложатся на ручку двери. — Спасибо вам. До свидания. Армин выходит, опустив взгляд, и в кого-то врезается. «Кто-то» недовольно ругается. Армин зачарованно поднимает голову и видит его. Эрен стоит перед ним, смотрит своими невозможными зелеными глазами и возмущается. У Армина начинают дрожать руки. Эмоции возвращаются, его смывает волной. Нужно брать себя в руки. У Эрена короткие волосы, а лицо выглядит более юным. Ребенок. Он вроде бы такой же, каким запомнил его Армин, но… нет. Что-то здесь не так. Внутри все холодеет от внезапной догадки. Армин отгоняет ее подальше, ему нужно только поговорить с Эреном. Он же знает его. Они должны узнать друг друга. Пожалуйста?.. — Привет, Эрен, — выдыхает Армин. — Мы знакомы? — Эрен подозрительно смотрит на него. Внутри что-то обваливается. Окончательно и бесповоротно. Армин мотает головой. Вот теперь ему хочется зарыдать. — Нет, но я видел тебя в школе пару раз, — он улыбается едва-едва. — У тебя ведь недавно был День Рождения? — Да, — Эрен прикусывает губу. — Пятнадцать исполнилось. — Хороший возраст, — Армин заставляет себя дышать. — Мне нравится твоя прическа. Эрен фыркает и тянет руку в волосы, приводя их в полнейший беспорядок. У Армина нет сил смотреть на него, но он смотрит. Пятнадцать, значит. Нужно что-то сделать, чтобы… чтобы что?.. Вот, почему Эрен не пришел. Как бы он узнал о встрече, если они договорятся только через три года? Ладно. — Надоело это гнездо, — Эрен достает телефон. — Ты что-то хотел? — Мне кажется, длинные тебе подойдут, — у Армина дрожит голос. — Слушай, у меня телефон разрядился, а мне нужно кое-кому написать. Можешь дать? Эрен без вопросов дает Армину свой телефон. Надо же, выглядит совсем новым. Видимо, очень хороший, раз он не поменяет его спустя столько времени. Армин надеется на свою удачу. Он открывает календарь, пролистывает на три года вперед и останавливается. Число, снова День Рождения Эрена, но через несколько лет. Армину придется постараться, чтобы выполнить все свои обещания. Он пишет быстро, но Эрен все равно начинает нервничать. Надо будет сделать вид, что удаляет переписку, чтобы никуда не лез. Если план Армина пройдет гладко, то уведомление правда придет через три года. Эрену не придется ждать, как пришлось ждать Армину. Целых три года. К этому моменту он уже будет на втором курсе. Интересно, как они с Эреном будут меняться, когда Армин найдет его? Они перестанут? И Армин ничего не увидит целых три года, потому что вселенной так захотелось? Ему не хочется ждать. Он отдает Эрену телефон и быстро уходит. Митра смотрит своими глазами — окнами многоэтажек. Назад оттягивает рюкзак с забытым подарком. У Армина случайно обвалилась жизнь, но он наконец-то чувствует и плачет, пока на него оборачиваются люди. Да зачем это все? Кому это, черт возьми, сдалось?