Путь в никуда...или начало чего-то нового...

      Спустя несколько часов или чуть больше.       Боюсь, произошедшее совсем выветрилось из голов этих несостоявшихся (пока!) любовников. Смущение накрыло каждого и спрятало в панцирь былых обид... Им было тяжело признавать факт симпатии. Но теперь солнечный свет посеет в них сомнения или Спортакус возьмет себя в руки.       - Роб, ты в порядке? - Спортакус внимательно смотрел на своего бывшего противника, лежащего сейчас на его кровати, и глубоко внутри зрела паника. Черная и всепоглощающая. А вдруг он ошибся? Вдруг принял минутную слабость за чувства? И вот сейчас Робби засмеется, сбежит, оставит в тоскливом одиночестве. С жаждой обладать, с иссушающей тягой дарить себя.       Спортакус, каким приветливым, дружелюбным и внимательным он ни был для окружающих, позволить себе раскрыться перед Злобби не мог. Или именно это он и сделал, выйдя тогда из тени безопасного укрытия? Недоверие билось раненой птицей. Он боялся быть отвергнутым тем, без кого жизни больше не представлял.       Да, в минуту слабости, когда терпеть пустоту глубоко в себе сил не осталось и когда любимому было отчаянно плохо, он сделал шаг первым. Но... пресловутое "но" не давало здраво мыслить и съедало изнутри. Готов ли он снова сделать шаг первым и предъявить права на свое?       Робби смотрел на Спортакуса и хлопал спросонья глазами. В голове его скакали мысли, ухватить за хвост которые у гения не получалось. Но парочку всё же удалось затормозить.       Во-первых, когда он успел оказаться в постели Спортакуса? Солнечные лучи, играющие на кровати с мягким одеялом, где сидит Спортакус, так близко. Усатый спит здесь каждый день. Наверное, если прижать подушку к носу и вдохнуть, можно уловить... стоп, это явно перебор. Сомнений, где находился сейчас, Робби не испытывал.       Во-вторых, почему его лицо так близко к лицу Злобикуса? И от чего сердце так бешено колотится в груди, а в животе всё скручивается в узел от странных, но приятных чувств?.. Возможно, стоит съездить и провериться у соответствующего врача? Но это потом, ведь пора и на вопрос Спортакуса давать ответ. А так уж ли нужно отвечать в каком состоянии главный злодей Лентяево? Пух...И мысли испарились из головы, оставив Злобби наедине с самим собой.       Лицо Спортакуса медленно приближалось, а Робби так же неторопливо двигался к краю кровати. Простыни и одеяло - вот же предатели! - неумолимо затягивались вокруг ног Злобби.       Увы, долго это продолжаться не могло. Наблюдавший эти поползновения к пропасти и опасавшийся за злого гения, Спортакус протянул руку, чтобы не дать ему упасть. Робби от этого движения дернулся, а кокон из одеяла и простыни свалился с кровати. Спальню огласили отборные чертыханья и шумная возня.       Робби барахтался в ворохе спальных принадлежностей, красный, как рак. Недовольство происходящим росло, а лицо усатого таракана светилось от радости. Гений замер и зло зыркнул на Спортакуса. Тот не дрогнул, а улыбка стало только шире.       - Что я тут делаю? - Робби решил закрывать насущные вопросы по порядку.       - Я принес тебя, - произнес Спортакус. Если честно, засмотревшись на возню, он пропустил вопрос мимо ушей.       - Спортакус, я понял, что ты принес меня сюда. Что я тут делаю?! - Робби перестал смотреть на Спортакуса и попытался скрыть свое раздражение, выпутывая правую ногу из цепкой хватки простыни. Но раздражение ли это? Ведь сердце по-прежнему выпрыгивало из груди и некстати в голову начал лезть тот сон. А Спортакус собраться с мыслями совсем не помогал.       - Ты плохо себя чувствовал, а где у тебя, что лежит, я не знал. Вот и принес сюда, - Спортакус откровенно лукавил. Раньше он не замечал за собой подобного, но сейчас откровенно лгал потому что боялся. Боялся, что Робби уйдёт.       - Я, так понимаю, сейчас в порядке и могу идти, мамочка? - Робби не понравилось, что улыбка с лица Спортакуса медленно сползла и он напрягся всем телом. Неравный бой со спальными принадлежностями Робби позорно проиграл. Ну как же так, это ведь его белье!

***

      - Может чаю? – Спортакус встал с кровати и присел на корточки возле пыхтящего Злобби. Внутри него эмоции устроили чехарду и до этого ровно наполненная чаша терпения, готова была пролиться. Все внутри кричало от желания схватить, зацеловать, не дать уйти.       - Помоги мне выбраться, ты, усатый… - договорить Робби не успел. Спортакус перехватив одеяло поудобнее и резко дернул его на себя. Гений, сидевший на большей его части пятой точкой, а в остальном надежно удерживаемый и замотанный простыней, полетел аккурат в расставленные объятия Спортакуса.       Заграбастав это чудо в объятия, ощущая тепло от его кожи через все слои одежды, Спортакус на миг потерял самообладание, вдыхая терпкий аромат, исходивший от тела Злобби. Тот замер испуганным зверем, прислушиваясь к новым ощущениям. От Спортакуса пахло ромашкой.       Так два - теперь уже несостоявшихся - врага, просидели в своих мыслях, прислушиваясь к новым ощущениям, несколько минут. Каждый из них думал о своем, но в общих отзвуках эмоций они сходились. Вчерашнее объятие было таким нужным, домашним, правильным, жизненно необходим. А сейчас каждый чувствовал лёгкое, совершенно внезапное, смущение. Сердце готово было прорвать все преграды, пробить рёбра, найти путь на волю. Руки вспотели и у одного героя города Лентяева зашевелился друг в штанах.       Спортакус не выдержал первым. Чуть отодвинувшись, он легко коснулся щеки Робби. Намеренно задевая рукой мочку уха, прошелся по фиолетовой пижаме и, обняв покрепче, потянул вверх. Одеяло под собственной тяжестью упало, простынка сопротивлялась дольше. Но и у той Спортакус отвоевал свое фиолетовое чудо.       Робби, по-прежнему прислушивающийся к своим эмоциям, ошарашенный всем сразу, оставался безучастным к действиям Спортакуса. Чувства зашкаливали, грудь Спортакуса была большой и теплой.       Ранее окутанный мягким пленом одеяла, он не заметил (Не поймал эту мысль первой? Странно) отсутствие рабочего костюма - трико. На нем была легкая пижама, а на кровати валялся ночной колпак. Внутренний голос заворочался и лениво промычал что-то о том, что этот усатый таракан знает, где лежат пижамы, а где остальное - нет. И что-то о том, как же прекрасно пахнет Спортакус.       - Робби? Извини, я только хотел помочь, – Спортакус нехотя отстранился и отошёл на небольшое расстояние. Отрываться от желанного тела было тяжело. Он не верил своим словам, руки сжались в кулаки. И... Спротакус сбежал. Впервые. Пусть не далеко, лишь на кухню, но даже это далось с трудом. Заваривая чай в большую усатую чашку, он пытался унять возрастающее возбуждение. Напугать, и без того запутавшегося в себе, злодея Спортакус не хотел.       Покинем ненадолго Спортакуса и вернемся к ошарашенному Злобби.