Шестнадцать шагов вперед

— Я надеюсь, тебе здесь нравится. Мне показалось, что будет правильным снять новую квартиру. А еще там водились тараканы, которых я панически боюсь. Стой. Не двигайся. Ты видишь? Там что-то по стене ползет. А, это тень, извини. Ну, мы теперь живем вместе. Без тараканов. Счастье-то какое. — Ты так много говоришь, когда волнуешься. Остановись. Вот так. Слышишь меня? Я рад, что мы теперь живем вместе. Успокойся. Все в порядке. А теперь иди в душ. Бога ради, просто иди в душ, я пока белье в спальне постелю. — Приспичило? — Это уже невыносимо. Да надень ты футболку, черт возьми. Провоцируешь, ясно? Это не я буду виноват, что мы не разберем твои дурацкие книги. Марш в душ. Армин обещал себе разобраться во всем, что происходит, когда они с Эреном в следующий раз поменяются. Он хотел написать так много всего, увидеть Митру. Ту, что будет через три года, ту, где Эрен его знает. Это казалось очень простым решением — поговорить, может быть, в последний раз, но выяснить, что делать дальше. Армин был готов ждать три года, что бы ни случилось. Но не случается ничего. Они отмечают День Рождения Жана, уезжают из Митры, а не случается ничего. Армин каждую неделю звонит доктору Йегеру. Ничего, кроме новых деталей. Они больше не меняются. Армин вспоминает: номер телефона Эрена, его Твиттер и даже номер банковской карты. Вспоминает, как каждый день писал на полях тетрадей Эрена дату, как отмечал важные дни в календаре. Он всегда видел это, но не хотел замечать. Дни недели отличались друг от друга, а он делал вид, что так и нужно. Флок каждый раз говорил про инфляцию в Венесуэле, а Микаса советовала книги, которые только-только выходили. Армин просто игнорировал это. Он не знает, почему так вышло. Может быть, сознание сыграло с ним злую шутку. Может быть, это проделки духов Шиганшины. Они же здесь всем заправляют, почему бы не заставить кого-то меняться местами, чтобы сделать хуже? Всегда это делают. Заставляют отдавать себя, поклоняться им, чтобы в итоге не дать ничего взамен. У духов нет никаких забот, у них есть только развлечения. И они так любят веселиться: переплетать судьбы, сталкивать людей, разводить их. Смех духов можно услышать лишь у самой кромки леса. Но иногда, раз в год, когда летний фестиваль тает под рассветным небом, слышно крик. Армин часто вспоминает его в последнее время. Ему было лет пять, не больше, а кажется, что прошло не больше недели. Запах горелой плоти. Последнее желание, оно было таким глупым — «Просто скажите мне, что они перестанут смеяться». Это город, из которого нужно бежать. Традиции, сводящие с ума. Место, завлекающее людей своей неизвестностью. Проходит месяц. Армин больше не меняется с Эреном. Он доучивается, сдает все зачеты и проекты и ждет летнего фестиваля. Это единственное, что осталось — подождать, пока духи посмеются над ним и наконец-то скажут зачем. Может быть, этого всего не было. Может быть, Армин сам виноват в том, что свихнулся. Но он все-таки хотел бы знать, в чем дело. Он идет по улице, сам не понимает, куда. Ему хочется сбежать отсюда, Шиганшина ненавидит его, а он ненавидит Шиганшину за все, что здесь происходит. Атмосфера безумия — вот они ваши маленькие городки, больше они ничем не знамениты. Армин уедет вместе с Марко и Жаном. Куда угодно, не обязательно в Митру, но ему нужно скорее распрощаться с этим городом. Родители будут не против. Они всегда не против. Шаг. Еще один. Нужно куда-то идти, пока не отпустит. Армин упрямо идет вперед, трехэтажки сменяются частными домами. Скоро будет лес, если он не повернет. Армин поворачивает налево. Он курит на ходу, его все достало, он впервые за долгое время злится не на себя, а на все вокруг. Он был на расстоянии вытянутой руки от своего собственного счастья. А теперь ничего нет. Все внутри смело, осталась только злость. Почему все так? От бессилия Армин ударяет кулаком по столбу линии электропередач. Ладонь начинает ныть, но боль отрезвляет. Нужно понять, что это за места, и двигаться обратно. У дома, с которого до сих пор не сняли рождественские украшения, стоит черная машина с номерами Митры. Армин подходит ближе, чтобы посмотреть, кто приехал к Ханджи. Может быть, она одумалась и решила уехать, пока не поздно? Может быть и так. Армин не будет мешать ей — пусть живет где-то в другом месте. Психов будет поменьше, конечно, но ей же лучше. — Эй, Армин, привет! — кричит Ханджи, выходя на крыльцо. — Ко мне тут друзья приехали, а я как раз хотела показать им город. Не поможешь? — Ты всегда запрягаешь школьников? Сердце пропускает удар от этого голоса. Раз. Оно все еще не идет. Два. Армину не хватает кислорода в легких. Три. Леви выходит из дома следом за Ханджи, щурясь на полуденное солнце. Моложе лет на семь, хоть и Армин видел его только три года спустя. Сердце снова дает удары. Конечно, он должен был приехать. Ханджи была обязана уломать его. — Уймись, ты сегодня уже сто раз наехал на нее просто так, — на крыльце появляется третий человек. Его Армин не знает. Он выглядит ненамного старше Леви, может быть, года на четыре, не больше. Светлые волосы, даже светлее, чем у Армина, блестят на солнце. Он обнимает Леви со спины, делает это так, словно делал тысячу раз до этого. Можно было и догадаться, кто приехал к Ханджи. Армин не может смотреть на них, но отвести взгляд не получается. Он впервые видит Леви целым. Армин живет во времени, где Эрвин Смит жив. Здесь и сейчас Леви, должно быть, счастлив, его личность еще не сломали пополам и не выбросили куда-то на тротуар Митры. Армину становится так стыдно за то, что случится. Он знает, что Эрвин Смит совсем скоро умрет, а Леви с этого момента перестанет жить. Бывает такое, что смотришь на фотографии мертвецов и думаешь: он знал, что ему недолго осталось. А человек просто забыл улыбнуться. Ничего он не знает. Вот и никто из этих троих не знает, что через несколько месяцев их станет двое. — Армин, извини, они придурки, — Ханджи пихает Леви локтем. — Это мои любимые Смиты-Аккерманы, Эрвин и Леви. — Ты еще хуже нас представь, — советует Леви. — Все в порядке, — Армин подходит ближе и поднимается на первую ступеньку. — А я Армин. Просто Армин. — Приятно познакомиться, — Эрвин Смит вежливо улыбается. — У тебя разве нет других дел, Армин? — Нет, я просто гуляю, — он мотает головой. — Мне нравится показывать людям город. Ханджи тут не все знает, поэтому я могу ей помочь. Вы ведь не против? — Да делайте, что хотите, — Леви фыркает. — Тут можно где-нибудь заказать пиццу? Я не смогу выживать на стряпне Ханджи целую неделю, это выше моих сил. — Можно только замороженную купить, — Армин вздыхает. — Единственное кафе — автомат с газировкой, мне очень жаль. — Да ладно, Леви съест любую дрянь, — Ханджи треплет его по волосам. — Просто бесится для виду. Они спускаются к Армину. Он сам не знает, почему идет с ними. Ему нельзя идти домой, там будет их с Эреном документ, и он снова будет смотреть на него несколько часов, пока не заболят глаза. Армин не успел сделать столько всего, но не увидел — еще больше. У него есть три года, чтобы научиться жить. Ради Эрена. Для Эрена. Так будет правильно. Армину очень хочется этого. Хочется снова найти причины, почему стоит продолжать оставаться здесь. А Эрен… Эрен делает его настоящим. Кажется, Армин может быть счастливым рядом с ним.

***

Поздняя ночь ложится на Шиганшину. Сейчас самый конец мая, у Марко, Жана и Имир завтра последние экзамены, и они готовятся к ним так, словно от оценки зависит их дальнейшая судьба. На самом деле все уже ясно. Марко и Жан все-таки решили ехать в Митру, и Армин надеется, что хоть там они разберутся со своими чувствами. Хоть кому-то в этой жизни должно быть все предельно ясно. Армин смотрит в небо, не совсем понимая, как все пришло к тому, что происходит сейчас. Он сидит на расстеленном пледе на крыше своего дома, а рядом только бесконечные звезды и Леви Аккерман, которого тянет на разговоры. Ханджи и Эрвин готовятся к фестивалю, который будет через пару дней, а Леви отказывается им помогать. Ну правда, что там делать? Они же просто посмотрят. — И неймется же тебе сидеть со старпером, — говорит Леви. Армин переводит взгляд на него. А с кем еще общаться, если все вокруг заняты? — Ребята готовятся к экзаменам и фестивалю, — Армин пожимает плечами. — Вы один свободен. — Бога ради, хватит формальностей, я правда себя стариком чувствую, — Леви смеется. — Мои такие же. Не понимаю я идею этого фестиваля, вот совсем. Почему вы его празднуете? — Я сам не знаю, — Армин ложится на спину. Над ним — бескрайнее черное небо, которое переливается звездами. Он вытягивает руку вперед, пытаясь поймать хоть одну, но не получается. С Леви приятно общаться, особенно с таким. Армин так много раз видел его разбитым, но сейчас… Это совершенно другой человек. Он говорит гораздо больше, чем будет через три года, очень плохо шутит и, кажется, все-таки осознает свое счастье. Это хорошо. Это лучше незнания. — Знаешь, а я жил в похожем месте, пока не поругался с дядей и не уехал в Митру, — задумчиво говорит Леви. — Только там было еще хуже. И не было автоматов с газировкой. Пришлось с опущенной головой приходить к родителям и просить, чтобы приняли. Куда бы они делись, впрочем. — Я тоже хочу уехать отсюда, — Армин опускает руку. Звезд на ней — ни одной, — наверное, переведусь в какую-нибудь школу Митры и уеду с друзьями. Все надоело. — Правильный настрой, — в голосе Леви слышно одобрение. — Я могу помочь тебе, если хочешь. — Правда? — Армин подскакивает, едва не задевая Леви. — Извини… — Да забей, — он отмахивается. — Моя младшая сестра — твоя ровесница. Я, вроде как, ее опекун, поэтому мог бы поговорить с директором. — Младшая сестра? — у Армина замирает сердце. — Ее зовут Микаса, — Леви улыбается. — Я ей горжусь, вообще-то. Ханджи сказала, ты больше по социальным наукам, а она… ты бы видел, как она решает физику. Мне кажется, ее учителя проверяют ее работы и плачут. Я думаю, она далеко пойдет. — Она живет с вами? — спрашивает Армин. — Ага, — Леви усмехается. — Они с Эрвином отлично ладят. Иногда мне кажется, что мы ее родители. А потом она напоминает мне о том, какая она все-таки взрослая. Армин ничего не отвечает. Он не знает, что должен говорить. Он видел, как Микаса пытается вытащить Леви на поверхность, но ничего из этого не выходит. За эти три года произошло столько всего, что… он ведь пытался покончить с собой несколько раз. И Микаса, та Микаса, которую Леви считает чуть ли не ребенком, пытается справиться с ним. А у нее не получается. Как одно событие может сделать из человека только тень? Армин сам испытывает такое почти все время, но сейчас, когда Леви рядом — настоящий, счастливый, подобным мыслям нет места в голове. А может быть, дело в медикаментах, которые прислал доктор Йегер и попросил принимать каждое утро. Армин не знает. Сейчас ему кажется, что все будет хорошо. К сожалению, он точно знает конец этой истории. — Слушай, я думаю ты бы подружился с моей сестрой, — говорит Леви. — Знаю, странно, что я такое говорю про нее, но у нее только один друг, еще и восьмиклассник. — Я дружу с выпускниками… — Армин улыбается. — Вот черт, они тоже считают меня ребенком. — Нет, — тихо говорит Леви, — есть в тебе что-то такое, но я не могу понять, что. Знаешь, а я ведь должен хорошо разбираться в людях. По долгу службы, так сказать. — А кем вы работаете? — и правда. Армин ведь так и не узнал. — Оперативный отдел. Стремная, конечно, работа, но это лучше, чем работать в супермаркете. — Ну точно… — Армин задумывается. — А я хочу быть юристом, наверное. Или аналитиком. Что-то такое. Может, на исторический… — Ничего не понимаю в истории, — Леви смеется. — И понимать не хочу. Будешь чай? Он тянется за термосом, который стоит чуть в отдалении, и разливает чай по кружкам. Леви говорит, что всегда собирает смеси для чая сам. Его это успокаивает. А еще он не доверяет личностям вроде Эрвина то, что пьет. Армин не смеется над шуткой. Ему просто тяжело. Он видел, как эта жизнь ломается. Сколько еще ему нужно увидеть, чтобы самому сломаться? А он уже.

***

Леви уезжает через два дня. Его срочно вызывают на работу в Митру, и он срывается, купив билеты на поезд на то же утро. Он просит Армина приехать и попрощаться, и тот зачем-то соглашается. Он идет к остановке, думая о том, что до фестиваля остался всего день. Армин вспоминает еще кое-что. Когда Эрен рассказывал про смерть Эрвина Смита, он упоминал аварию. Леви ведь потерял не одного человека. Значит, Ханджи? Ее не было в Митре. Леви никогда не говорил о ней при Армине. Жизнь Эрена уже кажется такой далекой. Прошло два месяца. Прошло два чертовых месяца. Армин срывается на бег. Он бежит на автобусную остановку, боясь увидеть что-то неправильное. Мысли, загадки и ответы взрываются в голове. Что-то происходит. Что-то совсем нехорошее. Армин садится в автобус, еле удерживая себя на одном месте. Ему нужно только доехать до вокзала. Но там все спокойно. Эрвин Смит погиб три года назад. Три года назад тогда — это?.. В ближайшее время. Это очень близко. Армин выпрыгивает из автобуса, едва не забыв заплатить за проезд. Он бежит на перрон, там уже стоят Ханджи, Эрвин и Леви. У того через плечо перекинута спортивная сумка. А та авария точно была автомобильной? В голове рой мыслей. Так много всего, Армин не может понять. Перед глазами вспышки черных точек. Они вырисовываются в растекающиеся улыбки духов. Они впервые приходят не во сне, а в реальности. Армин на полной скорости влетает в Леви, а тот придерживает его и улыбается. Поезд приходит. Леви зачем-то обнимает Армина и треплет его по волосам. Он отходит, прощается с Ханджи и легко целует Эрвина. Армин смотрит. Сейчас он сам сломается к черту. Еще осенью Леви как-то сказал, что должен был остаться. Завтра фестиваль. Леви должен был остаться на фестивале. — Ну, пока, ребят, — Леви наступает на первую ступеньку. Армину хочется закричать. Что будет на фестивале? Почему эти мысли кажутся такими правильными? Голова раскалывается. Пожалуйста, не уходи. — Эрвин, встретимся завтра. Пожалуйста, останься здесь. Армин должен сказать хоть что-то. В горле стоит ком. Ему нужно… — Армин, я тебе позвоню, как с директором школы поговорю. Леви и Микаса ни разу не упоминали Армина в разговорах. Выходит?.. Умоляю, не уходи. Просто не делай этот шаг. Пожалуйста. Просто. Останься. — Счастливого пути, Леви! — кричит Армин, маша рукой. — Будь счастлив! Вот, где он сломался. Голова раскалывается от боли, перед глазами — только кровавые улыбки и черные пятна. Кажется, завтра Армин умрет. Он уверен в этом, духи Шиганшины подсказывают. И он не сделает ничего, чтобы что-то исправить. Иначе будущее просто обвалится: вместе с Эреном, Микасой и всеми остальными, на той стороне. Так вот оно. Армин и правда оказался чьей-то фантазией. Он умрет. Его не будет. Все бесполезно. Ханджи предлагает подвезти до дома. Они все умрут. Жан? Марко? Имир, Хистория? Кольт, Пик? Габи? Фалько? Кто из них… Что, черт возьми, должно случиться завтра, чтобы никто больше не услышал колкостей Жана и не увидел улыбки Марко? Армину приходится смириться. В этой битве никто не победил. Ему все равно никогда не хотелось жить. Только вот... он же обещал Эрену. Он же обещал.