***
Суббота пролетела незаметно и под лозунгом: «Дурдом в стенах одной квартиры». Началось все с двух заряженных батареек, ворвавшихся в тихую обитель недолгого сна Сон Ён и устроивших побоище подушками, сидя по разные от мамы стороны, иногда прикрываясь её бренным телом, жаждавшим выспаться. Уснуть получилось только под утро. Стоило закрыть глаза, и тут же в памяти девушки проявлялась картинка уютного вечера в кругу близких людей. И Чимин, застывший на пороге её квартиры на несколько мгновений, глядевший в карие глаза Сон Ён, будто хотевший что-то сказать или сделать, но так и не решившийся. А ведь она уже нервно сглатывала несуществующую слюну в ожидании, когда его пухлые губы коснутся её пересохших от тяжелого дыхания. Но парень просто вежливо попрощался и ушел, оставив Сон Ён наедине со спутанными мыслями. Проворочавшись час, девушка побрела в кухню и заварила большую кружку мятного чая, включила планшет и принялась бездумно листать ленту инстаграма. Та, как назло, пестрела стоп-кадрами из новой дорамы с Чонгуком в главной роли и фотосетами с актрисой, сыгравшей главную героиню. Придирчиво рассматривая снимки профессиональным взглядом, Сон Ён мысленно хмыкала, воображая, что сама сделала бы фотографии более глубокими и интересными. А эти — не более чем красивая картинка, но пустая, без эмоций и души. В доказательство этого девушка открыла папку с материалами последнего сета Чонгука и зависла на нем на пару часов. И пусть она изучила эти снимки до последней родинки, и без того знакомой до боли, знала каждый взгляд, улавливала малейшую полуулыбку, но не могла заставить себя оторваться от фотографий, продолжая изматывать себя эмоционально. Закончилось все тремя бокалами вина и слезами, призванными пожалеть бедную, несчастную Сон Ён, брошенную в тот момент, когда она была наиболее уязвима. Про Чимина девушка больше не вспоминала, уснула, уткнувшись в повлажневшую от слез подушку лицом и все еще находясь в прошлом, которое, как оказалось, и не думало отпускать. Однако с наступлением утра тяжелые мысли отступили, прячась в темных закоулках памяти, и их место заняли дела насущные: накормить двух голодных детей, собрать по всей квартире грязную одежду, накопившуюся за несколько дней, и засунуть все это в стиральную машинку. Желательно, чтобы при этом одежда не пострадала, как, например, пару месяцев назад, когда одна маленькая малиновая футболка Тэён, случайно затесавшаяся в ворох белого белья, перекрасила две любимые блузки и пару новеньких джинсов в приятный розовый цвет. Шмотки пришлось безжалостно выкинуть, ибо с гламурной расцветкой девушка могла бы смириться, если бы она была хотя бы равномерной. После того случая Сон Ён еще тщательней сортировала белье для стирки, внимательно проверяя машинку, прежде чем засунуть в нее вещи, на случай, если дочь снова бросит в барабан какую-нибудь цветную гадость. В перерывах между стиркой, уборкой и пререканиями с близнецами по поводу наведения порядка в их комнатах Сон Ён успевала отвечать на сообщения потенциальных клиентов, придирчиво отбирая лишь тех, кто был ей интересен, отказав одной заносчивой девушке, уверенной в том, что осчастливит малоизвестного фотографа своей приторной мордашкой, и та сразу поспешит делать портфолио. «Нет, деточка, так не пойдет», — мысленно послала ее Сон Ён, а в чате написала, что не располагает свободным временем в ближайшие восемь недель. Она редко прибегала к такой откровенной лжи, и это был как раз тот уникальный случай, когда ложь во спасение собственных нервов являлась оправданным средством. После обеда Тэхён предложил совместить приятное с полезным и отснять несколько пробных снимков в одной из многочисленных зеленых зон огромного мегаполиса в целях отработки новой локации. Близнецов решили взять с собой, в надежде, что Мэй удастся их отвлечь от процесса съемки, но это была стратегическая ошибка: в самый разгар работы Тэён пришло в голову забраться на ближайшее дерево, чтобы сделать несколько снимков с высоты. Прихватив телефон Сон Ён, девчонка ловко взобралась по гладкому стволу, уселась на ветку на высоте трех метров над землей и принялась бесстрашно фотографировать позировавшего на земле брата. То, что снимки получились очень интересные, Сон Ён вынуждена была признать вместе с Тэхёном и Мэй, не уследившими за непоседами. Снимать девчонку с дерева пришлось всем колхозом, включая модель — высокого парня, который лишь чудом не грохнулся вниз, когда ветка под его весом жалобно затрещала. Он успел уцепиться за соседнюю, а Тэён успела уцепиться за него. И вот эти двое болтались как мартышки, пока Тэхён не перехватил малышку. Возвращение домой грозило обернуться катастрофой, потому как еще на подъезде к дому девушка увидела припаркованный во дворе серебристый «мерседес» Чонгука. Сам он стоял, опершись задницей на капот и рассеянно пялясь в телефон. Однако стоило ему увидеть покинувшую автомобиль троицу, как все внимание было обращено уже к ним. Дети словно сошли с ума, радостно повизгивая, когда Чон пообещал им огромную пиццу, которую тут же и заказал, почти беспрепятственно проникнув таким образом в дом Сон Ён. Помешать этому девушка не могла, оставалось лишь признать свое поражение и попытаться держать оборону против обаятельности и привлекательности бывшего мужа, который казался счастливым, играя с детьми и поглядывая исподтишка на Сон Ён. Только напоминание о предстоящей поездке на страусиную ферму сподвигло детей отправиться по кроватям, однако в этот момент Сон Ён совершила вторую стратегическую ошибку — осталась с Чонгуком наедине. Мужчина, естественно, не упустил возможности поцеловать бывшую жену, вызвав тем самым внутри нее настоящее цунами эмоций и окончательно откопав, казалось бы, похороненные чувства. Третьей стратегической ошибкой Сон Ён стало то, что она слишком поздно выставила Чонгука за порог. Успокаивало осознание собственной стрессоустойчивости и восприятия разумных мыслей даже в состоянии крайнего возбуждения, которое теперь мешало ей спокойно уснуть. Прошлая ночь показалась девушке раем по сравнению с ее теперешним состоянием. Все тело словно горело в огне, желая разрядки. Она уже готова была второй раз за вечер отправиться в душ в надежде привести в порядок мысли, как телефон на тумбочке мяукнул, возвестив о входящем сообщении. «Прости, что пишу так поздно. Только освободился. Надеюсь, завтра все в силе. Заеду за вами к десяти. Чимин». — Черт, — выругалась Сон Ён. Ей до отчаяния не хотелось никуда завтра ехать. Осталось лишь одно желание — проваляться в кровати целый день. Но дети ей точно этого не позволят. Может, оно и к лучшему. Отличный способ провести день с детьми. И с не Чонгуком. Она чувствовала, что за проведенные в его компании несколько часов снова начинает вязнуть в нем, влюбляться по-новому. И это пугало девушку. Даже не глянув на время, Сон Ён набрала ответ: «Мы будем готовы». Сообщение получилось слишком сухим и официальным, однако на большее Сон Ён оказалась неспособна, ощущая такую эмоциональную опустошенность, что даже эти три слова дались с трудом. Выставив будильник на восемь тридцать, девушка отложила телефон на тумбочку и перевернулась на живот, обхватив подушку обеими руками. Но стоило прикрыть глаза, как звук нового сообщения разорвал пустоту. «Еще не спишь? Уже поздно», — прочитала Сон Ён, взяв телефон, и улыбнулась. «Ты тоже не спишь», — напечатала она и отправила раньше, чем дала себе шанс подумать, а стоило ли вообще поддерживать беседу? «Уже сплю, по крайней мере, мой мозг точно». Спящий смайлик в конце сообщения вызвал неуверенную улыбку на губах девушки, а пальцы сами принялись печатать ответ: «Ты все больше удивляешь. У тебя еще и тело отдельно от мозга функционирует». «При моей работе это незаменимое качество», — и снова смайлик, на этот раз с бешеными глазами. Сон Ён негромко рассмеялась в темноту. Чимин определенно поднимал ей настроение в любое время суток. Пока девушка раздумывала, что бы такого остроумного написать в ответ, Пак не терялся: «Как прошел твой день?» — Хммм. — Сон Ён прикусила нижнюю губу и чуть нахмурила брови. Непривычно было общаться вот так непринужденно с представителем противоположного пола, имя которого не Тэхён. Она уже и забыла, как это — когда кто-то по-настоящему заботится о тебе. А Чимин, по всей видимости, именно это и делал. То, что он предложил свою одежду взамен мокрой, показалось Сон Ён банальной вежливостью. Флирт в ее собственном доме — неловкой попыткой сблизиться. Приглашение провести время с ней и детьми — дружеским жестом. Однако в маленькой фразе сквозила именно забота, и Сон Ён укуталась в осознание этого факта, как в теплый плед, согреваясь. «Сумбурно», — написала она и отправила сообщение. «Все хоть живы?» — пришло через несколько секунд. И еще одно почти сразу: «Расскажешь?» Сон Ён не смогла сдержать очередную улыбку, особенно при воспоминании о Тэён, сидевшей на ветке, как нахохлившийся воробей. Нет, в тот момент она готова была наброситься на дочь с криками, и только Тэхён удержал ее от опрометчивого шага, зная, что потом, когда успокоится, подруга будет жалеть, что повысила на детей голос. Однако сейчас, спустя несколько часов, это происшествие вызывало у Сон Ён смех. «Долго писать», — ответила девушка и уже готова была пожелать незримому собеседнику спокойной ночи, как от него последовало предложение, подкупающее своей новизной: «Я могу позвонить, и ты расскажешь». «Или приехать», — прилетело следом. Сон Ён смотрела на ровные буквы, отчетливо выделявшиеся на белом фоне, и не понимала, откуда взялось такое неуёмное желание не просто согласиться на это предложение, а самой попросить, чтобы он приехал как можно быстрее. Вот прямо сейчас девушке вдруг до отчаяния захотелось прижаться к теплому телу, почувствовать прикосновение ладоней к своей спине, зарыться носом в грудь и вдохнуть запах мужского тела. Однако мозг отказывался следовать за порывами изголодавшейся по общению души, крича о том, как это неправильно — флиртовать с воспитателем собственных детей, еще и вешаться ему на шею. А Сон Ён в свою очередь не понимала, почему именно Чимин вызвал в ней такую реакцию. Не один из многочисленных мужчин, предпринимавших попытки пригласить ее на свидание. Не Чонгук, который не скрывал своего к ней влечения, проявляя настойчивость и интерес. Именно Чимин. Такой простой и непосредственный, ничем не примечательный, самый обычный. Ну ладно, мысленно согласилась Сон Ён со своим внутренним «я». Чимина можно было охарактеризовать любыми словами, вот только «непримечательный» — точно не про него. Чимин ярким пятном выделялся в тусклой жизни Сон Ён. Словно капля краски, упавшая на белый лист. «Прости, не хотел смутить тебя», — написал Чимин, так и не дождавшись ответа. В груди Сон Ён что-то сжалось, и она вдруг почувствовала такое опустошение. Сожаление об утраченном волнении прорвалось сквозь наращенный годами панцирь самоконтроля и отчуждения. И больше всего Сон Ён не хотелось увидеть сейчас сухое пожелание спокойной ночи. Потому она быстро набрала сообщение и отправила его, прежде чем мозг успел отреагировать на сумасбродное действие трезвым холодным расчётом. «Приезжай». Сон Ён даже думать боялась о том, с какой скоростью Чимин мчался по ночному городу, когда уже через двадцать минут раздался негромкий стук в дверь. Судя по всему, парень принимал душ совсем недавно, перед тем как написать ей, потому что волосы его все еще были влажными и растрепанными. Пижамные штаны, очередная мешковатая футболка и мокасины на босу ногу выдавали намерение отправиться в постель, и этот наряд никак не вязался с четырьмя стаканами из «Старбакса» в картонной подставке и бумажным пакетом, от которого за версту несло пончиками. Во-первых, ближайшее заведение, в котором можно было приобрести все это в столь поздний час, находилось в получасе езды от дома Сон Ён. Во-вторых, появись Чимин в общественном месте в подобном виде, его точно забрали бы если не в психушку, то в полицейский участок. Девушка не удержалась, фыркнув: — Не боишься разгуливать по ночам в таком виде? — Не хотел тратить время на переодевание, — отшутился он с яркой улыбкой на лице. — А ты так и будешь держать меня на лестнице? — Прости, — шепнула Сон Ён и отошла в сторону, впуская в квартиру позднего гостя. — Я не знал, какой ты кофе любишь, а потому взял несколько видов, — по-партизански прокравшись между разбросанными по полу игрушками, словно опытный сапер по минному полю, проговорил парень, выставляя стаканы на стол. — Карамельный маккиато, кофейный фраппучино, горячий шоколад и классический латте. — Ты скупил все меню? — усмехнулась Сон Ён, разглядывая источающие соблазнительный аромат стаканы. — Почти. — И Чимин, глянув на девушку из-под влажной челки, поинтересовался: — Что предпочитаешь? — Эспрессо, — даже не подумав, выпалила она и едва не расхохоталась, увидев растерянность и вселенскую тоску во взгляде каре-зеленых глаз. — Расслабься, — поспешила успокоить гостя Сон Ён, — я пью все, что ты принес. Чимин театрально вздохнул и подозрительно прищурился: — То, что ты шутишь — хороший признак. — Хороший признак? — переспросила Сон Ён непонимающе. — Ну да, — кивнул парень и сделал два шага, разделявшие их. — Надеюсь, что не получу оплеуху за это. — Наклонившись, Чимин накрыл губы Сон Ён своими, несильно сминая их, пробуя на вкус. Девушка опешила от такой атаки, она оказалась не готова к натиску со стороны смешливого, порой по-мальчишески невинного парня, который вдруг без оглашения войны превратился в настойчивого молодого мужчину, соблазнительного и вызывающего удивительные ощущения в дремавшем несколько лет теле. Сон Ён даже заметить не успела, когда ответила на поцелуй. Приоткрыв рот, впустила наглый язык Чимина, тут же встретив его своим, и прижалась ближе к мужскому телу, запустив пальцы во влажные волосы на затылке. Время словно замерло вокруг них, не осталось ничего, только жадное, ненасытное желание. Чимин внутренне улыбнулся, радуясь, что Сон Ён не оттолкнула его — этого он опасался больше всего. Ведь до этой минуты он оставался исключительно воспитателем детского сада, почти что шкодливым мальчишкой, находившим позитив во всем. Но это не тот образ мужчины, который нужен женщине. И Пак понимал это. Что ж, настало время показать другую сторону себя. И он показал. Всего немного приоткрыл занавес, разрешая Сон Ён заглянуть туда, куда давно уже не пускал никого. Позволил почувствовать свое желание. Заставил дрожать всем телом и тянуться за чем-то большим, что крылось за нежным поцелуем. Когда же почувствовал, что подобрался к той грани, за которой остановиться уже не сможет, мягко, но настойчиво отодвинулся и шепнул, заглянув в подернутые пеленой глаза: — Ты очень вкусная. Сон Ён сглотнула стоявшее в горле возмущение, когда все закончилось так же неожиданно, как и началось. В голове творился полный сумбур: мысли сменяли одна другую, даже не давая сосредоточиться хоть на какой-нибудь; внизу живота затянувшийся тугой узел отказывался отпускать сосредоточившееся там желание; холод пробирался под одежду там, где еще несколько секунд назад согревало чужое тепло, вызывал дрожь. — Что… — выдохнула она, с трудом соображая, о чем вообще хочет спросить. — Что это было? — Поцелуй, — обыденным тоном ответил Чимин, выбирая самый вкусный, по его мнению, напиток и протягивая стакан с горячим шоколадом девушке. — Почему ты… это сделал? — Сон Ён и сама не понимала, почему так отреагировала на самое обычное проявление влечения со стороны мужчины. Словно он не поцеловал ее, а совершил нечто непристойное и сверх меры пошлое. Неужели она настолько разучилась быть девушкой? Неужели Тэхён оказался прав, и она до сих пор любила Чонгука настолько сильно, что даже мысли не допускала о близости с кем-нибудь другим? Почему самый обычный поцелуй заставил ее почувствовать себя эмоциональным инвалидом, неполноценной и не заслуживающей внимания? Обида на собственное сознание, существовавшее, казалось, отдельно от тела, жаждавшего большего, затопила ее до кончиков рыжих волос. Не дождавшись ответа на свой идиотский вопрос, она шагнула к Чимину и, вцепившись пальцами в его волосы на загривке, притянула к себе, впиваясь в пухлые губы поцелуем. Старательно отгоняя от себя назойливый внутренний голос, твердивший, что еще слишком рано, что она не имеет права так поступать, Сон Ён атаковала податливый рот парня, прижимаясь к его телу так требовательно, что не оставляла ни малейшего сомнения в своих желаниях и намерениях. Теперь уже она соблазняла Чимина, а он послушно поддавался ее настойчивому воздействию. Когда же Сон Ён прервала поцелуй, но лишь затем, чтобы взять Чимина за руку и отвести в свою спальню, заперев дверь на защелку, тот посмотрел на девушку пронзительным взглядом, словно сканируя ее сознание, и спросил: — Ты уверена? — Пак чувствовал, что Сон Ён движет некая неведомая сила, с которой она борется внутренне. Та нервозность, с которой девушка целовала его, задавала дурацкие вопросы из разряда «почему он ее поцеловал», вот так настойчиво притащила в свою спальню и теперь стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу и заламывая руки, выдавала ее состояние с головой. Но хотел ли Чимин прямо сейчас играть в психолога и разбираться с проблемами Сон Ён? Определенно нет! Потому что видел помимо неуверенности и растерянности желание, которое расплескивалось вокруг девушки сверкающими осколками, чувствовал, что Сон Ён необходима эта близость. И в его, Пака, силах дать ей то, в чем она нуждалась. Робко произнесенная полушепотом-полустоном фраза окончательно подтвердила правильность его выбора: — Не заставляй меня умолять тебя. Чимин кивнул и подошел к девушке, такой смелой еще несколько мгновений назад и такой смущенной сейчас, опустившей взгляд в пол и покрасневшей до кончиков ушей, скрытых под россыпью рыжего покрывала волос. Коснувшись указательным пальцем подбородка, мягко, но настойчиво он приподнял ее голову, а когда она все так же упорно отказалась глядеть на него, попросил: — Посмотри на меня. Растерянный взгляд скользнул от растянутого ворота мешковатой футболки к приоткрытым в полуулыбке губам, задержавшись на них, после чего несмело пополз выше, туда, где глубокие озера мгновенно затянули ее в свой омут. — Я остановлюсь в любой момент, стоит только попросить. — Чимин не понимал, почему из всех возможных вариантов, подходящих для данного момента, произнес именно этот, он просто почувствовал, что Сон Ён необходимо ощущение безопасности. Парень дождался, пока она кивнула, и лишь после этого наклонился и коснулся ее губ своими. Поцелуй медленно разгорался, превращаясь из скромного, почти целомудренного, в страстный, постепенно наполняясь ощущениями и острым желанием. Ладони Чимина по-хозяйски, без спроса забрались под подол просторной футболки, поднимая ее, подбираясь по бедрам, обтянутым трикотажными шортами, к ребрам, скрытым под гладкой, бархатной на ощупь кожей. Скользнули на спину, обжигая, смешивая прохладу вечернего воздуха, наполнявшего комнату сквозь открытое окно, с теплом. Пальцы прошлись вверх вдоль позвоночника, вызвав волну дрожи. Сон Ён выдохнула в рот Чимина, и он с удовольствием проглотил этот воздух, мысленно кивнув — он все делает правильно. Собственное тело уже отозвалось на близость, которой не было в его жизни уже несколько месяцев, да и те мимолетные связи нельзя было назвать полноценными отношениями. А он не любил пустой секс. Ему нужно так, чтобы забираться в мысли, под кожу, впитываться в кровь. Почему он решился отпустить себя именно сейчас, именно с Сон Ён, которая боялась, кажется, собственных мыслей и желаний, Чимин не понимал, да и не хотел понимать. Ему просто нужно было чувствовать. Как оба оказались без футболок, осталось бы незамеченным, если бы не прикосновение обнаженных тел. Нехотя оторвавшись от влажных, припухших губ, Чимин спустился по шее к острым ключицам, оставляя пылающие следы от нежных прикосновений, при этом руки его гладили стройное тело, ласкали, пробуждали все новые оттенки чувств, пронизывавших Сон Ён, словно короткие и мощные электрические разряды. Отсутствие нижнего белья под трикотажными шортами стало последней каплей в бокале его ангельского терпения, и, не раздумывая больше ни секунды, парень уложил девушку на мягкую кровать и, предварительно избавив и себя, и ее от одежды, накрыл своим телом. Тихий голос прорвался неожиданно сквозь плотный налет возбуждения, громко пульсировавший в голове: — У тебя есть? — Что? — приподнявшись на вытянутых руках и заглянув в потемневшие глаза, непонимающе переспросил Чимин. Перед его глазами уже маячила жажда наслаждения, затмевая все остальное. — Ну… Это… — смущенно промямлила Сон Ён, как будто ей пятнадцать, и это ее первый секс. — Презервативы? — выдохнул парень, а когда она кивнула, тряхнул головой, фыркнув: — Черт. Чимин сел на кровати, подогнув под себя одну ногу. И его нисколько не смущала ни собственная нагота, ни торчащий колом член, в отличие от Сон Ён, которая шарила по кровати в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться. — Я сейчас, — бросил Пак, вскакивая с кровати и с трудом отыскивая в тусклом свечении фонарей, проникавшем сквозь незашторенное окно, свою одежду. Проворно натянув трусы и штаны, Чимин наклонился, подцепив футболку, и покинул спальню, на ходу просовывая руки в рукава. — Я быстро, — пообещал он и скрылся в коридоре. Так быстро, как сегодня, Чимин еще никогда не бегал. Влетев в круглосуточную аптеку, он проигнорировал ехидный взгляд провизора, ткнул пальцем в упаковку «Durex» в витрине рядом с кассой и, расплатившись, вылетел на улицу как ошпаренный. А женщина в возрасте долго еще подхихикивала, вспоминая ночного покупателя с растрепанными волосами в надетой шиворот-навыворот футболке и странных пижамных штанах. Спустя десять минут Чимин снова был в спальне, судорожно стягивая с себя одежду. Сон Ён, погрязшая в собственных сомнениях в его отсутствие, почти истерически хохотала, затыкая рот ладошками, чтобы не разбудить детей, наблюдая нервные дерганья Чимина. — Вот просто молчи сейчас, хорошо? — с трудом восстанавливая дыхание, попросил Пак, тоже едва сдерживая смех. Избавившись, наконец, от последнего куска ткани, прикрывавшей разгоряченное от быстрого бега на длинные дистанции тела, парень запрыгнул на кровать и, повалив Сон Ён на спину, впился в ее губы поцелуем. Обоим сразу стало не до смеха. Желание вернулось с утроенной силой, стирая неловкость и стеснение, все еще витавшие отдаленным эхом в комнате. Осталось лишь незамутненное, жадное возбуждение, требовавшее немедленного удовлетворения. Прямо сейчас и здесь, в эту минуту, незамедлительно. Чимин окутывал девушку собой. Его губы, язык, руки бесстыдно блуждали по раскрытому для него телу, возбуждая, сводя с ума, заставляя выгибаться в спине, вскидывать бедра навстречу блаженству, которое он дарил. И не осталось ни единой мысли в голове Сон Ён. Горячее желание пульсировало, билось в каждой клеточке, горело красными сигнальными огнями, пока тело не получило первую дозу. Чимин дал всего несколько секунд передышки, прежде чем войти в горячее, влажное нутро резко, до упора, заполнив собой. Он едва успел накрыть рот Сон Ён своими губами, на которых отчетливо ощущался ее собственный вкус, и тем самым заглушил стон. Сам чуть не закричал, когда острые ноготки впились в кожу на спине, оставляя алые полосы. Двигался резко, размашисто, ненасытно, стремительно приближаясь к развязке. Он просто собьет напряжение, копившееся долгие месяцы, а потом уже все сделает правильно, так, как надо.***
— Мама, мама! А мы ведь хорошо себя вели? — наперебой запищали близнецы, влетая в спальню. Сон Ён резко села в постели, испуганно озираясь по сторонам в поисках голого Чимина, при виде которого дети точно придут в полный восторг — новые темы всегда будоражат их пытливые детские умы. Однако тщательный осмотр комнаты дал отрицательный результат — Пака нигде не наблюдалось. Девушка хмыкнула, загадочно улыбнувшись при воспоминании о прошлой ночи. После первого раунда состоялся еще один — более продолжительный и результативный для Сон Ён. В три раза результативней первого. Девушка сладко потянулась, прикрывшись простыней и почти не разбирая щебетания детей, которые настаивали на обещанной поездке. — А когда Чимин приедет? — поинтересовался Юонг, устроившись у мамы в ногах с любимым плюшевым зайцем цвета бешеной фуксии. — Нам уже пора завтракать и одеваться? — А я не хочу завтракать, — скуксилась Тэён. — Лучше заехать на заправку и скушать рамён. Чур я сама буду его делать! — А я не хочу рамён, — пропищал Юонг. — Я хочу сэндвич с курицей из Subway. — А никто в твой SubWay не поедет! А на заправку мы заедем, потому что надо будет залить бензин, потому что мы поедем за город. — Если бы Тэён стояла на полу, то обязательно топнула бы ножкой, но учитывая, что девочка сидела на кровати, опершись спиной на подушку Сон Ён, то она шлепнула ладошкой по постели. — Ладно, тогда и я буду рамён! И тоже буду сам делать! — Хватит, пожалуйста, — протянула Сон Ён молящим голосом, ей сейчас бы понежиться в постели, вспоминая прошлую ночь и ощущая ее послевкусие на коже и губах. Она ведь даже не знает, когда Чимин ушел — уснула, едва вернулась из душа, который они принимали вместе. Последнее, что девушка помнила — объятия теплых рук. — Кто хочет свежие булочки на завтрак? — раздался из прихожей веселый голос, на который дети отреагировали довольным визгом и мигом вылетели из спальни с криками: «Я!» Губы Сон Ён растянулись в широкой улыбке. Девушка прикрыла ладошками лицо, словно стесняясь счастливого выражения, засверкавшего на нем. Но при этом ей даже в голову не пришло подняться с кровати и одеться. Зато пришло детям. — Чимин-оппа, а ты к маме? Она еще лежит в постели, — сообщила Тэён достаточно громко и чуть тише добавила: — Неодетая. — Я только загляну пожелать ей доброго утра. Обещаю, что не буду смотреть. Тут же в дверном проеме появилась довольная мордаха парня, одетого в широкие голубые джинсы и белую футболку с фиолетовым единорогом во всю грудь — видимо, мультяшные герои его слабость. — Доброе утро, — проговорил Пак с улыбкой и каким-то странным выражением, словно хотел сказать, что помнит, чем они занимались всего несколько часов назад, и жаждет повторения. — Выезжаем через полчаса, так что тебе лучше поторопиться. Сон Ён не хотелось вылезать из теплой постели, где было так хорошо и уютно, и все еще пахло по-особенному. Такого аромата ее спальня еще не знала, а потому казалось это необычным и волнующим. Но веселые голоса детей, возбужденно говорящих о предстоящей поездке, заставили ее подняться и отправиться в душ.***
— А мы заедем на заправку? — поинтересовалась Тэён, когда они выехали за город. Сон Ён уверенно вела машину, а Чимин то и дело поворачивался к сидевшим в своих креслах детям, болтая с ними. Девушка изредка бросала на него взгляд, но тут же вновь смотрела на дорогу. Нет, определенно это была не очень хорошая идея — садиться за руль сегодня. Прошлая ночь все еще не давала покоя пробудившейся в ней девочке, которая, кажется, влюбилась. — Заедем, — усмехнулся Чимин, глянув на близнецов. — И я смогу сама сделать свой рамён? — Конечно, сможешь, — пообещал Пак. — А я? — насторожился Юонг. — И ты сможешь. — А кто есть на страусиной ферме? — продолжала забрасывать вопросами Тэён. — Страусы, глупая! — воскликнул брат, как будто это была вещь такая же очевидная, как и то, что небо голубое, а трава зеленая. — А может быть, там не только страусы! — возмущению Тэён не было предела. — А там есть павлины? — это уже адресовалось воспитателю. — Тогда это была бы уже павлиновая ферма. — Не павлиновая, а павлинья, — поправил Чимин. — И да, там есть павлины и еще много других птичек. — Но почему тогда ферма страусиная? — недоумевал Юонг. — Она тогда должна называться птичьей. — Потому что страусов там больше всего, — терпеливо пояснил Пак. — И сначала там были только страусы, а уже позже туда привезли других птичек. — А там птички в клетках сидят? — продолжали допрос близнецы. — Некоторые да, но не в маленьких, а больших. — В больших-пребольших? — Да, в очень больших, — усмехнулся Чимин, а Сон Ён в который раз удивилась, сколько в парне терпения — длительная трескотня с детворой не раздражала и не нервировала его. Сама Сон Ён уже с ума бы сошла, проболтай она столько. Но только не Чимин. Причем болтал он так же много, как и дети, чему близнецы были бесконечно рады. Через полчаса Сон Ён припарковалась перед большим деревянным забором и тут же отметила, что это место — просто идеальная локация для какой-нибудь фотосессии в американском стиле. Огромные лужайки с изумрудной травой, блестевшей на солнце, разбросанные повсюду стожки сена, ведра и различный инвентарь, деревянные беседки и огромный загон со страусами, как основная достопримечательность. Чимин оказался прав. Помимо страусов здесь расположились большие вольеры с павлинами и мандаринками, голубями и даже попугаями. Просторные клетки с деревьями и обустроенными на ветках гнездами и домиками позволяли птицам летать. А у голубей сверху был люк, который, как им потом рассказали, открывали на день, чтобы птицы могли вылетать наружу. — А как они знают, когда надо возвращаться? — поинтересовался Юонг, подняв взгляд на невысокого мужчину лет шестидесяти — работника, который устроил им и еще трем семьям, приехавшим почти одновременно с ними, экскурсию по огромной территории фермы. — Я подаю им специальный сигнал, прежде чем закрыть дверцу на ночь, и они летят домой, — пояснил аджосси. — А если кто-то улетит далеко и не услышит? — испуганно спросила Тэён. — Прилетит ночью, а дверца закрыта. И где тогда он будет ночевать? — Они далеко не улетают, — терпеливо пояснил служащий. — Голуби здесь с самого рождения, это их дом, и они не хотят улетать далеко. Только немножко полетать, чтобы размять крылышки. — Как спалось? — шепнул Чимин, остановившись возле Сон Ён так близко, что поля ее шляпы касались его плеча. — Прекрасно, — смущенно улыбнувшись, ответила девушка так же тихо, чтобы никто, кроме них, не слышал. — Даже не слышала, когда ты ушел. — Каюсь, это было уже утром, — с улыбкой пробормотал Пак. — Хорошо, что близнецы еще спали, иначе пришлось бы, краснея, объяснять, почему я выхожу полуголый из твоей спальни. — Чимин незаметно для всех переплел пальцы Сон Ён со своими, пряча их руки в складках широкой белой юбки. — Тем более не мог же я ехать сюда в пижаме. — Вчера тебя не смущал твой наряд. — Вчера я слишком сильно хотел тебя, — пояснил парень и сжал сильнее тонкие пальчики девушки. — Мама, идем! — Голосок Тэён вырвал взрослых из кокона романтики, в котором они отгородились от всего остального мира. Они и не заметили, что все уже направились к вольеру с попугаями. Сон Ён вздохнула, зажмурившись на мгновение — слова Чимина все еще звучали в ее голове, но все же пошла за ним, все еще держась за руку. Экскурсия длилась час. За это время аджосси Минхо рассказал обо всех жителях фермы, показал вольеры и даже позволил покормить страусов, после чего предложил устроиться в беседках и отведать специальные угощения, которые хозяйка готовит специально для гостей. Аджумма Ли радушно поприветствовала всех, расставляя пиалы со свежим рисом и кимчи на стол, где уже ожидали пибимпаб, пулькоги и курица в сладко-остром соусе. На десерт детей порадовали рисовыми пирожками и хоттоки, которые те уминали за обе щеки. Восторгу близнецов не было предела, особенно когда они добрались до детской площадки вместе с другими детками, предоставив взрослым немного свободного времени. — Надо будет узнать у хозяев, можно ли у них проводить фотосессии, — проговорила Сон Ён, делая несколько пробных снимков на телефон. — Локации просто шикарные, тут можно такие снимки сделать — закачаешься. — Смотри, — когда они завернули за основное здание, Чимин указал вглубь территории, куда во время экскурсии их не водили. Сон Ён восхищенно раскрыла глаза. В сотне метров от них ярким желтым пятном на зеленом травяном ковре выделялось небольшое подсолнуховое поле. Когда они подошли вплотную, девушка и вовсе ахнула от восторга. — Обязательно нужно будет снять здесь какую-нибудь романтическую серию, — проговорила она, завороженно разглядывая декоративные подсолнухи, доходившие ей до плеч. Их яркие головки, как одна, подставляли солнцу свои глянцевые лепестки, а сочно-зеленые стебли и листья с резными краями красиво вплетались причудливым узором в желтое озеро. — Может, сделаем несколько пробных снимков? — предложил Чимин, приобнимая девушку за талию. — Твой фиолетовый единорог не впишется в эту картину, — усмехнулась Сон Ён, однако следующие слова Пака заставили ее подавиться собственным смехом: — Зато ты туда впишешься идеально. — Шепот парня прокрался по спине девушки легкой дрожью, оседая трепетом на коже. — Можно, я тебя сфотографирую? — Я… не люблю… — попыталась отказаться Сон Ён, но взгляд Пака, проникающий в самую душу, обезоружил ее и заставил капитулировать без борьбы. Устроившись между желтыми подсолнухами, девушка поправила одежду и чуть приподняла поля шляпы, чтобы избежать слишком густой тени на лице. Чимин сделал несколько кадров на телефон, мысленно радуясь добычей. Он не знал, как долго продлится то, что было между ним и Сон Ён сейчас, но, по крайней мере, воспоминания не сотрутся со временем, фотографии — лучший способ сохранить их. Домой возвращались уже затемно. Уставшие физически и эмоционально близнецы тихонько посапывали на заднем сиденье. Сон Ён дремала на пассажирском, а Чимин вел машину, положив правую руку на ладошку девушки — ему как воздух требовалось прикасаться к ней как можно чаще. — Приехали, — тихонько сообщил Пак, припарковавшись на привычном месте возле дома. Сон Ён потерла сонные глаза, озираясь по сторонам в попытке сообразить, где они находятся. — Посиди в машине, я отнесу Юонга, а потом вернусь за Тэён. Девушка кивнула, соглашаясь, и открыла дверь подъезда, впуская Пака с сыном на руках. Ключи у Чимина оставались еще с утреннего ухода — не желая будить Сон Ён, он просто взял с тумбочки связку, чтобы запереть за собой дверь. Сон Ён неторопливо возвращалась к машине, когда за спиной раздался низкий голос: — Я торчу тут уже несколько часов. Резко обернувшись, девушка наткнулась взглядом на Чонгука, подкравшегося неслышно. — Не помню, чтобы мы договаривались о встрече, — с трудом взяв себя в руки, проговорила Сон Ён. — Я хотел провести свой единственный выходной с семьей, — смягчив тон, пояснил Чон. — С каких это пор ты стал семьянином? — С тех пор… — Гук запнулся, не зная, что ответить. — Они не знают тебя, Чонгук. Пусть так и остается, — не дожидаясь его объяснений, бросила Сон Ён, однако мужчина не собирался так просто сдаваться. — Ты несправедлива ко мне. Я не знал о их существовании. — Не знал или не хотел знать? — более резко, чем сама того желала, ответила Сон Ён. — Я уже говорил, что сожалею о своем решении. И хочу все исправить. — Зачем? — в голосе девушки сквозили злость и обида. — Чтобы потом снова оставить их в угоду своей мечте? — Я не собираюсь… — Добрый вечер, — прервал его подоспевший Чимин. Чонгук смерил парня надменным взглядом. — Миленький единорог, — фыркнул он. — Да, — кивнул Пак, чуть прищурившись на соперника. — Детям тоже нравится. — Представишь нас? — поинтересовался Чон, повернувшись к Сон Ён, которую изнутри раздирало на части происходящее. Как их представить? Чимин, это Чонгук, мой бывший муж и отец моих детей. Чонгук, это Чимин, воспитатель наших детей и мой любовник. Да уж, милая собралась компания. Больше всего Сон Ён хотелось сейчас испариться или забиться в какую-нибудь темную нору, чтобы ее долго искали и не нашли. — Что ж, — так и не дождавшись, пока это сделает Сон Ён, заговорил Чон, — тогда представлюсь сам. — Я знаю, кто вы, Чон Чонгук, — перебил его Чимин, едва не фыркая от недовольства. — Смотрю иногда телевизор. — И все же позвольте представиться — Чон Чонгук, муж этой милой дамы… — Бывший, — добавила Сон Ён, однако Гук проигнорировал это уточнение. — И отец Юонга и Тэён. — Странно, — протянул Чимин, едва сдерживаясь, чтобы демонстративно не почесать подбородок, выказывая полную незаинтересованность в собеседнике и услышанной информации. — Дети ничего о вас не говорили. Чонгук стиснул зубы так сильно, что Сон Ён показалось, она услышала скрежет. Мужчины стояли друг против друга, похожие на диких котов, готовых вцепиться в битве за кошку. Только вот Сон Ён не хотела стать добычей. — Извини, надо отнести Тэён домой, — фыркнула она в сторону Гука. — Я возьму, — в один голос проговорили мужчины, но девушка жестом остановила их: — Я сама справлюсь. Взяв дочку на руки, она закрыла машину с пульта и направилась в подъезд, оставляя соперников наедине. Сама не понимала, почему разозлилась еще и на Чимина — просто почувствовала острое желание остаться наедине со своими растрепанными чувствами и противоречивыми мыслями. Уложив детей спать, она приняла душ, но проворочалась в кровати еще несколько часов, прежде чем ей удалось забыться беспокойным сном. Такие эмоциональные качели оказались не под силу ее психике.